Глава 7. Сестра-послушница

Роман «Признание Короля-звездочёта»
Часть 1. «Неата»
Глава 7. «Сестра-послушница»

Море долго ласкало тело Неаты, а затем бережно сопроводило её до берега мягкой волной. Лёжа на белом песке и смотря в лазурное небо, она переживала состояние безмолвия ума. Так легко его было добиться среди большой воды и голых скалистых берегов... Этот однообразный умиротворяющий пейзаж не менялся часами...
В конце октября на Кипре продолжается бархатный сезон. Самое время поселиться здесь и отрешиться от проблем насущных. Остров Венеры, облюбованный мифической богиней для своего рождения, встретил Неату с распростёртыми объятиями, обещая рай на земле. Ещё совсем недавно она приняла бы этот дар, но не теперь.
Пока ум молчит, можно расслышать голос души. Сейчас душа просит, нет, требует найти тот самый ответ, который приведёт к успокоению и долгожданной свободе. Неата собрала свои вещи с пляжа и вышла на дорогу. Добравшись до дома родителей на попутной машине, она уже знала, что будет делать здесь, на острове.

– Мам, отвезёшь меня завтра к отцу Киприану?
– Конечно, поедем. Я тоже давно у него не была.

Мама поставила на стол вазу с фруктами. Она очень старалась не выдать своего волнения по поводу непривычного поведения дочери. Маме хорошо было видно, что Неата приехала в этот раз не одна: она привезла с собой груз тяжких переживаний. Но как помочь человеку, если он не просит о помощи, да и вообще не говорит о том, что с ним происходит? На вопрос «всё ли у тебя хорошо?» Неата отвечает положительно, а сама целыми днями одна проводит время на пляже, быстро ужинает и ложится в постель раньше обычного. Папа просит Маму не вмешиваться, но ведь материнское сердце болит, поэтому она решила участвовать в жизни дочери. Участие это заключалось в том, чтобы вовремя подавать еду, не препятствовать желанию Неаты ограничить общение с родителями и, самое главное, молча сопереживать, поддерживая её всей душой.
По дороге в деревню, где служил знакомый священник, Мама, сидевшая за рулём машины, не заостряла внимания на молчании дочери. А Неата замолчала надолго, и пока об этом знала лишь она сама. Отец Киприан носил имя святого, в честь которого был назван храм в Менико. Живший в III веке нашей эры священномученик Киприан раньше был колдуном, насылавшем порчу на людей, но, благодаря девушке Иустине, убедившей его в чудодейственной силе молитвы, принял христианство и вместе с ней стал исцелять больных. Нетленные мощи святых Киприана и Иустины покоятся в храме и по сей день.

Отец Киприан с Мамой по-дружески обнялись, обменявшись несколькими тёплыми фразами на греческом языке. Неату священник узнал сразу и был очень обрадован её приездом. С ним всегда было легко общаться: он со всеми разговаривал, как с равными себе. Когда же отец Киприан подвёл обеих женщин к алтарю для причастия, в его лице и голосе отразилась невероятная сила, перед которой даже без его повеления захотелось склонить голову.

После того, как Мама поставила свечки и написала записки за здравие родных, Неата попросила её перевести отцу Киприану просьбу пройти у него послушание.
– Как послушание? Какое послушание? Ты же к нам приехала погостить!
– Мне очень важно сделать это, мам. Я бы и сама его попросила, только мой английский недостаточно хорош для этого.

Мама долго не могла прийти в себя от услышанного, но раз уж она решила во всём поддерживать дочь, то нехотя выполнила просьбу. Отец Киприан без удивления и размышлений по этому поводу разрешил Неате побыть какое-то время в послушницах и сказал, что найдёт для неё жилище рядом с храмом. Он успокоил Маму, заверив её, что дочь не собирается идти в монашки, ей просто сейчас необходимо услышать Бога внутри себя.

Поселилась Неата в доме старой киприотки, где её ждала та же работа, что и в церкви: мытьё полов и прочая уборка помещения. При этом она  решила ничего не говорить, приняв обет молчания. Всё это расценивалось ею, как искупление грехов, вины перед людьми, которым она сделала больно. Но однажды она услышала разговор русских туристов, приехавших посетить храм, и узнала, что слово «грех» – это перевод греческого «амартиа», которое буквально означает «непопадание в цель». Получается, что человек грешит, когда отклоняется от своего пути, не достигнув нужной цели, не выполнив главного предназначения. Такая трактовка Неате была близка, и теперь она пересмотрела причину своего пребывания в Менико: она искала ту часть себя, которая помогла бы ей вернуться на свой путь.
Дни тянулись медленно, и в сознании Неаты время её послушания представлялось длинной кинолентой с одним и тем же повторяющимся кадром, в котором размещались белокаменные стены, чистое небо и образа святых. Иногда в кадре появлялась пожилая женщина, которая любила приходить на церковную службу, а потом садиться рядом с Неатой и рассказывать ей что-то трогательное на непонятном послушнице греческом языке. Женщина настолько часто стала появляться в храме, что отец Киприан счёл это заслугой Неаты, которая, не обмолвившись ни словом с прихожанкой, сумела расположить её к себе. Да и другие люди находили в молчаливой слушательнице родственную душу, делились своими переживаниями.

***
Стоит одна избушка
у стен монастыря,
в ней девушка-послушка
живёт, добро творя.
В старинном балахоне,
в платке на голове,
всегда она в поклоне,
воспетая в молве.
Но ценят в ней не душу,
не помощь без помех: 
её уменье слушать
притягивает всех.
Идут к ней кто с печалью,
кто с горем, кто с мольбой –
Сестрица всех встречает,
кивая головой.

Вот как-то на рассвете,
когда спала в избе,
влетел внезапный Ветер,
завыл в печной трубе:
«Мои послушай стоны!
Сама ты рассуди:
бегу я от закона –
нам с ним не по пути.
Закон диктует строго
мне только с моря дуть;
из этого острога
пытаюсь улизнуть.
На день к своей подружке
пообещал слетать –
от берега мне нужно
сегодня стартовать».
Послушница-сестрица
вздохнула глубоко:
«Я знаю, как томиться
в неволе нелегко.
Вот, помню, за конфеты
нас дед в чулан закрыл...»
Прислушалась, а Ветра
уже и след простыл.

А утром приходила
и плакала Роса:
«Совсем меня забыли
любимые глаза:
смотреться перестали,
как в зеркало, в меня.
Теперь в моей печали
мне не прожить и дня».
Послушница всплакнула
с соседкою-росой:
«Я тоже не вернула
любимого домой,
ни льном, ни пирогами.
Сама колю дрова...»
Вдруг смотрит – под ногами
уж высохла трава.

Однажды заболела
зимой послушка та.
Впервые к ней посмела
явиться Темнота:
«Послушай и меня ты,
мне прочих тяжелей:
никак мне не сосватать
обеих дочерей.
В невесты Боль, Тревогу
никто не хочет брать –
священники не смогут
их в церкви обвенчать.
Ты нас троих с порога
прими к себе, Сестра.
Мы погостим немного,
хотя бы до утра».

Послушалась послушка
и гостий приняла.
Тревога на подушку
у темечка легла,
а Боль сдавила уши,
и так всю ночь в бреду
пришлось в мученьях слушать
ночную Темноту.
И не явился Ветер,
и не было Росы,
чтоб комнату проветрить,
чтоб губы оросить.
Ну а когда Сестрица
с постели поднялась
и за святой водицей
к купели собралась,
то ни чужого слова,
ни вздоха своего –
хоть слушать и готова –
не слышит ничего.

***

В середине ноября наступил период дождей. Погода портилась, но внутри храма всегда было тепло и уютно. А ещё там чувствовалась наполненность особой энергией, исходившей от лика святых. Как же Неате хотелось, чтобы эта наполненность ощущалась и в её душе, чтобы внешнее безмолвие и спокойствие стали отражением особого внутреннего покоя. Иногда такие состояния, которые в православии называются присутствием в духе, посещали её, но удерживать их длительное время не удавалось. Неата подолгу вглядывалась в лица святых в надежде на откровение, которого ждала извне, хотя прекрасно знала, что оно может прийти к человеку только изнутри, когда он погружается вглубь себя. Так проповедовал Учитель, и так говорил отец Киприан.

Больше всего ей нравилось стоять у иконы с изображением святых Киприана и Иустины: седовласый мужчина с бородой и мудрым проникновенным взглядом и рядом с ним молодая женщина с покрытой головой и добрыми глазами. Мужчина держит в руках книгу, а женщина – крест. Бывший колдун и непорочная девушка. Но как гармонично они смотрятся вместе, благодаря обретённой ими святости! Неата представляла себя в образе Иустины: очень уж ей хотелось хоть чем-нибудь походить на неё. А вот святой Киприан виделся сразу тремя известными ей мужчинами: это и Учитель, каким он остался в памяти; и Сергей Петрович, бывший когда-то Сержем Високосным; и её Колдун, который чистил колодцы. Но как могла произойти такая трансформация: превращение колдуна в служителя добра? Что внутри человека должно перещёлкнуться, сдвинуться, переключиться? Как в сознании мог случиться такой качественный скачок? По легенде Иустина стала причиной преображения колдуна. Может, в этом и кроется разгадка: женская энергия, как часть целого, в неразрывной связи с мужской? Неата постоянно задавалась этими вопросами, но ответа пока не приходило. Не приходило и знание того, каков же истинный путь послушницы, и поэтому слово «грех» продолжало быть ключевым в её жизни.

Однажды храм посетил знакомый отца Киприана, тоже священнослужитель.

– Ты ведь из России? – спросил он Неату на английском. – Я был в России. В 2005 году мы возили в Москву мощи святых Киприана и Иустины. Какая же длинная очередь выстроилась тогда в храм! Сколько же страдающих людей живёт у вас! Очень, очень много.
– Очень много, – неожиданно для себя вслух произнесла Неата.

«Тогда почему я до сих пор здесь? Мне же нужно ехать туда, где мой дом, моя родина, где остались близкие мне люди, которые нуждаются в помощи. – Она вспомнила лица своих единомышленников в процессе подготовки к вечеру творчества, а потом и глаза Яна. – Вот он, долгожданный ответ!»
Неата встала со скамьи, поклонилась священнику и вышла на улицу. То, что она увидела в тот момент, было подтверждением правильности принятого ею решения: на покрытом тучами небе яркими цветами сияла радуга. Неата поспешила найти отца Киприана. Тот сказал, что рад за неё, ведь она смогла услышать саму себя. Уметь слушать других – не самая большая заслуга, а вот обратиться к себе и распознать то, что хочет сказать внутренний голос, это по-настоящему ценно. Такое умение позволит человеку найти свою верную дорогу.

«Осознание намерения, – перевела Неата слова отца Киприана на язык эзотерика. – Осознать своё истинное намерение значит осуществить его. Теперь я знаю, куда мне двигаться, и я уверена, что то, чего я хочу от жизни, непременно сбудется». Она поблагодарила священника за его понимание и помощь, от всей души обняла, и в её глазах отразилась благодать.

Ещё несколько дней Неата провела в доме родителей, чтобы дать им то, чего она лишала их в последнее время и чего им так не хватало: дочернюю любовь.
– Мамочка, ты прости меня, что не уделила вам с папой достаточно внимания в эту поездку. Но чем я могла поделиться с вами? Своей раздражительностью и маятой? Тогда нам точно было бы не избежать ссоры. А сейчас я пришла к вам с миром, потому что мир – в моей душе.
– Я тебя очень хорошо понимаю, – ласково сказала Мама. – Я тоже много думала о том, что давлю на тебя, желая, чтобы ты переехала сюда жить, вышла замуж, родила нам внуков. Но теперь... Иди по своему, одной тебе известному пути, и, может быть, мы с папой вскоре услышим о твоих великих делах.
Неата рассмеялась:
– Конечно, услышите, я сама расскажу вам о них!
Смеялась она над своим новым стихотворным образом, Сестрой-послушницей. Бедную послушку никто и не слышал – ни ветер, ни роса, – потому что она говорить не умела: не могла ни до кого донести то, о чём хотела сказать. А ведь так бывает важно заявить о чём-то во всеуслышание! Что ж, в итоге Сестра-послушница потеряла слух: оглохла от своей «темноты». Неата не хотела такой же участи для себя, поэтому обет молчания был снят.

Она вышла из ворот психиатрической больницы, где всё ещё находился Ян. Днём раньше его родители сообщили ей по телефону, что ему уже лучше и что скоро он будет переведён в центр по реабилитации душевнобольных, который находится за городом. Там, уверили родители, на свежем воздухе, он восстановится окончательно. Им уже можно было посещать сына, но остальным вход в больницу был закрыт. Поэтому Неата и пыталась устроиться туда санитаркой, чтобы, наконец, увидеть Яна. Но ей только что отказали, так как в такое заведение принимались люди исключительно со специальной подготовкой. Ветер безжалостно колол лицо ледяными каплями дождя, но Неата была полна оптимизма и веры, подкреплённой продуманной последовательностью своих действий. Она решила ехать в реабилитационный центр.

В центре её взяли на работу. До него приходилось добираться электричкой, затем автобусом, но трудолюбивую санитарку не останавливали ни дорога, ни зимний холод, ни низкая зарплата. Яна пока не переводили, но Неата не переживала по этому поводу: всему своё время. А то, что она выполняла свои обязанности с удовольствием, было видно из её старания, хотя приходилось делать даже самую грязную работу. Это не было в тягость и не расценивалось, как испытание. Неата чувствовала, что она движется в правильном направлении, и вот-вот, уже совсем скоро, там, за поворотом её будет ждать то, к чему она так долго шла.
Пациенты, которых обслуживала новенькая, полюбили её за доброту и заботу, а ещё за то, что она внимательно слушала их рассказы о самих себе. Но слушала она теперь как-то иначе, по-особенному, пытаясь проникнуть в мир этих людей с целью помочь их душевному состоянию.

Однажды Неата набралась смелости и посоветовала мужчине средних лет с постоянно взъерошенными волосами, жаловавшемуся на раздвоение личности (так он сам определял своё состояние), изобразить тех, кто «разделился». Пациент был удивлён таким предложением, но на следующий же день предоставил Неате два рисунка: на одном был изображён средневековый рыцарь на коне, а на другом – маленький серый зайчик.

– Что мне теперь с этим делать? – спросил Пациент.
Неата не сразу нашлась, что ответить, но потом произнесла первое, что пришло на ум:
– Пишите стихи.
Мужчина просиял от радости. По его улыбающемуся лицу и прищуренному взгляду читалось: «Ага! Я всё понял».
Через несколько дней, когда Неата снова вышла работать в свою смену, к ней подошли пятеро человек в сопровождении Пациента.
– Вот, мы нарисовали свои личности, а ещё про них стихи написали.
– Какие «личности»? – растерялась санитарка.
– Ну эти, которые раздваиваются.
Неата посмотрела на рисунки. Разными цветами на больших и маленьких листках бумаги были изображены смешной клоун и красавица-принцесса, собака на привязи и парящий в небе ястреб, одноглазый пират и притаившаяся в траве змея...
– Замечательно, – сказала Неата. – Наверное, вам стоит показать всё это курирующим вас специалистам.
– Нет-нет, мы хотим тебе показать!
– Я же всего-навсего санитарка. Что я могу?..
Она посмотрела в их воодушевлённые лица и сказала себе: «Могу!»
– Ладно. Сейчас я освобожусь, и мы пойдём к вам в палату, послушаем стихи. Хорошо?

Все дружно согласились. Неата вышла на улицу, чтобы побыть наедине с собой:
«Что же действительно я могу им дать? Ведь Пациент и его собратья на что-то рассчитывают, показывая мне свои работы. Они хотят, чтобы я не только слушала их, но и говорила: научила, как работать с собой, со своим состоянием. Имею ли я право вмешиваться в процесс, который ведётся под наблюдением опытных врачей?»
Ответ пришёл сразу. Теперь она научилась слышать себя. У неё есть свой собственный опыт работы над образами, им-то и можно поделиться. Неата посмотрела на высокие ели, покрытые чистым, только что выпавшим снегом, вдохнула аромат зимнего леса полной грудью и поместила сознание в сердечный центр – там жила любовь, тихая и сильная одновременно. При этом не ощущалось частого сердцебиения или палящего огня в области груди, отсутствовали и бурные эмоции, часто заглушающие истинные чувства. Это была та самая любовь, о которой говорил Учитель.

Пациент ждал у двери палаты. Завидев Неату в конце коридора, он радостно воскликнул: «Идёт, идёт!» Все уже расселись по местам и трепетно держали в руках свои рисунки и тексты стихов. Кто бы сомневался, что вечер творчества людей, признанных сумасшедшими, пройдёт великолепно! Ведь известно, что душевные расстройства и помешательства граничат с гениальностью. А «сойти с ума» означает почти то же самое, что выйти за его пределы, за умственные схемы, конструкции, которые лишают возможности свободно творить. Быть «вне ума» значит оказаться в медитативном состоянии, в котором открывается доступ к потоку творчества. Но в таком особом месте, среди этих людей, Неата учла то, что сильный эмоциональный заряд, который получили участники прекрасного действия, может расшатать их и без того неустойчивое психическое состояние. Поэтому после стихов и обсуждения рисунков она предложила всем закрыть глаза и провела медитацию внутренней тишины и спокойного приятия того, что узнал сейчас о себе каждый из присутствующих.

В этот день, придя домой, Неата чувствовала себя по-настоящему счастливой, так как в полной любви и согласии с собой делала то, что хотела её душа. Ах, если бы ещё Ян был рядом и она могла дарить ему то, что приобрела недавно в своём сердце! Но ведь это когда-нибудь случится. А сейчас... её ждало ещё одно дело – встреча с Учителем, которая должна стать завершающим этапом покаяния и прощения. Его ученица была уже почти готова идти к нему, вот только это «почти» пока не было осознанно. Она решила, что сначала должна окончательно разобраться с этим, а уж потом – к Учителю, с чистой совестью и чистым намерением.
Неата зажгла свечу перед иконой, которую привезла с Кипра. Седовласый старец и молодая женщина засветились золотым сиянием. Святые Киприан и Иустина излучали мир и благодать. Что ж, опыт Сестры-послушницы был сложным, но результат его проживания оказался ценным и радостным. Интересно, что этот опыт нельзя было получить, не пройдя урока Чёрного ангела, а перед этим и всех остальных жителей сказочной страны. Какое захватывающее получилось путешествие!

Книга, которую держит святой Киприан, – символ знаний и мудрости. Но что могут знания и мудрость без веры, которую олицетворяет крест в тонких и изящных кистях рук Иустины? Крест означает ещё и перекрёсток дорог или выбор пути. Когда-то Иустина сделала этот выбор и показала колдуну, как много могут дать знания и опыт, если не терять веры и оставаться преданным своему делу.
Сестра-послушница – ещё не конечная остановка. Этот образ является лишь одной из ступенек к истине.

«Когда же это случится? – Неата прислушалась к себе. – Скоро, очень скоро!»

Продолжение следует...