Кто я такой?

     « На златом крыльце сидели Царь, Царевич, Король, Королевич, Сапожник, Портной. Кто Ты будешь такой? Говори поскорей, не задерживай добрых и честных людей. Не за-ду-мы-вай-ся! По-то-рап-ли-вай-ся!» Сочинитель этой детской считалки вряд ли осознавал, что является философом, ну, по крайней мере, задал глубокий вопрос о смысле бытия.  Он не только указал на социальное расслоение людей (Царь – Сапожник), но и раздвинул географическое пространство (Царь – Король). И даже как-то намекнул на продолжение рода ( Царь – Царевич, Король – Королевич).   А Сапожник? А Портной?   Они были и есть и при царях, и при королях, и без оных.  Только получается что-то вроде: Сапожник -  сын Сапожника, Портной – сын Портного. Как тараканы. Чем мы незаметнее и незначительнее, тем нас больше.
     Пойдем дальше. Вам не приходилось слышать: «Да кто ты такой (ая), чтобы учить (советовать, делать замечание)?»  А то и вовсе кто-то грубо отрежет: «Ты  - никто, и звать тебя – никак…» И мы обреченно вздыхаем и не задумываемся: а он, этот КТО-ТО -  КТО?  Одни сплошные  местоимения. Я, Ты, Он, Она… Не буду продолжать, и так сразу София Ротару вспомнилась.
      Действительно, а кто ты такой? Кто я такая? Кто такие другие? Не один философ разбивал свой мудрый лоб о свой же трактат. А я как вроде не при делах, а  туда же… А туда же потому, что, как и всякому любому, приходится задумываться над вечным тем же: кто я? Зачем я здесь? Кому это нужно, если все равно «река времен» (по Г. Державину) «уносит все дела людей и топит в пропасти забвенья народы, царства и царей»?
     Конечно, всех царей я перечислить не смогу, а о Державине кое-что знаю. Но многие не знают. О А.С. Пушкине знают миллионы. Но далеко не все. Уж, казалось бы, Иисус, сын Божий. Выше взять просто невозможно, но в каком-нибудь африканском племени,  думается мне, и о нем понятия не имеют, а поклоняются какому-нибудь богу Пустыни или Горы. Как ни монументальны памятники на некоторых могилах, но потомкам мало о чем говорят  имена тех, кто под ними покоится. А при отпевании так вообще слышим «Раб Божий Никита» или «раба Божия Ксения» -   мало. А отпевают-то, например, профессора какого-нибудь или даже мэра. Осталось только имя. И пишем мы в записочках о здравии или упокоении  только имена: Мария, Павел, Юрий… А сколько их было и будет, этих имен. Как доходят  слова священника до адресата? Но ведь доходят же.
      Так, стало быть, мы душа, обрамленная телом? А почему же тогда умираем от страха, нечаянно чихнув генералу на лысину, как, например, чеховский Червяков?»  Вы скажете: «Я – Человек». Вам возразят: «Да какой ты человек? Ты трус, подхалим, двоеженец и тому подобное». Вы скажете: «Я  - писатель». Вам возразят: «Да какой ты писатель? Где твои шедевры, где тиражи, где слава?»   Лучше говорите, как попугай Кеша из мультика : «Я – негодяй! Я подлец!» Вот тогда вам могут возразить: «Да какой ты негодяй, ты на других посмотри…» Трудно самоопределиться. Ни по профессии, ни по социальному статусу, ни по национальности, да и по здоровью. Сегодня ты крепок и силен, а завтра развалина. А потом вообще репейник…  Выходит, мы значимы только для определенного круга людей, с которыми наши нити как-то переплелись, и не каждому удается
 воплотиться
   в пароходы,
           в строчки
                и в другие долгие дела.( В. Маяковский)
      Что делать-то? Вспоминают долго тех, кто сделал Добро (мать Тереза), но вспоминают и тех, кто сотворил Зло (Гитлер). А в нас? Что намешано в нас? А чего только не намешано, человек даже сам не знает, на какие гадости и радости он способен, не появись та или иная ситуация. И ситуации, на радость или на горе нам, появляются. И мы успешно или неуспешно, но их через себя прокручиваем. Принимаем или преодолеваем. Так мы самоопределяемся.
     Уж не знаю, не знаю, но на Небесах к нам, видимо, другой подход, потому–то многие эзотерики человека определяют как каплю в океане. Человек – капля, но в этой капле заключен и весь Океан.
 Наверное, лучше, чем Ф.И. Тютчев не скажешь: «Все во мне, и я во всем!..»
      Может, и прав был Одиссей, когда ответил циклопу, что его зовут НИКТО...
     2014