Голая правда - часть 15

Часть 15.
     А Вера, так и не пришедшая ни к какому решению, через несколько дней переодетая в Таткину одежду, была увезена из больницы дочерью.
В старой материнской квартире, так преобразившейся после ремонта, женщина неожиданно почувствовала себя лишней. Не умела Верочка быть гостьей:  у молодых же выработались свои привычки. Они не давали ей ничего делать, а она, всю жизнь заботящаяся о других, не находила себе места. Неловко было лежать вечером на  отданном в ее распоряжение диване, когда Татка с Артемом вдвоем втиснувшись в одно кресло, развлекали Веру разговорами о прошедшем дне. Женщина слушала их, улыбалась, а сама чувствовала себя щепкой, которую подхватил весенний водоворот: куда вынесет ее неопределенность существования, даже одежды своей нет – во всем Наташином ходит.
     Может, вернуться ей к Алику, ведь виноватая она перед ним. Но дочь и слышать не хотела о возвращении: ужас, который девушка пережила, настроил ее воинственно. И в один из вечеров они с Артемом привезли Вере узлы  с ее вещами:
- Грязью дом зарастает, - вызывающе-радостно рассказывала дочь об увиденном, - посуда в раковине уже не умещается, он ведь за свою жизнь ни одной тарелки ни разу не вымыл, в ванной ворох нестиранной одежды. Я все твои вещи собрала, жаль, что его дома не было, - Татка избегала слова отец, заменяя его местоимениями.
- Вот, мам, на первое время тебе хватит, - дочь достала целлофановый пакет с пачкой пятитысячных купюр из сумочки, - я у него из верхнего ящика стола взяла.
- Зачем, Тата? Зря вы это все затеяли.
Артем заступился за жену:
- Это вам компенсация за… за избиение. Если вы в суд подадите, он еще вам должен останется.
Мужчина не понимал, как можно оправдывать зверство мужа. Его отец ни разу плохим словом мать не назвал, не говоря уж о рукоприкладстве. Как можно хотеть вернуться к нему. У него до сих пор при воспоминании о том дне, слюна в горле густой становится – никак не сглотнуть.
Татка начала было раскладывать вещи матери в свой шкаф в спальне, но Вера попросила не торопиться:
- Давай, дочь, завтра, хорошо? Поужинайте, проголодались, наверное. Я картошку с мясом и  черносливом в горшочках приготовила. Она в духовке, ешьте, пока не остыла.
- А ты?
- Я поела уже, - слукавила Вера, невольно видя, как пальцы обнимавшего Натку за талию Артема, скользнули вверх и легко сжали грудь.   Молодые заставили ее, наконец, принять решение.