Сказание о попе Савве

Адаптированный перевод
древнерусской сатиры.

Послушайте миряне, православны христиане,
Люди крещенные, постом пощенные,
Батогами битые, да не лыком шитые
Что ныне у нас творится, какое чудо (великое) учинится.
Над долгим попом, над прямым  дураком
 Коих не сеют, не веют, да всегда под рукою имеют.
Из слободы Кадашего, стольного града нашего.
Из Москвы – столицы, где таких дураков вереницы.
От Козьмы и Домиана храма, ославим нашего хама.
Из за Москвы реки, где в приходе богатые мужики.
Кои живут, жиреют, на перинах бока греют.
Они люди торговые, одеты в сукманы новые,
В руковицы барановые, сапоги сафьяновые,
В шапки смугиковые, воротники у них мерлушковые.
А зовут того попа Савою, да не мелок тот поп славою.
И хоть живет он за рекою, а в ту церкву ни ногою.
Да и что ноги бити, Господа попусту гневити:
Пьяный в церкви поп, что на бабе дырявый солоп.
Нет от него гревы, мерзнут и бабки и девы.
А посему: «Бог чада с вами, а о грехах молитесь сами.
Денежка – молитва, что острая бритва,
Все грехи сбреет, душу грешную согреет.
И большой грех прощается, коли человек покается
Супротив греха и покаяние, будет за то воздаяние.
Грешный честен – грешный плут, в мире все грехом живут.
Тако молитеся чада, то не вам –Богу надо».
Та говаривал поп Сава, велика его слава.
Да слава не от Бога, от беса в ней много.
Люди встают молиться, а он по приказам волочиться,
Ищет с кем бы потягаться, обобрать и распрощаться.
Новы сапоги он бьет, рясою своей трясет.
И не рады уж ярыжки, до изжоги и отрыжки.
По его делам бить ноги, от тех дел лишь беды многи.
Не судися Сава с барами, аль поплатишься амбарами.
Да попу то невдомек, шел он барам поперек,
За что били в баре в рыло, чтоб не лез он как то шило
Сквозь дерюжину мешка, коли брат тонка кишка.
Научили, есть вишь Бог, да видать урок тот плох
Взялся он за мужичков, за сермяжных дурачков.
Да мужик – то хоть и сер, а умнишко черт не съел.
Не отдаст своих деньжат, коли те в мошне лежат.
А то не деньги, что у бабушки, а то, что у попа в запазушке.
Да их совсем там мало, жадность Саву обуяла
Родись, крестись, помирай за все денежки подавай,
А коли их нет, так и к попу идти не след.
У попа друга кручина, на нее своя причина.
Больше хочет зашибить, как ему в сем деле быть?
Он по граду споро рыщет, себе ставленников ищет.
Своих ему не хватает, так он чужих братает,
Много с ними говорит, горы им златы сулит.
Обещает им приход, коль деньгу дадут вперед.
За реку их Сава манит, души их славами ранит:
«У меня де за рекою стойте, а во церкви хоть не пойте,
Лбы тока крестите, да денежку несите.
Я де суть поп Сава, да не малая про меня слава».
Говорят ему бабы и мужики, стрельцы и казаки:
«Гол ты да бос, хоть и бородою оброс,
Голый, ты поп, да голодный, нужий да холодный».
А поп тот рече в ответ: «То поклеп, то навет,
Я вашу братью в попы ставлю, да Господа славлю.
А гол я хожу коли пьян, а бос коли тот же изъян.
Сам я, Савушка, хоть и наг пойду, а на вас я управу найду.
Будете вы голы, как бубны из города Лубны,
Дам я вам холст, а вы и скажите – толст».
Вот таков наш поп Сава, такова о нем слава,
Людьми добрыми он хвалится, а сам от них пятится,
Думает, как обмануть и за Москву –реку стянуть.
Взять дурней в оборот и не выпускать из ворот,
До тех пор ставленника держит, пока тот деньги не издержит.
А коли он гол и наг, тот Савушке лютый враг.
Гонит со двора прочь, хоть день, хоть ночь.
А иных он домой отпускает и расписку от них имает,
Что те на ученье вернуться, да за ум возьмутся:
Винца поднесут, серебром потрясут.
А коли с медком кто подкатит, не надолго медка хватит.
Попы вельми скупы, дай им хоть крупы,
Али куль половы, али лапти новы.
Таков поп Сава, такова его слава.
Выпить он любит, четверть приголубит,
Шкаликам  запьет, да и в пляс пойдет.
А как все выпьет, на ставленников рыкнет:
«Даром де у меня гуляете, капусту не поливаете,
На хлеб, соль мои ополчились, совсем бесы обленились.
Смерти моей хотите, прочь со двора идите,
Сено косою косить, костьми трусить.
Кто сено косит, с того Господь не спросит».
А коль ляжет он спать, на печи почивать,
Баню велит топить, дровишки для нее добыть:
«Хоть в лес иди, хоть у соседа укради».
Много над ними он наругался, да и сам в беду попался.
Ждать не ждал, да под приставов попал.
Попадья хоть и дура, а чуяла ее шкура.
Что придет лихо, коль не жить тихо.
О том ему она говорила и о том его предвозвестила.
Да что от того толку, все одно, что читать мораль волку:
Он все сказки слушает, да мясцо кушает.
«-Молчи баба дура, забубенная твоя шкура.
Известное то дело, что бабьи умы разоряют домы.
А коли будешь болтать, не лечь тебе, не встать.
Верно говорили деды, что бабы вреды.
Бей бабу, что молотом, сделаешь золотом».
Таков наш поп Сава, такова его слава.
Ему, что в лоб, что по лбу, трескает он полбу,
Квасом запивает, да акафисты читает.
А попадья дурра, забубенная ее шкура,
Саве всеж перечит, хоть тот ее кулаком лечит:
«Послушал бы ты Савушка, худая про тебя ходит славушка,
Знают о том мужики и бояре, знают о том все московские баре.
Лихо они от тебя притерпели, кабы тебя они сударь не съели.
Сколько тебе, Сава, не жить, а голову все же придется сложить.
Всем нам, однако, в ящик тот лезть, в ящике этом не встать уж, не сесть.
Добро бы от церкви тебе не отбыть  и веры в Иисуса тебе не избыть.
Послушал бы, Сава, что бает народ, прежде чем городить огород.
Послушай глас Божий, народа то глас или лишишься имения враз.
Воистину, Савушка, где непригожо, твоя появляется Савушка рожа,
Будто ты вор какой, или тать, али на туже разбойничью стать.
Сколь же отец тебе плутовать, цепей за делишки не миновать.
Будут тебя сечь батогами, коль мужиков ты не сделал попами.
Деньги все клал тугую мошну, жизнь вел раскошну.
Добро бы тебе не воровать, ворами добрых людей называть».
Попадья так и говорила, причитала и молила.
Да попу – то все едино, он за грошь сгноит и сына.
А за рубль, продаст и мать, чтоб ему ни сесть, ни встать.
Таков наш поп Сава, такова его великая слава.
Посылает ставленников обедни служить, а сам на боку лежит,
Пьет вино хлебное, да бает непотребное.
И в далекой, дальней Польше, нет хозяина – то больше.
Не чает он, что на его славу, найдут ставленники управу.
Бог –то, знамо, не Микишка, как ударит, так и шишка.
Говорит отцу поповна: «Жил бы ты совсем ровно,
Кто ближнего снедает, тот во грехе пребывает.
Тот, кто за ябедою гоняется, от сего скоро и загибается,
А кто за крамолою ходит, смерть свою быстро находит.
Та в ворота стучится, коли такое случится.
Ты бы батюшка Сава, окстился, одумался право.
И нам, грешным, все простится, коли правда (в дому) водворится.
Ты бы, батюшка, мирился, с кем вчерася побранился».
Говорит поп дочке, жонке: «Постояли бы в сторонке,
Баба, что ты разумеешь, а учить меня ты смеешь,
А ты, дочь, моя, поповна, меси лучше, девка, говна.
Оттягаю за волосья, выдеру их как колосья,
Аль возьмусь за батоги, ах вы идолы, враги!»
Таков наш поп Сава, такова его великая слава.
Били ставленники челом патриарху, православному иерарху.
Молят мужики слезно, говорят дело сие серьезно.
Спасти патриарха просят, попа Саву поносят
Совсем сжил ирод со свету, уж и полушки нету
Мы голы и босы, мочат нас дожди и росы.
От ветра качаемся, под  соломиной прогибаемся».
Патриарх громко зычит, приставов своих кличет,
Чтоб потрясли Саву, развеяли его дурную славу.
А те мужики дюжи, в распросах досужи.
Как увидел их поп в окошко, так и занемог немножко,
На лавку опустился, как лист осиновый затрусился.
Перед попадьей начал каяться, душой маяться:
 « Я бы и сам помирился, да с многими людьми разбранился.
Как мне баба не гуляти, а цепи не миновати.
Ты прости меня, жонка, да рвется где тонко.
Твое слово, вишь забылося, а пророчество знать сбылося.
Глянь в оконце попадья, там не нашенска родня.
Приставы пришли по душу, будут нас трясти как грушу,
Будут бити аки пса, видно в гневе небеса.
Мне надыся сон приснился, он видать сегодня сбылся.
Мне плохо в ночку ту спалось, да много, вишь, привиделось:
Два ангела ко мне явились, ни трохи не запылились.
И сказку сказывают мне и всей моей большой родне,
Что за морем доят кур, что с телка бывает щур.
А потом, без переходу, говорят они мне сходу,
Не стесняясь, прямо в лоб: « Мы ведь знаем, Сава поп,
Что в твоей мошне деньжат многи тысячи лежат.
Тем деньжищам нету счета, а коль украдет их кто – то?
Мы их вынем, да сочтем и обратно все снесем.
Будешь счет иметь копейке, ускользнуть не дашь злодейке.»
Я же, глупый поп – балда, им поверил вот тогда.
Да видать то были бесы, эти чертовы повесы.
Обвели меня круг пальца, видно скушал в пост я сальца.
Лег я спать пока шел счет, вот такой мать оборот.
Я ложился на перине, а вскочил на рогозине.
В хлебне патриаршей, в келии монашьей.
Весь закован в железа, чуть не вылезли глаза.
Что за чудо из чудес, видно черт в то дело влез,
Удружил бес хромоногий! Ах я бедный, ах, убогий!
Хожу Господу перечу, а тут черт ко мне на встречу.
Шелепом меня стращае, голосом дурным вещае:
«Будь здоров ты, Сава поп, толоконненький твой лоб.
О тебе идет, поп Сава, не хорошенькая слава,
Слух идет о том далече, рад с тобой я братец встрече.
Не ты ли, поп, меня крестил и молитвою честил.
Святой водицей изживал, ладонном все выживал.
А теперя мой черед, моя силушка берет.
Буду я тебя крестить, шелепугою частить,
Обдеру с тебя я шкуру, чтоб не лез ты братец с дуру.
В наши бесовы делишки, не за то тебя людишки
Поят, кормят и холят, получи коль виноват.
Коль забью тебя до смерти, а аду жарить будут черти,
Вся родня моя сбежится, будет долго веселиться.»
«-Вот такие, мать, дела, они как сажа – не бела.
Стал я беса –то молить, обещал ему служить.
С дуру лоб чуть не расшиб, злою смертью не погиб.
Ели беса умолил, чтоб меня он не прибил.
Написал ему расписку после этакого тиску.
Эх, судьба моя, злодейка, а душе цена – копейка,
Погибаю не за грош, ведь раздавят аки вошь.
Эх не знал я, мать, печали, да, вишь, черти накачали.
Право слово – кто лукавит, того черт петлей удавит.»
Вот таков наш поп Сава, такова его великая слава.
Долго поп во сне дивился, как в железе очутился.
Он видать забыл про Бога, ну а сила его многа.
Вот и щелкнул попа в лоб, не вогнал чуть того в гроб.
За мошну свою он хвать, но а там был видно тать.
Денег было там не мало, а хватился их не стало.
Видать ангелов работа, ну тех ангелов в болото
И сидит наш Сава поп, чешет свой тугой он лоб,
Головой качает, да скорбно причитает:
«Горе мне, дураку да бражнику, божьему сермажнику,
Коли нету ума, не поможет и сума,
Да и хоть с умом воруешь, то беды все ж не минуешь.
Сколь веревочке не виться, а концу – то объявиться.
Вот сижу теперь горюю и иконочки целую.
Весь лоб расшиб, да видать я уж погиб.
Слышь, ломятся ужо в двери, аки тати, али звери.
Отворяй иди щеколды, аль сломают их шеболды.
Ни как не оскоромятся, ни как не остановятся.
А мне петь пора икос, коли глуп я, мать, возрос.»
    Икос попа Савы, что не хочет больше славы.
«Радуйся шальной поп Сава, ждет тебя чертей орава,
Жарить собираются, жгут костер – стараются.
Сковороды калят, сатану хвалят.
Радуйся в хлебне сидя, что сатана изыдя,
А долгий дурак – нет, сидеть ему сто лет
На цепи, аки псу, терять былую красу.
Радуйся, что бороденка выросла, а ума не вынесла,
Что волос твой долог, да ум никому не дорог,
А коли жил поп без ума, плачет по нему сума.
Радуйся, что по бороде ты Авраам, а по делам сущий хам.
Радуйся глупый попенцо, не стриженное гуменцо,
Что власы будут твои черти имати, из головенки драти.
Радуйся, Сава дурак, что не ходить тебе в кабак,
Не видать тебе этого кабаку, как раскольнику табаку.
Радуйся природный русак, что по делам ты воистину дурак,
А дураку –то доля, что умному воля.
Радуйся патриаршья темница – в ней дурак томится,
Что не сеет и не пашет, а руками только машет.
Поет икос да кондак, сей набитой дурак.
Радуйся, Савы шея, что цепь на тебе звенит и муки сея,
Гнет дурака долу, к самому полу.
Радуйся, поп Сава, вшивая твоя глава,
Что первый ты на Москве бражник, да первый кашник.
Радуйся, град Тула, что сидит Сава у великого стула.
Хоть в железе и в цепях, да не в рабах и холопьях.
Радуйся, дурной нос, что на лес глядя возрос.
За ним все примечал, а под ним не замечал.
Радуйся, долгий поп, ако боярский холоп, 
Что батогов не дали – каты дюже устали.
Секли воров – утомились, силушки лишились.
Радуйся, что с добрыми людьми поброняся, в хлебне сидишь веселяся,
Считаешь серых мышей, да давишь за пазухой вшей,
Рядом с серыми барами – крысами старыми.
Радуйся, Сава, что надысь пироги к столу не пришлись,
А ноне и вода в честь, коли нечего пить – есть.
Радуйся, что хлебню посетил, да цепь железную просветил.
Быть цепи крученой дюже ученой.
Радуйся, Сава, веселись, домой не торопись.
У Бога дней много, за тем Господь следит строго.
Радуйся, попа Савы спина, что хочет тебя ласкать шелепина.
 Радуйся, глупый Сава и всей глупости твоей слава!
А на что тебе, Савушка, кондак, жил бы ты бесов сын и так,
Как жили Адам и Ева, не лез бы ты не справа, не слева.
А потому конец хожденьям Савы, конец его великой славы.
 Со свету божьего сгинь, одним словом – аминь!
А святые дела довершат, коль людишки еще согрешат.»
Таков братие был поп Сава, да вышла вся его слава,
Ходил Сава как хочет, думал на небо вскочет.
Да высоки небеса, на такие чудеса,
Не способен Сава поп, а коль прыгнет – наземь, хлоп.