Мои ученики. север

               
               
    В конце 80-ых годов я работала в Доме техники профтехобразования. Государство (партия и правительство) разрешили движение НТТМ – научно-техническое творчество молодежи. Партия сказала – значит, будет сделано. И поэтому и потому, что было интересно. Мы работали с умными и умелыми мастерами производственного обучения и их учениками.
    С благоговением я вспоминаю их. Они «вытаскивали» таких пацанов, по которым в колониях бы рыдали. Мастера и воспитатели кто-то с любовью, кто-то терпением вели своих неудачливых, недолюбленных учеников. У кого-то «героицкий» папаша сбежал, у кого-то он безвылазно в морях, а потом на берегу начинал «учить» сына. Морской город.  Специфика.
    Дети по-разному жили: у одних одежда, велосипеды, летом поездки на юг и жвачка (!), у кого-то и с едой плохо. Отдала мать-одиночка (как правило) сына в ПТУ, что бы одели, накормили, под неусыпный контроль воспитателей. С утра до вечера: уроки, кружки - их дети были заняты. К некоторым мастерам и воспитателям можно было «устроить» ребенка только по «знакомству».
    В одном училище учился мальчишка. У него отец погиб на флоте, мама растила троих детей. Её знали в городе, уважали. А вот один сын был: «оторви и брось». Мастера за парня боролись все три года обучения. Учителя стонали. Кое-как закончил ПТУ, армия. Афганистан. Цинковый гроб. Сопровождающий плакал, вспоминая друга. Передали орден матери. Он погиб, защищая своих товарищей. И все вспомнили, что вообще-то он был хороший мальчик, только – озорник.
    У меня было «любимое» областное ПТУ, там занимались техническим творчеством очень интересно. Часто была там. И вдруг в начале учебного года страшный случай – изнасилование. Мальчики последнего года обучения. Еду в область, влетаю в училище. Меня встречают мои повзрослевшие после лета уже не пацаны, а юноши.
    - Да вы что! Мы такими глупостями не занимаемся.
    Как стыдно, как я могла допустить такую мысль! Извинилась.
Это группа одаренных пацанов. Мастер очень много с ними занимался. Два года собирали они «свой мотоцикл». Много деталей делали сами. Девочка-токарь вытачивала простые детали. Я как-то спросила у нее:
    - Почему токарь?
    - А куда? У меня дедушка, папа – токари. Девочка крупная, короткие крашенные взлохмаченные волосы: замечательная.
Они  до поздней ночи собирали, колдовали над своим «красавцем», назвали его «Олененок» и, действительно, такой озорной мотоцикл получился.
    И потом этот выставочный экспонат путешествовал на многих выставках от города до ВДНХ СССР (Москва). Конечно, львиная доля труда – мастера. Но он гордился своими помощниками и брал с собой на все выставки. У мальчишек стала спина прямой.
    В другой группе технарей был мальчик из такой нищеты… что на него было смотреть… жалко. А нельзя. Как его брать на выставку в Москву? Но он много сделал. Он один… Мать подошла к вагону, принесла вареную картошку и соленые огурцы. Стали ужинать. Все выкладывают свои припасы. Он сидит в сторонке.
И тут его мастер с сожалением:
    - Эх, все взяли, а никто не догадался картошки с огурцами взять.
    Все стали есть с удовольствием, без поддавков, кто знал: чье угощение на столе.
    Мастер потом рассказал, что он знал, чья картошка.
    Обратилась ко мне знакомая – сын отбился от рук.
У нас был мастер, учил детей столярному делу. Руки золотые, спокойный с тихим голосом. Его макеты соборов, мебель – такая красота – тоже возили на выставки и заграницу. Я попросила его взять мальчика. И перед мастером появился крашеный, занозистый блондин (80-е годы). Ну, он не таких видел.
    Мастер начинал свои занятия на первом курсе с чтения книги, задавал задание прочитать несколько страниц, а потом начинал практическое занятие. И так полгода. Книга историческая о борьбе против шведов северян. И как Архангельск отстраивался. Воспитывал в учениках гордость за свою родину, свой дом.
    Мой «протеже» со скрипом терпел воспитание мастера, с трудом постигал столярное дело. И в довершении всего перед выпускными экзаменами по его наводке, компания  друзей обокрала квартиру  отчима.
    Общими усилиями парня отбили от судимости, дали закончить ПТУ. Мать быстро отправила его в деревню в свой дом. И вот тут пригодилось обучение у такого мастера. Оказывается, он все запомнил. Постепенно отремонтировал дом. Вскоре женился и стал примерным семьянином.
    И так каждый год, изо дня в день воспитатели работали с мальчишками и девчонками (с ними посложнее). Не пришел на занятие ученик, и воспитатель или мастер идет домой. Не помогает, была и жуткая мера – письмо на работу
отца.  Одного капитана Тралового флота сняли с рейса: если ты своего сына не можешь воспитать, то экипаж Вам доверять нельзя. И все. Сильный удар, но помог встать на ноги парню.
    В те годы активно занимались техническим творчеством. В весенние каникулы участвовали в зональной выставке, стали призерами, а, значит, летом поедем на ВДНХ в Москву. Для учащихся и их мастеров это был праздник. Учились друг у друга и шли дальше. У нас учились макеты соборов, старых северных домов изготавливать. Мы учились плести кружева у Архангельска, ходили к москвичам учились новым приемам парикмахерского мастерства. И никому не рассказывали (НОУ-ХАУ), как придумали приспособление.
    Взрослые тоже собирались поговорить, где достать тот или иной материал, да и мало ли тем по работе с пацанами.
    Предприимчивые из этого движения такие деньги зарабатывали (!). Предлагали НТТМ перейти на хозрасчет. На Севере это не прижилось, либо деньги, либо дети.
Новое государство разрушило профессионально-техническое образование. Сколько мальчишек осталось на улице. Выросла детская преступность. Колонии забиты. Рабочих нет. Где сейчас те мастера, воспитатели. Одни состарились, а новых нет.
    Как жаль!