Любовница

Мы познакомились с ним в театре,   на постановке «Вишневый сад». Так вышло, что мое место было почти рядом с ним, в пятом ряду. Во время третьего звонка, призывающего  зрителей занять, наконец, свои места, он бросил свой многозначительный взгляд на место, пустующее  между нами. Я покраснела. Мой незрелый кавалер, как водится, не посчитал театр отличным местом для свидания, отправив запоздалое сообщение, с извинениями.

ОН понял. По моим  пунцовым щекам, и растерянному взгляду, а может быть, он сам  много раз был таким кавалером. Возможно, чтобы я не чувствовала себя такой одинокой, он кивнул мне на свободное место между нами, предлагая  пересесть.

Мне было приятно. Да и почему нет? Внимание такого  статного мужчины, средних лет, к такой молодой особе, как я, всегда приятно. Мне всего двадцать четыре, в самом деле, к чему это гнетущее одиночество?

Подхватив сумочку с колен, я аккуратно пересела, едва прикоснувшись к его локтю. Он не упустил случая опустить руку мне на коленку.   Во время действия спектакля, мы играли с прикосновениями, словно малые дети, шутя и балуясь, но при этом ни слова друг другу не говоря. Лишь гневный взгляд дамы, сидящей рядом с ним, остудил его пыл, и больше знаков внимания он ко мне не проявлял. Если не  считать визитки, с номером телефона, переданной мне невзначай. – «Алексей, какое нежное имя» - подумалось мне.

 Тем временем актеры  вышли на поклон, и зрители  встали, чтобы  выразить свое восхищение аплодисментами.  Я от души хлопала  в ладоши, чувствуя, как мое сердце готово вырваться из груди. Когда я повернулась, Алексея уже не было рядом.  Увидела снова я его лишь на улице. Мое сердце екнуло. Поддерживая даму, с соседнего кресла, под руку,  он  открыл ей дверцу машины, затем занял свое водительское место, и  повернул ключ в замке зажигания.

Он женат. Эта мысль сводила меня с ума следующие трое суток, парализовав мою мыслительную деятельность. Я снова и снова пила кофе, вместо того, чтобы исполнять свои обязанности, что по дому, что по работе.

Наконец Ленка, моя коллега, не выдержала. Забрав у меня  очередную чашку,  она подробно выспросила у меня все, что накопилось в моей душе.  Вместе со слезами, наконец, вышла и вся правда, которая мучила меня в последнее время. Что из личной жизни у меня лишь кот, да воспоминания  о первой, но стремительно сгоревшей любви в мои восемнадцать.

- Не беда, - махнула рукой Ленка. Не сорок же тебе, чтоб по юности убиваться.  Встряхнись, позвони своему красавчику. 

- Он женат, -  с придыханием почти выкрикнула я, и с новой силой зарыдала.

- Хватит всхлипывать. Может быть она начальница, коллега, или вообще, жена лучшего друга, который сам не смог супругу в театр отвести? В общем, звони, и успокойся уже. Хотя, в нашем случае наоборот. Успокойся, а потом звони.

Наш разговор был коротким. Алексей был рад мне, и пригласил на ужин. Вскоре, наши свидания переросли в страстные объятия в моем подъезде, хотя дальше них никуда не шло. Я не могла пригласить его к себе, потому что до сих пор жила с родителями. А он меня к себе не звал. Много раз, я свербила взглядом его безымянный палец, но  кольца на нем не было. И я успокоилась, так и не решившись задать самый главный вопрос.

Однажды, он позвонил мне прямо в разгар рабочего дня.

- Муся! Я  стою внизу, хочу тебя украсть! Отпросись прямо сейчас, это сюрприз!

Еле уломав Ленку прикрыть меня перед начальством,  на ватных ногах я спустилась к нему. Он стоял с огромным букетом роз, и все время посматривал на часы.

- Ну что же ты так долго, краса моя? Садись скорее. - Он посадил меня в свой огромный черный джип, так же, как тогда, с той дамой. Я не задавала вопросов. Мое сердце билось в груди, от предвкушения невероятного, романтического приключения, и я была готова ко всему.

Дом,  к которому привез меня Алексей,  был из тех, что называют сталинками. Просторные площади, высокие потолки – таким как я, что  втроем ютятся на  сорока метрах, они кажутся  огромными.

Алексей, нетерпеливо захлопнув дверь, даже не удосужившись провернуть внутренний замок,  провел в меня  в спальню, и начал целовать.    Конечно, я понимала, что  скоро это произойдет, но именно в этот момент такой напор был мне непонятен. Тем не менее,  его пальцы уже шарили по моей спине, ища застежку,  и начинать об этом разговор было совершенно не к месту. Наконец, последний бастион, в виде моих трусиков, пал, но вместо того, чтобы продолжить, Алексей, к тому времени оставшийся лишь в одних плавках, повернул голову и прислушался.   Действительно, со стороны двери доносился какой-то скрежет. 

- Черт, - рыкнул мужчина, натянул на себя штаны, выскочил в прихожую и  плотно закрыл двери спальни.
 
Плохо соображая, я начала натягивать на себя одежду обратно. Едва справившись с  колготами,  я увидела, как дверь распахнулась, и в спальню вошла та самая дама. Она была похожа на главную героиню «Зимней вишни», такая же, чуть грустная, но с огромным чувством собственного достоинства. Оглядев  меня  «сверху вниз», она косо взглянула на Алексея и презрительно произнесла, поджав губы:

- Жалкое зрелище.

Алексей нервно сглотнул, стоя чуть позади нее.

-  Прикройся, и вон отсюда. - скомандовала дама, и вышла в прихожую.  Под ее гневным взглядом,  я прочувствовала каждое мгновение своего стыда, даже после того, как дверь за мной захлопнулась, я не могла избавиться от этого гадкого ощущения предательства.

- Он все-таки женат. 

Но я не чувствовала себя преданной. Наоборот. Все  мое существо протестовало против участия в том самом предательстве, ее, той самой дамы, что позволила мне одеться, хотя вполне могла выставить  в подъезд такой, какой увидела. И я бы это поняла. Я бы сама поступила именно так.

Уже идя по улице, я размышляла над этим, представляя наши отношения с Алексеем. Что было бы? Он  проводил бы вечера со мной, отправляя ее в театр? Но как бы я могла быть в постели с ним, понимая, что такая умная женщина,  не может  не знать, отчего муж не отправился с ней. Но разве роль второй скрипки, играющей, не смотря на существование первой,  – это моя роль?

Внезапно зазвонил телефон.
Извиняющийся Алексей,  обещающий мне небо в алмазах, звенел в ухе. А перед глазами стояла она, испепеляющая меня своим пренебрежением.

Я оборвала его на полуслове.
- Меня зовут Мария, а не Муся.  И не смей мне больше звонить. Никогда.
Я достойна лучшего.