Слово о роде

                СЛОВО О РОДЕ       
 
                ОБ АВТОРЕ

Родился в сентябре 1955 г. в Ферганской долине в Узбекской ССР. С двухмесячного возраста проживал в Горьковской области  РСФСР.
С 1959 г. по 1972 г. место жительства - рабочий  посёлок Гай Оренбургской области, где в 1972 г. закончил среднюю школу. Поступил  (в 1972 г.) на лечебный факультет Куйбышевского государственного медицинского института, который в 1976 г. оставил по собственному желанию. На первом и четвёртом курсах был председателем профбюро потока.
 В 1977 г. поступил заочно на первый курс факультета правоведение Всесоюзного юридического заочного института, который к 1982 году закончил ( с отличием).
 Трудовую деятельность начал весной  1976 г., проработав несколько месяцев медбратом в перевязочной при хирургическом кабинете Гайской районной поликлинике. В 1976 г. переехал в Оренбург, где с 1976 г. по 1981 г. работал слесарем сборщиком на машзаводе, элестрослесарем в в/ч, грузчиком в продовольственном магазине, механиком по лифтам при ЖЭУ машзавода.   
 С 1981 г. работал старшим юрисконсультом в договорно-правовом отделе ПО «Оребургснабсбыт», а затем старшим юрисконсультом в строительном тресте «Оренбургтяжстрой», где и заработал свою первую, двухкомнатную квартиру.
С 1986 г. работал в локомотивном депо г. Оребурга Южно-Уральской железной дороги слесарем инструментальщиком и слесарем-ходовиком подвижного состава.
С августа 1989 г. работал помощником народного депутата СССР Шаповаленко, а с декабря 1991 г. специалистом –экспертом  Представителя Президента РФ по Оренбургской области.  С 1990 по 1993 г. был народным депутатом областного совета Оренбургской области.
 Поняв, что не создан для политики, и  в 1992 г. ушёл по собственному желанию в бизнес, где трудится и по настоящее время, работая с одним из видов отделочных материалов,  ни о чём не жалея и, пока, сводя концы с концами.  Членом КПСС был с 1979 по 1990 г.  Старался добросовестно выполнять партийные поручения.. Воспоминания хорошие.  Вышел  из КПСС по собственному желанию. Больше ни в каких партиях не состоял. Своё участие в политике, в настоящее время, ограничивает голосованием на тех или иных выборах.
  Семейное положение – женат. Имел двоих детей, сейчас одного.
  Принял крещение в 1994 г. По вероисповеданию – православный христианин.




                Посвящаю памяти
                своего сына Павла.


                Предисловие.

  Часто остановив  на перекрёстке машину, вне зависимости от того, тороплюсь или нет, ловлю себя на мысли, - вот сейчас  на светофоре красный свет, но пройдёт совсем немного времени и будет зелёный. Но чего-то уже никогда не будет – вот этих 20-30 секунд жизни.  И в эти мгновения  сижу и наслаждаюсь ими - этими секундами. Смотрю вокруг, стараясь каждую из них уловить и прожить и прочувствовать. Стоит моя машина на каком-то перекрёстке планеты Земля. В безднах Вселенной. Столько всего вокруг. Галактик множество. А вот воробей сел на ветку, чирикнул и улетел куда-то. Интересно, куда? А секунды бегут, пусть даже их так много (более двадцати). Но они бегут, убегают, чтобы не возвратиться. К Чему-то  приближая меня.
  Приходит мысль – почему же ты, вроде как, пусть немного, но верующий человек (по крайней мере боящийся Господа)  о быстро летящем времени, о смерти беспокоишься, ведь радоваться должен встрече со Христом? Главная проблема, конечно, в том, что уж ты то точно «грешный и окаянный» «николиже сотворих благое пред» Ним и только какая-то, совершенно непонятная степень милосердия Божия, может и сподобит тебя чего-то хорошего,  Там. Верить, конечно, надо…
  Сидишь в машине или стоишь на перекрёстке, осматриваешься, радуешься, запоминаешь. И вот уже эти секунды прошли. Надо идти, надо ехать….  А вот ты на лестничной площадке и ждёшь лифт, думая, что совсем скоро будешь в квартире…, а потом снова на улице…., и снова затем на этой же площадке….
  Совсем недавно, когда мне исполнялось 40 лет, я размышлял, что в общем-то не надо думать о бренности жизни ещё лет пять, и эти 5 лет представлялись огромным отрезком времени. А мне уже 56 лет. Скорее всего, ещё только 56 лет. Даст   
Господь, лет в 70  я подумаю так «от чистого  сердца».  Человеческая жизнь, как всплеск волны.
  Помню лет в 45,на встрече с одноклассниками сказал: «Сейчас у нас старость молодости, а затем наступит молодость старости».
  Сколько моих предков прочувствовали всё это.  Иногда, как правило, на улице, возникает ощущение, что кто-то из умерших твоих родственников, смотрит на мир твоими глазами.  Скорее всего, это - просто гены и память. И ты чувствуешь его душу …, например, умершего сына. А вот вчера я вдруг ощутил, как моими глазами смотрит на окружающее мой дедушка «по маме» Тереханов Иван Константинович и сейчас он, такой, как на фото в середине тридцатых, где он сидит с другими партработниками молодой, уверенный в себе.  Он смотрит на улицы зимнего предпраздничного областного центра. Что он думает, я не знаю. Просто смотрит,  спокойный,  уверенный в себе, молодой. Волосы у него были тогда богатые.
Постараюсь в этой книге поменьше судить. По крайней мере, постараюсь.
  Давно думаю, что бы сказали простые солдаты Второй Мировой русский, немец и другие погибшие тогда, услышав звучащие сейчас споры. Родился образ.
        Отпустили их на какое-то время, Оттуда. Подошли бы они к спорящим о той Войне. Стояли бы, и слушали.  Недолго бы слушали, а потом встали бы, посмотрели бы друг на друга задумчиво, со спокойной грустью, и  пошли бы в разные стороны. Захотелось  им увидеть в оставшееся время, кому старые, чудом сохранившиеся улочки родного города, кому  заброшенный уголок сада и полюбоваться, как светит солнце, сажая лучи сквозь листву. А кому-то захотелось просто побродить, "вспоминая" любимого, так и не родившегося сына….  У них Там нет споров, и есть Кому, Судить.
       Давно уже я имею собственное доказательство бессмертия души. Это доказательство «всегда со мной».  Все мы,  как почувствуем свою душу когда-то в детстве, как   увидим мир, ощутим его,  себя, свою оценку этого мира, таким всё это  и остаётся. Тело растёт, потом стареет, а душа, она отдельно, она всё такая же, как когда-то её ощутил, понял маленький мальчик, или маленькая девочка. В глубокой старости тело дряхлеет и душа очищается от  этого «груза». Старые люди более и более становятся маленькими детьми.  И даже накопленные, с плотью связанные грехи человеческие, находятся как бы в отдельном «мешке». И только Вера поможет осознать их, помнить о них и молиться об их прощении.
    Могу гордиться своими предками, своим умершим сыном.  Хочу о них здесь написать.  То, что знаю, помню… хорошее. Они все были, конечно, с недостатками, но хорошими людьми. Принадлежали к среднему классу,  который является основой любого общества.  Задумываюсь. Вроде бы никто из моих
родных, не достиг каких-то «степеней известных». Но почему-то приятно вспоминать и не стыдно писать о них. Конечно, - «чистые погоны – чистая совесть».  Здесь же принадлежность к среднему классу, то есть к так называемой аристотелевской  «золотой» середине» - наиболее устойчивой, сохраняющей суть того или иного явления.  И вспоминается моя самая любимая философская категория - «мера». То есть те границы разбега количественных и качественных характеристик предмета, при которых последний всё ещё остаётся самим собой. Человек, в частности, остаётся человеком. Со всеми его грехами, слабостями и, в то же время, со стремлением к чему-то высокому, чистому. И возможностью, хоть иногда, это высокое и чистое совершать.  Гораздо менее, чем люди «публичные», как ни странно, представители среднего класса связаны обстоятельствами, и у них больше возможности поступать так как велит душа. Они ближе к Богу, даже тогда, когда их от него стараются оторвать.
  Закончить предисловие хочу небольшой историей, подмеченной и записанной мной, когда мне было 20 лет ранней весной 1976 года. Я работал тогда медбратом в перевязочной при хирургическом кабинете Гайской районной поликлиники.
« Прекрасная чарующая жизнь. Она повсюду. Глубоко о чём-то задумавшись, живут камни.
Большим числом нитей связаны с миром деревья. То стоящие задумчиво, то весело болтающие шелестящей листвой, то стонущие под натиском бури… то в зелёном веселье, то в осенней грусти; то
выталкивающие из почек листья, то роняющие их на землю, то безмолвно стоящие среди снегов…
Сложно и запутанно живут звери. Что главное здесь? Любовь к жизни её жажда. По-особенному живёт человек. Он способен делать добро. Бесконечное множество больших и малых жизней постоянно является и исчезает в Природе и, рассказанная здесь -   не самая незаметная.
  Маленькая снежинка родилась в самом центре большой снежной тучи. Она не знала – кто она, для чего она и что из всего этого выйдет. Кругом были сумерки. Время от времени снежинку толкали и от испуга она немного похрустывала. Но вскоре стало светлее. Снежинка осмотрела себя, огляделась вокруг и увидела, что рядом в красивом вальсе летят много похожих на неё маленьких подруг. Они улыбались друг другу и, сталкиваясь, приносили взаимно весёлые, вежливые извинения. Снежинки водили хороводы, а лёгкий ветерок, играя, заставлял их время от времени выделывать пируэты.  У нашей маленькой героини замирало сердце, она испуганно закрывала
глаза, а когда открывала их, кругом были новые подруги и они вновь танцевали удивительно красивые вальсы. Ах, как всё было прекрасно.
А внизу радовались люди. Тихо падал белый снег. Покрывая землю, он делал её чистой, простой  и понятной. На душе у людей становилось спокойно и радостно. Они подставляли ладони, и снежинки, сверкнув на мгновенье своим хрустальным нарядом, покорно на них таяли.
  Наша, падающая на землю, маленькая снежинка радовалась свету, улыбкам подруг, лёгким поцелуям
игривого ветерка, и…, вдруг, как всегда вдруг, так ничего и не поняв, много маленьких снежинок стали большим снежным сугробом…
   Придёт весна, растает снег, вода поднимется к синему небу и, отражая в себе весь мир,  какая –нибудь маленькая капелька будет падать на землю, замирая и волнуясь, радуясь и удивляясь жизни».
 
  Эта история очень понравилась моему сыну Павлику, когда он был уже взрослым.
   Писать буду только то, что знаю,  о чём смогу быстро навести справки, или на что у меня есть документы. Потом если появятся новые данные, и Господь даст, попробую переиздать. Сейчас главное – написать что известно. Все мои предки были люди, достойные того, чтобы потомки о них помнили.
 

О прапрадеде Георгии Красильникове не знаю ничего, кроме того, что он был крестьянином (христианином), поэтому рассказ о своих родственниках начну со  своего прадедушки  по линии мамы – Красильникова Василия Георгиевича (24.06.1872-04.12.1946). Была у прадедушки сестра – Александра. 
Происходил  он из деревни Бажино Лапшангской волости, сейчас - Варнавинский район Нижегородской области.
   
      "Бажино - деревни и речки в Краснобаковском и Варнавинском районах Нижегордской области. Название деревням дано по речкам Варбаж. Название же речки происходят от двух слов: от марийского слова «вар», обозначающего «место», и мордовского слова «баш», обозначающего «каменное божество». Общий перевод следует считать: «место каменного божества» или «место поклонения каменному божеству». Хочется сделать несколько суждений о возможных причинах поклонения мордовцев и марийцев этой речке. Здесь неоднократно находили кости мамонта и куски белого гранита с очень крупными кристаллами слюды. Возможно, вот эти диковинные «камни» и послужили причиной обожествления этой речки и всей этой, местности, по которой протекает речка". (Источник: интернет)

   Образование прадедушка имел – церковно-приходскую школу, где учился 4 года. Мама считала своего дедушку образованным человеком, вспоминала, как он часто помогал ей решать трудные задачи.
 "Церковно-приходские школы (ЦПШ) — начальные школы при церковных приходах. Появились после школьной реформы 1804 года [1]; находились в ведении духовного ведомства, то есть Святейшего Правительствующего Синода. Ранее — приходские училища.
  В 1870-е годы  министерство народного просвещения фактически подчинило церковные школы своему административному управлению. Многие церковные училища перешли в ведение земств.
  В 1884 году изданы «Правила о церковно-приходских школах», по которым создавались одноклассные (2-годичные) и двухклассные (4-годичные, с начала XX века — 3-годичные) церковно-приходские школы. В одноклассных изучали закон Божий, церковное пение, письмо, арифметику, чтение. В двухклассных школах кроме этого изучалась история.
Обучение осуществляли священники, диаконы и дьячки, а также учителя и учительницы, окончившие преимущественно церковно-учительские школы и епархиальные училища". (Источник: интернет)
 Василий Георгиевич Красильников был военным в царской армии. В чине старшего унтер офицера.   Должности, к сожалению не знаю. Унтер офицерский корпус рекрутировался из солдат, изъявивших желание остаться в армии по истечении времени срочной службы  «… при условии, что оставшиеся будут полезны для армии по служебным и нравственным качествам». Глядя на фотографию, думается, что Василий Георгиевич именно таким и был. Умным и дисциплинированным. Поражают его длинные, ровные, совсем не мужицкие пальцы. "Старший унтер офицер – начальник всех нижних чинов своего взвода. Он отвечал за порядок во взводе, нравственность и поведение рядовых, за успехи обучения подчинённых. Старший унтер офицер мог занимать должность вахмистра, фельдфебеля, то есть
быть помощником ротного командира по хозяйству и внутреннему распорядку".(Источник: интернет.
   После ухода с воинской службы, Василий Георгиевич занимался торговлей. Мама говорит, что одна из комнат в их доме так и называлась – лавка. Она была нежилая и в ней хранились вещи. По рассказам, когда после революции в лавку во второй раз ворвались солдаты и стали грабить, прадедушка сказал моей прабабушке Красильниковой (Долининой)  Евдокии Илларионовне: «Евдокия, забирай детей, и пойдём отсюда». Больше работа лавки не возобновлялась. До революции у прадеда в деревне Лапшанга,  Варнавинского района, Нижегородской области ( современное административное деление) был большой по тем временам дом.
"ЛАПШАНГА-НИКОЛЬСКОЕ – село Варнавинского районаНижегородской области. Это очень старое селение. Имеются документы, свидетельствующие, что селение существовало yжe в ХVI веке. По документам 1617 года Лапшанга была yжe крупным селом и являлась центром Лапшангской волости Галицкого уезда Унженской осады. В книгах за 1647 год записано так: «Галицкого уезда, Ветлужской волости, Лапшангского стану». В это время границы Лапшангского стана распространялись до современного Воскресенского района (по правобережью), включая и северные селения Воскресенского района. Название селения произошло по названию речки, на которой оно расположено. Название же речки происходит от марийского слова «лапшангы», что по марийски значит «репейник». Пойма речки широкая и низкая, затопляемая весной. Даже сейчас она густо заросла кустарником, а в далекое прошлое время, когда здесь жили марийцы, конечно, эти места были труднопроходимыми. Вероятно, на жирных пойменных землях обильно рос и репейник. Вот за эти природные особенности речка и получила название от марийцев. Название Никольское селу дали по престолу, построенной здесь церкви. Но церковное название упоминалось только в официальных документах.      В 1907 году Лапшанга - село Лапшангской волости Варнавинского уезда,  на реке  Лапшанга, 6 верст от г. Варнавина. 117 дворов, 580 душ. Красильный завод, 1 овчинный завод,  5 кузен.  Основной промысел – лесной,  портной
       В 1417 году монах из Великого Устюга — преподобный Варнава Ветлужский[3] основал монастырь, вокруг которого сложилось торговое село.
В 1778 году село преобразовано в уездный город Варнавин Костромского наместничества[4]". (Источник: источник).
Столы в доме прадедушки были обиты зелёным сукном, в гости приходили уважаемые в деревне люди. Посуда в доме была серебряная. У меня в квартире висят часы «Мозер и Ко», которые Василий Егорович «купил у барина за 3 рубля».   В тридцатых годах мой дедушка Тереханов Иван Константинович , будучи тогда освобождённым партийным работником сказал своей жене, моей бабушке Терехановой ( Красильниковой ) Валентине Васильевне (30.10.1907 – 19.01.1991 ):  «Валя, иди, выбрось всё это серебро от греха подальше». Бабушка пошла ночью и выбросила всё  «с моста в речку». Вилки, ложки, большие серебряные блюда и прочее. Сколько всего такого тогда по России вот так «от греха подальше» повыбрасывалось? А поступок, вообще-то, был правильным.
  Закрыв лавку, Василий Георгиевич стал заниматься пчеловодством.  Вот что написала мне в своем письме любитель-краевед, руководитель созданного ею в школе д. Михаленино  (соседняя с д. Лапшанга) Варнавинского района краеведческого музея, Сигаева Елена Валентиновна.  Елена Владимировна получила книжку «Слово о роде»  (второе издание) от любителя краеведа из с. Лапшанги Болдиной Людмилы Петровны. « Именно Людмила Петровна дала нам почитать Вашу книгу «Слово о роде», которую мы «перелопатили» от корки до корки. История рода Красильниковых давно интересовала нас. У нас вообще не было об этой семье никаких сведений. Единственное, что мы узнали по воспоминаниям старожилов, что у Красильниковых была большая пасека. Она располагалась на горе. И когда люди шли мимо них в Крысиху или обратно, то старались проходить это место побыстрее, чтобы пчелы не покусали. Но никогда и никто не предъявлял им жалоб, поскольку все знали, что если обратиться к ним за медом, они не откажут, всегда выручат. Но даже эти скудные сведения мы включили  в исследовательскую работу  «Ах пчелочка златая…» (история развития пчеловодства в нашем крае).
  Прочитав Вашу книгу, мы были очень рады тому, что получили такую ценную информацию по этой семье. Большое Вам спасибо!»
  Мама говорит, что в вопросах пчеловодства ее дедушка был одним из первых в районе. Прадедушка вёл дневник (толстая тетрадь из папиросной бумаги), в котором каждый день делал запись, описывая поведение пчёл, погоду.  Писать о чём-то другом, тем более записывать свои мысли в те времена было небезопасно. 29 июня 1931 г. там появилась запись :«Сегодня родилась Зоя», т.е. его внучка, моя мама.  По сложившейся традиции после смерти Василия Георгиевича бабушка сожгла его дневник «от греха подальше». Не берусь никого осуждать.
  Спиртного Василий Георгиевич не принимал, не курил. Мама рассказывает о том, что, когда пригоняли плот (на дрова), прадедушка «ставил» рабочим выпивку, закуску, благодарил их, а сам уходил.
    После смерти прадедушки, дом в Лапшанге разобрали и из него сделали два дома – один в райцентре Варнавино - сыну Василия Георгиевича – Геннадию. А второй в другом райцентре – Красные Баки – дочери Валентине (моей бабушке).  Брёвна были всё такие же крепкие, поскольку, как мне рассказывали, их рубили в коре, со смолой и затем они год или два  лежали, чтобы смола в них затвердела.
 Мама своего дедушку очень любила и эта любовь, как я понимаю, была взаимной.
     Василий Георгиевич был похоронен на Лапшанговском кладбище. По обычаю ставили крест из дуба, чтобы не сгнил как можно дольше. Когда крест падал, новый не делали. В начале двухтысячных мы с мамой были на этом кладбище.  Крест уже упал. Кладбище имело заброшенный вид. Наверное, хоронили уже в новом месте. Но было там тихо, уютно.  Мама примерно показала, где   был похоронен прадедушка.
   Вспоминаются строчки из стихотворения Николая Рубцова «Тихая моя родина»:
   «-Где тут погост? Вы не видели?
   Сам я найти не могу.
    Тихо ответили жители:
     - Это на том берегу»
Сейчас на этом кладбище построена часовня. Когда я узнал об этом, на сердце стало тепло.

 К сожалению ничего не могу сказать о своей прабабушке Красильниковой ( Долининой) Евдокии Илларионовне (1878 - 1922 гг.) Уроженка деревни Коленово, Варнавинского района. Умерла она рано и Василий Георгиевич, так и оставался один до самой смерти, посвятив себя детям и внукам. Кроме дочки Валентины (моей бабушки) у прадедушки был сын Геннадий (1900 г.р.).
   Красильников Геннадий Васильевич имел юридическое образование и работал, насколько мне известно, адвокатом. Год смерти 1938г.   От болезни.
    Мой дедушка - Тереханов Иван Константинович (21.05.1903 – 26.03.83). За основу его жизнеописания возьму автобиографию, написанную им в 1959 г., как приложение к  заявлению на оформление персональной пенсии. Фамилия « Тереханов» имеет нерусские корни («поскреби русского и отыщешь татарина»), хотя все Терехановы –  русские. В интернетовском клубе фамилии Терехановых встречался с таким предположением, что был когда-то некий Терек-хан. Восточная кровь у нас потомков Терек-хановых  есть.  Когда родился мой средний брат Константин, а дело было в Киргизии, у него у маленького был узкий разрез глаз, над отцом даже подшучивали: «Не от киргиза ли?».  Есть фотография, где счастливая, улыбающаяся мама стоит с Костей на руках.  Отец сказал: « Я, Зое верю». Костя немного подрос – светлые волосы, веснушки, чисто европейское лицо. Той древней «терек-хановской» закваски хватило буквально, на несколько месяцев.               Родился дедушка 21 мая 1903 г. в семье крестьянина середняка   Константина  Трофимовича Тереханова  в селе Малый Санчур Ляховского (ныне Меленковского ) района  Владимирской области.  В семье было девять детей, у дедушки было два брата Павел (был убит в первую мировую войну)   и Сергей
и пять сестёр – Екатерина  (Жигулёва) имела трёх дочерей  Любу, Шуру, Варю – всех их я видел, очень хорошие, спокойные, воспитанные, я бы сказал благородные (о тёте Любе я ещё напишу здесь), Мария ( Табейкина ) (крёстная моей мамы), Наталья,
которая умерла во время родов в Ленинграде, Анна (Митрофанова) умерла в Выксе , Александра умерла в Иванове. До и после революции 1917 г. родители дедушки занимались сельским хозяйством, кроме того, мой прадед Константин Тереханов имел свою кузню, где работал сам без применения наёмной рабочей силы .
   Моя прабабушка (мама Ивана Константиновича) Тереханова (Климова) Анна  Георгиевна умерла в 1919 г., а прадед Константин Трофимович умер в
1933 г., причём он был членом колхоза с 1930 г.
   У прадедушки точно было две сестры Александра   Трофимовна и Агафья  Трофимовна. Агафья Трофимовна имела лавку, и после смерти жены прадедушки помогала брату материально содержать многочисленную семью. Позднее, Агафья Трофимовна  также помогла своей племяннице , сестре моего дедушки Анне Константиновне Терехановой ( Митрофановой) купить дом в г. Выксе недалеко от Нижнего Новгорода и последние дни своей жизни прожила с ней, помогая Анне Константиновне по хозяйству и воспитанию детей. К сожалению я не смог найти фотографии этой достойной всяческого уважения сестры моего прадеда.
   Мой дедушка Тереханов Иван Константинович в 1915 г. получил трёхгодичное образование в сельской начальной школе. В 1928-1929 году окончил курсы судового кочегара, а в 1930-1931 гг. курсы по подготовке в техникум в объёме 7 классов. Трудовую деятельность он начал в 1915 г. , то есть в возрасте 12 лет. До 1922 г. он работал в сельском хозяйстве, в хозяйстве родителей; с мая месяца 1922 г. работал по найму на
сезонных работах в водном транспорте, и на торфоразработках (до августа 1925 г). В августе 1925
г. был призван Меленковским уездным военкоматом на действительную военную службу и зачислен в 18 строевой полк 6-ой Орловской дивизии  г. Ливны Орловской губернии. Служил в армии до ноября
1927г. в  рядовым. В конце 90-х, начале 2000-х я часто проезжал через этот город. Там много старинных зданий. Если бы я знал тогда, что тут когда-то был мой дедушка, то я бы больше присматривался. С декабря 1927 г. по август месяц 1933 г. дедушка работал в водном транспорте  от кочегара до 2-го помощника механика.
Где-то в это время, женился и, 29 июня 1931 года у него родилась дочь, моя мама – Тереханова Зоя Ивановна. С августа 1933 г. по октябрь месяц
1935г., он работал ответственным исполнителем по снабжению и заведующим хозяйством на заводе «Ударник» в Красно-Баковском районе  Нижегородской (тогда Горьковской) области. В 1935-1936 гг. закончил десятимесячную программу краевой школы пропагандистов в г. Арзамасе. Мама помнит, как они жили в Арзамасе. Она была тогда ещё совсем маленькая и даже потерялась однажды. Её привела домой какая-то незнакомая женщина. По окончании краевой школы пропагандистов решением обкома КПСС дедушка был направлен в распоряжение Красно-Баковского РК КПСС на должность штатного пропагандиста, где работал до июня 1941 г.   В члены коммунистической партии вступил в декабре 1927 г. В других партиях не состоял, из партии не исключался, партийных взысканий не имел. Идеологических колебаний (как он пишет) в проведении линии партии не было, в оппозициях не участвовал.  Выполнение партийных поручений по совместительству начал с 1929 г. В 1929 -1930 гг –
член бюро парткома Дуденевского затона и по поручению бюро проводил работу среди молодёжи. По решению вышестоящих партийных органов работал в Варнавинском и Воскресенском районах по
коллективизации колхозов. Ходил по деревням.  Он рассказывал маме,  что, когда пришёл в деревню Лапшангу, где проживала  его будущая жена, обратил внимание на то, как чисто здесь стирают бельё. Я ещё помню, что в тех местах (Нижегородская, Кировская области) выстиранное быльё несли на речки, там полоскали его долго, и били его специальными битами, оно действительно становилось белоснежным. Я наблюдал этот процесс в 60-х, 70-х годах в Красных Баках  и даже  90-х годах прошлого века в Кировской области.  Свадьба Ивана Константиновича и Валентины Васильевны была 1-2 мая 1930 г.
   Вот одно из немногих воспоминаний дедушки мне рассказанное.    Однажды он рассказал мне, как на него нападали «кулаки». Так в конце 20-х-30-х годов в деревне называли зажиточных крестьян. Они крепко стояли на земле и в колхозы идти не хотели. Многие крестьяне видели в них (колхозах) прообраз крестьянской общины разрушенной Столыпиным в начале 20-го века. Новой власти легче было иметь дело с предприятиями на земле и крестьянами в виде
сельхозрабочих. Именно коммунисты  из рабочих, как например, Давыдов из романа М.Шолохова «Поднятая целина», были брошены на эту перестройку деревни. Мой дедушка ходил по деревням и организовывал колхозы. Работа была небезопасная.  Никого не хочу судить. Нет у меня здесь такой цели.   Вот рассказ дедушки.
   Организация колхоза начиналась с  общего собрания крестьян. Пришёл он  в одну деревню собрал крестьян, проводит собрание, результатом которого должно быть решение собрания
о создании колхоза. Но почему-то собрание не идёт в нужном русле. Необходимое решение не
принимается. Дедушка продолжает убеждать, говорить, но как он выразился, « собрание не идёт». Тут к нему подходят местные комсомольцы: « Иван Константинович, там сзади двое «лишенцев» народ
баламутят». Рассказывал мне это дедушка году в 1968 и естественно сразу же услышал мой вопрос: « А что такое «лишенец»?» Оказалось, что это – «кулак», которого лишили права участвовать в каких либо собраниях, а также избирать и быть избранным. Он лишался права голоса. В те времена это воспринималось естественно.
  Дедушка тогда объяснил мне, что он про этих людей знал, и перед началом собрания их с него удалил. Оказывается не ушли. Он ещё раз их удалил. Собрание быстро вошло в нужное русло. Решение о создании колхоза было принято. И вечером дедушка
отправился пешком в соседнюю деревню. Всё с той же целью – организовать колхоз.  Кстати примерно в
этих местах несколько позже  около станции Сухобезводная  сидел по 58 ст. (по п. «Антисоветская агитация и пропаганда»)  брат моего папы Алексей Спиридонович Холда, но это другой рассказ.
    Когда Иван Константинович вечером, оставив далеко позади деревню, проходил мимо заросшего лесом оврага, оттуда вдруг вышли трое и направились к нему. Среди них дедушка узнал тех «лишенцев». Прозвучала угроза: «Ну что… встретились?» Ситуация неприятная. Дедушка был невысокого роста, сухой. Всё явно могло закончиться некрологом в районной газете. Меня бы точно не было. Но…, он продолжает. « Я сунул руку в карман, и хотя там ничего не было, посмотрел в глаза первому
и спросил: « А вы, ребята, дома-то попрощались?» Смотрю, стоят, растерялись. Вдруг сзади бегут ребята- комсомольцы. Скрутили нападавших.  «Мы, Иван Константинович подслушали, что, когда  они уходили с собрания, то говорили: «Мы ему покажем». Поэтому решили Вас незаметно проводить». Больше об этом случае дедушка ни разу не вспоминал.  Что было с «лишенцами»? Тоже не говорил. Думаю ничего хорошего. У каждого здесь была своя правда. И всё равно власти надо было подчиняться. Не решать вопросы бандитскими методами. Вон мой прадед просто закрыл лавку и стал заниматься чем-то другим.  Его трудно представить бандитствующим.

    Вернёмся снова к биографии моего дедушки. С 1930 по 1935 год он неоднократно без перерыва избирался секретарём партийных организаций, а
также избирался членом Пленума Краснобаковского райкома КПСС.
  Рассказывая о своей работе в качестве агитатора РК ВКП б, он раз остановился на том, как на одном собрании какая-то учительница спросила у него: «А как умер Троцкий?». Он сказал, что сразу ответить ей не может, должен подготовиться. Подготовившись,
потом дал ответ.  «Ну и как он умер?»,- нетерпеливо спросил я.
   « Был убит кружкой в пивном баре, в Мексике».  Не знаю, удовлетворена ли была учительница. Вполне возможно. А я,  тринадцатилетний подросток, тогда в 1968 г.,  был удовлетворён. Ну, как же ещё может закончить жизнь этот враг народа? Напился, подрался и получил.  Думаю, и другие также восприняли ответ дедушки, а у него другой информации и не было. Понимаю, что это происходило после 21 августа
1940 г., то есть после смерти Троцкого, убитого ледорубом в результате спецоперации НКВД.
   Мама рассказывала, как дедушка участвовал в организации первых в СССР выборов государствен-ной власти народом (пусть и формально ), в 1937 г.
«В 1937 году у нас были первые выборы в Верховный Совет СССР и папа меня,  мне было тогда шесть лет, везде водил и говорил, кто куда избирается. В Совет национальностей у нас ( Красные Баки, Горьковской области) был Чкалов ( Чкалов В.П.
– лётчик испытатель уроженец Нижегородской губернии ), а в Совет Союза – Бусыгин»,- мама не могла вспомнить – кто он.  Я сказал маме, что, по-моему, кузнец-стахановец.  Она сказала: «Да-да», и продолжила: « Чкалов к нам приезжал, был митинг, и папа меня поднимал на руках и говорил: «Зоя, смотри, это - Чкалов!». У мамы это воспоминание о чём-то необыкновенно хорошем, что уже никогда не повторится. Было так прекрасно. И видно, что, рассказывая это, мама вспоминает не кого-то, а именно вот эти сильные руки отца, его любимый голос.
   Началась Великая Отечественная война и 2 июля 1941 г. дедушка в составе 14 добровольцев от Краснобаковского райкома партии пошёл в действующую армию. Вот как об этом написано на сайте Краснобаковского района: «В суровые дни июня 1941 года с этой площади провожали на фронт Великой Отечественной войны своих отцов, мужей, сыновей, рабочих, колхозников, партийных и советских работников района. Среди уходивших на фронт были коммунисты-добровольцы А.М.Лебедев, Г.Я.Ковшарев, М.В.Козлов, А.И.Шепелев, И.К.Тереханов, М.А.Юзин; работники райкома партии В.И.Лебедев, Н.Г.Тюлин, В.В.Смородов, М.Ф.Щепочкин, К.Ф.Таланов; члены исполкома районного Совета: А.В.Барабохин, Ф.Ф.Синявин, В.С.Коммерческий, Г.И.Белов, Н.В.Смирнов. Уходили на фронт 36 механизаторов Краснобаковской МТС, сменивших тракторы на танки.»   Н.С. Тумаков  «Площадь свободы Красных Баков»
   Дедушку не сразу отправили на фронт. Он проходил подготовку в одном из районов Горьковской области. То есть паники никакой не было, все знали: « Победа будет за нами». Мама с бабушкой раз ездили на свидание, но в какой  район, мама уже не помнит. На фронт дедушку отправили поздно осенью 1941 г.
  Тётя Люба ( Зайчикова) вспоминает, как дедушка, будучи в Горьком ( Нижнем Новгороде) сумел навестить свою сестру, её маму Екатерину Константиновну Тереханову ( Жигулёву ). « Дядя Ваня зашёл на час перед отправкой на фронт. Сколько радости-то было. Дядя Ваня в белом полушубке, в ремнях, как всегда  очень выдержанный, спокойный, слегка улыбался».
Дедушка ни одним своим движением не поколебал  уверенности родственников  в скором разгроме врага,  в Победе. В звании старшего лейтенанта танковых войск  в Советской Армии он служил на должности политрука и заместителя командира роты по политчасти.  Рота, где он был политруком –  пулемёты на аэросанях. Участник боёв.  Кроме основной работы дважды избирался секретарём парторганизации батальона.  Где-то в 1943 г., под Ленинградом был контужен,  оглох на левое ухо, временами страдал головными болями. О войне дедушка рассказывал немного, он был спокойный, мирный человек. Помню один его рассказ. « Мы раз им (немцам) во фланг зашли. Ну, тогда мы  покосили их много». Но развивать мысль или что-то досказывать не стал, Только немного сощурил глаза, вспоминая.      Помню, рассказывал, что хорошо стрелял из пистолета, со стольки-то метров попадал в
две спички. « А в одну?»,- спрашивал я. Оказалось, что в одну попадал только командир батальона. Всё правильно.
  Помню, у дедушки был немецкий офицерский кортик.  Красивый. В начале семидесятых  (мне было лет 17) я выразил желание взять его себе.
Дедушка  никак не отреагировал, но больше я кортика нигде найти  не мог, наверное, он просто выбросил его «от греха подальше».
   Когда дедушка был контужен, писем с фронта  не стало приходить. Мама рассказывала, как она на уроках в школе закрывала глаза и, по совету тёти,  молила Пресвятую Богородицу своими словами, чтобы она охранила её папу. Тётя Мария говорила маме: «Ты Зоя девушка юная, чистая, без греха, моли Пресвятую Богородицу, - и она  поможет».  Кстати, крестилась мама после войны также по просьбе сестры дедушки тёти Маруси (Марии)  из уважения к ней. Вестей от дедушки долго не было, но затем пришло письмо из госпиталя, из-под Воронежа.   После выписки бабушка и мама поехали к дедушке в Воронеж и жили там некоторое время.
 Демобилизовался дедушка в 1947г.  После войны  работал на партийной и хозяйственной работе районного уровня. У дедушки был значок «50 лет в КПСС» Когда в конце 60-х, начале 70-х они с бабушкой переехали из Горьковской области поближе
к дочери в Оренбургскую (г. Гай), то ему сразу, как ветерану партии, дали сначала общежитие, а потом однокомнатную квартиру.  Умер дедушка, не дожив
пару месяцев до 80 лет. Конечно, он был счастлив, поскольку находился рядом с любимой дочерью, моей мамой.   Мама вспоминала, что ближе к смерти
память у дедушки становилось всё хуже и хуже. Он всё забывал. Как-то она сказала ему:
«Папа, ты, наверное, скоро и имя моё забудешь?». А дедушка говорит: « Нет, Зоя, имя твоё я никогда не забуду, потому что люблю тебя». 
  Мой дедушка был из той волны партийных работников, которая сложилась уже после гражданской войны. Как правило, они не участвовали в революции, со всеми её ужасами, не участвовали в уничтожении коренных народов нашей страны и особенно русского. Это, в основном призывы 1924 и последующих годов, когда в партию брали людей из трудовых классов (рабочих и бедных крестьян). При всех отрицательных моментах, именно эти люди поддержали выдвижение Сталина на первое место в политической власти, как прагматика, основной упор делающего не на совершение «мировой революции», а на интересы трудового народа России.  Провозглашая интернационализм, что означало в их понимании уважение интересов всех народов, они не забывали о своём народе, признавая его  «старшим братом». Именно они обеспечили то, что У.Черчиль  отметил как заслугу Сталина –  принял страну с сохой, а оставил её с развитой промышленностью и атомной бомбой. Именно этот пласт руководителей думал об интересах людей и подсознательно обеспечивал сохранение культуры собственного народа. Если мы возьмём такой же слой управленцев в царской России – офранцуженный, онеметченый,
склонный  к так называемому космополитизму, завидующий Европе, не поддержавший своего монарха в сложной ситуации, а попросту предавший его, приведший страну к хаосу революции, чему, в частности способствовало  уничтожение такого чисто русского явления как крестьянская (христианская) община, насильственное, при помощи «столыпинских галстуков», то про людей, типа моего дедушки  мы можем смело сказать – это  были люди русские и думали они о России.

Моя бабушка  Тереханова Валентина Васильевна родилась 30 октября 1908 г. в селе Лапшанга , Варнавинского района Костромской ( тогда ) губернии.    Вот передо мной выписка из метрик (орфография сохранена):
« В метрических книгах Костромской Епархии
Варнавинского уезда Николаевской церкви села Лапшанги за 1908 год в первой части родившихся под номером 174-м записано так «Валентина» октября 30 родилась и крещена 6 ноября.  Родители её из деревни
Бажина  уволенный в запас армии из крестьян Василий Егоров Красильников и законная жена его Евдокия Илларионова  оба православного вероисповедания. Восприемниками были подлесничий 16-го Лапшангского удельного имения Нижегородского округа Владимир Адамович Фёдоров и крестьянская жена Макарьевской волости деревни Затыльского Евдокия  Диомидова Абаимова. Таинство совершал священник Михаил Ширяев с псаломщиком Борисом Знаменским. Ноября 21-го
1908г. Настоящая выписка гербовым сбором не оплачена. №100 Священник Иоанн Боговский
                Псаломщик  Борис Знаменский.
Печать.
                Копия верна: Управделами  Подпись
19-31/7-26г.
 
    В 1926 г. бабушка закончила  Варнавинскую Советскую школу 2-ой ступени (бывшую Варнавинскую женскую гимназию), с педагогическим
уклоном.  То есть 9 классов.

     Варнавинская женская гимназия

     "Построена на земле князя Трубецкого по решению земства в 1907 – 08 гг. по проекту губернского архитектора  Л.А.Большакова. В 1911-12 учебном году  прогимназия превратилась в полную семиклассную женскую гимназию, где обучалось 217 гимназисток, изучавших Закон Божий, русский язык и словесность, математику, космографию, рукоделие, педагогику, французский и немецкий языки и  др. 
     Гимназия готовила учительниц для начальных земских и приходских школ. Она была крупным образовательным учреждением не только в уезде, но и  в губернии.  Сюда приезжали учиться из ближайших населенных пунктов: Ветлуги, Уреня, Баков".( Источник: интернет)

 До замужества бабушка работала учительницей
   После замужества была домохозяйкой. Работал дедушка. Бабушка любила читать. Какой-нибудь роман обязательно или лежал на столе или был у неё в руках. Скрыто бабушка всегда верила в Бога. В шестидесятых годах дома у неё всегда висела икона Богородицы, старая, небольшая, деревянная. В  её записной книжке, которая лежит передо мной – вырезка из журнала за 1904 г. с таблицей для определения времён пасхи в любом году. А также краткий дореволюционный молитвенник.
  После смерти дедушки она стала собираться на родину в Красные Баки. Ездила туда летом. Особенно заторопилась после гипертонического криза с
длительной потерей сознания. И десять лет прожила там, у подруги в своём бывшем доме на улице
Чкалова.  Деньги от продажи дома у неё так и лежали на книжке и обесценились в конце восьмидесятых незадолго до смерти от инсульта зимой 1990-1991 г.    Мы её посещали, но уезжать  оттуда она не хотела. И я  её понимаю.
   Валентина Васильевна очень красиво вязала крючком белыми нитками. Получались такие белые кружева, причём рисунки самые разнообразные. Было очень много разных скатертей, всевозможных накидок связанных руками бабушки. Также она из рваных и резаных тряпочек-полосок отслужившего белья  вязала половики круглые, длинные, причём очень быстро и красиво.  Дедушка Иван Константинович  мог плести  корзины, короба, туески самых различных форм и размеров, причём очень быстро и качественно. Мы ездили на лодке на противоположный берег р. Ветлуги, нарезали прутики ивы много, много, а потом дедушка садился и рукодельничал.
   Помню, как приезжая к дедушке с бабушкой в Красные Баки, мы водили их козу на берег реки Ветлуги. Там их таких собиралось целое стадо, а затем коз переправляли большим паромом на остров посреди реки, где они паслись весь день. Вечером мы с дедушкой приходили  встретить нашу. Имя, козы, к  сожалению не помню. Вечером бабушка  доила её и все наслаждались парным молоком. За водой ходили к колодцу. Были колодцы и в виде «журавля» и с воротом.

   Я ещё хочу рассказать о дочери сестры дедушки Терехановой Екатерины Константиновны – Любови  Ивановне Зайчиковой - образование высшее, работала на Горьковском автозаводе.  Умная, добрая, гостеприимная, любящая мать, бабушка, посвятившая
жизнь своему сыну Никите, внукам. Тётя Люба о своей маме, моём дедушке и Анне Константиновне говорит, что в них явно было видно какое-то благородство и отмечает главную черту – доброту.
   Вообще в тех местах  люди очень хорошие, бесхитростные, добрые. Взаимной вражды там гораздо меньше, чем в южных областях. Никто из
моих родственников живших там не был репрессирован, в отличие от родственников по папе, проживавших на юге. Когда в середине семидесятых я учился в Самаре, ко мне приехал погостить друг ныне лауреат
Государственной премии РФ в технической области.   Идём мы по Самаре, и я спросил у прохожего как
куда-то пройти, мне объяснили. Сергей удивился: « Смотри, как всё объяснил не спеша, у нас в  ………, прохожий просто буркнул бы и пошёл дальше». А в Нижнем Новгороде, в конце девяностых за день дважды, когда мы с сыном искали один адрес, сначала один человек провёл нас в нужном направлении около трёхсот метров, уклонившись от того маршрута, которым шёл, а потом другой довёл нас до необходимого адреса дворами. Вряд ли бы мы нашли этот адрес так скоро. Встречал нечто подобное - только в Белгороде.


  Вернусь в Нижегородскую область, когда буду писать о свое маме, сейчас же  обращусь ко второй ветви своих предков, то есть к роду отца.   
  Фамилия Холда является польской фамилией, в Польше распространена, в России практически не
встречается. Поляки с такой фамилией как правило из под Кракова – древней столицы Польши.  Вполне возможно, что фамилия имеет и определенное немецкое влияние, поскольку   "...в удельную эпоху в Кракове осело много немцев; они внесли порядок во внешнюю жизнь города и способствовали выработке более правильного общественного строя".( Источник: интернет).
 Получается, что мужской ген у меня польский, но каким образом и на какой стадии мой предок по мужской линии из Польши попал в Россию, совершенно на настоящий момент не представляю.
   Вот, например, М. Аствацатуров в своей Работе «Образование польской диаспоры» в Ставрополье   пишет о трёх основных «волнах» заселения поляками этих земель (наверное и всех других ) :
1. В 1763 г. – после издания Манифеста о заселении пустующих земель иностранными гражданами.
2. Пленные из армии Наполеона.
3. Рекрутами царства Польского – речь идёт о нескольких тысячах политически неблагонадёжных
молодых людей, отправленных на Северный Кавказ для прохождения военной службы.
   4. Наиболее многочисленная группа  - ссыльные поляки после восстаний 1830-го и 1860-го годов.
  Полякам компактно жить не разрешалось. Они расселялись по разным городам и сёлам.
 Никогда  в семье отца не слышал даже намёка о каких-то польских корнях. Считалось, что скорее у нас по папе украинские корни и разговор вёлся на русском языке, скажем так с лёгким украинским акцентом. Бабушка (по папе) у меня украинка.  Отец, когда получал паспорт, сказал, чтобы записали русским. Поскольку, по его выражению,  «нет такой нации –украинцы». Он был, скажем так,  «сталинистом – интернационалистом». В хорошем смысле этого слова. Отец, во время службы в армии (заряжающий в танке), в 1945 г. был направлен на Западную Украину. Там тогда было очень неспокойно, обстановка приравнивалась к боевой. Я, когда думал, что фамилия «Холда» украинская, не мог понять, почему? Но думаю, что «особисты», направляя туда  отца, знали, что фамилия польская.  Тогда всё понятно, поскольку отношения поляков и западных украинцев в те времена были очень обострены, особенно учитывая массовые убийства западно-украинскими националистами мирного польского населения в 1943 г. на Волыни,  и так называемые «пацификации» (умиротворения), проводимые Польшей в начале тридцатых годов на западно-украинских землях.
   Танкам, на Западной Украине применения не нашлось, так что на папе, слава Богу, «крови нет», тем более, что его достаточно быстро перевели в Закавказье, где он и дослуживал ещё более 5 лет.
 Проведённые мной небольшие изыскания, говорят о том, что данная польская фамилия старая и имеет славянско-германские корни. У древних германцев  «Холда» - богиня плодородия, покровительница женщин и домашнего очага. «Холд» - по польски – честь, «холдовек» - вассал. Понятно, что на научное исследование приведённые мной размышления не тянут, однако, что имею…, и что-то в этом есть. А теперь, вернёмся к предкам.
      Со слов тёти Таисии, (о ней позже), мой прадед Холда Василий был дьяконом в православной церкви в селе Казьминском  (ныне Кочубеевского района Ставропольского края).

    "В уведомлении Помощника Начальника Кубанской области по Управлению горцами от 22 мая 1867г. на имя Начальника Зеленчукского округа дано разрешение трём семействам крестьян Екатеринославской губернии Александровского уезда селиться в селе «образуемом в верховьях р.Казьмы, впредь до воспоследования особого распоряжения о всех колонистах Екатеринославской губернии». При этом, требовалось «не упустить из вида вести населению колонии перечень которых представить ко мне в то время, когда более 200 семейств в селе Казьминском окажется». Таким образом, Казьминское населялось в течение нескольких лет, и как только число его жителей достигло 200 семей, за крестьянами закрепили земельные наделы и официально зарегистрировали новое сельское общество. Своё название село получило по названию реки. Слово «Кьазма» ногайского происхождения и означает - «обработанная, вспаханная, плодородная земля». (Виноградов В.Б.,1998)
"1868, 29 апреля – издан, Высочайше утверждённый, закон «О дозволении лицам невойскового сословия приобретать недвижимую собственность в казачьих землях». Закон сыграл огромную роль в деле заселения Кубани крестьянами. До 1868г. селиться в пределах казачьих областей таковым, было запрещено.
 Лишь на казённых землях в Баталпашинском уезде Кубанской области до издания этого закона были основаны четыре крестьянских селения (Ольгинское, Богословское, Казьминское и Ивановское) и три немецких колонии (Александродар, Великокняжеская, Рождественская). По свидетельству кубанского исследователя начала ХХ в. Б.М.Городецкого, «слух о том, что в казачьих станицах могут селиться и не казаки, быстро распространился по России и в область массами стали стекаться переселенцы из южных, преимущественно, малороссийских губерний». В 1878г. на Кубани число иногородних жителей составило почти 18% от всего населения. А к 1913г. превзошло казачье население и достигло 57%." (источник: интернет)

    Не знаю, был ли прадедушка диаконом,   но он работал при церкви. Об этом говорит  рассказ, слышанный мной от родственников. Во время гражданской войны, будучи уже старым, он, однажды, находясь на церковной колокольне, наблюдал бой, происходивший внизу между «красными» и «белыми».

   Мой дедушка Холда Спиридон Васильевич родился в 1878 г., умер в 1973 г. прожив 95 лет.   Дядя Алексей говорил, что  дедушка  из-под Полтавы, но что с Украины он «ушёл в 16 лет на Ставрополье». Именно в это время и шло активное заселение земель Ставрополья лицами не казачьего сословия. О том, кем он был до революции, а в 1917 г. ему было 39 лет, я не знаю. Люди в те времена старались об этом не говорить «от греха подальше». Точно знаю, со слов т. Таи, что после революции дедушка сапожничал, и это у него хорошо получалось.  Помню, что даже в 60-х годах 20 века у дедушки (у папы тоже) всегда был хороший набор сапожных инструментов, и он с удовольствием и хорошо работал с обувью. Дедушка, будучи христианином, ещё до революции сменил конфессию. Тётя Тая говорит, что он возил православных священников и видел, как кто-то не соблюдал пост,  а в ответ на его замечание отмахнулся. У нас, у православных, есть такой искус ( осуждение). Академик Осипов А.И. говорит, что главная причина революции именно в таком вот «ослаблении» православной церкви (и священнослужителями и мирянами). Дедушка стал евангельским христианином баптистом. В Казьминском, да и вообще на Кубани и в Малороссии это было распространённым явлением.

  Ввиду распространения в начале ХХ века среди жителей села неправославных вероучений, епархиальное начальство уделяло пристальное внимание Казьминской волости, называвшейся в документах «гнездом сектантства».
 
У дедушки были две сестры, у старшей было двое детей.
   Во время гражданской войны у дедушки убили его первую жену (М. Головащенко). Вот как об этом пишет тётя Тая,    « время было непокойное, то одни войска заходили, то другие – то красные, то Деникин какой-то, то другой вожак был. Население охраняло своё село – сидели в окопах за селом кругом. Вот наш отец Холда Спиридон Васильевич был в том числе «на карауле» –  так  это называли, а дома была жена и дети. Алексей старший, четверо меньших. Самый маленький был грудной мальчик.  Дети спали в доме, мать во дворе. Когда ребёнок заплакал, Алексей понёс  малыша к матери, положил его, а сам ушёл в дом. Ночь была лунная. Когда он улёгся, ребёнок не умолк, а стал  плакать сильнее. Тогда Алексей вышел и стал будить мать, взялся, и рука оказалась липкая - он посмотрел  против луны – она в крови». Это же рассказывал мне и сам дядя Алексей. 
    Уже в 60-х годах прошлого века один из убийц (второй уже к тому времени умер) решил облегчить свою душу и рассказал, что убили они, думая, что при женщине будут деньги от продажи небольшой старой хаты мамой моего дедушки, т.е. моей прабабушкой.     Продажа была совершена накануне, о чём убитая рассказала родственнице одного из злодеев, своей куме. В частности, прабабушка сказала куме, что деньги планирует оставить у снохи. А что знают двое…  Тётя Тая продолжает: «Вот такая история между нами. Когда получили письмо (о признании И.Х.) я как раз приехала с Ильёй (мужем И.Х.) в Будёновку – это нужно было видеть, как наш отец плакал-рыдал».

    Где-то в 1919 г., дедушка женился на моей бабушке – Ручей Марии Сергеевне  (1887- 01.07.1951). Бабушка по национальности украинка. Она уроженка всё того же с. Казьминского,  Армавирского района Кубанской области.  Первого мужа  бабушки (Георгий Зайцев) убили  на   первой мировой войне. От первого брака у бабушки была дочь Таисия  1916 г.р.  Первая дочь моего дедушки и моей бабушки - Екатерина родилась в 1920 г. Всего было три дочери и один сын – мой отец. Одна девочка умерла маленькой.  Папа мой родился 17 мая 1927 г. Тётя Лида родилась в 1930 г.    О бабушкиных предках знаю немного. Моего прапрадеда звали Илья. Прадед Сергей Ильич Ручей и прабабушка  Марфа Ручей были родом со станицы Кропоткинской.   Ныне - г. Кропоткин, Краснодарского края. Мой прадедушка Сергей Ильич Ручей, со слов тёти Таи «жил …неплохо, но он из работников по найму, пастух жил у богатых людей».  У него «…был небольшой дом, но большая семья – четыре дочери, четыре сына». «Вступив в колхоз, он тоже пас овец». Моя прабабушка Марфа Ручей  была портнихой.
   У дедушки Спиридона Васильевича от первой жены ( Марии Головащенко ) были сыновья Алексей, Иван, Василий,дочь Надя . Тётя Надя умерла от туберкулёза в начале 30-х годов, когда ей было 19 лет. Дедушка будучи евангелистом – баптистом приобщил к этой конфессии  сына Алексея, дочь Надежду и приёмную дочь Таисию.  Кстати родной отец тёти Таи (Зайцев) также происходил из баптистской семьи. Другие сыновья дедушки «Вася и Ваня почти не посещали эту церковь» (т. Тая) .
    На юге все действия новой власти по отношению к крестьянству совершались гораздо более жесткими, более кровавыми методами.  Кровь у людей была гораздо более неоднородна и того, что мы называем соборностью, общинностью в крови было гораздо меньше, люд, так или иначе здесь собирался с более индивидуалистической закваской и в колхозы добровольно шло гораздо меньше людей. Здесь менять место жительства было гораздо более привычно, чем тем, кто проживал  на севере, где
многие века до них  жили их предки, меняя, в крайнем случае деревни или волости.   В начале 20-х годов 
среди жителей станицы Казьминской возникло веяние – уехать за границу в Канаду. Как рассказывал
мне дядя Алексей (сводный брат папы), выездная виза стоила тогда 40 рублей на человека. Отец моей
бабушки Сергей Ильич Ручей деньги давал. Крестьяне подумав, решили сначала послать ходоков
в эти страны. Механизм поездки мне непонятен, но люди вернулись, привезли зерно из Канады.  Возможно, кто в гости приехал и привёз зерно, но дядя Алексей говорил, что посылали туда именно ходоков и они привезли зерно.  Мужики собрались, зерно  смололи, хлеб спекли, пробуют, какой за морем хлеб родится, и рассказы ходоков слушают. Дядя Алексей  и дядя Вася на этом собрании также были и этот хлеб пробовали, что потом сыграло с ними плохую шутку. Выездная виза стоила 40 рублей (со слов  дяди Лёши), но Сталин, как говорит дядя Алексей, приписал к  цифре сорок ещё один ноль, и это стало уже слишком дорого. Таких денег не было. В конце двадцатых  семья переехала сначала в Пятигорск, затем в Сочи, затем  уехала в Каракалпакию. Чем были вызваны эти передвижения? Время было неспокойное, может, угроза голода сыграла роль, может из Сочи, была задумка  эмигрировать, сложно сказать.   Затем уже из Каракалпакии  семья частями стала перебираться в Киргизскую ССР, где обосновались в селе Будёновка Иссык-Атинского района, Фрунзенской области.
   Тётя Тая помнит, что из Каракалпакии до Киргизии ехали в товарном вагоне. Выехали весной, а приехали в Бишкек осенью. Могли месяц простоять на какой-нибудь станции. Сейчас это расстояние поезд проходит в пределах двух суток. В Бишкеке сначала снимали квартиру, потом поселились на окраине города в одном из трёх домов «трёх раскулаченных братьев», потом переехали в с.Димитриевку также в брошенный зажиточным хозяином дом. И только потом на окраине соседнего села Будёновки, стали строить свой дом. Именно свой. Всё это в начале 30-х годов. Тётя Тая помнит, что именно вначале 30-х тогда там,  в Киргизии, стали впервые ставить столбы, проводя электричество. В 60-е, 70-е годы по всей Чуйской долине стояли в основном украинские и немецкие сёла.
    На фронт дедушку не призвали, ему в 41-м году было уже 63 г.  Знаю точно, что после войны в колхозе дедушка был пожарником.  Первый раз в моей детской памяти (1960 г.)  он отпечатался  бодрым, трудолюбивым а ему было уже 82. 
И дедушку и всех членов семьи Холда - Ручей отличало гостеприимство, трудолюбие, аккуратность
при выполнении работы. Если был какой-то праздник, то столы, что называется  - «ломились» причём всё было выращено своими руками и овощи, и фрукты и мясо.
  Нам детям, приезжавшим в гости из РСФСР, из рабочего посёлка всё это было в диковинку, пора-
жало, и в те времена казалось изобилием, впрочем, им оно и было. Самодостаточным.  У дедушки Спиридона Васильевича было 28 соток земли, и это уже после отделения дяди Алексея. На участке был  дом, летне-зимняя кухня, хозяйственные постройки, огород, два виноградника, сад, где росли яблони, груши, персики, абрикосы, сливы.  В конце лета, дедушка всегда присылал несколько посылок с яблоками, а зимой присылал посылки с сушеными фруктами, а также обязательно была посылка с соленым свиным салом. В посылки обязательно вкладывалось письмо.  По характеру букв , думается, что у дедушки не было сколько-нибудь серьезного образования. 
  Я помню, как папа, дядя Коля Винников и ещё кто-то из взрослых, во дворе у дедушки, босыми ногами топтали спелый виноград в огромном деревянном корыте. Потом сок ставили и из него делали домашнее виноградное вино.   Вокруг, по периметру участка огромные деревья тёрна, урюка и пирамидальные тополя. Соток семь занимали посевы кукурузы. Везде были прорыты арыки, которыми только всё и поливалось, хотя была забита и колонка. Забивали сами, и я это видел.  Скотина паслась сразу за домом. Там, между плетёным забором и кладбищем был небольшой, красивый укромный лужок.
  Всего этого с лихвой хватало для удовлетворения естественных человеческих потребностей. Доставляло «радость человеческого общения», радость ухода за животными, радость пожинания  плодов своего труда. Доставляло радость.
   Неестественные потребности, которыми многие  стараются заполнить настоящую жизнь, радости не вызывают, в лучшем случае – мимолётное сомнительное удовольствие.

    Моя бабушка Ручей Мария Сергеевна (1887- 01.07.1951), её отец  (мой прадед) Ручей Сергей Ильич, мать (моя прабабушка) по имени Марфа, дед  (мой прапрадед ) Илья Ручей все проживали в предгорьях Кавказа и, глядя на фотографию бабушки, её сына ( моего отца), дочерей, ясно видно, что в них подмешана какая-то иная, неславянская кровь. На какой ступени это произошло «история умалчивает». Об этом говорит и порой явно излишняя для славян   эмоциональность родственников по бабушке. По национальности бабушка – украинка.   Она была домохозяйкой.
   Все кто рассказывал  о бабушке, всегда отмечал её хозяйственность, гостеприимство. В комнатах было чисто и уютно. Всего всегда хватало. Бабушка была хорошей портнихой и «обшивала» всю семью.
 Знаю один факт, - у бабушки перед войной в комнатах висели шторы, аккуратно сшитые ей самой из простой марли. На селе это уже считалось роскошью.
  Однажды в послевоенное (после 1945 г.) время, когда по каким-то причинам оставалось мало продовольствия до нового урожая, бабушка стала чистить картошку  оставляя толстую кожуру с глазками-почками, сохранила очистки. Затем по весне эти кожурки посадили и получили при правильном уходе хороший урожай картошки.
 Бабушка так и не дождалась внуков: я родился через четыре года после её смерти. Представляю, сколько любви я недополучил, а бабушка недополучила столько радости.

  У бабушки были братья - Ручей Илья Сергеевич  1916-1983 гг., Ручей Фёдор Сергеевич, Ручей Николай Сергеевич, сестра Анна Сергеевна (Библя), у которой было двое дочерей: Клавдия и Таисия. Я хорошо помню деда Сергея Библю (мужа бабушкиной сестры), как он катал нас на телеге в середине 60-х, и тётю Таю Библя ( Мальцеву), их дочку, и её сына Павла, впоследствии военного.  Также у бабушки была сестра Прасковья Сергеевна (Сурмилова) 1906 -1989гг.   Вообще в Будёновке жило много родствен-
ников бабушки (Ручьёв). Фамилия Ручей звучала часто. 

   Старший сводный брат отца – дядя Алексей (1910 – 2005 г.р. ) имел непростую биографию. Будучи по вере евангельским христианином-баптистом, он не отказался от веры в период советской власти.   
 Евангельские христиане-баптисты
В России баптизм получил распространение со второй половины XIX века. Основными центрами образования баптистских общин стали Кавказ, восток и юг Украины(Таврическая губерния и Херсонская губерния). Близкое по вероучению движение евангельских христиан сформировалось в Санкт-Петербурге. В 1944 году евангельские христиане и баптисты официально объединились, получив наименование евангельских христиан-баптистов
Дядя Алексей  был человеком глубоко верующим.  Как я уже говорил, он пробовал «американский» хлеб. Так вот уже в Киргизии, где-то в середине 30-х годов в разговоре с кем-то, по какому-то поводу  дядя Алексей сказал следующую фразу: «А американский хлеб вкуснее нашего. Я сам ел», а дядя Вася (1914-1945 гг.) гордый своей причастностью к какому-то событию, не подумав, поддакнул: «Да-да». Кто-то донёс, и «за антисоветскую агитацию и пропаганду» дяде Алексею дали девять лет, а дяде
Василию – семь. Дядю Алексея взяли с одним дедушкой баптистом «на молитве» . Вполне возможно именно то, что дядя Алексей не порывал со своей верой, и было основной причиной ареста « а повод всегда можно найти».   Кстати, так оказалось, что во время той молитвы,  когда произошёл арест, дядя Василий, который себя к баптистам не относил, находился в соседней комнате, может, поэтому и срок заработал (не доносил).
  Советская власть не трогала баптистов вплоть до 1928 года, когда в стране началась массовая борьба с религией. К 1936 году почти все поместные протестантские общины в СССР были сняты с регистрации, а молитвенные дома отобраны. Уже к 1935 году все руководство Баптистского союза было арестовано, и он прекратил свое существование. В ходе гонений советской власти в Украине были расстреляны и сосланы в лагеря 24 тысячи баптистов. Вновь изменился подход советского государства к отношениям с религиозными объединениями в годы Великой Отечественной войны, когда интенсивность репрессивной политики по отношению к церковным служителям снизилась, и ряд руководителей союзов евангельских христиан и баптистов был освобождён из мест заключения.В 1944 года правительство СССР разрешило официально зарегистрировать союз евангельских христиан-баптистов, а вскоре к нему присоединились и другие евангельские течения. После войны баптистские церкви переживали некоторое оживление, происходила легализация общин. Но в конце 50-х годов началось хрущевское наступление на всех верующих, связанное с подготовкой новой программы построения коммунизма в СССР. Либерализация наступила в середине 60-х.
Писали они жалобы в Москву и, как говорил дядя Лёша: «Дедушка Калинин по году скосил», сроки стали соответственно восемь и шесть лет. Срок дядя Алексей отбывал в районе ст. Сухобезводная в Нижегородской области, валили там лес. В эти же годы  там недалеко мой дедушка по маме Тереханов Иван Константинович работал в партийных органах.
Где сидел дядя Василий, я не знаю, знаю только, что он писал Сталину и его отпустили, потому как свои
шесть лет он получил фактически ни за что.  Однако,  на новом месте работы он осмелился покритиковать   руководителя,  и его снова посадили, правда ненадолго, и он перед войной вышел на свободу. По своим убеждениям дядя Вася был убеждённым сталинцем, считал, что « Сталин ничего об этом не знает». Перерыв  в сроках был благоприятен, потому что благодаря этому перерыву, родился мой двоюродный брат Холда Владимир Васильевич (1937- 2009 гг), о котором я ещё здесь напишу. Дядю Васю довольно быстро отпустили, разобравшись.
   А дядя Алексей сидел до начала войны. Пришла война. Срок шёл к концу, но было сказано так:   
«Враги народа будут сидеть, пока война не кончится». «Сто лет будет война идти, сто лет будете сидеть», - рассказывал  дядя Алексей. Рассказывал он обо всём этом  без злости. С лёгкой, почти даже незаметной иронией. Освободился дядя Алексей только в 1946 г. О своём освобождении он рассказал мне следующую историю.
  В лагерь с лесоповала ездили на повозке запряженной лошадью. Правил дядя Алексей. Естественно, он был простой крестьянин, кому, как не ему, управлять лошадью. Несколько раз в лесу около дороги встречали девочку с лукошком грибов или ягод. Дядя Лёша всегда приглашал её сесть в телегу и подвозил к деревне, к лагерю. Там девочка слезала с телеги и куда-то уходила. Когда его освобождали, вызвали в контору, спросили, где он собирается жить. «Поеду к отцу в Киргизию». Было сказано, что туда нельзя. Спросил: «Куда можно?»
Оказалось, согласно списка, места отдалённые -  север. « И бумажку суют,- оставайтесь у нас вольнонаёмным. А я стою сам не свой, внутри всё опустилось. Столько сидел и снова тут же оставаться, по сути дела снова сидеть. И тут входит вдруг та девочка, повзрослевшая. «Здравствуйте, а Вы почему такой невесёлый?». Объяснил. Обратилась к сотруднице: «Дайте его документы». Та отдала, и она ушла куда-то наверх. Долго её не было». Возвращается, отдаёт дяде Алексею пакет и говорит:
« Езжайте к отцу, отдадите пакет в органы, всё будет хорошо». Попрощались. В Киргизии дядю Алексея особенно не беспокоили, только отмечаться ходил, когда положено. Видать, всё в том пакете написано о нём было хорошо. «Кто эта девочка не знаю, мне её Бог послал», - убеждённо говорил дядя Алексей. 
   Вот ещё одна история, рассказанная мне дядей Алексеем. В 1949 г. народ из многих сёл Киргизии направляли на строительство  в горах Тянь-Шаня какой-то горной дороги (по моему дядя Лёша говорил «Ош-Хорог»). Жили в бараках. Приезжие лекторы проводили политинформации, поддерживали «боевой дух». Один из них читал лекцию на тему « Бога нет». Когда он закончил, дядя Алексей поднял руку  и спросил, а как лектор объяснит следующее: « На брата Ивана после войны пришла похоронка.  Сидим мы раз с женой дома вечером (наверное, 1946 г.). Вдруг птичка какая-то подлетела и бьётся в окно. Бьётся и бьётся. Я вышел, отогнал, зашёл, а она снова
в окно бьётся. Жена спрашивает: «Что это такое, Алексей?», -  а я ей  говорю: « Это - предвещение». Неделя прошла и от Ивана письмо приходит. Жив он.  Перекинули  его с западного фронта  на  восточный, с Японией воевать».  (Насколько я знаю,  Дядя Иван заканчивал войну на острове Хоккайдо). «Как вы это явление объясните, если, по-вашему, нет Бога?»  Лектор мне то, да это, мол – природа.  А я ему – правильно Природа и есть Бог». Фраза дяди Алексея для меня немного непонятна, но главное в этой
истории то, что мой дядя, отсидев более 10 лет в лагерях, в то жёсткое время, понимая, чем это ему может грозить, - спорил.
Когда в  шестидесятых годах возродились баптистские общины, дядя Лёша сводил на собрание дедушку, но тот потом сказал, что, «это не те баптисты», и более не ходил. Да, в молодости всё по-другому и, как всегда, гораздо лучше. А дядя Алексей был в общине вроде как казначей, занимал какую-то выборную должность, был активистом, уважаемым человеком. Он был хозяйственным и трудолюбивым. Детей у него не было. Вторая жена, тётя Марта, была также баптисткой, и в конце девяностых он уехал с ней в Германию, где и умер в 2005 г. В 1988 г. на похоронах папы, дядя Алексей подошёл ко мне и попросил: « Игорь, когда умру, приедь на похороны». Писал я ему в Германию, но ответа не получил. Захлестнули жизненные проблемы, и я узнал о его смерти уже задним числом.
   Мой дядя Иван Спиридонович Холда был до войны руководителем сельской администрации, воевал всю войну. После войны жил и умер в Астрахани, папа ездил на его похороны. Я его не видел.
     Также я не видел тётю – Лидию Спиридоновну Холда (1931-1965 гг.). Вернее видел, но очень маленьким, не помню. Знаю, что она была красивая, но жизнь не сложилась, детей у неё не было. Жила последнее время в Магаданской области, где и умерла от болезни.  Тётя Катя ездила и привезла её тело в Киргизию на самолёте. Представляю,  как непросто это было в те времена и сколько любви к сестре должно было быть у тёти Кати, чтобы привезти её тело и похоронить его на семейном участке кладбища, которое, кстати, располагалось прямо по соседству с дедушкиным домом.   
   По выражению моей мамы, тётя Катя ( Екатерина Спиридоновна Холда  14.05.1920-24.05.1997 )  -  была святая.  В молодости, после гинекологической операции, врачи вынесли ей приговор, что она не сможет родить.  Её жених Винников Николай Меркулович женился, по настоянию матери, на другой женщине. Но через небольшой срок разошёлся  и вернулся к тёте Кате. Она была против этого, но, в конце концов, они стали мужем и женой. Взяли на воспитание брошенного родителями мальчика.  К Володе тётя Катя всегда относилась со всей полнотой материнской любви. Всю жизнь трудилась, была нянечкой в детском садике, скорее всего, чтобы быть ближе к приёмному сыну. Дядя Коля, её муж, был
участником войны, орденоносец, а в семидесятых годах ему  присвоили орден Трудового Красного Знамени. Он был крановщиком. О тёте Кате у меня самые тёплые воспоминания. Не помню, чтобы она со злостью о ком-то говорила, с кем-то ругалась.  Могла, что называется, только  побранить. Гостеприимству тёти Кати не было предела.
 
  Если тётя Катя, как и тётя Лида, была родной сестрой моего папы, то тётя Таисия (1916 г.р.) была сводной, т.е. отцы у них были разными.  Но это тот редкий случай, когда данный факт совершенно не был заметен. Кстати, всегда тётя Тая называла своего приёмного отца, моего дедушку, не иначе как папа, папаша, отец.  Я всегда считал тётю Таю такой же родной, как и тётя Катя.  Тётя Тая с раннего детства была приучена к труду. Ещё маленькая она работала в чужих семьях, присматривая за младенцами.  «Я работала в няньках за 5 рублей в месяц». Образование в связи со всем этим, в связи с переездами получала урывками и, во многом, благодаря своей целеустремлённости. Она «в первом классе не училась совсем, а во втором только осенью, и так третий и четвёртый через год. А пятый
проучилась до февраля через два года. Вот моя школа» (из письма т. Таи моему двоюродному брату Володе Холде). Потом она везде старалась учиться, когда удавалось. В основном это были различные курсы. Уже до войны она работала служащей,  а перед
пенсией и после работала бухгалтером и кассиром.  Помню в середине восьмидесятых (в возрасте 70 лет)
она подрабатывала тем, что сшивала в организациях бумаги, чему и меня пыталась научить. О первом муже Тётя Тая ничего не рассказывала. Знаю только, что было у неё от него двое сыновей, но они умерли ещё маленькими, когда они семья жила в Каракалпакии. Была какая-то эпидемия, причём трупов было так много, что их сносили на одну сторону улицы, а жили на другой (т.е. убирать тела не успевали, и сносили их в определённые места), но я уверен, что своих детей моя тётя похоронила, как положено, несмотря ни на что.  Там же тётя Тая познакомилась со вторым своим мужем Ильёй Алексеевичем Торчицким. Помню одно из воспоминаний Ильи Алексеевича о жизни в Нукусе – столице Каракалпакской АССР. Он любил рыбачить.  Так вот он рассказывал: «Смотрю,
узбечата к Аму –Дарье  подходят купаться, а перед купанием палками бьют по воде, камни кидают. Я спрашиваю, зачем они это делают».  В ответ прозвучало – отпугиваем сома. Да, тогда действительно Аму –Дарья и Сыр-Дарья были
многоводными, было многоводным и Аральское море, по нему ходили пароходы, как кто-то из родственников вспоминал, и сомы водились соответствующие, ребёнка запросто могли утащить.
  В Киргизии в апреле 1940 г., тётя Тая окончила краткосрочные курсы  гидрометров.  Она говорила,  что  многие учившиеся на них,  выпускные экзамены не сдали и справки об окончании не получили. Во
время войны, как пишет тётя Тая, она «… занимала место районного инженера гидрометра.
Справлялась и получала премию в облводхозе. Моя фотография на доске почёта всё время была». К своёй работе она относилась очень добросовестно (что, в принципе характерно для всех  моих родственников) она должна была в районе в определённые часы открывать и закрывать воду из Большого Чуйского канала определённым водопользователям (колхозам и прочим). Она говорила мне, что делала это всегда строго по часам, а ведь многие делали это кое-как, наверно поэтому, её фотография  и висела всю войну на доске почёта. Во время войны она  « много переписывала для военкомата, выписывала удостоверения о награждении» (подчерк у неё красивый ), «посылали посылки на фронт - носки, варежки, ну и что кто мог».    Вот как вспоминает
Тётя Тая на видеозаписи декабря 2010 г. (ей уже через три месяца исполнилось 95 лет) об устройстве на другую работу в 1946 г. : « Виктор Алексадрович меня спрашивает: « А сколько Вы там получаете? Я говорю – 210. Я Вам 500 дам. А я говорю - не пойду за пятьсот. А почему Вы не пойдёте? Я буду работать, а они полторы тысячи будут получать, потому что с дипломом, Вы же мою справку не берёте за основу». Так ей и дали девятьсот рублей оклада (зная её добросовестное отношение к труду).
  Своих детей у тёти Таи и дяди Ильи не было, и они взяли на воспитание девочку. К ней, к её детям тётя Тая всегда относилась как к родным с искренней любовью. Сейчас она находится на содержании у своей приёмной дочери в Тверской области. Точно также душевно, как и тётя Катя, она относилась и к нам, племянникам. Когда у меня родился сын, они с тётей Катей приехали из Киргизии в Оренбург сразу же после рождения Павлика.  Сейчас тёте Тае 96 лет. С присущим ей юмором она говорит о себе: «Девушка девятьсот шестнадцатого года рождения».  По вере она христианка, по конфессии – евангельская христианка-баптиска. Посещает молитвенные собрания, всегда и во всём вспоминает и благодарит Бога, читает Евангелие.
  Мне хочется также рассказать здесь о своём двоюродном брате Владимире Васильевиче Холде (23.03.1937 – 23.03.2009гг.). Первую встречу помню очень хорошо. Мне было лет шесть, а брату Косте
около четырёх.  Родители во время отпуска приехали  к папиному отцу в Киргизию, в село Будёновку, Иссык-Атинского  района, Фрунзенской области.  Володя тогда проживал в г. Канте. И вот поздно вечером, когда было совершенно темно, он подъехал к дому дедушки на большой грузовой машине, по-моему, на ЗИЛе. Он посадил меня и брата в кабину и поехал по мосту через речку Иссыкатинку в Дмитровку и там стал разворачиваться. Я всё это помню как сейчас. Я был так горд, что вот брат везёт меня! Представляю, какими глазами я смотрел на него. Володя всегда был очень домовитый. В г. Канте у него был большой, ухоженный дом, сад, он держал всякую живность. С ним, с его женой Верой (фельдшер по образованию) и дочерьми Натальей, Ритой и Татьяной жила также его мама - тётя Паша (Прасковья Старченко). От тёти Паши всегда веяло какой-то особенной добротой.  Жили все дружно, Володя пользовался исключительным авторитетом.        Он работал в кантской автоколонне водителем междугороднего автобуса «Икаруса», а также был заместителем председателя профкома автоколонны. Помню, он мне говорил, что уже лет двадцать не совершал нарушений правил дорожного движения. Как то его остановил инспектор (середина 70-х), но он доказал ему, что дорожный знак был повешен так, что разросшаяся листва закрывала его и он не мог его видеть. Володя отлично играл на аккордеоне,  с 50-х годов занимался фотографией.
   Во время т.н. «перестройки»,  в 1991 г. его семья и семьи его дочерей, собрали вещи, продали дома,
квартиры (не стали дожидаться, когда они совсем обесценятся) и переехали в Россию, в Волгоградскую область.   Поселились в Руднянской районе, в частности, в селе Ильмень.  Когда я в начале двухтысячных заехал к нему в гости,  у него, и двух его дочерей были уже отличные дома, третья дочь жила с родителями. Дом Володя построил просторный, использовав при постройке самые разнообразные строительные материалы, например, в качестве одного из наполни-
телей стен, при заливке бетоном, он использовал пустые стеклянные бутылки, которые скупал. Сам работал токарем в совхозной мастерской.  Сказал, что вспомнил молодость, поскольку, когда-то в юности, получил эту специальность. Всё это, конечно,
благодаря его трудолюбию, целеустремлённости, дисциплинированности.  Вот что пишет о нём его, и моя двоюродная сестра  Валентина (Бессонова): « Я его всегда ставлю в пример своим детям, так как всё, чего он добился, он добился своим трудом, уважи-
тельным отношением к людям. Он рос один с больной мамой, надеяться было не на кого, старался учиться всему у всех, с кого можно брать пример, он брался за любое дело и у него это получалось…» Запомнилась одна история, которую Володя рассказывал о том, как предки его мамы (Старченко) переселялись откуда-то из Сибири в Чуйскую долину Киргизии.  Шла довольно большая группа людей, гнали скот. В путь тронулись после уборки урожая и шли до первых заморозков. Потом искали овраг, с одного конца его перекрывали спиленными стволами деревьев. В такой огромной землянке зимовали и люди и скот. Затем по весне пахали поле, сажали зерновые, ждали, пока они созреют, собирали урожай, а потом снова шли до заморозков, пока не пришли в Чуйскую долину.
   Также хочу здесь рассказать о своей двоюродной сестре Валентине Ивановне (1939 г.р. )  в девичестве Холда. По мужу Бессонова. Оставшись восьми лет без родителей (умерла мама),  Валентина Ивановна получила высшее педагогическое образование. Преподавала историю в 8-10-х классах. Она пишет: « Я благодарна Богу за то, что у моего отца были добрые милые родственники (это Валя о тёте Кате, тёте Тае  и моём папе), которые никогда не забывали
обо мне, когда я осталась в восемь лет без мамы».  Благодаря своей хозяйственности, на целевой кредит,
она смогла в 60-е годы построить в г. Фрунзе большой красивый, просторный дом.  У неё две дочери, масса внуков  внучек, есть даже правнуки.  Сегодня она живёт у дочери Светланы в Ростовской области, а другая дочь Елена проживает в г. Бишкеке.  Елена - верующий человек. Она активный член местной организации евангельских христиан-баптистов. Работает уборщицей, шьёт шапки.  Чем может,  Валентина Ивановна помогает обоим. В её возрасте, и в наши времена это не просто. Но все внуки, внучки их жёны и мужья бабушку знают и любят.

   Теперь пришло время, написать о своём отце Холде Николае Спиридоновиче (17.05.1927 – 18.05.1988г.)
Он родился в селе Казьминское, Кочубеевского района, Ставропольского края (записи о месте рождения беру из документов, они разные в чём-то, но это всё тоже село Казьминское).
   Папа рос в многодетной семье,  особенно много внимания он получил от своей мамы и сестёр. Образование, как и большинство ребят в сельской местности, он получил восьмилетнее, рано начал работать, причём папу всегда отличало очень добросовестное отношение к труду. 28.11.1944 г., т.е. в возрасте 17 лет, он был призван в армию. В качестве заряжающего танка он был в действующей армии на Западной Украине. Поскольку танки там применения не нашли, его перевели дослуживать в Закавказье в
Нахичеванскую  АО Азербайджанской ССР, на границу с Ираном, откуда он был демобилизован  в
июле 1951 г.   После демобилизации папа приобрёл специальность машиниста-экскаватора. Эту свою работу он очень любил. Встретились они с мамой в Ферганской области, куда мама была направлена после окончания института и работала мастером строительных работ на строительстве канала, а папа работал машинистом экскаватора  там же в СМК-3 треста «Ферганводстрой».
  Я и родился на ст. Вановская, Алтыарыкского района, Ферганской области, Узбекской ССР,  Кстати, в этом 1955 г., прямо непосредственно перед моим рождением, отца, в составе группы из четырёх человек, посылали на Выставку достижений народного хозяйства (ВДНХ) в Москву. Это была
большая честь. Потом семья некоторое время жила в г. Беловодске около г. Фрунзе (ныне Бишкек), столицы Киргизской ССР. В Беловодске родился мой средний брат  Константин.   Потом, переехали в Свердловскую область в г. Качканар,  славившийся богатым железнорудным месторождением. Там у Кости случился астматический приступ. Это произо-
шло ночью, а в середине следующего дня мама уезхала с ним на поезде из Качканара, поскольку врачи посоветовали переменить место жительства. Может быть благодаря  этому, больше таких приступов у брата не повторялось.  Семья переехала в Горьковскую область, где некоторое время жила около родителей мамы. Мама там работала районным
землеустроителем. Папа всегда везде работал на экскаваторе.  В 1959 г. открылась Всесоюзная
комсомольская стройка в Оренбургской области по разработке месторождения медной руды, и родители переехали на новую стройку.

«Гайское медноколчеданное месторождение по
запасам руды (473.4 млн. т) и меди является самым
крупным в мире среди колчеданных месторожде-
ний вулканической ассоциации. Кроме того, содер-
жание золота в сульфидных рудах позволяют счи-
тать Гайское месторождение сверхкрупным золото-
содержащим объектом.»

 Сначала, как везде на стройках, там был палаточный городок, затем быстро построился рабочий посёлок Гай. Мама работала инженерно-техническим работником в строительстве. А папа работал непосредственно на добыче медной руды открытым способом. Его экскаватор был одним из тех, которые копали карьер, то есть огромную яму чтобы добраться до так называемого медного тела.  Экскаватор, работал в три смены. Вскоре на нём появилась табличка – «экипаж коммунистического труда» . Экскаваторов было в карьере много.Далее я приведу выдержку их книги «Гайское созвездие» ( В.Бурлак, В. Поляничко, А. Жиленков Челябинск Южно-Уральское книжное издательство 1984 г., стр. 100): « На стенах карьеров будто застыли все цвета радуги. Но все ожидали одного – серебристого, цвета рудного тела.
 Это случилось ночью. Вскрышу вёл Николай Холда. Зачерпнул очередной ковши вдруг почувствовал непривычное напряжение в послушной машине ( за
экскаватором отец следил всегда, относился к нему бережно И.Н.Х. ). Обожгла догадка: «Медная руда!» Да, это была она, к ней многотысячный коллектив стремился вот уже три года. Холда отсортировал
руду. А днём Иван Фёдорович Наливкин подавал её в самосвалы. Все кто был в карьере, пришли в забой и по живой цепочке передавали медную руду  из рук в
руки в кузов машины. Потом самосвал с дорогим грузом проехал по улицам посёлка. Люди подходили, смотрели, гладили куски, брали на память».  Сейчас, конечно, такое отношение к труду, его результатам кажется непонятным. Слишком мало сейчас каких-то
объединяющих людей факторов. Интернет с его социальными сетями, совсем не то.
  Отец отобрал, рассортировал руду, во-первых, поскольку безответственное отношение к народной собственности, для него было грехом сродни воровству. Никогда он мне про это не рассказывал, хвалиться не хотел. Когда-то уже в восьмидесятых годах прошлого века, с возмущением  рассказал, как копал в одном из городов Киргизской ССР траншею, и вдруг обнаружил хороший новый кирпич, который, по неизвестным причинам, был там зарыт. Может бесхозяйственность, может вор, сокрыл какие-то свои следы. Отец остановил экскаватор,  по-другому он просто не мог, руками отобрал весь кирпич (насколько я помню отец сказал, что там была
машина кирпича) сложил аккуратно рядом, а затем со спокойной душой принялся за работу.  « А что с
кирпичом ?» - спросил я.  «Не знаю, наверное, взял кто-нибудь».  Рассказывая это, отец не хвастался, он как бы сокрушался, ну как это можно – кирпич в землю…
    Вот ещё несколько историй о папе.
    В начале восьмидесятых, ему дали орден « Знак Почёта», причём заявку организация, где он работал, подавала на орден « Трудового Красного Знамени», но не хватило стажа работы именно в данном, Токмакском управлении механизации.  У меня на магнитофонной плёнке записана речь начальника Токмакского управления механизации, где он на 60-летие папы сказал: «Жители Чолпон-Ата (город на берегу озера Иссык-Куль) должны бы сделать Холду Николая Спиридоновича своим почётным гражданином, потому что кроме него никто бы не прокопал там водопровод и канализацию. Постоянно попадались такие валуны, что приходилось их обкапывать, обвязывать канатами и вытаскивать, используя, таким образом, экскаватор как тягач». Папе, насколько я его знаю, было просто стыдно не выполнить порученную ему такую нужную работу.       
  В первой половине восьмидесятых папа работал на Крайнем Севере ( Ноябрьск , Тюменской обл. ), часто приезжал в отпуск. Помню, как возмущался системой оплаты труда очень зависящей от времени прорабо-
танного в районах Крайнего Севера. Шесть «полярок» давали заметный привес в оплате труда, вне зависимости от сделанного.
 Отец работал быстро, не мог он по-другому. Вот его рассказ: « Мне говорят (работающие с ним вместе рабочие ) : «Так быстро не работай». Я
начинаю медленно рычаги двигать, (показывает руками). А потом забываюсь и снова начинаю быстро (показывает). Начинают грозить». Его ставили бригадиром, но он сам ушёл, наверное, у него были слишком высокие требования к качеству труда. Помню, как он возмущался бесхозяйственностью. Ещё советской, которая, по сравнению с последующим в 90-х годах разбазариванием страны,  теперь кажется безобидной.
  Там на Севере его в райисполком вызвали, по-
просили что-то для  райцентра  выкопать. Он вы-
копал, а в оплату ему магнитофон дают. А папа говорит: « Вы его мне можете не давать, но я вот что
скажу: « Когда-нибудь здесь поставят домну, будут брать из-под земли готовую шихту, потому что
здесь и дерева и металла закопано не знаю сколько».
Промолчали, а магнитофон дали. Он у меня долгое время был после папиной смерти.
  А эту историю рассказывала тётя Тая, а ей её рассказал начальник одного из участков Токмакского управления механизации. Два экскаватора, находящиеся на его объекте, не справлялись со срочной работой.  Начальник участка постоянно звонил в УМ, требовал, чтобы ему ещё прислали экскаваторов. Руководитель УМа ему ответил: « Я тебе Холду пришлю». « Да зачем мне Холда, экскаваторы мне нужны», - убеждал начальник участка.
  Два экскаватора убрали, привезли экскаватор папы, с которым приехал и отец. Конечно, он был зол.  Его сорвали с другого объекта, и он что-то не доделал из-за чьей-то плохой  работы.
   Поставил экскаватор и начал трудиться. Когда начальник участка  подошёл, то увидел, что отец за два часа  сделал столько же, сколько, стоявшие ранее два экскаватора и за полдня не делали.  Руководитель спросил: « Не надо ли чего?» «Закурить есть?» -
отозвался отец. Взял оказавшиеся у начальника полпачки «Примы» и сказал: « А теперь не мешай, иди отсюда». В течение двух дней работу закончил и с объекта уехал. Тихо, медленно работать он не мог. Только быстро и аккуратно. Зубом экскаватора на спор поднимал из котлована мелкую монету, не захватив ни крошки земли.
  Вспомнилось, как я уже взрослым с семьёй, ездил с ним по г. Фрунзе на такси. Он часто показывал и говорил (через год его не стало): «Вот здесь я копал, вот тут». И так по всему городу, по всей Киргизии, да и по всей стране. Кстати, я отметил, что папа участвовал в рытье двух самых крупных водоёмов во Фрунзе (ныне Бишкек),  Пионерского и Комсомольс-
кого озёр любимого места отдыха горожан. В 1962 г. наша семья уезжала из Гая в Грузию (Зугдиди),жили мы там 7 месяцев, но не прижились и уехали,  так вот там папа пригнал на горную речушку, протекающую около дома, где мы снимали квартиру, свой экскава-
тор и вечером вырыл небольшой водоём около десяти метров в диаметре, а глубиной нам «по шейку», где
мы да и все окрестные дети потом купались и плавали.
   У меня хранится  фотография отца на фоне его экскаватора, сделанная в газете «Советская Киргизия».  Было это в начале 70-х.  Из Фрунзе (ныне Бишкек) приехал  в г. Токмак корреспондент главной на тот момент киргизской газеты  с целью написать критическую статью.  Существовавшая на тот момент система пусковых объектов, заставляла концентрировать все силы строительной организации именно на них. Токмакская фабрика первичной обработки шерсти пусковой не была. Поэтому корреспондент на неё и поехал. Там только начали рыть котлован. Поставили два экскаватора,  в то числе, экскаватор отца, дали машины на вывоз грунта и «забыли»  про них. А отец как всегда работал добросовестно. Корреспондент, исходя из жизненного опыта, думал, что работы в такой ситуации на объекте будет выполнено очень мало. Но ошибся. К моменту его появления отец  практически закончил рытьё котлована фабрики ПОШ. Критической статьи не получилось, а в газете «Советская Россия» во весь «подвал» первой страницы появилась фотография отца и его экскаватора.
   Вот выписка из папиной трудовой книжки из графы поощрения всего за восемь лет трудового стажа:
  04.08.71г. – денежная премия;  29.04.71. – доска почёта треста;  28.04. 72 г. – благодарность;  9.08.73 – благодарность;  5.11.73 г. – благодарность;
     13.03.74 г. – ОРДЕН «ЗНАК ПОЧЁТА»;
 29.04.74 г. денежная премия; 1.08.74 г. – доска почёта УПР;  5.11.74 г. – денежная премия;
      1.03.75 г. – «ДИПЛОМ ПОБЕДИТЕЛЬ ВСЕСОЮЗНОГО СОЦСОРЕВНОВАНИЯ»;
 19.05.75 г. знак «Отличник соцсоревнования»;  5.10.75 г. – знак «Ударник 9-ой пятилетки»;  22.02.77г. почётная грамота;  26.04.77г. почётная грамота; 5.05.77г. подарок;  28.04.78 г. – денежная премия; 9.08.78 г.- благодарность; 21.05.79. –
денежная премия; 21.08.79 г. – денежная премия; 08. 79 г. -  ДИПЛОМ «МАСТЕР ЗОЛОТЫЕ РУКИ»
  Отец хорошо рисовал, лепил, мог делать любые поделки.
  Утром 24 декабря 2011 г. мне приснился сон. Вечером я поставил ёлку, так вот приснилось, что отец сидит под ней и вяжет из ниток игрушки – снежинку, ёлочку, на ёлке висит ещё одна, более сложная, уже им сделанная, я бы сказал абстрактная, игрушка из пластика.  Он был молчалив и задумчив. Делал это для своих правнуков.
  Проснувшись, я включил по обыкновению православный телеканал  и сразу услышал,  что сегодня именины празднуют наречённые в честь (я подумал – сейчас прозвучит «Николая») Даниила…, Николая, Иоанна.  У папы, правда, день рождения в мае, но речь шла… об именинах. Вот так …
 Он всегда говорил, что будет работать, пока не умрёт. Но, когда ему исполнился 61 год, сказал, что, наверное, работать больше не будет и уйдёт «на
пенсию». И вскоре  умер. Причина смерти – острая сердечно-сосудистая недостаточность.
  В гробу папа лежал, словно уснул. Кто-то сказал:
- Всё равно, что спит. Прямо так и кажется, что встанет сейчас.
То ли Тётя Катя, то ли тётя Тая сказала:
- Ну и что, ну и встанет человек…
Действительно, так хотелось, чтобы отец  встал. Тело ещё так похоже на живого человека и от него ожидаешь движения. Вот мушка маленькая села около глаза и кажется что веко дрогнет… Отгоняешь её и смотришь на грудь и где-то ловишь себя на ощущении, что она немного движется., как при дыхании. Покой неестественен. И всё-таки как-то спокойно, пока отец лежит вот тут. 
  Постоянный памятник на могиле был поставлен организацией, в которой папа работал (УСМ -4). С барельефом экскаватора на нём.
   Помню в Гае, когда папа работал на медном руднике и путь домой составлял километра два по степи,  он с работы часто приносил нам что-то «от зайчика». Это был или бутерброд с маслом или пирожок. Съедали  с удовольствием. Я и сейчас представляю этого зайчика, сидящего у своего домика и ждущего папу.  Если то же самое мама давала мне за обедом, то часто оставалась недовольная - плохо ем. Но то, что передавали зайчик или лисичка, было вкусно неимоверно.


 Перечитываю письма отца, а он писал всегда пространно и очень много о работе, где работает, как идёт работа. Для него это было  очень важной стороной жизни. Много писал о сёстрах тёте Кате и тёте Таисии и всегда с любовью.
  Вспоминаю один случай в конце 60-х. Отец зашёл в комнату, я смотрел телевизор, где три учёных
рассуждали о чём-то. Услышал грустное папино: «Толкуют деды, толкуют, да всё никак не растолкуют». Отец вышел, а я эти слова запомнил.
  В 1962 году, в Грузии поздним вечером отец, стоя у ворот, когда высоко над головой над головой сияли сонмища ярких звёзд, какие бывают только в горах, или в пустыне или в крепкий мороз, я услышал: «Всю бы жизнь отдал, чтобы хоть минуту побывать на одной из них». 
  Папа очень уважал И.В.Сталина, скорее всего не был крещён, но всегда уважительно относился к верующим людям, думаю, что внутри он считал себя православным. Скажем так, от атеистических высказываний в нашей семье воздерживались. К баптизму  отец относился с позиций советской власти,
т.е. как к секте. Так все в основном и смотрели, например, на дядю Алексея, как на сектанта.  Но, когда я, тогда ещё несмышлёныш, что-то критическое сказал о дяде Алексее (не помню что), он меня чётко оборвал, сказав, чтобы я помнил, что дядя Алексей, во-первых, мой дядя и именно, исходя из этого, должны строиться все мои отношения с ним, а всё остальное – меня не касается. Я с папой внутренне тогда согласился.
  Такое вот чистое, честное, самоотверженное отношение к труду, думаю, есть результат отрыва его
от Веры и Церкви, замены их идеалами коммунистического строительства. Труд как бы заменял молитву  Всевышнему. Это было своеобразной молитвой и жертвой «светлому будущему», стремлением к чему-то абсолютному, к
какому-то Высшему Смыслу.  Чем искренней была эта «молитва», тем больше, по мнению человека, было возможности попасть в это «светлое будущее», хотя бы в виде памяти.  Кто-то скажет, а я в коммунизм не верил, как можно в это верить. Да, во многом, это вопрос веры. « Как объяснить человеку…». Но ведь многие точно также не верят в Бога.  А другие верят в Него и видят много доказательств  Его существования. И та, папина вера, была гораздо лучше распространённому сейчас  отвратительному и беспринципному языческому поклонению « золотому тельцу». Трудясь так неистово, папа как бы добивался «прощения и жизни вечной»», и своего рода «святости». Но жизнь не складывалась. Не хватало настоящей молитвы.
  Вспоминается мне рассказ об одном святом, который, будучи ещё молодым монахом, много молился,  но постоянно не мог сосредоточиться на молитве, что-то его обязательно отвлекало. Он взмолился Господу: « Почему же у меня ничего не получается, Господи?». Потом он вышел  из своей обители на улицу и увидел Ангела. Он понял, что это – Ангел-Хранитель. Ангел работал. Работал, работал, потом остановился и помолился. Затем снова работал, затем снова помолился и так несколько раз.  Монах встал на колени и произнёс: « Благодарю Тебя Господи. Я понял».  Получается таким образом, что ни молитва ни труд (послушание) не могут заменить друг друга, а должны быть рядом.

  Печально, но мама и папа, взаимно уважая друг друга (папа часто говорил о своей любви к маме), так и не смогли жить вместе. Вот что пишет о папе моя двоюродная сестра  Бессонова Валентина: « Ваш отец может быть для вас примером заботы отца о детях после развода». Я с ней согласен. Связь с отцом не прерывалась никогда. Он приезжал по нескольку раз в год, что в то время было очень тяжело. Много помогал. Когда несколько лет назад я рассказал о папе протоиерею отцу Петру (Орлову), ныне почившему, и добавил, что не знаю, крещён он или нет, что, скорее всего – нет, этот, святой, по моему мнению, человек, сказал, что обязательно отслужит о папе «сорокоуст». И папу и отца Петра я обязательно поминаю в своей утренней молитве.

  А теперь о моей маме Терехановой Зое Ивановне. Родилась мама  29 июня 1931 г. в селе Лапшанга, Варнавинского района, Горьковской области.  В день её рождения её дедушка, мой прадедушка  Красильников Василий Георгиевич сделал в своём дневнике запись: «Сего-дня родилась Зоя».   Сейчас маме пошёл восемьдесят первый год. Своё детство, окружающую её природу, людей, отношения между людьми в тех местах, откуда она родом, мама всегда вспоминает с особой теплотой. Всё было необыкновенно прекрасно. Я её понимаю.  Природа в тех местах сказочная. Люди добрые.
  Мама получила среднее образование, причём последние классы она училась в той же Варнавинской гимназии, а теперь средней школе, что и моя бабушка (её мама) Валентина Васильевна. Затем мама поехала поступать в Московский государственный университет (биологический факультет). Сдала всё на пятёрки и только по физике не смогла ответить на дополнительный вопрос и получила тройку.  Мама всегда была уверена, что нормального ответа на этот вопрос и не было, и задавался он только для того, чтобы не начислять стипендию. В университет мама поступила, но поскольку стипендии ей не было, она взяла документы и отдала их в Московский институт гидромелиорации на факультет проектирования и
гражданского строительства. Сдала там ещё один экзамен и поступила со стипендией.  О годах учёбы у мамы самые приятные воспоминания. По Москве того времени можно было спокойно ходить в любое время суток. Это был действительно уютный город. Вообще  я  во многом завидую своим родителям. Они дышали гораздо более чистым воздухом, природа была не так изувечена, изуродована. По окончанию института она была направлена в трест «Ферганводстрой», где работала мастером на строительстве водного канала.  Там она и познакомилась с моим будущим отцом, работавшим  машинистом экскаватора.
  Мама мне как-то сказала: «Игорь, я очень уважала рабочий класс и всегда мечтала выйти замуж за рабочего, а твой отец был настоящий рабочий
человек». Не без гордости она также говорила, что отец нравился всем девчонкам, но выбрал он её. Да, сейчас очень многим этого не понять. Времена и ценности были другие. Труд был в почёте. Искренности, честности, порядочности в человеческих отношениях было гораздо больше. Тогда было ощущение того,  что человек всё же на себя работает. Ведь собственность принадлежала всему народу.  Эксплуатация человека человеком, т.е. такого рода извлечение прибыли была запрещёна.
  Мама всю жизнь проработала в строительстве, занимала должность мастера, прораба, работала инженером, старшим инженером, начальником отдела в  тресте.  Возглавляла  службу в Главке, но неудов-летворённая своей работой, её формальностью, снова перешла на работу в строительный трест. Заместитель управляющего трестом как-то сказал мне: «В нашем тресте всего несколько людей, которые действительно разбираются в строительстве, и одна из них – Тереханова Зоя Ивановна».
  Работа всегда была для мамы чем-то очень важным. 
Я помню притчу о том, как нескольких людей, строивших какой-то большой собор, спросили, что они делают. Первый ответил, что он зарабатывает хлеб для своей семьи. Второй сказал: « Не видишь –
мучаюсь, повкалывай вот так-то».  Третий же сказал: « Я строю Собор».
   Уверен, что мама этой притчи не слышала, но она тоже не просто зарабатывала «на хлеб»,  уже после того как  ей исполнилось восемьдесят, я услышал от неё, что же она делала тогда там на востоке
Оренбургской области в 1959 в голой степи,  она сказала очень просто: «Я строила Гай».
   Уйдя на пенсию, мама, проработав ещё год, уехала в деревню под Оренбургом, где был куплен маленький старый домик с большим «куском» земли. Земля всегда возделывалась. Невозможно представить, чтобы у кого-то из моих предков возле дома была невозделанная земля. Конечно, мы с братом помогали. Со временем был куплен другой более просторный дом. У мамы с братом были куры, свиньи, кролики. «В зиму уходили»  имея последних до 300 штук. Надо сказать, что брат приезжал только на выходные потому как работал. Я гораздо реже. Большая нагрузка была на маме, но она всё равно здесь отдыхала (от города). Вернулась в Оренбург, когда ей было уже около 70-ти. 
  Она вырастила троих сыновей. Все мы получили образование, профессии. У нас есть дети, у неё внуки и правнуки. Смысл жизни и в этом.
  Как и отец, мама не просто уважает, она поклоняется Сталину, хотя и мама, и папа у меня были беспартийными. Я слышал, что им предлагали вступить в КПСС, но они отнекивались, говорили, что недостойны. Где-то считали себя недостойными, по аналогии с тем, что мы встречаем в молитвах великих святых, которые считают себя «грешными и окаянными».  Где-то просто понимали, что вести себя так, как положено коммунисту, то есть обличать недостатки они бы не смогли, а «политиками» они не были. Они были теми, которых называли – «беспартийные коммунисты». Но после того, как КПСС потеряла власть, мама стала ходить на все митинги КПРФ. И сейчас, если позволяет здоровье ходит и участвует в акциях этой партии.
  С папой они первый раз разошлись лет через десять после свадьбы. Потом пару раз сходились и снова расходились. Никто из них так и  не создал другой семьи. И не пытался этого сделать. Отец маму любил и гордился ею. Мама, даже ругая его за что-то, всегда  относилась к нему с уважением. Я благодарен
родителям, что не видел никаких разделов, переделов, обманов. Нам всегда давали общаться с  другим
родителем и считали, что это необходимо.  Не хочу судить и анализировать. В принципе, мои родители
были созданы друг для друга. В чём-то они олицетворяли эпоху.

  А у меня было двое детей. Сейчас остался один ребёнок – дочь Лилия. Павлушки,  не стало 31 июля 2009 года..
Когда он родился ( 06.01.1981 г.), я написал следующее стихотворение:

1981 г.   / Навеяно рождением сына /.

Родился человек и первый крик раздался,
Родился человек, и мир добрее стал.
Всплеск радости всегда рожденье окружает,
И доброта сердец ласкает малыша.

Он незнакомый мир ощупывал глазами,
Как  непонятно, страшно, ну кричать,
Но тотчас появлялась мама,
И добрым становился мир опять.

Расти малыш, пусть страх  тебя не гложет,
Люби синь неба, солнце, зелень трав,
Я верю в жизнь, зло победить не сможет,
Законы, доброй красоты поправ.   

    Павлик был каким-то идеальным, а «природа не терпит совершенства».  Помню, когда он учился в одиннадцатом классе Генриетта Львовна  Салтынюк, завуч школы, заслуженный учитель РФ, человек достойный всяческого уважения, знавшая его не
первый год, говорила мне: «Вы должны гордиться, что у Вас такой сын». И подобную оценку я слышал от многих.  Он был добрым, дисциплинированным, красивым. Помню, как воспитательница в яслях рассказывала. Павлушке было всего года два с небольшим.  Он во время тихого часа, когда она на некоторое время вышла, встал с кровати и аккуратно сложил у входа все тапочки детские, а воспитатель-ница застала его ходящим между кроватками и поправляющим одеяльца у спящих детей. Искренность и доброту Павлика подчёркивали во все периоды его жизни самые разные люди.  И он сам, в силу своей внутренней чистоты, как-то очень чувство-
вал людей. Например, про одного человека, который был гораздо старше меня и которому я верил, он мне сказал: « Папа, он тебя использует», а я к нему не прислушался. Потом поплатился.  Павлик всегда был немногословен. У него была великолепная память. После окончания четырёх классов,  в школе, где он не изучал английского, я перевёл его в гимназию, специализировавшуюся на изучении английского языка. Дети там усиленно изучали английский язык с первого класса. Я с ним занимался около месяца перед  переводом, поскольку ему предстояло выдержать «вступительный» экзамен.  С удивлением обнаружил, что куски текста строчек в пять он запоминал, прочитав раза три и не зная перевода.  Экзамен, который проводила завуч гимназии (преподаватель английского), Павлик выдержал неплохо и  был зачислен. И в первую же четверть
получил пятёрку по английскому языку. Причём дома мы никогда не видели, чтобы он, что называется  «зубрил». Мы, вообще редко видели его за уроками, а учился он на пятёрки и одиннадцать классов  закончил с серебряной медалью.  В то время как Павлик учился в девятом классе, он занял первое место на районной олимпиаде по географии, участвовал в областной олимпиаде по этому предмету.  В девятом же классе,  он принял участие в
конкурсе на знание английского языка, проводимого американским фондом « Freedom support act». Конкурс проводился по всем бывшим республикам СССР, по областям, в три этапа. Первый этап  проводился в области. У нас участвовало несколько сот человек (очень много, сколько не помню, участвовать мог любой желающий). Итоги первого тура подводились в области, итоги второго тура подводились в Екатеринбурге. Итоги третьего тура подводились в Вашингтоне. Именно оттуда позвонили и сообщили, что прошло от Оренбургской области шесть человек, в том числе и Павлик.  Он год жил в США в штате Висконсин в семье фермера. Получал стипендию от фонда - 100 долларов. Приятно, конечно, что сын победил, ему было интересно, мы
были уверены в нём, но всё же сейчас не оставляет сомнение, а стоило ли отпускать его, ещё такого
маленького, так далеко от себя на такой длительный срок. Не связаны ли все его последующие болезни с этим периодом. К принимающей семье у меня нет вопросов. К сожалению, уже после смерти Павлика
мне сказали, что плоскоклеточный рак слизистой рта мог быть вызван теми металлическими пломбами, которые ему поставили в США.  Посмотрел по Интернету. Да, их действительно в настоящий момент сняли с производства как вредные. Когда Павлик приехал, я с удивлением обнаружил, что у него во рту много чёрненьких точек, это оказались пломбы. Вроде у него были здоровые зубы перед отъездом. Павлик сказал, что это ему «реализовали» страховку.
Понятно, что принимающая семья хотела сделать «благое» дело, реализовать «страховку», ведь им там в США вдалбливают с детства, что в СССР медицина очень слаба. Они от этого прибыли не имели. Вопрос к стоматологу, который заработал на этой страховке и «реализовал» её всю, сбывая залежалые, не находящие сбыта пломбы, сверля где надо и не надо. Вспомнился также случай с дочкой. Когда она, в возрасте тринадцати лет, была в туристической поездке в Великобритании, она заболела, у неё была температура под сорок. Женщина англичанка, в комнате у которой она останавливалась, запретила ей остаться у неё днём, и дочь с группой в полуобмороч-
ном состоянии таскалась весь день по Лондону.   В России в подобных случаях так не поступают. Будьте очень осторожны, отправляя своих детей одних за границу в «развитые» страны.
  Приехав, Павлик, как я уже сказал, окончил школу с серебряной медалью. Он увлекался баскетболом. Ему ещё не было восемнадцати, а он дважды (1997-1998 гг.) в составе команды мужчин (не юношей)
завоёвывал второе место по  г. Оренбургу, насколько я помню, команда называлась «Юником» и её спонсировал местный «Газпром». Оба раза в финале они проигрывали команде физкультурного факультета  Оренбургского пединститута, выигрывая дважды в полуфинале у команды политехнического института. Естественно я на всех играх присутствовал.  Павлик поступил в Оренбургский политехнический институт на один из экономических факультетов. А потом навалились болезни. Помню
как уже больной Павлушка ходил  на тренировки по баскетболу, а потом как-то пришёл, задвинул сумку и мяч глубоко под свою койку, и всё. Работать постоянно он не мог, но помогал в меру своих возможностей. Когда я, уезжал в командировки, он водил машину. Он ни разу не совершил ни одной аварии. У него был водительский талант. Пробовал заниматься бизнесом, но не мог выдержать большого напряжения. Я ему помогал.  Из Павла получился бы хороший семьянин, как-то раз (уже перенеся две операции) слушая перечень женских имён, он тихо, задумчиво и как-то нежно сказал: «Если бы у меня была дочь, я назвал бы её Ульяной».
  За последние полтора года Павлик перенёс пять операций, шесть сеансов химиотерапии. Возможно,
плоскоклеточный  рак слизистой рта возник в результате воздействия различных неблагоприятных факторов на неоднократно травмированную
слизистую оболочку рта. Что здесь было главным вышеназванные пломбы, дым сигареты, горячий
кофе сказать сложно. К спиртному Павлик был равнодушен. Это состояние ему не нравилось, и не было нужно. Большее что он мог выпить за столом – рюмочку и то не всегда.
 Болезнь страшная.  Где-то за  четыре месяца до смерти Павлик сказал Флюре: « Мама, мне страшно».
Флюра: «А что тебе страшно?»
Павлик: «Что-то надвигается на меня».
Флюра: «А что?»
Павлик: «Что-то ненастоящее».
   А месяца за два  он грустно спросил: « Мама, а что, я уже никогда не буду красивым?» Он был красивым. Он нравился девчонкам, совершенно ничего для этого не предпринимая.  В это же время он по какому-то поводу, а может и «просто так», задумчиво сказал Флюре: «Мама, а ты смирись, легче будет». Он был очень мудрый, мой сын. Помню, когда ему было лет 16, мы ехали в машине, и я его за что-то отчитывал. Он вдруг сказал: «Папа, ты просто завидуешь, что я молодой, но нельзя же завидовать дереву, что оно растёт». Я замолчал, любуясь красотой произнесён-
ного.  Вспомнилось, как одна из подруг дочки (скоро у неё будет свадьба), красивая, умная как-то сказала дочери о нём: «Мне хотелось бы иметь такого парня красивого, умного, доброго».
   С  одной стороны операции как бы продлевали его мучения и, наверное, все пять продлили его жизнь немногим более чем на полгода. Но после каждой , особенно после первых был какой-то период( месяца полтора), когда он верил, что болезнь отступила, что
всё будет хорошо. Павлик оживал, появлялись какие-то другие мысли, например о пластической операции. Вспоминая это, я думаю, что операции были не зря. Перед четвёртой самой обширной, хирург, видимо не особо веря в её успех, предложил ему: «А может всё же химиотерапия», но сын выбрал операцию. Меня поражает его мужество.  После того, как врачи отказались лечить, я, просто для того, чтобы у него была надежда, повёз его к травнику. Не знаю, как эти люди могут заниматься тем, чем они занимаются, не
имея образования, где у них совесть? Павлик ничего не сказал, но не стал принимать отвары. Он чувствовал людей.
  Жить можно по-разному, меняя варианты жизни (в нормальном хорошем смысле), а вот умирать придётся только один раз, и не мы выбираем, как это произойдёт.  Счастливы те, которых хоронят дети, а не наоборот.
  Сын показал мне как надо умирать. Он стал старше меня.  Он достойно вёл себя до самого последнего момента. Не жаловался, не плакал, хотя несколько раз я видел слезу, катящуюся из его глаза (второй съела болезнь).  Не было депрессии, тем более попыток самоубийства. Вот его последние записки
пришедшим на дом врачам: « Я хорошо себя чувствую», «Вы меня с кем-то путаете,
я не умирающий человек».
 Помню, за пару месяцев до смерти, служащая почты принесла ему пенсию. Я просил её не приходить, но она сказала, что уже второй месяц она не может выдать пенсию, и её грозятся наказать. У нас так .  Павлик, услышав о её приходе, привёл себя в порядок. Говорить уже не мог. От лица ничего не осталось. И пенсия ему была не нужна, но человек пришёл, и было необходимо что-то для этого человека сделать. Он вёл себя достойно – получил пенсию, расписался, поблагодарил, наклонив голову, проводил. Уже внизу женщина, принёсшая пенсию и видевшая его первый раз, сказала тихо: « Да, правильно, в таких случаях говорят, что Господь забирает лучших». 
   Павлика дважды за последние месяцы исповедал и причастил отец Пётр (Орлов). Чувствуя приближение смерти, Павлик подал нам родителям руку. Говорить
он уже не мог. Рта не было.  Ещё немного и его не стало.  Взяв его руку за пульс, как последний привет, я услышал чёткий одинокий удар его доброго сердца. И всё. Царствие Небесное тебе, сынок.    
     Когда после смерти, я читал в комнате сына псалмы, мне представлялось, что он рядом лежит на кровати, задумчиво глядя вверх. Ему было хорошо слушать моё чтение.  Я видел это каким-то внутренним зрением. По истечению какого-то времени, стал замечать, что он стал как-то дряхнуть. В это время (первые недели после смерти) все чувства обострены. Я очень расстроился, думая, что такой его
вид – следствие моей греховности, что-то я не так делаю. В какой-то момент, опять же внутренним
взором, я увидел, что оболочка спала с него, и он  уже более прозрачный стал парить.  Позднее, я услышал, что душа за сорок дней после смерти теряет несколько таких оболочек, отходя всё далее от всего земного. Всё более и более от нас отдаляясь.

   Первый сон, где был Павлик, такой,- я увидел, как он откуда-то сверху спокойно смотрит на Землю, на поля, на луга. День был несколько ветреный.
  Было ещё несколько снов. Приснилось, как будто стою я  перед входом в какой-то дом. Лестница ведёт в полуподвал.  Я звоню, открываю дверь, знаю, что здесь  члены семьи.  Стою в первой комнате, слышу радостный голос сына (не Павлика): «Папа, Павлик пришёл». Я открываю дверь в другую комнату – она ещё ниже и уже подвал. Там тот юноша (мой сын), которого я ни разу не видел, лет девятнадцати
радостно копошился  что-то готовя, наводя порядок. Павлик стоял рядом, глядя на меня, недовольный, что я пришёл. Видя, что он сейчас станет кричать на меня, я повернулся и ушёл, чтобы его не расстраивать. Он не дал мне туда спуститься... Я потом вспомнил, что девятнадцать лет назад у нас должен был родиться  ребёнок,  и не родился….  А теперь я  его видел, и мы ещё встретимся.
    Ларисе Холда через три месяца после смерти Павлика приснился сон, в котором он стоит на каком-то сыром мокром месте, вроде поляны в лесу, сам весь как будто набухший от влаги, Расстроен очень и постоянно идёт дождь. Лариса  (во сне) сказала ему: «Павлик, пойдём под зонтик ко мне». Этот сон, после
того как проснулась, она поняла просто, сказав нам: «Перестаньте его оплакивать».
   Также ей во сне приснился Павлик и сказал: «Уберите с могилы цветы, а то лежу как в музее».
Насколько мне известно, почивший митрополит Леонтий также говорил: «Чтобы никаких цветов не было».
 Был у меня и такой сон где-то близко после его смерти. Стоим я, Флюра и он на какой-то лестничной
площадке, перед дверью в какую-то квартиру. Павлик выглядел почти как до болезни, был в строгом чёрном костюме. Настроение у него было хорошее. Нам открыли, мы прошли через небольшой коридор в комнату, в комнате стоял шкаф. Павлик снял пиджак и повесил его  туда на плечики. Оказалось, что он
сверху до пояса нагой.  Я хотел что-то сказать ему, что-то наподобие, что так нельзя, но, увидев, что он
радостен, промолчал. В комнате было три стены, а четвёртой не было, там была как бы дорога куда-то вверх. Посреди комнаты стоял стол, и были две девушки. Павлик пошёл в сторону дороги и девушки его пропустили. Как я почувствовал, что могли бы и задержать. И сын ушёл… вверх... 
  Дочери Лилии, незадолго до того, как исполнилось сорок дней после смерти Павлика, приснился сон, где она увидела Павлика почти здоровым, он сказал, что ему здесь очень хорошо, но за лечение надо уплатить пять тысяч. А утром, как специально, пришла послушница из женского монастыря с просьбой о
помощи. Мы помогли им и ещё одной обители милосердия.
   И вот, совсем недавно, Павлик вновь приснился сестре. Он ходил по дому, смотрел в зеркало.  Лиля
обрадовалась: «Хорошо-то как он выглядит, словно и не было болезни».

    А сейчас немного воспоминаний о сыне:
  Павлик ещё не говорил, а уже знал все буквы.
Очень любил азбуку. Память у него была феноменальная. Цифры отличал уже в два года, не называл их, но откладывал, говоря «Цыха».
  Спрашиваешь: «Как тебя зовут?», отвечает: «Паса Бода». Спрашиваешь: «А сколько тебе лет?», отвечает: «Хва»и показывает два пальца.
- Как зовут папу?
- Папа Ига.
- А маму?
- мама Юя.
   Перевели его в ясли, поближе к дому, Привык быстро, почти совсем не плакал. Он был очень дисциплинированным, любил порядок. К игрушкам относился бережно, аккуратно.
   25.11.83г. Павлушке 2 года и десять месяцев он читает стихотворение Корнея Чуковского «Тра –та –та , Тра-та-та, Мы везём с собой кота, Чижика , собаку, кошку забияку, Обезьяну, попугая – вот компания какая». У него получается – « Та-та-та,Та-
та-та, Чмжка, абаку, Котю капияку , Зяну капупая , Какакакакая»
   Павлику лет пять с половиной. Флюра поругала его за то, что он спустил вязанье со спицы. Павлушка ушёл в спальню и там долго сидел. Флюра почувствовав, что была слишком резка, подошла к нему:  «Павлик, ты что, на меня обиделся?». А он в ответ (недовольно): «Да нет, я на себя обиделся. Что-то я не так всё делаю».
    30.12.87 г.  Веду Павлика в детский сад . Утром они с Лилей нашли под ёлкой подарки от Деда Мороза и Снегурочки. Он вдруг спрашивает: 
- Папа, а Дед Мороз бывает?
- Не знаю. Наверное, нет.
- А может быть, он в самой дремучей чаще живёт?
  В голосе Павлика что-то умоляющее. Ну, пусть он хоть там живёт, пусть хоть где-то далеко, далеко,  но будет Дед Мороз. А потом он нет- нет, да и спросит, как я… не слышал ли шаги Деда Мороза. Не видел ли его. « Ну, как же он успел уйти». Павлушке шесть лет.
Не думал я, что он всё ещё может поверить в Деда  Мороза. Молодец. У него было доброе сердце. Поэтому он так верил во всё доброе. 
    1988г. Павлику семь лет.  Он вдруг спрашивает: « Мам, ты любишь меня? Ну мам…»
Флюра: «Люблю».   
     Павлик (лет семь ) моется в ванной, мы с Флюрой зашли и расспрашиваем его о каком-то неприятном и для нас и для него событии ( конкретно не помню, что он набедокурил ). Ушли. Слышим, как Павлик недовольно вдогонку: « Второй раз пришли. Спрашиваете, как журналисты».
   Февраль 1989 г. Павлик о ветре: « Сегодня ветер взъерошенный какой-то». 
  12.11. 2004 г.  Павлик недавно сказал лечащему врачу: « Я заново влюбился в своих родителей». Спасибо сынок.
  Господь послал мне такого прекрасного сына, а я  не любил его по-настоящему, не радовался ему каждое мгновенье. Не ценил эти мгновенья.  Меня часто что-то отвлекало.  И Господь забрал его. Я оказался недостоин своего сына.
    В конце восьмидесятых, начале девяностых,  часто задерживался на работе. Никогда не забуду, как приходя слышал радостный крик Павлика: «Папа, папа пришёл».  А меня это немного раздражало. Флюра рассказывала, как Павлик волновался, как ему было больно ждать меня (сотовых телефонов тогда не было). Я вспоминал свои детские годы, такие же переживания, волнения за родителей и мне хотелось, чтобы сын был «сильнее» меня, чтобы я ни о чём не волновался, задерживаясь.  Сейчас испытываю огромное чувство вины перед ним. И  несбыточное желание, чтобы всё это повторилось, чтобы я просто обнял его и сказал что-нибудь ласковое…
   Вспоминается ещё одна сверхъестественная параллель, связанная с его именем. Первое имя, которое я предложил, было «Сергей». Просто это имя мне всегда нравилось. Я тогда был ещё не крещёный и в «святцы» не смотрел, хотя о них знал. Что ещё предлагал, не помню. Но когда сын уже родился, написал Флюре записку в роддом ( она сохранилась)
:«Как там Павлик», Она ответила: «А что, мне нравится». И сын получил имя. А предложил я это имя, поскольку тогда заново прочитал книгу «Как закалялась сталь» Н.Островского.  Книгу можно критиковать, но написано она на высоком литературном уровне, талантливым человеком. Наверное, он преклонялся не совсем тому, чему надо, и в Бога не верил. Но и я тогда где-то был к нему близок в этом. Мне понравился главный герой книги Павел Корчагин (во многом его «жизнь» списана с авторской). Я потому и предложил это имя. Меня, например, назвали в честь князя Игоря (не
черниговского святого, а другого), среднего брата Костю назвали так в честь героя Великой
Отечественной войны Константина Заслонова.  Младшего только брата Николая назвали в честь отца,
поскольку он родился слабым, а было поверье, что в таком случае он как бы силу отца получит.
   Мне хотелось, чтобы сын был такой же целеустремлённый, честный, сильный, волевой, как Павел. Павел Корчагин, как и его прототип, Николай Островский умирает рано и от мучительной, продолжительной болезни. Павлик был не совсем такой, как они. Он был добрым. Но умер он мучительно, от долгих и страшных болезней. Я больше никогда, никому не посоветую никакого имени. Разве что только скажу: « Посмотрите в «святцы».
     Кстати,  попробовал перечитать «Как закалялась сталь» после написания предыдущих строк. Чем-то понравилось только начало. Действительно, люди достаточно хорошо и спокойно жили до революции. Этого скрыть не удалось. Когда она началась, долго не могли понять, что происходит. А потом чувствуется много чисто идеологических моментов, перегибов, односторонности. Смог прочитать процентов двадцать книги и отложил с тяжёлым чувством. 

     Моя дочь Холда Лилия  Игоревна  04.11. 1983 г.р. Лиля закончила школу с английским уклоном, поступила на переводческий факультет Оренбургского педагогического университета и закончила его с отличием (продолжила семейную традицию заканчивать учебные заведения со знаком отличия или «на отлично»). Работает офис-менеджером в крупнейшей в Оренбуржье фирме по поставкам американской сельхозтехники. У Лилии есть деловая хватка. Сейчас она замужем и подарила
нам  внука Колю и двух внучек Машеньку и Настеньку.
  А вот некоторые записи о дочке, которые я делал.
Лиле чуть больше трёх лет. Из её «словаря»:
Бачилино – Чиполлино;
Самадейка – Самоделкин;
Небуяшка – Чебурашка.
  Лиля вспоминает посещение деда Мороза и Снегурочки 29.12.86г. (работники ДК «Орбита»):
«Дед Мороз из леса приходил. У него палка большая и борода большая», - показывает, а потом оделась в костюм Снежинки и пошла показываться на кухню Флюре. Слышу, Флюра рассмеялась и говорит ей: «Ну и коза».
  Лиля (4 г.) придумала красивое слово, говоря о жабе, которую незаслуженно обидели, она назвала её: «Жабонька».
   11.07.87 г.  Идём по Бёрдам (район Оренбурга) с речки Сакмары после купания я, Павлик иЛиля. Впереди бабушка лет под 70 несёт коромысло с вёдрами.
Лиля: «За водой пошла»
Я: «Да. Бабушка пошла за водой»
Лиля (задумчиво): «Как Алёнушка».
1989г. Лиля о живущем у нас больном голубе: «Наш голубчик».
 Февраль 1989г.  Лиля рассматривает значок (ромбик об окончании института). Я спрашиваю: « Ты знаешь ,
за что его маме дали?».   Лиля: «За то, что она хорошо воевала». Флюра смеётся, объясняет Лиле её ошибку.
   
    Моя жена Холда (Ибатуллина ) Флюра Фаритовна  по национальности татарка.  Её мама Галиева Амина Назиповна из казанских татар. Казанские татары (булгары) практически не отличаются от русских. Они финно-угры. Представляют из себя  смесь белого и жёлтого генотипов, точно также как и славяне. Причём у русских, как наиболее восточных славянских племён очень много финно-угорской крови. Я уже употреблял выше известную пословицу на этот счёт:  «Поскреби русского, отыщешь
татарина». Папа Флюры – Ибатуллин Фарит Мазитович он из так называемых «мишар»,  у которых, скажем так, восточная составляющая  в строении лица чувствуется (разрез глаз, скулы,  кожа, склонная к загару) чего у казанских татар нет.
  Мы, воспитанные в советские времена, совершенно не обращали внимания на национальность, особенно те, кто относил себя к русским. Флюра была умная, она с отличием окончила восемь классов, юридический техникум и училась заочно во Всесоюзном юридическом заочном институте, где учился и я, где мы и познакомились. Она была очень доброй и  очень симпатичной. Перед всеми этими
достоинствами устоять было невозможно. С удовольствием отдавал детей тёще, считая, что будет хорошо, если они будут знакомы с другой культурой. Это увеличит их кругозор и их способности. Флюра
так и осталась мусульманкой. Переход в веру супруга надо оговаривать перед свадьбой. Потом это сложнее, и не надо к этому стремиться.  Ничего нет страшного, когда супруги разных вер (имею в виду традиционные», проверенные временем), не надо из этого делать проблему. Если это вам важно, решайте всё до свадьбы.
   Моя жена человек очень добрый по своей природе.  И трудолюбивый. Она работала ведущим специалистом по персональным пенсиям облсобеса.
 
     А теперь немного о внуках. Николай (11.08.2006 г.р.), Мария (04.07.2009 г.р.), Анастасия (11.09.2011
г.р.). Дедушка  всех любит. Просто выпишу кое-что из дневника.
   Внук Николай ходит на занятия в областной Центр детского и юношеского творчества имени В.П.Поляничко. Ему 2 года и 9 месяцев: преподаватель говорит  детям: «А теперь вы все курочки, бегаете, клюёте зёрнышки». Все бегают в круге, а внук отошёл и спокойно стоит около меня, поглядывая на остальных. Преподаватель: «А сейчас вышла лиса». Все разбегаются к родителям. Преподаватель: «Коля, а ты, почему не играешь?». Внук спокойно и с достоинством: «Коля – Орёл». Орёл – любимейшее существо Коли на долгие годы.

   Коле три года, ездили с ним и зятем на рыбалку. Самое главное, что на внука произвело впечатление и о чём он постоянно вспоминает, это то, что он: «Лягушонка держал».
   В это же время, Флюра приехала из двухнедельного отпуска и, первым делом, решила навестить внука и внучку. Коля обнял её и говорит: «Бабушка, не уезжай». Он испугался, что бабушка теперь будет по две недели не появляться. Дочка рассказала, как Коля, когда отец уходил на работу, сказал ему:
- Папа, не уходи.
 Отец ответил:
- Сынок, надо папе деньги зарабатывать.
 Внук радостно:
- Папа, я знаю, где деньги – вон они там лежат (показывает на шкаф), не уходи.
   Около дочки закрылся большой продовольственный магазин из сети «С.А.М.» и теперь в том же помещении открылся такой же большой продовольственный магазин  из сети «СоседДушка». Дочка объясняет Коле (3г.7м.): «Теперь там не «С.А.М.» а «СоседДушка», а торгует тем же самым». Внук задумался, а потом радостно: «Превратился!», - немного подумав: «Колпаком накрыли!». Дочка смеётся: «Да! Крибле! Крабле! Бум!». Внук молчал, молчал, а потом пытливо так: «А тем же самым торгует. Почему?»
   Сегодня с внуком (3г.8м.) и внучкой Машей (9м.) немного погуляли. Ранняя весна, но уже нашли тысяченожку, паучка, червячка, клопа-пожарника, которого Коля принёс домой, посадил в банку и дал семечек, обещая потом отпустить.
   Коле 3г.8м. Сижу в раскладном кресле в саду , греюсь на солнце. Внук подошёл и говорит: «Дедушка, давай слазим на крышу».  Я разомлел под солнцем, неохота куда-то лезть, тем более надо будет за внуком следить внимательно, поэтому говорю: «Коля, ночью прошёл дождь, можно поскользнуться и упасть». Внук задумчиво: «Можно упасть?», а потом, подумав немного, радостно (нашёл выход): «Дедушка, а ты поймай меня».  Да, конечно, - это наша святая обязанность – не дать упасть, вовремя поймать. Дай Бог, чтобы это всегда получалось.
   Где-то в это же время, внук спросил: «А что делает сыщик». Объясняю, что сыщик ловит бандитов.
- А кто такие бандиты?
-Бандиты это те, кто ворует, грабит, хулиганит.
Жена добавляет:
-Бандиты – это преступники.
Внук подумал и немного грустно заканчивает:
- Они всё разбрасывают… и всё неправильно делают»
 Коле 3г.9м. Сегодня утром мы с ним увидели, как в одном из скворечников, которые ещё в прошлом году в количестве пяти штук установил по всему саду его папа, поселилась какая-то красивая птичка,  и писк   из скворечника раздаётся. Я наугад, зная, что неправ, сказал: «Наверное, это – зимородок». Но внук авторитетно заявил: «Горихвостка». И оказался прав.
  Ездил с Колей в деревню за навозом.  Главная задача – свозить его в деревню, он это очень любит. Видели двух сусликов, достаточно долго и достаточно близко – машины они не очень то и испугались.
Видели жаворонка. Много разной деревенской живности и долгую драку двух красивейших петухов. А навозу, с разрешения местного жителя  набрали пять мешков.
    Ездил с Флюрой и Колей (3г.10м.) на реку Донгуз. Поели шашлыка в кафе, а потом с внуком пошли по степи прогуляться. Думаю – змеиное место. Вдруг внук говорит: «Хочу змею увидеть». Стал сразу внимательней в три раза. И практически тут же через несколько секунд – вот она – степная гадюка. Красавица. Минуты две, три с внуком наблюдали за ней, пока она не уползла в какую-то нору.  А ужей и ящериц внук уже видел.
 Внук (4г.2м.) задумчиво говорит: «Буду зоологом. Я видел фильм, как изучают орлов. Поеду в Сибирь, и так же буду изучать стерхов» (журавлей).
   А теперь, пару стихотворений, из написанных для внука (и совместно с ним):
   Внуку Коле (3г.5м.) с учётом его пожелания, чтобы обязательно были его любимые Орёл и Жар-птица.

    Сидит Коля на поляне
И торгует кренделями.
Котику усатому,
Зайчику пузатому.
Банку мёда – Мишке,
А зёрнышки – Мышке.
Прилетела тут Жар-птица,
Чтоб с Орлом повеселиться.
Стали петь, танцевать,
Колин крендель клевать.

                Как получаются стихи.

  Дедушка, то есть я, ношу на руках внучку Машу (9м.) и, ущипнув её за животик, говорю: «Прилетела мушка, цап Машу за брюшко».
Внук Коля (3г.8м.) поправляет: «Не «за брюшко», а «за ушко». Я стою «на своём», говоря, что Маше нравится «за брюшко»:  «Видишь, она смеётся».
Коля, немного походив, говорит: «Прибежала мышка, принесла «Растишку», - это такой детский кефир с
витаминами, маленькие бутылочки которого Коля выпивает с удовольствием.
  Ну вот, уже готовы две строчки:
«Прибежала мышка, принесла «Растишку»,
Прилетела мушка, цап Машу за брюшко»
  Тут же у меня рождается третья строчка:
«Прилетел комарик, принёс Коле подарок».
  Внук «с ходу»: «Подарок! Какой?!»
  Я очень долго думаю, но, то, что надо, не приходит, а внук уже пару  раз поторопил: «Подарок! Какой?!»
  И, наконец, вот оно: «Лето с весной!». Ну, конечно же, именно это принёс комарик. Вот это подарок! Именно прихода весны и лета так долго ждал Коля.
  А теперь всё вместе.
«Прибежала мышка, принесла «Растишку»
Прилетела мушка, цап Машу за брюшко.
Прилетел комарик, принёс Коле подарок.
Подарок! Какой?!
Лето с весной!».   
    Коле уже пять лет. Он слушает у меня в машине песню «Атас» группы «Любэ». Я ему объясняю, что «Атас» - так кричат бандиты, когда их ловит милиция, а они убегают. Коля помолчал, а потом: «Дедушка, а так бывает? Бандиты бегут, бегут, устали, а у милиции ещё силы есть, и она их догоняет?»  «Да бывает, догоняет и наказывает», - говорю я.  Слышу Коля, подумав, успокоено: «Бывает…».

    Носишь на руках внучку, вдруг она кладёт тебе голову на плечо и что-то мурлычет. И нет ничего прекрасней. «Слава Тебе, Господи».

   Внучка Маша (1г.11м.) на вопрос:
-Куда летит самолёт?
Отвечает спокойно, рассудительно:
- По делам.
-А куда летит ворона?
- По делам. 

   Машеньке два с половиной года, она моет полы (пытается, по крайней мере), развешивает выстиранное мамой бельё на батареи, чтобы сохло.  И становится сама в угол, если что не так сделает. Её никто не ставит, но она хочет быть взрослой и быть похожей на любимого брата, и потому сама встаёт «в угол».

  Маше три с половиной года. Едем в машине, вдруг она начинает: « Когда я была маленькой».
 Я задаю уточняющий вопрос:
 «Маша, а когда ты была маленькой, давно?»
 Внучка, подумав, задумчиво соглашается: «Давно».

  А это стихотворение дедушка написал ей, когда Машеньке было шесть месяцев:

« В лесу живёт Мишутка,
У нас живёт Машутка.
Ну, как такую внучку,
Не взять к себе «на ручки».
Возьму Машутку,
Поношу минутку,
А в другой разок -
Поношу часок.
Машенька ты Маша,
Красавица ты наша».

 У внучки Настеньки голубые глаза и огненно-рыжие волосы. Ей всего годик, улыбка у нее такая какая-то смущенная, застенчивая. А родилась она, как и дедушка, 11 сентября то есть  в праздник Усекновения головы Иоанна Предтечи.
Именно в этот день «… Крестителю Христов, честный Предтече, крайний пророче, первый ( во благодати) мучениче, постников и пустынников
наставниче, чистоты учителю и ближний друже Христов…» вновь предстал перед Господом.

  У меня два брата. Константин ( 1958 г.р. )  окончил как и мама  Московский институт гидромелиорации. Инженер строитель. У него трое детей Георгий 1985 г.р., Василий 1987 г.р. и Евгений 1998 г.р.,  две внучки (Георгиевны) - Екатерина (3г.) и Дарья (1г.). В настоящее время он работает главным инженером в одном из столичных строительных управлений.

    Младший брат Николай (1967 г.р.) также по образованию инженер-строитель, но окончил Оренбургский политехнический институт. Однако он стал бизнесменом. У него два сына Иван 1995 г.р., Николай 2007 гр.  и дочь Екатерина 2001 г.р.. Внуков пока не нажил. Будем надеяться всё впереди. 

  За всех, о ком я здесь написал я молюсь утром, прося Господа, за умерших об упокоении во Царствии Небесном, а за живых о спасении и помиловании.

 Если кто-то из родственников напишет что-то подобное о своих предках и добавит новые данные о
моих, то  прочту с удовольствием и поставлю рядом на полке книжного шкафа.

   И обращаюсь ко всем прочитавшим данную книгу.
 Напишите о тех родственниках, которых помните, или о которых вам рассказывали. Пишите только хорошее.   Напишите, как можете, и сколько получится.  Если не издадите, передайте потомкам и родственникам в виде рукописи.
  Даже если вы из детского дома и по какой-то причине,  не знаете никого из своих родственников, то поймите, что вы теперь – родоначальник.
Пишите о людях, о ребятах с которыми дружили, о своих маленьких детях так, чтобы они стали себя уважать и обязательно продолжили род, делая необходимые выводы и принимая правильные решения.










 

Прадедушка  Красильников Василий Егорович, его сестра Александра Егоровна (слева ), сын Геннадий и моя прабабушка  Красильникова  (Долинина) Евдокия Илларионовна 1906-1907 г. ( моя бабушка ещё не родилась).

 
   Прадедушка и прабабушка (по маме). Красильниковы Василий Егорович и Евдокия Илларионовна 1915 -1916г.          











 



Брат бабушки Красильников Геннадий Васильевич,  моя бабушка ( по маме) Тереханова Валентина Васильевна, моя мама Тереханова Зоя Ивановна и мой прадедушка Красильников Василий Егорович 1931 г.
 



Похороны прадедушки. У гроба (слева направо) стоят в первом ряду: дедушка Тереханов Иван Константинович, моя мама Тереханова Зоя Ивановна, моя бабушка Тереханова Валентина Васильевна.  Крайняя справа сестра дедушки Александра (баба Саша). На самой первой фотографии она ещё молодая. Во втором ряду, крайний слева стоит племянник прадедушки, сын бабы Саши – Кузьма, приехавший на похороны из Горького (Нижнего Новгорода), а справа от него второй сын бабы Саши – Дмитрий.   1946 г.
 









 

Дом построенный прадедушкой в с. Лапшанга  Варнавинского р-на Нижегородской области (современное адм.-терр.  деление), в котором до революции была лавка (магазин).  Стоят мои дедушка и бабушка. 1946 г.














 
Место, где в 1946 г. Был похоронен мой прадедушка Красильников Георгий Васильевич.
«-Где тут погост? Вы не видели?»   ( см. стр. 15).
 
 
Этот дом по ул. Чкалова в райцентре Красные Баки Нижегородской области был сложен в начале 50-х из части брёвен, дома прадедушки, начало 2000-х (см. стр. 10).


 

Дедушка и бабушка (по маме). Терехановы  - Иван Константинович  и Валентина Васильевна ( Красильникова ).

 


      


Дедушка Иван Константинович (крайний слева) с другими партработниками – середина  30-х годов.




               

   Моя бабушка Красильникова (Тереханова) Валентина Васильевна  учительница начальных классов 1929 г.













 



Стоит моя мама Тереханова Зоя Ивановна, справа от неё моя бабушка Тереханова Валентина Васильевна и мой дедушка Тереханов Иван Константинович. Первая слева – сестра дедушки Тереханова Александра Константиновна. 1940 г.

 

 Сестра моего дедушки по маме  Тереханова (Жигулева) Екатерина Константиновна. ( 09.1900г.- 09.1950 г.)



  Фотография брата моего дедушки по маме Тереханова Павла Константиновича, погибшего в первую мировую войну. К сожалению, никто уже не может точно сказать, кто же из этих двух замечательных русских людей брат моего дедушки. Спасибо им обоим за ратный подвиг.

























































 

Тереханов Иван Константинович – политрук роты (старший лейтенант танковых войск)  26. 01.1942 г.       
 


 


Иван Константинович с внуками, то есть с автором данной хронологии (слева) и его братом Константином, 1959 г.   



 
 Прабабушка (по папе) Ручей Марфа. Слева сидит зять – Библя Сергей Пахомович, справа внучка            Таисия (в замужестве Мальцева). Стоят (слева направо) братья и сёстры моей бабушки Николай Сергеевич Ручей; Фёдор Сергеевич Ручей; Анна Сергеевна Библя (Ручей). На подставке сидит дочка Анны Сергеевны – Клава. Конец 20-х.
 


 Крайний слева – мой прадед (отец мамы моего папы) Ручей Сергей Ильич, далее его сын (брат моей бабушки) Илья Сергеевич Ручей с женой Валентиной и детьми ( на коленях прадеда сидит его внучка Люба). Вторая половина 40-х.

 

   Мой дедушка Холда Спиридон Васильевич  1920 г.

 
Моя бабушка Холда (Ручей) Мария Сергеевна 1920 г.
  В бабушкиных глазах я вижу веру, что когда-нибудь этот портрет пригодится. Красивая она была.

 

Мои тёти, обе сводные сёстры папы. Слева Холда Надежда Спиридоновна, справа Зайцева (Ручей) Таисия Георгиевна. 1930 г. Ботинки на ногах у обоих сшиты руками моего дедушки, а всё, что на них надето, сшито руками моей бабушки. Тогда так было.




 
   Братья моей бабушки: Фёдор Сергеевич Ручей (слева), Николай Сергеевич Ручей (справа). 1932 г.

      

 Бабушка Холда (Ручей) Мария Сергеевна. Слева сидит её дочь Холда (Винникова) Екатерина Спиридоновна, справа сидит её дочь Зайцева Таисия Георгиевна,  справа стоит её дочь Холда Лидия Спиридоновна.1949 г., крайняя слева – племянница бабушки Клавдия Библя.
 


Дедушка Холда Спиридон Васильевич. Конец 50-х. Ему здесь около 80 лет.
 

Сестра папы Таисия Георгиевна Зайцева. 1937 г. Сейчас тётя Тая (1916 г.р.) проживает в г. Торжке Тверской области ей идёт 96 год.







          

Сводный брат папы – Холда Василий Спиридонович.
(см. стр. 37-38 текста)



            
  Мой  двоюродный брат, сын Василия  Спиридоновича, на момент написания книги ему могло бы быть 68 лет. К сожалению, никто уже не помнит его имени. А не так уж и много времени прошло. А каким горем была в свое время эта смерть для его мамы.
























   

Винниковы – Николай Меркулович и Екатерина Спиридоновна (Холда). Или перед свадьбой, или сразу после  неё.   1946 ? 



 

Алексей Спиридонович Холда и Таисия Георгиевна Зайцева у гроба своего сводного брата Холды Николая Спиридоновича  - моего отца. 22.05.1988 г. Киргизская ССР, Чуйская область, Иссыкатинский район, село Будёновка. Дяде Лёше здесь 78 лет, а тёте Тае 72 года.   
 

Встреча с небольшой частью  родственников папы. Он во главе стола сидит. Дедушка стоит справа, ему 82 года. Я на переднем плане без зубов. Мне 5 лет.  Слева сидит тётя Тая (Мальцева), выше есть её фото маленькой. На столе всё своё, всё самодельное.   Фотографировал мой двоюродный брат Холда Владимир Васильевич. Его жена Вера сидит первая справа, вторая справа сестра папы – тётя Тая.
    На столе всё своё, все самодельное.
    Киргизия. Будёновка. 1960 г.
 

Слева направо: Винниковы – Николай Меркулович и Екатерина Спиридоновна (Холда), далее Бессоновы – Валентина Ивановна (Холда) и её муж Владимир.


 

  Моему папе 17 лет, слева от него его сестра Екатерина. Тёте Кате 24 года. Справа папина сестра Таисия. Тёте Тае здесь 28 лет.  1944 г. Перед призывом папы в армию.   

 


1948 г. Привет танкиста. Папа.    



 
    Папа в Москве, как участник Выставки достижений народного хозяйства. 1955 г.
 

Экскаватор «двойку» обслуживал экипаж коммунистического труда. Отец – крайний справа.
Труд был в почёте.
  Я восьмилетним парнишкой пару раз бывал в просторной кабине этого гиганта, папа показывал мне все рычаги, рассказывал о них.
 
 Книга «Гайское созвездие» см. стр. 46 текста. 
 
Газета «Советская Киргизия»  начало семидесятых
Фото папы и его экскаватора в подвале первой полосы.

 
 
       При орденах и медалях. 1987 г.





 

Моей маме всего несколько месяцев. Свою любимую внучку держит её дедушка ( мой прадедушка ) Красильников Василий Егорович 1931 г.





 

 12.06.48 г. Девятый класс Варнавинской средней школы  ( Нижегородская  обл. по совр. адм. дел.).
Мама  - 2-ой ряд, справа третья.
  Стоят слева направо: Жегалов, Фадеев, Поляков, Белов, Рович, , Захлыстин, Андреева, Семёнова.
 Второй ряд, слева направо: Беспалова, Малевич, Стрекова, Косолапова, Пучкова О.А., Монахова Л.М.,
 Тереханова (моя мама), Фролова, Егорова.
Лежат , слева направо: Тихов, Елисеев, Кукушкин.











   Моя мама Тереханова Зоя Ивановна - студентка Московского  гидромелиоративного института. Москва 1952 г.
 

Моя мама Тереханова Зоя Ивановна с моим братом Константином. 1958 г.               
 

Мои родители, я ( справа ) и брат Константин, г. Фрунзе, 1961 г.






 

Отец, мама, я (стою) и брат Константин. 1963 г. г. Гай, Оренбургская область.   









 

   Моему сыну Павлушке нет и годика. Он с нами, со своими родителями, а стоит мой младший брат Николай.  1981 г.
 

   





 

 Сын Павел (6 лет) и дочь Лилия (3 года) 1987 г. Фотография сделана в детском садике.   

 

Павлушка – первоклассник. 1988г. 


 

Павлик в США, Штат Висконсин, игрок баскетбольной школьной команды. 1997 г.

 

Павлушке 16 лет. 1997 г. Студийный снимок.

 

 Баскетбол – любимое увлечение Павлика. 1998 г.
 
 

Павлик  в своей комнате. 1998 г.   

 

 Павлик в Нижнем Новгороде с моей тётей – Любовью Ивановной Зайцевой - дочерью сестры моего дедушки Екатерины Константиновны в девичестве Терехановой. 
 

 Дочка Лилия, жена Флюра и Павлушка. 2001 г.      

 

Дочка Лилия с сыном Николаем. Зима 2008-2009 гг.


 

 Флюра с внучкой Марией (Машей). 2010 г.    































 

 Брат Константин на работе. 2011 г.            

 


Брат Николай с сыном Николаем. 2009 г.