Псков 2028

«Пуф-пуф-пуф» — где-то рядом гулко застучал автоматический гранатомет. Старки тотчас же рванулся к земле, прервав свой забег к окопам второго взвода. Уже лежа он осознал, что так мог работать только старенький Мк-19, у современных АГС был более резкий, и не такой рястянутый звук.

“У Винса надпочечники тормозят”, – ухмыльнулся про себя Старки – “Слишком поздно вошел в раж.”

Еще в свою первую командировку сюда Старки научился читать “рисунок” боя, тем более такого партизанского наскока как “hit-and-run.” Засада, нападение, поражение цели, отход, прикрытый обстрелом, а потом разбег по “крысиным” норам. Бой уже пережил все основные фазы – и тут этот аризонский дундук. “В кого стрелял? Там наверняка никого уже нет.” Через пару секунд после того как гранатомет замолчал, Старки осторожно приподнялся и продолжил свой бег.

Он вдруг вспомнил финал чемпионата школы, когда, получив мяч, он начал свой длинный фланговый прорыв в зону противника, обводя своих противников одного за другим. От воспоминаний его отвлек чей-то окрик. Он все еще бежал, но неожиданно для себя понял, что стрельба стихла, а ему кто -то громко кричал вслед.

- Йоу, Старки, тачдаун! Тачдаун, Старки! – послышалось откуда-то сбоку.

Он оглянулся и увидел как где-то справа от него, высунувшись из окопа, его забегу аплодировали и улюлюкали ребята из второго взвода. Их-то он и искал.

- Смотри-ка, сам Старки пожаловал в гости, – приветствовал его сержант Линсен, когда Старки мелкими перебежками добежал и кувыркнулся вниз. – Узнаю в тебе принимающего, ведь так, да? Уж больно хорошо круги выписывал…
- Колледж Сэнфорд-Браун, Милуоки, 21-ый год, правый при…..
- Ну что там, Старки, что вообще к чертям собачьим случилось? – перебил их кто-то нетерпеливо, высунувшись из-за огромной спины сержанта.
- Снайпер, – процедил Старки, и отдышавшись, добавил. – СПДО сработала не как надо и Майку снесло полчерепа.
- Жаль Майка, а что с системой?
- В ленте кончились гранаты, Майк как раз перезаряжал их.
- Вот дерьмо.
- Еще какое, но Майк сам виноват – надо было еще вчера проверить, после последней отработки.
- Это когда мы накрыли наблюдателя?
- Ага.
- Что ж, счет один-один, – бросил кто-то из толпы…

“Точно один-один”, – подумал Старки, и только сейчас обнаружил, что он и весь второй взвод в своем полном засранцев составе стоит по колене в дерьме и благоухает соответствующим образом.

- Уа-ха-ха-ха, ребята, а вы что здесь нашли? Это же бывший ротный сортир, уа-ха-ха-ха… Ну вы даете!
- А ты бы не прыгнул, когда по тебе начала работать “Капелька”?
- Да, я слышал как она над нами прошла, и был уверен что вас накроет. А вы тут в дерьме, оказывается!
- Ну все, вылезаем, обстрел закончился… вроде бы, – то ли приказал, то ли констатировал факт лейтенант Холли.

Двенадцать солдат стали один за другим стали вылезать из ямы, отряхивая ботинки от плодов жизнедеятельности прошлого состава роты, который наверняка кутил сейчас где-нибудь на Ривьере или в Салониках. Старки, решив снять этот эпический момент на свою камеру, выполз из рва первым.

- Улыбаемся, улыбаемся, эпический исход второго взвода из ямы с говном…
- Хорош, Старк, на себя посмотрел бы, сам по колено в дерьме.
- Рядовой Старки, вы это какой камерой пользуетесь? Дайте-ка мне посмотреть…
- Ну вот, началось, – раздался позади чей то вздох.
- Отставить! – прикрикнул лейтенант.

Лейтенант Холли прибыл в часть недавно, прямиком после академии и месячных курсов военной адаптации. Как и полагается в таких случаях, он был ходячим набором инструкций, правил и устава солдатской жизни. Война толком не внесла в него свои коррективы – избегать хлама, отрезать лишнее, оставлять только полезное, добавлять туда солдатского дерьма с потом и употреблять 24 часа в сутки жопномозговым путем.

- Где ваши тактические очки, рядовой? Почему без них?
- Слетели, когда я кувыркался в грязи при обстреле, сэр!
- Почему были не зафиксированы?
- Я снял фиксацию и сбросил на подбородок, понимаете, сэр, м-м-м… мозги Майка мешали обзору, а времени вытирать не было, сэр, кругом стрельба, сэр!
- Хорошо, я изымаю ваше персональное устройство и направлю его в штаб для анализа записей, а пока свободны.
- Есть, сэр!
- Все идем на позиции, растянуться, не хватало еще нарваться на мину оставленную «Капелькой»…

Взвод с унылым видом поплелся в сторону, откуда только что прибежал Старки.

- Ничего, Старк, не серчай на него, – сказал Линсен, когда лейтенант отошел от них на пару десятков шагов. – Молодой еще, все по гребаным инструкциям делает.
- А что вы, собственно, делали в этой яме? – переспросил Старки.
- Как началась стрельба, мы были в ротной столовой – обедали, и побежали сразу к вам на позицию, и тут слышим – летит “Капелька”. Я сразу лейтенанта потянул вниз, в первую попавшуюся яму, хотя предполагал, что нам все равно хана. Но, слава богу, она пролетела дальше и разорвалась в тылу. А потом по нам открыл огонь пулеметчик вон с того полуразрушенного дома, и мы все перестреливались с ним, а потом прибежал ты. Кстати, для чего?
- Связь прервалась, я должен был найти вас и вывести как раз к тому дому, чтобы выйти в обход к напавшим на нас. Но все кончилось быстрее, они наверняка уже смылись.
- А-а-а, я слышал только что, ты не опоздал, да и приказ уже отменили, – с усмешкой произнес Линсен.
- Вот-вот, я пока бежал, обстрел закончился, помехи ушли, связь наладилась, получил отбой, а дроны никого не обнаружили. Один вообще взбесился и начал обстреливать наши позиции, пока не сработал автономный механизм защиты.
- Черт, а говорили, что у них уже нет соответствующих технологий.
- Про них много что говорили, – произнес Старки с таким видом, будто знал то, чего не знают другие.

Впрочем, знал Старки ровно столько, сколько знали люди, которые пережили события, начавшиеся 7 ноября 2017 года. Тогда группа военных генералов, действуя словно по сценарию дешевого голливудского боевика или игры эпохи Тома Клэнси, устроили переворот в России. И Старки начал перебирать в своей голове события последних лет, выискивая ошибки, проигрывая альтернативные сценарии, в общем прокручивая все то, что он так любил воплощать во время стратегических игр со своим компьютерным компаньоном.

Захватив власть у “проворовавшейся клики”, Генералы устроили массовую резню на Лубянке, в Кремле и во многих крупных городах, уничтожая силами спецназа своих главных противников – КГБ, верхушку “правоохранительной” системы и проворовавшихся правителей.

Потом Генералы взорвали несколько ядерных боеголовок над собственной родиной, заселенной, по их словам, “генетическим мусором”. Тот случай чуть не спровоцировал ядерную войну, если бы не вовремя разосланное сообщение, что зафиксированные запуски ракет – внутреннее дело России, поскольку траектории никак не вели за пределы страны. “Любое вмешательство будет расценено как объявление войны,” – гневно пробурчал Генерал в казачьей папахе по CNN и исчез вместо со свитой. Мир затаил дыхание.

А потом был Красный Ренессанс: «всплеск народного самосознания», «эйфория истинной свободы», «сбрасывание оков Запада» и «избавление народа от тысячелетнего гнета жидомассонов». Дальше, как по накатанной, пошла национализация экономики, охота на ведьм, лагеря, массовые депортации, “отдельные” показательные казни как чиновников и олигархов, так и просто людей другого цвета кожи и разреза глаз, чем-то помешавших или надоевших новому режиму. Больше всего, конечно, досталось Северному Кавказу, части России, которой в принципе уже нет на картах.

По отношению к внешнему миру страна выбрала самоизоляцию и отторжение всего западного: от товаров до культуры и образа жизни. Впрочем, это было не самой худшей политикой – по сравнению с политическими и экономическими претензиями к соседним государствам. Началось воссоединение СССР. Где-то военной угрозой и ядерным шантажом (Украина), где-то – переворотом и прямым вмешательством (Киргизия, Таджикистан), а кое-где обработкой давно купленных элит кнутом и пряником (Казахстан, Туркменистан) или просто физическим устранением руководства, его показательными казнями и назначением своих марионеток (Узбекистан, Белоруссия).

По всем странам прокатилась волна репрессий против инакомыслящих, возродился ГУЛАГ (который, впрочем, никогда и не был до конца уничтожен). Поток людских судеб безжалостно перемалывался через вытащенные из погреба истории и начищенные до блеска жернова “великого передела.”

- Старки, а что ты будешь делать после войны? Ну, если не спалишь здесь радиацией свои яйца? – неожиданно спросил его плетущийся позади Сноу.
- Это классическая цитата персонажа военных фильмов, Сноу.
- Да мне плевать…

Сноу действительно было на многое плевать, он постоянно задирал сослуживцев или задавал им глупые вопросы, и характеризовался начальством как недисциплинированный и не особо ретивый солдат. Но подведи его к любому взрывному устройству – и он преображался. Кривая усмешка, обнажавшая стройные ряды перламутрового цвета зубов, всегда сопровождала его работу по разминированию. Он что-то бормотал и всегда улыбался, “общаясь” со взрывчаткой, как он это называл. За профессионализм и любовь к делу ему многое прощали.

- Так чем будешь заниматься, Старки? – переспросил Сноу.
- Продолжу учебу в университете, закончу его, пойду работать.
- Ясно. Ответ так же типичен, как и мой вопрос. Ты мне лучше вот что скажи – что бы ты сделал сразу, в первый час после схода с трапа самолета?
- Ты намекаешь на то, что я отправился бы в первый попавшийся бар со всеми втекающими в тебя виски и вытекающими оттуда событиями?
- Да, чувак, ты попа-а-а-ал пря-я-я-мо-о в точку, – растянуто произнес Сноу.
- Это же банально, Сноу…
- Банально, банально, а я не откажусь использовать мою динамитную шашечку с какой-нибудь зазнобой, и ба-бах… – он обвел руками вокруг себя воображаемый круг, изображая то ли мощь своего гипотетического удовольствия, то ли силу своего бахвальства.

Старки решил не продолжать диалог и оставить Сноу наедине со своими мечтами.

- Не боишься, что лейтенант увидит несоблюдение дистанции – мы идем вместе, получим или взбучку, или мину…
- Эх, Старки, я мину учую за метр, а получить взбучку от этой белоручки я считаю за честь, уж больно правильный он.
- Не связывайся лучше. Война сама все расставит по местам.

Старки снова погрузился в свои мысли и воспоминания.

Десять лет планету трясло от того, что творили Генералы. Но поделать никто ничего не мог. Это была настоящая борьба за мир.

Вначале все надеялись, что новая власть вскоре займется насущными экономическими вопросами и им будет не до остального. И вправду, оставшись в изоляции, страна вскоре перешла на продовольственные карточки. Но потом стала давать свои плоды дешевая рабсила в лагерях. Экономическая изоляция помогла нарастить внутренний спрос, а приоткрытые рамки для частной инициативы и неолигархического бизнеса помогли Генералам восстановить экономику – по крайней мере, обеспечить самые насущные нужды людей.

Генералы разобрались с внутренними проблемами довольно быстро и последовательно. Словно ремесленник, оживший после долгой спячки, они с воодушевлением принялись за былое. После воссоздания столь желанной многими внутренней стабильности, Генералов начало «прорывать по внешней». К соседним странам стали предъявляться претензии за использование в своем развитии построенных при СССР объектов инфраструктуры и жилья, использование медицины и образования СССР.

Эти требования включались в “пакет” давления на местное руководство, которое вынуждено было жить под диктовку Кремля и выполнять все капризы Генералов. В первые годы «страны-сателлиты» лишь формально сосуществовали в «независимом» режиме. На тот момент это было очень удобно для Генералов, ведь через них шла торговля с внешним миром. Фактически же, это было лишь временной передышкой, пока экономика России не перестроится на полное самообеспечение.

Что же до отношений с Западом, то с первых дней переворота в их сторону потекли реки обвинений и угроз. Они обвиняли США в геноциде индейцев, требуя расследования дела в Гаагском трибунале, в преднамеренном развале СССР и прочих грехах. Генералы требовали репараций, выплат за «нещадную эксплуатацию ресурсов страны», предъявили безумные счета за развал СССР, ставили ультиматумы по выплате компенсаций гражданам СССР и т.д. Одна претензия была фантастичнее другой. Все это сопровождалось демонстрацией военной мощи, которую Генералы стали наращивать с первых дней своей власти…

- Старки, а ты любишь полных баб, а? – не унимался Сноу.
- Не так чтобы очень, Сноу. Мне нравятся…. – он не успел договорить, как послышался резкий свист.
- Миноме-е-е-е-т, ло-о-о-о-жи-и-ись», – по рации и округе разнеслись сбивчивые крики. Одновременно с криками из места расположения роты послышался гул автоматических систем подавления минометного огня.

Старки и Сноу вместе дернулись в одну и ту же воронку. Старки опередил его и плюхнулся вниз первым, стараясь оставить место для Сноу. Но это не помогло – тот все-таки грохнулся всем своим весом на его ногу.

- Если будешь так делать, оставишь меня вообще без женщин, не говоря уже о толстушках, – зашипел от боли Старки. Ответу Сноу помешал взрыв, раздавшийся в метрах десяти от них, затем еще один и еще.
- Извини, брат, я не специально, – лихорадочно ответил Сноу, его губы тряслись, а лицо покрылось серой пылью, накрывшей их воронку после разрывов. От этого Сноу стал выглядеть еще более комично, как негр альбинос из известного танзанийского племени.
- Проехали. Не высовывайся пока, эти ребята всегда оставляют что-то на сюрприз.
- Да они чертовы гении, – прошипел Сноу. – Ты видел эти минометы? Обычная труба, мина, растяжка на эластичном шнуре, часовой механизм и все. Наши системы накрывают только эту трубу – миллионы долларов против пятидесяти баксов! Мы можем проиграть эту бойню…
- Не паникуй, Сноу, лучше расскажи про толстушек…

Через минуту по рации разнеслась перекличка. Не ответила лишь рация Линсена. Его нашли рядом с маленькой воронкой, до которой оставалось метра два-три. Тело было нашпиговано осколками, одна рука валялась в стороне. Над ним корпел санитар, пережимая артерии и при этом что-то быстро говоря в шлемофон. Все столпились вокруг Линсена, пока не прибежал лейтенант и отборным матом не разогнал всех в разные стороны.

- Сердце не задето, спас бронежилет, но посекло его сильно. Осколки в голове, рука… Но жить будет, я ввел ему неоцепам, он приостановит жизнедеятельность. Все равно ему лучше не жить сейчас…
- Это как? – запутался Холли. – Он будет жить?
- Да, новая штучка, переводит жизнь в спящий режим. Это как раньше люди замораживались в надежде проснуться через сто лет и излечиться от рака? Типа того, только действует пару часов. Придет «Мулл», заберет его в госпиталь, а там уж подправят и руку пришьют.
- Да, я видел такие штуки в отпуске, – вдруг заметил Старки. – Людям отрывало головы, а они жили. Странно это – смерть вроде есть, и в то же время ее нет, почти…

Послышался гул приближающегося “Мулла”. Старки колотила мелкая дрожь от пережитого. Мина могла попасть и в них. «Проклятая война» – наверное, эти слова произносились на этой говенной земле миллиарды раз.

“Что же делал Запад все это время?” – лицо Старки перекосилось от гнева. “Идиоты, тупицы, надо было ударить в первый же день, ведь у них всегда был этот план. Всегда! Снова потеряли столько времени и… столько людей.”

Старки всегда был приверженцем идеи превентивного удара.

Несмотря на многочисленные переговоры, политические уступки, соглашения о безопасности, отзыв обвинений в геноциде – ситуация не разряжалась. Генералы гнули свое, Запад отрицал бредовые обвинения и… сдавал очередного партнера из числа бывших стран СССР.

В первую очередь аннексировали Казахстан. Точнее, тамошние власти просто оставили свои кабинеты и умчались на дачи в Бирюлево – подальше от народного гнева, который, впрочем, вскоре был «успокоен» резиновыми дубинками и арестами. Потом Генералы принялись за Украину. Там не обошлось без стычек и небольшой войны. Но два подрыва тактических ядерных ракет в “почти” безлюдной местности Украины, как бы намекнул Киеву о бесполезности сопротивления.

Так, страна за страной, в объятия нового времени пали соседние государства. Но когда черед дошел до Прибалтики, тут-то и «нашла коса на камень». Запад с первых дней переворота в России поддался уговорам этих маленьких северных стран и ввел туда военные контингенты, обеспечил ПРО и надежно перекрыл границу, как бы обещая, что больше не позволит истории повториться, и никаких секретных соглашений не будет.

При этом в стране Генералов было много людей, сопротивлявшихся новому режиму. На Запад то и дело просачивались слухи о восстаниях. Говорили даже, что некоторые военные отказались участвовать в терроре, а отдельные территории и вовсе обособились от всех и перешли в глухую оборону ко всему внешнему миру, не поддерживая никого. Естественно, защищались они не только танками и самолетами, но и определенными гарантиями в виде тактических ядерных ракет. Но до полномасштабной гражданской войны дело не дошло. Свое дело сделали террор, всплеск патриотизма, отчаянное социальное положение и ментальность всеобщего послушания, так и не успевшая раствориться в хаосе 1990-х и выборочно-репрессивной “стабильности” 2000-х.

Тем временем, по всему миру прошла волна политических и экономических кризисов, смен правительств, гражданских беспорядков и прочих атрибутов глобального катаклизма. Америка по классическим канонам разделилась на “ястребов”, предлагавших жесткое превентивное решение и “софтверов”, которые предлагали решать проблемы дипломатическими методами до последнего, ссылаясь на опыт сосуществования США и СССР в годы холодной войны.

Европа с первых же дней вспомнила события перед Второй мировой и – со свойственной ей практичностью и педантичностью – ввела ограничительную систему распределения продуктов, начала рыть хранилища и бомбоубежища. Главными инициаторами таких мер стали Германия, Польша и Англия, которые слишком хорошо знали цену словам политиков о том, что “Я приехал к вам с миром”.

План превентивного удара по России существовал всегда. Он менялся со временем много раз, но чаще это были косметические изменения. Сценарий подразумевал нанесение превентивного удара по ядерным шахтам, воинским частям, морским флотам и подводным лодкам противника. Затем перехват всех ответных запусков противника военными спутниками и наземной системой ПРО, которую уже успели разместить в ключевых точках по всему миру.

Была еще вероятность, что Россия сможет вовремя среагировать на превентивный удар и постараться выбить систему ПРО и спутники стратосферными и орбитальными ядерными взрывами. Эта вероятность была равна единице, но военные исходили из того, что противник всегда сильней, хитрей и опережает Запад на один-два шага, а потому перестраховывались — и план запестрил грубой силой. Как только бы противник засек первый запуск ракет, сразу же орбитальными взрывами предполагалось вывести из строя всю спутниковую систему слежения и навигации.

Далее – никаких умных бомб, никаких точных наведений, никакого полагания на систему ПРО и спутниковую группу. Все до предела просто и четко. Генштаб имел многозначительно назвал этот план «Brut Force», который – в отсутствие высокой точности наведения и применения высоких технологий – элементарно предполагал создание большой ядерной пустоши на территории России и пары десятков лет отчаянной борьбы оставшегося в живых человечества.

Но мало кто знал, что был и План 2. Он родился вовсе не в Пентагоне, а (как это часто бывает) в голове гениального сотрудника одной из секретных лабораторий DARPA. Технологические новшества полностью перекроили, и создали новый, альтернативный план.

Для разработки Плана 2 требовалось время, и США стали пытаться оттягивать неизбежную войну. Возможно, этим и объясняются те уступки, на которые пошла Америка, заставив недоумевать всех своих союзников. США «слили» все обязательства по защите Украины и Казахстана, выиграв себе время для Плана 2 под названием “Гроздья гнева.”

Он был настолько секретным, что союзникам ничего не было сказано, чтобы не допустить утечки. Всех его разработчиков должен был убить взрыв в лаборатории DARPA, который устроил террорист-смертник арабского происхождения, завербованный ГРУ на Ближнем Востоке через старые связи. Но это был контролируемый теракт — человека-бомбу действительно разнесло в лаборатории, вот только люди там были другие. Словно подопытных кроликов туда пригласили стажеров из разных университетов, которые думали, что занимаются серьезным проектом, а на самом деле переливали смеси из пустого в порожнее и выпускали бесполезные бюллетени. Жестокие времена требовали жестоких решений и это было не самое последнее из них…

Именно технологии помогли прикрыть США от основного ядерного удара, предотвратив взрывы боеголовок, хотя большинство ракетных установок противника так и не дало залп последней надежды. Почему это произошло – Пентагон умалчивал. Официально говорили о том, что не все ракетные войска специального назначения подчинились Генералам, но в это не особо верилось. Уж очень сильным получился ядерный ответ США после того, как несколько новейших ракет все-таки прорвали ПРО и превратили Детройт, Чикаго, Бостон и почему-то Лас-Вегас в постапокалиптические ландшафты.

Перед самой отправкой в Россию всем говорили, что основные военные базы противника разрушены, технические центры и заводы либо разбомблены, либо взяты под контроль. Переходное правительство в западных областях, не тронутых ядерным ударом, уже начало сотрудничество, никто не будет поставлять “ренегатам” оружие, у Генералов якобы есть лишь остатки устаревшего вооружения. Конечно, предупреждали и об изобретательности русских, о спецназе и о крепких традициях партизанской войны и диверсий. Но армия надеялась смять противника высокими технологиями – и такая надежда была небезосновательной.

“Если бы мы ударили первыми…” – прошептал Старки.

- Старки, поторопись! – его воспоминания были неожиданно прерваны голосом самого командира роты из рации. – Заходи сразу ко мне, нужен твой русский.
- Есть, сэр!
- Сноу, мне придется ускориться.
- Я слышал, поспеши Старк. Но если увидишь такие зелененькие штуки, – Сноу протянул ему стандартную кассетную мину каплевидной формы. – Обегай их метров за десять, а то сработает на вибрацию и тебе хана.
- Ты совсем рехнулся, она же взорвется!!!
- Успокойся. Она не сработала — ведь если бы сработала, мы давно уже пеклись бы в той воронке, нашпигованные иголками. Я ее там, кстати, и нашел. А не сработала почему? Потому что обезврежена, – улыбнулся Сноу.
- Когда-нибудь ты поплатишься за свою самоуверенность, но не хотелось бы быть рядом с тобой в этот момент, – бросил Старки, и уже на бегу добавил. – Выкинь эту штуку подальше…

Покинув окопы в поисках второго взвода всего полчаса назад, Старки был удивлен произошедшей переменой. Уже на подступах он заметил изменение в расположении систем подавления огня, автоматических гранатометов и минометов. Скрытые камуфляжем, зарытые глубоко в ямах и воронках, они были незаметны издалека, но вблизи Старки замечал даже малейшую разницу в их расположении, потому как сам устанавливал многие из них.

«Видимо, командир вставил нагоняй всем после случая с Майком. И правильно – расслабились, понадеялись на автоматику и в итоге получили труп. Но чтобы за полчаса переместить кучу аппаратуры – это надо постараться, там же тонны девайсов!!!»

Секрет раскрылся довольно просто. Сначала Старки заметил как несколько больших контейнеров с гранатами начали медленно “левитировать” от одной установки подавления огня к другой. Он бросился на землю от неожиданности — такой реакции на любую неожиданность его научили еще в “учебке.” Мало кто из его курса мог забыть нравоучения сержанта Хикса:

- Увидите кота, срущего лошадиными калачами – на землю!
- Увидите крысу, не жрущую ваши отбросы – на землю!
- Увидите собаку, у которой из пуза вылезает Чужой – на землю!
- Любая факинг аномальность должна в ваших чугунных головах означать – на землю!
- Что я сейчас делаю, рядовой? – спросил он Старки с улыбкой на лице.
- Вы улыбаетесь.
- Это нормально?
- Нет, сэр!
- Так какого хера ты еще стоишь? На землю! И тридцать отжиманий за тупую реакцию!

И это работало. Старки залег и начал наблюдать. Контейнеры плыли неравномерно, покачиваясь словно их нес кто-то невидимый.

- Тьфу, это же “Призраки”, гребанные спецназовцы с их гребанными экзоскелетами “Хищник-2;, твою мать, провели как первоклассника, – выругался он.

Ящики “опустились” на землю. Из ниоткуда материализовались двое, один из которых, подняв забрало своего скафандра, помахал ему рукой.

- Не матерись Старк, мы же все слышим и видим. Вылезай из своей ямы и иди сюда. А ты молодец, реакция у тебя хорошая. В футбол играл, да?
- Какого черта вы пятилетний бюджет Гвинеи используете для перетаскивания ящиков?
- Ваш командир попросил помочь инженерам, вот мы и балуемся.
- «Стелс» – режим отменный, черт возьми. Может, кто-нибудь объяснит мне, почему я еще не загораю с красоткой на пляже в Малибу, а вы еще не повесили Генералов на Красной площади?
- Всему свое время. У них тоже такие есть, чуть хуже, но есть. И нас они научились трейсить, но….
- Заткнись, Шер. Еще два слова и нам придется его убить, как человека слишком много знающего….
- Окей. Старк, беги быстро к командиру, там тебе работенка.

По дороге Старки неожиданно пришло второе озарение за день: “Зачем им переводчик, если у них всех в скафандре есть автоматика и куча словарей, включая тюремную “феню” и секретные термины спецназа. Они могут говорить хоть на зулусском, автоматика может все. Значит “язык” какой-то неординарный. Надо торопиться»…

Старки зашел в «землянку» командира роты и хотел было доложиться по уставу о прибытии, но застыл на пороге, увидев того, кто сидел на стуле напротив лейтенанта Диккенса. В начале событий он был одним из руководителей переворота, но выступал за мирное сосуществование и развитие страны без репрессий и подавления инакомыслия. Однако революции всегда питаются своими детьми, и через некоторое время он исчез с экранов ТВ. Многие считали его погибшим. Говорили, мол, перешел в оппозицию. Правда, как всегда, была где-то посередине.

- Проходи, Старки, – махнул ему рукой командир. – Обойдемся без церемоний.
- Господин Генерал, перед вами наш ротный “советолог” – один из тех тупых американцев, про которых так любили шутить в вашей стране.
- Разрешите представиться – пиндос натуральный, одна штука, – подыграл Старки командиру.
- Вот видите, он даже ваши жаргончики знает почище любого «Призрака» с его автоматикой. Один из них как раз его и схватил, – командир попутно объяснил ситуацию для Старки.
- Ублюдки, – ругнулся Генерал. – Жаль, что мы вас еще в 1961-ом не задавили. Может, тогда были выше шансы.

- Вы преувеличиваете, Генерал. В 1961-ом у вас не было шансов, но мы боялись, что наступит конец света, ядерная зима и всякая остальная хрень, которой нас привыкли пугать пацифисты. А сейчас мы можем моделировать любой конфликт и, как видите, сейчас лето, а не ядерная зима, несмотря на несколько десятков взрывов, большинство из которых, отмечу, произошли по вашей вине.
- Вам все равно нас не сломить. Когда-нибудь мы повернем ваше оружие против вас самих.
- Не будем загадывать. Пока что вы сидите перед нами, и мы еще ждем гостей. Почему бы вам не побеседовать с рядовым Старки?
- Зачем мне беседовать с ним? это допрос или светский раут? Я у вас в плену, вы можете меня расстрелять и давайте покончим с этим. Это война – либо вы меня, либо я вас!
- Не спешите на тот свет, Генерал. Беседа с Старки будет прелюдией к тому, о чем с вами будет говорить генерал Уинтенгтон, которого мы ожидаем через пятнадцать минут.

От удивления у Старки и у русского генерала глаза полезли на лоб.

- Я вижу для вас обоих это сюрприз? – спросил командир.
- Я знаю лично генерала Уинтенгтона, но это не меняет дело. Ему я сообщу то же самое, что и остальным – то есть ничего, ничего помноженное на ноль, чертовы ублюдки, – горячился Генерал.
- Мы понимаем ваши гнев и злость, но мы здесь не для того, чтобы пытать или убивать вас. Нас интересуют настроения среди верхушки вашего движения, – заметил Лейтенант.
– Старк, начинай спрашивать то, чего ты там хотел. Война проиграна, Генерал, а Старки историк, ему нужно еще заканчивать универ, писать работу по России и этому “кризису”. Помогите “тупому пиндосу” понять вас и вашу страну и, быть может, мы уберемся из нее быстрее, чем вы ожидаете.

- Сэр, я бы хотел записать нашу беседу, но лейтенант Холли забрал у меня камеру… – сказал рядовой.
Диккенс достал из кармана знакомый Старки девайс.
– Лучше не показывай эту штуку офицерам, а то проблем не оберешься. Попробуй докажи, что ты не идиот, а просто историк.
- Спасибо, сэр!
- Действуй, Старки. Можешь перейти на русский, а я воспользуюсь шлемом «Призраков» и послушаю разговор в переводе, – с этим словами Диккенс напялил на голову шлем, сел в кресло-качалку и уже на русском произнес:
- К барьеру, господа!

- Прежде всего, господин Генерал, хотел бы отметить, что это не допрос, а именно беседа или обмен мнениями, а не закрытой информацией. Вы свободны и вольны задавать вопросы и мне. Готов ответить на любой.
- Как получилось, что сработал План Б, что это было? – сходу спросил Генерал.
- Это разработка DARPA, реальные нанотехнологии в действии и немного магии вперемежку с фантастикой. Материал, который расщепляет обогащенный уран, плутоний без цепной реакции и превращает ваши боеголовки в желе, которое можно подать на стол любой британской домохозяйке.
- Черт, как вы изобрели это? Мы же следили за разработками, и ГРУ говорило, что вы зашли в тупиковую ветку. И мы убрали даже тех, кто зашел в тупиковую ветку. И даже тех, кто хотел пойти по этой ветке!
- Мы знаем, череда странных смертей профессоров нескольких университетов: то наркотики, то авария, то кишечное отравление, то вооруженное нападение. Даже был случай, когда все списали на “school shooting”. Вы убивали наших гениев и тех, кто мог бы таковым стать, кто мог бы возглавить или начать исследования… Мы поняли это, но очень поздно, ГРУ умело заметать следы. Но….

- Что, «но»?
- “Сигнал не остановить”. На одного убитого придут десять, вы же всегда знали это, вы же не могли создать на территории США целый ГУЛАГ и репрессировать, запугивать тех “десятерых”, которые должны были прийти на одного убитого.
- Мы знали, что вы что-то затеваете, и поэтому старались исключить любую возможность, но что же, черт возьми, произошло с нашими боеголовками?
- Магия, сэр. Это действительно она, мы открыли оружие против Супермена.
- Что это означает? Вы что, издеваетесь?
- Вовсе нет. Вам знаком термин криптонит?
- Слышал, но не помню в деталях. Сын увлекался этим до…. до Великого передела….
- Это то, что делает Супермена бессильным.
- Где вы это взяли?
- Марс.

- Черт, эти ваши четыре миссии, которые вы посылали вопреки сокращению бюджета, неразберихи с нами, мировому кризису и угрозе ядерной катастрофы! Мы подозревали, что вы что-то нашли на Марсе, но что это было?
- Это на самом деле минерал, который наши марсоходы обнаружили еще в начале века на Марсе. Точнее, как только они обнаруживали этот минерал, сразу начинались перебои с аппаратурой, ученые были поставлены в тупик. Потом обнаружилась характерная черта – помехи влияли на изотопные детекторы и источники питания. Нам пришлось потрудиться. Первая миссия, как вы помните, закончилась провалом. Экипаж погиб, оставшись на Марсе, но они совершили подвиг, они первыми описали этот минерал, его химические и физические свойства более подробно и вторая миссия привезла минерал на Землю. Третья и четвертая миссии были уже этапом промышленной добычи, так сказать. План. Пятилетка за три года. Ученые еле успели к Московскому кризису.

- И вы распылили этот минерал над военными базами.
- Совершенно верно, мы разработали средства доставки криптонита до материалов, но это уже дело нанотехнологов и отдельная песня, которая до сих пор засекречена. В общем, исходя из того, что всего лишь шесть из пятиста ваших боеголовок первой волны смогли взорваться на нашей территории, успех был ошеломляющим. Даже ваши подлодки оказались под прицелом, кроме одной.
- «Красный Ноябрь»!
- Ее пришлось просто торпедировать…
- Где она?
- В Сарианской впадине.
- На ней служил мой сын.
- Мне жаль, примите соболезнования…

- Но как этот чертов минерал оказался на Марсе, это искусственный или естественный минерал?
- Хороший вопрос, но мы до сих пор не знаем, либо эта информация настолько секретна. Считается, что это природный материал – игра Вселенной, своего рода антиматерия. Да, кстати, криптонит был распылен не только в России, но и в Северной Корее, Франции, Великобритании, Китае, Иране, Израиле, Пакистане, ЮАР, Индии, Саудовской Аравии, Бразилии, Египте и еще в паре десятков стран, где были запасы обогащенного урана.
- Разумеется, кроме США? И снова вы — гегемон.
- Нет, мы уничтожили все наши запасы, оставив лишь немного, совсем немного…
- Знаем мы вас.
- Вы всегда нас подозреваете в вещах, которые мы не делали. Поэтому мы даем вам один оправданный повод подозревать нас.
– Умно.
- Конечно.

- Хорошо. Тут вы нас немного переиграли. Но кроме ядерного оружия есть химическое и биологическое, как справились с этим? Снова нанотехнологии?
- Верно. Знаете – всегда так бывает – работаешь над одним, а открываешь попутно массу полезных вещей, особенно если работаешь в новой сфере.
- Ясно, значит ваши нанороботы проникли и туда. Тестирование химического состава и нейтрализация — это сделать просто на заводах, но на микроуровне это невозможно…
- Возможно. Мы добились этого и даже большего, – их разговор внезапно прервал генерал Уинтенгтон. – Рядовой, вольно! – бросил он Старки, который вытянулся как струна. – А вы, лейтенант, можете не снимать свой “тактик”, я говорю на русском.

- Привет, генерал, – буркнул Генерал. Он встал и протянул руку Уинтегтону.
- Привет, Владимир, – Уинтенгтон пожал ему руку. – Сказать, что рад видеть, значить погрешить против истины, учитывая все обстоятельства.
- Мне жаль. Все что случилось, это…
- В Бостоне! В Бостоне были мои родители. Если бы дед был жив, то умер бы от ракеты, которую на него направил внук его боевого товарища.
- Я был против войны, ты ведь знаешь. Меня держали под арестом и чуть не расстреляли. Твои вытащили меня из-под трибунала, который отложили-то только из-за неразберихи, которая тут идет в последнее время.
- Я все знаю, именно поэтому я попросил «Призраков» доставить сюда именно тебя.
- С какой целью?
- Мир.
- Каким может быть этот чертов мир после всего, что случилось?
- Самый обычный мир. “Травка зеленеет, солнышко блестит” и прочая лабуда.

На лице Старки легко можно было прочитать явное удивление от отличного знания американским генералом русского языка.

- Ты предлагаешь прекратить партизанскую войну? Ты плохо нас знаешь…
- Знаешь, с начала кризиса мы не прекращали усиленно работать над технологиями, и теперь мы можем убивать людей одним взглядом.
- Ха-ха-ха, насмешил!
- Смотри, – американский генерал вынул портативный планшет.

Появилась картинка – это было не спутниковое наблюдение, кто-то вел съемку, находясь непосредственно рядом со штабом Псковской армии. Скорее всего, это был один из “Призраков”. Невооруженным взглядом невозможно было заметить какие-либо странности. Обычный военный штаб с КПП, зонами пропуска, обычной жизнью. Люди ходили открыто, не опасаясь наблюдения и наведения со спутников, большинство которых еще в самом начале войны были уничтожены несколькими орбитальным ядерными взрывами.

Это была одна из немногих “побед” Генералов. Оказалось, еще в конце ХХ в. Минобороны запустило под видом научных спутников ядерные “фугасы”, которые заняли свои околоземные позиции и терпеливо ждали часа Х. Понимая свое отставание в космической гонке и военных спутниках, Генералы решили применить подход выжженного космического пространства. Взрывы выбили весь флот спутников, “ослепив” войска США и значительно затруднив военные действия, по сути, поставив армии Запада на один технологический и административный уровень с российской армией буквально за одну секунду.

Итак, картинка показывала рутину обычного военного штаба, пока не произошло нечто странное. Упорядоченный хаос муравейника вдруг остановился. Люди замерли. Застыли. Взгляд их изменился от осмысленного до пустого и отрешенного. Потом люди стали снимать с себя оружие, одежду, строиться в колонны по пять человек и идти по направлению к выходу из городка. На выходе их встречали «Призраки», которые уже вышли из «Стелс» режима, и манипулировали планшетом – точно таким же, на каком сейчас два генерала, Старки и лейтенант смотрели этот спектакль.

- Хотите продолжить?
- Что это?
- Это то, к чему люди шли долго и разными путями. Лейтенант, передайте по “тактику” «Призракам» кодовое слово: Moonwalk.
- Слушаюсь, сэр! Призрак-3, прием, Moonwalk, Moonwalk!
- Ghost-3, copy that, Moonwalk!

Что было показано дальше на экране, Старки досмотреть не успел. Он лишь успел увидеть как на голове русского генерала зашевелились волосы, а его лицо резко побледнело.

Старки очнулся от пощечин лейтенанта по лицу и брызгам воды.

- Черт побери, генерал, вы знаете, что это было?
- Это крах… – прошептал пленный.
- Это начало новой эры! Все, к чему стремилось человечество разными путями, свершилось! Тотальный контроль, тотальный, – Старки трясло.
- Совершенно верно, эффективность 100%. Ни один человек еще не ушел от этого, – кивнул Уинтенгтон.
- Старк, ты слишком чувствительным стал. Тебе надо в отпуск, – проворчал лейтенант, и добавил. – А вообще-то нам всем пора, после увиденного.

- Нет, вы не понимаете, – Старки начал тараторить. – Религиозные фанатики шли к этому одним путем, промывая мозги. Сталинисты и тираны мало чем отличались, но добавили много страха, репрессий и пыток. А Америка дошла до этого технологическим путем! Это целое триединство тоталитаризма! Гребанный бабай! Это новая эра! Это новый, дивный мир!

- Совершено верно, рядовой, это новая эра. Именно поэтому этот ролик будет показан завтра по всем экранам. Именно поэтому эта технология будет засекречена настолько, насколько возможно. Монополию на это США оставляют себе. Генерал, вы назначаетесь посредником при мирных переговорах. Мы уходим из России. Вам пора строить свой новый мир. Вы нам больше не нужны. Нам больше никто не нужен. Наверное, это конец. Конец войне и конец злонамеренному пустому противостоянию. Хватит, навоевались. Прощайте, генерал! Надеюсь, вашим людям не придется снова расстреливать вас и ваших сограждан, чтобы добиться каких-то призрачных целей. А если что-то пойдет не так, «Призраки» вернутся. Призраки всегда возвращаются
– только в этом веке они будут возвращаться лунной походкой.

Впервые опубликовано здесь http://blogbasta.kz/?p=2981