Суеверие церкви

 
    Суеверия – это те же ложки дёгтя, губящие бочку мёда, и их нельзя не ненавидеть или, по крайней мере, не смеяться над ними. Недавно я был в Оптиной пустыни и видел там людей, горящих искренней любовью к Богу и людям и, рядом с этим, считающих необходимым по несколько часов каждый день  стоять в церкви, причащаться, благословлять и благословляться, и потому парализующих в себе деятельную силу любви.

Лев Толстой



 1.
 Дурно то, что люди не знают Бога, но ещё хуже то, когда люди признают Богом то, что не есть Бог.
(Лактанций).

2.
 «Остерегайтесь книжников, которые любят ходить в длинных одеждах и любят приветствия в народных собраниях, председания в синагогах и предвозлежания на пиршествах, которые поедают домы вдов и лицемерно долго молятся» (Луки, гл. 20, ст. 46-47).
 Там, где есть ложная вера, всегда будут эти книжники и всегда будут поступать так же, как поступали те, о которых говорится в Евангелии.

3.
 Если то, что выдаётся за закон Божий, не требует любви, то всё это – человеческие выдумки, а не закон Божий.
 (По Григорию Сковороде).

4.
 Как только появились люди, которые стали говорить про себя, что они – церковь, и что потому они одни непогрешимы, так тотчас же появились другие люди, которые про себя стали говорить то же самое. А как только есть два разряда людей, которые каждый говорят друг про друга, что они в обмане, то вероятнее всего, что они оба неправы.

5.
 Жизнь наша стала дурной, даже хуже языческой оттого, что вместо веры у нас есть только ложная вера, обман веры.

 6.
 Когда у людей не хватает смелости положиться на своё внутреннее убеждение, — голос Бога внутри нас, — тогда они делаются жертвой учителей ложных вер, которые во имя наказаний и наград в будущей жизни заставляют их делать не то, что свойственно их душе, а то, что почему-нибудь желательно и выгодно ложным учителям веры.
 (По Люси Маллори).

7.
 Всякое рабство легче сносить, чем рабство религиозное. Человек, раболепствующий перед церковным деспотизмом, будет рабом всех тех хозяев, которые захотят завладеть им.

8.
 От Моисея до Иисуса совершилось великое умственное и религиозное развитие среди отдельных людей и народов. От времени Иисуса до нашего это движение, как в отдельных людях, так и в народах, было ещё значительнее. Старые заблуждения откинуты, и новые истины вошли в сознание человечества. Один человек не может быть так же велик, как человечество. Если великий человек настолько впереди своих собратьев, что они не понимают его, — приходит время, когда они сначала догоняют, потом обгоняют его и уходят так далеко, что, в свою очередь, становятся непонятными для тех, которые стоят на том месте, где стоял прежний великий человек. Всякий великий религиозный гений всё больше и больше уясняет религиозные истины и содействует этим все большему и большему единению людей.
 (Паркер).

9.
 Как всякий человек в отдельности, так, равно, и всё человечество в совокупности должно преображаться, переходить от состояния низшего к высшему, не задерживаясь в своём росте, предел которого – в самом Боге. Всякое состояние является последствием предшествующего состояния. Рост совершается непрерывно и незаметно, подобно росту зародыша, — совершается так, что ничто не нарушает цепи последовательных состояний этого непрерывного развития. Но если человеку и всему роду человеческому предназначено преобразоваться, то и для отдельного человека и для рода человеческого это преобразование должно совершиться в труде и страданиях.
Прежде чем облечься в величие, прежде чем выйти в свет, нужно двигаться во мраке, терпеть гонения, отдать тело, чтобы спасти душу; надо умереть, чтобы возродиться в жизнь более могучую, более совершенную. И после восемнадцати столетий, совершив один из кругов своего развития, человечество опять стремится преобразиться. Старые системы, старые общества, всё, что составляло старый мир, разом рушится, — и народы живут теперь среди развалин в ужасе и страдании. И потому не унывать надо при виде этих развалин, этих смертей, уже совершившихся или имеющих совершиться, а, напротив, мужаться. Соединение людей недалеко.
(Ламеннэ.)

10.
 Казалось бы, малому ребёнку должно быть понятно, что нет того внешнего признака непогрешимости, который приписывают себе церкви, и что утверждение про себя о том, что я – церковь, через меня говорит святой дух, есть верх гордости, безумия, безбожия. Но удивительное дело, этот очевидный обман держится и теперь. Если сличить только разные исповедания, исключающие и ненавидящие одно другое, и в особенности, если проследить ужасную историю церквей и соборов, из которой ясно видно, как эти мнимые постановления святого духа часто противоречили друг другу, то нельзя достаточно удивляться тому, что этот очевидный обман всё ещё держится, и есть люди – и много их – умных, учёных, признающих его истиною.

11.
 Наш век – истинный век критики, которой всё должно подчиняться.
 Религия и законодательство обыкновенно думают ускользнуть от критики. Первая – с помощью своей святости, второе – с помощью своего величия.
 Но в таком случае они возбуждают против себя справедливое подозрение и не могут рассчитывать на непритворное уважение, потому что разум относится с уважением только к тому, что в состоянии выдержать его свободное и публичное испытание.
 (Кант.)