my mistakes my choice приключения алисы 1Ч

между прошлым и новым заблудиться так просто

алиса не особо понимала, из чего она состоит. иногда казалось, что из бетона. иногда — будто бы из тонкого стекла. иногда — из песка. периодически все эти стройматериалы компонировались в странные смеси странных составов. но внутри не оставалось и кубического миллиметра пространства для чего-то настоящего. иногда алисе казалось, что стоит ее задеть плечом и она вся как оголенный нерв взорвется на огненные шары. иногда — что даже удар железным брусом по голове не способен ее оглушить.

все свое свободное время алиса предпочитала передвигаться по даже ей не известным маршрутам. красные губы, волосы, стянутые в высокий хвост, не менее высокие каблуки и самое важное — что-то в руках, что можно прижать к себе, чтобы придать устойчивости всей этой шаткой конструкции, чтобы не свалиться параллельно с ближайшей вертикальной конструкцией , упершись в нее спиной и обхватив руками плечи. глянцевый журнал, книжка, папка для документов, забитая никому нахер не нужными пресс-релизами, планшет в дурацком чехле, в конце концов. прижимать в себе мягкую игрушку алиса не рисковала, чтобы не слыть совсем уж городской сумасшедшей.

алиса гуляла часами, сама даже не предполагая, спустя сколько кварталов у нее появится желание повернуть налево или направо, у нее не было излюбленных мест, в которых обычно предпочитают предаваться драмам подростки — как, например, набережная, брусчатые улицы старого города или уютные скверы. она шла, шла, шла, шла, потом еще немного шла, шла, после чего усаживалась на ближайшую подходящую поверхность и вызывала себе такси. подобные инфантильные рефлексии были абсолютно оправданны отнюдь не очередными ****остраданиями по поводу того, что мальчик а предпочитает мальчика б или просто сам по себе тот еще мудак. мальчик, без которого алиса не особо-то и могла дышать метафорически, совсем недавно перестал дышать физически.

на миллионы жизней внезапно повзрослевшая алиса, не устраивала дешевых драм и истерик, не пыталась всеми правдами и неправдами привлечь к себя внимание общественности и даже не писала в социальные сети душераздирающие посты. о чем можно говорить, если в голове не было не то что фраз или слов — буков, да что там, лишь один туман. в перерывах между прогулками в тумане, алисе доводилось выполнять ежедневные обязанности — коммуницировать в рамках рабочих обязанностей, протягивать кредитную карту продавцам, резать овощи в салат, застегивать защелки на браслетах и ожерелье, в конце концов.

железной алисе, бетонной алисе, песочной алисе куда комфортнее было в тумане, но несмотря на всю свою зашкаливающую инфантильность, алиса понимала, что взрослую уже девочку никто не будет неделями подряд встряхивать за плечи и бить по щекам.

очередная беседа с очередным мальчиком, вопросы для ответов, вопросы без ответов, вопросы для проформы — мыслями алиса давно уже была опять в тумане. буквы вопросов, буквы ответов — все такое шаблонное, одинаковое, алиса не особо-то и включала голову. но потом вот вдруг мальчик обнял алису и зарылся ей в волосы. алиса и до этого каждый день обнимала людей, целовала их в щеку, а иногда и в губы, прижимала к себе и брала за руку — точно так же прописанно, шаблонно, каменно, песочно, бетонно, мыслями убегая в туман. но это было что-то такое новое, странное, из прошлых жизней, которые календарно хоть и закончились всего, может, триста-четыреста часов назад, а словно бы все триста-четыреста лет, а то и десятилетий, совсем-совсем далеко.

алиса вернулась в туман, продолжая передвигаться по привычным маршрутам. со стороны все выглядело как и раньше — все тот же лайфстайл, все те же сотни контактов, улыбки, поцелуи, иногда даже танцы на барной стойке, яркие вспышки в перерывах между туманом — единственным правильным, комфортным, привычным состоянием. но все же что-то изменилось. периодически алиса поднимала руки, встряхивала их, и самые-самые кончики пальцев оказывались за пределами тумана, периодически кончики пальцев чувствовали тепло, а на бетонных подушечках проявлялись мягкие квадратные миллиметры пространства. changes.

однажды алиса курила в тумане, как вдруг кто-то взял ее за правую руку. они с мальчиком перекидывались сотнями фраз, возможно, алиса шутила, забрасывала голову, играла вопросами и ответами, но все это были шаблонные действия, которые забывались спустя секунду. автопилот у алисы работал без сбоев. со стороны это должно быть выглядело, как в хорошей американской мелодраме — симпатичный парень с татуировкой на левом предплечье, девушка с железной лентой в волосах и красными ногтями, а в качестве декораций — кирпичные стены паба с небрежно разбросанными картинами из 60-х.

мальчик играл на гитаре, подростки в розовых кедах и с припанкованными цветами волос прыгали, бармены разливали пиво и смешивали коктейли, алиса сидела на высоком стуле, одной рукой держала бокал с двойным виски, а пальцами второй вырисовывала в воздухе странные пируэты. сейчас за пределами тумана пальцы находили полностью. п-о-л-н-о-с-т-ь-ю. был туман, была железная алиса, бетонная алиса, песочная алиса, а вот пальцы правой руки были за пределами тумана, теплые, живые, с немного неидеальным маникюром, царапиной на указательном пальце и маленьким шрамом на мизинце.

наверное, алкоголь и наркотики — это то, о том легче всего писать. легче всего споить или нанюхать литературных героев, волею случая сложить их в одну постель под общее одеяло, заставить царапать друг другу спины, кусать губы, засыпать друг у друга на плече, а наутро смаковать каждую минисекунду всех этих драм и строить из догадок, предположений, правильных и неправильных шагов, простительных и непростительных ошибок очередную эйфелеву башню или, может, вовремя вызывать такси, чтобы заниматься все тем же алгоритмом действий, но дома в окружении стаканов, чашек и пепельниц.

когда мальчик по окончанию концерта взял ее за левую руку, алиса почему-то не придумала сто восемьдесят одну причину, почему ей срочно необходимо менять место дислокации, и не сбежала в столь привычный туман. алиса шла с ним за руку и перебрасывалась словами, железная алиса, бетонная алиса, песочная алиса, неважные слова, механические слова, а вот пальцы обеих рук — живые, теплые, настоящие и уже совсем не в тумане. алиса невольно любовалась ими. возможно, она могла бы даже начать задыхаться от этих странных эмоций, да только и легкие, и бронхи, и трахея — все еще находилось в тумане.

падаю на ровном месте, зацепиться бы за воздух

алиса с мальчиком сидели на балконе яблочного цвета и пили зеленый чай. квартира у мальчика была в принципе зеленой. болотного цвета мебель, ярко салатовые стены, много зеленых яблок на столе и вазоны. алису всегда раздражали вазоны, несколько раз на шумных тусовках она даже выбрасывала их в окна. просто брала в руки горшок с растением и швыряла его сквозь раскрытую форточку. как при этом алисе удалось ни разу не попасть в дорогую машину или чью-то голову — вопросы без ответов. впрочем, все идиотские пьяные выходки легко сходили ей с рук. в этой квартире вазоны находились гармонично, уместно и как-то совершенно законно, на своем месте. квартира была зеленой, домашней и какой-то до мурашек на кончиках пальцев уютной.

даже плед на плечах у алисы был теплозеленого цвета, мягкий, ворсистый. тонкие нитки на своих плечах алиса чувствовала даже сквозь железо, бетон и песок. если бы железная алиса, бетонная алиса, песочная алиса была способна на эмоции, она бы обязательно рассыпалась на ванильный сахар. а так алиса просто перебирала теплыми пальцами теплый плед и генерировала из букв дежурные фразы и механические слова.

со стороны же все выглядело совсем не так приторно, ванильно, трогательно и драматично одновременно. со стороны происходящее напоминало обычные вечерние посиделки двух разнополых подростков с сомнительными намеками на флирт и совершенно не прогнозируемыми продолжениями. это не были кадры из французского арт-хауса, скорее — из американской то ли комедии, то ли мелодрамы — если сценаристы еще сами даже примерно не определились с финалом, уж откуда знать алисе?

— так вот, ты даже не представляешь, как сложно было мне тогда получить визу, — рассказывала алиса, укутываясь в плед и прижимая к себе зеленую чашку со странным абстрактным рисунком, напоминающим то ли древнегреческие развалины, то ли квартиру наутро после вечеринки. — ну не верили в германском посольстве, что девочка старше двадцати лет может ехать через пол европы исключительно на рок-концерт. не ве-ри-ли! и ведь клялась же себе: перед посольством никаких тусовочек! встретилась с друзьями на полчаса, но ведь знаешь, как оно бывает. понесло-унесло. явилась утром в черных очках на поллица, голова трещит, консулу чуть под ноги не упала, зацепившись каблуком за какой-то провод, страховку где-то потеряла. ну, вот как, как, как можно было потерять страховку в ночном клубе? как можно было вообще со всем пакетом документов и визовой анкетой пойти в клуб?

— ты — сумасшедшая! — смеялся мальчик. — сумасшедшая, и это здорово. а хочешь, я покажу тебе свою гитару? я ее мало кому показываю, и уж точно не людям, которых первый раз в жизни вижу! я вообще к себе в гости мало кого привожу, я достаточно социофобен, и это не дань современной моде на мизантропию, просто вот так сложилось.

— вы, музыканты, фразой: "хочешь, я покажу тебе свою гитару?" обычно пытаетесь затащить девушек в постель, — парировала алиса. — где она у тебя, в спальне? а ты в курсе, что мне нет восемнадцати? и вообще к тому большому кухонному ножу я дотянусь гораздо быстрее, чем ты.

— я так и знал, что ты — какая-то маньячка, — рассмеялся мальчик. — вот и отлично, давно хотел умереть от рук хорошенькой девушки. все равно жизнь — это боль, а я — никем не понятый творческий человек.

— ой, к слову о смерти, слушай, чувак, а я тебе уже рассказывала, как мы с другом пустили слух, о том, что умер один известный артист, а все поверили? да-да, об этом даже написало несколько уважаемых интернет-порталов! одна из моих приятельниц называет подобное явление медиасатанизмом.

смешные милые глупости, болтовня ни о чем и обо всем сразу. обычная встреча, обычные четыре часа утра, обычная бутылка виски, которую мальчик достал из холодильника, решив, что чай — это невыносимо скучно. но это со стороны. а внутри алисы медленно, наверное, с самой малой скоростью в мире, возможно эта скорость могла бы даже быть занесена в книгу рекордов гиннеса, возможно она была даже не заметна невооруженным взглядом, возможно она была представлена в величине кубические микрометры к тысячелетиям, невероятно медленно, но верно песок начинал смешиваться с ванильным сахаром.

а еще мальчика звали влад. и, кажется, для алисы это было новым началом нового персонального конца.

your skin is cellophane, you know I feel the same

чем меньше оставалось в бутылке виски, тем светлее становилось на улице. алиса прыгала по светло-зеленому, как и почти все в этой квартире, дивану и пыталась придумать по этому поводу целую, если не философскую теорию, то уж точно концепцию взглядов.

— смотри, чувак, по мере того, как виски становиться меньше, солнца становиться больше! солнце пьет с нами! солнцу тоже весело! оно напьется, перестанет бояться и покажется окончательно! солнце напивается каждый день, чтобы показаться людям на глаза. потому что они его бесят. бесят-бесят-бесят! а когда на улице хмуро, это значит, что солнцу настолько надоели люди, что даже вискарь не помогает. или у него похмелье! давай нальем солнцу! эй, солнце let's drink, let's dance, let's have a fun!

влад наблюдал за происходящим прищуренным кошачьим взглядом. в лучах солнца его русые волосы казались совсем пшеничными. затем он схватил с пола подушку (угадайте, какого цвета? а) красного б) синего в) черного?) и швырнул в алису. от неожиданности та потеряла равновесие и рухнула с дивана. прямо на влада. тот засмеялся, подхватил алису на руки, вскружил, а после снова опустил на диван и упал рядом.

больше всего сценаристам сейчас хотелось уложить вусмерть пьяных подростков (хотя, как можно называть подростками тех, кто не вклеил вторую фотографию в паспорт только потому, что так и не смог найти времени в перерывах между работой и безудержными тусовками?) в одну полуплоскость, заставить царапать друг другу спины, исследовать языками анатомические подробности тел, оставляя шрамы, синяки, рисуя картины, буквы, слова. история, которая имеет все шансы закончиться, так и не начавшись, типичный one night stand. хороший секс ради хорошего секса. ни алисе, ни владу, было не привыкать к такой концепции коммуникаций с противоположным полом. мальчик рок-музыкант, девочка-писательница, никто и близко не относил себя к тем социальным кругам, которые теряют девственность в первую брачную ночь, а за всю жизнь целовались только с тремя людьми противоположного пола. публику интересует секс. публику интересуют драмы. публика жаждет зрелищ, лезет в кровать, приподнимает одеяло, светит фонариками, рассматривает все в максимально возможных подробностях.

где-то подсознательно для себя алиса уже решила, что примет любой вариант исхода событий. поведение алисы после того, как погиб мальчик, без которого ей сложно было даже дышать, не особо напоминало поведение безутешной вдовы. уже спустя две недели она переспала с симпатичным пи-джеем одного из столичных клубов. а потом, проснувшись в другом конце города, еще до того, как одеть платье, вызвала такси и около двух часов каталась по городу, рассматривая декорации за окном. водитель было дело попытался запретить ей курить в машине, но алиса так на него посмотрела, что парень решил не связываться с потенциальной городской сумасшедшей. мальчик получил хороший секс, так даже и не зная, что он занимался сексом с железом, бетоном, песком, но не с алисой.

алиса знала, что если этот мальчик, которого она видела второй раз в жизни, полезет ей под платье или начнет целовать, она примет правила игры, расцарапает ему спину, запустит руку в пшеничные волосы, укусит за шею. железная алиса, бетонная алиса, песочная алиса занималась сексом не хуже настоящей алисы. таким же механическим, дежурным, шаблонным, железным, бетонным, песочным, качественным, хорошим, правильным сексом. после этого алиса вероятнее всего окончательно превратится в железо, бетон или песок, руки перестанут чувствовать тепло и станут железными, бетонными, песочными, она опять уйдет в туман и вряд ли в нем найдется место владу.

"не трогай меня, не трогай меня, пожалуйста, не трогай железо, не трогай бетон, не трогай песок, живы только руки, не трогай, не трогай, не трогай, я не знаю, что ты должен сделать, но я знаю, чего ты точно делать не должен", — стучало у нее в голове.

— мне, честно говоря, уже очень хочется спать, давай я вызову тебе такси? — произнесли губы влада, находясь примерно в двух с половиной сантиметров от лица алисы. — может, выпьешь зеленый чай, мне кажется, виски было немногим больше, чем нам надо было?

мальчик напоил алису чаем, зачем-то набросил на плечи свой теплый свитер (на улице утром холодно, вдруг такси задержится, а у меня окна выходят на другую сторону улицы, не туда, куда подъезд), проводил до машины, а на прощанье сгреб в охапку и целомудренно поцеловал в левую щеку.

попав домой, алиса упала на кровать, разрыдалась, после чего забылась тревожным липким сном, периодически рефлекторно вздрагивая и прижимая к себе teddy bear — неотменный атрибут девочек before seventeen, но никак не over twenty five. левая щека горела огнем. интересно а, вследствие химической реакции, когда железо, бетон или песок превращаются с живое органическое вещество, поднимается температура вещества? все сценаристы в свое время прогуливали школьные занятия по химии, поэтому на этот вопрос ответить не могли.

tous les cris les S.O.S

алиса всегда опаздывала. на дружеские встречи и на важные интервью, на назначенное в посольстве время и на съемки прямых эфиров, на поезда, автобусы и самолеты, на собеседования и совещания. иногда ей казалось, что она опоздает даже на собственные похороны. пока алиса смутно представляла, как можно реализовать это проявление высшего пилотажа непунктуальности, но была абсолютно уверена, что подобная задача ей по плечу.

за то время, пока марк, давний друг алисы, ждал ее в одном из столь любимых ими полуподвальных баров, где тройная текила стоила дешевле, чем паста с морепродуктами, он успел:
а) подсунуть свою визитку симпатичному официанту
б) назначить три свидания на сайте знакомств
в) подмигнуть подкачанному брюнету за соседним столиком, получить в ответ от парня улыбку, а от его силиконовой спутницы — лучи зла и негодования.

алиса влетела в помещение, чудом не упала со ступенек, отбросила со лба длинную челку и буквально за две с половиной секунды идентифицировала марка.

— что в этот раз случилось? — язвительно произнес тот, пока алиса еще даже не успела приблизиться в столу. — ты застряла в лифте? у тебя отключили воду? ты случайно встретила джонни деппа возле сигаретного киоска, вы заболтались и ты потеряла счет времени?

алиса и правда не раз уже задумывалась о том, чтобы издать книгу "1001 убедительное оправдание вашего опоздания". во-первых, у нее не было проблем с фантазией и с составлением из буков слов и фраз. во-вторых, ей особо-то и придумывать бы ничего не довелось — она постоянно вляпывалась в самые невероятные и дурацкие ситуации. только у нее в доме могли отключить электричество ровно в тот момент, когда алиса выбиралась из душа и брала в руки фен, только на пути алисы грузовик мог не вписаться в поворот и застрять посреди дороги, полностью блокируя движение, только алиса могла сесть не в тот автобус или сказать таксисту другой адрес, а понять, что находятся они совсем не возле места назначения, примерно в конце пути.

марк привстал с высокого деревянного стула, потянулся в сторону алисы и попытался ее поцеловать в щеку. в левую щеку. алиса странным и неловким жестом уткнулась ладонью ему в грудь, не дав мальчику этого сделать, сама чмокнула марка и быстро отстранилась. они, как всегда, заказали по несколько коктейлей наперед, зная, что двумя мохито вечер не ограничится никак.

— короче, алиса, я влюбился! ему тридцать два, а выглядит он от силы на двадцать три, он забрал меня на шикарной спортивной тачке, а потом у нас был умопомрачительный секс! он от меня в восторге! кричит, что летом повезет меня на ситжес на месяц, — марк рассказывал алисе о своем очередном увлечении. — видела бы ты его живот! а его губы! а какой у нас секс! четыре раза! на кровати, на столе и даже на балконе. под утро. соседская бабушка, вышедшая развешивать белье, с перепугу выронила вставную челюсть. эй, ты меня вообще слушаешь? почему ты постоянно рассматриваешь свои пальцы? все у тебя хорошо с маникюром, о, новое кольцо?

за три с половиной часа, четыре лонгайленда, две бехеровки, семь текил, три мохито и семнадцать сигарет марк и алиса обсудили последних любовников марка (сашу, в которого он влюбился, и то ли алексея, то ли дениса, с которым марк просто переспал в туалете за неделю до саши), новые сережки алисы, необходимость покупки марком новой куртки от calvin klein, тот факт, что илья ушел от ивана к богдану и много других занимательных вещей. о владе алиса не проронила ни слова. алиса, которая обычно сразу же после секса как минимум отправляла марку смс сообщение с именем объекта, даже при помощи механических слов и дежурных фраз не хотела делиться мальчиком, который умеет превращать железо, бетон и песок в что-то живое и теплое.

"небо сегодня белое. а я заеду за тобой через несколько часов в любую точку столицы". номер не определился. но все и так было предельно ясно и куда более прозрачно, чем вода на мальдивах.

i know people need love, cause them people never play the game

влад приехал на такси ровно через пятнадцать минут после того, как алиса всеми убедительными и неубедительными способами избавилась от марка. марк не особо понимал, почему постоянно требующая, чтобы он сначала посадил ее в машину, а уже потом уехал сам, ведь яжедевочка, алиса, вдруг чуть ли не взашей выставила его. cумбурные аргументы в духе "я пока не знаю, куда я, в эндибар или, может, к девочкам, да вали уже, мне надо поговорить по телефону" были достаточно сомнительны. но изрядно охмелевший марк не стал задумываться над сложным генезисом логики алисы. тем более, что саша успел написать ему по сто сообщений во всех социальных сетях — от facebook до grindr, в каждом из которых подробно рассказывал, чем и сколько раз они займутся вечером. мыслями марк уже царапал саше подкачанный живот и кусал его за шею, поэтому быстро обняв алису и пожелав той хорошего вечера, смылся из бара, перепрыгивая через ступеньку.

влад помахал алисе рукой с заднего сиденья. в другой руке он держал бутылку виски.

— уж, простите, мадам, своего транспорта нет, я не сын нефтяного магната, а всего лишь бедный рок-музыкант. так что извольте прокатиться на чужой машине, — вместо приветствия заявил влад.

— ну да, ну да, мама давно меня просила не связываться с рок-музыкантами, а начать обращать внимание на политиков и бизнесменов, а я все никак не примусь следовать ее мудрым советам, — парировала алиса. — ты опять с вискарем? тебе не кажется, что мы спиваемся? слушай, а ты ведь смотрел "мне не больно"?

— я смотрел все с ренатой литвиновой, и я даже попробую угадать, какую сцену ты сейчас хочешь мне напомнить. когда женя говорил тате: "допустим, вы алкоголичка, спаиваете меня, мы вместе лечимся в реабилитационном центре, чаще видимся, много общих тем для разговоров", а она ему отвечает "не дождешься, я пью по чуть-чуть. для тонуса"?

— не жди от меня ничего хорошего, — продолжала подсмотренный в кино диалог алиса.

— а и не надо хорошего. пусть будет так, как сейчас, — приглушенно произнес влад, не сводя с алисы кошачьего взгляда. та отвернулась к окну и начала нервно заправлять за ухо прядь волос. слишком уж непохоже было на просто цитату из просто фильма. слишком эмоционально, слишком искренне, слишком слишком слишком. в конце концов, они же не пробовались на роли для римейка на "мне не больно" в свете софитов перед кем-то из именитых режиссеров, а всего лишь ехали на заднем сидении такси и болтали ни о чем. железная алиса, бетонная алиса, песочная алиса как никто знала, что мальчики, заставляющие рассыпаться на ванильный сахар, не приводят ни к чему хорошему.

водитель остановил недалеко от набережной, влад вышел из машины, обошел ее и открыл перед алисой дверцу. та зацепилась каблуком за коврик в машине — бехеровка с мохито давали о себе знать — и для того, чтобы позорно не рухнуть прямо в клумбу, закинула руку за шею влада. тот не растерялся, и подхватил алису за талию. так они и стояли, кажется, несколько вечностей, а на самом деле полторы-две секунды от силы. железо, бетон и песок внутри алисы медленно, но верно превращались в ванильный сахар. влад держал в одной руке алису, а в другой виски, как вдруг оглушительно расхохотался.

— ты ставишь меня перед воистину шекспировским выбором, что бросить тебя или виски, но в данной ситуации я все таки попробую погнаться за двумя зайцами сразу, — мальчик крайне быстро и ловко умудрился кинуть бутылку в клумбу — благодаря куче розовых цветов непонятного происхождения (сценаристы ботанику в школе прогуливали так же, как и химию, поэтому уточнять они отказывались) та осталась в целости и сохранности, притянуть к себе алису, придать той устойчивое вертикальное положение и забрать виски назад.

— ого, а ты не пробовал пойти на какое-то талант шоу? внимание, перед вами фокусник влад, сейчас он повторит смертельный номер, одной рукой он подбрасывает бутылку алкоголя, второй ловит подвыпившую девушку. во втором акте ситуация усложняется. бутылки две, а девушки три! номер не для слабонервных!

— спасибо, но после того, как меня не взяли на популярный певческий проект, я принципиально отказываюсь ходить по каким либо кастингам. подумаешь, вышел на сцену с бензопилой и начал исполнять репертуар cradle of filth, странные у них люди в жюри сидят, очень странные!

алиса очень любила набережную, с которой, как ни крути, были связаны самые трогательные моменты и самые мимимишные воспоминания. но сначала они с владом направились в огромный супермаркет, где тот настоял купить какие-то стеклянные стаканы (мы же не будем пить из пластиковых), японское шоколадное печенье (мне все равно, что ты на диете, в пятницу можно все!), две подушки (мы не можем сидеть на бетонных плитах, это ведь так легко можно простудиться) и каким-то чудом выпросил у консультантов из отдела морепродуктов пачку льда.

они расположились в нескольких метрах от воды и перебрасывались диалогами на все существующие в мире темы — от любимой версии популярного дурацкого флэшмоба harlem shake до политических проблем на ближнем востоке (тут больше говорил влад, более того, говорил так, что даже аполитичной алисе, которая постоянно забывала фамилию премьер-министра, а на выборах в бюллетене писала "голосую за павла зиброва!", было интересно). ветер гулял в волосах алисы, над водой опускался туман, а внутри алисы туман рассеивался. а еще железная алиса, бетонная алиса, песочная алиса наконец-то полностью начала чувствовать свои руки. и в этом она была уверена наверняка.

запись шестая
give me all that you have, if you don't i will steal it

наверное, именно из-за большого количества воды — речки, каналов, набережных алиса и сходила с ума по питеру. каждый раз, попав в этот город, едва успев бросить вещи в отеле или квартире, она мчалась к неве и могла часами сидеть возле нее. слушать любимые треки, прогуливаться, думать, сочинять странные истории, чтобы потом перенести их на бумагу, вдохновляться на безумные мысли и еще более безумные поступки. а однажды пьяная ко всем чертям алиса поскользнулась на ступеньках и упала в неву. если бы не друг артур, который ее вытащил и на своих плечах доволок до съемной квартиры, кто знает, чем бы все закончилось. но это не особо романтичная история, поэтому даже после почти литра виски на двоих алиса почему-то так и не захотела рассказать ее владу. она предпочла объяснить ему свою "теорию "оскаров".

— нет, ну ты понимаешь, что вся наша жизнь фиксируется на кинопленку там, наверху, — в порыве эмоций алиса вскочила на бетонное возвышение и начала размахивать руками, в одной из которых держала стакан с вискарем. — причем, там идет самая настоящая профессиональная съемка, а не просто кто-то один с цифровиком или айфоном в руках тусуется. как на телеках, как в каком-то очередном шоу — несколько операторов снимают с разных ракурсов, крупные планы, дальние планы, режиссер за пультом, звукачи, осветители...

— ни слова о телевизионных шоу, неужели ты не помнишь, что я не прошел кастинг на один из музыкальных проектов? а я же так мечтал спеть на одной сцене со стасом михайловым! или с григорием лепсом! ну, или кто там популярен и постоянно приезжает на эфиры подобных вещей? — влад запустил левую руку в пшеничные волосы и растрепал то, что осталось от прически.

— во-первых, не делай вид, что ты не в теме, у тебя на лбу написано, что ты каждую "фабрику звезд" выучил наизусть от первой до последней секунды эфира. знаем мы вас таких, растатуированных, в плейлисте на last.fm — 30 seconds to mars, а в наушниках, когда никто не слышит — таисия повалий. а, во-вторых, дослушай про "оскары", это важно! так вот, всю твою жизнь снимают — подробно, качественно, на много разных камер, причем каждую ее секунду, даже когда ты с утра впопыхах совсем некрасиво и неэстетично давишься сэндвичем или бреешь ноги в ванной.

— эй, я не брею ноги! если я — музыкант и у меня хорошая прическа, это еще не значит, что я — гомосексуалист!

— во-первых, сейчас твоя прическа в любом уважающем глянцевом журнале проходила бы под рабочим названием "помогите, у меня скончался парикмахер!", а, во-вторых хватит меня перебивать! — алиса шутливо толкнула влада в плечо, тот попытался схватить ее за подол платья, но она увернулась и продолжила свой монолог. — так вот, когда ты умираешь и попадаешь на небеса, там имеется большая бобина с пленкой, на которой записан уже смонтированный видеофильм твоей жизни. от первой до последней ее секунды. есть там сцены откровенно скучные, есть те, которые хотелось бы вырезать, но, увы, уже нельзя никак, а есть и те, за которые там, на небесах, тебе вручат "оскар". так вот, моя цель — прожить жизнь так, чтобы потом получить как можно больше "оскаров" в самых различных номинациях.

— а как тебе номинация за самое эффектное падение в воду? — влад резко подхватил алису на руки и потащил к берегу. та кричала, вырывалась и била его по спине. неудивительно, что абсолютно неустойчивая конструкция из двух подростков далеко за двадцать, употребивших почти литр виски, в определенный момент упала в песок.

наверное, если бы международный комитет по стандартизации в сфере различных спортивных соревнований, немного изменил своим принципам и разрешил, например, фигуристам, появляться на льду вусмерть пьяными и без коньков, то в этом новаторском виде спорта у алисы и влада были бы все шансы получить несколько медалей за самые неожиданные и непредсказуемые пируэты. потому что сейчас одна нога алисы находилась где-то в районе левого плеча влада, вторая же была самым причудливым образом изогнута возле его правого бедра. для того, чтобы хоть как-то сохранять равновесие, алиса упиралась руками в песок, а ее лицо находилось от лица влада на расстоянии примерно так миллиметров шестнадцати. ну, максимум восемнадцати.

рука влада потянулась к длинной челке алисы и заправила ее за правое ухо. вторая рука не спеша путешествовала по ее левой щеке. в глазах влада, казалось, можно было утонуть, как бы не банально, избито и пошло это звучало.но, в конце концов, почему мы называем определенные словесные конструкции банальными? потому что часто к ним прибегаем, а, значит, часто в них нуждаемся, видим в этом определенную красоту, определенный смысл, определенную убедительность.

железная алиса, бетонная алиса, песочная алиса с просто сумасшедшей, как ей казалось, скоростью превращалась в ванильный сахар. сейчас из ванилина состояла примерно одна миллиардная процента железа, бетона и песка. ну, может, две миллиардных процента. но вы даже представить не можете себе, каким сумасшедшим это было достижением. легкие алисы, бронхи алисы, трахея алисы, как и все остальные органы всех существующих в организме человека систем, помимо рук и нескольких квадратных сантиметров площади кожи на левой щеке, все еще оставались в тумане, но ей казалось, что еще совсем немного и она заново научится дышать. вот прямо сейчас она сможет сделать вдох, по-настоящему почувствовать этот забытый вкус прохладного воздуха на ночной набережной. дышать, чувствовать, смеяться не сквозь туман, железно, бетонно, песочно, а тепло, искренне, как в тех далеких прошлых жизнях. ко всем чертям железо, ко всем чертям бетон, ко всем чертям песок!

но, кажется, сценаристы, в чьих руках была участь алисы, определенно решили, что если эта сцена и получит оскар, то уж никак не за мелодраматичность, трогательность или волшебство, максимум — за абсурдность ситуации.

— а что это мы здесь делаем? валяемся на земле в состоянии явного алкогольного опьянения, да еще и распиваем алкогольные напитки? а разве мы не знаем, что это запрещено законом? — в лицо алисе ударил луч фонаря, за которым маячили три фигуры в форме. — а предъявите-ка ваши документики, наверное, придется пройти в участок. нарушаем, молодые люди, нарушаем!

запись седьмая
street's like a jungle, so call the police

пусть это и совершенно не делало из нее леди, но в полицейский участок алиса попадала не в первый, и даже не во второй раз. однажды она умудрилась вызвать людей в форме сама себе домой. тогда алиса слишком много выпила и, в беспамятстве попав под утро в квартиру, уронила конверт с гонораром за крупный проект себе под стол. спустя минут десять, не найдя конверта в клатче, алиса начала стремительно трезветь, потом же решила, что ее ограбил водитель такси. после двадцать четвертого звонка с криками: "верни бабло, сука!", бедный водитель послал алису ко всем чертям и отключил телефон. алиса не придумала ничего умнее, как позвонить в 102, расплакаться и заявить, что ее ограбили, после чего отрубилась. проснулась от звонка в дверь. там стояли люди в форме. алиса прокатилась с ними в участок, попросила порулить в патрульной машине, написала заявление, потанцевала босиком на диване, спросила, есть ли у парней выпить, и не хотят ли они взять ее замуж, вернулась домой, обнаружила деньги под столом и на следующий день поехала извиняться с большим тортом и не меньшей бутылкой коньяка.

решив, что у нее большой опыт общения с правоохранительными органами, алиса попыталась было объяснить людям в форме, что они неправы сначала по хорошему (а давайте мы вам споем или станцуем, а вы нас отпустите?), потом по плохому (в городе убийства на каждом шагу, а вы только и знаете, что цепляться к честным пьющим людям, я подам на вас в суд, позовите главного!). но влад взял всю инициативу на себя и начал вести переговоры со стражами порядка, алису же заставил сесть в сторонке и пить зеленый чай из пластикового стаканчика, который ей сделал самый молодой из людей в форме. смешной лысый паренек лет двадцати с виду было дело пытался строить алисе глазки, но, увидев, взгляд влада, который в лучшем случае снимал ему погоны, в худшем — перочинным ножиком неспеша кромсал его тело на маленькие кусочки, быстро прекратил это занятие.

вообще романы с рок-музыкантами для алисы не были новостью. ей постоянно нравились творческие, непосредственные, сумасшедшие товарищи, живущие в своем мире. впрочем, в какой-то момент, когда розовые очки спадали, проявлялась обратная сторона медали и оказывалось, что многие из них были совершенно не приспособлены к жизни и считали, что им, таким охуенным, творческим, талантливым должен весь мир. большинство из них не имели ни гроша за душой, ведь деньги — пыль, а их призвание — создать нечто гениальное, к чему современное общество просто пока не готово. когда очередной мальчик-модель попросил у алисы жетончик на метро, сексуальное желание к этому объекту с огромными губами и идеальной прической с отметки сто стремительно упало к отметке ноль, и девушка сбежала, не попрощавшись. возможно, бедному безработному красавчику возрастом за двадцать и пришлось идти домой пешком. алису, которая уже в восемнадцать впервые поехала покорять европу на собственнозаработанные деньги, это мало волновало.

влад же при всем своем сумасшествии, удивительно умел быть взрослым и рассудительным тогда, когда этого действительно требовала ситуация. и от такого алисе еще больше хотелось заново научиться задыхаться, а скорость превращения бетона, железа и песка в ванильный сахар, увеличивалась в разы.

пока влад что-то объяснял, жестикулировал и, кажется, всунул в руку седовласому то ли полковнику, то ли подполковнику — алиса не особо сильна была в чинах — несколько купюр, алиса вспоминала, как они с марком полтора года назад также побывали в участке. правда тогда участь выкручиваться и правильно улыбаться людям в форме легла на хрупкие плечи алисы.

драма под рабочим название "марк и дэн" была в самом своем разгаре. сто к одному многие из вас знают дэна. а вот он вряд ли знает вас. дэн — один из самых популярных мальчиков-моделей. его изображения украшают каждый второй глянцевый журнал, каждый третий биллборд и каждый четвертый магазин модной одежды в столице. сплетни о личной жизни дэна — излюбленная тема всех таблоидов. журналисты успели уложить малыша в постель к нескольким десяткам певиц, актрис и телеведущих всех возможных уровней популярности и возрастных категорий. возможно, дэн и был в большинстве своем гетеросексуалом. да только на тот период времени по ночам царапал спину и кусал шею не какой-то силиконовой блондинке или брюнетке с нарощенными волосами и ресницами, а марку.

самое смешное, что это именно дэн не просто первым затащил марка в постель, но еще и влюбил в его в себя. восемнадцатилетний веснушчатый вихрастый мальчик, менее года назад приехавший покорять столицу, по уши влюбил в себя двадцатисемилетнего состоявшегося парня, который не первый год жил по принципу "секс ради секса" и перетрахал добрую треть самых симпатичных гомосексуалистов столицы.

естественно их отношения хранились в строжайшей тайне. марк не мог определиться какая перспектива казалась ему менее радужной в случае, если все всплывет: то, что фанатки дэна сожгут его заживо на костре из школьных дневников, или то, что владелец модельного агенства дэна отвезет его куда-то в лес и закопает там заживо. но марку не нравился ни один из вышеперечисленных вариантов — это было неоспоримой истиной.

так сложилось исторически, что алиса была единственной, кто знал все подробности. именно в ее однокомнатную квартиру недалеко от центра приходил плакаться пьяный ко всем чертям марк с бутылкой недопитого виски в три часа ночи, именно она со всем свойственным для drama queen азартом переживала каждую их ссору и каждое их примирение.

в тот вечер алиса и марк были приглашены на презентацию нового телевизионного сезона одного из всеукраинских телеканалов. последние дни лета и отличная погода не располагали к рабочему настроению, так что ребята встретились на центральной улице города почти сразу же после обеда. до начала вечеринки оставалось еще почти два часа, поэтому они присели на летней площадке одного из столичных баров. и тут в лучших традициях "если бы сериал queer as falk снимали где-то в латинской америке" дверь открылась и вовнутрь вошел дэн с какой-то блондинкой.

— ребята, чертовски рад вас видеть, — дэн обнял сначала алису, потом пожал руку марку. — знакомьтесь, моя девушка, — имени алиса не расслышала, поскольку мысленно про себя окрестила ее "тупая ****ь".

после десяти минут общения ни о чем алиса поймала взгляд марка и за девять семнадцатых секунды прочла в нем целую гамму эмоций. она увидела, как марк берет блондинку за волосы и методично бьет ее лицом об стол. как выливает ей на голову кислоту. как простреливает ей сначала одну ногу, потом другую, потом живот.

— так-с, дэн, мы опаздываем, пора бежать, рада была видеть тебя и..., — ну, не говорить же "и тупую ****ь", — вас! — алиса одной рукой подхватила марка под локоть, а второй начала печатать смс дэну: "ты — идиот и мудак".

на презентации нового телевизионного сезона одного из всеукраинских телеканалов было очень даже весело. в рамках акции "я все равно умру худой" алиса уничтожила несколько десятков вкуснейших тарталеток со всевозможными сортами рыбы и морепродуктов, а еще они с марком выпили годовой запас мартини, белого вина и вискаря (начали с мартини и клялись не смешивать алкоголь, понедельник, как никак, но потом начали брать то, что стояло на ближайших подносах). в какой-то момент алиса начала танцевать внутри декораций одного из шоу нового телевизионного сезона одного из всеукраинских телеканалов — в грузовике с прозрачным кузовом, а марк начал приставать к главе пиар-отдела собственно телеканала.

— молодой человек, у меня есть муж, — отбивалась почти трезвая глава пиар-отдела, которая вообще-то находилась на рабочем посту.

— ничего страшного, зато я хорошо целуюсь! — заплетающимся голосом аргументировал марк.

веселье закончилось тем, что марк и алиса забрали две из остававшихся бутылок шампанского, привязали к своим сумкам по доброму десятку шариков с изображением логотипа одного из всеукраинских телеканалов и в таком виде, распивая шампанское прямо на улице (было еще светло!) отправились на вокзал провожать своих друзей на поезд. после многочисленных приключений и новых знакомств (вас что никто не провожает? давайте мы проведем! давайте дружить!) на вокзале, ребята возвращались по улице с шампанским наперевес.

— я — революция или я твоя или кто еще! это судьба моя, и она меня, как и я ее! — орал во всю глотку марк песню светланы лободы, параллельно отстукивая ритм руками и ногами по всем встречающимся на его пути лайтбоксам. патрульную машину алиса заметила первой. "нам ****ец", — промелькнуло в ее стремительно трезвеющем сознании.

— ваши документы, — голосом, не предвещающем ничего хорошего, произнес усатый сержант.

и тут марка понесло. он закатил самую настоящую истерику, махал ксивами (марк работал в крупной социальной организации и имел несколько корочек — от корочки журналиста до корочки депутата), кричал, что не собирается коммуницировать с правоохранительными органами, которые не обращаются к нему на государственном языке, а в конце концов позвонил в 102, обозвав всех пидарасами. этого почтенные стражи закона терпеть не стали и запаковали марка в свою машину. там он попытался забросить ноги на шею водителю и заявил, что никуда не поедет без алисы. уже окончательно протрезвевшая девушка друга в беде, ясное дело, оставлять не собиралась.

в отделении алису отвели в отдельную комнату и начали отпаивать чаем и кормить тортом.

— он вам вообще кто? — уставшим голосом спросил мужчина в форме возрастом за сорок.

реальная социальная характеристика марка в жизни алисы, то есть "лучший друг гей" ребятам явно была не на руку.

— ну-у-у-у, мой парень, — ответила та.

— девушка, вы же — молодая, красивая, интересная, почему же вы с таким идиотом встречаетесь? — спросил мужчина.

— да ладно, он хороший... красивый...

алису молча вывели в помещение, где хороший и красивый марк разбрасывался документами и кричал, что посадит всех и каждого. той надоело терпеть истерики. она взяла марка за шиворот и оттащила ко входу.

— чувак! мы реально неправы! и очень некрасиво себя ведем! возьмись за голову! я понимаю, что ты взвинчен из-за дэна, но это уже слишком!

на слове "дэн" марк разрыдался на плече у алисы, через сорок восемь секунд успокоился, потом попросил прощения у всех в отделении и сел писать объяснительную. милиция сменила гнев на милость, вынесла марку кусочек торта и разрешила алисе сфотографироваться на айфон за решеткой (мне для инстаграма!). расстались ребята почти друзьями, после того, как марк и алиса клятвенно пообещали, что прямо сейчас сядут в такси и разъедутся по домам. а объяснительную марка "я, ФИО, действительно шел в нетрезвом состоянии и напевал великую песню НАРОДНОЙ артистки украины светланы сергеевны лободы "Я —РЕВОЛЮЦИЯ" в этом отделении, скорее всего, сохранили, как память о самых неадекватных его посетителях.

домой марк и алиса не поехали. решено было взять еще шампанского и пойти распивать его на бульвар. в супермаркете марк попытался познакомиться с каким-то троещинским пацанчиком в спортивных шортах, но тот после слов "ты — мой новый парень!" почему-то сбежал.

— за нашу первую ходку на зону! — стоя на лавочке, произнесла тост алиса.

шампанское давно уже закончилось, а ребята все говорили и говорили о том, как хорошо, что они есть друг у друга, о том, какой дэн все таки еще маленький и несерьезный, о том, как же они все таки редкостно умеют вляпываться в самые глупые истории и несуразные драмы. как вдруг возле них притормозила патрульная машина.

— марк! алиса! вы же обещали, что уедете домой! как это называется?! — из машины на них смотрели знакомые уже лица.

— а мы отмечаем наш выход из тюрьмы! событие-то какое! — довольно улыбнулся марк.

парни из правоохранительных органов вышли наружу, выкурили по сигарете, категорически запретили марку порулить в патрульной машине (я чуть-чуть! у меня и права есть, честно!), проконтролировали, чтобы ребята действительно сели в такси, и потом уже со спокойной душой разъехались по своим делам.

— красавица, пошли, я все порешал, нас уже такси на улице ждет! — выдернул из воспоминаний алису голос влада.

алиса улыбнулась сама себе, едва заметно, уголками губ. улыбка была все еще железной, каменной, песочной, но что-то подсказывало алисе, что это уже ненадолго. совсем ненадолго.

запись восьмая
give me something, give me silence

рассветный город встретил той самой прохладой, которая пахнет волшебством, бабочками, проблемными мальчиками, провальными мальчиками, запрещенными мальчиками, самыми сладкими ошибками и прочими атрибутами каждой уважающей себя drama queen. продрогшая алиса зябко передернула плечами. не произнеся ни слова, влад снял с себя свитер и укутал ее, словно в плед.

— с такими темпами я скоро могу открывать дома магазин из твоей одежды, — усмехнулась та. — а в случае, когда вдруг истрачу последние деньги на шоппинг или инвестирую их в недвижимость собственного тела в очередном баре, всегда можно будет продать свитера твоим поклонницам.

— крошка, я не джаред лето, не брайан молко и даже не мэтью беллами, денег, вырученных за мою одежду, тебе, судя по тому, с какими размахом ты пьянствуешь, хватит на два дня. ну, может, на три, — парировал влад. — кстати, я спас тебя от милиции, и теперь ты — моя должница.

— готовить не умею, денег нет, полы мыть не буду, если поведу выгуливать твою собаку — обязательно потеряю, — отрапортировала девушка.

— я сам хорошо готовлю, денег у меня не особо много, но я явно не намерен выклянчивать их у девушек, полы моет приходящая домработница, собаки нет, можем, конечно, выгулять соседскую, но, боюсь, нам ее не доверят. поедешь со мной и с моей группой на концерт. через неделю. в одессу. и никаких "нет". контраргументы не принимаются. уверен, девушка, которая может позволить возвращаться из отделения милиции в шесть утра, существует в достаточно гибком графике и сможет выкроить для меня двое суток свободного времени.

— о господи, я ровно в полтора раз старше того возраста, когда пора не то, что начинать — заканчивать ездить в тур с рок-группами! твои фанатки примут меня за престарелую группиз и сожгут на костре из школьных дневников! еще два года назад поклонницы одного поющего мальчика истекали ядом под нашей совместной фотографией, закликая "старую и толстую женщину" убрать руки от их кумира, так что уж говорить о сейчас? по их меркам я, наверное, бабушка!

— да ладно, тридцать семь — не так уж и много. ты старше меня всего на тринадцать лет! кстати, группиз в большинстве своем блондинки, если верить рейтингу журнала rollingstone, так что тебе придется перекраситься.

— ничего страшного, у меня живет в одессе приятель-парикмахер, у него постоянно руки чешутся сделать мне на голове какой-то трэш. однажды он остриг мои волосы до экстремального каре, выбрил затылок и покрасил в шесть цветов, среди которых больше всего радовала ярко-малиновая прядь в челке. думаю, довести мою прическу до цвета дверцы холодильника для него — дело нескольких часов.

— вот видишь, так может, в этот раз он покрасит тебя в зеленый? скажем, что ты наша новая вокалистка, которая помешана на защите природы и подобной фигне. значит так, поскольку мои пацаны из группы — те еще пьяницы, за руль садиться не хочет никто. едем на поезде. я завтра возьму нам билеты. надеюсь, мадам устроит купе? или мы катаемся только на св?

— да ладно, зачем это богачество? бери плацкартный или, нет, общий вагон! хочу ехать стоя!

— ага, особенно, если бы ты хоть раз в жизни прокатилась в общем вагоне, ты бы знала, что их уже не существует много лет, тоже мне королева панк-рока на каблуках.

алиса улыбнулась и толкнула влада в плечо. ей казалось, что нет ничего на свете уютнее и комфортнее этих бесед ни о чем и обо всем на свете одновременно. в абсолютно идеальных, правильных, четких, столь необходимых алисе пропорциях здесь чередовались и сочетались ирония и забота, тепло и холод, трэш и трогательность. это было то давно забытое чувство, когда в холодный дождливый день ты лениво валяешься под теплым одеялом, смотришь в окно, включаешь кино и просто растворяешься от осознания того, как же тебе уютно и хорошо.

возле подъезда влад привычным жестом прижал к себе алису, зарылся ей в волосы и растрепал уже и так испорченную прическу.

— спокойной ночи, принцесса, завтра позвоню. хотя, какой ночи? кажется, кто-то из твоих соседей уже собирается на работу!

дома алиса упала на кровать прямо в свитере влада. снимать его категорически не хотелось, наоборот хотелось спрятаться вовнутрь полностью, с руками, ногами, пальцами, ресницами, волосами, чувствовать прикосновение жесткой шерсти каждой клеточкой и едва уловимый запах, кажется, чего-то из последних comme des garcons — алиса была совершенно не сильна в мужской парфюмерии. как вдруг ни с того, ни с сего раздался звонок в дверь. от неожиданности алиса пошла открывать в том виде, в котором собиралась ложиться спать — нижнем белье и свитере нараспашку. но за дверью стояла не милиция, не свидетели иеговы, не сантехники и не продавцы супермясорубок, а вусмерть пьяная подруга алисы лана.

— рик — мудак! алекс — мудак! у меня сел телефон, я где-то потеряла ключи от квартиры! как хорошо, что ты дома! как хорошо, что я тебя нашла! и я не с пустыми руками! — произнесла та, размахивая недопитой бутылкой красного вина.

запись девятая
да, я знаю, что я — дура, вчера палку перегнула

у ланы с алисой была невероятно бурная молодость. их знали и боялись все таксисты, все сотрудники караоке-баров, все патрульные полицейские и все гопники одного из центральных районов столицы.

— когда будешь писать мемуары, назови меня там брунгильдой или юноной, я ведь должна потом как-то доказывать детям, что это не я, — не раз повторяла лана алисе.

банальная, избитая и клишейная фраза "есть, что вспомнить — нечего детям рассказать" этим девочкам подходила донельзя идеально. в свое время они были участницами двух сомнительных музыкальных групп. первая — "бабы бьют бокалы" имела авторский хит "ты сдохнешь!", посвященный бывшим парням. более того, девушки даже сняли на него клип, потратив на это два часа времени и три бутылки дешевого вина. вторая с невероятно оригинальным названием "алиса&лана" была по сути cover band'om. девушки перепели хит таисии повалий, несколько песен григория лепса и один из первых треков одного молодого и очень популярного участника одного из сезонов местной "фабрики звезд". судя по тому, что мальчик все так же мило здоровался с ними на светских вечеринках, о последнем факте он был не в курсе. что, к слову, в нашем обществе, где информация вирусно распространяется со скоростью света, очень странно. ведь алиса с ланой сняли около десяти лайв версий своего исполнения этого хита, одну, между прочим, на фоне эйфелевой башни!

распространяли свое творчество девушки достаточно оригинальным способом. они не пытались записывать студийные версии, а потом отдавать их в ротацию на радио. когда они хотели, чтобы их услышали, они брали в руки телефон, звонили и пели. в первую очередь свою порцию музыкального творчества получали их бывшие возлюбленные. потом уже в ход шли все адресаты, имеющиеся в наличии в адресной книге. важной ремаркой будет и тот факт, что раздавались телефонные звонки обычно не ранее трех-четырех утра.

а еще алиса и лана однажды пытались украсть арбузик при помощи пилочки для ногтей. в тот момент, когда девушки старательно выпиливали кусочки арбузов сквозь решетку и ели их, к ним незаметно подкралась патрульная машина. люди в форме грозно поинтересовались, что тут происходит. в обмен на это получили море важнейшей информации
а) мы просто очень их хотели, мы бы купили, но продавца нет (в три часа ночи, действительно странно);
б) мы красивые, правда? смотрите, это моя новая сумка!
в) он нас не любит! вот как так можно?! (у каждой из девушек на тот момент имелась своя персональная душевная драма с отдельным молодым человеком, своим персональным мудаком, но они решили упустить неважные подробности и значительно упростили подачу информации)
г) а давайте мы угостим вас пивом! нам не жалко, а вы хорошие!
д) покатайте нас на машинке! а можно мы порулим?

на последнем предложении сомнительного уровня привлекательности люди в форме решили сбежать, чем немедленно и занялись, отмазавшись фразой: "так, девочки, нам пора, преступность не ждет!"

время шло, и все персонажи этих странных историй старались взрослеть и браться за голову. но, судя по тому, что две девочки давненько за двадцать в семь утра, будучи крайне далеки от состояния трезвости, стояли здесь — одна в трусах и мужском свитере, а вторая с недопитой бутылкой вина — получалось у них это очень сомнительно.

— проходи, конечно, — алиса поставила вино на стол и потянулась за бокалами. — я тебя буквально час назад вспоминала, когда попала в отделение полиции. так что там с риком и алексом?

алису, лану и еще добрых два десятка подружечек алисы объединяла одна черта — они постоянно выбирали себе самые неподходящие кандидатуры, влюблялись и вдохновенно драматизировали, превращая свою жизнь в подобие сериала, зачастую даже не американского, а и вовсе индийского или вэнэсуэльского. благодаря многолетнему опыту на ниве этого бесполезного и иррационального занятия, у каждой из девочек выработался свой почерк.

алиса влюблялась в малолеток, геев, рок-музыкантов, малолетних геев, малолетних музыкантов, музыкантов геев, малолетних музыкантов геев. лана предпочитала двухметровых бородатых мальчиков, у каждого из которых обычно в загашнике уже имелась еще одна девушка. а самым милейшим во всей этой системе оказывалось то, что все эти двухметровые бородатые мальчики странным образом были связаны друг с другом, периодически в социальных сетях обнаруживались их совместные фотографии, что вызывало у девочек приступы истерического хохота.

— короче, встретились мы тут с девочками выпить по пивку на полчасика, — словесная конструкция "по пивку на полчасика", произнесенная ланой в большинстве случаев имела сакральное значение. обычно после этого девочки обнаруживали себя в самых неожиданных местах. танцующими, целующимися, не особо трезвыми. — потом зачем-то пошли на вечеринку. тоже на полчасика. ну, а в четыре утра туда пришел алекс. со своими друзьями! но без этой своей синеволосой. че он ее никогда с собой на вечеринки не берет?

— я думаю, ее просто никуда не пропускает фейс-контроль, — язвительно предположила алиса. — а вообще мне кажется, что сочетание "мне больше двадцати лет" и "у меня синие волосы" в одном человеке — уже достаточно веский повод для смертной казни. слушай, а как алекс тебя не убил? после тех сорока пропущенных в прошлую пятницу, о которых ты мне рассказывала. и доброго десятка смс-сообщений: "я сейчас приеду!".

— так, думаешь, почему я ушла с вечеринки? я поняла, что если алекс меня заметит — мне конец. вот и свалила. написала рику "давай увидимся", потом "я сейчас приеду", тот не ответил. мудак!

— мудак! странный какой-то! как можно не ответить тебе в пять утра? ладно, давай налегать на винишко!

запись десятая
hand in hand forever that's when we all win

алиса любит пидарасов,
алиса любит эмачей,
алиса любит виски с колой,
а пора бы богачей!

собственнопридуманный стих с выражением продекламировала одна из ее лучших подруг василиса, расхаживая по квартире с бокалом белого вина наперевес, которым девочки завтракали. ну, если, конечно, прием еды (алкоголя) примерно в 16.30-17.00 по общечеловеческому времени можно назвать завтраком. василиса с алисой, как это свойственно подругам, очень во многом похожи. василиса правда была взрослее, умнее и адекватнее. впрочем, судя по тому, что в свое время она больше года страдала от влюбленности в марка, в порыве душевных драм выкинула айфон у себя в подъезде, а потом так и не нашла, и пьяная на съемках своего телешоу целовалась с митей фоминым из группы hi-fi — не намного.

василиса работала телеведущей развлекательного шоу, а также вела вечеринки в нескольких столичных клубах. однажды в венгерском караоке, выпив бутылку текилы, василиса взяла в руки микрофон и, решив, что находится на работе, вместо того, чтобы спеть, попыталась провести вечеринку и там. но венгры ни черта не поняли на русском, поэтому затея провалилась.

дома у василисы жил шпиц по имени ханяня, несколько бутылок алкоголя (которые постоянно менялись), несколько технических единиц от apple, иногда — какие-то люди, приведенные из эндибара, очень много обуви, сумок, платьев, колец, сережек и прочих вещей, без которых мир не мил ни одной уважающей себя леди. именно за последним и пришла сейчас алиса — чтобы для поездки в одессу попросить у василисы браслет с черепами от alexander mcqueen.

с ситуацией, как и все, даже самые близкие алисе, люди, василиса была ознакомлена в самых общих чертах. то есть, она знала о том, что алиса связалась с весьма популярным, рок-музыкантом, вчера попала с ним в отделение милиции, а теперь собралась на концерт его группы с претензенционным названием under wonder в другой город.

о том, что этот мальчик умел превращать железо, бетон и песок в живые субстанции, о том, что его волосы неуловимо пахли смесью из уюта, ванилина и летнего пьяного рассвета, о том, что алиса наконец-то почувствовала свои руки и где-то внутри стала абсолютно уверена, что совсем скоро по чуть-чуть заново научится дышать, о том, что мальчик сочетал в себе в идеальных пропорциях то, чего так вымогала сидящая внутри drama queen, с тем, что действительно требовалось алисе, хотелось молчать. максимум — кричать в открытое окно на рассвете.

— он не эмач! у него волосы пшеничного цвета! и он их не красит! и ногти не красит! и сумка у него не nightmare before christmas, а какая-то винтажная, из 70-х, он ее из лондона притарабанил, — возмутилась алиса. — и вообще все уважающие себя эмачи еще в конце 2007-го самоубились либо же сквозь путь инди-рокеров или брит-поперов эммигрировали в мир хиппстеров. а самые скучные состригли челки и стали офисными работниками. так что, найди я сейчас трушного канонического эмача с туннелями в ушах и носками в черно-розовую клетку под скейтерами такой же раскраски, я могла бы смело выставлять его в музее и радоваться тому, что мне достался столь винтажный вариант! и, кстати, да, владу даже больше не то что шестнадцати — двадцати!

— я в твоем монологе не поняла где-то трети слов, напоминаю, что семь лет назад, когда ты тусовалась со своими разукрашенными музыкантами, у меня ногти были длиннее, чем у тебя тогда волосы. познакомившись на тот момент, мы стали бы просто таки классовыми врагами и вряд ли бы даже согласились поужинать за одним столом. но, что такое эмо, я знаю. и даже группу твоего влада наглядно знаю, вела ведь когда-то концерт, где они выступали. но ты ведь понимаешь, что я сейчас совсем не об этом, а о том, что ты его видела три раза в жизни, а уже едешь с ним в другой город. думаешь, из этой истории может получиться что-то хорошее?

на самом деле, у алисы в загашнике были тысячи историй, из которых не получалось ничего хорошего. однажды, влюбившись в вокалиста сомнительной рок-группы, она пошла с ним на концерт еще более сомнительной рок-группы, где пьяные вусмерть длинноволосые посетители устроили адский слэм. в итоге, в какой-то момент алиса, которая в честь такого события вырядилась в светлоголубые балетки и светлоголубое платье с изображением большой черно-белой аудиокассеты, оказалась валяющейся под стенкой. на ней радостно лежали несколько панков и какой-то чувак с длинными дрэдами. веселые товарищи не выпускали из рук банки с пивом, изрядная часть которого в итоге оказалась на платье алисы. домой она попала мокрая, грязная, дурно пахнущая и злая.

когда-то она, переборщив с мартини, начала целоваться с мальчиком, которому нужно было на сцену ровно через одну минуту. прямо под сценой. не заметив, что все софиты направлены на них. как результат, клуб алиса покидала через черный вход — возле главного тусовалось несколько десятков школьниц с отнюдь не гуманными намерениями и откровенно выраженными желаниями подпортить алисе лицо и прическу.

еще она как-то весьма сильно расцарапала спину одному женатому рок-музыканту, тому пришлось наврать жене, что он срочно уезжает в командировку, и четыре дня жить у друга. потому что причину не снимать дома рубашку и в течении четверых суток тусоваться только в одежде придумать было еще сложнее.

в общем, из историй алисы впору было составлять большую советскую энциклопедию на тему "почему не надо связываться с мальчиками, которые поют, даже, если очень хочется". алиса это знала. алиса это понимала. алиса сама могла за полчаса набросать не только тезисное содержание этой самой большой советской энциклопедии на тему "почему не надо связываться с мальчиками, которые поют, даже, если очень хочется", но и оглавление к вышеупомянутой книге.

— если бы я в своей жизни отказывалась от историй, из которых вряд ли может получится что-то хорошее, боюсь, кроме сна, еды, воскресных прогулок к озеру возле дома и фруктового чая, в ней ничего бы и не было. в конце концов, там мо-о-о-о-о-о-ре. и примерно полтора десятка друзей, к которым можно сбежать, в случае, если мне не понравиться тусоваться с мальчиком и его музыкантами. и два гей-клуба, один из которых с караоке! — последний аргумент алисы был просто решающим.

— гей-клуб с караоке — это да, это все меняет. бери, конечно, браслет, но пообещай мне, что не сдашь его в ломбард даже, если вы пропьете там все, включая обратные билеты и музыкальные инструменты.

алиса обняла василису, спрятала браслет во внутренний кармашек клатча, залпом допила вино и пошла на кухню за дополнительной порцией завтрака и штопором. девочки принялись, было дело, за вторую бутылку вина, как вдруг у алисы зазвонил телефон.

запись одинадцатая

они ели друг друга, спали друг с другом ровно два года

на экране айфона высветился номер, который алиса знала наизусть и могла вспомнить в любое время суток в любом состоянии. это был виталик. одна из самых глупых, идиотских, роковых и приятных ошибок алисы.

алиса и виталик познакомились в общей компании совершенно случайно. пьяный в хлам виталик упал на злую и трезвую алису, которая с хмурым выражением лица восседала на диване. злой и трезвой алиса была потому что чувствовала себя ответственной за подругу лану, которая:
а) лезла обниматься и целоваться к известному телеведущему
б) пыталась подраться с какой-то блондинкой
в) что-то рассказывала коротко стриженной певице, с трудом собирая буквы в слова
г) договорилась о сексе с кем-то из бывших, но так и не вспомнила, с кем

виталик был в состоянии не намного лучше ланы. нечленораздельно промычав что-то в духе: "какая красивая!" он попытался погладить алису по волосам (первые две попытки увенчались провалом, вместо алисы, виталик гладил обивку дивана) и поцеловать ее.

— мальчик, ты себя в зеркало видел? к сожалению не могу ответить взаимным комплиментом, кто-нибудь заберите этот ужас в дешевой кепке! — зло процедила алиса и отпихнула виталика в сторону.

следующая их встреча была в диаметрально противоположном формате. алиса ввалилась в клуб, едва фокусируя взгляд на чем-то отменном от стены. до этого алиса была на съемках молодежного сериала о поющих школьниках. там она познакомилась с лешей и пашой — милашечными близнецами, которые в этом сериале исполняли главные роли и за три недели показа проекта успели влюбить в себя всю женскую половину страны возрастом от двенадцати и старше. по окончанию съемок алиса и близнецы, которым, к слову, на тот момент еще не было не то что двадцати одного — восемнадцати, самым наглым образом, нарушая все существующие законы, распили около литра виски, после чего разъехались по своим делам. с трудом идентифицировав знакомые лица, алиса села за столик и безапелляционно произнесла:

— я люблю лешу и пашу!

в течение примерно минут двадцати весь столик слушал очень важную информацию о том, что алиса любит лешу и пашу, иногда в это вставлялись реплики: "выпить!" и "сигарету!". где то между сорок седьмым и сорок восьмым "я люблю лешу и пашу!" виталик не выдержал и запихал ей язык в рот — поскольку целоваться и разговаривать одновременно было крайне сложно, алисе пришлось замолчать.

с этого вечера в жизни алисы началась новая страница новых ошибок. сценаристы не скупились на неожиданные сюжетные повороты, нелепые совпадения, глупые истерики, доведенные до абсурдности ситуации, ночные звонки, утренние слезы в такси и прочью атрибутику drama queen, щедро политую алкоголем и усыпанную кокаином.

точку в истории, которая, по-хорошему, должна была закончится, еще даже и не начавшись, алиса пыталась поставить уже больше года. трогательные чувства к виталику, период, когда она могла часами наблюдать за тем, как подрагивают его веки во сне, и пересчитывать его веснушки, которых каждый раз получалось то сто двенадцать, то сто семнадцать, а то и вовсе сто двадцать две, давно закончился. казалось бы, отпустив, даже не отпустив, а ко всем чертям отправив, друг друга, они возвращались снова и снова, чтобы устраивать такие инфантильные и невзрослые истерики, целоваться до искусанных губ и разбивать стаканы с коктейлями об головы случайных любовников.

из "безработного неудачника в спорткостюме," как любила называть его в сердцах алиса, виталик превратился в линейного продюсера неплохого музыкального шоу, алиса похудела на пять килограмм, а высота ее каблуков увеличилась еще на пять сантиметров, каждый жил своей жизнью, но несколько раз в месяц, чаще всего в пятницу или субботу ближе к утру они пересекались в одной полуплоскости и с усердием и старанием, умилившим бы любую учительницу младших классов, начинали заново портить друг другу жизнь.

последний раз лицом к лицу столкнувшись на барной стойке, куда виталик пришел за семнадцатой порцией бехеровки, а алиса — за тринадцатой порцией водки с шоколадным ликером, они сквозь зубы поздоровались, обменялись любезностями ("а че это мы сегодня не в спорткостюме, у нас праздник — год без секса?" — "истеричка, тебя еще не сдали наркологу? а давно бы пора, детка, давно!") и зачем-то начали целоваться. после двухчасового представления под рабочим названием "все, что вы не знали о публичном ****стве, но стеснялись спросить", ребят снял с бара и оттащил к диванчику, охранник клуба. еще полчаса алиса и виталик с переменным успехом пытались продолжать целоваться и выяснять, почему у них так и не получилось ничего хорошего.

"мы поднимаемся за руку по ступенькам ночного клуба, этот маршрут выучен наизусть и пройден уже около тысячи раз, поэтому, несмотря на пять утра на часах и повышенную концентрацию алкоголя в крови, действия выполняются с легкостью. как вдруг ты резко приседаешь на ступеньку и притягиваешь меня к себе. ты гладишь меня по голове, зарываешься мне в волосы и в очередной раз повторяешь, что ни с одной девочкой не испытывал такого шквала эмоций. я в это не то, чтобы уже не верю, я даже не особо хочу в это верить, но не могу себе отказать в этом маленьком удовольствии — устроить очередную душевную драму под утро, поэтому закрываю глаза и нахожу твои губы. мы целуемся, твои руки лезут мне про футболку, как вдруг ты отталкиваешь меня со словами: "беги, беги от меня, и не оборачивайся, ты ведь достойна лучшего, девочка моя". я больно ударяюсь спиной об ступеньку и начинаю плакать, ты сгребаешь меня в охапку и целуешь мои слезы. но вот уже буквально через пять минут — и каждый садится в свое такси.

в такси я думаю о том, что у эмоций к тебе закончился срок годности, и чувствовать что-то я могу, наверное, лишь в промежутке между 3 и 7 часами утра. иногда даже обидно. а ведь когда-то я мечтала подарить тебе небо. куда же все делось, как же так?" — написала потом алиса в социальных сетях.

и вот сейчас виталик настойчиво названивал алисе. голос разума взывал не брать трубку и вообще отбросить айфон в кучу василисиных платьев, словно это — леопардовая блузка или гипюровые колготки, но почти бутылка вина внутри алисы нажала клавишу "принять".

запись двенадцатая

your girlfriend do what your boyfriend can't

судя по голосу виталика, решение позвонить алисе принял не он сам, а бутылка бехеровки внутри. около пяти минут виталик рассуждал о том, как им с алисой здорово было бы съездить во львов в мае, на море в июне, а в европу в августе, но в итоге позвал ее пить шампанское на набережную. как и каждая взрослая, умная, рассудительная, рациональная, адекватная и ни разу не инфантильная двадцатипятилетняя девушка, алиса, конечно же, согласилась в десять вечера в субботу на сомнительное предложение от мальчика, который испортил два года ее жизни, семьдесят четыре раза ее обманул, сто сорок три раза поцеловал и один раз занялся с ней сексом прямо на обрыве скалы возле моря. тогда они чудом не сорвались с двадцатиметровой высоты, а под утро, уже вернувшись в клуб, разругались из-за того, что виталик целовался с какой-то отвратительно дешевой блондинкой. алиса тогда вылила ему на голову мохито, а блондинку взяла за волосы и ударила лицом об барную стойку. после чего, несколько часов прорыдав под их съемной квартирой, собрала вещи и уехала назад в столицу автостопом. попав домой, алиса три дня провела в обществе отключенного телефона, нескольких бутылок вина, сомнительной высококалорийной еды типа шоколада и пиццы и французских мелодрам о странных отношениях странных девочек и мальчиков, после чего съездила к татуировщику, набила надпись на запястье, прокляла виталика во всех социальных сетях и вернулась к нормальной жизни.

в общем, если включить трезвую голову, легко было понять, что ничего особо хорошего виталик алисе не принес. скорее с точностью до наоборот. но в этом доме никогда не ценили взрослые и рациональные поступки, а сценаристы не умели прописывать адекватные действия здравомыслящих персонажей. поэтому василиса налила алисе еще бокал вина, красиво накрутила волосы, отправила ту на такси, а сама начала собираться на работу. в этот вечер василиса вела презентацию какого-то новомодного дизайнера, нужно было хотя бы нагуглить, кто это, чтобы понимать, о чем говорить с публикой.

в такси алиса подводила румянами скулы и писала рассылку подружечкам: "еду пить к виталику. я — умная". виталик встретил алису с воздушными шариками в одной руке и бутылкой розового шампанского в другой.

— судя по тому, что на шариках красуется логотип одного популярного телеканала, шансы того, что ты купил их специально для меня из романтических побуждений равны нулю, да? — вместо приветствия произнесла алиса.

— я украл их специально для тебя, а это гораздо круче, детка! купить каждый может, а украсть — нет! видишь, как я тебя люблю! — парировал тот.

в принципе, вечер мало чем отличался от их обычных пятниц или суббот. шампанское, странные разговоры, не менее странные действия (давай залезем на этот забор, нет, давай лучше украдем шашечку с машины такси и подарим нашей подруге Алине, ого, смотри, какой кот, так, а почему мы взяли только три бутылки шампанского, мало, мало, ну, я же сказала мало!), а итоге, в качестве завершающей ноты — крещатик, 12.

по адресу крещатик, 12, находилось излюбленное место всех столичных тусовщиков, не обремененных лишним ханжеством и моральными принципами — клуб эндибар. номинально эндибар числился гей-клубом. на самом же деле там собирались люди всех полов и ориентаций, которые любили пить, целоваться, падать со сцены и пускать свою жизнь под откос. именно с этим заведением и были связаны самые веселые, развязные, аморальные и, сценаристы не побоятся этого слова, ****утые приключения алисы. именно здесь она потеряла три кошелька, три айфона и право на нормальную личную жизнь. именно в эндибаре алиса знала каждого первого, включая персонал и хозяина клуба игоря.

и вот сейчас в три часа сорок восемь минут ночи (или уже утра?) алиса восседала на диванчике с бутылкой шампанского и наблюдала за вусмерть пьяными окружающими. в принципе, все было как обычно. лана рассказывала новым лучшим друзьям-геям о том, какие же все таки мудаки эти рик и алекс, геи сочувственно кивали головами и делали вид, что им интересно прослушивать эту информацию примерно раз так сороковой. василиса целовалась с марком, очередной четыреста семнадцатый, а, может, и четыреста тридцать пятый по счету бойфренд марка хмуро стоял рядом и думал, стоит ли выливать ей на голову коктейль или попытаться держать себя в руках. нестандартным было только одно — в клубе не было дэвида.

дэвид в жизни алисы занимал особенное место. сложно было называть его просто лучшим другом, эта стандартная и банальная словесная конструкция не могла передать всю гамму отношений. дэвид и алиса познакомились года так четыре назад, но крепко сдружились после того, как алиса внезапно проснулась в постели у дэвида в куче пластиковых цветов, которые они ближе к утру украли с какого-то из столичных памятников. дэвид принес алисе в постель бокал пива и бутерброды с красной икрой. это и стало точкой отсчета времени существования одного из самых трэшевых и сумасшедших тандемов этого города.

про дэвида и алису можно было сказать одно: "эти друг друга стоят". до знакомства с алисой у дэвида был депозитный счет в банке, после — два кредита. они теряли айфоны и кошельки и ломали ноутбуки с разницей в несколько дней, а то и часов, и одновременно хватались за телефонные трубки, чтобы сообщить друг другу очередную порцию новостей, от которых у среднестатистического человека вполне мог взорваться мозг. их чудом не депортировали из будапешта за то, что они выбили окно, украли стол и сковородку, чудом не забрали в жандармерию в турции, когда они в четыре утра предлагали портье в отеле распить литр водки со словами: "рашн! дружба! водка! секс! поехали к нам!" и чудом не забрали в беларусскую полицию, когда они распивали алкоголь посреди улицы в три часа ночи (это с беларусским-то режимом и батькой лукашенко!) и кричали прохожему: "вы правда владимир пресняков?".

сейчас активно шли кастинги четвертого сезона одного из певческих талант-шоу, где работал дэвид. парень умудрялся одновременно составлять списки, контролировать потенциальных участников, следить за людьми на площадке, кричать на тех, кто ему не нравится и активно поглощать коньяк, который пачками носили ему благодарные зрители. неудивительно, что при такой нагрузке после последнего кастинга он вырубился прямо в служебной машине, так и не доехав в библиотеку — про себя они с алисой называли эндибар именно так.

алиса пила шампанское и в ужасе понимала, что трезвеет. она пыталась думать о чем-угодно, только не о владе, но постоянно доставала телефон из клатча и пересматривала сообщения. алиса пыталась отвлечься на разговоры с барменами (расскажите мне какой-то интересный анекдот!), светские беседы с местными травести-дивами (мадам жу-жу, у вас новое боа? прямо вам под помаду! очень красиво!), сплетни с завсегдатаями клуба (да вы что, коля ушел к мише? опять? бросил вову? кошмар! не, ну мудак! мудак!) и даже ссоры с виталиком. виталик к четырем утра уже с трудом стоял на ногах, ссорится категорически не хотел, поэтому просто запихал алисе язык в рот. алиса в ужасе поймала себя на том, что в четыре утра в субботу в эндибаре ей совершенно не хочется целоваться. более того, внутри поселилось стойкое чувство вины и угрызений совести. такой противный серый липкий комок, привкус гнилых яблок, привкус просроченной рыбы, привкус несвежей воды из ржавого крана. как будто бы она изменяет кому-то крайне важному и крайне близкому. алиса не испытывала такого чувства никогда. даже когда целовалась с чуваками, номинально пребывая в отношениях с кем-то другим. а ведь просто все дело было в том, что раньше алиса изменяла никому не нужным бойфрендам, а сейчас она изменяла себе. но ведь откуда ей было это знать?

не на шутку испугавшись, алиса выбежала из клуба, поймала такси, уселась на переднее сидение, чего не совершала ни разу с тех пор, как ее попытались убить и изнасиловать, и за десять минут езды по пустым утренним улицам умудрилась выкурить треть пачки сигарет. дома она залезла в кровать с ноутбуком и алкоголем.

"посмотрю какой-то фильм. смешной. дурацкий. никакой романтики. может, что-то о животных?" — подумала алиса и открыла голубую социальную сеть. первое, что она увидела во френдленте была идиотская картинка из инфантильных сообществ в духе "я всегда буду твоим поводом напиться". на фотографии ванильной телочки в бежево-розовых тонах была надпись в духе: "если с ним ты хочешь сменить каблуки на балетки, платья на белые майки, а клубы на тихие вечера дома — беги!".

"вашу мать! да пусть оно все горит в аду!" — вслух произнесла алиса, залпом опрокинула в себя полстакана неразбавленного виски и уснула на диване, даже не расстилая постель.

запись тринадцатая

music is my boyfriend, music is my girlfriend

неделя перед поездкой к морю прошла у алисы достаточно странно. она напоминала себе одну из героинь книжек софи кинселлы — юриста саманту, жизнь которой была поделена на промежутки по шесть минут. 10.00 — проверить документы по делу джона смита. 10.06 — отправить факс инвесторам. 10.12 — выпить крепкий кофе без сахара. алиса жила немного в другом мире и забивала свои дни немного другими делами. но вот по их плотности на единицу времени ситуация была идентичной.

вопросы для интервью с двумя невразумительными силиконовыми дамами алиса готовила, стоя в солярии, о встрече с известным режиссером договаривалась по дороге в спортзал, видеоклипы, на которые следовало подготовить рецензии, просматривала прямо с айфона по дороге в метро. к списку сомнительных умений алисы добавилось еще одно — рисовать ровные стрелки на глазах на эскалаторе в метро. наверное, алиса сама провоцировала этот спринтерский бег на достаточно длинную дистанцию. голова так была забита лишней информацией, что на ненужные рефлексии не оставалось ни сил, ни времени. и это было существенным плюсом.

влад со своими музыкантами также с головой погрузились в работу. пацаны доводили до ума последнюю песню к и все никак не могли придти к общему знаменателю.

— я не могу играть этот чертов ад, не могу, ребята, да, что же это за попса такая, да лучше бы я пошел к ирине билык, честное слово, мне кажется, даже ее музыка более неформатна, влад, мать вашу, странно, что ты еще не написал ничего с рифмой "розы-козы-мимозы-тебя нужны большие дозы" — гитарист залпом опрокинул стакан коньяка.

— ну да, а тебе дай волю, так ты заставишь меня только скримить и гроулить, гроулить и скримить, причем так, чтобы слушатели понимали только два слова "жизнь" и "боль". чувак, твое эмо детство закончилось, за окном не 2006-ой, а 2013-ый, мы не в лондоне, не в берлине, не в детройте, как ни крути, слово "формат" никто не отменял. я хочу какого-то прогресса в музыкальном мире, а не играть в полуподвальном помещении для десятка удолбаных готов и мнить себя чертовски творческой непонятой социальной единицей, — влад последние три недели разговаривал непривычно тихо, а легкая улыбка, казалось, намертво прилипла к его губам.

— влад, он в чем-то прав, — подключился к разговору клавишник. — не знаю, что с тобой творится этой весной, но у меня такое впечатление, что мы превращаемся в бойз-бенд из американского сериала для школьников, а скорее школьниц. что дальше? я вот честно совсем не удивлюсь, если на очередной репетиции ты предложишь сделать кавер на что-то из раннего творчества backstreet boys. ты влюбился, чувак? кто он? как его зовут? сегодня сергей, а завтра андрей?

— идиоты! ваш троллинг на тему моей ориентации еще менее смешон, нежели шутки евгения петросяна. кстати, с нами на концыч едет моя подруга. алиса. вы ее не знаете. она, конечно — та еще оторва, но все же держите себя в руках, а не показывайте всем своим примером, что человечество действительно произошло от приматов.

— о-о-о-о-о, так у тебя появилась девушка? чува-а-а-а-а-ак! ура! теперь мы можем не бояться ночевать с тобой в одном номере и совсем не обязательно поворачиваться задницей к стенке! — клавишник и гитарист хлопнули друг друга по руке и в один голос рассмеялись, влад швырнул в них какими-то проводами.

— прекратили, мужики, мы аренду базы оплачиваем не для того, чтобы генерировать бред в режиме нон-стоп! давайте работать!

пятница наступила совсем незаметно для алисы. она стояла возле пустой клетчатой сумки и была на грани нервного срыва. каждая девочка, которой когда-либо доводилось собираться в поездку, сейчас понимала алису, как никто. сложнее всего алисе было определиться с обувью. несколько пар конверсов алиса отмела сразу, не принцесячье это дело — кеды с черным маленьким платьем сочетать. с грустью посмотрела на высоченные умопомрачительные шпильки, усеянные шипами. вот она обувь rock star girlfriend style со страниц глянцевого журнала. но только передвигаться в подобном, как показывала практика, можно лишь от двери такси до двери клуба и то, желательно в максимально пьяном состоянии. в итоге алиса приняла соломоново решение — поехать в балетках, а для ночной жизни прихватить с собой черные туфли на высокой, но устойчивой платформе.

алиса затянула волосы в высокий узел, нацепила черные очки, последний раз окинула себя придирчивым взглядом. темно-синие джинсы, серая майка с изображением гитары, клетчатая большая сумка. для поезда — самое оно. в такси она задумчиво грызла яблоко и думала о том, что "неожиданные повороты" и "нерациональные решения" — ее любимые хобби.

высокую фигуру влада алиса заметила еще за несколько десятков метров.

— привет, принцесса! — влад сгреб ее в охапку и поцеловал в висок. — знакомься, это мой гитарист дик и клавишник макс, они немного идиоты, но в целом — классные ребята. тебе придется их терпеть весь уик-энд, так что привыкай.

едва поезд тронулся, влад достал литровую бутылку виски и коробку со стеклянными стаканами.

— мы с алисой из пластиковой посуды алкоголь не употребляем, богатая жизнь — она другая, правда, принцесса? — подмигнул девушке.

— ты, олигарх с татуировкой, когда из-за общения с тобой у меня начнутся проблемы с алкоголизмом, мое лечение у нарколога будем оплачивать деньгами, вырученными за продажу музыкальных инструментов твоей группы. простите, пацаны.

поезд еще не успел доехать до фастова, а алиса с ребятами уже успели подружиться. как оказалось дик лет пять назад играл в сомнительной рок-группе одного из бывших парней алисы. а с максом они вместе отдыхали на рок-фестивале sziget в столь нежно любимом алисой будапеште.

— знаешь, мне вот кажется, я даже помню тебя! — морщил лоб макс. — ты жила в большой палатке возле забора, с тремя подружками. у тебя еще радужные косички были и лосины с граффити. и как-то ночью ты пьяная начала петь что-то из димы билана. я еще офигел тогда, думаю: ну, человек же на рок-фестиваль приехал, что происходит?

— ни слова о моей панковской молодости! — заливисто смеялась алиса. — это была не я! это была моя злая сестра-близнец!

утром алиса проснулась от ощущения на себе чьего-то взгляда. влад сидел напротив с немного помятым лицом, но все с той же идеальной прической. "блин, он что с утра укладку в туалете сделал? — раздосадованно подумала алиса. — как ему это удается? у меня на голове гнездо вороны!".

— доброе утро, принцесса! похмелье не мучает? вот держи, лучший подарок из всех возможных — он протянул алисе минеральную воду с лимоном. девушка в два глотка осушила бутылку, взяла полотенце, расческу и отправилась приводить себя в более менее божеский вид. еще минут пятнадцать ребята пытались максимально рационально и компактно упаковать технику и вещи. за окном проплывали столь знакомые алисе пейзажи. наконец поезд остановился.

нога алисы в легкой темно-синей балетке h&m еще не ступила на пока не прогретый утренним солнцем асфальт, а у девушки уже закружилась голова. она явственно ощутила запах моря и его соленый привкус на губах. перед глазами пронеслись сотни картинок и тысячи воспоминаний. этот город одинаково остро делал больно и лечил от этой боли, обижал и утешал, заставлял задыхаться от счастья и создавал камни в грудной клетке. но уж точно не оставлял безразличной.

часть четырнадцатая

джинсы воды набрали и прилипли, мне кажется, мы крепко влипли

слоган "ни минуты без приключений" в этом городе обычно начинал действовать еще до того, как поезд останавливался на пероне. в одной из первых своих поездок в одессу алиса проснулась о того, что ее друг митя бегал по вагону, обмотавшись простыней, в поисках своих штанов и ботинок. и только спустя минут двадцать он вспомнил, что ночью пьяный снял одежду и обувь и спрятал их за матрасами на третьей полке. в другой раз к их вагону прицепили вагон с заключенными. уголовники мрачно зыркали сквозь решетку. алиса настолько испугалась, что даже не стала курить на перроне, а сразу сбежала вовнутрь. еще как-то раз с алисой и ее друзьями в купе ехала сектантка, которая учила их странным молитвам. а когда-то мужчина оставил возле алисы и ланы черную угрожающего вида сумку и куда-то свалил. мучимая похмельными паническими атаками алиса, полчаса пыталась доказать лане, что там бомба, и на полном серьезе предлагала выйти из поезда.

вот и сейчас утро началось с того, что хозяйка квартиры, в которой намеревались жить ребята, категорически отказывалась брать трубку. за то время, что влад пытался дозвониться некой розе серафимовне, алиса успела выкурить три сигареты, выпить кофе с молоком, выложить три фотографии на инстаграм, поистеричить, успокоиться и заявить, что на вокзале жить она не согласна, максимум — в палатке на берегу моря. пока алиса наматывала круги вокруг своей сумки и поочередно рассказывала лане, василисе, дэвиду, марку и другим друзьям о том, у нее все не как у людей, ей негде жить и вообще, влад сторговался с кем-то из хитрых одесских бабушек, которые хищно поджидают на вокзале туристов, и уже через сорок минут ребята распаковывали вещи в двухкомнатной квартире с большими окнами где-то в районе греческой площади.

алиса сразу же бросила сумку на пол возле большой двухспальной кровати, достала оттуда платье, косметику, книжку, зарядку для айфона, дистилированную воду для лица, футболку для сна, упаковку с чулками и повязку для волос. в общем ровно за одну минуту сорок секунд превратила едва убранную, почти пустую комнату в квинтэссенцию беспорядка. она заметила, что влад направляется в ее сторону и нахмурила брови. парень аккуратно положил гитару на стол и повернулся к алисе.

— ну, что, принцесса, пустишь к себе? не храплю, даже, если напьюсь, приставать не буду, одеяло на себя не тяну, да и вообще можем взять два разных. там, конечно, есть еще и раскладное кресло, но, что-то мне подсказывает, что после концерта и афтепати мне крайне сильно захочется хотя бы пару часов вздремнуть в нормальных условиях. право выбора: спать возле стены или на краю кровати оставляю за тобой.

— с тебя сто долларов плюс одно желание и тогда я подумаю. но пока что тебе придется потусоваться в другой комнате — мне надо переодеться и распаковать вещи.

— распаковать? судя по тому, как ты начала это делать, можешь просто взять сумку и аккуратно рассыпать ее содержимое по всему периметру комнаты. результат будет тот же, — усмехнулся влад. алиса ударила его футболкой по спине и вытолкала из комнаты.

для того, чтобы собраться ребятам понадобилось около полутора часов. двадцать пять минут ушло на то, чтобы разложить музыкальные инструменты и прочью технику, сменить футболки, умыться, почистить зубы и поправить прически. шестьдесят пять — на то, чтобы всячески заставить алису ускориться. девушка забаррикадировалась в душе с косметичкой, феном, плойкой и утюжком для волос. все три парня догадывались, что это чревато тем, что покинуть помещение она может через три-четыре часа, а то и перед самым саундчеком. первые двадцать минут они периодически стучали в дверь с фразой: "ты еще долго? давай быстрее", следующие двадцать — с фразой: "алиса быстрее, сколько можно!", последние двадцать пять — хором пели "рюмку водки", "голуби летят над нашей зоной" и другие хиты русского шансона. на фразе "че ты гонишь, мусор, шнягу не по делу, че ты паришь мне про нары и конвой" дверь распахнулась и взору мальчиков предстала весьма похорошевшая и посвежевшая алиса с вытянутыми волосами и слегка подведенными глазами.

— интересно, сколько отрядов милиции уже едет по этому адресу? — язвительно поинтересовалась она. — от такого пения даже глухие восьмидесятилетние парализованные бабушки найдут в себе силы добраться до телефона и набрать 102. ну, что, к морю?

за те три часа, что оставались до саундчека, алиса показала мальчикам лучшие места одессы — дом с одной стеной, мост влюбленных, потемкинскую лестницу, бар, где бехеровка стоит дешевле грязи, караоке, где она три года назад порвала голубые колготки, два местных гей-клуба и бар возле дельфинария с вкусным вискарем.

алиса отделилась от парней, задумчиво брела по кромке берега и во все легкие вдыхала запах моря. она и сама не заметила, как рядом с владом почти перестала быть железной, бетонной, песочной, как научилась чувствовать запахи, чувствовать свою кожу, руки, пальцы, дышать, как перестала просыпаться по ночам от собственного плача, как научилась улыбаться не фальшиво, стеклянно, автоматически, а искренне, изнутри, почти по-настоящему.

— джинсы, воды набрали и прилипли, — прокричала земфира из наушников, которые алиса опустила на шею.

— мне кажется, мы крепко влипли, — кошачьим голосом произнес внезапно подошедший влад и положил руки на плечи алисе. та от неожиданности вздрогнула. — я тоже всегда земфиру слушаю возле моря. или регину спектор. или просто его шум.

они перекидывались ничего не значащими фразами. алиса отвечала на автомате, а сама мыслями была в той своей первой поездке на море шестилетней давности. когда они с подругой катей неожиданно решили встречать весну в ялте. именно тогда она открыла для себя море весной, его соленый прохладный сумасшедший запах, она поняла, как это волшебно — в начале марта сидеть возле воды в футболке, пиджаке и теплом-теплом шарфе, пить вино, фотографироваться с шариками в форме сердец. девочки отправляли всем в столицу весну в конвертах — листья и иголки, а один их друг решил, что это наркотики. а еще они умудрились найти собаку, которая двое суток ходила за ними по всему городу и даже ночевала у них дома — всех приключений и не счесть!

именно тогда алиса на повторе слушала регину спектор, улыбалась солнцу сквозь очки и чувствовала приступы самой настоящей эйфории. в список вещей, которые пугали во владе, добавилась еще одна — мальчик, сам того не желая, умудрялся возвращать алису в прошлое, в моменты, когда она была невыносимо, по-настоящему, остро-пьяно насквозь счастлива.

прогулка закончилась, и ребята отправились собираться на концерт. из дому они пытались четыре раза. первый раз мальчики забыли какой-то крайне важный шнур. второй раз алиса забыла крайне важную красную помаду. третий раз алиса забыла крайне важную зарядку для айфона. а четвертый — крайне важный браслет с черепами, который она взяла у василисы специально для концерта. когда все наконец-то упаковались в такси, влад перекрестился и на радостях даже хотел потанцевать, но сделать это в обычном дэо ланосе было сложновато.

в самом клубе их ждал отличный сюрприз — арт-директор не вышла на работу по причине острого желудочного отравления. а это означало, что некому стоять со списками прессы, вовремя вывести группу на сцену и проконтролировать еще 100500 вопросов.

— острое похмелье у нее, — пробурчала себе по нос алиса. — будто я такими отговорками никогда не пользовалась.

— плохо, конечно, но, думаю, наш менеджер придет нам на помощь. она у нас — профессионал своего дела, — влад похлопал алису по плечу. та чуть не упала в обморок, пнула влада ногой и пригрозила кулаком. — так что не волнуйтесь, проведите нас в гримерку и будем приступать к саундчеку.

часть пятнадцатая

девочки на два часа, мальчики на два часа, дружат, улыбаются, вытворяют чудеса

алиса пребывала не просто в панике. алиса была на грани фола. несмотря на пятнадцатисантиметровые каблуки, она вышагивала по гримерке из угла в угол и нервно курила. у алисы не было ни малейшего опыта в организации чего либо. если не считать, конечно, организации праздника по случаю ее собственного двадцатипятилетия, когда алиса умудрилась провести в клуб около семи-восьми десятков своих гостей (процентов тридцать из них она видела впервые), погруппировать их в тусовочки по шесть и больше человек (в таком случае оплата входа была в два раза ниже), никого не забыть и даже не потерять ничего кроме кошелька с деньгами, чести, совести и здравого смысла.

— если все пройдет гладко, я не покончу жизнь самоубийством и не оставлю никого под входом, я смело смогу заняться организацией ближайшей церемонии оскара! — несколько раз повторила тогда алиса, нервно поправляя кудри на голове и затягиваясь сигаретой.

нет, алиса, конечно, раз так восемьсот четырнадцать или восемьсот двадцать шесть наблюдала сам концертный процесс изнутри, тусовалась в гримерках и за кулисами, один раз стояла полвечера на входе со списками (пиарщик группы всю ночь перед этим злоупотреблял амфетаминами, приобретенными у сомнительного драгдилера, на следующий день у него на уходах случились приступы панических атак, он категорически отказывался коммуницировать с людьми, пил минералку в гримерке и клялся себе раз и навсегда завязать с химическими наркотиками, не могла же алиса бросить друга в беде) и несколько раз пребывала на переговорах между представителями артистов с представителями клубов (поскольку уж алиса сводила их друг с другом, обе стороны настаивали на ее присутствии). но чтобы самой вот так, без подготовки полностью проконтролировать рок-концерт?!

— я теперь догадываюсь, почему вы позвали меня с собой, на услугах администратора решили сэкономить?! — без тени улыбки на повышенных тонах вопрошала алиса. — пацаны, вы вообще понимаете, что у меня опыта в подобных делах ноль целых, ноль десятых, ноль сотых, ноль тысячных! я знаю, как пронести в гримерку в три раза больше коньяка, нежели позволила администрация клуба. я знаю, как отвлечь толпу фанатов, чтобы музыканты максимально беспроблемно смогли добежать от входа до такси. я знаю, как при помощи бутылки минералки и нескольких матерных словесных конструкций заставить удолбанного басиста все же выйти на сцену. а как организовать концерт я не знаю! для меня ваш технический райдер понятен не более, чем тот конспект по теоретической механике, который я украла у своей отличницы одногрупницы на втором курсе. к слову экзамен я тогда не сдала, а из института меня выгнали. так что теперь включите логику и, проведя аналогии, предположите, чем это все чревато для вашего концерта? подсказка из зала: а) провалом б) неприятностями в) срывом!

— уважаемая мисс я-самый-бездарный-в-мире-концертный-менеджер! даже третьей части энергии, которую ты вложила в свой гневный монолог, хватит для того, чтобы этот концерт получил одиннадцать баллов по десятибальной шкале. ты, конечно, будешь смеяться, но своего прошлого менеджера мы выгнали за то, что тот постоянно пил, ничерта не делал и пытался положить себе в карман львиную часть нашего гонорара. и за те три месяца, что мы ищем нового, поверь, многому научились. ей богу, сами отлично со всем справляемся, но это же не принято в нашем шоу-бизнесе, это же не комильфо, артисты не могут сами общаться с прессой, договариваться о концертах, как же так, не статусно, нужен еще целый штат — пиарщик, директор, администратор директора, помощник администратора директора и все такое. скажи мы этой даме на входе, что музыканты сами со всем разберутся, мигом бы упали в ее глазах до школьных панков, которые украли гитары у своих дядюшек и планируют рубить кавера на offspring или sum 41. твоя помощь придется нам очень кстати. вчетвером мы отлично справимся. принцесса! — влад попытался растрепать алисе прическу, пронизывая ее своим кошачьим взглядом, та, в свою очередь, попыталась собрать все существующие внутренние ресурсы, чтобы не облокотиться об стену и не начать задыхаться. в подобные моменты в организме алисы, как всегда на бешеной скорости происходили процессы превращения железа, бетона и песка в ванильный сахар. это все напоминало крупные планы в голливудских экшнах, когда рушились небоскребы, реки выходили из берегов либо же взрывались заводы, состоящие из нескольких корпусов.

— у меня есть выбор? — алиса пыталась удержать столь привычную волну, состоявшую из равных частей иронии, язвительности и сарказма, но голос был заметно севшим. — ладно, даже гонорар требовать не стану. но с вас вискарь в неограниченных количествах. и абсолютная снисходительность к моим любым пьяным выходкам и капризам. во время концерта обещаю быть зайкой и кисой. а вот после...

влад не обманул. все шло на удивление гладко. алиса внесла коррективы в списки (там не было фотографа крупного рок-портала и двоих приятелей макса), состроила глазки не особо адекватному звукорежиссеру, который категорически не хотел прислушиваться к пожеланиям музыкантов, но после того, как у алисы дважды сползла шлейка платья, согласился на все, и разрулила конфликт между двумя подвыпившими компаниями подростков, которые умудрились одновременно забронировать один и тот же столик (о том, как же так получилось, алиса крайне жаждала узнать у того самого арт-директора, который умирал дома с пищевым отравлением).

до выхода на сцену оставались считанные минуты (то есть, концерт задерживался уже на две трети часа, но где вы видели, чтобы хоть одна уважающая себя группа появилась на сцене вовремя?), одной рукой алиса держала стакан с двойной порцией виски, второй лихорадочно искала в куче бумаг сет-лист (какого хрена тут делает стопка характеристик каких-то моделей стиральных машинок известного бренда? неужели кто-то из парней работает менеджером по продажам в техномаркете?), влад надевал поверх песочной футболки с принтами затертую хипстерскую джинсовую жилетку, а макс с ником распутывали какие-то провода. в принципе, в гримерке царила стандартная предконцертная обстановка. наконец музыканты разобрались с техникой, а влад с прической, и группа отправилась на выход. влад покинул гримерку последним.

— я это делаю ради тебя. принцесса, — повернулся он в сторону алисы и пробуравил ту насквозь своим кошачьим взглядом. под истошные вопли школьниц under wonder поднялись на сцену.

на не самом плохом английском заунывным голосом (не настолько, как у тома йорка, конечно, но все же) влад пел something about white skin and black dress. школьницы подпевали нестройным хором, бородатые хипстеры одобрительно качали головами и потягивали сидр на баре, а алиса слонялась по всему залу со взглядом кролика, который оказался в клетке с пятью, нет, с шестью удавами сразу. вообще-то она хотела остаться в гримерке, но побоялась, что туда заявится звукорежиссер, которому она строила глазки ради светлого будущего виновников события, поэтому и предпочла выйти в открытое пространство. хотя что там в гримерке, после заявления влада, больше всего алисе хотелось спрятаться в бомбоубежище, заложить вход кирпичами, забиться там в самый темный угол, закрыть глаза и зажать уши руками. таких панических атак у алисы не было, наверное, с того самого дня, когда в своей не самой высокоморальной молодости на протяжении двухдневной вечеринки она умудрилась смешать три вида наркотиков и около десятка видов алкоголя, а потом в понедельник утром пожинала плоды своего уик-энда.

сценаристы вышли на перекур и с интересом наблюдали за рефлексиями главной героини. нравилась им эта алиса, вот действительно нравилась! можно было не придумывать сложные сюжетные повороты, достойные болливудских фильмов, девушка весьма профессионально умудрялась запутать все внутри своей головы. сценаристы вдыхали дым в легкие и с немалой дозой восхищения наблюдали за тем, какие монологи строит алиса, как она умудряется усложнять элементарное, задавать себе странные вопросы и сама же давать на них абсолютно нелогичные ответы. вместе со сценаристами покуривали и отдавали свою долю восхищения алисе и кастинг-менеджеры. те тоже могли расслабиться, ведь не было необходимости тщательно подбирать новых персонажей, просматривать на кастингах сотни неподходящих лиц, чтобы в итоге хоть кого-то взять на роли дополнительных героев. алиса и наедине с собой отлично справлялась с целью устроить драму, которая вызовет неподдельный интерес у зрителей.

алиса пыталась смотреть куда угодно, только не на сцену. она пересчитала всех девочек в кедах converse, всех мужчин с бородами, всех людей с татуировками, все бутылки с алкоголем на баре, было дело, принялась считать даже кирпичи в стене, но подумала, что от подобного занятия у нее точно поедет крыша. алиса понимала, что если она перехватит взгляд влада, если тот споет хотя бы слово, хотя бы ноту personally for her, это станет началом конца.

алиса пыталась сама для себя придумать хотя бы одну убедительную причину того, почему эта история не закончится ничем хорошим. но у нее не особо получалось. влад был гетеросексуален, не женат, не пытался ее трахнуть и не пытался залезть к ней в кошелек. если учесть, что в свое время алиса останавливала свой выбор на людях, которые сочетали в себе противоположности вышеперечисленных характеристик, и на нее не действовали никакие аргументы, задача становилась фактически непосильной. но все же она понимала, а скорее где-то глубоко внутри чувствовала, что от этого мальчика нужно бежать, не оглядываясь, бежать, задыхаясь, бежать, сбивая коленки.

заиграли до боли знакомые ноты и алиса вдруг поняла, что звучит кавер на iamx. алиса зависла. до этого она ни разу не слышала, чтобы кто-то из популярных исполнителей играл что-то подобное. в фаворе у выпускников отечественных талант шоу с претензией на неформальность обычно были muse или 30 stm. группа влада, положа руку на сердце, к шоу-бизнесу имела куда большее отношение, нежели к андерграундной музыкальной культуре. в прошлом году парни даже умудрились сняться в рекламе оператора сотовой связи, чем вызвали негодование среди самых антипопкультурно настроенных своих поклонников. в общем, какая-то here without you в их исполнении была бы куда более логична.

— i know people make love, that people never play the game, — голос влада с одной стороны по звучанию был совсем иным, нежели у криса корнера, но точно таким же надорванным и пронизывающим насквозь. вокал влада имел свои огрехи и недочеты, которые с лихвой компенсировались его харизмой. когда алиса просто физически почувствовала, как язык влада, усыпанный толченным стеклом по-змеиному заползает ей в ухо, она по спринтерски рванула к бару, растолкала всех и заказала себе двойной виски.

все таки алкоголь абсолютно заслуженно является одним из самых доступных методов анестезии в современном мире. и одним из самых действенных, в конце концов. после второго двойного виски уровень вещества, провоцирующего to be drama queen, в крови алисы существенно снизился и перестал быть критичным. девушка повернулась лицом к сцене, порадовалась за школьницу в клетчатой рубашке, во время биса поймавшую медиатор дика, и подмигнула максу. по окончанию концерта минут на двадцать девушка задержалась на входе, помогая менеджменту клуба продавать мерчандайзинг группы (поклонницы просто накинулись на плакаты и футболки, поэтому лишние руки пришлись весьма кстати), а уже после этого направилась в сторону гримерок.

макс и дик возле сцены раздавали автографы. влада с ними не было. что впрочем и неудивительно. возбужденные поклонницы скорее всего разобрали бы парня на сувениры. ведь вокалисты всегда были и остаются самым лакомым кусочком.

алиса нашла влада в гримерке, где тот увлеченно исследовал своим языком полость рта какой-то блондинки с дешево нарощенными волосами. обратные химические процессы внутри алисы заработали с утроенной силой. все живое буквально за доли микросекунд превратилось в железо, бетон, песок.

девочка с глазами из самого синего льда тает под огнем пулемета

среагировав на звук открывающейся двери, влад и блондинка отвлеклись от занимательного процесса поедания друг друга и посмотрели на алису. в гримерке повисла мертвая тишина. атмосфера напоминала дешевые латиноамериканские сериалы и низкопробные голливудские комедии с сортирным юмором. поэтому и повела себя алиса соответствующе. просканировала прищуренным взглядом наряд блондинки — девочка была одета, как провинциальное эмо образца 2006-го года — мысленно посчитала до трех, представила себя на сцене театра и начала полностью импровизированный монолог.

— вау, у нас в райдере прописаны группиз? не заметила, но окей. только, влад, ради бога, попроси у девочки паспорт. трахать малолеток чревато судебной тяжбой. я, как ваш временный менеджер, все-таки беспокоюсь о бюджетах группы. нам еще клип снимать, и я настаиваю на кандидатуре бадоева, а он цену себе знает, — яда в интонациях алисы было больше, чем на языке у гремучей змеи. — и ты, я смотрю, любитель винтажа, я думала все эмо самоубились лет так шесть назад, а, оказывается, нет! какая милая футболочка hello kitty, это, наверное, из магазина terranova, судя по тому, как дешево она выглядит? коллекция весна-лето 2006? или все же 2007? ладно, неважно, концерт отыграли без эксцессов, мой рабочий день окончен, пойду развлекаться, ждите под утро. и, кстати, девочка, запомни главное правило всех группиз: фанатки на завтрак не остаются. и не трахайтесь на моей кровати, я — брезгливая.

алиса швырнула ключи на столик, подхватила кожаную куртку и клатч и быстро, чтобы влад не успел сказать слово, слог, даже букву, выскочила из гримерки. не попрощавшись с диком и максом, перешла фактически на бег, толкнула тяжелую деревянную входную дверь и, попав на свежий воздух, на несколько секунд прижалась к холодной бетонной стене и прикрыла глаза. алиса и сама, совершенно этого не ожидая и не желая, стремительно превратилась в кусок холодного бетона. толпа поклонниц заинтересовано буравила девушку взглядами.

— ой, а вы — та самая алиса, которая ведет музыкальную колонку в teen stories? — спросила милая девочка с длинными рыжими волосами. — а можно я с вами сфотографируюсь? вы классная!

— а я вас сразу и не узнала, вы в жизни такая красивая, — добавила вторая девочка с ярко-синими прядями в волосах. — а напишите в следующем номере про k-pop! хоть немножечко!

алиса мило улыбалась, привычно натянув маску веселья и радости, отвечала на вопросы подростков. вокруг был сплошной туман. и вся, абсолютно вся, на сто двенадцать процентов алиса опять превратилась в железо, бетон и песок. привычное состояние. все таки волшебству не было места в мире, где проживала алиса. было место, драмам, мудакам, разочарованиям, привкусу железа на кончике языка, язвительным монологам, ощущению, словно в глаза насыпали толченного стекла. а волшебству, волшебству — нет. сценаристы, словно издеваясь, подсовывали девушке драму за драмой и ей не оставалось ничего иного, нежели играть по прописанным правилам.

— вы дружите с under wonder, да? а можете попросить влада выйти и дать нам автографы? а то мы у дика с максом взяли, а у него — нет, — судя по интонациям, для девочек это действительно было для них трагедией.

"конечно не взяли, он слишком занят изучением анатомических подробностей рта какой-то курицы с перепаленными волосами", — зло подумала алиса.

— скажите, а у влада есть девушка? он такой красивый, у него такие веснушки! — мечтательно закатила глаза брюнетка с густо подведенными глазами.

— нет, девушки у влада нет, да и вряд ли когда-то будет, — чтобы хоть немножко успокоиться, алиса применила свой любимый принцип "ты разбил мне сердце, я разобью тебе репутацию" по отношению к музыкантам, с которыми у нее что-то было. — он просто гей. вы только никому не рассказывайте, — "по секретику" поведала она толпе из полусотни девочек, которые от удивления открыли рты. — хотя у нас в столице все и так знают, странно, что вас это удивляет. он целых полгода встречался с олегом ляшко — знаете такого депутата? ладно, мне пора, просто опаздываю! всего хорошего вам!

алиса шла в сторону салона своих друзей-стилистов. "лишь бы мы проснулись с тобой в одной постели", — надрывался саша васильев в наушниках. "гори в аду, гори в аду, гори в аду", — стучало у алисы в голове. не то, чтобы она не привыкла к мудакам и мудацким поступкам. скорее наоборот. бойфренды алисы спали с известными артистами, знаменитыми режиссерами, престарелыми богатыми дамами, с подругами алисы, друг с другом, в конце концов. в том городе, в тех кругах, где вращалась алиса, это было скорее нормой, нежели исключением. дешевые драмы с непридуманными диалогами были маленькой слабостью алисы. переспать с новым парнем своего бывшего любовника, вылить коктейль на голову девочке, которая целуется с тем, кто по ее мнению принадлежит только ей, пустить идиотские сплетни — стандартные действия. такие же, как выпить кофе утром или почистить зубы вечером. алиса даже немного улыбнулась железными, бетонными, песочными уголками железных, бетонных, песочных губ, вспомнив, как она "по секретику" рассказала абсолютно всем посетителям столичного гей-клуба о том, что ее бывший пришел сюда искать себе парня и даже ткнула в него пальцем. совершенно гетеросексуальный выпускник популярного певческого талант-шоу, который попал в злачное место совершенно случайно, крайне удивлялся, почему к нему пристают все, включая трансвеститов из шоу-программы. это была маленькая месть алисы за то, что чувак трахнул ее подругу в туалете.

но ведь влад казался таким не таким, вся эта странная история, которая научила алису дышать, которая превратила железо, бетон и песок в живые субстанции, которая показала алисе жизнь за пределами тумана, казалась такой не такой. взрослая, циничная, рассчетливая, пережившая не одну действительно драму алиса чувствовала себя семилетней девочкой, узнавшей, что деда мороза не существует. от осознания того, что влад — типичный ****овитый рок-музыкант, nothing special, хотелось натереть пальцы и губы толченным стеклом, хотелось кричать и царапать себе плечи, хотелось набить идиотскую татуировку, хотелось нажраться и переспать с кем попало. алиса выбрала последний вариант.

в дорогой салон, где работали ее друзья гена и айк, алиса зашла с криком: "ваша радость приехала, страдать — не мое призвание, мое призвание — пить!", но, поймав на себе перепуганный взгляд дамы в футболке moschino, которой гена делал ламинирование волос, спрятала бутылку с виски за спину. мальчики выпроводили последних клиентов, опустили жалюзи на окнах и разлили вискарь по стаканам. после третьей порции, включив музыку прямо на айфоне, алиса залезла на стол и начала танцевать. после пятой гена решил модифицировать ее прическу, сделав начес, как у вокалистки группы the hardkiss.

— ты бы ее видел! — жаловалась алиса, наблюдая в зеркало, как гена сооружает ей на голове пизанскую башню. — типичное эмо! причем дешевое! мои продвинутые растатуированные эмачи, с которыми я тусовалась семь лет назад, такую в свою компанию не взяли бы! а волосы! дешевые нарощенные, причем убого, прядки! пацаны, я вам клянусь, у вас бы случился hairdressers-шок! носить такую прическу — откровенное преступление против моды! даже у малолеток-трансвеститов, которые тусуются в эндибаре, на голове куда более прилично!

— так, может, это и был трансвестит? — предположил гена. — тебе же одни геи нравятся. что неудивительно, ведь ты сама, как мужик, у тебя мужская задница и ноги кавалериста. вы сколько раз пили и ни разу не целовались. твой влад — точно гей! даже я с тобой целовался, потому что думал, ты — мальчик.

алиса пнула гену в бок, за шесть лет знакомства она привыкла к его шуткам. гена был одним из самых неоднозначных персонажей в ее жизни. даже познакомились они, когда гена пришел на свидание к тогдашнему возлюбленному алисы. выцарапать глаза "тупому одесскому педику" алиса хотела ровно секунд двадцать. а потом крайне очаровалась и прониклась парнем.

прикончив вискарь, ребята вызвали такси и отправились в местный гей-клуб. к тому моменту алиса уже крайне плохо ходила. всего за первые полчаса в заведении она успела совершить множество занимательных вещей: с разрешения своего одесского друга даника поцеловаться с его бойфрендом мишей, с разрешения миши поцеловаться с даником, выпить ведро голубого шампанского, поцеловаться с какой-то очень красивой одесской лесбиянкой (алиса искренне думала, что это — мальчик), потанцевать на сцене вместе с трансвеститами и рассказать примерно двадцати незнакомым геям, что влад — мудак, у него прическа, как у джона кортахарены, а целовался он с курицей с дешевыми нарощенными волосами.

"i just wanna dance, dance, dance, dance, dance, dance" — кричал из колонок макс барских. алиса к тому моменту уже залезла на одну из колонок и радостно там отплясывала. охранники зависли от такой наглости, поэтому не спешили выводить девушку из клуба, раздумывая, не является ли она родственницей хозяина. в один момент алиса увидела в клубе влада, который стоял у входа и смотрел на нее. девушка не придумала ничего умнее, как одним движением стащить с себя платье и бросить его в толпу, оставшись в чулках и нижнем белье.

часть семнадцатая

it's not over, it's not too late, I won't give up till I suffocate

алиса вдруг оказалась в неизвестном ей помещении, которое, кажется, было частным домом. алиса стояла возле странных двухметровых часов и понимала, что чертовски хочет пить. в поисках воды она спустилась на первый этаж, где увидела большую розовую пантеру. та, как ни в чем не бывало, пританцовывала на диване под какое-то диско 80-х. у ее ног спал огромный енот с умилительной мордашкой. алиса, кивнув пантере головой, прошагала на кухню. но воды там не было нигде. ни в холодильнике, ни в чайнике. алиса открутила кран. оттуда еле-еле капала мерзкая ржавая жидкость. алиса засунула голову прямо под кран, пытаясь утолить жажду, начала ловить капли ртом. не помогало. наоборот, жажда только увеличивалась, во рту появился противный привкус, а голова стала просто каменной. боже, как же она болела. алиса ни с того, ни с сего начала проваливаться в темноту.

девушка проснулась, но глаза открывать категорически боялась. она не особо понимала, в какой она реальности, и какой год за окном, но, судя по ощущениям, понимала, что смерть — далеко не худшее изобретение человечества. алисе не в первый раз снилось, что она невероятно хочет пить, но не может найти воду. алиса уже искала спасительную жидкость на вечеринках, в ледяных пещерах и на заброшенных заводах. по собственному опыту девушка знала, что подобные сны — верный знак того, что вчера она крайне переборщила со всеми существующими алкогольными напитками, а, значит, похмелье будет особенно тяжелым.

не отрывая голову от подушки и все так же категорически отказываясь размыкать веки, алиса пыталась заставить свою память работать хотя бы на два-три процента. итак, вчера был концерт. потом влад целовался с какой-то крашенной ****ью. потом алиса в лучших традициях оскорбленной невинности вливала в себя вискарь в слоновьих дозах. потом была программа "отмщение", суть которой сводилась к тому, что алиса запихивала язык в рот каждому мало-мальски симпатичному гею. потом она танцевала на колонках.

картинки мелькали словно в калейдоскопе. вот она снимает платье и бросает в толпу. вот она в чулках и белье, воображая себя дитой фон тиз, выделывает такие па, что, увидь это школьная учительница танцев, в свое время считающая алису одной из самых бездарных девочек в группе, она радикально поменяла бы свое мнение. вот какой-то подкачанный мальчик с татуировками внизу живота лезет к алисе на колонку так, что она оказывается между мальчиком и стеной, и начинает изучать своим языком анатомические подробности ее шеи и ключиц. вот влад, опережая охрану, которая медленно начинает продвигаться ближе к сцене с явной целью выставить из клуба самоизбранных go go dancers, фактически одной рукой забрасывает ее себе на плечо и выволакивает из клуба. такси. провал. ступеньки. провал. шторы. провал. вспышки. провал.

"лишь бы мы проснулись в одной постели", — едва слышно прохрипел саша васильев откуда-то из-под подушки. даже в самом пьяном состоянии алиса не любила засыпать без музыки и включала ее на своем айфоне. за что неоднократно была проклята товарищами, которые в силу тех или иных обстоятельств были вынуждены расположиться рядом, но, как и все нормальные люди, предпочитали спать в тишине. "а и правда, с кем же я проснулась в одной постели?" — алиса рискнула открыть глаза. она лежала на большой кровати, заботливо укрытая одеялом. в одном нижнем белье. кресло возле окна было разложено, а в нем валялась смятая постель. определенно, кто-то впопыхах пытался сделать из него спальное место. алиса хотела, было дело, приподнять голову, но это стоило ей адских усилий, поэтому она откинулась назад на подушку.

дверь приоткрылась и в комнату заглянул влад. в руках у него был любимый йогурт алисы с гранатовым вкусом. он бросил продукт молочной промышленности прямо девушке в кровать, а сам уселся в кресло.

— держи, с похмелья самое оно. можешь залпом, в холодильнике есть еще.

— а как ты понял, где я нахожусь? — прохрипела та, оторвавшись от почти пустой упаковки.

— вообще, достаточно знать тебя и твои привычки хотя бы неделю, чтобы догадаться, что тебя стоит искать не в круглосуточной библиотеке или на вечеринке любителей бардовской музыки, а в гей-клубе или на рок-концерте. рок-концерт ты спешно покинула, кинув в меня ключи, поэтому оставался гей-клуб. ну, а еще — ты зачекинилась на foursquare.

— какой кошмар! я же — девочка! я же — леди! а где мое платье?

— я выдернул его из рук каких-то пидарасов, оно все в коктейлях, так что я швырнул его в стиральную машинку. я хотел и тебя поставить под душ, но ты запихала мне язык в рот и попыталась затащить меня к себе, поэтому я решил все же уложить тебя спать. как-то предпочитаю целоваться с людьми, которые соображают хоть самую малость, а не с физической оболочкой, которая все делает чисто рефлекторно, — влад привстал с кресла и направился к двери.

— а, может, все дело в том, что у меня волосы не вытравлены добела дешевой краской, меня не выбросили из машины времени семь лет назад и я закончила школу в прошлом десятилетии? — со всей теоретически возможной в ее состоянии язвительностью произнесла алиса, прищурив глаза. растрепанные рыжие волосы на плечах и буквально самую малость осыпавшаяся подводка на глазах делали из нее этакую киношную девочку-стерву, для полноты образа не хватало красной помады и тонкой сигареты в руке. только после вчерашних сотен тысяч коктейлей алисе было явно не до полноты образа, ей бы еще один йогурт, а лучше два.

— это моя бывшая, она даже немного старше тебя, я не видел ее около полугода, а зачем она приехала на концерт, так и не понял до сих пор, — голос влада был ровным, хоть и немного приглушенным. он не оправдывался, не пытался прояснить ситуацию, не пытался рассказать, что после монолога алисы они со своей экс-барышней перебросились парой язвительных фраз и он выпроводил ту из гримерки, что ни о каком сексе не могло быть и речи, что их общение в этом городе в этот день измерялось хронометражем минут так в семь с половиной. он попросту констатировал факт.

парень прикрыл за собой дверь, алиса откинулась на спинку кровати и вцепилась руками в волосы. итак, что мы опять имеем? полный destroy еще не начатых relationships и дешевую драму в главных ролях с девочкой, которая оказалась истеричкой, и мальчиком, который оказался мудаком.

это было так в духе алисы — рассыпаться на ванильный сахар, заново учиться задыхаться, до дрожи в коленках, словно восьмиклассница бояться каждого прикосновения, каждого поползновения на территорию ее личной уязвимости, играть по самым трогательным в мире сценариям, чтобы в очередной раз разочароваться, устроить истерику и повести себя, как рок-н-ролльная шлюха.

"я ведь попросту сходила с ума, когда понимала, что вот вот — и он меня поцелует, я боялась рассыпаться на тысячи разноцветных бабочек, я боялась и ждала этого момента в сотни раз больше, нежели сольного концерта radiohead в этой стране, а по факту непонятно когда, непонятно как и непонятно зачем запихала ему язык в рот сама и не помню ни единой минисекунды нашего поцелуя. вашу мать!", — зло подумала алиса.

"девочка с глазами из самого синего льда тает под огнем пулемета", — опять завел из-под подушки саша васильев.

— заткнись! гори в аду! — зло проорала алиса и швырнула айфон об стену, благо тот был в резиновом противоударном чехле.

— мне кажется, тебя больше никогда не стоит отпускать одну, девочка-проблема, — ухмыльнулся влад, заходя в комнату с мокрым платьем в руках. — платье, думаю, можно выбросить, оно не просто облито коктейлями, но и пропалено сигаретой в нескольких местах. хотя можно сделать из него ниче так панковскую майку.

"мне кажется, тебя давно пора сжечь заживо", — зло подумала алиса, чувствую каждой клеточкой тела тяжесть каждого миллиграмма железа, бетона, песка.

часть восемнадцатая

my make-up is my armour, my dress is like the paramour

колючая шерсть на оголенных плечах, светло-песочная ткань в крупную клетку и смуглая кожа, фокус на заостренных коленках, а дальше на горизонте темно-коричневый деревянный стол. алиса любила укутываться в пледы. это создавало иллюзию защищенности. иллюзию тепла. иллюзию уюта. иллюзию того, что рано или поздно все будет хорошо и навсегда. рано или поздно, может, оно и будет, но сейчас хорошо и навсегда не было. было как обычно.

алиса, влад, макс и дик оккупировали террасу одного из одесских баров прямо на берегу моря. парни изначально хотели расположиться внутри, ссылаясь на ветреную погоду, но алиса такой вариант обрубила на корню. она искренне и категорически не понимала, как можно что либо променять на близость к морю, как можно сидеть среди дурацких типа модных черно-белых фотографий с видами на европейские столицы, когда тут соленый ветер в лицо и шум волн, вот же они, в двух метрах.

парни обсуждали концерт, ликовали, что зал был забит до отказа, вспоминали, как дик взял не ту ноту, макс чуть не перевернул вискарь на клавиши, а сам влад споткнулся и чудом не улетел в зал, и радовались тому, как же ловко они выкрутились из этих курьезных ситуаций. алиса наблюдала сквозь затемненные стекла очков, как волны причудливо изгибаются, ударяясь об берег, как они налетают на пирс, как пена разливается по песку, и судорожно вдыхала соленый, едва прохладный воздух. перефразировав дурацкие избитые шутки, сотнями гуляющие в социальных сетях, если бы алисе предложили мир во всем мире или остаток жизни провести на берегу моря, она бы задумалась: возле адриатического или возле критского?

алиса тщательно спряталась, укрылась, замаскировалась. волосы — в высокий хвост, губы — под красную помаду, глаза — за темные стекла солнцезащитных очков, пальцы — внутрь пледа. она выстроила вокруг себя стену, укрытие из железа, бетона, песка, но в то же время умудрялась быть настолько уязвимой, что ее не спас бы и самый прочный в мире бронежилет.

но ведь не зря, не зря, не зря алкогольные анестезии считают главным ключом к решению всех проблем. и дело не только в том, что бокалами с мохито или лонг-айлендом легко можно упиваться до того момента, когда вопрос о том, как залезть на умывальник, чтобы там отплясывать, и не потерять равновесие, станет самым главным на повестке дня, точнее ночи. и не только в том, что белый ром можно вливать в себя ровно до того момента, пока силы останутся лишь только на то, чтобы вырубиться лицом в подушку, максимум — истерически выплакаться, но в итоге все же забыться липким сном, получив от этого максимум мазохистического удовольствия.

даже утренние пост-алкогольные ухода здорово отвлекают от выдуманных дурацких драм. ведь, когда голова трещит так, словно внутри происходит репетиция самой бездарной в мире панк-рок группы, когда в горле поселился морской еж, когда желудок категорически отказывается принимать что-либо помимо зеленого чая без сахара, тогда как-то не остается моральных сил на самоедство и рассуждения с самой собой на тему, что легче, безопаснее и рациональнее — быть истеричной сукой или обманутой дурой?

алиса откинулась на спинку удобного кресла, забросила ноги на ограждение и прикрыла глаза. парни крайне живо и энергично, как для всю ночь пьянствовавших товарищей, обсуждали уже будущий в перспективе концерт. в другой раз алиса не прошла бы мимо и обязательно влезла бы в дискуссию, проявив живейший интерес к каждому из вопросов. подобные темы были ей близки не первый, не второй и даже не пятый год в любое время суток. в другой раз, но не сейчас. сейчас ей крайне лень было играть с буквами и слагать из них слова, она просто во всю мощь легких, в каждую клеточку которых после событий этой ночи, казалось, намертво, просочилось железо, бетон, песок, пыталась вдыхать морской воздух. пыталась, но у нее это не особо получалось, если бы все происходило не в каких-то трансцендентных мирах, а в более материальных пространствах, алиса бы давно уже погибла от удушья. к счастью, в силу отвратительного физического самочувствия алиса не особо понимала и осознавала, что ее самочувствию ментальному вообще ****ец.

— блин, пацаны, они хотят, чтобы мы в следующий раз отыграли программу хотя бы в полтора раза больше. а гонорар за это обещают в двойном размере! — радовался влад. — предлагаю наконец-то начать репетировать passive agressive — давно пора включить ее в концертную программу. а еще добавить парочку каверов на что-то британское — и дело в шляпе!

— только не группу muse, ее перепела вся "фабрика звезд"! — поспешное заявил дик. — как по мне, они стали более попсовы, нежели джастин бибер!

— боже, сколько в нас ненависти к поп-индустрии, — криво усмехнулся влад. — чувак, мы хоть и рокеры, но весьма форматные. — если мы начнем рубить хоррор-панк, с наших концертов сбегут не только школьницы в клетчатых кедах, но и интеллигентные хипстеры. никто же не мешает тебе завести еще одну группу на стороне, найди патлатых чувачков, закройтесь в гараже и валяйте что-то среднее между cradle of filth и motorhead.

— тебе только волю дай, ты скоро нам предложишь с димой биланом дуэтную песню записать! какой из тебя рокер, ты на стайлинг своей прически тратишь в день часа полтора, — парировал дик.

— так, ану успокоились оба! — оторвался от своего пива макс. — тоже мне битва титанов. не странно, что нас пригласили второй раз, вы видели, что творилось в зале? они же билетов продали в два, а то и в три раза больше, нежели эта площадка предполагает в теории! а бар! влад, твои поклонники во всем с тебя пример берут, и твой алкоголизм — не исключение! ты видел в зале хоть кого-то без бокала в руке? они выпили годовой запас вискаря, уверен, администрация клуба начала звонить поставщикам еще до того, как мы закончили играть.

алиса усмехнулась уголками железных, бетонных, песочных губ и приоткрыла глаза. ей было комфортно с этими парнями, этот день можно было бы назвать отличным, если бы не чертов влад, который, возможно, сам того не желая, ставил над ее телом фашистские эксперименты, превращая его молекулы то в одно, то в другое вещество. в дверном проеме маячило три школьницы, которые перепугано наблюдали за владом и музыкантами, не решаясь подойти. лица школьниц были знакомыми, кажется, алиса вчера видела их вчера в толпе поклонниц, которая поджидала under wonder под выходом из клуба. и которой алиса красочно и убедительно описала мнимую гомосексуальность влада.

— влад, к вам пришли, — решила спасти ситуацию та. ибо донельзя стеснительные подростки были на грани обморока от того, что вот он, их кумир, на расстоянии вытянутой руки. — обратите внимание на девочек, да подходите сюда, не бойтесь.

— класс! влад! а мы вас! а вчера! а так и не дождались! блин, какой вы! ааааа! а можно фото? а еще лучше, чем в жизни! ой, а расскажите про татуировку! а можно мне автограф! и для подружки! — перебивая друг друга, девочки положили на стол плакаты и парочку журналов. алиса привстала с кресла и направилась к бару за новым мохито. остановившись за спиной у музыкантов, обернулась к школьницам.

— да-да, они уже два года вместе, — даже не шепотом, а одними губами произнесла алиса, показывая пальцами на влада и макса. для убедительности она сначала показала девочкам два пальца, а потом пальцами же нарисовала сердечко в воздухе над головами музыкантов. подростки смотрели на алису круглыми глазами, та с абсолютно серьезным выражением лица зашла в помещение бара и только там разразилась смехом. смехом железным, бетонным, песочным.

посидев в баре, ребята отправились гулять по городу. алиса немного приотстала от парней, которые все так же дискутировали на тему того, как именно им расширить концертную программу, и воткнула в уши наушники. одесса была одним из тех немногих городов, где алиса могла бродить часами, не думая ни о чем и в то же время раздумывая обо всем одновременно.

"would you fight for it? would you prove that you love me?" — вопрошала из наушников группа the hardkiss. менеджер этой группы, между прочим, лет так семь назад впервые поцеловал алису так, что та разлетелась на тысячи разноцветных бабочек. в свое время он равно как и влад проводил многочисленные эксперименты, поочередно превращая алису, то в камень, то в ванильный сахар. сейчас же дело было закрыто, забыто и подшито в архив за сроком давности.

иногда алисе казалось, что если она перестанет совершать ошибки реже, чем раз в сутки, случится апокалипсис. иногда алисе казалось, что если она перестанет вляпываться в неразумные истории, это будет сравни взрыву адронного коллайдера.

ребята приблизились к вокзалу, до поезда оставался еще почти час. дик с максом отправились на квартиру за оставленными там музыкальными инструментами. влад с алисой остались вдвоем. в этот момент ей хотелось одного — спрятаться в самом глубоком в мире бомбоубежище, которое спасет даже в случае ядерного взрыва.

часть девятнадцатая

прочь из моей головы, босиком, кувырком, с чемоданом в руке или без чемодана в руке

а вот вы знаете, кто из известных ораторов толкал самые длинные монологи? алиса тоже толком не знала. единственное, что ей приходило в голову — ленин на броневичке. но одно алиса знала точно: сейчас она определенно могла дать фору каждому из них.

она тягала влада по всему периметру вокзала, словно участвуя в квесте "придумай тридцать семь бессмысленных, но якобы мирового уровня значения дел". до отправления поезда оставалось пять тысяч сто сорок восемь, пять тысяч сто сорок семь, пять тысяч сто сорок шесть, пять тысяч сорок пять, пять тысяч сто сорок четыре, пять тысяч сто сорок три, пять тысяч сто сорок две, в общем, вы поняли, секунды. и каждую из них алисе предстояло, словно юлий гай цезарь, одновременно рассказывать владу о каких-то крайне важных, хотя по сути бессмысленных вещах, и продумывать, чем будут заняты следующие сто-двести секунд. алиса, словно примерная школьница, прикладывала все свои усилия к тому, чтобы влад не смог предложить им сесть в кафе, а, значит, остаться вдвоем, не смог поговорить с ней на любую тему и, чтобы уж наверняка без сбоев — не смог вставить даже слово.

осталось пять тысяч восемьдесят три секунды.

— такая рюмка в коллекции моего папы уже есть, и такая, и эта тоже, ой, кажется, этой нет, хотя, стоп, нет есть, а покажите мне еще вон ту, из самой верхней полки, — морочила она голову продавцу одесских сувениров в переходе. алиса понятия не имела, какие именно рюмки с одесской символикой есть у ее папы. в общей сложности она привезла ему штук десять, три из которых разбили ее же гости на пьяных вечеринках. но на псевдовыбор псевдосувениров — дело с зашкаливающей псевдоважностью она умудрилась угробить чуть более тысячи секунд!

осталось три тысячи девятьсот четырнадцать секунд.

— я очень сильно хочу именно этот сэндвич с тунцом, ты даже не представляешь, какая там свежая булочка, даже вкуснее, чем во французских кондитерских, где мы завтракали, когда ездили в париж с катей и ланой три года назад, только же, черт возьми, я в упор не помню, где именно тот сэндвич-бар, но я его точно узнаю по вывеске, блин, он должен быть где-то здесь, — алиса вышагивала по улице, параллельной зданию вокзала и в режиме нон-стоп рассуждала о вкусовых качествах булочек, круасанов и сэндвичей во всех булочных, кондитерских и фаст-фудах всех городов этого мира. — ой, а еще, конечно, в париже очень вкусные круасаны со шпинатом. хотя, может, это было и не в париже, наверное, я их пробовала в польше, да-да, точно в польше, в тот же день, когда я и впервые попробовала бельгийские вафли, знаешь, на севере польши это самое популярное лакомство. ну, по крайней мере в городах, которые находятся недалеко от территории heineken openeir festival каждые два метра стоят киоски, где можно их купить. и топпингов там просто сумасшедшее разнообразие — от сладких до соленых, кстати, и со шпинатом тоже есть. стоп, так может, это был не круасан со шпинатом, а вафли? точно, уверена, это были вафли! конечно, мне сейчас сложно вспомнить, это же был рок фестиваль и мы крайне много пили. кстати, а возле нас была палатка, там ребята вообще сумасшедшие тусовщики, прикинь, они всю ночь играли на гитаре группу "ленинград" в акустике. и когда они только спали? никогда, как мне кажется, точно нюхали какие-то спиды, уверена, ну не продержались бы они только на алкодоппинге!

осталось две тысячи восемьсот одиннадцать секунд.

— девушка, а покажите мне, пожалуйста еще этот карандаш для бровей, на тон светлее, да-да, именно этот. влад, я понимаю, что тебе крайне неинтересно в магазине косметики, но я без карандаша, как без рук. ой, девушка, а, скажите, тени для бровей у вас имеются? а то карандаш для дневного макияжа — как-то слишком экстремально. нет, мы пока не спешим, да, давайте пройдем к стойке с другими брендами.

осталось две тысячи сто три секунды.

— нет, ну, ты не понимаешь, раз уж я поехала в одессу, я обязана сфотографировать для ланы ту самую вывеску на магазине, он там, за углом, ближе к привозу. влад, это очень длинная история, очень долго объяснять, внутренний юмор, честно, ничего интересного. я просто обещала ей сделать фото и выложить его на инстаграм! я не могу не сдержать свое обещание! просто у нас с этой вывеской очень много важных личных ассоциаций.

осталось тысяча двести двадцать четыре секунды.

— подожди, мне надо именно гранатовый йогурт, это важно, он единственный держит меня в тонусе после таких адских алкогольных овердозов, блин, в этом маркете его нет, а вот в том, через дорогу точно должен быть, пошли туда.

осталось восемьсот четыре секунды.

— да, макс! вы уже тоже на вокзале? хорошо, давайте возле центрального входа через две-три минуты. дать трубку владу? свой телефон он не слышит? что же, весьма свойственное для него поведение!

пока влад разговаривал с музыкантами, алиса переводила дух и успокаивала запыхавшееся после этих нескольких монологов, объединенных в один сумбурный и странный спич, дыхание. воистину, по своей теории оскаров, за эту сцену она достойна была получить даже парочку. сценаристы оценили весьма результативную попытку побега от всех и сразу с самой собой во главе и аплодировали стоя.

макс и дик тарабанили кучу техники, алиса выключила режим и тащила брендированный сетью крупных гипермаркетов целлофановый пакет, в котором радостно позванивал вискарь. в поезд они упаковались буквально за несколько минут до отправления оного. алиса вытащила из сумочки свежий номер rolling stones и вместе с ним забралась на верхнюю полку. после несколькосекундного раздумия решила добавить дополнительный уровень защиты и спряталась в наушниках.

"девочка с глазами из самого синего льда тает под огнем пулемета" — в который раз за последние сутки прохрипел саша васильев.

"удалю! удалю ко всем чертям "выхода нет", как только доберусь до itunes! а то у меня уже такое впечатление, что я только то и делаю, что таю под огнем пулемета и мечтаю, лишь бы мы проснулись в одной постели, чертов мудак" — зло подумала она и переключила на следующий трек.

"прочь из моей головы, твой новый бойфренд пробил все пароли, вскрыл все твои ящики, прочитал мои письма к тебе, ну, нихуя себе, нихуя себе" — саша васильев словно издевался. алиса с трудом сдержала себя в руках, чтобы не швырнуть айфон со всей дури об пол. недешевые гаджеты она и так теряла с завидной регулярностью, не хватало еще, чтобы она начала их разбивать. девушка выключила музыку и свесилась с полки.

— так, пацаны, пожалуйста, примите заказ со второго этажа. налейте и мне виски с колой, только так: виски поменьше, колы побольше, мы все таки похмеляемся, а не напиваемся!

выпив полтора стакана слабоалкогольного напитка, алиса расслабилась подобрела, на всякий случай, чтобы уж наверняка избежать ненужных звуков, слов и фраз, поставила на replay последний хит верки сердючки (если бы плэйлисты можно было выдвигать на грэмми, алисын определенно получил бы статуэтку за многогранность и неоднозначность) и уснула, прижав к себе свежий номер rolling stones, в котором успела прочесть всего первые две с половиной страницы.

часть двадцатая

one night and one more time, thanks for the memories

алиса сидела на кровати с ноутбуком в руках и с полотенцем на голове. эта неделя была без преувеличения сумасшедшей. такого количества печатных текстов на единицу времени алиса не сдавала, наверное, с тех времен, когда она в преддверии поезди в монтенегро набрала миллион фрилансов и, как минимум, восемнадцать часов в сутки посвящала работе. алисе казалось, что даже зубы чистить она ходит с ноутбуком. телефон разрывался от звонков, девяносто пять процентов которых алиса игнорировала. ей совсем не хотелось сплетничать с друзьями, обсуждать чьих-то новых парней или новые платья. но когда на экране высветился номер редактора музыкального еженедельника other side, алиса не могла не взять трубку. с костей они прошли огонь, воду, медные трубы, плацкартные вагоны, портвейн и коньяк под дверью ялтинского суда.

— малая! спасай! кроме тебя никто не выручит! — костя никогда не разменивался на ненужные "привет! как ты?" и всегда переходил сразу к делу. — тут вечером концыч bitter sweet в abc пабе, а некому сходить! надо взять интервью! ничего сложного, бла-бла-бла, расскажите про ваш новый альбом, какие ваши творческие планы, на какие западные музыкальные группы вы равняетесь и все в таком духе. оплачу в двойном тарифе, я уже договорился с их менеджером, подъедешь между саундчеком и самим концертом, котик, выручаааааааай!

косте алиса не могла отказать. хотя бы потому, что именно он укутывал ее пледом, когда у нее был откровенный амфетаминовый овердоз, алиса трусилась, рыдала и кусала посиневшие губы. хотя бы потому, что именно он держал алису за руку и гладил по голове, когда жизнь мужчины, без которого она не особо могла дышать, отсчитывала свои последние даже не часы, минуты. хотя бы потому, что костя — это костя.

у алисы оставалось два часа, сорок три минуты и семнадцать, шестнадцать, пятнадцать, четырнадцать секунд на то, чтобы привести себя в относительно божеский вид. она стянула волосы в высокий хвост, нарисовала более-менее симметричные стрелки на глазах, заварила себе кофе с молоком и села расшифровывать интервью с гламурной телеведущей, от одного имени которой у алисы дергался глаз, но что же работа — есть работа.

интервью с bitter sweet прошло на ура. пацаны оказались весьма милашечными и общительными. настолько милашечными, что алиса даже осталась на сам концерт, несмотря на то, что у нее были завалы по всем фронтам, а слово дэдлайн висело черной тучей над головой.

алиса оккупировала весьма удобное место на барной стойке, с которого отлично просматривалась сцена. в отличие от сумасшедших фанаток bitter sweet, главной целью которых, кажется, было стянуть с вокалиста его узкачи (крайне невыполнимая задача, они облегали худые ноги анорексичного кучерявого мальчика словно вторая кожа), алиса всего лишь хотела насладиться качественным инди-роком. она сделала глоток ледяного мохито, повернула голову в сторону входа и моментально захотела вылить себе на голову коктейль. у входа стоял влад. причем не один, а с той самой девочкой с волосами цвета дешевого холодильника, анатомические подробности рта которой он так старательно изучал своим языком на одесском концерте.

алиса, кажется, также была последним человеком, кого ожидал увидеть в этом клубе влад. но парень быстро взял себя в руки и подошел поздороваться.

— вот уж не предполагал, что встречу тебя на bitter sweet! интервью брала? и как тебе парни? мы ведь дружим давно! кстати, знакомься, это марина, — кивнул влад в сторону своей спутницы.

— здрасте, — алиса просканировала девушку в леопардовой блузке взглядом полным добра. — интервью отличное, парни — те еще котики, концерт, уверена, пройдет на высоте, а вот человека, ответственного за дресс-код и фейс-контроль в этом клубе, давно пора уволить, — алиса прищурила глаза и с вызовом посмотрела в сторону спутницы влада.

— в смысле? — девушка была не столь глупа, а, может, все дело в том, что каждая клеточка алисы орала ей "сдохни, сука!", но она догадалась, что потоки яда направлены именно в ее сторону.

— нет, ничего, погода сегодня хорошая, мохито, кстати, тоже, советую вам, ребята, — фальшиво улыбнулась алиса.

— кого я вижу, малышка, привет, — проорал кто-то над ухом алисы. она обернулась и чуть не упала с высокого барного стула. за спиной у нее стоял виталик. ситуация напоминала дешевую драму, трагикомедию, фарс, сериал "дикая роза", в конце-то концов.

— с каждой минутой чем дальше в лес, тем больше дров, а ты что тут делаешь? с каких это пор ваше гламурное шоу начало снимать инди-рок?

— крошка, а ты не знала, что вокалисту приписывают роман с ириной билык? эх ты, музыкальный журналист, называется, а сама совсем не в теме! у нас только что был ахеренный эксклюзив! я уже предвкушаю рейтинги этого выпуска!

— я не сомневалась, представляю, как вы затроллили бедного мальчика! он, кстати, милаш тот еще! кстати, виталик, познакомься, это влад, вокалист under wonder и, эм, хм, кристина.

— марина! — возмутилась спутница влада.

— оу, сорри, моя оперативная память настолько перегружена, что предпочитает откладывать только действительно важную информацию, да, марина, — алиса так широко улыбалась, словно вела какое-то ток-шоу, причем на американском тв, где демонстрация всех зубов была обязательным пунктом контракта с телеканалом.

— under wonder? оу, так у меня есть к вам деловое предложение, — сразу же сориентировался виталик.

парни обсуждали работу, марина молчала и рассматривала стены, алиса уничтожала мохито со скоростью света, словно участвуя в каких-то алкосоревнованиях.

— эй, детка, полегче, — отреагировал виталик, когда рука алисы потянулась на бар за третьим по счету стаканом. — хотя, что это я? мы ведь уже отработали, я отпустил ведущую, тоже могу расслабиться — двойную текилу, пожалуйста!

bitter sweet вышли на сцену, школьницы в первом ряду истошно завизжали, а ребята начали подчищать барные запасы. за то время, что парни сыграли пятнадцать авторских песен и два кавера на radiohead, алиса, ее бывший, ее будущий бывший и девочка, чье лицо алиса мечтала сравнять со стенкой, выпили четыре мохито, семь текил и шесть виски с колой. когда парни начали собирать музыкальные инструменты, алиса поняла, что ей пора собирать себя. влад приобнял блондинку за плечи, и алисе стояло титанических усилий не вылить ей на голову коктейль, а лучше несколько.

— влад, я останусь сегодня у тебя, я уже не успеваю на маршрутку домой, — заявила вдруг блондинка.

"а на такси, ****ь, мы не зарабатываем, старая женщина, выглядящая, как малолетнее эмо, так еще и нищебродка", — зло подумала алиса.

виталик знал алису не год, не два и даже не три. за все это время он испортил ей жизнь, психику и нервы, но по крайней мере научился ее чувствовать.

— твой очередной провал? ну, хоть не пидарас, как ты любишь, — прошептал ей на ухо, уловив момент.

— гори в аду! — сквозь зубы процедила та.

блондинка по хозяйски облокотилась на влада и обвила руки ему вокруг шеи. всегда уверенный, самодостаточный, харизматичный влад сейчас походил на марионетку, которую можно было тягать в разные стороны. злости алисы хватило бы на то, чтобы зарядить энергией небольшую электростанцию.

изрядно подвыпивший виталик обнял алису и поцеловал ту в шею. она зло просканировала влада, запустила руку в волосы виталику и запихала тому язык в рот.

— эй! вы что творите? — возмутился влад.

— целуемся, влад, целуемся, —произнесла алиса, оторвавшись от виталика. — знаешь, иногда люди таким занимаются. я хорошо целуюсь, виталик хорошо целуется, why not?

— понятно, кажется, мы лишние на этом празднике жизни, я, наверное вызываю такси, — влад произнес это таким голосом, словно только что узнал о том, что у него умерла вся семья. алиса никак не отреагировала, продолжая целоваться с виталиком. происходящее напоминало дешевый сериал, в сценаристы которого набрали среди студентов-двоечников со второго курса филологического факультета.

влад и марина уехали, виталик и алиса выпили еще по коктейлю, бахнули "на коня" какой-то фирменный шот, состоящий из абсента и нескольких сладких ликеров, и тоже начали вызывать машину.

— давай ко мне, у меня еще батл вискаря, только за колой в маркет заскочить надо, — заявила алиса. виталик не отрицал. в такси они продолжали целоваться.

дома алиса сняла туфли, сразу же с ногами залезла на подоконник и затянулась сигаретой. виталик достал лед, стаканы и вискарь, открыл колу.

— короче, ты, наверное, первый из моих пидарасов, кому я показала влада, — заплетающимся языком произнесла алиса. — я не знаю, что получится из этой истории, но наверняка ничего хорошего.

— во-первых, я не пидарас, во-вторых, у тебя никогда не получается ничего хорошего, ты не думала, что проблема может быть в тебе? а, в-третьих, хватит уже курить, — виталик подошел вплотную к алисе, забрал из рук той сигарету и выбросил в форточку, поцеловал ее и залез руками той под футболку. девушка последовала его примеру и сразу же начала рисовать ему на спине множественный иероглифы.

они занимались сексом прямо на подоконнике. сценаристы без стеснения смотрели, широко открыв глаза. режиссер бегал по площадке, расставляя камеры. съемочная группа всерьез подумывала о том, чтобы продать эти кадры в какую-то порностудию. несколько лет назад, будучи влюбленной в виталика, алиса понимала, что рано или поздно у них будет секс, но даже предположить не могла, что при таких обстоятельствах.

алиса не растворялась в воздухе, не превращалась в бабочек, не рассыпалась на ванилин, она просто занималась хорошим, качественным сексом назло. назло себе, назло владу, назло сценаристам, которые до сих пор не устали прописывать в ее роли эти дешевые драмы.

— в лучших традициях one night stand'а тебе стоило бы сейчас уехать, — произнесла алиса, когда все закончилось. — но если я сегодня не усну ни с кем в обнимку, я просто умру. оставайся.

алиса проснулась без будильника. рука виталика по-хозяйски покоилась у нее на талии. алиса начала ворочаться и виталик также открыл глаза.

— знаешь, а ведь это гораздо круче — не любить тебя, — сонно произнесла та. — у нас был отличный секс, а сейчас я парюсь только потому что у меня болит голова от вчерашних алкогольных овердозов. а вот не мучает ли тебя совесть перед твоим парнем?

— во-первых, мой парень — еще больший мудак, нежели все твои музыканты вместе взятые, во-вторых, моя личная жизнь не должна тебя волновать, в-третьих, я хочу повторить этот отличный секс, — последнюю фраз виталик повторил, уже целуя живот алисы.

часть двадцать первая

im'not in love, but i gonna fuck you 'til somebody better comes along

это было одно из тех странных воскресений, которое казалось достойным завершением уик-энда в духе "все, что вы не знали, но боялись спросить о рок-н-ролле в худшем значении этого слова". алиса проснулась от того, что чей-то голос, не попадая ни в одну ноту, цитировал творчество макса барских в ее собственной спальне.

— ай вонна лав ю, насинг из беттер, — орал виталик, укутанный в черную простыню алисы, параллельно размахивая бутылкой мартини айсти, которую он достал из ее неприкосновенных запасов.

— чувак, и кто после такого поверит мне, что я — та еще фанатка radiohead? — прохрипела алиса, то, что с утра ее голос напоминал голос никиты джигурды, было абсолютно нормальным явлением.

— я ночами плохо сплю потому что много пью! — продекламировал виталик. — прости, но я добрался до твоей заначки. хочешь?

алиса выползла из-под одеяла почти до пояса, отвоевала у виталика бутылку, сделала несколько глотков и только потом поняла, что собственно из одежды на ней — кольцо с черепом, тонкий кожаный браслет с заклепками и кружевные бикини. а еще — то, что утро у нее уже сегодня наступало, началось оно с охеренного секса с ее совсем ни разу не гетеросексуальным бывшим, а сейчас на часах около шестнадцати часов и в общепринятых мерках уже, наверное, вечер.

— малышка, мне что-то подсказывает, что лишний литр вискаря в этом доме будет более чем кстати, — произнес виталик, переодеваясь из простыни в футболку и джинсы.

— все гениальное просто. все гениальное в простынь. и возьми мне яблок, плз. очень уж хочется еды, но только без последствий и лишних сантиметров, — алиса задумчиво рассматривала потолок, пытаясь понять, на сколько же баллов она попала по шкале роковых ошибок — на восемь или на все десять сразу.

виталик притащил несколько бутылок виски (на будущее пригодится!), несколько пакетов яблочного сока и несколько яблок. ребята позавтракали прямо в постели — ну, если яблоки и бокалы с вискарем, конечно, можно назвать завтраком, потанцевали на подоконнике, устроили импровизированный fashion week — подиумом был коридор алисы, а виталик донельзя гармонично смотрелся в длинном шарфе алисы и ее темно синих узкачах, несколько раз занялись сексом и превратили ее уютную кровать в студенческий бар, прокурив шелковые простыни насквозь.

— это ведь сюрреализм какой-то, еще год назад каждое лишнее твое прикосновение было отличным инфоповодом для многонедельных рефлексий, а сейчас мы уже, кажется, в пятый раз занимаемся сексом, а такое впечатление, что я посетила крутую тренировку по фитнессу — полезно, приятно, калориисжигающе, — задумчиво произнесла алиса, облокотившись об плече виталика.

— а знаешь ведь, почему большинство мужчин предпочитают видеть в своей постели наутро мужчин? — задал виталик риторический вопрос. — не потому что, когда в постели есть два члена, секс в разы круче. а потому что другой мужчина не переедет к тебе с вещами, не инсценирует фейковую беременность, не спросит, когда ты на нем женишься.вот честно, меня сейчас возбуждает то, что я для тебя sex only. знаешь, несмотря на твои волосы до пояса и любовь к платьям и каблукам, ты для меня сейчас настолько "свой мужик", я вижу, верю и чувствую, что мы совершенно спокойно обойдемся без всех этих дешевых драм, — последнюю фразу виталик заканчивал, усаживая алису на гладильную доску, которая вопреки всем законам физики, сохраняла устойчивое положение.

между седьмым и восьмым тостом и примерно таковым же по счету сексом откуда-то из угла квартиры зазвонил мобильник алисы.

— ты зря ему дала, ты зря ему дала повод для внимания, холодная скала, — этот рингтон циничная алиса ставила на всех бывших, а еще — на тех, с кем по хорошему в этой жизни никогда не стоило связываться и видеться. когда и в каком состоянии к подобной категории был отнесен влад, алиса не помнила. но совершенно соглашалась с тем, что он этого заслуживает.

— поговори с ним, скажи, что я в душе, — попросила алиса.

— боже, мать, ты не меняешься! какой дешевый детский сад, — покачал головой виталик. — это тот твой, который в баре с какой-то эмо-малолеткой тискался?

— он самый, мальчик, который поочередно превращает меня, то в бетон, то в ванилин, ему бы в алхимики, а не в рок-музыканты, черт побери.

— ну все, мать, судя по тому, как ты заговорила, видно, что ты запала, причем конкретно. жалко пацана, что же его ожидает теперь? звонки в пять утра, фотографии гробов на стене в социальных сетях, коктейли, вылитые на голову?

— эй, еще скажи, что тебе подобное не нравилось, ты сам тащился по этим драмам куда больше, нежели я! — возмутилась алиса.

пока ребята разводили демагогию, телефон перестал звонить. так и не определившаяся в том, стоит ли воплощать в реальность задумку в духе "я — классная, я — настоящая стерва и мне уже пятнадцать", алиса решила, что подобное к лучшему. виталик протусовался у нее еще сутки, после чего уехал на какие-то съемки. алиса собрала себя по частям и тоже включилась в рабочий процесс. происходящее напоминало сериал для школьников, причем не с самым лучшим сценарием. и с этим срочно надо было что-то делать. вот только что — алиса не имела даже малейшего понятия.

часть двадцать вторая

влажные руки пустых карманов, ты молчишь, а я не слушаю

ровно сутки алиса провела как приличная девочка. она съела килограмм яблок, написала четыре пресс-релиза, съездила на одну встречу по поводу организации концерта популярной поп-певицы. певица пела про розы, козы и мимозы, но платила хороший гонорар. алисе нужны были деньги. ей очень сильно хотелось свалить куда-нибудь: в попсовую турцию или же столь любимое хипстерами и наркоманами гоа — лишь бы подальше отсюда, от виталика, от влада, от себя.

еще неделю алиса тоже была мегаприличными котиками. не проебала ни единого дэдлайна, взяла кучу фрилансов, трижды посетила занятия по фитнесу. задумка сбежать от самой себя стала ее идеей фикс. на карточке одного известного банка, которому денег должен каждый второй в этом городе, в кои-то веки ее счет ушел в плюс. алиса подумывала о том, что пора бы бронировать билеты. алиса еще не особо знала, куда она хочет улететь, но то, что хочет — знала наверняка. она направлялась в гости в приятельнице, которая работала в одном из ведущих турагентств столицы. в широких джинсовых шортах, футболке с мультяшными героями, стоптанных балетках и хвостом на затылке — именно в таком виде мы чаще всего встречаем бывших. или же будущих бывших. когда перед алисой на широком и внезапно пустынном проспекте материализовался влад, она прокляла всех сценаристов.

"это не мелодрама, не сериал, не дешевое шоу, это ****ый ад, черт побери, ребята, неужели вам кажется, что мы все недостаточно страдаем?!"— в мыслях произнесла она гневную тираду. сценаристы недоуменно пожимали плечами, девочка наша, взрослая ведь ты, неужели не понимаешь, нам нужны драмы, слезы, рейтинги, страдай, плачь, зритель ждет, зритель хочет, вот, ты странная, ага.

— этот город заполнен деньгами и проститутками, я не против ни тех, ни других, но только не сутками, — продекламировал влад.

— я вот не знаю: мне радоваться тому, что я слышу нежно любимую земфиру, пусть и в сомнительной интерпретации, или расстраиваться, что ты проассоциировал меня со шлюхой? — язвительно поинтересовалась алиса.

— ничего личного, это всего лишь непредсказуемая реакция на неожиданные повороты, девочка не берущая трубку, — парировал тот.

ну вот что алиса могла ему ответить? что легче быть стервой, чем дурой, как учила ее более взрослая и мудрая подруга? что когда ты невыносимо хочешь зарыться в чьи-то волосы, надо убегать, не оглядываясь? что когда мужчина, который заставляет задыхаться, трахает дешево прокрашенную блондинку, надо переспать со своим бывшим, а потом быстренько попытаться свалить на другой конец планеты или хотя бы за пару тысяч километров? что легче играть по сценариям: секс ради секса, привет, я даже не скучаю?

— хочешь самую вкусную в мире пасту с лососем и пармезаном? можем поужинать. но ради всего святого, без твоей подружки. мой парикмахер запрещает мне общаться с девочками, чьи волосы безнадежно и бесповоротно умерли. говорит, на психологическом уровне чревато неприятной энергетикой для моих волос. да, у всех свои заебы, но он делал луки для vogue, я склонна ему верить.

влад, наверное, был умным мальчиком. он не парировал в ответ на язвительные выпады, он забросил руку на плечо алисе и повел ее в ближайший отличный паб.

алиса любила этот бар. огромные витрины, удобные деревянные стулья, высокие потолки и невероятно вкусная еда, после которой еще три дня доводилось сидеть на одних лишь яблоках, чтобы не получить несколько лишних сантиметров в самых неподходящих местах.

естественно к пасте с лососем присоединился вискарь с колой. после третьей порции в мыслях алиса начала взывать к сценаристам. ведь почему, ведь какого черта нужно абсолютно каждое их пересечение в общей полуплоскости щедро поливать алкоголем, а в особо крайних случаях и присыпать химическими наркотиками? почему без этих сомнительных катализаторов внутренних драм не возможна ни единая развязка событий? вопросы оставались без ответов.

к двум ночи охрана бара очень откровенно и навязчиво собиралась домой, а влад и алиса собирались начинать делать ночь. слава круглосуточным супермаркетам за то, что они мешают таким вот неконтролируемым тусовщикам вовремя сказать "стоп" себе и взяться за здравый разум, продавая в любое время любой алкоголь. алиса танцевала в какой-то клумбе, размахивая украденным из подворотни веником.

— итс нот овер, итс нот ту лейт, — не попадая ни в одну ноту, выводила она.

— женщина, хватить орать эту пародию на green day, — возмущался влад.

— оу, мистер неформат и арт-хаус, я забыла, вы не приемлете попсу, а в рекламе мобильного оператора, очевидно, снимался ваш брат- близнец! — иронизировала та.

ребята перекинулись парой язвительных фраз, выпили, выпили, а потом еще раз выпили, но, наверное, излишне в очередной раз напоминать читателю о важности алкогольной составляющей в подобных взаимоотношениях?

в какой-то момент алиса осознала, что влад сидит на подоконнике ее квартиры, черт побери, ее кухни, в ее, черт побери, тапочках, с ее, черт побери, вискарем.

— наверное, мне стоит лечь спать, — с трудом попадая в звуки произнес тот. — дашь мне одеяло?

алису давно уже не смущали провалы в памяти, алису не смущало то, что она притащила влада домой, алису смущало, что, черт побери, в ее квартире была единственная кровать. алиса, черт побери, была готова на все, что угодно — но только не лечь в одну кровать с мальчиком, который заново научил ее дышать, а потом трахнул дешево прокрашенную блондинку.

но влад все решил сам. ну как решил — он с трудом координировал свои движения, но все же умудрился упасть в кровать алисы, даже не сломав ничего по пути (а там была дорогая фарфоровая ваза, подаренная кем-то из приличных друзей!).

— а знаешь, что ты должна сказать мне сейчас, девочка моя ? u want me more than i want u! — на удивление четко произнес влад, после чего уснул лицом в подушку.

от каждой буквы алиса стремительно трезвела. она не особо понимала, как ей это понимать, но знала, что меньше всего ей сейчас нужно делить с владом один матрас, одну подушку, одно одеяло. спасло ее столь банальное соломоново решение — алкоголь. в одной руке планшет продукции эппл, в другой — виски. на ногах плед. так и уснула алиса на стуле, где и сидеть-то не особо удобно.

часть двадцать третья

i hate everything about you, why do i love you?

впервые, наверное, после столь спонтанных и непредсказуемых алковозлияний сильнее всего у алисы болели не голова или желудок, а мышцы спины и задние мышцы ягодиц. немудрено впрочем, ведь проснулась она не в своей любимой кровати, которую из британской ikea ей везли несколько недель — нет, ну, ведь алиса была бы не алисой, если бы у нее все сложилось хорошо и правильно. нашла себя алиса внутри шаткой конструкции из светло-салатового пледа, чужого айпеда и сомнительно недопитого литра red label.

но ведь мы все внимательно следим за передвижениями съемочной группы на площадке, мы прекрасно понимаем, что среди всего театра абсурда, оставленного определенно нанюханными декораторами, больше всего алису смущало отнюдь не место ее дислокации, отнюдь не то, что она не соизволила даже попытаться смыть косметику, отнюдь не то, что ярко-красный след от помады lancome, видимо, отпечатался на побелке нежно-персикового цвета до ближайшего ремонта, а то, что в ее кровати достаточно самодостаточно расположился влад.

влад и правда устроился по-хозяйски — обеими руками он прижимал к себе подушку, а одеяло в черно-белую клетку скомкал и зажал между колен. алиса и правда не особо понимала, как себя вести и что говорить. больше всего в этот момент ей хотелось малодушно сбежать. самым натуральным образом сбежать, прихватив с собой лишь документы, банковские карты и, разве что, любимую подвеску на шею, ворваться в ближайшую контору, которая проводит операции по продаже недвижимости, и по бросовой цене впарить кому-то свою квартиру — вместе с мебелью и, что самое главное, возлегающим на этой мебели владом.

алиса ходила по своей квартире словно привидение какой-то из нынче покойных британских принцесс, периодически поглядывая на спящего влада. влад был трогателен. нет, даже не так, влад был невероятно трогателен. пожалуй, нет даже, влад воплощал собой квинтэссенцию трогательности. сквозь сон он мило улыбался сам себе, отчего на его щеках появлялись ямочки, прижимал колени к груди, периодически пытался обнять себя за плечи и гладил себя по щекам. влад вызывал у нее когнитивный диссонанс: алиса разрывалась между двумя непреодолимыми желаниями. желанием умоститься рядом, по хозяйски положить голову на плече и перехватить пальцами левой руки ремень на его штанах — влад был столь мертвецки пьян, что уснул прямо в одежде. и желанием ударить его по голове. желательно чем-то максимально тяжелым. потом позвонить правоохранительным органам и добровольно сдаться правосудию.

в принципе, отбывая срок в местах не столь отдаленных, у нее были все шансы перестать думать про влада, а увлечься, допустим, коротко стриженной лесбиянкой, сидящей за вооруженный грабеж. за примерное поведение обеих девочек выпустят раньше, лесбиянка по имени, допустим, оля переедет к алисе, они будут жить вместе, смотреть по вечерам l world, готовить еду, дарить друг другу цветы и подолгу гулять на набережной. на этом фантазия алисы заканчивалась. она имела весьма смутные представления об отношениях двух девушек, а ее лесбийский опыт ограничивался двухразовым невероятно пьяным сексом.

пока алиса рефлексировала на тему возможной смены ориентации и размышляла, как бы рациональнее всего избавиться от влада на квадратных метрах своей недвижимости, парень проснулся сам.

— а минералка есть? — прохрипел он, смотря на алису прищуренным взглядом. — каково же оно не очень!

про себя алиса отметила, что, несмотря на растрепанную прическу и синяки под глазами, влад был невероятен. и ни слова о двухдневной щетине — влада она только красила. этот факт крайне подкосил душевное состояние алисы и ударить влада чем-то тяжелым ей захотелось еще больше. но было уже поздно. алиса протянула ему минералку и начала утешать себя бурными фантазиями, изощренности и жестокости которых позавидовал бы любой средневековый инквизитор.

можно было постричь влада налысо и набить ему на черепе свастику. можно было отрезать ему все пальцы кухонным ножом. можно было запихать ему под ногти зубочистки. можно было прищемить ему член дверью. а можно было просто не влюбляться в этого мальчика, который сначала, казалось, начал разрешать драмы алисы, а потом утроил их количество. но, кажется, было уже поздно.

часть двадцать четвертая

destroy yourself if you love me, we're nothing together un-cut

оказывается, при наличии небольшого количества воображения и крайней склонности к драматизации всего и вся, обычная однокомнатная квартира-студия легко превращается в причудливую шахматную доску с совершенно нелогичным чередованием черных и белых клеток.

последние полчаса алиса чувствовала себя несчастной пешкой, убегающего от странной, доселе не существующей в природе шахматной фигуры, которой позволено ходить на абсолютно любую клетку доски, абсолютно любым движением, абсолютно любое количество раз подряд. сценаристы в очередной раз поставили ей подножку — как минимум радикально переписали правила стандартной игры в шахматы, разрешив владу все, а алисе в свою очередь не дозволив ничего. сценаристы, как всегда, курили в коридоре, вдыхали горький дым глубоко в легкие и удовлетворенно наблюдали за дерганными нервными перемещениями алисы. больше всех, конечно же, радовался режиссер, потирая руки и предвкушая, как зашкалят рейтинги подобных кадров среди обожающей драмы публики.

влад семь раз попросил воды (плохо!) и четыре раза зеленый чай без сахара (черт, как же плохо!). влад три раза попытался положить голову на колени алисе (все кружится перед глазами), один раз обнять ее за ноги (это даже не вертолеты), два раза облокотиться на ее плечо (я сейчас упаду), четыре раза взять ее руку и приложить к своему лбу (у тебя хорошая энергетика).

целенаправленно и настойчиво стремясь к тому, чтобы дистанция между ней и владом не сокращалась менее, нежели до ста пятидесяти сантиметров, а еще лучше — ста семидесяти-ста восьмидесяти, за семнадцать минут алиса успела трижды посидеть на кровати, четырежды — на подоконнике, восемь раз прогуляться от холодильника до стола и дважды сделать вид, словно ее крайне интересует порядок, в котором расставлены все книги на ее книжной полке (как будто бы она не знала это расположение наизусть!). в какой-то момент алиса всерьез задумалась над тем: а что если взобраться на люстру и уже там дожидаться, пока влад наконец-то не свалит с ее законных квадратных метров?

наконец влад был изгнан, алиса закрылась в ванной комнате с макбуком (утоплю — так и будет), нанесла на волосы какую-то маску с экстрактом масла арганы и самым честным способом попыталась хотя бы на семь-восемь процентов посвятить себя работе. получалось весьма сомнительно. потратив на редактирование пресс-релиза более часа в то время, как в адекватном состоянии на это было достаточно пятнадцати минут, алиса разозлилась, закрыла все вордовские файлы и включила modern family.

на экране кэмэрон и митчелл ссорились из-за того, что кто-то из них забыл в кустах коляску с удочеренной вьетнамской малышкой, глория демонстрировала публике глубину своего декольте, а мэнни снова кадрил каких-то длинноногих девушек, которые были в два раза выше и в три раза старше. алиса почувствовала себя почти что умиротворенно.

ближайшие несколько дней прошли примерно в таком же состоянии. алиса казалась себе более занудной, правильной и педантичной, нежели все ее бывшие одноклассницы вместе взятые. свободное от встреч и слагания буков в слова время алиса провела за крайне несвойственными себе развлечениями. она фактически наизусть выучила инструкцию к стиральной машине и, кажется, даже искренне поняла, какой режим стирки в каком случае следует использовать. кроме того, алиса испекла яблочный пирог с корицей, не испортив ничего из посуды. еще они с ланой два с половиной часа провели в прогулках на подоле, фотографируя на instagram самые чудные граффити, а вместо вина распивая воду без газа.

алиса съездила в гости к немногим из своих приличных друзей — николя и жене. именно эти мальчики в свое время, сами того не желая, избавили алису от ее категорического неприятия процесса приготовления еды, как рода деятельности современной прогрессивной леди.

с плитой, духовкой, сковородками и кастрюлями алиса ладила весьма сомнительно. в принципе, это ее не особо смущало, а на каждое заявление в духе того, что уважающая себя девушка должна уметь готовить, алиса отвечала, что в этой жизни никому ничего не должна, разве что кредит одному известному отечественному банку. в этом мире существовали многочисленные суши-бары и пиццерии, отдел кулинарии в супермаркете, в конце концов, поэтому алиса искренне не понимала, как можно часами простаивать у плиты, когда это время можно посвятить куда более интересным вещам.

мнение пацанов по поводу воистину шекспировского вопроса "готовить или же ходить в магазин за готовым" было радикально противоположным, посему дома наблюдалось море кулинарных гаджетов — хлебопечка, около десятка разных сковородок, кастрюли, деко, противни, тарелки, вилки, лопатка для блинов в виде смайла. именно последняя настолько умилила алису, что та решительно захотела устроиться у плиты.

— отойди! отдай! я — женщина, мое место на кухне, мое призвание готовить! — кричала алиса, отбирая у жени фартук и вышеупомянутую лопатку. — ну, я сама хочу испечь эти блины, ну, пожалуйста!

женя, который ни от единой знакомой женщины никогда не слышал подобных монологов и подобных аргументов, с перепугу сдал позиции фактически без боя. алиса гордо устроилась у плиты, спрятала под фартук серую майку marc jacobs, стянула волосы в хвост красной лентой, разбила яйцо, высыпала на себя муку и чуть ли не расплакалась, уронив первый кривой и подгоревший блинчик прямо себе на оранжевые носки из h&m (в том, что ей было более жалко — первый кулинарный шедевр или носки — алиса не определилась даже сама перед собой).

через полчаса всегда аккуратная кухня была похожа на поле после куликовской битвы. или эндибар наутро после all inclusive night. или квартиру родителей алисы после вечеринок в эпоху ее панковской молодости, когда знать более тридцати процентов гостей, заглянувших на огонек, считалось дурным тоном. зато алиса начала весьма ловко справляться со своими задачами и даже пыталась одновременно печь блины и резать грибы для начинки.

— пацаны, идите сюда! — кричала она хозяевам квартиры, которые спрятались в комнате с бутылкой вина — очевидно, чтобы не видеть, во что превращается их всегда чистое жилище. — я не понимаю, почему тесто перестало равномерно растекаться по сковородке. это значит, что муки мало? или наоборот много? что добавить? что делать? эй! не смейте мне помогать! ану не подходите к плите! стоять на месте! на словах рассказывайте все! — для убедительности алиса начала размахивать лопаткой.

наблюдая, как четверо красивых парней (пацаны еще позвали в гости соседей) поедают и расхваливают результат ее кулинарных усилий, алиса ловила чуть ли не больший кайф, нежели когда ее первый раз узнали на улице читатели молодежного журнала, в котором она тогда работала. в конце концов, чем приготовление еды — не творчество? творчество — еще и какое. одно дело — каждый день торчать у плиты, варя борщи, жаря котлеты, запекая курицу, а уж особенно закручивая в банку овощи и варенья (этот процесс был для алисы максимально непонятен), второе дело — готовить для красивых мужчин. поэтому алиса пообещала себе, что будет заниматься подобным хотя бы раз в месяц.

в этот раз ребята решили приготовить пасту со шпинатом и салат с пармезаном и "кучей травы", как окрестила салатную смесь алиса. пока та натирала пармезан и старательно пыталась разрезать помидоры черри на ровные и красивые половинки, николя начал наливать по стаканам бехеровку.

— не-е-е-е-ет! — возопила алиса. — я в завязке! мне максимум — бокал белого вина. и то, добавьте туда побольше льда!

— что-о-о-о, алиса отказывается от бехеровки?! — в один голос удивились мальчики. — а замуж ты там часом не собралась? а то уж подумаем, что армагеддон крайне близок!

но не зря ведь говорится: темнее всего перед рассветом. правда, относительно стандартных человеческих ценностей в этом случае, видимо, все же стоило бы перефразировать: светлее всего перед затмением. и ведь правда, судный день, а точнее — день рождения марка грянул.

часть двадцать пятая

sex and violence, who is gonna make you cry?

сегодня алиса опаздывала не просто на собственные похорона. она опаздывала, наверное, на сорок дней памяти по ее безвременной кончине. это типа уже пора скорбить и поминать безвинно погибшую душу, а покойник еще даже не соизволил явиться, чтобы чинно лечь в гроб и дать себя закопать. а, если без излишне экспрессивных метафор - ровно семнадцать минут назад алиса должна была появиться в квартире у марка. но пока что алиса носилась по своим законным квадратным метрам в одних красных кружевных бикини, пыталась понять, где же ее серое платье с декольте до поясницы и заколка для волос с крупным голубым камнем.

когда алиса, расположившись на заднем сидении такси, начала подправлять стрелки на глазах, на ее телефоне высветился тридцать второй входящий от марка. алиса всячески пыталась себя успокоить тем, что все обойдется, что марк не убьет ее - ведь кому хочется в тюрьму в день своего двадцатисемилетия. что, может быть, он не так и зол - в конце концов, когда она прошлый раз потеряла его в гей-клубе, на ее телефоне было сто семьдесят два пропущенных. а что такое тридцать восемь по отношению к сто семидесяти двум? да сущий же пустяк!

когда алиса подбегала к подъезду марка на своих огромных каблуках, ее скорости мог бы позавидовать любой спринтер. о-о-о-о, да, что там спринтер, если бы мимо проходил кто-то из оргкомитета олимпийских игр, он бы обязательно отметил ее сверхъестественные успехи в доселе несуществующих видах спорта. впрочем, лишние сэкономленные двенадцать секунд не спасли алису от того, что марк попытался совершить попытку смертоубийства.

- мать вашу! гори в аду! как так можно?! - орал тот, поочередно швыряя в алису гастук, шарф, подушку и книгу, слава богу в мягком переплете. - гости через полчаса начнут собираться! думаешь, эти все алкоголики опоздают хоть на минуту на whiskey-party? да, уверен, они уже под баром выстроились в очередь! и где именинник? а именинник ждет свою подруженьку, которая клялась помогать ему с организацией, устроить лотерею для гостей и провести несколько конкурсов. а когда мы приедем, какие конкурсы можно будет устраивать для этих уже неходячих товарищей? найди всех гостей праздника по чужим столам и забери назад к своему? устрой эстафету: кто больше алкоголя украдет в соседнем зале? посчитай, на сколько зарплат школьных учителей гости наколотили посуды?

марк, конечно же, немного преувеличивал. когда именинник явился на торжество, все еще стояли на ногах, большая часть алкоголя оставалась нетронутой, никто не дрался, не пытался выпрыгнуть в окно и, более того, даже не целовался. все наперебой кинулись марку на шею, всучили ему массу цветных пакетов с подарками и начали тягать его за уши (так принято, именинник ведь) и волосы (так получилось, мы же выпили).

алиса искренне пыталась искупить свою вину и всячески помочь марку с организацией праздника. она складировала все подарки, даже самые дурацкие и непонятные, как, например, шина от грузовика, в одну кучу. она следила, чтобы у гостей не заканчивался не только алкоголь, но и еда. она мило улыбалась даже тем гостям, кого не знала, а, если учесть, что процентов тридцать из них не знал даже марк, то алиса не знала добрую половину.

когда гости начали танцевать не только друг с другом, но и с вазонами, целоваться друг с другом вне зависимости от пола, петь "рюмку водки" и "спектакль окончен" и забывать повод, по которому они здесь собрались, алиса поняла, что пора догонять друзей.

к тому моменту, когда марк и гости, за исключением самых слабых, которых уже развезло такси по домам, собрались перебираться из паба в клуб, алиса дошла до их кондиции и начала активно дружить с тем сегментом присутствующих, который она видела впервые. более того, в лице одного милого парня по имени роман алиса даже нашла себе нового лучшего друга, как минимум на этот вечер. сначала они ненавязчиво станцевали медленный танец, потом, как школьники, за руку гуляли по клубу, потом вместе танцевали на диване, предварительно раззувшись.

роман оказался бренд-менеджером pepsi, наверное, именно поэтому алиса, столь любящая в неадекватном состоянии пообщаться на рабочие темы, и нашла с ним общий язык. во всех смыслах этого слова. к шести утра алиса уже была официально принята на работу, как ромина помощница. на салфетке ребята даже попытались подписать подобие контракта, да только сей важный документ постоянно падал под стол, поэтому алиса и рома решили заключить словесную договоренность.

проснулась алиса у марка. инсталляция "доброе утро" напоминала картинку из сериала skins. ребята даже не удосужились доползти до кровати - упали вместе на пол с теми остатками подарков, которые дожили до финала и не были утеряны по дороге домой в близлежащих клумбах и такси. они умылись, выпили немного сидра, заказали в суши-баре по пять порций мисо-супа и попытались вспомнить все. вспомнив, как марк перецеловал всех бывших, а алиса побила бармена лифчиком, потому что тот не дал ей сделать лонг-айленд самостоятельно и вырывал из ее рук шейкер, ребята решили, что не помнить иногда намного лучше, чем помнить.

у алисы зазвонил телефон. на экране было написано "рома новый лучший друг". алиса помнила, как они начинали дружить, как они целовались на колонке, как рома кружил ее на руках. куда пропал рома ближе к рассвету, алиса не помнила. у нее был отличный шанс это узнать.

- малышка, верю что ты при смерти - неожиданно бодро раздалось из трубки. - у меня тоже не самый лучший день в жизни. но давай к работе. просто все активности мы начинаем уже завтра. смотри, мне надо от тебя максимальное промо в прессе по тем музыкантам, которые являются лицами нашего бренда - соц.сети, печатники, телеки, радио. бюджеты хорошие, поэтому, если оно того стоит - можем и проплачивать ротации и обложки.значит так, малышки из reason for prison - мои. думаю, мы сработаемся, очень даже сработаемся и позажигаем.

алисе стало смешно от того, как уперто рома строит из себя натурала. ох, господа из шоу бизнеса. где вы, а где гетеросексуальность?!

- по максу барских полностью работает его менеджмент, - продолжил рома. - а на тебе будут under wonder. знаешь таких? нормальные пацаны, вокалист, по ходу, педик. но тебе же не привыкать к подобным персонажам. а так в работе совершенно адекватные, интервью согласовывают без правок, разве что, если фактаж перепутаешь, райдер только технический, без всяких обязательных голубых полотенец в розовую крапинку. тебе, грубо говоря, надо совместить в себе роль пиарщицы, концертника и администратора в одном лице, но, понятное дело, только на мероприятиях, которые касаются нашего бренда.

рома еще говорил что-то по поводу бюджетов, по поводу того, что гонорар будет хорошим, но важно четко вкладываться во все дэдлайны и еженедельно сдавать отчетность по проведенным активностям, но алиса уже не особо его слушала.

"вашу мать, вашу мать, вашу мать!" - стучало у нее в голове.

(с)А.С.