***

Он встал задолго до рассвета. Стараясь не медлить, он запрыгнул в свой вчерашний деловой костюм, взял кейс, в последний раз взглянул на свою жену...
По дороге на кухню, он заглянул в детскую. И сын, и дочь мирно спали, улыбаясь во сне и что-то бормоча под нос. Ему на глаза стали наворачиваться слёзы. Он не хотел нарушать их сон и продолжил свой путь по этому большому, прекрасному дому. Его дому.

Придя на кухню, он сел за стол, трясущимися руками доставая из пиджака ручку, а из кейса лист бумаги.

"С добрым утром.
Прости, что не рассказал и не предупредил, но... Я не мог. Это было выше моих сил. Я надеюсь, что сегодня мне удасться окончательно избавиться от этого груза. Я больше не могу (след капнувшей слезы). Мне становиться невыносимо тяжело, и каждый раз я боюсь сказать тебе об этом...
Боже, как я боюсь за детей, ..(размытым почерком).. но мне совестно даже посмотреть им в глаза. Поведать их невинным, чистым, добрым душам о подобном я нико... (почерк вовсе размывается, делая следущие 3 слова совсем нечитаемыми).

Я оставлю свой кейс у холодильника. Там ты найдёшь ключи от обеих машин, сумму наличными, ключ от сейфа в моём кабинете, где сможешь взять примерно вчетверо больше, и банковские реквизиты, которые я уже успел переоформить на тебя. Денег на счету вам с ребятами хватит минимум на 20 лет жизни. Точно такой же, но только без меня...

Надеюсь, однажды ты сможешь простить меня.
Я вас очень люблю..."

Он прикрепил письмо на дверцу холодильника, взял оттуда банку газировки, поместив её в карман брюк, и направился к выходу.
Закрыв за собой дверь, всё его отчаяние мгновенно переросло в решимость и безжалостность.
Он точно знал куда он сейчас направится и что он сделает.
Машинально нащупав рукоять глока за поясом, ему пришла последняя в жизни его собственная мысль.