Река времени 74. Соискательство. 1975г

Когда личному составу нашего экипажа официально объявили, что отныне  являемся вторым экипажем АПЛ К-373,  мы стали смотреть на  третий корпус 705 проекта, имеющий кодовое название «заказ 910», уже как на свой корабль.

Заказ 910 стоял на том же стапеле цеха №9 «Судомеха» раскинувшемся на Ново-Адмиралтейском острове, образованном одноимённым каналом, рекой Мойкой и большой Невой, и откуда весной 1969 года спустили на воду К-64, а летом 1974года -  заказ 905 (АПЛ К-316).

После возвращения из отпуска, моя служба  на 46 экипаже, на этот раз,  при строящейся  подводной лодке К-373,  казалась  буквальным повторением, пройденного. Того, что я  прожил  с осени 1968 и до момента спуска на воду К-64.

Готовность заказа 910 к спуску на воду была ещё отдаленной перспективой, которой я так и не дождался, так как в 1978 году, когда это произошло,  уже учился в адъюнктуре.

Поскольку особенности службы на новостроящейся лодке подробно описал в Реке времени 56, то больше этой темы касаться не буду.
Скажу только, что некоторое служебное время  занимало оформление рацпредложений по изменению схемных решений, которые мы подавали в ЭМС бригады.

 Оттуда они должны были направляться  в заинтересованные организации, занимающиеся изготовлением  и монтажом оборудования на подводную лодку.
 У меня скопилась целая кипа свидетельств на рационализаторские предложения, датированных осенью 1974 - зимой 1975 года.

Чтобы освободить себя от обязательных политзанятий,  которые, в  первую половину дня каждого понедельника, в обязательном порядке, проводились  в те годы в Вооруженных силах СССР, я записался в вечерний университет марксизма-ленинизма, продолжающий функционировать при Базовом матросском клубе. А так как у меня уже было три диплома УМЛ, один из Обнинска, и два местных, то без труда договорился со знакомым  преподавателем, что буду ходить только на плановые семинары.

Поэтому по понедельникам, когда у всех были политзанятия, я посещал Публичную библиотеку,  пытаясь разрабатывать тему предполагаемой диссертации, в рамках «соискательства».

 Но бывали понедельники, когда в бригаду прибывал начальник политотдела Лен ВМБ или его заместитель, чтобы  в клубе  читать доклады на актуальные политические темы. В таких случаях все были обязаны присутствовать, да ещё и с тетрадями, и внимать докладам, желательно, не задавая вопросов.

Как-то осенью 1974, в бригаду прибыл заместитель начальника политотдела Варгин С.П.
Его доклад  начался с фразы, что благодаря заботе о личном составе СА и ВМФ,  коммунистической партии и лично, Леонида Ильича Брежнева, учреждён новый орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР».

Награждать будут военнослужащих «за успехи, достигнутые в боевой и политической подготовке, поддержании высокой боевой готовности войск и освоение новой боевой техники».
Орден будет иметь три степени, подобно царскому ордену Святого Георгия.

Докладчик подчеркнул, что заслужить звание полного кавалером ордена «За службу родины» будет не только почётно, но и выгодно: Внеочередное обеспечение жильем, бесплатный проезд на поезде к месту отдыха, и на общественном транспорте в пределах города, увеличенной на 15 процентов пенсией и т.д.  Поэтому,  нам, осваивающим  новую технику,  надо добиваться этого высокого звания.

Забегая вперед, скажу, что третьей степенью этого ордена были награждены многие из  сослуживцев, упомянутых в моих воспоминаниях: Пушкин А.С., Овчинников В.Л., Щербаков В.Н., Зайцев П.Н., Прохожев Б.М. Всего же в СССР,  награждений орденом 3-й степени было  около 70 тысяч.

Награжденных орденом второй степени  не дотянуло до шести сотен.  Я лично знаю только одного, С.П. Варгина, который и рассказывал нам, как выгодно стать полным кавалером ордена «За службу Родине в ВС СССР».

К тому времени, когда Советский Союз распался, и награждать этим орденом перестали, то полных кавалеров, которые могли бы воспользоваться привилегиями ордена, было всего 13 человек: семь генералов, один адмирал,  один полковник госбезопасности, три полковника и два капитана 1 ранга.

В том докладе Варгина, я больше ничего не запомнил, кроме информации, которую вскоре широко стали муссировать «голоса», о том, что во время гастролей в Канаде бежал солист Кировского театра М. Барышников. Как он увязал этот факт с темой доклада: «Забота КПСС о Советской армии и военно-морском флоте», я уже забыл.

К началу 1975 года  на 46 экипаж  влилась целая группа молодых лейтенантов: Виктор Мамонов, Игорь Чистяков, Василий Лазеев, Владимир Чесалин, Александр Бабий, Владимир Шаганов,  Михаил Артёменко.
Командир экипажа поставил перед нами, старослужащими офицерами, задачу организовать их подготовку так, чтобы большое вливание новой крови не повлияло на атмосферу в нашем коллективе, пионеров 705 проекта.

Это была непростая задача, ибо к этому времени из первого состава 46 экипажа осталось шесть офицеров Н.Г. Пашук, П.Н.Зайцев, А.П. Вижунов, Г.И. Сидоренко, А.И. Лобанов и Ю.И. Бахарев, и все они имели намерение уйти с экипажа.

В марте 1975 года получил назначение на место преподавателя кафедры живучести ВВМИОЛУ им. Дзержинского Павел Никитович Зайцев, наш командир БЧ-5, замечательный человек, один из самых грамотных и обязательных офицеров электромеханической боевой части, которые встречались на моём жизненном пути.

 Он поступил в училище в далёком 1959 году, отслужив  3 года срочной службы на Новой Земле, на полигоне по испытанию ядерного оружия, в подразделении особого риска.
 С отличием закончив Первый факультет, два года прослужил командиром группы дистанционного управления  (первым управленцем ГЭУ) на К-35, АПЛ 675 проекта. Вместе с ним на борту, в декабре 1965 года выходил в море Ю.А. Гагарин, который после погружения, сказал, что легче в космос еще раз слетать, чем с вами выйти в море. Этим высказыванием подводники всегда гордились.

К нам на экипаж Павел Никитович пришел на должность старшего инженера ГЭУ и первым получил повышение по службе, став командиром БЧ-5. С должности старшего преподавателя кафедры живучести демобилизовался. Продолжает преподавать на той же кафедре, по сей день.
Мы до сих пор поддерживаем с ним теплые дружеские отношения.

На его место к нам пришёл Владимир Анатольевич Хорошеньков, служивший ранее старшим инженером ГЭУ на АПЛ 316 (905 заказ завода «Судомех»).

Чтобы было удобнее общаться со своим научным руководителем по теме «Электромагнитная совместимость силового оборудования АПЛ» оформил временный пропуск для прохода в училище сроком на год.

В плане подготовки к поступлению в адъюнктуру начал усиленно готовиться к экзамену по английскому языку. В «Старой технической книге» купил книгу по теоретическим основам электротехнике и стал переводить текст, уделяя этому не менее двух часов в сутки. Примерно на середине книги, понял, что, читая текст, уже не пользуюсь словарём.

В очередное посещение В.И. Крылова, зашёл на кафедру иностранных языков и договорился с Анной Елисеевной Мясниковой, которая в то время была заведующей кафедрой  о дате сдачи кандидатского минимума по иностранному языку. Через неделю поучил свидетельство, что кандидатский минимум по английскому языку я сдал на «отлично»
 

В апреле экипаж отправился на плановую межпоходовую подготовку. Весь личный состав БЧ-5, под командованием В.А. Хорошенькова, убыл в Истринский учебный центр.

Перед отъездом сходил на кафедру КЭЭ, и В. И.  Крылов попросил меня собрать материал по отказам электрооборудования в ЭЭС Стенда
и по возможности, привести результаты опытов по грубой синхронизации, которые там в своё время проводили.

И быт, и занятие в учебном центре были буквальным повторением предыдущей командировки, только вместо экспериментов по перенапряжениям в силовой сети я, с разрешения начальства, работал, собирая статистический материал из разных отчётов.

Благо, все канцелярские и организационные вопросы по работе мне помогала делать секретарша учебного центра Аня, стройная, до худобы, миловидная женщина лет 28  знакомая мне еще по прежним посещениям центра.

Этот визит  в учебный центр запомнился мне тем, как мы оживленно обсуждали события, происходящие в те дни в Индокитае:
В Камбодже партизанские отряды красных кхмеров вступили в Пномпень.

В советской прессе писали, что американцы в борьбе с красными кхмерами, сбросили на Камбоджу 2,75 миллиона тонн бомб.
Поэтому бегство проамериканского правительства Лон Нола мы восприняли позитивно.

Тогда мы еще не знали, что пришедший к власти под лозунгом маоизма  Пол Пот развернет настоящий геноцид против своего народа, уничтожив, по различным оценкам, от одного и до трех миллионов неугодных.

Но настоящую, искреннюю радость мы испытали через пару недель, когда пошли  сообщения  с фронта вокруг Сайгона. Особенно, когда 30 апреля 1975 года, мгновенным наступлением,  войска  Вьетконга взяли Сайгон.

Вернулись мы как раз ко времени проведения итоговых экзаменов в университете Марксизма-Ленинизма. Хотя я ходил туда только на семинарские занятия, на которых выставляли оценки, но по результатам экзаменов получил почетную грамоту и очередной документ об окончании УМЛ.
 
После того, как растаял снег, по воскресениям, начали ездить с Лидой и Анечкой по замечательным ленинградским пригородам Петергофу, Павловску, Пушкину.
В июне, когда стало тепло, ездили по нашим любимым местам, на Карельский перешеек.

Собирали землянику вдоль бетонки. Гуляя от поста ГАИ на Средне-выборгском шоссе, где у Зеленогорского  автобуса было кольцо, до урочища «Журавки» и Гладышевского озера.
От тех поездок осталось несколько черно-белых фотографий, датированных тем временем.

В июне наш экипаж направили в очередной отпуск. Так как  Лида отпуск за 1974 год  использовала в сентябре, отправляя Аню в школу, а отпуск за 1975 год был запланирован на август, то я опять взял одинарную путёвку, на этот раз в Сочи в санаторий имени Ворошилова.

Продолжение :  Санаторий Ворошилова http://www.proza.ru/2014/02/21/1265