Всё закончится свадьбой

МАДА И АВЕ

Спустившись в подвал, Мада едва не утонул в мягком свете давно забытых ламп накаливания. Играла музыка: слева от входа человек-контрабас  водил смычком по струнам, растущим от коленок до шеи – на месте головы располагалась колковая коробка, «улитка» и традиционный завиток. Туловища у музыканта  не было,  деревянный остов инструмента крепился прямо на скелет. ивая мелодия наполняла помещение низким и нежным звуком. Она отражалась от прозрачных саркофагов с замороженными уродцами, проплывала над ваннами, от которых тянулись щупальца гибких труб, и опадала замершими нотами у дальней стены. Повсюду извивались легкие как паутина  провода и трубки, и по ним с невероятной скоростью перемещалось удивительное существо, каких Мада раньше не видел. Существо имело крепкие паучьи лапки, армированные металлом, и большую тяжёлую голову с тремя глазами во лбу – над всеми тремя были подняты стекла очков-микроскопов. Музыка смолкла, и Голова на паучьих лапках повисла вверх ногами перед лицом Мады.
– Целый! – обрадованно выпалила она. – Чем могу?
– Хочу собрать человека. Полностью.
– Полностью?  – удивился его ученый собеседник. – Да ты шутишь!
– Нисколько.
– Но зачем? Что за странная фантазия?
– Я хочу собрать женщину,  – глядя в три его удивленных глаза, заявил Мада.
Между ними тут же вспыхнул голографический экран.
– Женщина, – забормотало существо, – секундочку... Женщина, мужчина, любовь, деторождение...
Тонкой паучьей лапкой Доктор отодвинул экран в сторону и  внимательно посмотрел на Маду.
– Миллионы, миллиарды людей страдали от влечения друг к другу!  – сообщил он. – Они размножались и ничего не могли с собой поделать. Ты действительно этого хочешь?
– Не хотел бы – не пришёл, – буркнул Мада.
– Дорогой мой, эволюцию не повернёшь вспять! Я тоже интересуюсь древностью, но это всё ушло. Это всё кануло и минуло, минуло и кануло. Вчерашний день цивилизации, порванная страница бытия. История прогресса  –  углубление специализации: земледелец отделился от скотовода, ремесленник  от земледельца, умственный труд от физического...  Человечество стало  богаче, среда обитания – комфортнее. Наконец, мы специализировали самоё себя! Разделились на части! На головы, ноги, животы и задницы.  Теперь никто не мешает друг другу, понимаешь? Хочешь,  я тебя разделю?
Мада отрицательно помотал головой.
– Не хочу делиться, а хочу жениться, – неодобрительно пробормотал Доктор и снова придвинул к себе экран.
– Прогресс перешагнул человека подобного! – доказывал он, бегая по потолку. – Мы стали как боги и можем творить человека нового – без образа и без подобия. Тело – это глина в руках творца. О, какие фантастические перспективы открываются перед человечеством! Какие необычайные возможности! Знаешь что, Целый? Я предлагаю тебе собрать женщину-конструктор.
– Это как? – с подозрением спросил Мада.
– Организм, в котором разные части могут меняться местами! В одном месте – безболезненно увядать, в другом – отрастать.  Представь, что ты просыпаешься утром, открываешь глаза, оборачиваешься к жене, а у неё всё по-иному – всё расползлось, разбежалось, отросло в совершенно невероятных местах! С такой женщиной ты никогда не соскучишься.
– Нет!
–  Две руки, две ноги, туловище – давно устаревший стандарт. Прошлый и позапрошлый век, позапрошлый и прошлый! Если бы  человечество думало, как ты, у каждого до сих пор была бы голова на плечах.
– Мне нужна обычная женщина, о-быч-на-я.
– Значит, ты – ретроград!
– Значит, ретроград.
Они замолкли,  отвернувшись друг от друга, и в наступившей тишине скелет со смычком извлекал из струн  звуки давно забытых мелодий. Доктор колдовал над программой сборки, тыча лапками в многочисленные экраны, а Мада думал над словами, которые скажет будущей невесте при встрече. Проходил час или полтора и диалог повторялся снова.
– Хочешь женщину со встроенной внутрь кофеваркой? Кофе в постель – об этом человечество мечтало веками!
– Не желаю слушать! – затыкал Мада уши.
Голова на паучьих лапках обиженно замолкала, и в подвале с прозрачными саркофагами вновь печально звучал контрабас.

Первая встреча с будущей женой прошла нервно. Бедная женщина никак не могла взять в толк, с какой целью её создали и зачем нужно выходить замуж. Фильм о семейных отношениях и вовсе поверг её в шок – она узнала о сексе и его последствиях. Немного отойдя, сотворенная посмотрела на Маду и  поинтересовалась у Доктора:
– На Земле точно больше никого не осталось?
– Не скажу за всю планету, – ответил ей тот, – но в нашем терраполисе это последний Целый.
Устекали с востока на запад дни, Солнце со скрипом катилось вокруг Земли по невидимым космическим рельсам, и женщина постепенно осваивалась в окружающем мире.  В первое время она подолгу сидела в баре по соседству, наблюдая за течением жизни разобранных людей, затем стала выходить на прогулки в терраполис и даже завела несколько знакомств с говорящими рекламными головами. Теперь Мада уже не казался ей таким ужасным. По вечерам она  делилась с ним впечатлениями, а он рассказывал о своих путешествиях и прежней жизни. Незаметно наступила весна: по улицам потекли ручьи, а на центральной площади терраполиса растаяла Ледяная голова,  поставленная перед Новым годом на потеху городским обитателям. Вместе с ней растаяли руки, ноги, животы и прочие ледяные скульптуры Зимнего парка – жизнь возвращалась в своё нормальное русло.  В конце апреля сыграли свадьбу.
– Доктор называет меня Целым, но это неверно, – сказал перед свадьбой будущей жене Мада, – я лишь половинка. Человек развалился на части не потому, что сложный, как полагает один мой приятель. И не прогресс тому причина, как он считает. Всё началось с того, что мы распались на половинки. Как только не стало семьи – не стало и человека: только руки, ноги, головы и животы… Вот мне и захотелось попробовать: каково оно – быть единым? Я даже имя тебе придумал – Аве. В переводе с одного древнего языка оно значит «здравствуй».
– Нам ведь придётся заниматься сексом, – печально вздохнула Аве, вспоминая показанный ей фильм.
– Ты знаешь, – ответил Мада. – Я читал, что это не так страшно, как смотрится со стороны.