Кинжал

               

    Люблю тебя, булатный мой кинжал,
Товарищ светлый и холодный.
Задумчивый грузин на месть тебя ковал,
На грозный бой точил черкес свободный…

Лермонтов.М.Ю.

                1
- Аслан давай быстрее, сколько тебя ждать? – позвал кузнец Шихам своего семнадцатилетнего сына. Его старший брат Анзаур уже был в седле, он жмурился от ярких лучей летнего восходящего солнца и, прикрывая глаза рукой, вглядывался  в горизонт, представляя дальний путь который им предстоит проделать до Моздока, куда они направляются на ярмарку. Телега, груженная товаром, приготовленного для продажи, была запряжена самой выносливой лошадью, которая верой и правдой служила кузнецу уже много лет .
- Иду – раздался в ответ голос Аслана и через несколько мгновений он опрометью выбежал из дома с двумя туго набитыми мешками. Следом вышла жена кузнеца, прижимая к груди маленькую девочку.
- Возвращайтесь скорее – женщина с улыбкой посмотрела на сыновей -
- Мама не беспокойся мы уже не дети – Аслан положил мешки в повозку, а сам взлетел в седло. – Мы скоро вернемся и привезем тебе много подарков.
- Мерем скажи своему брату, пусть присмотрит за кузницей – Шихам взял в руки поводья, на его лице жена заметила еле заметную ухмылку – а мы ему по дороге невесту пока поищем.
Лошадь медленно потянула телегу. Кузнец, перехватив поводья одной рукой, второй помахал маленькой дочери, которая, едва проснувшись с удивлением, следила за всем происходящим вокруг нее.
Кони Анзаура и Аслана тут же сорвались с места, оставляя за собой  след из поднявшейся над землей дорожной пыли. Повозка не спеша поползла за ними, понемногу отдаляясь от аула расположенного на берегу полноводной Малки там, где в нее втекает беспокойный Баксан.
Дорога проходила вдоль реки, и кузнец  не отрывая глаз, наблюдал за тем, как белесые комья утреннего тумана, парящие над водой,  тают в лучах восходящего солнца. Его сыновья  ехали чуть впереди, постоянно соревнуясь меж собой в джигитовке то и дело, ловко крутясь в седле.
Над покрытыми снегом, уходящими под облака вершинами гор, на востоке медленно поднималось  солнце, озаряя всю равнину золотым светом.
Дорога петляла вслед за рекой, повторяя все ее изгибы. Словно две родные сестры они шли рядом бок обок. Часто берег обрывался, и речные волны омывали дорогу бирюзовой водой,  и казалось, будто две сестры идут, вместе взявшись за руки.
Шихам рассчитывал за сегодняшний день проделать большую часть пути, но когда солнце перевалило зенит и стало катиться к закату, разразился сильный летний дождь.
Они завели лошадей под густые ветви дубовой рощи, куда не могла проникнуть ни одна капля. Накинув на плечи теплую бурку Шихам сел возле костра, который развел Анзаур. Хворост весело потрескивал в ярко-алых языках пламени. Аслан, взяв один из мешков, достал оттуда пирог с бараниной.
- Теперь только завтра доберемся – тихо промолвил Анзаур, отломив себе небольшой кусок. – Можем обратно с товаром вернуться.
- Ничего Аллах милостлив а если послал дождь роптать не нужно переждем. – Шихам отпил холодного кумыса из бурдюка и передал его Аслану. –  На базаре нас всегда встретят с почетом и дадут лучшее место потому что, все знают, что у Ханоковых все сделано, умело и надежно от шашки до подковы. Мы всегда подоспеем вовремя, не беспокойся сын. Ты положил в отдельный сундучок, что я тебя просил?
- Да отец – Анзаур указал в сторону телеги. – Я все сделал, как ты говорил.
- Хорошо – одобрительно кивнул Шихам. – Дождь все равно будет идти всю ночь, мне лучше немного поспать. Если что сразу будите.  Вот увидите, уверен  завтра будет добрый день.
Очень скоро стемнело, и жаркий костерок в лесной чаще запылал еще ярче став похожим на маяк на берегу гавани.
Анзаур все время подкладывал сухие ветви, чтобы огонь не потух и смотрел, как лошади задумчиво жуют траву, качая головами отгоняя надоедливую мошкару. Аслан давно уснул, устроившись в телеге на мешках. Брат укрыл его буркой постаравшись подоткнуть ее со всех сторон как одеяло.
Посреди ночи проснулся Шихам, он отправил старшего сына спать, а сам заступил на дежурство дожидаться рассвета. Дождь еще лил, но уже не сплошной стеной как раньше. Река, вобрав в себя воду, дарованную ей небесами, устремилась вперед с удвоенной силой. Могучими волнами она катилась, вдаль потащив за собой вырванные с корнем деревья.
Шихам умылся и подбросил в костер еще хвороста. Огонь вспыхнул как далекая звезда, предупреждая приход нового дня. И глава семейства Ханоковых повернулся на восток, чтобы встретить восходящее солнце утренней молитвой.

                2

Согретый  теплым летом воздух вдохнул в город новую жизнь. Уже второй день кряду в Моздок на ярмарку съезжались со всех уголков Кавказа. И братья Ханоковы с нескрываемой  любознательностью наблюдали за всем, что происходило вокруг них.
Вон развернули свои цветастые шатры кумыки, прибывшие с Андийских предгорий, где разлил свои рукава обрамленный белокаменной каймой Акташ и где бушует прозрачный Аксай. Они привели табун добрых лошадей, и теперь лихие наездники крутились в седлах разъезжая внутри большого загона, куда по одному для показа заводили коней.   
А рядом стояли осетинские телеги до верха, груженные овечьим руном. Седой старик осетин доставал оттуда косматые папахи и примерял их всем желающим. Казаки, обступившие его со всех сторон, выбирали себе бурки, при этом одобрительно цокая языками пробуя на ощупь кучерявый ворс который сохранит им тепло в студеную ночь.
Чуть поодаль Анзаур с Асланом заприметили добротно собранную из бревен лавку, в которой устроился грузинский купец, который громким зычным голосом зазывал всех к себе, чтобы испробовать его сладкого как мед и красного как губы девушки вина.
По соседству расположилась большая армянская диаспора, образовав целую улицу, состоящую  из лавок и шатров. Тут было все, что только могла пожелать человеческая душа. Оттуда доносились веселый смех, вырывавшийся из общего шума и гама. Восточные пряности, привезенные прямо из Турции сладко щекотали носы, всем кто находился рядом.  Но аромат шашлыка как белая  молния посреди  черного неба выделялся среди прочих запахов.
Вайнахи прибывшие на ярмарку привезли с собой множество различных изделий из дерева и глины, необходимые как в повседневной жизни, так и в праздничные дни. Нохчи и галгаи поставили свои кибитки и арбы одним большим лагерем. Их язык резко выделялся меж остального говора разносившегося над ярмаркой. Где в одно время оказалось целое энциклопедическое издание по лингвистике Кавказа.
А возле них стояли лавки аварцев, известные своим горячим нравом, один взгляд которых уже мог опалить огнем. Они привезли из древнего Дербента изделия из тончайшего стекла. Эти знаменитые мастера стеклодувы славились на весь мир своим непревзойденным искусством. И они по праву носили это звание. 
Тут была даже лавочка прибывшего из Баку азербайджанского купца. Его люди развесили ковры, на которых под солнечными лучами  расцвели разноцветные узоры.  А платки мимо, которых не могла без тихого вздоха пройти ни одна женщина, словно прозрачные ручейки, сбегающие вниз струясь меж горных расщелин, развивались под порывами ветра, будто решив, сорвавшись с прилавка подняться ввысь подобно парящим в небе птицам.
Заслышав родную кабардинскую речь, Шихам всполошился и глаза его тут же оживившись, принялись выискивать среди этого веселого столпотворения своих земляков.
И как только сладкий аромат медовых сот окружил их со всех сторон, Шихам тут же спрыгнул с повозки возле одной из лавок, где старый Тембот торговал своим янтарным медом.
- Доброго дня уважаемый  – улыбнувшись негромко промолвил глава семейства Ханоковых простирая объятья для приветствия. – Давно же мы не виделись!
- И тебе доброго дня Шихам – Тембот обнялся с кузнецом так, словно это был его сын. – А это верно Анзаур и Аслан! Смотри, какими мужчинами выросли! А я вот с внуком он теперь тут со всем управляется. Пшимаф иди сюда поздоровайся с нашими друзьями.
Позади двух телег среди терпкого медового запаха раздался какой-то шум и вскоре перед ними оказался высокий юноша с двумя корзинами в руках.
- Салам алейкум – он поставил корзины на прилавок и принялся расставлять по полкам небольшие глиняные горшочки.
- Алейкум ассалам – ответил Шихам. – Хороший помощник у тебя Тембот. Я как погляжу, скоро тебе не нужно будет делать никакой тяжелой работы. 
- Что верно то верно – утвердительно кивнул старик, поглаживая белую бороду  - настоящим хозяином стал. Весь в отца. Ты же помнишь Шихам нашего Кочаса. Каким он был смелым и всегда без страха спешил на выручку друзьям.
- Я никогда не забуду вашего сына – Шихам вспомнил лицо своего боевого товарища, его сын был как две капли воды похож на своего отца.
Война, которая окутывала смрадом пожарищ и пушечным дымом эти горы уже давно окончилась. Уже не собирались горцы для дерзких набегов на станицы, а в аулах всегда радушно принимали казаков.
Но все же, еще не все шрамы затянулись полностью. И одному Аллаху известно, когда забудется эта вражда, которая длилась не одно десятилетие. Много еще было горячих голов, которые вспоминали те кровавые времена, когда бахвалились перед друзьями. Шихам всегда остужал таких строгим словом. Он и сам в свое время не подолгу не сходил с коня на землю и не выпускал из руки шашки. Но сегодня ему не хотелось омрачать свои мысли тяжелыми воспоминаниями. И только в сердце он будет всегда хранить память о том, с кем плечо к плечу он не дрогнув, не раз смотрел смерти в глаза.
                3

Торговля шла как нельзя лучше. Многие кто приехал на ярмарку знали, что у Шихама золотые руки и что он настоящий мастер своего дела. От покупателей не было отбоя и Анзаур с Асланом только и успевали выставлять на прилавок новый товар. Кузнец стал даже немного беспокоиться, а немало ли он привез с собой!
 Заходило много знакомых, с которыми Шихам уже давно не виделся. Каждого он радушно приветствовал и с каждым беседовал о доме и семье. И его радовало, что он слышал больше хорошего, чем плохого. Никто как раньше не говорил о погибших, и было больше счастливых слов.
“И верно Аллах ниспослал мир и покой  в наши края – думал кузнец, проверяя подковы, сделанные Анзауром который так гордился своим трудом. – Да вот и молодые деревца уже подросли и окрепли. Воистину велика благость Всемогущего. Мой отец так и не увидел своих внуков, но если на следующий год старший приведет домой невесту, скоро я стану самым счастливым отцом…
Ход его мыслей прервался, когда он вдруг услышал, как притих веселый ярмарочный гам, словно испуганный заяц, притаившийся в кустах от охотника, идущего поъх его следам.
Шихам вместе с сыновьями вышел посмотреть, что послужило       причиной этого странного затишья.
И какого же было его удивление, когда он увидел большую кавалькаду приближающейся к его лавке. Всадники спешились, вся эта процессия направилась прямо к ним.
- Приветствую тебя кузнец Шихам – произнес один из них одетый в парадную генеральскую форму. Анзаур и Аслан едва сдержали улыбки, увидев его усы плавно перетекающие в пышные кучерявые бакенбарды. Они подобно львиной гриве обрамляли его лицо. – Слава о твоем кузнечном мастерстве уже облетела кругом все горы, вот и мы хотим видеть твою работу у себя на стене в наших покоях в Тифлисе.
- С тобой говорит Его Высочество Михаил Николаевич наместник Его Императорского Величества на Кавказе - сказал Шихаму стоявший рядом генерал  с черной как смоль бородой. – Твою работу признал сам великий князь, окажи честь, покажи свои лучшие работы.
- Михаил Тариэлович  - обратился наместник к своему спутнику – ну что вы ей богу. Шихам друг мой не нужно всего этого. Но говорили мне, что есть у тебя кинжал невиданной красоты и что его ты только показываешь как наглядное доказательство твоего мастерства. Не мог бы ты и нам показать его?
Шихам понемногу пришел в себя и обернувшись к сыновьям севшим от волнения голосом гулко произнес – Принесите мой кинжал.
Они тут же исчезли в лавке, но через мгновение вынесли небольшой деревянный обитый бронзовой каемкой футляр. И когда Шихам аккуратно приняв его в руки, открыл крышку великий князь и генерал Лорис-Меликов едва не ахнули от изумления, когда во всей красе  перед ними предстал этот кинжал, который кузнец вынул из ножен, показывая всем свое непревзойденное искусство.
- Михаил Тариэлович а ведь нас и впрямь не обманули – промолвил великий князь. – Это самый лучший кинжал из всех, что я видел. Голубчик,  не продадите ли вы его нам? Я не поскуплюсь. За такую красоту и целого богатства не жалко отдать.
- Я не могу его продать. Я ковал его вместе со своим отцом, который завещал мне хранить его в память о нем.
 - Ну, может можно сделать исключение, для великого князя? – Генерал Лори-Меликов нахмурив брови, взглянул на Шихама. – Кузнец не забывайся ведь это всего лишь железка что тебе до какого-то кинжала перед тобой стоит сам наместник Кавказа!
Шихам гордо вскинул голову и без страха взглянул в глаза этому генералу.
- Меня кузнечному делу научил мой отец, а его мой дед. Для нашей семьи это не просто ремесло так мы передаем не только знания, но и часть памяти о себе и прошедших поколениях. Так и я передам все это своим детям, а они передадут своим. На этом держится наша земля, на этом строится наша жизнь. Конечно этот кинжал для вас всего лишь красивое украшение вашего дворца. Но знайте, что как бы человек не украшал свой кинжал и как бы он его не точил если нет чести в его сердце, то он не поможет ему.
Для каждого горца будь то грузин, будь то аварец или лезгин или осетин кинжал это не просто игрушка на поясе. Вот вы говорите, что о моем умении прознали на всем Кавказе. Может быть и так. Но ведь и я у кого-то учился, у тех кого называли великими мастерами. Вот на вашем ремне господин генерал я вижу прекрасный кинжал верно абхазской работы. Я даже знаю этого кузнеца. Мы встретились с уважаемым Дауром когда несколько лет назад я был в Анапе. Это хороший кинжал берегите его, и он отплатит вам тем же. А у вас великий князь кинжал шашанов. Видно по его длине и ширине что над ними работал кузнец вайнах. По узорам на ножнах я могу сказать, что это тот же мастер что ковал клинки для самого Шамиля. Он будет верой и правдой служить вам и никогда не дрогнет в вашей руке, чтобы не случилось.
Я вот так вам скажу, горец с самого раннего детства приучен владеть оружием. Все народы на Кавказе вынуждены растить своих детей среди опасностей и нам нужно, чтобы каждый мог постоять за себя за свою семью за своих детей и любимых женщин и за свой род. Но верно говорят старики, что хорош тот кинжал, что целый год в ножнах. Для нас кинжал это большая ответственность, если пролита кровь невиновного человека это большой грех для преступника да простит его Аллах. А на его род ложиться большой долг.
И еще одно вот посмотрите у каждого народа у кинжалов свои ножны, а на них разные узоры. Взгляните на кинжал у черкеса и армянина или осетина все они будут разными. Но я открою вам одну простую истину, которую мне сказал мой отец. Все кинжалы едины в том, что настоящий кинжал у горца – Шихам поднял вверх переливающийся серебром клинок, так чтобы его видели все, кто слушал эту беседу – должен быть острым это означает что его хозяин настоящий смелый воин. А еще кинжал должен быть всегда чистым как душа горца это говорит о том, что светлы все его помыслы. И пока мы будем хранить эту мудрость, мир и процветание не оставит нас.
Шихам умолк, продолжая все так же стоять, не пряча взора от хмурого взгляда генерала.
- Дорогой мой!  - Великий князь распростер объятия перед кузнецом. – Благодарю тебя за эти поучительные слова. Давай же попрощаемся как хорошие друзья.
Они обнялись, и Михаил Николаевич положив руку кузнецу на плечо, громогласно произнес раскатистым голосом. -  Вот что дороже всякого богатства вот что по-настоящему нужно ценить. 
Затем он взобрался в седло и осмотрев притихшую ярмарку о чем-то задумался.
- Куда теперь – спросил его Лорис-Меликов, также садясь на коня. – Может ко мне во Владикавказ? По дороге как раз мои охотничьи угодья можно посетить если изволите.
- Ну что же думаю, время терпит – согласно кивнул великий князь, и уже поворачивая коня вслед генералу, он обернулся и достал небольшой мешочек, который протянул Шихаму. – Вот это самое малое чем я могу отплатить тебе за твой урок, который ты мне преподал.
В натруженные мозолистые руки кузнеца со звоном упал кожаный мешочек, а когда Шихам поднял глаза, отводя взор от золотых монет, то увидел лишь удаляющийся конный отряд. Шихам бережно спрятал кинжал в ножны и положил его обратно в футляр.
- Анзаур спрячь обратно кинжал – кузнец передал футляр сыну – Аслан, иди, готовь инструменты, вон видишь, сколько работы нас ждет?
И пока сыновья выполняли поручения, он подошел к одной из оставленных для подковывания лошадей.
- А ну давай посмотрим что тут у тебя – он закатав рукава по локти достал нож и взяв лошадь за переднюю ногу осмотрел копыто и принялся очищать его лезвием. – Ничего сейчас подкуем, полетишь как орел.
Лошадь повела ушами, а затем повернула свою морду в его сторону и словно понимая его слова, одобрительно фыркнула, будто уже представив себя величественной птицей парящей высоко в облаках.