Курорт незаконч -раб. назв. бог невезения

   Неудачница. (Невезучая)
1. Цена свободы…
   ОНА открыла глаза. Незнакомые часы показывали половину шестого после полудня. Потребовалось несколько секунд, чтоб воссоздать в памяти измученного сознания картину последних суток.
   Холодный ноябрь. Где-то там, дома. Как раз он ей и снился.
   А это – отель, затерянный где-то на побережье Греции Испании (Марокко) Одноместный номер – двухместный забрали Оля с Лерой. Ей было так нехорошо, что что-то отстаивать просто не было сил, хотелось просто скорее упасть в горизонтальное положение. И отключиться.
   Да, живот по-прежнему болит. Так, что просто не оставляет места другим мыслям. Только она на столько невезучая, что полетела на пляжный курорт с месячными. Эта поездка - такой счастливый случай, она только поверила, что удача наконец-то улыбнулась ей, но это был всего лишь заход на новый виток классических обломов…
   2 недели назад она заставила ………………………, после этого даже их хмурая и вредная деканша поняла, что их безотазной в отношении любой сверхурочной работы (нужно же что-то делать, чтоб в 23 года завоевать уважение и репутацию отличного специалиста!), просто необходим отдых, и вдруг приняла решение отправить ее на этот семинар. Не оставив ей особого выбора. Хотя Ольга и Валерия выбили путевку в рай за казенный счет немалыми усилиями и изощренными интригами.
   Кстати, она – аспирантка, и преподаватель группы …………….языков в ……….. Гуманитарном Университете. Хороший преподаватель, просто немного устала.
   Да, девочки были в восторге от такого невиданного нечаянного счастья, даже распивали шампанское перед вылетом! а у нее в аэропорту начались они самые… Женские праздники. Со всеми сопутствующими прелестями – неудобством, почти нестерпимой ноющей болью в самом центре организма – такой, что соображать было совершенно нереально, и даже девочки, которые до сих пор подружками ей не были, безропотно приволокли ее в отель почти на себе. Запас обезбаливающего был съеден сразу по прибытии и позволил ей немного вздремнуть. Теперь осталось дожить до завтра и найти аптеку.
   Надо попробовать поужинать.
   И решить насущный вопрос… из-за переполненности отеля ее с ее собственного согласия временно  поселили в номер с неисправной связью. Кажется, перед тем, как отключиться, она успела уловить сквозь туман замутненного сознания обещания на ломанном русском какого-то человека с ее чемоданами, что очень скоро придет мастер посмотреть телефон. Хотя ей уже было все равно. Ну молчит и молчит, и Слава Богу.
   Потом – провал, и вот ее разбудил пустой желудок – он хотел подкрепиться и срочно заправиться очередной таблеткой обезболивающего. Можно было бы заказать все это в номер, но телефон неисправен! Может, Олечка выручит ее еще раз? Для этого нужно спуститься на этаж ниже.
   Для начала – подняться… с большой квадратной кровати.
   Вот, умница. Получилось. Теперь – одеться полегче, а то ведь жарко в джинсах!
   Из нераспакованных сумок в углу успешно извлечен скучноватый, зато легкий и дышащий длинный трикотажный сарафан на бретельках в бежево-салатной цветовой гамме с неброским ростительным орнаментом. И бежевая кофточка на мелких пуговичках на плечи – чтоб не голышом разгуливать. Нет, она не занудно-коричневая, она – благородно-бежевая. Да. Ну и что, что ботанская. Нет, все понятно, что ее отправляли с напутствием встретить классического МАЧО, наконец-то отпустить тормоза, и хотябы завести легкий курортный романчик, но пока – ну вообще как-то… не до того. Да и не специалист она в мАчАх. Хотя насмешки по этому поводу уже осточертели, если честно.
   В душ – на 3 минуты, и с еще влажными волосами – на балкон. Она отдернула занавески, и обмерла… из окна открывался вид на соседние корпуса гостиницы, а немного влево – море. С 7 этажа – такая шикарная обзорная панорама, какой она бы и представить не осмелилась! И ароматы чего-то цветущего растворены в воздухе. Шик, умиротворение и блааажество…
   А балкончик – чудо, как приятно будет выйти на него почитать. Когда немного отпустит боль. Главное, чтоб соседи не высовывались, а то один из балконов – слева – прям тык-впритык рядышком. Вот зачем делать так близко – не понятно!!! Разве в отдыхе не главное – уединение?
   Но долго любоваться пейзажем не было времени. Надо было зайти за девчонками – она обещала отлЫгать немножко (вай какое исключительно литературное слово – прям для лексикона отменных лингвистов! Но других пока на ум не приходило) и зайти к ним к 6-ти. Иначе они обещали уйти на ужин без нее! Следовало все-таки налаживать контакты…
  Она спешно отомкнула дверь, выплыла в холл, принялась замыкать номер. Спешка – дело такое – в руках не оказалось ничего… необходимого! Она кинулась за сумкой, лежавшей на тумбочке у кровати. Из открытого балкона повеяло приятной струйкой ветерка. Нежное дуновение было прервано резким хлопком двери. Ой! Хоть бы она никого из соседей не разбудила – она превыше всего в жизни ценила субординацию и корректное невторжение в чужую жизнь, и терпеть не могла привлекать к себе внимания…
   Она взялась за ручку, и поняла, что заперта. Дверь захлопнулась!!!
   И ключ – снаружи…
   Отлично!
   Ну откуда она знала, что эти двери захлопываются?
   Ладно, ерунда…
   Так, черт, на ресепшн не позвонить. Поломка… как она умудрилась согласиться на такой дурацки номер? И отговорка про тяжелый перелет – уже не оправдание…
   Она принялась рыться в сумке в поисках сотового.
   Нашелся! Зажегся, пикнул, и выключился… Разряжен! Мерзавец, предатель!!!
   а зарядка — в сумке подружки
   А вот это – уже хуже…
   Зачем ей вообще была сумка, чееерт! С деньгами в системе «все включено», И с телефоном, который в жесточайшем роуминге. Гениально! Все, пора «включать мозги».
   «Думаем логически. Ищем выход. Найден, заперт. Ищем альтернативный»…
   Балкон, 7 этаж...
   Вот теперь ее начала медленно накрывать паника…
   Она бессильно металась по комнате. Выскочила на балкон. Кричать? С 7 этажа? Куда вообще все подевались?!
   В один момент она вдруг поняла, что такое – клаустрофобия…
   Вспомнила, что там снаружи над ключем - табличка на двери «не беспокоить!»
   Она принялась в стучаться в дверь. Прошло минут 10, 15, 20 – ее никто не услышал. Она уже опоздала на встречу, но хуже всего, что она – в заточении, и никто ее не торопится ее освободить…
   Узницу собственной тупости!!!
   Интересно, о ней вообще кто-нибудь когда-нибудь вспомнит?
   Злость смешивалась с отчаянием, разгоняя сердце до немыслимых оборотов…
  Она на мгновение остановилась, зажмурилась, подышала, открыла глаза, вышла на балкон – ей нужен был воздух. Еще больше воздуха!
   И тут пришла идея: соседский балкон! Между своим и соседским – сантиметров 30 всего! Благословение архитекторам!!
   Ей же простят непрошенное вторжение, да?  Ну в экстренном-то случае? Тем более, что тут все номера – одноместные.
   «Ладно, спасение заточенных прЫнцесс (без мозгов!) – дело рук… праааавильно, самих прЫЫнцессс…»
   С этой мыслью она подошла к перилам, ухватилась за лепнину на стене, отважно, хотя и не слишком изящно, закинула ногу на чужую территорию… Удобный шлепок с небольшим каблучком спикировал, и издевательски медленно улетел вниз… помахивая ей на прощание бежевыми лепестками фатиновой розочки… прям в этот 30-сантиметровый промежуток между перилами – своими и спасительными…  Она обреченно наблюдала за ним, оседлав оба комплекта перил, попой к зрителям… в надежде, что этой жертвы окажется достаточно ее богу невезения, и ей самой не придется последовать следом…
   Нет, она уже согласна была на зрителей, лишь бы только не продолжать!!!
   Но нет… никого… сегодня – явно не ее день.
   Пришлось неуклюже перелазить. Цепляясь, путаясь в длинной юбке и нелепо ловя равновесие.
   Оказавшись наконец на неизведанной территории, она увидела, что длинные шторы одернуты, и двери на балкон открыты настежь. Ура! Везет!
   Она легонько отодвинула  точь-в-точь такую же, как у нее в номере, шторку, осторожно заглянула внутрь, и…
   Замерла…
   Там оказался парень. Один.
   Она сначала сама не поняла, почему не окликнула его сразу…
   Лучше б, конечно, окликнула, выдала свое присутствие, но она замешкалась. И застыв, так и осталась стоять. Молча…
   Он сидел в мягком кресле, у левой стены, в паре метров от балкона, в залитой закатными лучами солнца комнате.
   Белый банный халат распахнут, и резко контрастирует со смуглой кожей. Ветер гуляет по комнате и шевелит полы халата. Красивый профиль – полностью отрешенное выражение, глаза его прикрыты, голова запрокинута, рот приоткрыт. Но он не спит. Но он и не присутствует...
   А не окликнула она его, потому… что скорее угадала, чем увидела - некое движение…
   …и было в этом что-то рефлексирующее…
   …И он явно не ожидает увидеть кого-то, он – человек в полном уединении. Интимном уединении.
   Он…
   …гладил…
   ……себя…
   ………там…
   …………между полами халата… там, где приспущено банное полотенце.
   В отлично освещенной, залитой светом комнате!!!
   Она сначала подумала, что ей показалось. Но оказалось, что не показалось…
   Она не могла поверить. Не только в то, что это происходит на ее глазах, но и в то, что это вообще бывает. Так открыто!
   И вообще, зачем ему это? ТАКОМУ…
   …«видно, зачем-то нужно»… пристыжено подумала она про себя, различив в звуках тишины и ветра, как частое дыхание иногда перетекает в едва слышное постанывание. Гибкое тело приглушенно бесконтрольно изгибалось, красивое лицо приобрело тревожно-жалобное выражение…
   Лезть назад – показалось бы, наверное, чем-то немыслимым, но это почему-то не пришло ей в голову… просто не успело…
   Всего несколько мгновений. Она видела, как едва угадываемое превратилось в очевидное, она уже различала все вопиющие подробности в окончательно раскрытой откровенности. Над упругим плоским животом в темных волосиках творилось и нависало тааААкое…
   … что хотелось рассмотреть поподробнее!
   Как в фильмах, которые она всегда стеснялась смотреть… как-будто актеры засекут ее подглядывание, и пристыдят ее за непристойное поведение!!!
   А ведь этот «исполнитель главной роли» вполне способен именно так и сделать!!!
   Едва она впоймала эту мысль, как все мгновенно закончилось, и пока движения сбавляли скорость, и тело вальяжно потягивалось и приостанавливалось, как сбавляет скорость головокружительный аттракцион, голова неминуемо, как в замедленном кино, повернулась в ее сторону…
   … и уставилась на нее, неморгая…
   У нее возникла непреодолимая потребность что-нибудь срочно сказать… как-то оправдать свое присутствие…
   - Здравствуйте! – бодро начала она, и сбилась с мысли. Точнее, дальше она еще не придумала…
   Пока на его красивом скуластом ошеломленно-выразительном смуглом лице волнами сменяли друг друга выражения удивления, недоверия, черствости, злости, смущения, обиды и строгости, она быстренько сориентировалась:
   - Я, пожалуй, залезу чуть позже… - вежливо пролепетала она, и уже вознамерилась деловито удалиться, прикидывая, как перед этим пронзительным взглядом перелезть через балкон поизящнее…
   - да что уж там, проходите, не стесняйтесь, располагайтесь, будьте как дома… - как-то недоброжелательно, с ноткой издевки, пожал плечами незнакомец. Ему, однако-ж, понадобилось не много времени, чтоб обрести чувство собственного достоинства… в такой-то пикантной ситуации. Ей бы такую выдержку! Она даже не в силах была сообразить, где тут дверь, всерьез вознамерившись возвращаться проложенным путем…
   Но уже пятясь назад, вдруг сообразила, что что-то тут в ее плане не так… Соображая, она растерянно стояла и смотрела, как он совершенно незаметно вытирается полотенцем…
   Теперь он уже стоял обмотанный в полотенце прям перед ней, уткнув руки в обнаженные бока. Во всей красе – стройный, худощавый, смуглый, рельефный… Приближаться не пробовал, и это давало некую надежду, что не придется выпрыгивать с 7 этажа, спасаясь от маньяка.
   «Вот тебе и цена свободы…»
   - М-можно выйти? – неуверенно промямлила она… понимая, что для этого придется преодолеть вот это величественное препятствие на пути.
   - Как, уже? Вы же только что зашли! – продолжал откровенно издеваться незнакомец. Безальтернативная жесткость без малейшего намека на заигрывание то ли утешала, то ли обижала…
   - Я – серьезно! Мне тут стоять, понимаете, как-то неуютно… - вдруг выразительно на повышенных тонах возмутилась она
   - А я, представьте, только вас и ждал! – тем же тоном, словно передразнивая, возразил он, его губы были недовольно сжаты, а глаза язвительно насмехались. Это ужасно, когда на тебя сердятся, но когда вами возмущено само совершенство, неприятнее в разы, многократно…
   - пожалуйста! – получилось совсем жалобно! И испуганно!
   - ну вперед, - почти выгоняющим тоном произнес он деловито, резко, грубо, наотмажь, и почти оскорбительно кивнув в сторону. И она наконец-то сообразила, где выход… Там же где и у нее! Поразительно…
   Она продолжала стоять.
   - а Вы… ну…. На меня не накинетесь?
   - а вы – на меня? – не растерялся он, выразительно намекая на то, кто кого спровоцировална это нелепое общение, кто первый начал...?
   - ЭЭэто… маловероятно… - смущенно и примирительно улыбнулась она, стараясь изо всех сил обрести собственное достоинство… и для его спасения стараясь изо всех сил разглядеть в происходящем что-нибудь потешное.
   - То есть, надежда есть? – он опустил голову, сдерживая улыбку, и как-будто признавая, кто тут в более провоцирующем положении… и как-будто даже соглашаясь с этими ролями…
   Оба замолчали, неловко поглядывая друг на друга. В его улыбке как-будто проскользнуло что-то снисходительное… или смущенное?
   - Понимаете, я попала в довольно щекотливую ситуацию… - она постаралась придать своему голосу как можно более деловитый оттенок
   - Никогда бы не догадался… - деловито подыграл он… Его все это, кажется, начало откровенно забавлять.
   - да вы не… не перебивайте! вы просто не знаете всего…
   - вы намерены сегодня меня еще больше удивить? И порадовать? – картинно насторожился он…
   «На вскидку ему – не больше 30. Около 25 наверное. Красив. Вызывающе красив. И сам отлично знает это. Весь дышит энергией и шармом. Отлично владеет собой, и способен кого угодно выбить из колеи» - мгновенно пронеслось где-то на задворках сознания, пока реальная ситуация неминуемо выходила из-под ее контроля… нервируя безумно
   - поймите, я захлопнулась изнутри…
   Вопросительная паааауза…
   - связь не работает, я не знала как выйти! – начала сбивчиво объяснять она, окончательно растерявшись.
   Паааауза… он стоял просто живописно – гибко и непринужденно! И, наклонив голову вбок, с нескрываемым скепсисом смотрел на это недоразумение перед ним.
   Она шагнула, и он, видимо, узрел ее ОДНУ босую ногу… Критически осмотрел ее в 1 шлепке…
   …«ну хоть один - спасла» – мелькнула в голове гордая мысль, он словно прочел ее и снова усмехнулся в сторону…
   - ну то есть, я плохо себя чувствую… весь день… и этот проклятый отпуск, все не так… - все, она окончательно расклеилась и рассыпалась, готовая заплакать…
   - Апельсинку хочешь?
   - Хочу! Ужжасно есть хочу! Я на ужин собиралась! И тут – ка назло…
   Он грациозно – как-то даже слишком для мужчины - развернулся, и пока брал из вазы с фруктами обещанное и такое долгожданное лакомство, в облике его и опущенных глазах промелькнуло что-то виноватое, и он чуть менее уверенно… смущенно?! неожиданно словно попробовал оправдаться:
   - понимаешь, иногда просто хочется… секса. – звучало так, как будто он что-то повседневное обсуждает!!! Просто, спокойно, безэмоционально, твердым обыденным тоном с ноткой откровенности, отстраненно, глядя куда-то в никуда… Ни тени намеков, скабрезности… Так, разговор поддержать.
   Она, поднимая и опуская брови, как рыбка, открыла и закрыла рот, не в силах что-то произнести, судорожно придумывая, как реагировать…
   … и переваривая откровение… было в этом что-то такое ненавязчиво-доверительное, что она вдруг искренне прониклась… даже не солидарностью… сочувствием?
   Но что на это ответить?
  Она медленно кивнула. Напрашивающееся сюда в ответ «Понимаю» - никак не походило на правду… Откуда ей?...
   И тут она вдруг осознала, что это вот его «Хочется» просто звенит в ее голове. Неотступно. Как заговор, как мантра, как заклинание…
   …и получилось оно у него таким нетребовательным, таким непретенциозным, отстраненным, таким… милым, доверительным, что… что-то замкнулось.
   Захотелось как-то сообщить ему о том, что она действительно не осуждает его, понимает - принимает его искренность. И снять с него груз стыда… разрядить неловкость чтоли… откликнуться на доверие…
   …понять – значит … разделить…
   Он неспеша подошел на пред-интимное расстояние, небрежно, не поднимая глаз, вручил ей апельсин, такой откровенный и такой закрытый… Волнующий и спокойный… такой обнаженный и такой дистанцированно-безопасный…
   Она взяла фрукт, словно сама не своя. Отложила его на подоконник, мягко скинула босоножек, обошла его в полоборта, и мягким уверенным движением опустилась, прижав его к левой стене, погрузившись вместе с ним в легкий полумрак за шторой… он не сопротивлялся, хотя в лице читалось что-то выжидательно-недоверчиво-изумленное… насторожился на миг, но мгновение спустя полностью подчинился ее незаметным и таким опасным манипуляциям…
   «Да, надежда определенно есть…» - повисло в воздухе никем не высказанное…
она легонько потянула вниз полотенце, и не испугалась от того, что уже успела рассмотреть. Она не позволила себе усомниться – потянулась и коснулась губами горячей гладкости. И уже когда отступать было некуда, опомнилась:
   - я… никогда этого не делала, не знаю…
   - просто не задумывайся – выдохнул он, легонько поглаживая ее по волосам и притягивая к себе. Он опять прочитал ее мысли – «не задумывайся» - отличный совет в данной ситуации… как раз то что ей сейчас нужно…
   Он уже провалился. Сразу. И утаскивал ее за собой.
   - только смотри не откуси там ничего, голодная незванная гостья… - ну надо же, он еще и умудряется шутить!!!!
   Она подняла на его взгляд, он смотрел на нее серьезно, пристально и непонятно, потом поднял за плечи, развернул спиной к стене… приник раскрытыми губами к шее, принялся хозяйничать по всему сарафану!!!
   - нет! Мне же нельзя!
   Его по-мальчишески обиженно-разочарованное выражение глаз не могло не растрогать.
   - в смысле?
   Она замучанно повела бровью, и вдруг объяснять больше ничего не пришлось. Он опустил ее на ноги
   - тебе просто понравилось шоу, хочешь на бис? Завершать придется самому? Опять… - разочарованно протянул он, словно общается не с… с… партнершей по интимным играм, не с женщиной, а с приятелем…
   - я просто… - она вдруг почувствовала  себя виноватой…, - я сама… завершу… научишь?
   - Ну пока у тебя все славно получается… - как ни в чем не бывало похвалил он… - способная…
   Он вернулся в то самое кресло, раскинул конечности, она уютно устроилась между рельефных точеных ног, и попробовала опять не задумываться. Чудеса – получилось!
   В этот раз о вел себя сдержаннее. Она даже почувствовала что-то вроде досады! Вместе с удивлением: неужели мужчины при нас тоже претворяются? Так вот зачем он… сам…
   Додумать она не успела, он деликатно спешно накрылся полотенцем, судорожно вздрогнул несколько раз, и обмяк. Загорелая кожа блестела в углублениях рельефов груди, живот напрягся и живописно приобрел еще более идеальные волнующие очертания.
   Исполнив долг, она с достоинством встала, и точь-в-точь классическая дама, небрежно поправила волосы, непринужденно направилась к выходу. Ничего не говоря, не оглядываясь… Ни объяснений, ни грамма флирта… после такого? Он сразу сообразил: это – шок… накинул халат, и обогнал ее у двери. Она грациозно обогнула его, учтиво улыбнулась – чистая вежливость!, и  молча скрылась, щелкнув замком – он едва успел увидеть, заметить, что ключ и вправду торчал снаружи из замкнутой двери.
   «цена свободы»…
   Минут 10 спустя она уже сидела с Ольгой и Валерией в прелестном открытом ресторане, ужинала, вела себя молчаливее и увереннее, чем они когда-либо видели…

   Он сегодня на ужин не пошел. Хотя собирался…
   Он не мог наверняка сказать, что натолкнуло его на мысли о невозможности того, что случилось – то ли наряд и дурацкая кофта примерной училки, которая так и осталась лежать перед его креслом, то ли ее искреннее смущение и натуральная неумелость, то ли факты – замкнутая дверь и… остальные непреодолимые обстоятельства… но он вдруг понял, что это была не фанатка, и не нимфоманка. И появилась она перед ним не с намерениями, а по стечению обстоятельств… И что случившееся для нее на столько неожиданно и нетипично, что она сама еще не скоро отойдет от изумления.
   А он сам… Ну не то что бы в шоке, но удивить его сегодня кой-кому удалось…
   Обычно он терпеть не мог объяснений подобного рода, но сегодня как никогда терялся в догадках и вопросах без ответов, начиная с того, «А что это  было?!!»

2. Неминуемо…
   В половине одиннадцатого утра следующего дня ОНА лежала на пляже рядом с девочками. Программа семинара оказалась насыщенной только на бумаге, на самом деле времени у них нашлось уйма. Пляж манил неудержимо, и не только их: им едва удалось найти свободные лежаки! Но удалось. Они методично и дружно натерлись одним кремом ОТ загара, и приняли как можно более привлекательные позы. Все кроме НЕЕ, она спряталась под огромной шляпой и черепашьими очками, уткнувшись в очередной интеллектуально-сентиментальный опус Януша Вишневского. С как можно более нейтральной обложкой.
   Ей нечего было уже больше себе доказывать…
   Программа-максимум этой поездки достойно выполнена досрочно. Можно расслабиться и отдохнуть. Насладиться уединением и покоем.
   Она, конечно, ни полсловом не обмолвилась с девочками о случившемся, но про себя была горда собой беспредельно: может ведь!!!! И этой тайной даже не обязательно делиться с кем-то, чтоб ощутить и оценить ее драгоценность.
   Если бы только не последовавшие вчера открытия, ее приключение можно было считать идеальным.
   Но теперь, собственно, какая ей разница?
   Сегодня ранним утром, почти ночью, она явилась на ресепшн и предложила переселить себя  другой номер – без неполадок. Этот ее решительно не устраивал. Да, даже с исправленной связью!
   Хватит с нее вчерашнего вечера с возвращениями на цыпочках, и бессонной ночи.
   А перед этим случилось нечто еще более ужасное. И экстраординарное. Чтоб не задумываться о том, что произошло часом раньше, она поддалась предложению девчонок сходить на дискотеку. И кого же она узнала там – на сцене в лучах голубых лазерных прожекторов, в трусах и жилетке из черной кожи?! Либо ее преследуют клоны  одного и того же индивидуума, либо он ей повсюду мерещится, либо он, тот самый ее «незнакомец» – участник бестыжей шоу-группы, призванной развлекать отдыхающую и сорвавшуюся с нравственных ограничений толпу… Гибкий и подвижный… полу-обнаженный глюк, вымысел… там, в безопасном далеке…
   Она без объяснений ринулась в свой номер, забилась под одеяло, стараясь претвориться мебелью или раствориться в воздухе, и утром пустилась в бегство.
   Регистраторша невозмутимо вручила ей ключи от 907-го в соседнем корпусе, и уже задолго до завтрака переезд благополучно завершился. Теперь еще немного осторожности, и о ее приключение никогда уже не всплывет и не возымеет нежелательного продолжения!!!
   А незнакомец так и останется восхитительным миражом. Без имени, без биографии – чистый лист, безграничный простор для фантазий. Некоторых примерных паинек.
   Ее размышления были беззастенчиво прерваны большим надувным мячом, бухнувшимся аккурат на ее шляпу. Бог Невезения снова поприветствовал ее. Маскировка слетела, и пока она сердито и чопорно водружала ее на место, вдруг услышала голос своих кошмаров:
   - Простите, мы случайно не знакомы?
   Девчонки офигевше рассматривали красавца, подкатывающего к их безнадежной тихоне, решительно не способные распознать в этой учтивой вежливости подвох…
   Она чуть не застонала он разочарования:
   - не припомню, извините! – холодно и бесстрастно нехотя отозвалась она, безразлично рассматривая сквозь очки такую знакомую родинку на внутренней стороне бедра левой ноги… Темно-синие плавки явно придавали ситуации пикантной новизны…
   - значит, нет, не знакомы? – удивился голос…
   - совершенно определенно! – безучастно ответила она чистую правду.
   - иногда это – не помеха, верно? – хитро заметил голос, присаживаясь на корточки рядом.
   Это было уже невыносимо. Эти намеки… может, вообще всем рассказать? Или, лучше показать?
   Мысль эта оказалась пугающе вероятной…
   ...представилась с такой чудовищной ясностью, что пришлось тряхнуть головой, чтоб вытрясти ее, прогнать прочь…
   Она упрямо уткнулась в книжку… всем своим видом демонстрируя свой необщительный настрой.
    Он плавно отвел книгу вниз, мило улыбнулся ей прям в лицо, и ненавязчиво поинтересовался:
   - может, уделите мне минуту внимания
   - Это – маловероятно – твердо заявила она, резко вернув книжку на место, и уже оттуда услышала смешливое:
   - …значит, надежда есть?
   Она сердито отняла книжку от лица, и краем глаза уловила, как предательницы покидают поле битвы в очевидных мыслях о фатальной несправедливости жизни. Она тоскливо наблюдала, как они погрузились в теплое море, куда ей самой дорога заказана еще пару дней…
   А бессовестный бесстыжий тип тем временем беспардонно улегся на Ольгин лежак… с явным намерением продолжать безжалостную пытку. Она уже готова была принять бой, как… он словно прочитал ее мысли и успел опередить и отразить атаку:
   - …всего лишь небольшой реванш по вторжению на чужую территорию.
   - и долго Вы мне еще будете за это мстить?
   - интересная интерпретация…
   - просто я предпочитаю считать тему – закрытой.
   - иногда из закрытых ситуаций бывают весьма оригинальные выходы... и результативные! Я хочу сказать – что закрыто можно ведь и открыть – с какой стороны подойти, верно? И каким путем… и – какой ценой…
   У нее закипел моСХ от потока переносных смыслов… А она еще считалась мастером разговорного жанра… Осталось только вспомнить, что он – как-бы работник физического труда, и все - она будет посрамлена окончательно…
   - Чего Вы хотите? – устало произнесла она, подняв на него свой взрослый рассудительный взгляд..
   - вы точно хотите это знать? Подробности нужны? – интригующе улыбнулся он
   Она закатила глаза и чопорно застонала.
   - Меня, кстати, зовут Богдан.
      - Светлана.
   - Вы съехали?
   «ага, с катушек»...
   - Вы заглядывали ко мне через балкон? – ехидно поинтересовалась она
   - нет, я не на столько отчаянный)).  Я утром хотел помочь Вам с чемоданами, но Вы так самозабвенно их тащили, что я не решился лишать Вас удовольствия…
   - утром был новый заезд, и свободных носильщиков не нашлось – обиженно буркнула она в ответ
   - уверен, Вы бы никому не уступили такую почетную миссию! Я вот благородно не решился вмешиваться! Хотя, долг свой я выполнил! Вы у меня забыли некую часть гардероба…  не совсем ту, что хотелось бы… но однако же… так вот, ее я и помогу Вам донести.
   «Вот подлец! Извращенец! Бессовестный! Садюга натуральный!»
   - Передайте через ресепшн!
   - зачем кого-то утруждать? Лучше – лично, по-соседски! Кстати, у моего 906 с вашим по чудесному совпадению опять смежные балконы!
   - К-как…?!
   - Девушка-регистратор – такая милая, мы вдруг так подружились!!
   - Вы следили за мной?!!
   - наблюдал! – поправил он. Весьма занятное действо, хочу признаться…
   - отлично, теперь я докатилась до статуса окончательной бесповоротной идиотки. Спасибо Вам! 
   - нет, во всем что вы делаете, наверняка есть какой-то срытый смысл, просто мне он пока недоступен, - он старательно изображал деланную серьезность
   Она откинулась на лежак, и уставилась в красивое лицо, перестав понимать, как ей теперь дОлжно реагировать.
   - Не хочешь искупаться?
   - Мы уже на «ты»»?
   - Мы еще вчера перешли все мыслимые светские границы и частные барьеры… Ну ладно, не все…
   - прекрати
   - так что на счет искупаться?
   - Мне нельзя…
   - ах, да. Так и не скажешь… хм. – он посерьезнел… - А купальник…?
   - ты про тампоны когда-нибудь слышал?
   - случалось…  эммм… не мешает?
   - если засунуть поглубже, и немного вверх, то вообще не чувствуется.
   - м-ммм… - бровь дернулась вверх, и на лице явственно отразилась попытка это все представить…
   - интересуешься, вдруг пригодится?
   - Не, эт-то маловероятно…
   И тут оба дружелюбно расхохотались…
   - извини
   - и ты меня. Все нормально?
   - ага)) ты серьезно опять по соседству?
   - да.
   - вот черт! Ой. Ну не в этом смысле! Хотя, и в этом – тоже! Просто я теперь по твоей милости вдали от подружек!
   - а это – точно минус?
   - да ну тебя!

3. .
   - по моей, значит, милости? Ты поменяла дислокацию?
   - нет! Просто решила создать себе дополнительные трудности! – возмутилась она, и осеклась… переносного смысла как-будто не получилось…
    НЕТ! - не время и не места для самоанализа собственных мотиваций.
   - Ты всегда так?
   - как?
   - …сбегаешь от того, что предлагает тебе жизнь?
   - я кушать хочу.
   - я тоже.
   - вот блин! То есть… какое совпадение!
   - и не говори!
   Она чуть не спросила «а тебе разве можно?» - вспоминая о кульбитах на сцене, но прикусила язык. Есть темы, в которые ей не хочется вдаваться, и его жизнь  - как раз такая тема.
   - а разве с тампонами купаться нельзя?
   - можно. Просто мне вообще сейчас шевелиться не хочется. Если только у тебя не найдется таблетки обезбаливающего.
   - нет, не найдется. Не любитель. Глушиться транквилизаторами.
   - а я – любитель. Представь, что тебе в нижнюю часть туловища воткнули блэндер.
   - … не хочу. – насупился он.
   - вот и я не хочу.
   - а на долго у тебя ВСЕ это?
   - ну боль должна отпустить завтра.
   - а..?… ясно... - и, подумав немного, добавил: а я, пожалуй, пойду окунусь.
   «ну наконец-то!» - облегченно подумала она, улыбнулась и махнула ему на прощание, и пошла подниматься в кафе на терассе. Где-то на середине лестницы обернулась, и увидела, как темно-синие плавки со всем содержимым летят с громадной вышки. Вынырнул, отплыл, и мощными гребками отправился в голубую бесконечность. Надо было идти дальше. Но не получалось.

4. .
   Двумя часами позже она сидела на семинаре. С блокнотом и ручкой. В соседнем отеле. Рисовала на страничке зигзаги и рожицы, и пыталась вообразить, чего ей хочется. Книжку читать больше не хотелось. Потому что наскучила. Учиться, по всей видимости, тоже. Как ни странно. Возвращаться в отель не хотелось, потому что там опять ждали эмоциональные встряски. Ей совсем не нравилось, что этот сытый вальяжный черный кот играет с ней. Он – наверняка отменный охотник, но только она сегодня не согласна признавать себя… мышью. Домой тоже не хотелось. И общение с девочками, хоть и оказалось гораздо более содержательным, чем она ожидала, все равно не приносило удовлетворения. И спать не хотелось. И вообще она не могла найти себе места. Лучше б уже живот болел, чем бунтовали мозги.

5. .
  Богдан сидел в открытой кафешке, попивал сок, и думал: куда она подевалась? Он полдня кружил по всей территории отеля, уверенный, что не пропустит эти пушистые русо-рыжеватые волосы на горизонте. Он злился на нее за привычку одеваться в самые омерзительные и незаметные цвета, за ее высокомерные манеры, за ее такие несвоевременные месячные.
   И в то же время с маниакальной настойчивостью искал и готов был идти следом за этим недоразумением.
   Ей на вскидку – года 23. Хорошая фигурка, которую она регулярно уродует самыми дебильными вещами, пушистые мягкие волосы неопределенного цвета, простое, но хорошенькое личико, зачем-то обремененное явно лишними мыслями, и какой-то обреченный пессимизм в любых реакциях на любые происшествия. Зато у нее присутствует чувство юмора, и задор, и находчивость, и обаяние… но только если очень постараться, и вытрусить из нее вот этот ее напускной снобизм. Получается не сразу. Кротость в паре с упрямством – невыносимое сочетание характера. Но это стоит того, чтоб постараться. Тогда с ней – весело.
   На нее приятно смотреть. Ее приятно выводить из себя.
   И без нее сейчас как-то скучно.
   Он старался изо всех сил не возвращаться мыслями к случившемуся в первую встречу. К прикосновениям ее пальчиков к самым правильным местам, там где она развязывала полотенце, к запаху шеи и добровольной теплоте ее губ и дыхания где-то там, в месте сосредоточения всего самого главного. Он честно признался себе, что помимо всего этого, его забавляет то, как она на все реагирует, как она смущается, как она вредничает и оправдывается, как она теряется и возмущается. Ему хотелось вызывать все это, провоцировать. Она и сама горазда вытворять вещи, способные ставить ее в самое неловкое положение, но теперь ему хотелось самому… в общем, черт его знает…
   Несколько дней назад он принял твердое и окончательное  бесповоротное решение сделать паузу в своей бурной жизни, отдохнуть от случайных связей и бессмысленного калейдоскопа постоянно сменяющихся лиц, водоворота событий и эмоций. И вот тебе на… Впрочем, она – не тот случай, который будет бегать за ним и усложнять жизнь.  Не тот случай, чтоб потерять голову, наделать глупостей. Так просто, мила.
   … а еще у нее приятный голос. Особенно когда она наполняет его эмоциями. А когда она ведет себя как сушеная рыба, ее хочется встряхнуть.
   ***
   В номер он вернулся уже когда стемнело. Шлялся по всей территории, шатался туда-сюда, друзья по шоу-группе никак не могли усадить его рядом.
   Она так и не обнаружилась. Ни на территории, ни в своем номере не подавала признаков жизни…
   Черт, неужели она теперь проворачивает то же самое с кем-то другим?
   Да нет, не может быть.
   Или – может?
   Нашла себе кандидата по вкусу... фу, откуда только такие мысли берутся?.
   Не, ей же нельзя вроде.
   Или – наврала? Мерзавка… Шлюха бесстыжая. Мозгоделка чекнутая. Двуличная…
   Он уже перекидывал ногу через перила балкона. Ну и что, что 9 этаж? Блин, ей же на 7-м не слабО было. Да и кому бояться высоты – ему чтоли?
   Балкон был закрыт. А в глубине комнаты в полумраке, свернувшись клубком на огромной квадратной кровати, обернувшись в одеяло, спала девушка, разметав по подушке пушистые волосы. Рядом на тумбочке – пластинка таблеток. Дурацкие вещи развешены на стуле, вместе с сухим болотного цвета купальником. В горошек. Какой кошмар. Зато лиф – без паралона и косточек. Вот бы его намочить…
   Пару минут спустя он вернулся к себе. Залез под одеяло, и, исполненный умиротворенного удовлетворения, уснул блаженным сном ребенка.

6. .
   Его разбудил какой-то звук в стороне открытого окна. Он мгновенно выскочил на балкон, и улыбнулся девушке, которая сушила  волосы на теплом утреннем ветру.
   - Доброе утро, соседка.
   - Доброе утро – она вернула ему приветливую скромную улыбку.
   Вид расслабленной девушки, подставляющей лицо теплому ветру, и расчесывающей влажные волосы, завораживал
   - Как самочувствие?
   - Гораздо лучше, спасибо.
   Он с любопытством разглядывал хлопковую сорочку в слониках на тонких бретельках. Ну почему опять этот отвратительный бежевый цвет?! И бесформенный силуэт
   Она же удостоила его лишь быстрого общего взгляда, заставившего вспомнить, что он сам – в белых боксерах, и только.
   - В гости пригласите? – он многозначительно кивнул на перила…
   - нет.- усмехнулась она, но уж как-то очень конкретно и безальтернативно.
   - Ну да, понятно, Вам же привычнее – самой захаживать?
   Каким-то шестым чувством он угадал, что пора уворачиваться от летящей расчески.
   - верните пожалуйста мое имущество! – вежливо попросила она, обворожительно улыбаясь и кивая на метательный снаряд…
   - заберите сами!
   - я туда больше не полезу!
   - через дверь – тоже вариант.
   - М! Мне лень одеваться! Извините.
   - да прямо так…
   - и не мечтайте!
   - а у меня – целая ваза фруктов.
   - да я тоже вчера припалса
   - черт.
   - ага
   - Ну так что, кто – к кому?
   - меня устраивает дистанция – она кивнула на расстояние между перилами.
   - а меня – нет, - произнес он чуть более серьезно, чем следовало, и сразу попробовал исправить впечатление безразличным легкомыслием на открытом улыбающемся лице
   - мне скоро уезжать, пойду собираться. Не скучайте!
   - Куда?
   - на семинар в соседний отель.
   - Вы и вчера там весь день пропадали?
   - Опять слежка?
   - простое любопытство.
   - Вы мне вернете расческу?
   - а Вы будете еще ею пуляться?
   - обязательно!
   - тогда… держите.
   - а еще… у вас есть ананас?
   - есть!
   - Угостите?
   - а мы сегодня еще увидимся?
   - как повезет…
   - не, не пойдет. Когда Вы возвращаетесь?
   - понятия не имею.
   - да ладно.
   - правда, не знаю. 
   - врете бессовестно, и не краснеете
   - где мой фрукт?
   - держите.
   - Пасибо. Пойду, пожалуй. Удачного Вам дня, Богдан.
   - И Вам. До новых случайных встреч…
   Через несколько минут в автобусе Светлана не могла перестать улыбаться. Так и проулыбалась весь день. Как по голове ударенная.

7. .
   Она вернулась в отель когда уже стемнело. Так получилось – подруги уговорили водителя съездить на достопримечательности, и ей некуда было деваться.
   Она прошла по территории, озираясь по сторонам, потом неспеша прошлась по этажу, отперла замок, вошла нечаянно громыхнула вешалками… Тишина.
   Она села, разочарованно посидела немного, вышла на балкон, постояла, даже что-то там уронила, брякнув, стукнув. Лязгнув…. Тишина.
   Что делать? Она оставила двери на балкон открытыми, приняла душ, залезла под одеяло, и прислушиваясь к звукам в ночи, как-то незаметно уснула.
   Разбудил ее шорох. Она не испугалась и не разозлилась. В темноте и тишине она различила что-то знакомое и ожидаемое. И уже готова была к голосу,
   …но не к словам
   - Свет, прости что пришлось разбудить!
   Часы показывали половину второго ночи.
    - ничего.
   - пошли искупаемся.
   - сейчас?
   - Да! Пойдем, поднимайся!
   - отвернись
   - да прекрати. Как будто я тебя в купальнике не видел. Чем белье от него отличается?
   - ты чего так поздно не спишь?
   - да я работал шоу. Не важно. Только освободился.
   - ладно.
   Она под одеялом натянула купальник, накинула сверху сарафан на застежках впереди, он ухватил ее за руку. И потащил к морю. Они шли вдоль чистых пустынных пляжей, перекидывались какими-то фразами, наслаждались теплой прохладной ночью. И компанией.
   - давай здесь?
   Он стащил с себя майку с микки-маусом перед скалистым утесом, скинул шлепки, и с разбегу нырнул в набегающие на песок и нашептывающие волны.
   Она остановилась рядом с водой и окунула в пену большой пальчик.
   - Так, понятно. – смирился он, вылез из теплой воды, взял ее за руку, и завел в воду.
   - плавать умеешь?
   - да
   -нормально?
   - вроде… ну не так здорово, как ты…
   - ты следила?
   - совершенно случайно увидела
   - ну-ну…
   - да-а, и нет причин для иронии
   - ладно, расплата за ложь наступит позже
   - умираю от страха
   - плывем к той скале?
   - эммм… давай.
   Доплыли, вышли из воды, вскарабкались на камень, он подал ей руку чтоб втащить ее на скользкую поверхность
   - красиво!
   - бесподобно
   - замерзла?
   - вроде нет
   - не ври. Плывем обратно.
   - давай) по-правде говоря, в воде – чуть теплее.
  Они доплыли где-то до половины расстояния, когда он притормозил, окликнул ее, догнал и просил остановиться.
   На волнах отражалась лунная дорожка, расцвечивая серебристо-голубым все вокруг. Вода колыхала тела, растворяла в себе все мысли
   - я не умею так держаться на воде – только плыть
   - держись за меня.
   Она послушно скромно обхватила его за шею, а потом и ногами. А он разглядывал в ночном полумраке почти на поверхности воды намокшую ткань лифа, в которой кто-то явно замерз.
   Она нечаянно царапнула за шею. Волосы были уже не пушистыми, они прилипли к плечам и кончики плавали в воде. На сережках висели капельки подвижного серебра, и реснички слиплись. Губы как на черно-белом фото высвечивал лунный свет.
   Как он начал пробовать эти губы, он и сам не заметил. Они не сопротивлялись. Она подалась навстречу, шекоча его твердыми провокациями сквозь ткань лифа.
   - Все, кажется, я сейчас утону… - серьезно пожаловался он.
   Помолчал немножко, обнимая спину и играя с завязкаи,
   - тебе все еще нельзя, да? – он всерьез старался остудить себя этой мыслью. Он совершенно честно просто хотел пообщаться с этой неуловимой диковатой личностью, поставив себе четкое и вполне реальное физиологическое «нельзя», а вот что получается…
После секунд пронзительной тишины, он услышал, не веря своим ушам…
   - вообще-то – уже можно…
   - и в тебе сейчас ничего нет? Постороннего? – визуальная картинка в воображении должна была оттолкнуть, но получилось наоборот…
   - нет – коротко еле слышно произнесла она с напускным безразличием. Моргнула, и принялась рассматривать воду.
   Он не мог поверить, и что все это – наяву - тоже… у него появилась срочная жизненная необходимость проверить…
   Руки невольно пустились ниже, придвинули к себе и без того близкое тело, отодвинули ткань и бесцеремонно вторглись внутрь. Не глубоко, чуть-чуть. Ощущения в воде обескуражили. Но остановиться не получалось. Что-то бесконтрольное нарастало и побеждало. Даже когда они вместе ушли под воду и хлебнули, он не дал ей уйти, расцепиться.
   У него поехала крыша. На берег, срочно!
   На песок брошена майка, на майку усажена девушка, которая смотри так, что чувствуешь себя еще более голым, чем есть на самом деле, и вообще возможно. Она смотрит на все, что не скрыто, совершенно первобытным взглядом, и тянется, и он пугается, что если она только прикоснется, все сразу закончится. Он отстроняет ее, пытаясь соприкасаться самыми безобидными и безопасными частями тела – руками, животами, щеками… Безопасно не получается, получается так интимно, что мир перестает существовать и теряет свои реальные очертания.  Она сама подставляет рукам то, что скрывает ненавистный лиф, она обнимает за шею и гладит по затылку, и ловит его мочку уха губами так, что это не хочется прекращать  даже больше, чем хочется продолжить. Она такая совершенная, и такая вопиюще осязаемая, что собственное тело не слушается, живет своей жизнью. Он пытается задавать темп, но получается какой-то бардак, а она все трется и гладится об него, вызывая этот сумбур и мешанину, и он может слышать, может чувствовать, но не в силах ничего контролировать. Он пытается притормозить, но она не дает. Она берет его, разгоняет, рефлексирует, сжимает, агонизирует, шумит. Она – то, что нужно. Она – волшебство.
   Волосы в песке, спина ее в песке, ноги, все в песке. Майка исполнила свою высокую миссию и умерла. Предпоследний, последний спазм отзвенел, и мир начинает возвращаться. Или они начинают возвращаться туда, где они его оставили.
   «Надо слезть с нее, потому что его 76 килограммов – многовато для ее 50 с копейками. Но если перевернуться на спину, все будет в песке. А встать – нет, не сейчас…
   Ладно, потерпи, дорогая. Дай отдышаться!
   Хотя она, вроде, и не против. По спине поглаживает. По бокам. Ладно, пускай.
   Так, еще минутка, и оба уснем на берегу»
   Он лениво неторопливо встал, потянулся, не стесняясь наготы, глянул, как она изящно сидит и отряхивает песок, подал руку, боясь прикасаться к ней – реакция какая-то бешеная.
   Молча понаблюдал, как она отходит к скале и безразлично накидывает на обнаженное тело свой сарафан-халат, мгновенно и безнадежно испортивший всю картину, натянул на себя плавки, собрал ошметки купальника, удивился – как он снялся, если лямочки не развязаны! Испугался – не оставил ли на ней после такого синяков! На него не похоже, но тут что-то невменяемое произошло, стыдно даже.
   Остается надеяться, что никто сегодня не страдает бессонницей – их же можно было услышать за километр!
   Теперь никто ничего не хотел говорить.
   Они молча поднялись по лестнице, ведущей с пляжа, неторопясь прошлепали через всю территорию в виде, полном беспорядка, поднялись на свой этаж, и он подумать не успел, как она захлопнула дверь перед его носом.
   Какого черта?!
   Ладно, завтра и поговорим, и решим, и разберемся. Спааать… Хотя, конечно, с ней в обнимку было бы прикольнее. Хотя с ней в обнимку – хрен поспишь.

8.
   Утром Богдан проснулся, блаженно потянулся в полном умиротворении, раздвинул шторы, улыбнулся солнышку… и вскоре по-хозяйски без приглашения залез на соседний балкон. Чтоб никого грубо не будить стуком в дверь, да и просто - сделать сюрприз…
   …Но сюрприз ждал его самого…
   …там оказалось пусто. Ни ее, ни вещей, ни чемоданов.
   Что за хрень?
   Настроение покатилось под гору с невиданной скорость, рискуя в любой момент слету вписаться в преграду, и разлететься на острые осколки, раня всех, кто окажется в зоне досягаемости (поражения).
   Спокойно.
   Он вышел на территорию, как зверь, врубив все инстинкты на полную мощность, шел, не зная куда, просто: по следу.
   Не ошибся.
   За территорией отеля автобус загружался чемоданами, она сидела у окна, спокойная как ни в чем не бывало.
   Он подошел, свирепея, готовый разнести к чертям дурацкий автобус, дурацкий курорт, дурацкие правила.
   Она увидела его. Стройный, в черной майке-борцовке, в шортах. Недобрый какой-то. Властно кивнул ей – «на выход».
   Деваться было некуда.
   - а попрощаться – не бывает? – вид у него был обиженный.
   - Извини, не хотела тебя будить.
   - ты почему вчера не сказала, что уже уезжаешь?
   - Ты не спрашивал.
   - Ты что, не могла хоть обмолвиться? Хоть намекнуть?
   - зачем?
   Издевается чтоли?
   - просто не хотела портить момент
   - … хоть бы номер черкнула…
   - зачем?
   - так, для порядку. Я ничего про тебя не знаю!
   - а надо?
   - любопытно, знаешь ли.
   - бессмысленное любопытство. – она была просто как скала – не оставляла ни шанса.
   - ты что, замужем?
   - не в этом дело. Просто… не надо.
  Он смотрел в это неприступное лицо, как она смотрит куда-то в сторону, и от желания, разочарования, безысходности готов был взвыть.
   - Что, все-таки ничего не оставишь?
   - я думаю, что не нужно.
   Она помолчала, глянула на него исподлобья, потом рассеянно обняла за шею, и легонько поцеловала в щеку.
   - Удачи тебе! Береги себя. И спасибо за маленькую сказку. – и улыбнулась – так тепло…
   - не надо. – резко одернул он,
  - Извини. – смутилась она.
   Развернулась и ушла. Как всегда!
   Уселась в кресло, не поднимая глаз. автобус завелся и тронулся. Унося с собой надежды снова повторить то что казалось таким случившимся, состоявшимся, своим… Такой секс, такую близость, от которой голова кругом, и все – на грани тончайшего искусства и варварского безумства. Который как медитация – очищает и уносит, и возвращает обновленным, умиротворяет, дарит гармонию. Заставляет думать. Или чувствовать. Всем своим существом, целиком и по отдельности…
   Автобус скрылся за горизонтом, оставив у него некое отвратительное чувство использованности. Незнакомое доселе.
   Впрочем, есть ли в чем-то ее вина? Что он хотел от курортного романа?
   Хоть бы что-то оставила. Ни трусиков, ни сережки в постели. Никакой тебе реликвии. Грамотно!
   Ни фамилии, ни адреса, ни телефона. Ни профессии, ни региона проживания. Ни-че-го. Пустота. Обрубок.
   Нет, не факт что это пригодилось бы. Все это – обостроенность восприятия вот эта – все остывает со временем… просто напоминание грело бы душу воспоминанием, а ниточка – оставляла бы надежду. Что-то воскресить. Понятно, что как правило - надежду без решения, но все-же.
   А так – словно мираж. То ли было, то ли нет. То ли случилось, то ли выдумалось, то ли пригрезилось.
   Пропадать без вести ему было привычнее. Пропадать всегда легче, чем чувствовать себя оставленным.
   Странная девушка. Была.

II.
   …На то они и сказки…

   Апрельский денек выдался чудесным, солнечным и позитивным. Светлана ехала к своей тете и двоюродным сестрам в Ярославль. Она умудрилась выспаться в поезде, и теперь в автобусе подставляла лицо щедрым лучам, рассматривая город. В последний раз она была тут еще в детстве.
   Красота! Весенние люди, бурлящие улицы, автострады, огромные придорожные рекламные щиты.
   За один из них она цепляется взглядом, рискуя вывалиться из автобуса через окно. Баннер проносится мима как мираж. Как пощечина – неожиданно, обескураживающее.
   Оглядываясь по сторонам на вопросительные взгляды окружающих, она напускает на себя серьезный вид. Но изображение не оставляет ей шансов на безмятежное существование. Это что?
   Издевается чтоли?

   Полчаса спустя родня радушно встречала ее на остановке и шумно вела по бульвару домой
   А она все огладывалась по сторонам… На баннеры, на людей, проходящих мима. Неужели он где-то рядом?!
   Может, все-же показалось?
   Поднявшись в квартиру, поболтав немного с родней о том о сем, и заслужив наконец право на отдых, Света прокралась в комнату к племяшке – Катюше, чтоб немного поболтать наедине о том  сем. В свои 16 лет она должна знать все…
   Предисловия получились скомканными и вымученными.
   - Слушай, зай, я пока ехала, увидела на баннере каких-то полу-голых парней в черной коже. Ужас… Нашли что понавешать…
   - ааа! – оживилась племяшка. А ты их разве не знаешь? Ты - не заАААешь?!! Это - знаменитый интернетный проект. Танцовщики, гимнасты. Они очень модные и жутко классные! Такие загадоШШШные! Это потому, что о них никто толком ничего не знает, в команде, постоянно варьируется состав, и каждый перформанс – сюрприз для поклонников – кто из них станцует на этот раз… Они – великолепные, непревзойденные! Такие пластичные, такие профессиональные, и такие пУУусечки!!! и нЯЯЯши! Они сейчас активно гастролируют и завтра выступают у нас в одном крутом клубе… В «Затмении» или «Eclipce». А ты у нас – все такая же идейная противница модных развлечений?
   - ну я не…
   - а то ведь я могу раздобыть билетик!
   - не надо!
   - надо! Мой парень – осветитель в этом клубе! Ты не представляешь какой это будет эксклюзив!!! – покатилась племяшка, ее уже было не остановить.
   - Кстати, это будет тебе мой подарок на день рождения!
   - Блин!
   Света надеялась, что этот разговор останется просто болтавней восторженной девочки-школьницы, но племянница оказалась коварнее, чем Света могла предположить. Видимо, ей как любому подростку хотелось и нравилось совмещать несовместимое, и сталкивать лбами взаимоисключающие вещи. Такие, как аспирантка тетя Светлана Викторовна, и ночные модные тусовки. И в этом своем стремлении она оказалась неудержима на столько, что предложила маме и другой тете - ее сестрам и подругам, и мужьям их, преподнести ей, Свете, в подарок поход в этот дорогой модный клуб. И не церемонясь раздобыла контромарки!
   Как эта дурацкая ситуация вышла из-под ее контроля?! Зачем ей снова оказываться в опасной близости от этого человека?!
   А она так мечтала, что он канет в небытие, растворится в ее памяти, станет чистейшим воспоминанием, сбывшейся фантазией без примясей, и что они никогда не окажутся больше в одной географической точке!
   А уж в периметре одного развлекательного заведения одного города – это совсем лишнее.
   Но колесо уже закрутилось. Все восприняли ее яростное сопротивление предложенному веселью как банальную скромность, как проявление ее замкнутого образа жизни, то есть – не всерьез. За нее взялись всей компанией, и деваться было некуда. Либо – признаваться, либо – сдаваться.
Из всех зол она выбрала меньшее, в надежде что либо она обозналась, либо, если повезет, его на этом выступлении заменят другим «солистом», либо, если ее Бог Невезения снова пробудился и взялся за старое, толкая ее в самые нелепые совпадения, она просто не попадется ЕМУ на глаза. И вообще не будет смотреть в ту сторону…
   Угораздило же ее об этом обмолвиться!

   Уже следующим вечером Света, облаченная в сверкающее стразами короткое «маленькое черное платье» - наряд модной продвинутой сестры, с модными волосами и в клубном макияже, в сопровождении двух сестер, общей подруги и их мужей отправились отмечать ее 24-летие.
   Столиков им не досталось, дополнительный поставили «по блату» - в углу зала, и это виновницу торжества полностью устроило. Они общались, вскоре к ним присоединились еще двое знакомых, и Света вычислила, что все это – подстава, и сейчас ее непременно начнут «сватать» за незнакомцев. Так и случилось.
   Иван был крупным детиной с круглым лицом, в пиджаке – единственный из нескольких сотен присутствующих. Он оказался доктором, только она прослушала – в какой области. Именно его ей и «прочили». Хотя второй – Андрей – такой же, как и она сама, типичный «ботаник», судя по очкам и растянутой майке, ей понравился больше. Он оказался скромен и забавен, в отличие от навязчивого и напыщенного «жениха». Андрей своими непринужденными «забавностями» и неуклюжестями спасал ее от навязчивого невроза.
   Катя пришла позже, и у Светы снова начало зудеть где-то там - за затылком: племянница точно пришла посмотреть представление, значит час расплаты нервами за необдуманные поступки – совсем близок…
   Потом она отвлеклась на Андрея. И пропустила некое оживление. То что началось чуть позже, уже не могло миновать внимание даже самого отстраненного человека: это была истерия. Девушки чуть ли не выбрасывались на сцену, где танцевали несколько парней. Света нечаянно отвернулась, и ее словно окатили жидким азотом, заморозив как окорочек – она мгновенно узнала ту самую фигуру в тех самых трусах из черной кожи, и жилетку… Ей вдруг показалось, что она даже родинку узнала, хотя расстояние не позволяло разглядеть даже лица. Она оцепенела, отвернулась спиной к сцене, вжала голову в плечи, и превратилась в скалу.
   «надо перетерпеть».
   «надо убраться отсюда скорей»
   «нет, надо дождаться, пока он отсюда уберется»
   «надо просто не показать виду»
   Ответ на ее мысль последовал незамедлительно:
   - Свет, что случилось? Ты как-то неестественно сидишь… и с лицом у тебя… У тебя что, что-то защемило? В позвоночнике? Невролгия?
   - Невроз! – резко до грубости огрызнулась она, готовая вскочить и убежать, но боялась даже шевелиться пока ОН где-то там… рядом.
   - тебе срочно надо потанцевать! – снова вмешалась Катя.
   - не надо! – вступился Андрей – самый чуткий из присутствующих – он был по-настоящему испуган ее видом…
   - Надо! – Катя дернула ее за руку, и ей пришлось встретиться со своим кошмаром.
   Больше отвернуться она не смогла…
   Их было трое. Очень разных, очень гибких, стройных, рельефных… Богдан – слева. Теперь – справа, бронзовое тело отливает в голубой  подсветке,
   Этот мифический образ никак не сопоставляется у нее в представлении с тем реальным человеком, с голосом, с настроениями… как она его запомнила – злым и обиженным в майке и шортах возле автобуса. Это – кто-то совсем другой. Просто с тем же лицом. И другими анатомическими подробностями...

продолжение БУДЕТ