***

На вокзальной площади к нам приставали цыгане, местные бедняки и работяги, которым к завтрашнему дню "****** как надо в Москву". Все они просили денег, и все на разные нужды:
цыган мучил голод, бедняков - алкогольная жажда, а тружеников тяга в столицу. Но их и кое-что объединяло - желание надавить на жалость. Иногда это выглядело настолько наиграно, что я не мог сдержать смеха. Впоследствии мне было стыдно, но оно того стоило. В итоге, я разменял мелкую купюру, купив брату воды и отдал сдачу, за исключением мелочи на маршрутку, самому смешному из них. Он был трудягой. Потом мы благополучно сели в заднюю часть "Газели" и отправились в соседний городок. Нас ждали.

Идя по знакомым с детства дворам, я чувствовал присутствие Смерти. Вот мы прошли трёхэтажные бараки, некогда населённые рабочими с угольного завода, вот несколько пятиэтажек, последние жители которых всегда сосредоточены на лавках у подъездов, вот и сам заброшенный завод...
Всё окружающее пространство было поглощено невидимым туманом увядания, старости и, наконец, Смерти. И с каждым шагом этот туман становился всё гуще, обволакивая меня всё плотнее и крепче.
Я рассказывал брату анекдоты.

Пройдя мимо подъездных сторожевых, мы медленно поднимались на четвёртый этаж. Я смаковал каждую ступень, вспоминая, как я бегал по ним вниз-вверх в детские времена. Я вспомнил, как однажды я жил у дедушки больше месяца. Я вспомнил первую рюмку его самогона. Виноградный...
Меня посетила мысль о том, что этот умирающий город мог бы стать для меня идеальным пристанищем на долгое время. Мне хоть и было не по себе от здешней атмосферы, но я чувствовал, как могу использовать её силу.
Мы постучались в дверь, и нам долго не открывали.

Для своих 87-ми годов он выглядел очень и очень уверенно. Меня всегда воодушевляло то, как цепко он схватился за жизнь. И, что характерно всем старым людям, со временем хватка только крепла. Ему с огромными трудностями давалось передвижение, нам с не меньшими трудностями давалось докричаться до него. Он очень хотел угостить меня самогоном, но я отказался.
К сожалению, нам редко удаётся проведать его. В его глазах вновь поселился огонёк счастья, и я строго-настрого велел ему хранить этот огонёк как можно дольше. Его съедали одиночество и разрыв почти со всей семьёй.
Я пообещал ему чаще звонить.

Вырвавшись из тумана Смерти, я с ужасом осознал, что однажды подобное может ждать каждого из нас. Список причин, по которым я не хочу жить до старости, пополнился ещё на один пункт.

На обратной дороге я рассказал братцу историю дедушкиной жизни, и он по-своему задумался.
С каждым разом я всё больше и больше радуюсь за брата и за то, что мы наконец-то нашли общий язык.
Я видел, как он растёт, и мне это нравилось.

По возвращении брат ушёл на прогулку, а я остался дома. От меня ждали вестей несколько людей, и никому из них я не мог отказать.
Впрочем, некоторым я отказал.

После первичного сеанса обмена информацией, я вышел на перекур и решил пройтись по всему переулку. Он был абсолютно пустым, а во многих домах уже не было света. Я не спеша прогуливался мимо домов разных цветов и размеров, а их тёмные дворы осыпали меня собачьим лаем. В каждом издаваемом собаками звуке я слышал ненависть и злобу. Дойдя до конца переулка я сделал финальную затяжку и выбросил окурок. А потом прикурил вторую сигарету.
"Всё-таки взаимность - это прекрасно..." - подумал я, и так же медленно пошёл в обратную сторону.