Каникулы

   Ничего страшного в том, что мы делаем ошибки. Ужас в том, что мы их повторяем.

   Написал заголовок на листе, прикрыл его подзаголовком, чтобы не спутали мою личную точку зрения с расхожей.А на душе сомнение. Надо ли? 28 октября. Мысли, перескакивая сверху вниз и слева направо, в уставшем от учёбы теле не могли выбрать главного. Питер, брат, «Арена», Невский проспект, деньги, отпустят ли родители? Отпустили...
   Процедура осмысления недельной свободы снова замелькала с бешеной скоростью. Лысый, Макар, скупердяи родители. «Балтика» — троечка — не разгонишься. Сэкономить на проезде — оторвёмся. До Пскова — на автобусе, а там — на электричке: 50 % экономия.
   В вагоне пригородного поезда Псков — Санкт-Петербург началось рекламно-торговое музыкальное представление. Продавщицы мороженого своим неиссякаемым словесным напорством насильно втискивали пассажирам в их замёрзшие руки разноцветные супер-ультра-экстра брикеты.
   Очерёдность предлагаемых товаров начиналась со стороны двух тамбуров, переходя в стереоэффекты. Скатерти-самобранки сменяли колготки, часы, трусы — с одной стороны и пирожки, трубочки с начинкой сомнительного приготовления, газеты, журналы — с другой стороны.Всё это многообразие разбавлялось историями о несчастной и безрадостной жизни ребёнка и шагавшего следом за ним мордоворота с выдавленной слезой на глазах и протянутой трясущейся рукой с шапкой.
   Песня, которая исполнялась в течение 4 часов, так крепко запала нам в души, что, выйдя на Балтийский вокзал, одуревшие от такого прессинга и напевая полюбившийся до блевоты мотив, мы с трудом обнаружили вход в метро. И провалились в него.
   Вдруг Лысый заорал: «Макар!» Обернувшись, я увидел Макара, крепко зажатого створками турникета. Глаза его выражали безысходность и последние минуты жизни.
   Вытащили. Выяснили. Жетон был опущен в другой, рядом стоящий слева турникет, которым незамедлительно воспользовался смекалистый питерский гражданин. И что Макар первый раз в жизни увидел метро.
   Когда мы слышим окончание долгоиграющей пластинки, мы сгораем от стыда, мучительно вспоминая, что же было в начале.
   С деловым видом знатока я возил своих друзей от станции до станции, водил их по переходам, давая понять, как долог путь, и искал знакомую надпись. И, о счастье! Наконец-то «Ломоносовская».
   Ожидавший меня старший брат был «приятно» удивлён и озадачен, увидев у меня за спиной Лысого и Макара. Однако жилищный вопрос был решён. Мы остановились у моего дяди, турецкого подданного, снимавшего квартиру в получасе ходьбы от дома брата, в данный момент находящегося в Москве. СВОБОДА! Вот он, бандитский Петербург! «Конюшня», Конти, Европейская... — знай наших.
   Резко и конкретно произнесённая фраза брата возвратила нас на некоторое время в реальный мир — по ночам не шляться! Мы, молча, но очень утвердительно закивали головами.
   — Ага, я-то знаю, что вся жизнь питерская начинается только ночью...
Все последующие дни и ночи пролетели, как в ускоренном варианте, просматриваемом на видео. Видеокамера, выданная нам братом во временное пользование, позволяла привезти видео-отчёт домой в Новополоцк не на словах.
Удивительно, но в пятницу мы обнаружили, что денег у нас осталось только на скромный ужин. Гениальная мысль созрела у всех троих одновременно — позвонить домой, там ведь наши родители.
   Слово — великая тайна. Все религии считали способность речи во всем потенциальном богатстве звуков, форм, правил даром божьим, и я решил воспользоваться этим даром...
   Голос отца вернул меня из виртуальности на улицу Народную. Магическая сила слова заключается в его способности вызывать представления, образы. Оно — невидимый представитель вещей, воспринимаемых пятью чувствами. Его чёткий, с металлическим оттенком голос позволил нашему пятому чувству определиться.
   — Суббота, ночной клуб «Арена», профессиональные бои, таиландский бокс, деньги на обратную дорогу... — решение отца воодушевило и наадреналинило наши головы.
   «Арена» уже видела наших бойцов — напористого Лешу Близнёва, бескомпромиссного Виталия Петрова, стремительного Сашу Стрелко, Артёма Авдеева, жёсткого, техничного бойца, да и отца моего здесь знают. Сегодняшняя «Визитная карточка» определит и меня в рейтинге «Ареновского» ринга.
Макар начинает первым. Первый раунд. 5-6-7-8 секунд боя, правая рука в голову — нокдаун. Умница, Макар! 51 -я секунда: ввиду явного преимущества бой остановлен. Досрочная победа Макара. Публика недовольна таким скорым выяснением отношений.
   Ослепительный свет вращающихся юпитеров и рёв динамиков, раскалывающих помещение клуба на сектора, резкий запах пота красивых мужских тел на ринге в сочетании с алкогольными парами виски, джина и бренди превращают зрителей в толпу, решающую «жить» или «умереть» гладиатору на ринге.
   — Лысый, твоя очередь, — прокричал я и перевёл взгляд на его соперника — темноволосого, крепко сбитого парня из клуба «Белые Барсы» с наколкой на левом плече, выглядевшего постарше нашего Лысого и потяжелее. Лысый, злясь над своими короткими руками, кружит вокруг своего крепыша. В итоге он достойно проиграл по очкам.
   Вот и моя очередь. Рингэнаунсер — попросту ведущий это шоу — объявил мою фамилию, я в синем углу ринга.
   На ринге нельзя без злости! без жадности к победе! Видеокамера включена. Снимает Макар. Лысый, злой после проигранного боя, что-то пытается мне сказать.
   Провоцирующий удар левой ногой в голову, он летит на меня. Шаг  влево, правое колено автоматически врезается моему сопернику в правый бок — нокдаун. Всё тонет в истошном крике толпы, ликующей, беспощадной и жаждущей крови! Гонг раунд закончен. Продуманно, payнд за раундом, методично я готовил отчёт отцу за проделанную работу. Победа! Деньги мои! Брат доволен. Завтра домой! Два часа ночи. Падаю ванну, мое тело с благодарность принимает горячую воду. Жёсткость боя определяет сознание синяков ссадин, проявляющихся со временем.
Одуревшие от увиденного и услышанного, провинциальные пацаны Макар и Лысый в стадии эйфории и вседозволенности пошли снимать на видео таинство петербургских ночей. 
   Володарский мост разводили в три часа. Всё случилось очень быстро «развели» их. Видеокамера и кожаная куртка уплыли «по вене» питерской гопы. Сломанный нос Лысого кровоточил. Было холодно...
Я с ужасом вспоминаю слова брата... Слава богу, живы!


Впервые опубликован в Новополоцкой городской газете «Химик»
25 июля 2003 года