Крылатая смерть. Глава 1. Часть 4

Европа. Штаб общества «Апокриф».

Фемис сидела в небольшой кухне и, забросив ноги на стол, а крылья разложив по полу, палочками уплетала угря. Рядом рыбу разделывал престарелый китаец в фартуке с надписью «Санитарная служба. Травим грызунов, насекомых, соседей». В телевизоре звенел голос ведущей:
- Сегодня днем открылись факты, подтверждающие причастность Крылатой смерти к террористическому акту, произошедшему в парижском драматическом театре. Напомним, сутками ранее зрители театра подверглись вооруженной атаке лиц, требующих жизнь Понтифика в обмен на жизни заложников. Двенадцать человек погибло при нападении, еще семеро ранены. Эти кадры запечатлел наш коллега из Латвии Влад Катус, - экран отобразил сцену выхода Фемис, убийства троих террористов и резню в темноте. – Наш телеканал выражает искренние соболезнования родным пострадавших, а так же латвийского журналиста Влада Катуса, погибшего при взрыве в театре. Потерян, но не забыт. Напоминаем, что Крылатая смерть объявлена в международный розыск. Если вы обладаете какой-либо информацией о месте пребывания этого существа, просим немедленно сообщить по телефону..., - китаец выключил телевизор и, молча, продолжил разбираться с рыбой.

Фемис, так же молча, вернулась к своему ужину.

- Вот ты где, - послышался сзади голос Петра. Парень прошел к холодильнику, стараясь не наступить на огромные расслабленные крылья. – Ты ни с кем ни о чем не хочешь поговорить?
Избранная поморщилась:
- Я тебе не психотерапевт. Ты взрослый мальчик – сам со своими проблемами разберешься.
- Я говорил не о себе.
Фемис еще более увлеченно принялась за угря.
- Я о той девочке, что ты вырвала из лап Падшего.
Крыло молниеносным движением поднялось вверх и, влепив оплеуху парню, прижало его к холодильнику:
- Не надо упоминать эту мразь, когда я ем.
- А когда надо?
- Несносный мальчишка. Еще месяц хочешь биться в рясе?
- Скоро я с ней срастусь. Ты должна поговорить с новенькой.
- Поговори сам. Она теперь твоя забота.
- Моя?!
- А чья?!
- Это ты избранная! Это ты последние четыре года заставляла меня ее искать!
- Ты сам просил о работе!
- Я ее выполнил!
- Считай, у тебя появилась новая!
- Нянькой?! Прекрати вести себя, как всегда!
- Как всегда?!
- Прикидываться безразличной хладнокровной стервой.
- Ой, щас кто-то огребет, - по-русски рыкнула Фемис, грохнув чашкой о стол.
- Госпожа, - встрял в ссору китаец. – Возможно, Петр кое в чем прав. Эта девочка ведь обладает душой?
- Пока да.
- И обладает силой избранной?
- Да. Это наилучший способ уничтожить Падшего, я знаю. Бог с вами, в какой она комнате?
Китаец и монах переглянулись.
- Ну-у нет! – мотнула головой избранная. – Вы издеваетесь надо мной?!
- Нет смысла врать, что в штабе нет мест, и ее придется подселить к тебе, поэтому я честно скажу, что просто подселил ее к тебе.
- Просто?! За каким...
- Она молодая избранная.
- И что?! Боится пустых помещений?! Забери ее себе – я разрешаю, мне этот детский сад не нужен.
- Фемис...
- У меня проблемы с дикцией?!
- Госпожа, - подключился к диалогу китаец. – Ваш воспитанник поступил очень мудро. Девочка лишилась всего: дома, привычной жизни...теперь у нее один путь. И на этом пути ей лучше неотступно следовать за достойным проводником. Чем ближе она будет к Вам, тем дальше от Падшего, а также всех опасностей и искушений, которые сулит ей становление ее как избранной.
Фемис помолчала, поднялась и уже на выходе обернулась:
- Если это попытка привить мне человеческие чувства, она крайне неудачна.

Когда избранная вышла, Петр уселся на ее место и забросил ноги на стол:
- Мне ли не знать, что питомцем-воспитанником тебя не проймешь. Ай! – по ноге парня ударила костяная рукоять ножа.
- Убери ноги со стола, мальчишка! Не тебе судить госпожу. Она гораздо человечней половины живущих на этой планете.
- И данный диалог это подтвердил, - потер голень Петр.
- Подлинные чувства угадываются не в словах, а в действиях. Упражнения с железом не накачают ни мозг, ни душу. Не нам осуждать ее за лютый мороз в постоянно предаваемом сердце.


Мишель прошлась по состоящему из двух просторных комнат помещению. Стены и пол были мраморными, в потолок вмонтированы мелкие светильники-звезды. При этом света больше исходило от расставленных по всем полкам электрических свеч в стеклянных колпаках. В комнате-гостиной располагалась светлая кожаная мебель. По стене развешаны несколько экранов. В дальнем углу небольшой искусственный водоем и отполированные тропические растения. Напротив - книжный шкаф и мягкая белая шкура. Спальная зона состояла из огромной круглой кровати, отделенной воздушными занавесками, шкафа с одной стороны, парфюмерного стола и комода - с другой. На комоде, удерживаемый каменной резной подставкой красовался меч. Длинный обоюдоострый зеркальный вороной клинок, испещренная неизвестными иероглифами рукоять, казалось, это оружие было сделано не то из стали, не то из камня. Мишель поднесла к рукояти пальцы, и на мгновение ей показалось, что меч шевельнулся, но, почувствовав недовольство она, обернулась.

Фемис стояла в широком проеме, облаченная в невесомую белоснежную одежду - помесь тоги, домашнего халата и вечернего платья. Крылья расслабленным белым шлейфом лежали на полу.

- Никогда не трогай это оружие.
- Жалко?
- До него нужно дорасти.
- Ах простите, - буркнула девушка.
Фемис посмотрела на нее с прищуром:
- Непросто с тобой будет.
- Мы можем предсказывать будущее?
- Проживешь с мое - поймешь, что будущее - это лишь череда цикличных совпадений, сопровождаемая зачастую дурными опасениями и ощущением дежа-вю.
- Цикличное совпадение – это я?
- Это мы. Раз в триста лет Небо в качестве испытания посылает человечеству избранных. Не больше трех для нашего мира. Ты последняя. Если один из нас умрет, замена ему родится, только когда тебе исполнится ровно триста. Избранные не подвержены человеческим болезням, не способны на самоубийства. В тридцать три года развитие нашего организма прекращается, как и его деградация. У нас растут ногти, волосы, обновляются ткани...очень быстро обновляются, но мы не стареем и не умираем. Потребность в пище и сне крайне мала. Мы едим и спим фактически для удовольствия. Но, окунувшись с головой в жизнь избранной, ты поймешь, что и этих радостей много не бывает. К счастью, мы не теряем способности к развитию умственному и...эволюции нашего небесного дара. Сейчас ты – простейшая форма избранной. Врожденная способность к эмпатии в образе смертной, которая в несколько раз усиливается при отращивании крыльев, благодаря чему ты видишь человеческие души. Укрепление и быстрая регенерация тканей при обращении. Крылья. Пока что это весь спектр твоих талантов, но мы на этом не остановимся.
- «Мы»?! – возмутилась Мишель. – Я еще не дала своего согласия на сотрудничество с вами.
- Мне на твое согласие, как бы сказать поделикатнее, плевать с высоты птичьего полета. Ты видела этих людей в холле? Большинство из них месяцы не выходили на поверхность. А знаешь, почему? Потому что связались со мной. Кому-то я спасла жизнь, кто-то помог мне – не важно. Если их обнаружат понтификары, из них будут всеми мыслимыми и немыслимыми способами пытаться вытащить правду. А когда добьются своего, удавят или сожгут, чтобы простые обыватели, не дай Боже, не подумали, что на страже идеалов новой католической церкви помимо харизматичного Камерленго стоят раскаленные иглы, выжигание глаз и огнеметы нового поколения, которые не оставляют от человека даже пепла. Если хочешь в этом убедиться, я сей же час попрошу Петра поднять вас на поверхность и даже высадить на ближайшем материке. У вас будет пара суток до того, как Понтификат обнаружит такой выгодный для него расклад.

Мишель на минуту замолчала. Фемис ее не торопила, волоча по полу расслабленные крылья, она прошла к маленькому водоему и, устроившись на полу, принялась кормить декоративных рыб.

- С чего мы начнем?
- Ты поешь и выспишься.
- А после?
- А после ты станешь главной защитницей человечества...и его главным врагом.


Спала Мишель крепко, не смотря на то, что Фемис определила ее на неудобный кожаный диван, под ухом журчала вода, а сознание мучили мелькающие образы крылатых тварей, вспышки страха, паники, душевной боли. Девушка мотнула головой. Сердце бешено колотилось, грудь свело невыносимой болью, к горлу подкатил комок, сквозь закрытые веки проступили слезы. Мишель попыталась вздохнуть, но воздух словно загустел. Избранная распахнула испуганные синие глаза и подскочила, с хрипом глотнув запах жасмина, гулявший по комнате.

Фемис сидела на спинке кресла, забросив ногу на ногу, скрестив руки на груди. На кресле белым покрывалом лежала легкая ткань длинной юбки с высоким разрезом спереди, расслабленные крылья застилали небольшой участок каменного пола вокруг; ярко-голубые, почти светящиеся глаза пристально смотрели на Мишель. Девушке стало жутко, она попыталась ощутить, что чувствует Фемис, чтобы понять, зачем та здесь, но не ощутила ничего. Абсолютно. Будто пыталась почувствовать статую.

- Ты, что, вообще ничего не ощущаешь? А! – Молодая избранная скорчилась от раздирающей грудь боли, будто в нее одновременно воткнули десяток раскаленных клинков. Одиночество, обида, скорбь, гнев, тоска, потеря, безысходность, разочарование, боль предательства, чувство вины, жалость... Через мгновение судороги исчезли, будто их и не было.
Свечение в глазах Фемис потускнело:
- Доброе утро. Мы ждем тебя к завтраку, - холодным тоном выдавила Крылатая смерть и, не торопясь, вышла из комнаты.
Еле оклемавшись, Мишель сползла с дивана, приняла душ, а когда вышла, растирая белокурые волосы полотенцем, на диване вместо одеяла и подушки лежала белая майка с небольшой эмблемой весовых чаш, висящих на кресте и короткие белые шорты, а также устройство, напоминающее наручные часы с широким ремнем и удлиненным дисплеем. «Оденься, надень, нажми черную кнопку», - настоятельно рекомендовала записка.

- Это ужасно, - повертелась у зеркала девушка. – Она сама одевается, как распутница, теперь и меня будет заставлять. Ладно, посмотрим, что ты за зверь, - она включила устройство. Дисплей заморгал десятком огней.

Меню сообщало место расположения девушки, широту, долготу, предлагало посмотреть схему европейского штаба «Апокрифа», а так же расположение Фемис и Петра. Ремень слегка завибрировал, сообщая о входящем вызове.

- Петр...принять..., - над запястьем выросло изображение монаха.
- Доброе утро, мисс Град.
- Доброе утро, мистер Толстой.
- Просто Петр.
- Просто Эль.
- Устройство на твоей руке поможет тебе не заблудиться, а также поддерживать постоянную связь со мной и Фемис. Не снимай его, что бы ни случилось. Помнишь место, где ты вчера ужинала? Я жду тебя там.
- Постой, я...
Изображение исчезло.

Мишель вошла в помещение, напоминающее парковое кафе. Лампы дневного света, скрытые за многочисленными кустами, так неординарно выглядящими на фоне сводов пещеры, ручей, текущий вдоль одной из стен и кованые столики с зелеными мраморными столешницами. На «раздаче» стояла румяная улыбчивая женщина, за столиками безмятежно располагались люди самых разных возрастов и национальностей. Завидев новенькую, «местные» попритихли и с интересом принялись разглядывать доселе неизвестный объект, сопровождая жадные взгляды нестройным шепотом:
- Кто это?
- Не знаю.
- Ее привезли с группой других спасенных.
- Доброе утро! – неуверенно, но громко поприветствовала девушка.

Стальная дверь отъехала в сторону, из-за нее показался Петр в рясе и при катане. Он слегка поклонился и протянул девушке руку:
- Доброе утро, мисс Град. Будьте любезны, следуйте за мной.

Эль захлопнула распахнутый от удивления «клювик» и скрылась за дверью, оставив за спиной недоуменные фразы вроде «Вы слышали, как с ней общался железный паладин Фемис? А ведь он ее правая рука! С него даже «здравствуйте» не всегда вытянешь!»

- Питер, ты здоров?
- Петр. Это русское имя. Да. Благодарю за беспокойство.
- А с чего это «будьте любезны»?
- Нужно, чтобы эти люди априори относились к тебе с глубоким уважением.
- Тебя тут не любят, - ощутив настрой публики, доложила Мишель.
- Я не очень общителен.
- Я заметила.

Они прошли в кухню, где пожилой китаец за приподнятой на ступень стойкой небольшим топориком рубил щупальце осьминога. Фемис сидела на краю той же стойки, палочками уплетая кальмаров. Китаец гостеприимно улыбнулся, вымыл руки и церемонно поприветствовал молодую избранную:
- Доброе утро. Меня зовут Вин Чун. Я старый друг госпожи Фемис.
- Мишель Град, рада знакомству. Можно просто Эль.
- Замечательно. Мишель, чем бы ты хотела позавтракать?
- Я...
Фемис уловила смущение девушки:
- Ты можешь отказаться от завтрака, не боясь его обидеть. Правда, в этом случае ты рискуешь рухнуть в обморок от голода и переутомления. Ты еще слаба. 
Мишель пристально посмотрела на избранную:
- Я буду кальмаров.
- Очень хороший выбор. Дракон?
- Рис и что-нибудь из рыбы, - ответил Петр, перелистывая книгу, написанную, судя по всему, на санскрите.
- Где Артур? – поинтересовалась Мишель.
- Занимается поисками дела по вкусу, - не сводя глаз с книги, буркнул парень.- Вы вместе пообедаете.
- Ты уже занимаешься учетом моего времени?
- Этим занимается Фемис. Я обеспечиваю соблюдение твоего расписания.
- Понятно. Секретарша.
- Нянька по принуждению, - вставила Крылатая смерть. – Я наделила его правом отшлепать тебя в случае непослушания.
- Что же будешь делать ты?
- Пока ты не научишься защищать хотя бы себя, тебя это не касается.
- Понятно. Перекладываешь прямые обязанности на других.
Фемис отставила пустую чашку:
- Ты и представления не имеешь о моих прямых обязанностях.
- Но я знаю, что такое ответственность. Ты вырвала меня из лап спецназовцев, приволокла сюда и собираешься вырастить из меня свою, прости Господи, копию...
- Ты должна быть благодарна уже за это.
- Ну нет! Записалась в покровители – иди до конца!
- Ты меня еще жизни будешь учить, девчонка?! – подскочила Фемис, но уловив изумленные взгляды воспитанника и китайца, снова приняла вид хладнокровной невозмутимой воительницы: - Хорошо. Ты сама об этом попросила, посему пощады не будет.
- Трепещу от страха.
- Правильно делаешь. Пит, поест – два часа стрельбы, потом физическая подготовка, обед, теория, холодное оружие, полеты. Вин, не перекармливай ее, иначе будет двигаться, как каракатица...а мне нужен хоть какой-то прогресс от ее текущего состояния.
- Что?! – возмутилась девушка.
- Я присоединюсь к вам позже, - дверь за Фемис закрылась.
- Она меня каракатицей назвала!

Петр без всяких эмоций перевернул страницу, китаец, молча, протянул избранной чашку с завтраком.

- Спасибо.
- На здоровье.
- В чем дело? Почему у вас такие лица? Что я сделала не так?
- Хамски нагрубила той, что на протяжении веков спасает человечество и несколько часов назад спасла персонально твою жизнь, - не сводя глаз с книги, ответил парень.
Мишель села по другую сторону стола от китайца и принялась за кальмаров:
- Поэтому, видимо, человечество ее ненавидит и пытается уничтожить.
- Человечество слепо и беспомощно, - изрек Чун. - Человек прозорлив и силен. Ты ведь не часть бесформенной бессознательной массы. Ты – настоящий человек.
- Я не человек. Я такое же неизвестное науке существо, как Фемис.
- О, нет. Ты человек. Ты обладаешь огромнейшей силой, которая небесами дается только человеку. У тебя лишь больше возможностей, чем у остальных, которые вкупе с твоей человеческой мощью способны изменить весь мир.
- И в чем же эта сила? - скептически прочавкала избранная.
- Тебе так много еще придется постигнуть, дитя. Прекрасно, что у нас еще есть шанс вложить в тебя лучшее. Фемис оберегает людей от тех, кто эту великую силу потерял. А сила эта заключена в твоем сердце, и в твоей голове, - китаец дотронулся указательным пальцем до лба девушки.
На минуту в комнате воцарилась пауза, Петр вновь перевернул страницу, Мишель посмотрела на него и перевела взгляд на Чуна:
- Вы ведь не буддист.
Китаец с улыбкой кивнул.
Парень наконец оторвался от книги и с тусклым огоньком интереса посмотрел на избранную.
- А ты читаешь Махабхарату. У буддистов голова считается священным местом. До нее не стоит дотрагиваться даже в порыве чувств. Судя по речам, религия Вам, господин Чун, не чужда. Вы проповедник. В прошлом, возможно, даже монах, но, вероятнее всего, христианский. Возможно, вы исповедовали Православие, поскольку это наиболее распространенное христианское течение в Азии. Ты читаешь Махабхарату, - повернулась к Петру избранная,  - но только ради общего развития. Поскольку это лишь часть священных писаний. И к тому же...Веды – религия, передававшаяся «от сердца к сердцу». Если бы тебя это интересовало как вероисповедание, ты бы сейчас рыскал по Индии в поисках мудрого гуру, а не читал кодифицированный источник ведической культуры. Я права?

Китаец, по-прежнему улыбаясь, принялся резать зелень. Петр отложил в сторону книгу:
- Веды – единственное религиозное писание, которое за несколько тысяч лет фактически не изменилось человеком. Вероятнее всего, потому что эта религия никогда не заменялась политикой.
- Почему вы читаете мне проповеди, а не Фемис? Это ведь она должна быть хранителем веры и души.
- Вовсе нет. Фемис охраняет мир от бездушия, а душу сохранять должен сам человек. Думаю, она отказывалась брать тебя на собственное попечительство, потому что...
Китаец громко прокашлялся.
- Скоро ты сама поймешь, - оборвал фразу Петр.

В комнату вошла Фемис и молча включила экран на стене.
- ...Причины смерти Понтифика доподлинно пока неизвестны. По предварительным данным, он скончался от острой сердечной недостаточности. Напомним, что Патрик XVI скончался накануне святого праздника Пасхи, в связи с этим дата проведения конклава откладывается на два дня,- избранная отключила телевизор, уселась на высокий стул, плотно прижав крылья к спине.
- Что вас всех тревожит? – спросила Мишель.
- Пару лет назад...в законодательство Европы о конклаве и выборных должностях Ватикана были внесены изменения. В соответствии с ними на должность понтифика может быть избран как Великий выборщик...так и Камерленго, - холодный взгляд светло-голубых глаз Фемис сверлил пол. – Пит...боюсь, ты можешь выиграть наше пари.
- Упаси нас от этого Господь, - мотнул головой китаец. – Если к власти придет Падший, мир доживает свои последние дни...
- Мы этого не допустим. Она этого не допустит.
Мишель раскрыла рот от удивления:
- Я?!
- Ты избранная. У тебя крылья ангела. И ты обладаешь гораздо большей силой, чем я и Падший.
- Я?!
- Тебя что, заело?! Ты! Поела – марш в тир!

Девушка собралась ответить что-нибудь погромче, да понахальнее, но встретилась с холодным взглядом внимательных глаз. Фемис воззрилась на нее с некоторым удивлением. Голубое свечение в груди подопечной стало чуть ярче, пусть она сама и не могла ощутить эмоции Фемис, ее собственные чувства метались где-то между сожалением, робостью, просыпающимся уважением и...

- Ну нет! Не смей меня жалеть, девочка!
- Прости. Мне на секунду показалось, что у тебя есть чувства.
- Ты жива еще только потому, что ничего о них не знаешь.
- Так расскажи – посмотрим, как я это вынесу.
- Человечество тебе расскажет...Если сумеешь его спасти. Пит, кого мы можем отправить в Иерусалим?
- Я сам могу поехать.
- Ты временно нетрудоспособен. У тебя отпуск по уходу за ребенком.
Петр закатил глаза:
- Можем отправить Николо. Думаю, он будет рад.
- Он на паломника похож, как я на русалочку...На нем ряса треснет...при том, если натянуть ее только на лицо.
- Она не любит людей, которые любят ее, - разъяснил Мишель парень.
- Я им не доверяю. Так! Это вообще что за комментарии?! А ты еще здесь?!
- А я няньку жду. Я не запомнила, как пройти в тир, - пожала плечами девушка.
Петр снова перевел взгляд на Фемис:
- Мое предложение отправить в Иерусалим меня остается в силе.
- А кто будет сидеть со мной?!
- Фемис посидит. Папочка только съездит до Гроба Господня, возьмет благодатный огонь и вернется.
- Пошли вон, - со вздохом попросила избранная. – Оба.
- Мы не решили, кто поедет...
- Вон!

Когда дверь за «молодежью» закрылась, Фемис забросила ноги на стол и зажмурилась:
- Ты думаешь, я слишком строга с ними?
- Я думаю, что Вам следует быть немного более открытой по отношению к девочке, если, конечно, вы хотите, чтобы она была открыта Вам. Она умна, чиста душой... Никто, кроме Вас, не поймет, как ей сложно и страшно принимать все, что с ней происходит. И никто, кроме нее, не поймет, что на самом деле творится в Вашей душе.
- У меня нет души – в этом вся проблема. Ты это знаешь.
- У Вас есть душа. При том настолько сильная, что ее видят даже простые смертные. Именно она защищала их на протяжении веков.
- Если бы все было так просто. Так кого мне отправить в Иерусалим?
- Отправьте Петра. А сами тем временем познакомьтесь поближе с Мишель. Эта девочка Вас приятно удивит. И еще не раз.
Фемис с прищуром глянула на китайца:
- Мне несколько сотен лет, но ты еще лет с сорока был на порядок мудрее меня.
- Мудрость – это не возрастной показатель, это склад ума и состояние души. К тому же Вы многому меня научили.
- Чему, например?
- Например, что люди достойны жить в мире, которым управляют люди, а не религиозная группировка, во главе с лживым беспощадным демоном, готовым на все ради власти.
Фемис пристально посмотрела на яркий свет в груди китайца, нажала пару кнопок на браслете-коммуникаторе:
- Пит, собирай чемоданы.