Печалька

     Первое сентября.  Мой день, мой вечный праздник. Шумный, сияющий улыбками и цветами, беспокойный и радостный. День встреч после летней разлуки. С детьми, их родителями, коллегами. И вот очередной мой первый день учебного года отзвенел праздничным звонком и детским смехом. Школа, наша красавица, прибранная, обновленная провожала праздник. Вот и меня выпустила, а сама осталась сосредоточиваться перед новым учебным годом. Солнце светило по-летнему ярко и щедро. Эх, солнышко, - подумалось мне, - не размурлыкивай меня, завтра уже полноценные уроки.  Самые трудные уроки в году в первые дни после лета. У ребят праздник встречи ещё будет продолжаться. Они, соскучившись, разглядывают друг друга, заново открывают такие знакомые изменившиеся за лето лица, пытаясь привыкнуть к себе новым. Переменка слишком коротка, чтобы успеть каждому поделиться  своим летом. А урок на что? На уроке перемена продолжается, только тайком и шепотом. Главное, усесться правильно. И тогда…  Дёргать замечаниями ребятню совсем не хочется, потому что понимаю их, но и дело не ждёт, надо их быстрее в работу втягивать. Нелегкий парадокс. А потому на завтра надо приготовить что-нибудь эдакое, чтоб глаз не оторвать и про разговоры забыть. Тогда и дёргать никого не придётся. А потому вечерком будем корпеть за рабочим столом. Эти мысли меня заставили вспомнить, что в предпраздничной суете так и не запаслась ни тетрадями, ни тем, чем в них пишут и ещё много чем нужным. Под солнечными лучами я неторопливо направилась в магазинчик канцелярских удовольствий. Именно удовольствий. Это же волшебный ритуал, который настраивает и собирает что-то внутри перед дальней непростой дорогой под названием «учебный год». А какой же это ритуал, если наспех, если бегом и не глядя? Нет, это делается неторопливо, надо обязательно всё потрогать, повертеть в руках, втянуть в себя запах новеньких разноцветных тетрадей, красочных альбомчиков, блокнотов, папочек, ярких стикеров и ещё чего-нибудь такого-растакого. Повертеть, а потом выбрать самое чего-нибудь. Ведь моя ребятня обязательно обратит внимание на обложки моих тетрадей, моих прибамбасов на учительском столе. Это у них будет отдельной темой перешептываний.  Как же я понимаю моих девчонок, вынимающих из рюкзачков фасонистые, разноцветные пеналы с затейливым содержимым. И лежат они на партах, будто состязаются друг с другом, оспаривая право быть самым-самым.

     Предвкушая удовольствие, я вошла в знакомый небольшой уютный магазинчик, полный света и знакомых запахов. Надо мной изысканно тренькнул приветливый колокольчик, впустив в свои канцелярские владения. Ажиотаж подготовки к учебному году спал, и в магазине было почти пусто. У прилавка стояли двое и разговаривали с продавщицей. Я пристроилась рядом и принялась изучать витрины. По прошествии нескольких минут, я поняла, что изучить ничего не получится. Слишком интересная парочка стояла рядом. Она завладела  накрепко моим вниманием. Напрасно я силилась сосредоточиться. Несколько минут напрасных усилий, и я сдалась. Стала слушать и тихонько угловым зрением наблюдать, как очень полная женщина лет пятидесяти маленького роста, выглядевшая кубиком говорила зычным  низким голосом, обращаясь к белоголовой  девчушке лет семи, вероятно, внучке:

     - Так чё надо то?

Девочка, смущаясь, отвечала очень тихо. Ответа я не расслышала. Но бабушка поняла и властно скомандовала продавцу:

     - Вон тот альбом дайте!

     Продавец, молча, протянула альбомчик. Покупательница повертела его равнодушно в руках:

     -Такой что ли?

     Ребёнок смущенно пожал плечами.

     - Чего молчишь? – громогласно возмутилась бабка. Отчего девочка стала наливаться пунцовым цветом.

     - А вон тот альбом, - тётка показала пальцем на стеллаж. Продавец послушно подала ей очередной альбом.

     - Этот? – Снова громко спросила бабка внучку. Девочка покраснела ещё больше и молча кивнула.

     - Чё ещё надо-то? – допытывалась кубометровая бабка. Ребёнок что-то ответил, на что толстуха возмутилась на весь магазин:

     - Чё мямлишь? Я тебя спрашиваю? Мне оно надо что ли?

     Девочка сникла и уже совсем тихо ответила ей. Бабка, наклонившись к ребенку, наконец, расслышала и вновь обратилась к продавщице:

     - Фломастеры ещё дайте, вон те. Да не эти, эти дорогие сильно, которые рядом. Теперь нормально.

     Заполучив коробочку фломастеров, тётка повертела её в руках и снова громко обратилась к внучке:

      - Такие сойдут?

      Девочка, вжав светловолосую головку в плечи, что-то ответила. Бабка поняла, и фломастеры положила рядом с альбомчиком. И снова зычно, привлекая внимание, спрашивая весь магазин, а не внучку, спросила:

      - Ещё чего надо-то? Говори нормально!

      Девочка сникла совсем, и готова была забиться куда-нибудь под витрину, и что-то уж совсем не слышно пробормотала. Каким-то чудом бабка её поняла и снова скомандовала продавцу:

      - Подставку для книг ещё.

      Подставка оказалась на прилавке. Толстуха её повертела и тоже отложила к альбому с фломастерами. И снова громко обратилась к внучке:
 
     - Всё?

     Девочка, бордовая от смущения, что-то прошептала. Контрастируя с белыми волосиками, прибранными в хвостики, личико её превратилось в свёклочку.

     - Не, ну гляньте на неё! Мне что ли надо? Это тебе надо! Говори по-лЮдски! – Снова на весь магазин возмутилась бабка-кубик, делая ударение на букву Ю в слове «людски». Ребёнок был готов заплакать от смущения, от привлечённого к себе внимания, от стыда и уже просто молчал. Бабка тем временем отдала очередной приказ подать ей тетради:

     - Такие что ли?

     Девочка, совсем потерянная, стояла молча, втянув головку в плечики.
     Бабка, колыхнула вторым подбородком, оглядела всё вокруг, словно, убеждалась, все ли на неё смотрят, картинно-громко выдохнула, делая ударение на «О»:

     - Ну, всё, конец! Последние мОзги отходют!
 
     Расплатившись, бабка-кубик, поправив ремешок сумки на своём мощном плече, решительно в одну руку взяла пакет с покупками, в другую руку девочки и твёрдым шагом направилась из магазина.

     Я подумала: да, это, действительно, конец, когда «мОзги отходЮт».  Печалька, как говорит мой восьмилетний внук. Но тут же, поправила себя: если «мОзги отходЮт», то это уже не печалька, это уже беда. Ничего не купив, я вышла из магазина, грустно звенькнувшего мне колокольчиком, и медленно побрела домой.