Трансерфер1-13 Гусарские приключения

1-13
   В благодушном настроении от успехов в учёбе и службе Георгий собирался в первый каникулярный отпуск в Новосибирск. Поезд «Иркутск – Москва» почти полностью комплектовался курсантами, следующими в отпуск. Курсанты из разных рот занимали 50 % мест, освобождая их в пути  следования. В составе поезда до самой Москвы следовал старший офицер, а в каждом вагоне назначались старшие из числа сержантов.

 Его назначили старшим по вагону, из которого почти все выходили на различных станциях до Новосибирска. После отправления поезда из Иркутска первую ночь он не мог уснуть, наводя требуемый порядок. Курсанты,   расслабились, переоделись в гражданскую одежду, у кого какая была, и как все молодые, сексуально озабоченные люди, в поисках приключений, разбрелись по составу, заигрывая с девушками.  Наступал вечер. В вагоне появлялись и исчезали молодые, красивые, доверчивые девушки, ошеломлённые обилием ярких, с блеском в глазах, ухажёров, будущих офицеров, завидных женихов для всех поколений женщин.

 Каждые два часа днём, а ночью – по необходимости старшие по вагонам должны были являться к старшему офицеру,  с докладами о  событиях. Главные угрозы – пьянство, драки, отставания от состава и, не дай бог, насилие. После вечернего  доклада Георгий отсутствовал в своём вагоне около часа. Едва он вступил за порог, проводница вагона быстро обрисовала ему обстановку. Курсанты соорудили из одеял закрытые «купе» и стали соблазнять девушек вином, сладостями и цветами. Похотливый пьяный смех парней и визг девушек разносились по вагону под убаюкивающий стук колёс.
– Сержант! Вызывай срочно вашего офицера или я просигналю старшему проводнику. Они не слушаются меня.
– Погоди сигналить. Надо разобраться.

  Было понятно, что в этом случае для виновников – это конец военной карьеры. А
для него уж точно – худшее распределение. Все были предупреждены об этом. Георгий прошёл в середину вагона. В  «купе» вокруг двух смазливых девушек вился рой курсантов, словно  пчёлы, почуявшие сладенькое. Уже подвыпившие девушки без разбора обнимались, сидя то на одних, то на других коленях курсантов, и целовались. Все курсанты «купе» были из другой роты, некоторые даже из другого вагона. Обстановка была накалена до предела. На вторых полках лежали  парни с голым торсом, приглашая девушек к себе.
– О, сержант, заходи! Будешь первым почётным гостем!
– Сержант, надо навести порядок! – хохотнули пьяные девушки.
– Девочки, пройдёмте в купе к проводнице, я уже договорился. Расскажу о порядке в нашем вагоне! – соврал он первое, что пришло в голову, и как бы невзначай сорвал занавешивающее одеяло. – Там уютнее! – Помог опыт игры в театральных репризах.

  – Пошли, пошли! – засобирались одна из них, нутром почувствовав опасность.
– Никуда они не пойдут! Ты зачем сорвал одеяло? – огрызнулись лежавшие на полках курсанты.
– Пошли, пошли, девочки, там вам будет хорошо… – Поддержала проводница. –  Чаем напою.
– Пойдём. – Отбиваясь от удерживающих их рук, девушки вышли из купе. Похоже, лишившись замкнутого пространства, они враз отрезвели и почувствовали беду.
Уступая им дорогу, Георгий изобразил падение и сдёрнул второе одеяло. Проводница провела девушек в своё купе и закрылась.

  – Ты что, сержант, это наши знакомые. На халяву – не пройдёт, – озлобился крупный парень, курсант-ефрейтор со значком «Механик-отличник», полученным за срочную службу. – Пойдём, выйдем в тамбур.
– Всем успокоиться. Разойтись по своим местам и вагонам. Если через минуту не разойдётесь, доложу офицеру – коменданту поезда. Ссадят на первой же станции.
– К нему тебе ещё дойти надо. Он в нашем вагоне, – злобно продолжил со значком.
– Это что, угроза?
– Испугался?
– Пошли, посмотрим!

  Георгий цепко захватил рукав его расстёгнутой гимнастёрки, дёрнул так, что отлетела пуговица на груди, и двинулся в тамбур. Вышли в тамбур. На шум за ними проследовал курсант из роты Георгия.
– Слушай, сержант, нас тут – пятеро. Вас, я вижу, двое. Мы сейчас выбросим вас из вагона и сообщим, что спасали от вас двух девушек, – дёргаясь от возбуждения, брызжа слюной, резко говорил ефрейтор со значком. – Моя знакомая подтвердит.
– Тогда вам придётся выбросить и проводницу, – глядя ему прямо в глаза, твёрдым тоном ответил Георгий. – А это уже не объяснить. Вас не только из училища погонят, но и срок определят. Вы этого хотите?
 
  Курсанта его роты прижали в углу. Он старался пробиваться внутрь вагона за помощью. Ефрейтор стал хватать Георгия за руку. Он едва сдерживал гнев, нахлынувший на него. Сознание, как уже было в драке, увидело ситуацию сверху.  Он открыл наружную дверь, встал в проёме в распор, упираясь плечом в раскрытую дверь, а ногой – в стену. Свежий ветер и шум мчащегося поезда ворвался в тамбур. 
– Я сейчас всех позову. –  вырывался его однокурсник.
– Придержите его, чтобы не рыпался, – командовал ефрейтор.

  – Ну! Подходите! Кто первый? – Адреналин ударил в голову. Георгий вспыхнул, словно он снова решительно раскручивал обидчика Николая на футбольном поле.
– Я прыгал с парашютом, – медленно продолжил он, сосредоточенно глядя в глаза дёргающегося ефрейтора. – Одного-то я смогу унести с собой. Вцеплюсь всем телом, повернусь в полёте, и упаду, как на подушку. Понимаешь, что будет. Ну, пошёл, ефрейтор! Другие-то, я вижу, уже одумались. – Машинист поезда, будто почувствовал неладное, дал длинный гудок. В дверь стучали, в тамбуре прекратилась возня. Курсант вырвался в открытую проводницей дверь внутрь вагона, все разом отрезвели и замолкли.

  – Твои действия? От них зависит то, что я сделаю сейчас. Мне уже терять нечего. Всё равно скоро из училища выгонят, – с матом продолжал угрожать озвревевший «гусар»-ефрейтор.
– И от твоих тоже?
– Если не заложишь, то закрываем шалман, – решительно заявил ефрейтор.
– Я никого не заложу. Вы куда едете?
– Дверь-то закрой. Не слышно. В Новокузнецк. Шахтёрские мы. В Новосибирске пересадка.

  – Я тоже до Новосибирска. Я не заложу. А вот проводница и другие свидетели – ваша головная боль. Но если до Новосибирска вы не угомонитесь, пеняйте на себя. Ты, ефрейтор, сейчас напишешь заявление проводнице, обещание хорошо себя вести. Отдадим проводнице до Новосибирска, чтобы спокойна была. Тогда никому не скажет. Я уговорю! В Новосибирске я верну расписку тебе, на память.
– Договорились.
Все разошлись по своим местам. Георгия заколотила нервная дрожь. Он зашёл в купе проводницы, налил стакан сладкого чая и залпом выпил.

  – Я поговорила с девчонками. Домой возвращаются. Не поступили в институт, вот и загуляли, от обиды, сдуру. Теперь спят в бытовке. Одна из Киргизии, из Джалал-Абада, но русская. Вторая знакомая того парня со значком – из Новокузнецка. Обе сходят в Новосибирске. Сутки ещё.
В дверь постучали. Вошёл курсант со значком и протянул бумагу.
– Что это? – спросила проводница.
– Прочти, – попросил Георгий. Она прочитала вслух.

  – Мы с Вами оба отвечаем за порядок в вагоне. До Новосибирска, во всяком случае, с этой бумагой у нас с Вами не будет больше проблем от этого парня. В Новосибирске вернём, если всё будет в порядке. Он обещает, а мы с Вами – не докладываем наверх. Оступились ребята. Не будем портить им биографию. Гормон попутал, – говорил Георгий тоном, вызывающим доверие. Она согласилась.
Остаток пути прошёл без происшествий. В Новосибирске Георгия встречали родители. Девушка из Джалал-Абада знала обычаи своих азиатских жителей и молчала всю дорогу. Её сильно напугал этот случай, и она всю оставшуюся дорогу не отходила от проводницы ни на шаг, опасаясь новых посягательств. Ещё в пути она просила Георгия отправить её из Новосибирска ташкентским поездом. Она стала опасаться каждого мужчину в дороге.

  – Кто это с тобой? – удивилась мать, встречающая  его с отцом.
– Я должен отправить её ташкентским поездом. Он отправляется по расписанию через 4 часа. Пойду закомпостирую её билет. Главное, чтобы места были. Пусть она посидит в машине.
Георгию удалось получить место на ташкентский поезд через воинскую кассу, сочинив поручение от офицера училища помочь отправить эту девушку. За место для неё в купейном вагоне он доплатил к её плацкарте. Родители вели с нею неспешную беседу. До посадки осталось полчаса. Георгий собрал её нехитрый скарб и повёл на посадку.

  – Надеюсь, ты не думаешь обо мне плохо и простил за неприятности, доставленные тебе. – Она впервые заговорила с ним за всю длинную дорогу в поезде. Искренние слова удивили Георгия. Он изменил мнение о ней.
– Со всеми бывает.
– Я в долгу перед тобой. Ты из-за меня рисковал жизнью и положением. Вот мой адрес. Если когда-нибудь судьба забросит тебя в наши края, я приму тебя, как самого дорого гостя. Кстати, у нас поблизости стоит полк военных лётчиков. Спасибо тебе за всё. Ты спас мою честь, что в наших местах выше богатства. Ты мне очень нравишься.

  – Как в сказке: спас девушку – должен на ней жениться?! – отшутился Георгий.
– Нет, нет, я не об этом. Будь счастлив.
Поезд тронулся, а Георгий постарался быстрее забыть эту случайную историю судьбы.

Но судьба уже открыла свои двери любви. И, прежде чем сошлись две дороги любви, судьбе и времени было угодно придать этой дороге несколько поучительных, трогательных уроков. Летом 1957 года, в последний курсантский отпуск в Новосибирске, его девушка Инна отказалась выйти за него замуж после выпуска.   Причина отказа – поветрие: военные мытарства будущего лейтенанта. Не все девушки любят военных. Понял: просто она его не любила.

  Он и сам не очень настаивал. Это было  юношеское  ухаживание, ровное, без страстей и серьёзных намерений. За два года его учёбы она окончила школу и один курс НИИЖТа. Естественно, не собиралась бросать институт, хотя он готов был подождать. Но «Красную шапочку» «съел другой серый волк» из большого числа поклонников в школе и институте. Она купалась в волнах известного внимания и не спешила замуж. Георгий не переживал. Курсантская жизнь и участие в вокально-инструментальном ансамбле ИВАТУ тоже обласкала его известностью и вниманием. Слава богу, были девушки и в Иркутске, и даже в других городах.

  Приняв отказ с улыбкой и без обид, он проводил остаток отпуска с друзьями в дружеских встречах, иногда в ресторанах и на квартальной танцплощадке. Завершая отпуск без надежды на новое знакомство, для курсантской переписки, Георгий ехал в центр, в ресторан, на трамвае № 2 от остановки «Трикотажная». На остановке «Кропоткинская» его омыла волна свежего воздуха, будто в вагон трамвая ворвался ураган. Нечто воздушное в сером приталенном платье, белокуро-пушистое, голубоглазое, курносое  изящество, восхитило его так, что он «ослеп» от этого «сгустка шаровой молнии». Сразу вспомнились слова городского романса из материнского песенного репертуара: «…Эта девушка в серенькой юбке…».

  – Садитесь, пожалуйста! – предложил он, уступая ей место и поправляя свой выходной курсантский мундир.
– Спасибо, я постою, – ответила она, даже не взглянув на него.
– Тогда позвольте Вас пригласить в ресторан! – с ходу предложил он главный аргумент обольщения, коль не сработала авиационная курсантская форма.
– Что, отпуск зря пропадает? – В её голосе звучало насмешливое сожаление.
– Угадали! Последний курсантский отпуск заканчивается, надо жениться перед распределением, а я без невесты! – не обращая внимания на её насмешку, включил он форсаж серьёзности своих намерений.

  – Сержант! – глядя на его белые технические лычки, со знанием дела отрезала она: – Мои женихи – летают!
– Я… я… тоже буду летать! – зазаикался Георгий, открыв рот от удивления. Он впервые пожалел себя.
– Вот тогда и поговорим! – и выпорхнула на следующей остановке, так же неожиданно, как и появилась.

  Он так и остался стоять с открытым ртом, парализованный «шаровой молнией», вылетевшей из трамвая, поразив его. Её компетенция и отказ заставили задуматься. Определённо она дружит с курсантами лётного училища, пришёл в себя он, сожалея, что не успел хотя бы взять номер телефона. «Да, не повезло. А шикарная девушка!» Так, весь день да и весь оставшийся отпуск прошёл под впечатлением этого удара «шаровой молнии» и осадка от неудавшегося знакомства. Это сожаление затмило только что полученный отказ «Красной шапочки». Белокурая незнакомка потрясла его душу приятным трепетом сердца. Он впервые услышал отзвук сердца, словно звучание камертона любви с первого взгляда. Мистическая подсказка влюблённости, как энергетический удар, придали ему бодрости, а светлые волны сознания подсказывали, что всё в этом вопросе идёт правильно.

  Что ж, – думал он, – Судьба, видимо, подсказывает ему, даёт камертонный настрой на настоящую любовь, оберегая от ошибочных и преждевременных решений.