Беглянки плавучей тюрьмы

            
Последи реки стоял часовой. Над пилоткой гордо торчал четырёхгранный штык трёхлинейки. Вода нежно похлопывала по бокам баржи. Ритмично поскрипывали  доски набора на бортах. Солдат охранял баржу с заключёнными. Называли её в народе "плавучая тюрьма".

Случилось это полвека назад, когда пароход "Невский" шёл с верховьев Волги...

Баржу вели лагом. Она была пришвартована носом  и кормой к пароходу "Невский". Капитану этого судна Евгению Худякову поручили доставить баржу с необычным "грузом" до места назначения, вернее, "места заключения".
Маслёнщиком на пароходе работал Михаил Алексашин. Он, теперь капитан третьего ранга в отставке, ветеран подводного флота, член Ростовского-на-Дону Морского Собрания, вспомнил недавно тот случай, маленького историю, в которой было столь же смешного, сколько и житейски горького.

В трюме баржи были женщины, осуждённые за различные преступления. Собственно, в экипаже самого буксира тоже были осуждённые. большая часть кочегаров именно так попала на свою новую работу.
Как вспоминает Михаил Алексашин, именно эти условно-досрочно освобожденные были наиболее предприимчивыми и бесшабашными в экипаже. как они узнали, что в соседней барже везут женщин - тайна, покрытая временем.

Стемнело. Часовой передвигался по палубе, борясь со сном. Вокруг вода тоску навевает, вход в трюм на засове.  Начальство спит. Скучно стоять первогодку. На его счастье, четверым бравым матросам тоже было не до сна. То, что матросы бравые, солдатику видно стало по тельняшкам и обилию татуировок. Да ещё байки занятные флотские знают. Солдатик подошёл поближе. А добрые ребята с ним заговорили. Щедро протянули пачку папирос "Беломорканал".

Среди строителей канала тоже изрядная доля прибыла не по своей воле. Как и среди строителей Волго-Донского канала, в сторону которого шёл караван.
 
Веселее стало часовому. Окружили его новые знакомые. Шутки, прибаутки, анекдоты... Веселее, чем ходить по палубе одному. Решил боец внести свои поправки в устав гарнизонной и караульной службы. За весельем не обратил внимания, что скользнула на нос баржи с парохода серая неприметная фигурка.

 Без скрипа открылся засов. Без шума спустился по трапу кочегар вниз. Объяснил ситуацию девушкам, скучавшим долгое время отсидки без мужского внимания. На правах храброго освободителя повёл самую смелую в свой кубрик. За ними заскользили остальные.

Конечно,бежать далеко и надолго было бессмысленно и небезопасно. Но хотелось же провести время с пользой и удовольствием. Беременность давала право на льготы и даже на досрочную свободу. Так что риск был оправдан.

Матрос Алексашин стоял на вахте на носу парохода. Он заметил необычное движение на судне. Но по молодости не придал особого значения.

Сменившись, пошёл Михаил в кубрик. Там, на койке, где спал его земляк Семён Зимин, шла какая-то возня. Оказалось, земляк привёл в каюту женщину. Да ещё с напарницей. Девушка с очень короткой стрижкой сидела на койке Михаила. Увидела нецелованного мальчика и улыбнулась. Приоткрылись дёсны без зубов. Миша развернулся и убежал в кочегарку.
 
Его земляка, кочегара Володи, не было. А в глубине, освещаемой пламенем топки, стоял чёрный кочегар. Чёрт - да и только! Он держался за пиллер. Это мощная труба, что поддерживает палубу. За пиллер держалась и незнакомая женщина. Можно представить себе картину - чёрное и белое вместе!
 
В каюту возвращаться не хотелось. Где потеряла передние зубы девушка? Цинга в Заполярье или драка с соседкой на нарах, приклад часового или примитивный кариес. Думать не хотелось. В кочегарке находиться было неудобно.

Так и ходил молоденький матросик по доскам  парохода "Невский". Матросы возле часового сменяли друг  друга. Стоять солдатику было весело. Весело было и на буксире.

Ситуация завершилась быстро. Кокша, оторвавшись от котлов с кашей и заварника с чаем для команды, доложила капитану о нештатной ситуации.

 Капитан, принимая кокшу  на работу, предупредил её, что шашней на своём судне не потерпит. И вот такой оборот событий на глазах неудовлетворённой дамы. И смех и грех в прямом смысле.

... Всех беглянок постепенно вернули на плавучую тюрьму. А баржа с забытым номером и зечками в её трюмах осталась в памяти матроса на полвека.
                Сергей  Ничипорюк