Королевна Заря

Редакция Елены Татарой

Королевна Заря.
В одном далеком королевстве родилась маленькая королевна, и назвали ее Заря. Маленькая королевна была очень слабеньким ребеночком и поэтому родители приняли решение отдать ее на воспитание старому волшебнику, который мог попытаться спасти Зарю. Волшебник купал королевну в сваренных им снадобьях и волшебных отварах, выхаживал ее изо дня в день, и Заря, окрепнув, стала расти, как и все детки, полная жизненной силы  с румяными щечками и озорным смехом. Став юной девой, Заря вернулась к родителям, но никак не могла поладить со своей матерью королевой Мстиславой. Она думала, что мать не справедлива к ней и любит лишь старшую дочь. И тогда Заря покинула королевство и жила с бродягами и скоморохами. Она научилась говорить на их языке, добывать хлеб балаганными представленьями, сроднилась с ними и почти не скучала по дому. И хоть королева Мстислава тосковала по дочери, но перечить ее выбору не стала.
Однажды бродяги, расположившись в лесу под старым дубом, нашли под листьями убитого человека. Это был подданный другого государства. Внезапно появились стражники, они окружили бродяг и увели их в темницу. Никто не мог поручиться за невиновных балагуров, потому им грозило страшное наказание. Заря, хоть и была одной из них, а все же отличалась милым ликом и благородными манерами. Так случилось, что, обходя свои владения, в темницу заехал принц. От стражников он узнал, что среди бродяг есть девушка невероятной красоты и непременно хотел взглянуть на неё.  Увидев красавицу, принц воспылал любовью и ни о чем другом, как только о ней, он и думать больше не мог. По приказу принца, королевну выпустили из темницы. Заря ответила юноше взаимностью, и молодые решили обвенчаться.
Понятное дело, родители принца Гордея  были против этого брака, но любовь сильнее всех преград. Принц  Гордей и королевна Заря ни за что не хотели расставаться и, наконец, получили  благословение родителей обеих сторон.  После свадьбы принц стал владыкой государского войска и стражников. Это было его призвание, он любил это дело.
Семейная жизнь Гордея и Зари проходила не без помех. Часто Гордей уходил в походы для захвата новых земель или чтобы отвоевать свои земли у врага. Государство же их оказалось не таким богатым, как поначалу думала Заря, и иногда королева Мстислава помогала молодым.
 У Гордея и Зари родился сын. Счастью Гордея не было предела, он радовался и изливал свое торжество на все и вся! Но Сын не прожил и трех дней. Старая мать Гордея давно затаила мысль погубить счастье молодых: еще, в то время как Заря носила дитя под сердцем, несчастная старуха подсыпала ей яд, и малыш зачах, едва родившись. Заря винила себя, винила весь свет  и, если бы не их огромная любовь друг к другу с Гордеем, она бы не пережила этого горя.
Тем временем, Гордей собирался отправиться в далекое-далекое государство, чтобы поучиться мастерству военного дела у других мастеров. Заря отправилась за мужем, не желая проживать без него и дня. В далеком-далеком государстве у них не было богатых палат, прислуги, не было рядом родителей, которые могли бы помочь. Но у них была их любовь, и это было самое счастливое время в их жизни. Мирно жили они вдвоем в маленькой избушке в плотницком дворе. Здесь появилась на свет их первая дочь Обожана. Они её так назвали, потому что обожали друг друга и в этом обожании её и зачали. Гордей и Заря были самыми счастливыми родителями на Земле, хоть дочь и была беспокойным ребенком и часто не давала покоя ни днем, ни ночью. Заря оказалась очень хорошей матерью – она не отходила от дочери ни на минуту, обожая ее все больше. Весь мир для молодой женщины стал крохотным младенцем в кроватке.
Вскоре семья вернулась из долгого путешествия с малышкой Обожаной, которую позднее стали звать Обижана… уж очень часто она обижалась. Королева Мстислава души не чаяла в своей маленькой внучке и, как свойственно ей, отдавала все свое время и душу. Однако, Гордей не то, что был против этого, ему попросту хотелось показать свою значимость, и он часто запрещал отдавать Обожану Мстиславе. Мстиславу это, конечно, очень огорчало, и она невольно таила лютую досаду на Гордея и всю его семью.
Прошло немного времени в заботах о дочери и Заря снова принесла радостную весть в королевство Гордея. Она ждала второго ребеночка. Между тем, родители Гордея не обрадовались этому. Они подговорили Гордея напоить Зарю мучительным зельем, чтобы ребеночек умер в материнском чреве. Гордей, доверяя родителям до смерти,  сам не посмел проводить опыты над  любимой женой: он отвез её к волшебнику при государстве и велел ему совершить сие зверство над своим, не рожденным, ребенком. Заря, как поняла коварный замысел, взмолилась за дитя пред волшебником и излилась она слезами горючими. Тогда волшебник обманул  Гордея. И вскоре в семействе появилась еще одна маленькая крошка. Девочка была слабенькой, и почти никто не верил, что ей дано выжить. Но сильна была девочка духом своим, поборола лютые болезни, как когда-то ее мать. Нарекли малышку Евой. 
Год от года жили хуже Гордей с Зарёй. Друг друга не берегли и любовь все угасала. Тогда собрали они котомки свои и отправились по миру, искать свой дом, чтоб жить по-своему. Чтоб не путались в их жизнь советами, ни обидами, что их не касаются. Шли долго, жили впроголодь, одевались кое-как и во что. Наконец пришли они в одно королевство, где и остались. Гордей стал управлять здесь войском могучим, Заря за детками смотрела. Дали им палаты казенные, не было там ни роскошеств, ни раздолий, но они радовались этому и жили, казалось, во вновь зарождающемся семейном счастье. Время шло. Дочери росли. Но тяжелые сражения выковали из  Гордея грозного предводителя и служба его озлобила. Стал он буянить, приходя домой. Заре стало совсем не в мочь мириться с бедностью, да и с беспокойным мужем. Посмотрела она на окрестные царства и захотела жить другую жизнь. Чтобы злата вдоволь, замок свой, а не казенный. Пожелала своим детям благополучия, того, что с Гордеем больше не видела. И решила она отправиться в заморские страны, торговать шелками, чтобы замок отстроить, чтоб семью обогатить. Гордей, видя то, искал утешение в разгулье с боярами, да и в своем погребе тешился вином. В горе впал он дремучее. Помогла ему повариха одна при войске служившая, напоила его приворотным снадобьем, и пропал Гордей в глазах ее черных. 
И, вернувшись однажды из заморских стран, увидала Заря Гордея в объятиях колдовской поварихи.  Отчаяние непосильное принесло ей это предательство. Бросив все, умчалась она туда, где бы сгладила ее горе волна, где бушует море, и жизнь полным ветром наполняет паруса. Где она подумать бы о счастье с другим смогла. Только боли скопилось в сердце у Зари столько, что душа ее стала тёмной и мрачной. По скалам карабкалась, без капли во рту, по морям плыла без крошки во рту. И штормы пережила и бури, что послужили для неё причиной закостенелых обид. Не жила она, а копила злость, стали красными глаза от слез и горя. Не могла она плакать больше, стала холодной. Замерзли все слезы в груди, превратились в огромную глыбу льда в душе.  Так жила она, не желая жить. И Тьмой теперь называлася.
Годы шли, Тьма была прекрасной женщиной, доброй хозяйкой, кроткой работницей. Никто не знал о лютой зиме в ее сердце. Приглянулась она шуту заморскому, позвал он Тьму в жены. Ей было все равно за кого замуж пойти, главное, чтоб у того палаты были. Шут от счастья своего землю под ногами потерял, ведь такая красавица пошла за него! Вот живет теперь королевна Тьма, рядом дочек своих приютившая – Обижану и Еву. Только лед в душе ее не расколоть и в обиде она на мир весь за зло, которое так несправедливо с ней приключилось.
 Не видела больше королевна Тьма света. Не находила в себе силы благодарить жизнь за милость и гневила судьбу недовольством. Лед в ее душе, порожденный злобой на весь мир, отнимал радость, и начала королевна хворать. Любила Тьма свои болезни, обхаживала их и хотела остаться с ними навек.
Меж тем время шло, и дочери королевны стали молодыми принцессами. Обижана выросла капризной девушкой, делала все наперекор матери. И дитя свое, незаконно зачатое с послом, старшая дочь отдала на воспитание Мстиславе. Младшая же, Ева, была более благодарной дочерью и служила матери и потакала её причудам и болезненным требованиям. А когда терпение ее оставляло, а сердце наполнялось холодом, Ева убегала в дремучие леса, где говорила с древними старцами и черпала в их мудрости силы. 
Никто не мог помочь Тьмы. Она затерялась во мраке своей души, не чувствуя радости от настоящего, страшась грядущего.  Не любила мужа своего шута и его глупую шутовскую родню.
Чахла бы так Тьма до смерти своей верной, но случилась с ней страшная история.
 Шла Тьма среди дворцов заморских, смотрела, завидовала и в своем беспамятстве забрела в чащу дремучую.  Поняла королевна, что заблудилась, дорогу обратно найти не может. Вокруг  только заброшенные, старые домишки. Идет Тьма меж тех домов, и заплакать бы, о помощи попросить, но не пристало ей клянчить, и слез давно уже не было. Замерзала она на том пути, как душа ее замерзала на пути жизненном. 
Наконец забрела она в нищую избушку, чтобы хоть воды спросить. Вошла и видит старушку в грязных лохмотьях.
- Заря, - позвала ее старушка.
- Что это? Откуда Вы меня знаете? Кто вы? – Испугалась Тьма своего настоящего имени.
- Какое тебе дело до меня? А вот кем стала ты?! – прохрипела старушка
- Я?! А кем я стала?! – руки Тьмы сжались в кулаки, зубы стиснулись – Разве я плохой человек?! Я добрая мать, щедрая соседка, забыла себя для других!
- Ты кто теперь? Тьма! А помнишь ли ты время, когда твое сердце не было отравлено обидой, в глазах был свет? – проговорила старушка и закашлялась
- Я не желаю говорить об этом. Кто Вы такая? Откуда меня знаете? А-а! Денег хотите? Не получишь, старуха, я и не таких видала! Меня не проведешь! – закричала Тьма, и лицо ее стало багровым.
- Уймись! – приказала нищенка. - Шумишь. Не стану я с тебя денег просить. Воды попей, коли зашла, вон там в кадушке. И черпачок подле найдешь.
Жажда томила сильно, поэтому гостья не стала перечить, но насторожилась -  видно, незнакомка прозорливая. Королевна прошла вглубь избушки, постояла, разглядывая кадушку в темноте, затем напилась вдоволь.  Любопытство не давало ей покоя, и она хотела выведать у старухи ответы на все вопросы, хоть та и не была словоохотлива.
- Куда ты идешь? – спросила старуха.
- Я лекаря ищу, а пути не знаю, вот, заблудилась, – с тревогой ответила Тьма, - сама не помню, как сюда попала и что это за место такое.
- Я не про дорогу спрашиваю, а про жизнь твою несчастную, - старушка снова закашлялась, теперь уже сильнее, - ты, что же совсем опустила руки, семью оставила…
- Оставила?! Да как же это? Я берегу её, как зеницу ока, себя раздала, а им мало! – заспорила Тьма, - То не я, то Гордей забыл, кто семья! А ему все с рук сошло. Всех предал, а дочерьми похваляется,- есть, говорит, у меня. Не быть тому больше! Я всех своих под крыло, моё это! Пусть видят, что он прах ничтожный, не достойный никого.
- Ишь чего разоралась тут. Того и гляди стены хлипкие порушатся. Какой звонкий у тебя голос, а только ненавистью пропитанный весь, аж скрипит. – Старушка улыбнулась краем рта, - Хочешь-то ты чего?
- Я? А что мне от Вас взять?
Ясно было, что старуха не простая и побоялась Тьма задавать ей вопросы. «А если просить,  что такая нищая может дать? - думала она. - Мне-то ведь злато нужно, чтоб детей обогатить и самой на каретах роскошных раскатывать. Да чтоб в палаты к супругу бывшему! И положением своим богатым так досадить, как по щекам отхлестать. Чтобы взмолился он и ползком в мольбах и слезах своих нелепых просил о прощении.  Нестерпимо чтоб затосковал без меня».
- Вот к этому ты и идешь, королевна Тьма! – сказала вдруг помолодевшим голосом старушка и обернулась прекрасной девой. – Будет тебе всё! Ступай! – глаза молодой красавицы зажглись красными огнями и будто вытолкнули Тьму из избушки.
Карета мчалась, словно ветер. Вокруг слышались голоса прохожих. Выглянув из окошка, королевна не смогла узнать местности. Вот рынок с торгашами, а там, у фонтана музыканты играют. «Эй, кучер!» - крикнула она, но ответа не последовало. Тревога завладела ее сердцем, и оно колотилось ударами молота. Карета набирала скорость и, казалось, летела. Тьма закрыла глаза от страха: «Что это? – металась она – Сон? Кошмарный сон!». Кони промчали еще версту. Поняла она, что не спит, крепилась духом, желая побороть душащий страх. Вдруг карета остановилась. Тьма почувствовала, что тщетно боролась, страх овладел ею и не давал пошевелиться. Зажмурилась.
- Прошу Вас, Ваше Высочество - услышала она. Открыла глаза и увидела открытую дверцу кареты. Рядом, протягивая руку в перчатке, стоял кучер и приветливо улыбался.
- Где я? – спросила Тьма и вдруг поняла, что ехала одетая в богатое платье с кружевами, драгоценными камнями и узорами. – Ах! – восхищенно воскликнула она и совсем потеряла голову от такого чуда. Так ей стало хорошо, что залилась она смехом и позабыла все печали. Подала руку кучеру и, по-королевски высоко подняв голову, сошла по ступенькам кареты.
Вот прекрасный замок перед ней, совсем не знакомый. Ворота отворились, и кучер пригласил её войти. Идут они по тропинке к замку, а Тьма восхищается своим платьем: и повернется, и воротничок поправит, и пуговка потрогает. Так незаметно подошли к крыльцу. А как ступила она на ступеньку, защемило в груди, и улетучилась веселость.  Что-то до боли родное было в том замке. Узнала королевна замок родителей Гордея. Но казался он совсем другим, будто изменился. Затрепыхалось сердце в груди, как птица в клетке. Столько всего так старательно спрятанного, забитого в дальние уголки, расправилось, высвободилось криком. Она сорвалась, побежала к воротам, и слезы жгучими ручьями потекли по щекам.
 Тем временем, у кареты ждал кучер. Будто и не был с ней сейчас у порога замка, стоял с неподвижным лицом и никуда не отходил все то время. Подняла женщина на него полные слез глаза и такой странной показалось ей эта загадка, что она снова почувствовала себя, как в трясущейся карете. Страх, злость и отчаяние смешались в душе, точно волны накрывают друг друга в беспокойном море.
- Это еще что?! Кто игру со мной играет! Демон ты или разбойник? – И тут вспомнила: - Ух, старуха проклятая, избавиться от меня вздумала!
- Ваше Величество, - кучер заговорил так неожиданно, что как обухом по голове ударили его слова, - прошу Вас не гневаться. Я Иссарион. Я объясню, позвольте…
Обессилев, королевна села на траву. Кучер рассказал, что послан светлой стороной души Зари, которая осталась в прошлом. Что сторона эта хочет вернуться к хозяйке, но для этого нужно очистить душу ото льда и смрада.
- Молится она за Вас, помолитесь и Вы – сейчас время. Вспомните Зарю, – закончил слуга.
Он указал на небо, и в тот миг душа взмолилась невидимому Богу, и дано было ей силище невероятное, чтобы исполнить мечту хозяйки.
- Давайте пройдем в замок, Ваше Величество. Вас ждут. – Снова обратился к ней кучер Иссарион.
Она молча последовала за ним. Глаза кричали болью, но теперь она могла сдерживать слезы.
При входе в замок, сердце её остановилось на несколько мгновений. Казалось, что вечность прошла. В этих родных сердцу палатах, увидала она двух сидящих за столом стариков. Это были родители Гордея.
- Здравствуйте, - горделиво и величаво поприветствовала Тьма.
- Здравствуй, Заря. Проходи, доченька, присядь с нами, просим. – Запричитал старик.
«Как же они постарели, какие жалкие», - подумала Тьма. Старушка опустила голову и молча вытирала слезы, а они все катились. Потом она тяжело встала и бросилась к ногам гостьи:
- Прости меня, дочка, прости! – в слезах просила старуха. - Я любила своего сына и желала ему лучшей судьбы, а не жить с бродяжкой. Но грех мой не знает прощения и жизни мне нет ни на Земле, ни на… Господи, я вижу каждый день смерть моего маленького внучонка, нет мне покоя! Прости, прости меня, молю тебя, доченька, сжалься! – старик оттаскивал исказившуюся от слез старуху, но та не унималась.
Заря смотрела с удивлением и не понимала, как себя вести. Наконец, она скрепилась, как привыкла делать всегда.
- Мама, - с притворно-сочувствующей улыбкой начала она, - я не держу на Вас зла, Вы прощены давно. И Вы меня простите.
- Остановись! – грозно сказал старик, - ты, что же это делаешь?! Не будешь прощать, не прощай, но не давай ей напрасную надежду. Натерпелась она уже. Уйти бы ей с миром. Вечный покой тем, кто прощен! Я тоже виноват перед тобой, но вижу, обида твоя, что глыба нерушимая. Не надо. Я потерплю. Но за нее молю, глупа она была, не ведала что творит.
На этих словах старуха испарилась. Тьма, знающая доселе, что готова встретить любую невероятность, стояла как вкопанная и дивилась исчезновению.
Всю ночь говорила она с отцом Гордея. Поведал он ей свою историю, что с ним на том свете творится, как прочувствовать приходится каждый день, а может и несколько раз в день, боли, причиненные некогда ей, Заре. Но говорил не с жалостью к себе, а с искренним раскаянием просил прощения. Наплакалась путница в ту ночь, как давно не плакала и, как ножом по сердцу давались ей шевеления ледяной глыбы внутри. Таяние приносило боль. Наутро пора было прощаться. Они обнялись, и в этот миг огонь прошел сквозь все естество королевны, растопив давний лед. Простила она старика и старуху. Поняла, что много они пострадали за свою злобу. Но не это согрело ее, а то, что они поняли и приняли ее.
Изможденная шла она к карете в сопровождении Иссариона и ни слова сказать не могла. Сил не осталось ни на что. Сев в карету с твердой верой, что путь лежит домой, женщина уснула. Карета ускоряла ход, потом летела, покачиваясь, как люлька. Едва Тьма пробудилась, карета остановилась, и улыбающийся кучер снова подал ей руку, приглашая выйти. На этот раз замок пред ней был поменьше и совсем чужой.
- Что на этот раз, Иссарион? Разве еще не всё? – спросила Тьма у кучера.
- Я, Ваше Высочество, только слуга вашей души и следую по прописанному ею пути.  Отгоните прочь волнения, Вам предстоит открыть новую дверь. Скоро наше путешествие кончится.
Тьма оглядела себя и снова восхитилась: платье было на ней богаче прежнего. Золотые нити крепили к кружевам драгоценные бриллианты, сверкающими алмазами играл наряд. Хорошо стало ей, легко приняла она этот дар и, сама того не замечая, снова надела маску надменной владычицы. В замке было сыро и темно. Грозными силуэтами стояла богатая мебель, не придавая палатам красоты, а, напротив, делая всё холодным. Тьма шла из комнаты в комнату, иногда останавливаясь подивиться то диковинке в стеклянном ларце, то драгоценному камню на гардине. Но со всеми красотами не нравился Тьме этот замок, он был не приветлив, угрюм и казался пустым, безлюдным. Наконец дошла она к последней двери в замке, отворила ее. Смрадный запах наполнил всё вокруг. Слева королевна увидела печь, в которой потрескивали горящие дрова. Тускло горела свеча. На стуле спиной к гостье сидел старик и смотрел в окно. «Снова какой-то старик» - подумала Тьма и шагнула в комнату, чтобы немного согреться. Едва в голове промелькнула мысль, что старика она не знает, как он обернулся. Тьма вздрогнула и прижалась спиной к двери. Под глубокими старческими морщинами она разглядела лицо того, кого столько лет жаждала увидеть.
- Гордей, - неуверенно произнесла она. Ей не удалось наполнить голос презрением и злобой, он дрожал.
- Это еще кто? – прозвучал ответ, и тягостные звуки выдавали выпитое вино. - Что здесь такое происходит? Гордей, да Гордей я, а Вы, простите… - его хмельные глаза остекленело воззрились из под обвисших век на прекрасную женщину.
- Ты не можешь меня вспомнить? Я… я, - ее голос дрогнул.
- Заря… - придя в себя, прошептал Гордей, - как ты… откуда… ты как...?  - несвязно бормотал он.
Старик походил на древнего отшельника, только не мудрого, а спившегося.  Тьма оглядывала странные покои и дивилась убогости, бедноте и беспорядку.
- Это твоя комната? – спросила она.
- Да. Проходи, присаживайся. - Он уступил ей свой стул. - Я сейчас принесу еще один.
- Благодарю, - почувствовав своё превосходство в убогой домине, Тьма вдруг стала высокомерной. И тем удивительнее было ей, что среди всей роскоши замка старик ютился в затхлой комнате. - А жена твоя где? Не заругает, что вот тут со мной?
- Что ты? Нет, она хорошая, - он затравленно попятился к двери, - её нет сейчас здесь. Я стул принесу, - и выбежал из комнаты. Спустя мгновение вернулся, и, услужливо улыбнувшись, промямлил: - дверь закрою, чтобы тепло сохранить.
Зашел Гордей с графином вина в одной руке и с куском хлеба в другой. Было в его манерах что-то притворное.
- Как ты здесь? Ты така-а-ая…, - он заулыбался, а в глазах заиграли плутовские огоньки.
- Я к тебе в гости ненадолго, посмотреть, как ты тут живешь, - величественно оглядывая палаты, произнесла Тьма. Она так хорошо знала этот коварный взгляд, знала, как употребить свою власть над ним в такие часы и купалась в собственном великолепии. Что-то нужно было сказать, но как он ничтожен и как царственна она теперь. Воспоминания вернули её на много лет назад - в тот день, когда она возвратилась домой из дальнего странствия и увидела своего благоверного, в хмельном тумане лобызающего повариху. Ей стало гадко.
- А я, что я? – продолжал беседу Гордей. - Хорошо живу.
 Увидев ее холодный взгляд, он забыл свою почтительность и бесцеремонно чеканил каждое слово:
 – Как видишь, палаты богаты, на столе есть мясо и вино. У меня достаток во всём. Пить будешь?
-  С удовольствием! – ответила Тьма, лукаво улыбаясь.
Он разлил по бокалам вино и произнес: «За встречу!». Она тоже подняла бокал в ответ и выпила до дна.
- А как же твой муженек отпустил тебя? – продолжал разговор житель замка. - В таких нарядах к бывшему супругу, как позволил?
Эти слова пробудили королевну, она будто вспомнила, с кем говорит:
- Не будем переливать из пустого в порожнее. Вспомни своих детей! Они нуждаются в тебе, а ты остаешься в стороне. Замка ты не построил, по миру нас пустил.
Гостья могла видеть, как глаза этого некогда родного человека становятся чужими.
- Мое дело сделано! – ответил старик. - Я был им хорошим отцом. Они уже выросли, чем мог, я помог.
- Ты помог?! – Тьма бросила ледяную насмешку. - Совесть чужими замками схоронил, прячешься за спиной жёнушки своей, в пажах у нее считаешься! Вином стыд заливаешь, а детей на мать оставил?!
- Не оставлял! Не знаю! Всё ты! – отмахивался Гордей. - А то, что ума у них нет и мочи себя в свете показать, так весь род ваш эдак живёт – тем они в мать!
- Невежа! – взревела Тьма медведицей. - Да как смеешь, изменник?!!!
- Ты за этим сюда явилась? Упрекать меня в прошлых деяниях? Все мы грешны. Каждый несёт свой грех за него и ответит.
Поспорив так на разные лады и обломав все копья словесные, поняла королевна, что трухлявый пень деревцом не порадует. «Пустозвоном был, им и остался» - с досадой подумала она. И решила себе: пусть и остается в своей клетушке, охваченный гордыней до самых небес  с  бутылью наперевес. Так сказала себе и направилась к выходу.
Сев в карету, она с размахом хлопнула дверцей и крикнула кучеру: «Домой давай, надоело мне тут разъезжать по нищим да по пьяницам!». Кучер ударил поводьями по черным лошадям, и карета тронулась. Тьма злилась. Злилась на Гордея, на его отношение к ней. Она, как много лет назад переживала его предательство, но не со слезами, а с досадой и разочарованием. В этих чувствах женщина не заметила, как совсем уже слилась с ролью величественной госпожи.
Карета мчалась так быстро, как ветер и на этот раз долго. Тьма несколько раз засыпала и просыпалась, а дорога все никак не кончалась. Заглянула она в окошко, а карета и вправду летит над дорогами, людьми, над другими каретами. Путешественница узнала свой город, в котором живет в шутовских палатах. Обрадовалась, что домой возвращается, ведь устала уже, отдохнуть пора. И как оказалась близ дома, так припомнила свои болезни, и разбуженные памятью начали болезни жать и давить ее, разгорелась боль кручинушка. «Эй, Иссарион, давай домой, я умираю!» - приказала королевна. Иссарион, конечно, озаботился, карета в воздухе замерла, и он показался в окошечке. Глядит Тьма, а карета ведь не на земле стоит, а в воздухе висит. Иссарион ей пилюлю протягивает и воды в черпачке, что у бабки в нищей избушке был. Тьма уже не удивляется, пилюльки любит, и потому взяла и глотнула, а потом запила её.
- Долго ты мне еще кости отбивать будешь? Домой когда? – простонала она.
- Сию минуту, Ваше Высочество! – Бодро ответил кучер и скрылся за занавесочкой.
Пилюля помогла, и боли вмиг утихли. Кони промчали еще немного и, снова повиснув в воздухе, карета вдруг стала прозрачной.  Смотрит по сторонам Тьма и диву даётся: все исчезло, а она не падает вниз, так и сидит в бархатном кресле, только невидимом. Иссарион и тот исчез. Смотрит королевна, а пред ней окна в шутовские палаты. Заглянула - родные там, сердцу милые. Все веселятся, смеются, танцуют. Так хорошо ей стало, захотела к ним. Попыталась в окошко стукнуть, а только звука нет. Вдруг раздался сильный колокольный звон, и все близкие всполошились, разбежались по сторонам, а потом, как один, собрались у главного входа в замок. Мстислава отворила дверь и тут же побежала в поварскую, ужином распорядиться. Выстроившиеся родственники послушно здоровались и обнимали по очереди… Тьму. Да, она увидела себя. Лицо её было недовольное, там шут рядом суетился. Жителей замка объяла тоска, все тяжело вздыхали и молчали. Тьма смотрела в окна соседних палат и видела, как от ее голоса сжимается маленькая внучка и дочка ее младшая, Ева. И такая досада её взяла на них: «Что это, мать пришла, а веселье пропало?». Зашла Тьма к Еве в покои, увидела, что та с интересом читает книгу и на мать внимания не обращает. Ох, как вспылила Тьма, давай браниться, книгу отобрала, сама села читать. Внучке повелела, чтобы подошла к бабушке, поздоровалась. И за следующий раз не ручается, если так она опять не поприветствует старшего, если не заметит хозяйку замка. Затем книгу бросила, пошла смотреть, что на стол подают. Уселась и давай матери своей приказы отдавать: «подай… унеси…не мешай…». И на внучку тут же ей высказывает, что, мол, её воспитание позволяет старших не почитать.
Смотрела  Тьма сквозь стекло на эту картину и так тоскливо ей стало, что расплакалась. Поняла, что думают о ней близкие, и что сама до того допустила. Только шут знай себе бегает, заискивает, злобным взором по сторонам посматривает.
- Что же делать мне?! Горе горькое! Как же мне изменить себя и любить людей? – взмолилась растерянная королевна.
- Вот теперь, дорогая моя, я спрошу еще раз: Чего ты желаешь? - спросила вдруг появившаяся нищая старуха, с которой она, казалось, распрощалась не вчера, а много лет назад, ведь столько всего приключилось с Тьмой за это короткое время.
- Я хочу стать Зарёй! Чтоб людей любить! Чтоб забыть все обиды и страдания, растерзавшие мне душу. Про чужих забыть, не ровняться им, а любить себя так, как есть любить и веселой, озорной быть! Шут он немощный, полюблю его! Я хочу любить всё и всех вокруг, забыв прошлое!
- Так пусть же исполнится твое желание, Заря! И уйдет из чистой души черная зима и пропадет её след. Ну же, беги!
Заря забежала в замок со счастливой улыбкой на лице, подбегая ко всем и целуя всех, и слезы счастья текли по её щекам. Только теперь понимала она дар жизни.
…
Вот и сказке конец. А кто слушал – молодец!
2013г.