Избиение Ирода

СЛОВО СТРАШНЕЕ ПЛАХИ.



«Как молотком стучит в ушах упрёк,
И всё тошнит, и голова кружится,
И мальчики кровавые в глазах...
И рад бежать, да некуда... ужасно!
Да, жалок тот, в ком совесть нечиста.».

( А.С. Пушкин. « Борис Годунов»).



Это фантастика и только фантастика.

Энергетический сгусток разумной антиматерии, отторгнутый умершей плотью, лишенный гравитации, покинул пределы родной галактики.

Входная воронка Спирали Небытия приняла очередную бесхозную душу и понесла сквозь Чистую Вселенную.

Балансировочные уровни спирали чётко фиксировали дисбаланс субстанции. Первое проверочное торможение на константном уровне 666 длилось бесконечно долго, но силовые растяжки оси, разорванные дисбалансом, оставив метку на ее теле, позволили продолжить полёт в поле цифровой неогалактической системы вселенной.

Уровень 73 зафиксировал полное совпадение вращения с главной осью инерции. Равномерное прямолинейное движение души, яркой искрой прорезав атмосферу Рема, обрело состояние покоя в чреве роженицы.

В 73 году до нашей эры в границах галактической Спирали Небытия 73 уровня антиматерии Солнечной системы в семье правителя Империи Рема родился первенец, названый Ироимом.

Верховный жрец Единого Храма принял из рук астронома прислужника знаковый шаблон небесного тела, пометившего искрой дворец Правителя. В тайном хранилище священных вневременных скрижалей он подошёл к каменной плите классификатора Возвращённых, приложил шаблон к соответствующему знаку, и вздрогнул, прочитав – «Ирод Великий».

***

Ироим, после загадочного исчезновения своего отца Единого Императора Зероима X, унаследовал величайшую империю, стыкующую горизонты четырёх сторон планеты Рем.

Зероим X, отдавший две трети своей жизни покорению соседей, пропал вместе с многотысячным войском, отправившись на усмирение восставшей провинции царства Двуликих.

По свидетельству очевидцев, войско императора разбило лагерь для ночлега у отвесной стены скалы перед дворцом царицы Двуликих  Изольды. Утром пастухи – кочевники обнаружили лишь сиротливо дымящие угли кострищ, оставленных исчезнувшей армией.

Ироим, имевший дар градостроителя, с отцовского благословения обустраивал империю, украшая её изысканными дворцами и храмами. Весть об исчезновении императора на территории непокорных Двуликих, заставила его сменить платье зодчего на золотые латы воина, и стальной рычаг строителя - на меч.

Двадцать легионов, стотысячной армии элитных легионеров, покоривших вместе с Зероимом Х Мир, скопились у границы Двуликих в ожидании прибытия нового императора Ироима.

Молодой полководец прибыл во главе львиной кавалерии. Белые мощные львы, воспитываемые с рождения в вольерах для верховой езды, всегда наводили ужас на любого противника империи.

Облаченный в золотые латы воин верхом на белом льве во главе стальной лавины легионеров смыл границы бунтующего царства.

Двуликие воины, оказывая жесткое сопротивление, дрогнув под натиском золотого божества, скрылись в воротах столицы Зероимии, построенной  дедом полководца. Сотни пленённых воинов двуликих с дерзкой непокорностью в глазах стояли напряженно перед проезжающим вдоль строя императором.

Верховный Жрец Садок на колеснице сопровождал своего ученика и повелителя.

- Казнить непокорных? – обратился к нему золотой воин.

- Они - двуликие, дерзость - лишь маска лица. Под кудрями черных волос затылка они прячут лица покорности. Выяви среди них военачальников и вели ветерану Карачубуку развернуть им головы, и все пленные присягнут тебе на верность.

Ироим дал знак.

Гигант легионер – пустынник, прошёл вдоль строя пленных и силой выдернул вперед пятерых могучих воинов под стать себе.

Приемом жёстким, незаметным он быстро низвергнул их на колени, и жестом искуснейшего костоправа развернул им головы на 180 градусов, затылком к императору. Страшный вой волчьей стаи синхронно взмыл над плененной толпой. И вся пленённая рать уже смотрела на изумлённого императора лицами полными покорного подобострастия.

Тела пяти военачальников двуликих были сброшены в ближайший овраг на пир ночным хищникам.

Сумерки тёмной тенью накрыли войско Ироима.

- Что делать с пленными?

- Отпусти их. Они - твои рабы, до скончания веков ты для них - божество, внушающее животный страх.

Ироим велел разбить походный лагерь, выставить охранные посты. Военачальникам приказал явиться в свой шатёр для обсуждения плана взятия Зероимии.

***

Верховный жрец последним покинул императорский шатёр.

Ироим опустился на походное ложе в пурпурном легком платье, едва скрывающем могучий торс, подпоясанный ремнём из золотых пластин и кривым ножом на боку. Снаружи слышался рык львов и вой ночных хищников, пришедших на поле брани, как на пиршество.

Масляный светильник тусклым светом отражался от сверкающего великолепия походной мебели палатки. Сон мягкой ладонью прикрыл глаза полководца.

Чуткий слух настороженного тела внезапно уловил движение постороннего существа в помещении.

Стараясь быть недвижимым, чтобы не спугнуть не прошеного визитёра, Ироим поднял веки и обомлел, увидев ярко желтые янтарные глаза химеры в образе склонившейся над ним роковой обнажённой красавицы. Непреодолимый соблазн обладания потянул руки императора к телу богини. Но врождённая интуиция полубога заставила его выхватить нож и полоснуть по горлу красавицы. Плач ребёнка трепетной болью всколыхнул полог шатра.

Ироим вскочил на ноги. У ног его лежало бездыханное тело химеры с головой льва, изящным телом козы и хвостом-змеёй. Быстро облачившись в латы, с мечом в руке и факелом в другой, откинув плечом полог, выскочил наружу.

Такой тревожный тишины он не испытывал даже в изолированной многотонными блоками гробнице своего отца.

Быстрый взор успел охватить все видимое пространство. Два стражника императора спали стоя, опершись на копья и уткнувшись шлемом обронённой головы в его древко.

Легионеры вповалку лежали у костров, сморенные сном. Белые львы, пождав хвосты, сбились в кучу и дрожали трусливой рябью могучих тел.

Завораживающая тоскливая мелодия тишины, слышимая сознанием, усыпляла, делала тела безвольными. Сотни химер бродили вдоль костров, вонзая львиные клыки в горла спящих воинов.

Ироим плашмя мечом ударил по шлемам стражников, приводя в чувство, и велел трубить тревогу. Бронзовые трубы выплюнули тревожный рёв. Ошарашенные химеры, подняли окровавленные пасти и оборотились в беззащитных обнаженных красавиц.

Легионеры, поднятые тревогой, с обнаженными мечами и яростным взором искали врагов, а рядом видели небесные создания.

- Рубите нечисть! – как мог громко закричал император и сам сразил ближайшего обольстительного оборотня, замертво рухнувшего чудовищем.

Весть: - Оборотни!!! – облетела лагерь.

Десятки изрубленных химер окрасили кровью землю. Остальные, жутким воем оглушая округу, растворились во мгле.

***

Утром следующего дня Ироим отдал приказ о строительстве макетов крепостных стен столицы под руководством своих зодчих, отправившихся в поход в свите.

И вскоре легионеры, обученные на макетах, забросали ров перед крепостными стенами фашинами - связками прутьев, и сходу, по приставным лестницам, преодолев стены крепости, ворвались в город. Под напором стальной мощи смертоносных мечей легионеров, осаждённые двуликие сдались на милость победителя у подножия дворца Изольды, возвышающегося над городом и уходящего аркадами по дороге в горы к отвесной стене скалы, где бесследно исчезло войско с императором Зероимом Х.

По приказу Ироима, сорок военачальников, развернули свои лица в мощных руках Карачубука, лишившись жизни, и толпа покорных двуликих граждан присягнула на верность новому императору.

Распахнулись резные, инкрустированные золотом двустворчатые двери тронного зала дворца, навстречу победителю подобострастно улыбаясь, вышел вельможа, укутанный перламутровой тогой, и с поклоном преподнёс на золотом подносе ключ от столицы Двуликих.

- Странное существо, у него лицо не свойственное фронтальной маске угрюмых, жестоких лиц населения страны, - обернулся Ироим к Верховному Жрецу.

- Это брат царицы Изольды – Лемух. В династии царей двуликих нет различия в эмоциях своих двух масок. Он не лицемерен, это врожденное лицо подобострастия. Лемух с глубоким почтением относился к твоему отцу.

- А где царица? – принимая ключ, спросил Ироим.

- Она заперлась в храме Золотого Венценосца.

- Веди меня в храм!

***

Мощною рукой император рванул на себя ручку в форме головы льва с кольцом в пасти. Филенчатая створа золотой двери, ломая стальной засов, распахнулась настежь.

В полумраке храма, освещенном тусклым светом алабастронов, он увидел на мозаичном каменном полу распластанное тело хрупкой женщины в белых вышитых покровах тончайшей дорогой материи.

Ироим поднял голову, чтоб взглянуть на Золотого Венценосца - бога двуликих, принимающего мольбы царицы, и невольно вздрогнул. На постаменте из красного порфира стояла золотая химера с венцом, горящим алым пламенем драгметалла, и смотрела на императора большими ярко желтыми янтарными, сверкающими ненавистью глазами.

- Поднимите царицу! – приказал он страже.

Изольду подвели к императору. Странное, незнакомое чувство молнией опалило сердце Ироима.

- Божественная…, - невольно прошептал он.

Водопад упругих золотых волос, волнами струился по плечам и груди царицы.

Никогда не виданный сиреневый цвет искрящихся глаз проник любовью в его душу. Император был покорён красотой и дикой хищной грацией обманчиво – хрупкого тела поклонницы Химеры.

« Я хочу обладать этой женщиной» - мелькнула мысль в одурманенном разуме.- Я хочу, чтобы она меня любила!»

***

Долгие беседы с царицей напрочь лишили разума императора. Она была умна, мудра и голос вкрадчивый и ласковый подавлял волю собеседника.

Раскалённая лава желания обладания женщиной, выжигала его душу. Но он хотел любви взаимной. В безумии своём он предложил царице стать его супругой.

Она же отвечала, склонив немыслимо красивую голову, и, опустив забрала густых и чёрных век, прикрывая блеск глаз драгоценного александрита:

- Я супруга Золотого Венценосца и ему лишь я раба.

- Химера, с мордой льва тебе милей, чем сын покорителя Вселенной?

Колдовская любовь смертельной отравой вброшенная в душу императора химерой, делала его безумцем.

Верховный жрец, наставник мудрый и учитель, дела империи считал священными. Его коробило малодушие императора, павшего под чарами рабыни из провинции.

Он знал, что ослепленный разум Ироима не помнит его рассказа о неизменности масок царей двуликих и посоветовал:

- Ты прикажи Карачубуку развернуть ее лицо к себе, оно будет ласковым и покорным.

Искра надежды отразилась в глазах императора.

- Вели Карачубуку исполнить мою волю!

Голова царицы развёрнулась новым лицом в руках  палача, но  сиянием холодных глаз, не изменила восприятия окружения.

Ироим склонился над недвижимо лежащей богиней и взглянул в застывший взор, надеясь там увидеть своё отражение. Но увидел лишь образ Золотого Венценосца, и холод смерти опалил лицо императора. Он зарыдал и слёзы остудили разум.

- Что происходит? – воскликнул изумлённо, увидев мертвую царицу.

- Ты был болен, император, - сухо произнёс Верховный Жрец, - но недуг тебя покинул.

Весть о смерти Изольды собрала перед её телом толпу приближённых и рабов.

Маленький мальчик, золотобровый, с ясными глазами, цветастым платком, скрывающим волосы, сжимая маленькие кулачки, рыдая, бросился на Ироима, но был перехвачен чёрным гигантом в кожаном фартуке,  ниспадающим с пояса и прикрывающим колени.

- Кто этот мальчишка?

- Сын Изольды.

Император улыбнулся:

- Ты очень дерзок, из тебя получится отличный воин, я заберу тебя с собой.

- Я отомщу тебе, Ироим! - воскликнул горестно мальчик.

Император расхохотался, развернулся и вместе со свитой покинул дворец.

Жрецы храма внесли в зал хрустальную раку. Сняли с тела покойницы одежду и уложили в прозрачный саркофаг. Капли мёда выступили на лбу царицы и вскоре ароматная вязкая влага, каплями стекающая с божественного тела заполнила ковчег, накрыв медовой прозрачной тканью Изольду. Жрецы закрыли саркофаг крышкой, отнесли в храм и поставили на мраморное ложе перед изваянием Золотого Венценосца.

***

Сон императора прервался стоном, он проснулся от звука плачущей души. Образ Изольды стоял над его ложем, прекрасный, всепроникающий.

Мгновение стояла молча, сверкая презрением драгоценных глаз, затем развернулась и прошла сквозь стену. Император вскочил на ноги. Мирно спящий у его постели белый лев, тревожно поднял голову.

Император хлопнул его по могучему телу, призывая подняться и сидя на спине, гигантскими прыжками оседланного животного, понёсся к храму Золотого Венценосца.

Храм был пуст. Ни химеры, ни саркофага с царицей.

Рядом с ним неслыханной тенью возник Верховный Жрец.

- Что происходит? – воскликнул император. – Где все эти???

- Они в пути к границе тонкого мира.

- Что за бред я слышу из твоих уст?

- Иди за мной, мой повелитель, увидишь всё своими глазами.

Он вывел императора, опекаемого четверолапым грозным хищником, наружу, и указал вдаль по дороге, увитой радугой мраморных аркад. В свете полнотелой, неимоверно яркой луны в сторону отвесной стены скалы шла скорбная процессия жрецов.

Двое богато убранных носилок, колыхались на плечах служителей культа. Впереди на небольшом постаменте стояла золотая химера. Следом на вторых носилках стоял хрустальный ковчег могильный с телом Изольды. Главный Жрец храма Золотого Венценосца замыкал процессию, держа за руку сына Изольды.

Ироим вскочил на льва и устремился вслед за печальной вереницей. Он почти нагнал её у порога отвесной скалы. Но Золотой Венценосец, следом за ним Изольда с сыном, сопровождаемая жрецами, вошли в стену и, отразившись словно в зеркале, исчезли в ней.

Лев в полёте, бросившийся следом, лишь жутким скрипом когтей заскользил к её основанию, оставляя раны на теле камня.

Ироим могучими кулаками сотрясал загадочную стену, бесслёзно рыдая порванной душой.

Верховный Жрец обнял его за плечи и увел от бесчувственной стены, забирающей всё самое дорогое для сердца императора.

***

Ироим утвердил своим декретом брата Изольды Лемуха в царском звании страны Двуликих. Оставил ему в поддержку пять легионов во главе с военачальником Карачубуком и отбыл в столицу империи Рема.

***

Шёл второй закатный год до эры новорожденной. Страшные телесные боли и кошмарные сны пророчили семидесятилетнему Ироиму скорое свидание с Изольдой.

Вся жизнь вереницей великих дел, ведомая гордыней созидателя и воина, во снах разбивалась Немезидой, обнажая дорогу, мощённую могильными плитами поверженных врагов императора.

И самый жуткий сон заставил его идти за советом к Верховному Жрецу.

- Я знаю, как и ты, мой учитель, что этот год последний из жизни моей суетливой. Я жизнь свою просматривал и гордостью наполнялись мысли мои, но Немезида показала мне плиты могильные, мной умерщвленных врагов и предателей. Страшно стало мне, но я не каюсь, все делал во имя Богов, меня назначивших своим наместником на Реме для процветания империи, их почитающей. Но во снах Немезида погребает меня заживо пирамидой тел убиенных, окровавленных младенцев числом четырнадцать тысяч. Это безумство амнезии Вселенной, не было такого жуткого преступления на совести моей.

- Ироим, я ждал, когда ты задашь мне вопрос, и я готов ответить. Иди за мной, в сакральное пространство тайного Хранилища.

Огромные скрижали каменными листами, прошитые незримыми пружинами, легко листались рукой Верховного Жреца.

- Классификатор возвращенных сообщает, что знаку звезды твоей соответствует Ирод Великий.

- Я знаю. А что Оракул мне расскажет.

- От имени летописца твоего Иосифа Флавия свидетельствую, что Ирод умер, процарствовав тридцать четыре года после завоевания Иерусалима и тридцать семь лет после провозглашения своего царём со стороны римлян. Дата смерти царя Иудейского – 2 год до н.э.

- А кровавые младенцы здесь причём?

- Читай.

- "16. Тогда Ирод, увидев себя осмеянный волхвами, весьма разгневался, и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов"

- Учитель мой, но ты знаешь, что прах Ирода четыре года до этого события покоился в могильном ковчеге, и возвращённая искра в чреве матери моей дала новую жизнь мне! – изумлённо воскликнул Ироим.

- Ты хочешь взглянуть на того кто пишет этот текст?

- Молю тебя!

Верховный Жрец подошёл к алабастрону у зеркальной стены обсидиана, и зажёг фитиль масляного светильника. Из чёрной глубины застывшей лавы Ироим увидел склонённого над папирусом писца в длинной льняной тунике и плаще  из овечьей шерсти.

Цепкая память на лица отозвалась режущей болью в голове:

- Золотобровый! – воскликнул Ироим.

В обсидиановом фантоме мужчины он признал черты сына царицы двуликих Изольды и вспомнил  угрозу мальчика.

Ироим зарыдал от боли обиды и бессилия, воскликнув:

- Это- жестокая месть покрыть имя мое ужасной славы детоубийцы на века!