В стиле джаз-фанк

Она сидела на полу своей полупустой просторной комнаты, окруженная ворохом фотографий и писем. Медленными, монотонными движениями она то и дело доставала из этой кучи какую-нибудь фотографию или клочок бумаги и долго ее изучала, а потом выбрасывала за спину. Так она сидела уже где-то часа полтора. Все повторяя и повторяя эти манипуляции, находя в них неясно какой смысл. Из динамиков стоящего неподалеку ноутбука, у которого давно уже погас экран, доносилась играющая уже по тридцатому кругу одна и та же мелодия. Это была, как это называется «их песня», с которой было связано такое множество воспоминаний… как и со всеми этими фотографиями и письмами, разбросанными вокруг. Все воспоминания, переплетаясь в спертом воздухе комнаты, создавали печальную и гнетущую атмосферу. И она, погруженная в нее с головой, окуналась все дальше и дальше в полное оцепенение. Ее затянуло уже настолько далеко, что она далеко не сразу услышала настойчивый звонок в дверь. Вздрогнула, прислушиваясь. Нет, уши ее не обманывают – кто-то действительно довольно резко и с завидной частотой нажимал на кнопку звонка. Она вздохнула и отвернулась. Ей сейчас вовсе не хотелось кого-либо видеть.
Но ее посетитель, похоже, даже и не собирался уходить. Звонок теперь шел уже непрерывной линией, сопровождаясь иногда еще и громким постукиванием в дверь. Нет, да что же это такое, в конце концов?!
Покряхтывая, она встала, и направилась к двери, намереваясь высказать настойчивому звонящему хулигану все, что она о нем думает. Но открыв дверь, нецензурные слова так и остались неиспользованными. Он, увидев открывшийся проем, убрал, наконец, палец от кнопки и облегченно вздохнул.
 - Ты чего не открываешь? Я же прекрасно видел, что ты дома! – возмущенно сказал он, и тут же запнулся, увидев красные глаза и припухший нос. – Это еще что такое??
 - Что? – приподняв брови, переспросила она.
 - Нет, это я спрашиваю, что происходит. – хмыкнул он. – Ты куда-то пропала, в интернете тебя нет, на звонки не отвечаешь, еще и дверь не открываешь, я полчаса уже тут топчусь на пороге, а она меня спрашивает что!
 - Волновался, что ли? – спросила она.
 - Естественно! – ответил он. – Уже не знал, что и думать! Еще пара минут – и я уже собирался вызывать слесаря!
 - Ну вот она я, живая, и все со мной в порядке. – глядя на нее, однако, нельзя было утверждать, что это правда.
 - Что-то не похоже. – язвительно заметил он. – Может, ты меня пустишь уже, у соседей уже бог знает что на уме! – и не дожидаясь разрешения, затолкал ее в квартиру и вошел следом, закрыв за собой дверь.
 - Ну проходи. – запоздало сказала она, равнодушно отвернувшись и удаляясь в комнату. Снова плюхнулась на пол и занялась перебиранием бумаг.
Стянув туфли, он проследовал за ней. Войдя в комнату и увидев сию печальную картину, он сразу все понял.
 - Тааак, дорогуша, немедленно рассказывай мне, что случилось! – потребовал он, усаживаясь на пол перед ней.
 - Ничего не случилось. – прошелестела она, даже не поднимая на него взгляда.
 - Ага, я вижу! – сердито фыркнул он, протянул руку и взял ее за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. – Давай немедленно рассказывай!
 - Нечего рассказывать… - продолжала упрямиться она, опуская взгляд.
 - Судя по тому, что я тут вижу, что-то у тебя случилось с парнем. – безжалостно выдал он.
Она ничего не ответила. Но губы у нее задрожали и глаза снова заполнились слезами. Мгновение – и она разразилась громкими рыданиями.
 - О господи… - растерялся он. – Ну чего ты… ну все, все, тихо… ну… ну не плачь… Немедленно рассказывай, что произошло!
Сбивчиво, сквозь рыдания и всхлипывания, она рассказала ему о том, как закончились ее отношения, которые длились практически два с половиной года. Все, что накопилось в ней за последние дни, теперь выплескивалось наружу так яростно, что никакое стихийное бедствие не могло бы сравниться с этим потоком эмоций. Он не мешал ей, застыв в одной позе и глядя сочувствующим взглядом как она то заливалась слезами и тихо что-то бормотала, всхлипывая, опустив плечи и обхватив себя руками, то вскакивала и кричала, размахивая руками, и яростно рвала на мелкие клочки фотографии и письма. Когда она, наконец, выдохлась и плюхнулась на пол в кучу мусора, он тяжело вздохнул и покачал головой. Затем придвинулся к ней и прижал к себе, ласково гладя по волосам.
 - Понимаешь, ведь я же… я же… - всхлипывая, пыталась сказать она.
 - Да, я понимаю. – успокаивающим тоном перебил ее он. – Все я понимаю… Но плакать надо прекращать. Это совершенно негодное дело, которое, конечно, страдания твои немного убавит, но основную проблему решить не поможет. Оно того не стоит, поверь. Никто твоих слез не стоит. Пройдет совсем немного времени – и все у тебя наладится. Ты обязательно встретишь того, кто будет тебя по настоящему любить и ценить, а о прошлом не думай.
 - Да никого я не встречу! – тяжело вздохнула она. – Кому я вообще нужна? Я просто ужасна! И никто меня не полюбит!
 - Чего?! Кто ужасен, ты?! – он поднял брови.
Она промолчала и шумно высморкалась.
 - Так, ану пошли! – он решительно поднялся и протянул ей руку.
 - Куда? – слабо удивилась она.
 - Рррррррррр!!! – грозно возмутился он. – Пошли, я сказал! – он схватил ее за предплечье и грубо потянул вверх.
 - Ай, ты что делаешь, больно! – пыталась сопротивляться она, но его хватка оказалась железной.
 - Пойдем! – строго сказал он и потащил ее за собой. Она не сопротивлялась, покорно волоча ноги следом.
Он подвел ее к большому в полный рост зеркалу, стоявшему у стены.
 - Смотри сюда! Сюда смотри, я сказал! – сурово потребовал он, поднимая ее голову, так, чтобы она неизбежно смотрела на точную свою копию, проступившую на холодном стекле. Ничего другого не оставалось, и она послушно глядела перед собой.
 - Посмотри. Что ты видишь? – уже менее строго сказал он.
Она молчала, внимательно присматриваясь к своему отражению.
 - Ты красавица! – наставительно сказал ей он, приподнимая и разводя ее руки в стороны, чтобы лучше было видно все формы тела. – Посмотри, разве ты не видишь этого? Как можно наговаривать на себя, как вообще может язык повернуться говорить такую несусветную чепуху, которую я вот только что слышал, если на самом деле ты прекрасна? Посмотри!
Она смотрела на себя в зеркало. На ней был надет легкий домашний халатик до колен с запахом жемчужного цвета. За последние дни она от волнений резко похудела и осунулась, лицо было неравномерного цвета от слез и нос припух и стал походить на картошку, глаза выглядели погасшими… но даже несмотря на сильную подавленность, вглядываясь все пристальней, она внезапно начала замечать, что возможно он был не так уж и неправ. Миниатюрная, стройная, у нее довольно красивые формы – тонкая талия, округлая грудь, тонкие, изящные руки, широкие бедра, точеные ноги, и самое главное, все неимоверно пропорционально.
Он смотрел вместе с ней, глядя на ее реакцию с легкой довольной улыбкой.
 - Ты прекрасна. – повторил он. – И не только внешне. И поверь мне, видеть это могу не только я. Тебе нужно только понять это.
Из ноутбука все также вылетал и наполнял комнату обволакивающий и тягучий, лишенный всякой артикуляции и очевидных эмоций голос Вани Дорна.
 - Посмотри. – прошептал он, прижав ее к себе и начиная двигаться в такт музыке, раскачивая, таким образом, ее следом за собой.
Она была расслаблена и весьма пластична. Ее бедра плавно покачивались, тесно прижатые к его бедрам. Он стал играть с ее руками в такт музыке, так, что они создавали такие же плавные волны. И она сама не заметила, как прониклась этими движениями. Он поднял высоко ее правую руку и стал раскручивать на месте. И она послушно пошла за его рукой, чувствуя, как затягивает ее этот танец. Он отпустил ее, и она кружилась, и кружилась, и постепенно ее лицо оживало. Они вдвоем кружились по свободному пространству комнаты в этом спонтанном танце, полном чистой импровизации, лишь изредка тесно касаясь друг друга, сплетаясь в различные пластичные фигуры, забыв обо всем. Здесь и сейчас существовала только эта тягучая и ритмичная мелодия, свобода тела и свобода эмоций… За окном давно уже стемнело и комната погрузилась в мягкий полумрак, освещаемая только рассеянным светом дворовых фонарей, а они все кружились и кружились, отгороженные от всего и вся…