***

Я докурил сигарету, выбросил окурок в водосточную яму и залез в машину. Я занял заднее место, чтобы как можно лучше наблюдать за остальными пассажирами. Бонусом стало то, что в моём распоряжении появились боковые "кармашки", куда я выгреб всю утварь из своих поношенных шорт. Все дяденьки докурили и поспешили залезть внутрь автомобиля. Я так и не понял, как я их смог опередить. Заиграла знакомая музыка, и мы тронулись с места.

Мимо пролетали железные кони, прячущие хозяев в своих лимитировано прочных корпусах, какие-то столбы, указатели с нелепыми названиями поселений, леса, поля и придорожные торговцы самопалом. Музыка давно ввела меня в полугипнотическое состояние, позволяя пропускать множество бесполезной информации мимо памяти. Я вновь пытался мечтать.
В Хендайчике с шестью зашуганными мужиками-работягами этого никак не получалось. Внезапно у меня разрядился аппарат и я тут же лишился музыки, что весьма меня огорчило. Первое, что я услышал, сняв наушники, было: "...Рюмка водки на столе...".
После моей подборки это резануло уши до крови. Образно, конечно.
- Ну, раз пошли одни изменения - должны быть и другие, сказал мне очередной голос в голове. И я снял очки.

Цвета реального мира ворвались в моё сознание, порывистым ветром раскидывая оттуда все мысли. Для меня мои очки - некая призма восприятия, причём визуальным она не ограничивается. С их помощью меняются образы мышления, что особо важно. Я бы сравнил их с глазами. Мне пришла в голову мысль о том, что наши глаза являются чем-то вроде стенки между окружающим нас миром и миром внутри нас. А возможно ли её пробить, тем самым выпуская и оживляя свои мысли?

Мой разум был кристально чист. Восприятие работало на всю катушку, успевая уловить любое движение, звук, самый лёгкий и неощутимый воздушный поток, примешанные в него запахи.
Я чувствовал вкус дороги, и мне это нравилось. Зрение успевало зафиксироваться на каждом кадре, запоминая положение солнечных бликов в салоне автомобиля.
Я видел каждого пассажира насквозь, будто заранее зная характер, темперамент и привычки каждого. Я вновь поверил в чудеса.
Я взглянул прямо на Солнце, ничуть не щурясь, как это, обычно, бывает. Улыбка на моём лице расплывалась всё больше и больше, обнажая зубы до самых дёсен. Солнце с каждой секундой становилось всё ближе, щедро одаривая меня своим теплом. Я с бушующим восторгом принимал нисходящий свет, словно впитывая его каждым кусочком себя.

Свет струился из меня благодатными лучами. Солнце было в мне. Я сам был Солнцем.

В голове будто что-то лопнуло, и я вернулся из мира ощущений. Я так и не понял, был ли это сон, или нет?
"Если я действительно человеческое воплощение ящика Пандоры, то Ты определённо ключ, идеально подходящий ко мне."
Меня пару раз передёрнуло, я чихнул и трижды почесал колени. Это всё смахивало на неизвестный мне ритуал, и я вновь ощутил себя персонажем своей собственной книги, сюжет которой давным давно позабыт, а я отчаянно пытаюсь его вспомнить. День за днём.

Добравшись до пункта назначения, я первым делом отправился в магазин. Мне чертовски хотелось выпить. Кассир не пробил мне товар, так как у меня не было с собой паспорта.

Вечером от двух местных фараонов я узнал, что по всей стране комендантский час начинается с 22:00, а не с 23:00. Отмена перевода времени всё испортила. Диалог с копами, однако, был не единственным.

- Мне кажется, я не умею верить. А потому не умею мечтать. Не умею радоваться так, как мог бы и как, наверное, хотел бы... Но почему-то не хочу.
- Тебе это не нравится?
- Отнюдь...
- У меня ощущение, что ты злишся. На весь мир и на себя. Закрываешься еще больше, ощетинившись иголками. О удачливости ты говоришь с легким ехидством, даже к близким относишся с недоверием. И даже к счастью с лукавством.
- Наверное, ты права. Наверное...