Вооружены и очень опасны

               

               

 

               

     Если говорят, что каждый миллионер может отчитаться за все свои миллионы, кроме первого, то к двум приятелям Василию Ершову и Евгению Насонову это, однозначно, тоже относится.

   А начинали они множить свою копеечку еще в далекие восьмидесятые, соответственно, прошлого века. И я думаю, вот с какого случая.

   Стояла зима - суровая, морозная, приблизительно, январь месяц.

   Васина мать, довольно молодая еще сорокалетняя женщина, схоронила сегодня своего мужа. С которым она расписалась буквально с полгода назад и думала жить вместе долгие годы в любви и согласии, а тут вдруг неожиданно у него обнаружили цирроз  печени. Да так внезапно это произошло, что осознать и осмыслить толком было некогда.

   Мать все больше ревела, а он, насупив брови, молчал. Да и что он мог ей на это сказать - покойный ведь был для него просто дядя Валера. Отца своего Василий никогда не видел, тот жил с другой семьей где-то в отдаленном городе. А этот очередной эпизод с росписью в ЗАГСе  в материной личной жизни совпал с совершеннолетием узакониваемого пасынка, и был преподнесен харизматичным "постфактумом", сравнимым с покупкой какой-то бездушной мебели, которой, кстати, в их недавно объединенной из двух квартир (материной и ее супруга) "трешке", почти не было. Не успели еще разжиться, хотя, определенно, планировали. И вот в данном, пустующем теперь, после похоронной шумихи, жилище установилась такая зловещая тишина, что впору было либо вешаться, либо бежать куда подальше. И наш с Вами, читатель, Вася Ершов, как по натуре своей оптимист, объяснившись с родительницей, предпочел второе.

   - Может, не поедешь? Куда ты на ночь глядя? - зареванным голосом пыталась она удержать его в коридоре.

   (Молодежь жестока, он даже не подумал, что оставляет ее одну в такой момент).

   - Куда, куда? Заладила... Я же тебе сказал, что к Женьке Насонову в гараж - у него там батя Председатель, вот и устроил сынка по-свойски под свое крылышко туда на время. Пока мы ищем вместе с ним другую работу. Со старой-то он тоже, как и я, уволился. Посидим, поболтаем, а утром приеду. Хоть развеюсь немного.

   С Женькой Насоновым они сдружились с год назад, когда оба работали официантами в придорожном кафе, в соседнем городе Жигулевске. Поездили, поездили туда на маршрутном автобусе через плотину, побегали по двенадцать часов с разносами, пособирали чаевые, а потом вдруг обоим это разом надоело - решили поменять профиль своей деятельности. Только вот на какой? Пока не знали. Платили везде мало, а всякая коммерция преследовалась при коммунистах по закону. Как спекуляция. К грубому же криминалу их как-то не тянуло...  до сегодняшнего дня, во всяком случае.

   (Из понятных соображений, я не буду описывать их внешность - история-то реальная!).

   - О, проходи, - обрадованно встретил его приятель, отворяя ворота, - а я уж думал, ты не приедешь - что-то собирался больно долго?

   - Да пока поминки прошли, пока все родственники и сослуживцы дяди Валерины разошлись, сам понимаешь, не быстро это происходит. Все-таки с человеком простились, не с животиной домашней. Из автоматов на кладбище в воздух стреляли, аж вороны все с деревьев с перепугу поразлетались... Он же офицером был, вот его коллеги с воинской части и понаехали... жалко, конечно, мужика - взял ни с того, ни с сего, и помер.

   - Пил, наверное, вот печенюга у него и отказала, - умозаключил Васин более взрослый кореш, приглашая его зайти в сторожку, - сейчас тебе чайку заварю... правда, жрать вот нечего, но ничего - с конфетами. А попозже мы с тобой по здешним боксам прошвырнемся. У меня тут один ключ от вентиляционной шахты, к некоторым из них подходит. Я проверял в позапрошлую смену да банкой тушенки разжился - тут народ зажиточный "тачки" свои ставит, ну, никак не обеднеет!

   Так они и порешили, и, дожидаясь, пока последний вазовец, отработав третью смену, свой автомобиль туда пригонит, попивали преспокойно чаи, болтая о всяком разном. Только, реагируя на автомобильный клаксон, пультом железные раздвигающиеся ворота, не выходя из сторожки, всем приезжающим периодически открывали.

   Правда, однажды все-таки пришлось приподнять будто прилипшие к стульям задницы, выйти и подсказать "залетному", как его метко определил старший, азербайджанцу - в каком проходе лучше будет на ночь малолитражку оставить. Чтобы члены кооператива лишний раз не ворчали. Но это уже был приработок - хоть рублишка, но все же... И им не составило труда немного подсуетиться. Женьке - как заинтересованному лицу, а Василию - как его приятелю и гостю - чисто из любопытства.

   - Если я к семи утра, как полагается, не появлюсь, то, будь добр, машину выгони на улицу - к выходу, а ключи под заднее колесо положи... я их тебе оставлю. Ладно, братан, - обговаривал "левак" со сторожем условия, добиваясь взаимопонимания, - я не первый раз тут уже свою "лайбу" ставлю, так что обо всем в курсе.

  "Деловой какой, да и по-русски, как на родном языке, шпарит; и чем, интересно, занимается? Явно, не на "госоклад" на новенькой модной "шестерке" разъезжает",  - отметил Василий для себя.

   Трехдневная похоронная маета все же сказывалась, и ему временами очень хотелось спать, особенно оказавшись в узкой, хорошо натопленной, сторожке. И только выходя из нее в прохладный и просторный гараж, напичканный, как пчелиные соты, тянущимися во все стороны однотипными боксами, он немного взбадривался.

   А еще у нашего юного героя неотступно стояло в голове видение прощания с дядей Валерой, к которому, как это ранее уже упоминалось, он так и обращался по общепринятому стандарту, и который перед самой кончиной как раз собирался лечь на более детальное обследование в военный госпиталь. А вернее, никакого прощания не было! Пасынок, зная уже, что в медгородке новоиспеченному родственнику недавно разрезали живот и, что называется, в бессилии разведя руками, назад зашили, ну никак не мог открыто взглянуть ему в глаза, боясь выдать эту страшную тайну, о которой, повинуясь голосу сердца, подобает все же до последнего молчать, сохраняя обреченному живительную надежду.

   Вышли всем семейством из квартиры, стали дожидаться лифта. Но тот, как назло, долго не ехал - был кем-то занят.

   Слезы сами наворачивались на глаза...

   И как это у матери нервы выдерживают? Она же прекрасно знает, что он из госпиталя никогда не вернется - умирать туда едет! Сама переживает, а виду не показывает, какая умница!

   - Я так спущюсь, - буркнул пасынок себе под нос и скорым шагом устремился к лестнице.

   - И почему это он со мной не попращался?!

   - Очевидно, знал, что еще увидитесь.

   Все-таки, страшная жизнь штука!

   И хорошо, что Василий сейчас не спал - это мучительное расставание сразу бы ему приснилось. А всякая суета отвлекала. Лучше, чем холодный пот и пережитый ужас...

   - Ну что, идем по чужим схронам шушарить, - весело предложил ему Женька, когда время уже перевалило за полночь, и автовладельцев больше не ожидалось, - а то что-то припозднились мы с ужином... сейчас чем-нибудь отловимся. Я знаю, тут у одного запасливого члена товарищества картошка не переводится - можно ее на плитке пожарить. Сковорода у нас есть. Вот только маслицем бы (желательно не машинным - хи-хи!) или сальцом каким разжиться.

   "Отмычку" Евгений, как инициатор хищений, уже держал при себе и, когда они приближались к какому-нибудь из боксов, с подходящим, по его мнению, навесным замком, то, путем легкого манипулирования в скважине, проверяли: провернется механизм или не провернется? Откроется или не откроется?

   Чаще всего им везло, система, больше известная в народе как "английская", была не сложной. Этому они научились еще в школьные годы, когда теряли ключи и помогали друг другу проникать в собственное жилище, пока родители еще не пришли с работы. Это позднее уже стали в квартирах и гаражах пользоваться запорами посложнее. А в те годы со взломом все было очень просто.

   - А хочешь, тебя удивлю? Тут в одной "Ниве" такой "мафон" крутой стоит - так и чешутся руки его сдернуть! Но нельзя, сам понимаешь... - сетовал старший дружок младшему, по ходу дела, - счас покажу. Это вон в том, что подальше, гараже. Хотя стоп! Сюда-ка вот вначале заглянем - не проходить же мимо! Чисто из любопытства осмотрим и этот боксик...

   - Может, хватит уже? Смотри-ка, сколько всего понабрали...  А то еще спалимся?

   - Не боись, никто и не заметит. А потом, я на этом месте долго задерживаться не собираюсь. Пора уже заняться более серьезным делом. У кого бы вот только деньжат перехватить на раскрутку? У бати пробовал, не дает - жопится... Ага, опять мы в шоколаде - открылся! Заходим.

   Щелкнул нащупанный на правой стене выключатель, и они глазами, немного отвыкшими от яркого света (в проходах-то, из экономии, он еле брезжил), прищурившись, постепенно огляделись. Бокс был как бокс, однотипный, с расположенным в правом дальнем углу лазом в погреб и понаваренными в противоположной от входа стороне металлическими полками. Ну-ка, что там на них хранится? А на них - кто бы мог подумать! - просматривалось такое: аккуратными стопками были наложены дефицитные в те годы и, видимо, краденые с завода автозапчасти, которые даже навскидку стоили бешеных денег.

   - Эх, и ни фига себе, - пораженно развел руками Женька.

   А Василий чуть не выронил продукты. Однако держать их дольше в руках не стал, а тотчас положил вдоль стеночки. Не до них теперь было, раз уж начала вырисовываться столь роскошная картина!

   Пожарили, получается, картошечки!

   Машины в гараже не оказалось. Он, видимо, использовался просто как воровской схрон. Эта мысль напрашивалась сама собою. А тут еще Женька подтвердил ее, сказав, что, кажется, он знает хозяина, который только иногда здесь появляется.

   - Это какая-то большая "шишка" из вазовской охраны. Ты только погляди, как помногу начальнички у государства тащат, и ниче им за это не бывает... А какого-нибудь простого работягу, стяни он несчастную гайку, мигом за решетку отправят. Где справедливость-то, а? - балаболил он без умолку, вытирая выступивший от волнения пот со лба, - Распредвалы, да тут их штук сто... и рокера к ним, в мешках, а это вон поршневые кольца и вкладыши... Чего тут только нет?!

    - Даже деньги, - Василий обратил внимание на две лежащие слева на средней полке увесистые красные и фиолетовые стопки, - "Четвертаки" с "червонцами".

   - А ствол между ними не видишь? "Макаров"!!! - отпрянул, как от жалящей гадюки, в сторону от стеллажей тот, что был постарше, - Да нас, нахрен, поубивают, за эти побрякушки. Валим быстрее отсюда и ничего не трогаем!

   - Щас! - возмутился уже собравшийся с мыслями его младший товарищ. - Ты думаешь, тебе каждый раз так везти будет? Да такая удача, может, только раз в жизни выпадает... Бзделоватой ты, конь, породы! Только заикнись теперь, что ты взрослее... Все забираем, грузим в ту оставленную "хачиком" "тачку" и увозим.

   - Нет, - взмолился, чуть ли не падая на колени, Женька, - Я никуда не поеду!

   - А я машину водить не умею, - теперь уже чуть ли не плакал от бессилия Вася, - ты же это прекрасно знаешь и пользуешься - в безвыходное положение меня ставишь. Я же таксиста не буду ловить с нагруженными железом сумками, он же меня тут же в "мусорскую" отвезет - народ то у нас бдительный! Сексот на сексоте. Эх, набить бы тебе прям здесь за это морду!

   - Не надо. Давай тогда только деньги возьмем, а все остальное оставим...

   - Как же... чтобы они нас потом из этой же, не прихваченной, "валыны", и постреляли? - аргументировал веско Василий, - Нет уж, лучше опосля ее в Волге утопим, чем здесь оставим. Меньше желания будет искать нас у рассерженных хозяев этого воровского склада. Пусть знают, что мы вооружены и очень опасны!

   - Так-то логично.

   Примерно через полчаса, с небольшой, особо не бросающейся в глаза сумкой, полной задних тормозных цилиндров (тоже большим дефицитом) , двумя увесистыми пачками банкнот, рассованными по карманам, и пистолетом, засунутым за пояс брюк, Василий добирался на калымящем по городу частнике из Автозаводского района в Центральный. В просторечии Старый город. А гаражный сторож Евгений, заперев вверенную ему вотчину, побежал покупать у приторговывающих ночами барыг пузырь водки - для успокоения нервов. Да и, по его разумению, если хозяева слегка обчищенного бокса когда-нибудь и заявятся с претензией, то он им обоснованно в ответ скажет: " Быть такого не может... все гаражи были заперты, замки надежно висели, а сам я, стало быть, ниче не помню! А теперь вообще там не работаю - меня за пьянку уволили!"

   И, надо признать, он настолько хорошо вошел в роль (согласно найденного им с Василием консенсуса), плюс упился спиртным до такой правдоподобной степени, что пришедшим поутру и не сумевшим его добудиться заводчанам пришлось за ножовкой домой бегать. И пилить контрольную цепочку на входной калитке, чтобы до своих же автомобилей добраться, отворить ворота и торопиться успеть к проходной до начала смены. Поговаривали, что многие из них все же опоздали и были готовы прибить за это пьянчугу-сторожа. Пусть даже это и Председателев сын - Женька, которого хорошо все знали...

   Только ищи теперь ветра в поле!

   - Не дыши мне в лицо, от тебя таким зловредным перегаром несет, что блевануть от отвращения можно, - выговаривал младший старшему из друзей, когда они поутру делили наворованное за ночь в укромном месте - в Васиной комнате. Затворив дверь от матери и стараясь говорить потише.

   Сдав в гараже смену, Женька домчался уже туда на попутке. Ему не терпелось забрать свою долю! Только почему-то казалось, что денег должно было быть намного больше (они их на месте не пересчитали). Всего-то по полторы тысячи на нос вышло. Зарплата среднего вазовца за год!

   - Сколько было - все тут, - уверял его (и не врал) Василий. - Вон еще тормозные цилиндры под кроватью. Сейчас пересчитаем. Если исходить из рыночной цены, как ты говоришь, по десятке за штуку, то там еще и их рублей на пятьсот выйдет. Мало, видишь ли, ему? Надо было забирать все, когда тебе предлагали - сейчас бы не кусал себе локти. Какой вы алчный, сударь, однако! Ладно, все это пустые разговоры, ты вот мне лучше скажи, чем мы теперь на эти деньги займемся? Промотать-то не долго...

   - Чем, чем? Запчастями! Как я слышал от знающих людей, в Ставрополе завод поршневых колец открыли, они в магазинах продаются. Пять рублей восемьдесят копеек стоят, а у нас в Тольятти на толкучках по тридцать пять "рэ". А в других городах, стало быть, дороже. Надо пользоваться моментом, пока народ еще не чухнул... Вот и начнем их, значит, возить, не мешкая, оттуда - и здесь оптом скидывать перекупщикам. Я тут почти со всеми в хороших...

   - Так это ж запрещено законом!

   - А что у нас в этой стране не возбраняется, скажи мне на милость?! Волков бояться - в лес не ходить - завтра же выезжаем...

   И так они четко освоили данный лохотронный бизнес, что через полгода уже на собственных "Жигулях" оба ездили. У  Васи "седьмой", а у Женьки "восьмой" модели. А затем на несколько лет пути их разошлись: младший поступил на дневное отделение в институт в Москве и уехал туда учиться, лишь изредка появляясь в родном городе. А старший был задержан с запчастями в аэропорту города Норильска, куда повез их продавать по более высокой, нежели местная, стоимости. Осужден за спекуляцию, и отбывал срок там же, в колонии поселения. Сдали органам, как он впоследствии рассказывал, конкуренты.

   Зато в начале девяностых они снова встретились, зарегистрировали (на подставного, умирающего от рака, генерала) дилерскую от ВАЗА автомобильную фирму, и что-то там такое "прокрутили", что совсем уж неприлично обогатились.

   И, устав от наседавших с неотвязными просьбами поделиться ментов и бандитов, уехали с семьями (тогда они уже были оба женаты) на постоянное место жительства за границу. Один в Англию, а другой на Кипр - не могу сказать кто куда точно.

   Там, видимо, перед налоговыми органами за свои капиталы отчитаться проще, да и жалеть о том, что пистолет когда-то был выброшен в Волгу, не надо!

   Но это их дело, я их ни осуждать, ни ставить в пример не собираюсь.

   Просто пишу о том, что не понаслышке и из первых уст знаю. А судить - это ваше привилегированное право, читатель.

                11.02.2014 г.