***

хорошо одетый господин вышел из паба, слегка покачиваясь.

вы спросите - что значит, хорошо одетый? не было указано ни места, ни эпохи! а я вам отвечу - уважаемый читатель, извольте заткнуться.
сказано, что хорошо, значит, вам бы обязательно понравилось.

так вот. вышел он, ясно, что навеселе, и по его чуть загорелому, но слегка покосившемуся от возраста и количества употребленного виски лицу, блуждала легкая печаль. та самая, противоречивая печаль, сопровождаемая легкой улыбкой, печаль, навещающая нас только в возрасте эдак под 60, а это как раз тот возраст, в котором находился наш господин.

имени его я не назову, ибо все имена рано или поздно возьмёт с собой и развеет ветер. волосы господина были седы, и у него была ужасающая привычка накручивать свои длинные серебристые усы на пальцы, поочередно.

легко можно догадаться, что мы застаем его именно за этим занятием.
господин вышел из паба, слегка пошатываясь, глубоко вздохнул, впустив в прокуренные легкие глоток свежего воздуха, тут же заставившего его согнуться в приступе лютого кашля. и неудивительно - на дворе зима, и драный, рваный северный ветер остервенело носился по улицам небольшого английского городка, срывая шляпы у прохожих.

восстановив, после непродолжительных переговоров, перемирие со своими легкими, господин с кряхтением разогнулся и потянулся к левому усу, чтобы его покрутить.
трудно сказать, почему он это делал, и когда начал. говорят, что мы незаметно передаем свои привычки друг другу, но восстановить путь этого конкретного пристрастия мне представляется невозможным, да и наш господин особо над этим не задумывался. возможно, в этот момент он мнил себя молодым мушкетером, очаровывающим прекрасную даму.
но, если честно, при взгляде на нашего господина единственной подходящей ему дамой представляется бутылка хорошего ирландского виски, и тут уж главное только то, чтобы в ней еще что-то оставалось.

наш господин повернулся на северо-запад и наморщил лоб. чуть приоткрыл рот и произнес, еле шевеля губами, себе под нос -
«ветер меняет направление. из северного становится северо-западным. вот дела…».
после этой ни разу не понятной нам фразы, характерная и подробно описанная выше печаль соскользнула с его лица, стыдливо шмякнувшись где-то в районе правой пятки. на смену ей пришла тревога - и, как свойственно тревоге, рассеялась далеко за пределы души того человека, который ее испытал.
проходящая мимо крыльца паба парочка молодых людей остановилась - они обернулись на нашего Старика (назовем его так) и просто смотрели на него.
дул ветер. сильный, штормистый, взъерошенный - он голодной собакой кидался на застывших людей. у крыльца паба их становилось всё больше. прохожие останавливались и глядели - их лица были обращены к Старику.
каким комичным он был только что - с глупой привычкой, немного пьяный..
а что теперь.
ветер изменил направление.

Старик, преобразившись, смотрел на северо-запад, в густую, как кофе, мглу, постоянно перемешиваемую взбесившимся ветром. а напротив него стояла толпа - уже челове 50 - и смотрели на его лицо. так смотрят на небо во время заката, чтобы понять, какая погода ждёт завтра.

не отрывая взгляд от одному ему видимой точки, старик пошел вперед, по прямой линии. толпа - все, как один - неотрывно наблюдала за его траекторией. люди медленно поворачивали головы вслед за Стариком, и не отвели взгляд даже тогда, когда тот скрылся за ближайшими домами. теперь они тоже смотрели на северо-запад.

Старик шел. впрочем, недолго - не прошло и 10ти минут, как под его ботинками зашуршал едва слышимый сквозь вой ветра мелкий камень. впереди была тьма, где-то далеко местное божество услужливо прочертило пунктир горизонта. впрочем, бесполезно, неба от моря все равно было не отличить.

Старику посчастливилось жить в очень странном месте - это был остров. будучи практически идеально круглым и совсем небольшим - всего каких-то 3 километра в диаметре - остров напоминал огромный каменный пень. как будто когда-то в море росло
05.01.14
гигантское дерево, которое кто-то срубил не менее гигантским топором. срубил, причем, неаккуратно - на северозападной части острова высился острый шпиль скалы, с которого вся поверхность «пня» - и поля, и маленький городок, и его пустынная центральная площадь - были видны, как на ладони.

нетрудно догадаться, что туда-то Старик и направился, в полной свистящего, оглушающего ветра темноте он стал взбираться на шпиль, намереваясь, таким образом, оказаться в самой что ни на есть северо-западной точке острова.
будучи уже почти на самой вершине, он сделал последний рывок и распластался без сил на небольшом плато. сознание покинуло его.

_______

он открыл глаза. стояла полная тишина. резко выдохнув - его дыхание будто бы разломало неподвижно застывший воздух - Старик вскочил и обернулся.
Пень раскинулся перед ним. белый и безмолвный. разгорался рассвет.

Старик медленно окинул взглядом пространство, лежащее перед ним. приподнял взгляд и вздрогнул.
что-то выделялось.
прямо-таки раскалывало привычный глазу вид.
Старик присмотрелся. прищурил взгляд, и в этот момент у него похолодело внутри.

по краю острова, со всех сторон, поднимался воздух.
сначала воздух, потом, обретя силу ветра, тайфуна, забирая с собой блестящую, режущую бликами даже издалека, морскую воду. стена воды, соли и ветра, подобно крепостной, вздымалась все выше, дыбилась, как хребет морского змея. все выше. выше.

Старик видел, как стену заметили люди. как забегали в городке маленькие чёрные точки. услужливый ветер, циркулировавший внутри замыкавшейся водяной ловушки, донес до него крики паники. Старик стоял и смотрел, как прежде толпа людей у крыльца паба смотрела на него.

водяные стены поднимались все выше и выше, постепенно образовывая купол, и, в конце-концов, соединились в верхней точке ровно по центру Пня, прямо над пустой центральной площадью.

Старик стоял на скале, и поверхность купола была от него на расстоянии вытянутой руки. вода, повинуясь неизвестным силам, двигалась, бурлила. скала торчала из купола, как дымоход торчит из крыши дома.
Старик, задержав дыхание, протянул руку и коснулся неспокойной поверхности. преломляя рассветные лучи, она колола пальцы своим холодом, и была абсолютно прекрасна. вряд ли кто на этой земле мог видеть красоту, подобную этой. ледяную, стремительную, северную.

соединившись в купол, сверкающая, переливающаяся смесь хлынула в центр Пня, вниз, раздробив грубую плитку центральной площади. вода лилась и лилась, купол разомкнулся с берегов острова, направленный поток бил в центр, людей и дома сносило к краю, скидывало в море, и они летели с обрывистых скал. их поглощала та же вода, глубокая и морская, стоял грохот, рокот, крик, многократно отражаемый морем.

Старик устало прикрыл глаза.

_______

тишина.
но другая тишина. живая.
совсем рядом, слева, крикнула чайка. легкий ветерок потрепал Старика за ворот.
он открыл глаза.

перед ним раскинулся Пень. весь снег смыла вода, проснувшееся солнце шпарило ой-ой-ой, и скалистая поверхность острова влажно блестела.
от городка почти ничего не осталось - лишь кое-где были видны отдельные напоминания - вон кусок крыши, вот полуразрушенная стена.
на песте центральной площади была дыра. оказывается, под каменистой поверхностью, всего пара метров вглубь, скрывалась добрая земля. оно и логично - ствол дерева каменным быть не может, под камнем все поди прогнило - вот и получилась хорошая, плодородная земля за 5-6 столетий.

Старик пригляделся. чертыхнулся на слабость глаз, наклонился слегка, и вгляделся еще.
фыркнул, усмехнулся и выпрямился.
взглянул на чайку, примостившуюся рядом на скале, повернулся на северозапад.
резко вдохнул солоноватый морской воздух и сделал шаг.

________

чайка проследила падение странного человека со скалы. испуганно нахохлилась при звуке далекого всплеска и взмыла в небо. покружив над островом, она заметила кое-что новое.
«надо же» - подумала она - «сколько лет на этом острове живу, на нем ни одного дерева было не видать. а тут
- на тебе!»
подлетев к тому, что раньше было центральной площадью, чайка грузно уселась на невесть откуда появившийся там молодой ясень.

________

наслаждавшийся рассветом Иггдрасиль возмущенно смахнул с себя глупую жирную птицу. «Как будто тебе сесть в округе негде, глупая морская курица. Нет, ну вы подумайте, стоит только мировому древу уйти в заслуженный отпуск на пол-тысячелетия, как его уже по возвращению готовы оприходовать какие-то невнятные комки перьев. Я им тут наведу порядок!».
Скрипнув, Иггдрасиль раскинул ветки и вырос еще на полтора метра.

________

отряхиваясь, Чайка примостилась на валяющийся обломок крыши, и принялась наблюдать за попытками молодого мирового древа ускорить свой рост. «Ишь» - подумала она - «Авось не весь этот мир еще принадлежит людям. еще попляшем.»

взлетев, она стала описывать широкие круги вокруг Иггдрасиля, дразня его. увернувшись от очередной ветки, она хмыкнула про себя - «Хм. А жизнь-то налаживается!».