Новый 2014 год!

- А вы слышали, что в "Седьмом Континенте" цены ниже, чем вероятность жизни на Красной планете?!
- Я только что вернулся с Марса! Жарища страшная! Даже хвост подпалил! Теперь бегу в "Седьмой Континент"! Надеюсь, там не только цены низкие, но и кондиционеры хорошо работают. Не так жарко, как на этом самом Марсе!
    
    Пёс Дик дремал в своём вольере. На дворе стоял январь 2014г. До крещенских морозов было ещё далеко, и ему было не так холодно. В собачьем сне смешалась правда и вымысел. Правдой было то, что громко работал телевизор в домике директора приюта для собак. И рекламная пауза на этот раз отличалась какой-то научно-популярной оригинальностью. Вымыслом был сон Дика о его посещении планеты Марс, где раскалённые пески перекатывались от зноя, поднимая марево высоко в  небо. Вымыслом было и его желание найти прохладу, спрятаться от этого палящего зноя Солнца.
    Вот уже почти год, как Дик попал вместе со своим младшим другом, псом Бобом, в приют для бездомных собак (центр передержки) недалеко от улицы Зорге в Москве. Для собаки год - это целая вечность! А жизнь центра передержки не отличалась никаким разнообразием: ряды вольеров под открытым небом, высокая металлическая сетка-рабица, лютый холод в стужу и страшный зной в летнее пекло! Вечный гвалт собак, которых тут было около сотни. От этой скученности и отсутствия свободы, характер у большинства собак (а преимущественно это были дворняги) здесь только портился. Собаки становились нервными, психически-неуравновешенными, склочными тявкалками, шавками! На их мордах появлялся вечный оскал по поводу и без повода. И гав-гав-гав! Гав-гав-гав! Лишь немногие сохраняли присущее изначально им достоинство. Многим не хватало жизненного опыта, и они воспринимали это вечное тявканье, как естественное состояние собачьей природы и собачьей судьбы.
    Дику, можно сказать, повезло. Его вольер был небольшим (три на 2 метра), но он находился в нём один. В других клетках было в основном по две и даже три собаки, хотя вольеры были большие. Молодые собачки жили дружно, а там, где псы были постарше, начинались склоки и стремление доминировать над более слабым собратом по вольеру. Другим преимуществом месторасположения "конуры" Дика было то, что она выходила одним боком к краю небольшой площади, на другой стороне которой стоял дом начальницы приюта ветеринара Лидии Захаровны - женщины строгой и с большим опытом работы. Так что Дик мог видеть, что происходило и что замышляет начальство. Одни собаки умирали, и их тела куда-то увозили, другие собаки появлялись в приюте. Их отлавливали по всей Москве также, как год назад поймали Дика и Боба. Вольные псы Дик и Боб жили под эстакадой Ленинградки, у них была своя территория. Строители возводили мосты и прокладывали туннели для всё возрастающего потока автомобилей в городе. То время, наверно, было самым счастливым в жизни этих двух собак! Их подкармливали, и они обладали той свободой, о которой теперь можно было только мечтать!
    Машин собаки почти не боялись, иногда выскакивая на проезжую часть и начиная бегать на перегонки с притормозившими на повороте лимузинами. Но вскоре на противоположной стороне дороги появился передвижной пост ГАИ. На собак они не обращали особого внимания, хотя псы иногда выскакивали на проезжую часть и носились между проходящими автомобилями. Но как-то приехало начальство с проверкой и спросило: "Что у вас тут происходит?!" На что гаишники ответили проверяющему полковнику: "Мы регулируем движение, а не собак!". Тогда полковник позвонил в городскую службу отлова собак. Приехал мужик на машине с небольшим фургоном-будкой. Достал из фургона длинную трубку с дротиком, подобрался поближе к собакам и выдул из своего толстого пуза такое количество сжатого воздуха, что дротик со снотворным полетел в сторону собак. Вскоре собаки заснули. Мужик погрузил их в свой фургон и отвёз к ветеринару, который их осмотрел, а потом провёл операцию по стерилизации. Когда собачки отошли от наркоза их уже везли в приют рядом с улицей Зорге в Москве, где им предстояло провести весь остаток своей собачьей жизни.
    Однообразие жизни приюта раздражает всех собак: приём пищи, уборка вольеров. Любая новость тут же облетает всех, так как все хотят ей поделиться, а жизнь собак у всех на виду! Боба разместили в дальних вольерах. Дик его уже не видел, и только мог с ним обмениваться лаем: "Ну, как дела? - Да, меня тут достали! Посадили рядом каких-то больных и чумовых! И всё норовят об мой забор чесаться! Как будто у меня своих вшей не хватает!". На что Дик отвечал Бобу: "А у меня хорошо! Я тут в партере! И никого не подсаживают! Первым новости всегда узнаю!".
    Когда Дика и Боба привезли в приют для собак рядом с улицей Зорге здесь уже жила (и надо сказать, неплохо жила!) их давняя подружка Ширли! Когда она убежала от своей старой хозяйки, она какое-то время жила в собачьей стае, потом в этом приюте для собак. "Блондинка" Ширли с лёгким характером всем понравилась! Но потом её узнали люди, и Ширли снова вернулась к своей престарелой леди. Дама эта была родом из-под Мелитополя и, вспоминая о той давней войне, рассказывала, как у ней в доме жили молодые немецкие офицеры. А у неё был и дом, и огород, и маленький сад. Наверно, ей повезло, но немцы вели себя вполне прилично. Даже помогли наладить водопровод для полива огорода. Откуда-то достали трубы и навентили кран со свастикой на конец трубы. Этот кран прослужил многие годы и после войны. Когда начались события на Майдане Незалежности в Киеве в декабре 2013г., престарелая дама, обращаясь к своей кучерявой собачке Ширли говорила:
 - Я уже не могу тебя выводить! Стара больно стала. Так что ты пойди, погуляй на майдан без меня сама, Ширли!
   После смерти хозяйки Ширли снова определили в собачий приют. Тут она снова встретилась со своими старыми друзьями по вольной собачьей жизни: с Диком и Бобом.
   Ширли была на привилегированном положении в приюте. К ней хорошо относилась Лидия Захаровна, так как у неё (у Ширли) были спонсоры. Эти спонсоры иногда приезжали и привозили сухой корм для собак в огромных разноцветных мешках. Корм этот давали не всем, а только избранным собакам-любимчикам. В такие моменты Ширли в вольер ставили огромную никелированную миску, наполненную с горкой этим пахнущим мясом кормом для домашних собак. Ширли, преисполненная гордости, громким лаем возвещала всем, что она сегодня кушает. Однако можно было обойтись и без этого позёрства. Запах от свежего собачьего корма разлетался по всем вольерам собачьего приюта. Но без озвучивания процесса здесь, в этом замкнутом собачьем мире за высоким забором, ничего не происходило!
   Ширли называла эту маленькую, но центральную, площадь приюта для собак "Майданом", и любила повторять, что "на Майдане у неё всё схвачено!".
   Часто она вспоминала те слова, которые сказала её дорогая хозяйка незадолго до смерти:
  - Как бы я хотела сейчас оказаться на Майдане!...
  - Но не те мои годы! Ноги мои не слушаются меня!...
  - В семидесятые годы я приезжала в Киев (вспоминала хозяйка) к дочке, когда та там в институте училась. Бывало, мы с ней сядем на лавочке на Крещатике и просидим так полдня!
  - В общежитие института не пускали. Тогда строго было. Привезу ей наших груш с Мелитополя. Она и кушает эти груши медовые!   
  - И ты бы, Ширличка, там не пропала!
  - Еды-то вдоволь революционерам сейчас навезли!...
Но шли дни, недели, месяцы, но в жизни приюта мало что менялось!
Иногда приходили сердобольные женщины подкормить ту или иную приглядевшуюся им собаку. Приходил несколько раз и мужчина с пакетом упаковок просроченных сосисок. Человек, видно, из того, прошлого времени, когда помнили, что такое социальная справедливость. Он останавливался перед каждым вольером. Доставал по одной сосиске, снимал маленьким ножом синтетическую шкурку с них, резал сосиску на две равные части и старался каждой собаке в вольере дать по половинке сосиски. Не всегда это ему удавалось, потому что одни собаки притесняли других. В целом собаки боялись посторонних людей, и когда открывались массивные металлические ворота приюта, они поднимали невообразимый вой, если видели и чуяли приход незнакомца.
   В приюте всю грязную работу выполняли два человека. Это был гастарбайтер из Узбекистана по имени Насрулла. Он чистил и убирал вольеры, развозил и раздавал еду собакам. Над ним была начальница Полина - полная женщина лет сорока, в вечно грязном белом халате. Она варила собакам каши, помогала Лидии Захаровне осматривать животных, и числилась завхозом собачьего приюта.   
    Новогодние праздники в приюте, как всегда, прошли незаметно. Это - для людей праздники! И для домашних собак тоже! А в приюте - тишина. Лишь иногда Насрулла выходит проведать собак, но живёт человек своей жизнью: убирает вольеры или разносит собакам пищу, а сам в наушниках слушает узбекскую музыку и песни своего края.
    Кончились новогодние праздники и начались рабочие дни. Лидия Захаровна - у себя в кабинете. Сидит, считает. Сколько за год потратили на еду собакам, сколько собак прошло через приют. Данные надо подавать в администрацию Северного округа Москвы. За воротами приюта остановилась машина, и собаки почувствовали знакомый запах свежего собачьего сухого корма. Залаяли! Приехала спонсорша Марина Анатольевна. Знакомый стук в металлические ворота, и Лидия Захаровна идёт встречать гостью. Есть о чём поговорить. Скоро привезут новых собак, и без помощи спонсоров приюту будет трудно всех прокормить.      
   Две женщины обнялись и расцеловались.
 - Как Новый Год встретили, Мариночка?
 - Да, как-то незаметно перескочили из 2013-го в 2014-й!
 - Лидочка! А вы?
 - Новый год провели за городом, на даче. Дочь и внуки приезжали. Я даже о собаках приютских на пару дней забыла! От лая хоть отдохнула! Там тишина такая! И воздух замечательный! Чистый, морозный!
 - А мы в декабре намыкались! Наволновались!
 - А что случилось, Марина?
 - Ну, вы помните, Мастер-банк* накрылся?!
 - Да, да! Слышала об этом! Много говорят.
 - Ну, так вот. А у нас сделка была по коммерческой недвижимости. (У Марины Анатольевны было своё агентство недвижимости).
 - Покупатели внесли залог на счёт в Мастер-банке. Один миллион рублей.
 - А я тут смотрю: по телевизору показывают фильм "Мастер и Маргарита".
 - Надо же, думаю, и здесь мастер!
 - И тут вдруг сообщают, что обыски идут, банк закрылся. Лицензию отобрали!
 - Вообщем, сделка не только не состоялась. Так люди и деньги эти потеряли!
 - А тут ещё валюта эта стала расти!
 - Я своему Паше сказала (Паша - муж Марины Анатольевны):
 - Ведь он у меня владеет долей коммерческой недвижимости, и мы сдаём площади магазину. А магазин, сами знаете, не маленький!
 - Одним словом, я ему сказала: Паша! С Нового года будем поднимать цены!
 - Мы не можем брать за аренду по старому! Ведь доллар вырос! И кто нам возместит? А ещё неизвестно, как он вырастет в январе-феврале!...
 - А если они откажутся, скажем, что договор у них истёк, и мы нашли новых арендаторов на торговую площадь.
 - Так что проблемы из старого 2013 года перешли в новый 2014 год! Мы даже не почувствовали праздника!
     Женщины ещё немного поговорили. Марина оставила собачьего корма, обошла своих любимец. Сама накормила Ширли и уехала.
     Лидия Захаровна вызвала Полину. Сказала, чтобы та готовила дальние вольеры для приёма новых собак, немного поругала Насруллу, что не очистил дальние дорожки от снега к вольерам, и уехала.
   После отъезда Лидии Захаровны Насрулла приступил к очистке снега. В России он уже ко многому привык. Долгое время он работал дворником и жил с такими же, как он, гастарбайтерами в подвале-подсобке жилого дома. Но сейчас, убирая лопатой снег, голова его была занята совсем другими мыслями. Два дня назад ему позвонил его друг Абдулла из Бухары. Теперь этот город по-узбекски называется Бухоро. Вместе они когда-то работали в России. Абдулла поведал ему, что он был на свадьбе Ахмета, и Ахмет, когда гости вышли покурить, сказал Абдулле, что многим он обязан Насрулле. Только он об этом не догадывается!
   И что, когда придёт время, он, Ахмет, теперь уважаемый всеми человек в Бухаре, отблагодарит Насруллу! Вот то, что передал Абдулла. Насрулла вспомнил, как все они: он, Абдулла, Ахмет и Джамал работали дворниками в одном из городов центральной России, а потом перебрались в Москву. Вместе делили хлеб и кров. Жизнь потом их разметала. Ахмет уехал первым. У него просто не было настроения работать. Он вспомнил последнюю ночь Ахмета перед отъездом в Бухару. Насруллу до сих пор не оставляли угрызения совести, что он предложил Ахмету перед отъездом поспать на грязном старом диване, который он тогда принёс с помойки. Знал бы он, что тот диван сделал того счастливым и богатым! Но Насрулла об этом не знал! Восток любит хранить свои тайны! И, как сказал Аллах, Солнце встаёт не для того, чтобы ложиться, а чтобы мы радовались этой жизни! И всё же, загадка оставалась загадкой: как это так, вдруг, разбогател Ахмет?! Насрулла знал, что у него не было богатых родственников, и никакой дядя не оставил ему ни наследства, ни квартиры, ни клочка земли! Тем не менее, он знал, что Ахмет стал богатым человеком по бухарским меркам. У него была машина, он купил дом, и вот теперь с большой выгодой женился на дочери бывшего председателя горисполкома. Правда, речь шла не о Бухаре, а об одном из городов Бухарской области. Тем не менее, свадьба была, судя по всему, прекрасная! Да, и девушка, говорят, красавица! Насрулла не был ещё женат, потому что на калым он ещё не заработал.
  - Ведь, цены и там растут, по мере того, как мы работаем здесь! - подумал Насрулла.
   Вой Дика в вольере отвлёк Насруллу от воспоминаний и грустных размышлений.
  - Надо пойти погулять с собакой, - подумал он.
Дело в том, что Насрулла каждый день, среди своих ежедневных забот, находил время полчаса прогуляться с какой-нибудь из любимых его собак приюта за пределами этого заведения. Лидия Захаровна и Полина даже были довольны, что он куда-то уходил, а не мозолил глаза круглые сутки в собачьем приюте.
   Насрулла вошёл в вольер Дика. Одел ему ошейник с длинным поводком, и они вышли за ворота приюта на улицу, с обеих сторон ограждённую бетонными заборами, вдоль  которых кое-где росли старые тополя. Они пошли по дороге, которая вела к железнодорожному переезду. Другие собаки, конечно, завидовали Дику, он он уже привык к этому элитарному положению в этой большой и разномастной своре.   
   Прогулка, на этот раз, оказалась какая-то странная! Каждый думал о своём и ещё меньше об окружающей их действительности. Дику почему-то так захотелось отправиться на этот "Майдан", о котором так много говорила Ширли со слов своей уже покойной хозяйки. Ширли говорила, что проблем с едой там нет. Не надо, как здесь, носиться в поисках какой-нибудь старой говяжьей кости. Ширли говорила, что Евро - это значит "очень хорошо!" И кормят там всех, кто попал на этот самый "Евромайдан"! Конечно, и добраться будет до него непросто! Но Ширли так много слушала разговоров пожилой женщины, что ей казалось, что она знает Киев, как свои пять пальцев! Её пожилая хозяйка любила повторять:
 - Язык до Киева доведёт!
Для Ширли это не совсем было понятно. Если, конечно, бежать с высунутым языком, то, конечно, он доведёт до Киева! Только в каком состоянии ты будешь?! Ширли понимала, что люди - это не собаки! Поэтому она догадалась, как это выражение перевести на собачий язык:
 - Нос (нюх) до Киева доведёт!
Вот это уже понятнее! А то - язык! Язык надо собаке беречь! С высунутых языком теплопотери очень большие! А ведь сейчас не июль месяц! - Зима! И, похоже, что в самом разгаре! Дик ещё раз припомнил, что советовала ему эта белобрысая бестия Ширли. 
 - Надо только попасть в поезд "Москва-Киев", - говорила Ширли.
 - А дальше... твой собачий ум тебе подскажет, как быть.
Дик был матёрым псом, и он на своём веку попадал в разные передряги, но оставаться жить в приюте, где уже наперёд до гробовой доски всё уже было известно заранее, он не желал. А вот отправиться в путешествие на "Евромайдан" было бы совсем неплохо и даже интересно!
  Вот с такими мыслями Дик приближался к железнодорожному переезду. Его хозяин Насрулла шёл погружённый в свои мысли. Ему вдруг так захотелось в родную Бухару! К родным и близким! Увидеть Солнце, песок и верблюдов. Захотелось горячей лепёшки прямо из сандыка, взять веточку бухарского зимнего винограда и скушать хороший ломоть ароматной бухарской дыни!
  Мечтания Насруллы разорвал звонок сотового телефона. Звонил Абдулла из Бухары. Свадьба идёт своим чередом! Все танцуют! Абдулла сквозь шум музыки, смех и голоса гостей, сказал ему "тут подобрали тебе невесту!", а Ахмет сказал, что, если ты приедешь, то подарит тебе машину на свадьбу! Насрулла сразу не поверил словам Абдуллы и лишь когда трубку взял Ахмет, заговорив, как он обязан Насрулле, тот почувствовал, что это - правда! Здесь нет подвоха! Надо просто ехать!
  Звонок прервался также быстро, как и начался. Насрулла и Дик дошли до железнодорожного переезда и остановились прямо перед рельсами и шпалами колеи.
   Где-то далеко послышался зычный сигнал маневрового тепловоза. Рельсы задрожали, и эта дрожь металла и дерева стала постепенно нарастать.               
 - Как же быть? - подумал Насрулла.
Он посмотрел на Дика, который сидел на снегу у его ног и напряжённо всматривался в сторону маленького красного огонька маневрового тепловоза, который постепенно приближался в их сторону. Прошла томительная минута. Дик как будто от чего-то очнулся и повернул свою чёрную голову, посмотрев снизу вверх на Насруллу. И тот прочитал в его собачьих глазах такое желание свободы! Свободы с большой буквы!
 - Да! Пёс явно хочет на свободу! - подумал Насрулла!
А Дик смотрел на Насруллу и думал:
 - Братец! А не пора ли нам рвануть отсюда?
 - Кто кого охраняет? Ты - нас? Или мы - тебя?
Насрулла почувствовал тоску от неизбежного и какого-то фатального расставания с этим четвероногим другом!
 - И ему надо тоже ехать, как и мне,- подумал он.
Из-за поворота колеи показался маневровый тепловоз. Уже смеркалось, как это бывает ранним зимним вечером. Насрулла сел на колени. Обнял и прижал к себе жёсткую чёрную шерсть пса. Пошёл мелкий снег, но снежинки, казались мукой. Они не таяли и не приставали к собачьей шерсти. Насрулла в последний раз посмотрел в глаза пса, снял с него ошейник и отпустил собаку на волю. Дик какую-то секунду сидел неподвижным, но потом лёгкой трусцой побежал навстречу локомотиву. За долгую собачью жизнь он знал, что это - большая машина, которая двигается по рельсам, правда очень шумная. Насрулла видел, как собака пробежала мимо локомотива, мимо больших крытых вагонов и цистерн, потом на какое-то время она исчезла из виду. Шумный локомотив и вагоны с цистернами прошли, грохоча мимо него. Но состав оказался длинным. И тут он услышал громкий и такой знакомый лай! На открытой полуплатформе в сумерках наступающего вечера стоял Дик. Собака ему громко лаяла и виляла прощально хвостом. Ещё мгновения и пошли цистерны с горючим, закрыв собою полнеба, и Насрулла осознал, что он больше никогда не увидит этого полудикого пса, бок о бок с которым он провёл последние полгода.
   Железнодорожный состав скрылся вдали, постепенно смолкая колёсными парами. Наступала зимняя московская ночь. Насрулла быстрым шагом возвращался к собачьему приюту, в одной руке держа сложенный ремешок и собачий ошейник.
  Через несколько дней он уехал в Бухару, на прощание пригласив своих друзей в приют для собак отметить это событие. Джамал приехал на стареньком "жигулёнке". Он подрабатывал на каком-то подмосковном рынке. Поставив машину прямо на местном собачьем "Майдане", он открыл дверь салона и громко включил узбекскую музыку. Его друзья начали петь песни, а Насрулла открыл вольер с Ширли. Подойдя к собаке, он поднял её передние лапы, поставил их себе на плечи и начал танцевать с ней то ли вальс бостон, то ли польку. Собаки в вольерах явно волновались и сильно лаяли, ощущая наступившие перемены. Дик - этот матёрый пёс вот уже несколько дней куда-то исчез! Насрулла же с большой неохотой последние дни перед отъездом убирал собачьи вольеры и разносил собачью кашу. И только Ширли, казалось, была спокойна от сознания того, что Дик приснился ей во сне, где он ехал в тёплом плацкартном вагоне и сидел тихо под нижней лавкой. Никто на него не обращал внимания. Да его просто не было видно.               
   Морозный воздух пасмурного московского дня разорвал телефонный звонок на мобильный телефон Насруллы. Звонила начальник приюта Лидия Захаровна. Кто-то позвонил ей с близлежащей автобазы и сказал, что в приюте собак громко играет музыка. Насрулла всё понял, и танцы с собаками пришлось прекратить. Джамал с друзьями уехали.
   На следующее утро Полине пришлось кормить собак и убирать вольеры самой. Насрулла навсегда покинул Москву.
   
  Рю С.Ю. - 18-19 февраля 2014г.

  Этот рассказ я писала ровно сутки. Начало было размещено в 12 часов 21 минуту 18 февраля 2014г. А закончил писать и редактировать в 12 часов 18 минут 19 февраля 2014г. Рассказ написан после посещения приюта для бездомных собак на улице Зорге в Москве. 

  Автор фото - Рю С.Ю.

  От автора Рю С.: Это произведение надо читать после прочтения ранее написанного мной рассказа "Новый 2013 год!" и моей "Сказки о гастарбайтере Ахмете". Надеюсь, что когда-нибудь по мотивам этих трёх моих произведений: "Новый 2013 год!", "Сказка о гастарбайтере Ахмете" и "Новый 2014 год!" кто-нибудь напишет хороший сценарий и будет поставлен хороший спектакль в театре.   

  *20 ноября 2013г. Центральный Банк России отозвал лицензию на осуществление банковских операций у "Мастер-банка". Отзыв лицензии произвёл шок в российском банковском сообществе и повлёк многомиллиардные убытки граждан и коммерческих организаций в России.   
             
     (продолжение следует...)

 Собака российского пограничника:
 - Ну, ты куда едешь?
 Дик:
 - На Майдан Незалежности.
 Собака российского пограничника.
 - говорят там стреляют, но неплохо кормят!

 Собака украинского пограничника:
 - К кому-то в гости?
 Дик:
 - Еду на Евромайдан.
 Собака украинского пограничника:
 - Там тебя наши научат, как правильно точку над i поставить!

 Собаки "Беркута":
 - Мы своих в беде не оставим!
 - Мы - на довольствие!
 - А долг - превыше всего!

   Повар на Майдане:
 - Я тут всех собак СНГ кормлю!

Рассказ Рю С.Ю. "Новый 2014 год!" был опубликован в журнале "Российская литература" №6 (2015г.)