Лунное затмение, гл. 2

В последнее время Аня плакала всё чаще. Иногда – потихоньку, в подушку, реже – истерично и громко, но предпочтительно - в одиночестве. Каждые следующие слёзы тащили за собой всё более ранние обиды, затаившиеся в душе. И вот уже казалось, что вся жизнь её состоит из сплошной душевной боли.
В юности Анюта была уверена, что жизнь потекла не по тому руслу в тот день, когда она получила своё дурацкое, ничем не объяснимое имя. Во всех справках, личных делах и прочей ерунде она была Антуанеттой! Угораздило же маму наткнуться в какой-то книжке на это безобразное, помпезное и совершенно не подходящее ей имя! Ну какая она Антуанетта! Маленькая, непривлекательная, не уверенная в себе. Это издевательство. Насмешка. Трагедия всей жизни.
Впрочем, до школы девочка почти не общалась со сверстниками - в садик не ходила по причине хилости и болезненности, росла у бабушки. Ей было тепло и спокойно в маленькой уютной вселенной со множеством игрушек, без конца присылаемых немного стесняющимися своей свободы родителями, с бабушкиными сказками и чёрно-белым телевизором. Она и не подозревала, что окружающий их дом большой мир состоит из Свет, Ир, Лен, Кать, в крайнем случае – Ларис, но уж точно не из Антуанетт... Да и звала её бабуля коротко и нежно - Нетточка.
Незаметно пролетели годы раннего и по-настоящему безоблачного детства, согретого бабушкиной любовью. И вот родители увезли Нетточку в свой большой и шумный город – настало время идти в школу.
Знакомясь с классом, учительница называла имена и фамилии, ребята вставали, и каждому Людмила Алексеевна скучно и одинаково улыбалась и кивала головой. Увидев в списке странное длинное имя, учительница сделала паузу, приподняла брови и несколько мгновений смотрела на девочку, видимо, что-то соображая. Потом улыбнулась и кивнула, как и всем. Этих нескольких секунд замешательства хватило, чтобы Нетточка почувствовала волнение. А тут ещё кто-то хихикнул. Худенькая испуганная первоклассница сжалась в маленький комочек. В тот день она впервые почувствовала, какие у неё холодные руки…
Имя «Нетточка» не прижилось в школе. Почему-то учителям было удобнее произносить длинное и ненавистное «Антуанетта». Делали они это торжественно, давая понять классу, что сейчас к доске пойдёт отличница и ответит так, как подобает каждому. Антуанетта училась блестяще, но ей совсем не нравилось, когда её ставили в пример. На неё и так всегда обращали внимание из-за удивительного имени. А хотелось быть как все.
К тринадцати годам лицо девочки покрылось огромными красными прыщами, нос, и без того не маленький, распух и занимал пол-лица. Худые ноги, вечно красные руки, строптивые и от этого выглядящие неухоженными волосы – всё это создавало образ угловатого несимпатичного подростка. А королевское имя казалось насмешкой. Новые знакомые, услышав, как её зовут, удивлённо открывали рты, переспрашивали, хмыкали.
Дома мучения девочки оставались незамеченными. Антуанетта не привыкла разговаривать с мамой по душам, ведь до семи лет почти её не знала. Семья едва сводила концы с концами, поэтому рассчитывать на модную одежду не приходилось. Мать упорно не замечала, что дочь выглядит замарашкой рядом с красиво одетыми, ухоженными подругами. Эта некогда привлекательная женщина, замученная бытом и поздно появившимся на свет вторым ребёнком, давно перестала следить за своей внешностью и не пыталась понять проблемы взрослеющей дочки.
К окончанию школы Антуанетте удалось всё же кое-что из себя вылепить. Она научилась укладывать волосы, стала пользоваться косметикой. Поняла, что в её малопривлекательной внешности есть, по крайней мере, один плюс – большие зеленоватые глаза, обрамлённые не слишком тёмными, но густыми и длинными ресницами. Девушка вставала пораньше, чтобы успеть как следует, в несколько слоёв, накрасить ресницы. От этого глаза становились огромными и немного кукольными. Антуанетта подолгу смотрела в маленькое зеркальце – то приближая, то отодвигая его подальше. Большого зеркала в доме не было – но это и к лучшему, ведь в маленьком отражалось только то, что могло порадовать. Полностью можно было увидеть себя только в полированной дверце шкафа, где изображение не отличалось чёткостью и предполагало некоторое домысливание, разрешающее придать образу ровно столько очарования, сколько не хватало до нижней границы нормы.
К семнадцати годам девушке удалось затолкать свой комплекс неполноценности куда-то очень глубоко. Она будто нарастила броню, которая защищала от насмешек и, наоборот, не позволяла обидам вырваться наружу. Антуанетта казалась жизнерадостной, общительной. Никому не приходило в голову, что эта словоохотливая шумная девчонка может страдать от такой ерунды, как внешность и имя.
Но однажды броня была пробита… Без труда поступившую в институт Антуанетту, как и всех первокурсников, направили на уборку факультетских помещений. Ей велели прийти в девять утра к библиотеке. Без четверти девять прилежная студентка уже томилась на стульчике возле дверей. Вскоре подошла полная светловолосая девушка с удивительно тоненьким для её габаритов голосом. Следом влетела вертлявая, явно влюблённая в себя красавица с шикарной рыжей шевелюрой. И наконец, появился ОН.
Высокий худощавый парень сначала прошёл мимо, лениво и сонно шаркая ногами. Потом, видимо, дойдя до конца коридора и уткнувшись носом в стену, проснулся, развернулся и прошаркал назад. Тут он соизволил-таки взглянуть на табличку с большими выпуклыми буквами:
- О! Библиотека! Похоже, мне сюда.
Толстушка с красавицей фыркнули. Антуанетта же по непонятным причинам вдруг вспотела.
- Здрасьте!  - парень дурашливо раскланялся и тут же процитировал: – «Три девицы под окном…» А вы, значит, подруги по несчастью? Тогда придётся знакомиться. Евгений – прошу любить, можно до самозабвенья. Только по очереди! А вас как величать прикажете?
- Мария, - кокетливо представилась обладательница смазливой внешности и фирменных шмоток.
- Света, - скромно произнесла плюшка.
«Ну, всё!» - пронеслось в голове у Антуанетты. Она назвала своё имя и залилась краской, сама этому удивляясь. Что случилось с её защитной оболочкой, не позволявшей щекам краснеть уже несколько лет?.. Повисла пауза, и было понятно, что закончится она какой-нибудь убийственной шуткой, на которые новый знакомый, похоже, мастер. Евгений уже набрал воздуха в лёгкие… И вдруг он увидел пронзительный взгляд необыкновенных печальных глаз. И как-то всё сразу понял про эту испуганную девчонку. И почему-то ему перехотелось шутить по поводу её напыщенного имени.
- Ой, слушай, я не выговорю и не запомню. А как тебя в народе-то зовут? Можно просто Аней? Если не возражаешь, конечно.
Нет, конечно, она не возражала!..
В этот день у Антуанетты началась новая жизнь. Во всех смыслах. Во-первых, она стала Аней, была очень благодарна за это Евгению и недоумевала, почему этого не случилось раньше, ведь всё так просто: Антуанетта – Аня. Во-вторых, к Жене она испытывала явно не только благодарность, а целую гамму чувств, которые произвели в её душе полный переполох. Ну, и в-третьих, бывшая школьница стала студенткой – а значит, почти взрослой, от осознания этого захватывало дух!
Студенческая жизнь, шумная и пёстрая, сразу понравилась Ане, закружила её и понесла по обшарпанным институтским коридорам, заплёванным курилкам, иногда сворачивая на проторенную многими поколениями студентов дорожку к соседнему бару… Было весело и интересно. Правда, приходилось каждое утро выбираться в центр из своего спального района, штурмуя троллейбусы и давясь в метро, а вечером проделывать не менее мучительный обратный путь. Но всё это такие мелочи!
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…