Глава I. Побег 11

Какой хохол не любит быстрой езды, прав Николай Васильевич. Если б не две вечные беды отечества: дороги и дураки автоинспекции, в простонародье – ДАЙ, носились бы лихие водители на своих машинах из конца в конец страны, как носилась панночка-ведьма на плечах философа Хомы, и только могильные хризантемы по обочинам печально кивали бы головками на ветру.
Хоть и стар был жигуленок, как смертный грех, хоть и дребезжал от всеми своими суставами, однако ж домчал он Запруду до Лозовой ещё до полудня.
Вокзал Лозовой был знаком Запруде со студенческих лет. Когда-то они дружили и радовались редким встречам. В те годы вокзал встречал Игоря на Севастопольской стороне, поил его бочковым кофе и насыщал пирожками с картошкой  – десять копеек за штуку. А рано утром отправлял Запруду домой с Азовской стороны. Прошли годы. Вокзал помолодел ремонтом, оброс коммерческими киосками. Он не узнал возмужавшего Запруду.
Легко, не как в советские годы, когда всего на всех не хватало и граждане добывали искомое путем стояния в плотных очередях, Запруда взял билет в Москву. До прихода поезда оставалось пять часов, и Игорь решил познакомиться с городом, в котором он, кажется, не бывал ни разу. Заодно перекусить где-нибудь в приличном месте, ибо чипсы давно растворились, и организм настоятельно требовал провианта.
От вокзала в город народ пробирался по возведенной над путями металлической эстакаде. С её высоты Игорь полюбовался вокзалом, хаотичным сплетением рельс по обеим сторонам его, тепловозами на запасных путях и медленно подползающей электричкой. В конце лестницы дорогу ему загородил бомж с длинными сальными волосами, в большом картузе, низко надвинутом на глаза.
– Извиняюсь, господин, – сказал бомж скрипучим голосом, – закурить не найдется.
– Не курю, – бросил Игорь и принял вправо, чтобы обойти его.
Однако бомж ступил влево и снова стоял на пути Запруды.
– Ну, какие дела? Я же тебе русским языком сказал: не курю.
– Кхе, кхе, кхе, – громко закашлялся бомж.
И в это мгновение подошедшие сзади три амбала взяли Запруду в каре, а бомж, лишившись волос и фуражки, превратился в Макса Семинюка.
– Спокойно, Запруда, – повелительно произнёс Макс, – никто не хочет неприятностей.
«Набегался», – мелькнула в голове мысль. Вместе с тем Запруда почувствовал облегчение. Он сделал всё, чтобы избежать потери части себя. Обстоятельства оказались сильнее и дальнейшее не зависело от него.
– Я не сопротивляюсь, Макс. Что дальше?
Семинюк был откровенно разочарован простотой задержания.
– А дальше мы поедем домой.
Каре из быков и Макса повело Запруду к машине, припаркованной за углом блочной пятиэтажки. По пути Макс снял с себя и оставил на лавочке грязный плащ бомжа. Макс сел на переднее сидение, быки зажали Запруду на заднем.
– Трогай, – коротко скомандовал Макс водителю.


Почему люди не летают? Почему господь не дал им крыльев, чтобы, взмахнув ими, скрыться в облаках от кровожадных хищников. Почему у них нет плавников, чтобы нырнуть в глубину океана? Почему люди не могут убежать от себя? Запруда дремал на заднем сиденье меж двумя молчаливыми быками на заднем сиденье и мысли о спасительных крыльях и плавниках лениво ворочались в его голове.
– Приехали, – нарушил Макс сонную тишину салона.
Запруда очнулся. Вот разошлись ворота, и машина въехала в царство Кощея. А вот и он сам. Идет к машине, раскинув руки.
– Пантера, ты чего бегаешь?
Запруда сделал вид, что не заметил готовых к объятиям рук.
– Да так, размяться захотелось, – Игорь внимательно посмотрел в глаза Кощею, – Ты как меня нашел?
Гришаев засмеялся.
– Сорока на хвосте принесла новость, что ты в Лозовой.
– Знать бы эту сороку, хвост бы ей выдернул.
– А я бы тебе помог, – Гришаев взял Запруду за плечо, – ну что, пойдем в дом.
– Э нет, Кощей. Сначала ты меня накорми, напои, затем покажи договор на покупку «Партизана» и только потом я твой.
– Пойдём, пойдём. С едой придется повременить. «Партизан» уже куплен на твоё имя.
– Шеф! – окликнул Гришаева Семинюк, – что с людьми Дуба делать?
Гришаев повернулся к Максу.
– Распускай их по домам. Остальное без них.
«Значит, есть и остальное, – подумал Запруда, – интересно, что это».
В лаборатории, заставленной сложным медицинским оборудованием, о предназначении которого Игорю не хотелось строить догадки, ассистент Дима отнял у Игоря немного крови из вены.
– Это ещё зачем? – спросил Запруда.
Гришаев оторвался от своего компьютера.
– Чтобы ты ласты не склеил под наркозом.
Не понравилось это Игорю, совсем не понравилось.
– И как высока вероятность склеить ласты?
– Для того и делается анализ, чтобы минимизировать вероятность. Не волнуйся, Запруда, – успокоил его Гришаев, – у меня специалисты самого высокого класса. Ещё никто не отдал концы. С тобой будет всё в порядке. Что, Дима, – обратился он к ассистенту, – вы готовы?
– У нас всё готово, Николай Иванович.
– Пора.
Гришаев сел на кушетку рядом с Запрудой, обнял его за плечи.
– Игорь, если сможешь – не злись на меня.
– Проехали. Начинайте.
– Последнее, – Гришаев встал, – тебя встретит и ведет в курс дела Эстер.
– Кто такая Эстер?
– Скоро узнаешь.
Подошел Дима со шприцом наизготовку. Марлевая повязка, закрывающая пол-лица, и белый халат придавали ему сходство с ангелом смерти.
– Вам следует лечь на стол томографа, – сказал он.
Запруда лег. Пластик приятно холодил голую спину и ноги. Дима кольнул его иголкой. Некоторое время ничего не происходило. Запруда подумал, что наркотики подобраны неправильно и... в следующее мгновение он пришел в себя. Слегка кружилась голова. Дима снимал с него какие-то присоски, подсоединённые к проводам. Управившись с этим делом, он надел на Запруду разрезанную сзади ночную рубашку в мелкий синий горох и помог ему сесть.
– Голова кружится? – спросил Дима.
– Немного.
– Это скоро пройдет.
Что-то поменялось в лаборатории за мгновение наркоза. Гришаев как прежде сидел за компьютером, но одет он был по-другому, а рядом с ним стояла красивая девушка.
– Очнулся! – вставая, воскликнул Гришаев, – вот видишь, а ты боялся.
Запруда не ответил. Он смотрел на девушку. «Где это Кощей нашел такую красавицу». Гришаев проследил за его взглядом.
– Познакомься. Татьяна – моя невеста, – сказал он и гордость слышалась в его словах.
– Здравствуйте, Игорь, – голос её звучал приятно.
– Здр... – Запруда закашлялся, – Здравствуйте, Татьяна. Кощей... то есть Николай скрывал от меня ваше существование. Я не знал...
– Я и сам не знал, – засмеялся Гришаев, – ещё три дня назад.
– Как три дня, – воскликнул Запруда, – сколько же я здесь валялся?
Гришаев посмотрел на часы.
– Сорок шесть часов.
Не имелось сил возмущаться, предъявлять претензии.
– Могу я одеться?
– Конечно, твоя одежда за ширмой.
Дима помог ему подняться, проводил, как больного, за ширму. В процессе одевания Запруда почувствовал себя немного лучше. Вышел он на уже относительно крепких ногах.
Гришаев, указывая на монитор, что-то тихо пояснял невесте. Он обернулся на шаги Запруды.
– Как всё прошло? – спросил Игорь Гришаева.
– Будем надеяться, что хорошо. Никто в точности не знает, что происходит там.
По экрану бежали зеленые цифры, строчка за строчкой. Только не вертикально, как в любимой Запрудой «Матрице», а горизонтально.
– И где же он, то есть я, сейчас?
Гришаев снял очки, потер правый висок.
– Черт его знает. Наверно в дороге.
Запруда с трудом оторвал взгляд от бесконечного бега цифр.
– Могу я идти, – глянул он на Гришаева.
– Можешь, но лучше подождать несколько минут. Тебя ждет сюрприз.
– Ох, Кощей! Я уже по горло сыт твоими сюрпризами.
– Не кипятись, Батон. Сюрприз не мой, а твой.