Под знаком Близнецов 2

6 ИЮНЯ, СУББОТА

- Почему я должен работать в субботу? – Серега, как всегда, влетел в кабинет взъерошенным.

-     Потому что работаешь ты не в Тель-Авиве, а в Москве, - хмуро ответил я.

- А личной жизни у русских быть не может?

- В уголовном розыске нет.

- Я требую защиты и справедливости!

- У кого?

- Не знаю. Но требую! Меня с утра изнасиловали в ванной. Я  страстно хочу продолжения данного занятия уже в постели, но звонит мой напарник – Федя Кузьминский – и я мчусь на работу. Можно подумать, что для меня работа важнее секса!

- Кто же тебя, несчастного, изнасиловал?

- Как кто? Моя жена!

Я пристально посмотрел на Серегу. Он блестел, как тульский пряник.

- Сколько вы с Иркой женаты?

- Три года.

- Да, это срок. Но счастье не в этом.

- А в чем, зануда?

- В том, чтобы она также захотела тебя изнасиловать лет через десять.

- Твои слова да богу в уши!

- Аминь.

- Так какого хрена ты меня вызвал?

-  Районное начальство возмущается тем, что штаб по раскрытию убийства решил взять выходной.

- Так это мы с тобой за штаб будем вкалывать в субботу?

- Угу.

-    Все! Иду в синагогу и делаю обрезание. Суббота для еврея  священна! Хотя мне кажется, что я не еврей.

- Не спасет.

- Почему?

-    Тогда надо обратить в иудейскую веру и все руководство. А у многих из них и обрезать уже нечего.

- Вот так всегда. Ладно. Кофе готов?

- Обижаешь!

Мы приступили к обряду, обсуждая достоинства и недостатки секса в ванной.

Через некоторое время пришла несуразная мысль – вернуться к работе.

- Так что мы имеем? – спросил я.

Серега заглянул в свои записи.

- Убитый – Хохлов Михаил Юрьевич, 1960-го года выпуска,  уроженец г. Мытищи Московской области, прописан там же. По специальности – краснодеревщик. По жизни – алкоголик, но под заборами никогда не валялся. Последние два года – безработный. Семь лет назад потерял два пальца на левой руке в результате несчастного случая на производстве. Циркулярная пила – неприятная штука. Последний год своей жизни проживал в Москве по известному нам адресу, находясь в сожительстве с Орловой Татьяной Олеговной. Врагов не имел. В Мытищах проживает его мать – инвалид второй группы.

- Исходя из того, что я знаю о Татьяне, мне трудно придумать – что их связывало, - произнес я.

- Водка их связывала.

- Довольно известную художницу и безработного краснодеревщика?

- Может он после литра вытворял с ней что-нибудь эдакое…

- Может быть. Что еще?

- По известному нам адресу прописано и проживает только одно лицо – Орлова, в девичестве Баянова, Татьяна Олеговна, 1966-го года выпуска.

- 15-го июня.

- Что?

- Я вспомнил ее день рожденья – 15 июня.

- Совершенно верно. Уроженка города Москвы. В 1989 году  окончила Московский химико-технологический институт им. Д.И.Менделеева по специальности – химия и технология органического синтеза. Эта же специальность, по иронии судьбы, у лучшего сыщика г. Москвы, сидящего напротив меня, - Серега улыбнулся.

- Ценю твой сарказм, Мефистофель, - буркнул я.

- С 1990 года профессионально занимается живописью. С 1991 года выставки в Италии, Франции, Испании, Германии. Картины превосходно оценены критиками и продаются за очень хорошие деньги. Успех в основном обеспечен финансовой поддержкой Орлова Игоря Петровича. В том же 1991 году зарегистрирован ее брак с этим  довольно крупным бизнесменом, сколотившим свое состояние на запасах комсомола и известной формуле: товар-деньги-товар.

- А потом опять деньги!

- Их у него было более чем достаточно. И все они отошли его вдове после скоропостижной смерти Игоря Петровича в 1996 году в результате несчастного случая.

- Какого?

- Его сбила машина.

- Виновного нашли?

- Неизвестно. Это еще предстоит установить.

- Интересно…

- Следует отметить, что деньги супруга сделали госпоже Орловой имя еще при его жизни и поддерживают ее по сей день, позволяя проводить время в оргиях с безработным краснодеревщиком. Однако краснодеревщика больше нет. На очереди старший оперуполномоченный Уголовного розыска одного из отделений милиции г. Москвы в чине майора. По табели о рангах Вы, мсье Кузьминский, стоите ниже алкоголика-краснодеревщика. После Вас только БОМЖи!

- Пошел в жопу!

- Фу! Как некультурно!

- А почему она приехала с юга 3-го?

- Сказала, что надоело. Приехала и уперлась в опечатанную дверь. Соседи сообщили ей о случившемся.

- Кто именно?

- Старушка в бигудях.

- В бигуди. Антонина Петровна, значит…

- Твоя девичья фамилия не Ожегов случайно?

- Что у нас по жилому сектору?

- Ничего. Никто ничего не видел и не слышал. По показаниям Антонины Петровны Кашиной, она видела Орлову последний раз  25 мая, в понедельник. Эта же дата указывается в заключении судмедэксперта как дата смерти.

- Что там еще в заключении?

- Помимо черепно-мозговой травмы еще пять ножевых ранений в грудь! Нож, скорее всего, кухонный.

- Ни хрена себе! А орудие преступления мы не нашли.

-     В квартире много предметов, которыми можно было треснуть его по затылку и достаточное количество кухонных ножей, но все идеально чисты.

- Это я помню.

- Ваш покорный слуга, помимо прочего, лично имел беседу с  судмедэкспертом, - довольно произнес Серега.

- Ну?

- Ножевые ранения  хаотичны, имеют различную степень глубины и разнообразные углы наклона.

- То есть…

-    То есть, удары наносились, скорее всего, в припадке ярости. И уже в мертвое  тело. Эксперт также сообщил мне свое особое мнение, которого в заключении нет.

Серега сделал театральную паузу. Я не выдержал:

- Хорош по Станиславскому работать! Не на сцене. Что за особое мнение?

- Удары наносила женщина!



7 ИЮНЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ

Не надо думать, что я трудоголик. Просто дома, после неравной схватки с пылесосом, мне нечего было делать и я приехал на работу. В конторе никого из сотрудников розыска не было, поскольку дежурный оперативник уехал на очередную квартирную кражу, а остальные на все «забили болт». Имеют право – выходной, в конце концов.  Можно посидеть и собраться с мыслями. Вот сижу, а мысли собираться не хотят. Они последнее время ведут себя крайне бессовестно.

Мне абсолютно не хотелось верить в то, что Татьяна это совершила. Подняться на довольно высокий уровень в жизни и так опуститься внутренне? Хотя, сегодня все может быть. Вопрос о совместимости гения и злодейства давно тяготеет в моих мыслях к положительному решению.

В жизни убитого не было ни малейшего факта, за который можно было уцепиться. Случайное знакомство с такими же алкашами, как он и последующее убийство «по пьяной лавочке» фактически исключалось. Соседи, да и сама Татьяна, утверждали, что случайных людей он в квартиру не приводил. Если Татьяны не было, пил «с учителем», т.е. в одиночку.

Вчера она принесла в штаб список похищенного. В списке были: одна тысяча долларов США, тигровая шкура и перстень авторской работы из золота с четырьмя бриллиантами и одним изумрудом, расположенными в виде креста. Все. Больше из квартиры не взято ничего, только перевернуто вверх дном. А поживиться там есть чем. Найдены отпечатки пальцев только Хохлова и Орловой. На алкашей это не похоже.

Кстати о перстне. Татьяна сказала, что он достался ей от покойницы-матери и цена его исчисляется довольно кругленькой суммой американских рублей. Это их фамильная драгоценность. Правда, от фамилии осталась одна Татьяна. Родственников ни в Москве, ни за ее пределами не осталось (родственники мужа не в счет). Не Бог весть, какая фамилия, но и она может прекратить свое существование, если госпожа Орлова не прекратит обильные возлияния.

И не дает мне покоя совершенно не взломанная мастерская!

Ну, хорошо, если убийство совершила Татьяна Олеговна, значит ограбление, естественно, инсценировано. С деньгами все понятно, шкуру можно продать, но перстень? Если он действительно таков, как она его описывает, то это вещь довольно приметная. И какая, скажите мне, женщина, имея такую драгоценность, согласится ее спрятать и не носить. Какое-то время это можно делать. А потом любовь к «цацкам» возьмет свое и… «Позвольте, что это за прелесть у вас на пальчике? Чудесная вещь! А почему, собственно, она значится, как похищенная из вашей, пардон, квартиры, где, кстати, обнаружен труп вашего, пардон, любовника?» Нелогично.  Выбросить такой перстень женщина, даже с такими доходами, как у госпожи Орловой, я думаю, не смогла бы.

Размышления прервал ввалившийся в мой кабинет начальник нашего отделения – подполковник милиции Безроднов Семен Михайлович. Он был красен, мокр и слегка нетрезв.

- Что, Михалыч, жарко? – спросил его я.

- Будет тут жарко, на…. Три часа с проверяющим, на… из Главка, на… Его напои, его накорми, а он в справке понаписал говна, на…!

К особенностям речи нашего начальника мы все давно привыкли. Мусорных слов у всех достаточно. Зато Михалыч был мужик веселый, безвредный и неглупый, на…

- Я тебе сочувствую.

- А чего мне сочувствовать, на…? Купите мне вторую печень, а то лишитесь начальника вскорости, на… Чего там по трупу новенького, на…?

- Да, пока ничего.

- Она, говорят, твоя знакомая, на…

- Да, учились вместе.

- Так по старой дружбе-то, на… влез бы в доверие, а может в другое место, да расколол бы, на… Ты у нас представительный, на…

- Спасибо за совет, но ты, Михалыч, не первый.

- Значит не один я умный, на… Полугодие-то как закрывать будем? Процент раскрываемости последний в РУВД, на…

- Слушай, тебе этот процент, часом, не снится?

- Во сне не видал, а в семье есть, на… Жена календарь завела, на… Дни, когда не ночевал, отмечает квадратиком. Дни когда домой пришел – кружочком, на…. А дни, когда трахнул, на… обводит кружочком и крестик ставит, на…. А в конце месяца процент выводит, на…. Совсем баба сдурела. На работе процент, на… Дома процент, на…. Уйду на пенсию, на… Задолбало все, на…

- Не надо, Михалыч, мы еще покувыркаемся.

- Покувыркаемся, на…. Еще один придурок-проверяющий, на… и у меня цирроз, на… Ладно, пойду вздремну часок. Вечером дел еще до хрена, на…

Михалыч ушел. Только я стал думать о том, где мне убить вечер и кому упасть на теплую грудь, раздался телефонный звонок.

- Да.

- Федор, ты?

Легка на помине…

- Нет, это моя биомасса.

Голосок у Татьяны Олеговны был встревоженный.

- Федь, ты не мог бы сейчас ко мне зайти?

Кажется, проблема незанятого вечера решена.

- Что-то случилось? – спросил я.

- Приходи. Я тебе кое-что должна показать.

- Ты из дома звонишь?

- Да, здесь уже порядок.

- Быстро, однако.

- За деньги все быстро. Так ты зайдешь?

- Буду через полчаса.

- Квартиру помнишь?

- Вовек не забуду!

Я положил трубку.
 
Зачем я ей понадобился?

Через полчаса я звонил в дубовую дверь с цифрами «206».

Во внешности Татьяны изменений не произошло. К аромату ее духов добавлялся какой-то, до боли знакомый, запах. «Джин» – догадался я.

Квартира заметно преобразилась. Сейчас никто бы не подумал, что именно здесь был обнаружен разложившийся труп недельной давности. Был произведен полный ремонт. Прежними остались только картины. Теперь квартира была обставлена даже с большим вкусом, чем раньше. Художница, как-никак, мать ее!

- Заходи, располагайся, - пригласила Татьяна, - выпьешь чего-нибудь?

- Давай.

- Джин устроит?

- А ты что, вчистую его гоняешь?

- Древние воины Голландии пили его только чистым. Считалось, что это добавляет храбрости в бою.

- А тоника у тебя нет?

- Какие мы нежные! Сейчас принесу.

- И лимончик кинь в стакан.

- Не учи ученого!

Я остался наедине с картинами. Да, действительно, в сумерках они казались совершенно другими. Сейчас их магнетизм ощущался, как никогда. Изображенное на холстах было неясным, размазанным, но я различал кое-где силуэты людей и даже лица. Мой отец часто повторял, что работу художника нельзя оценивать как работу повара – «нравится – не нравится». Необходимо понимать – доходят до тебя мысли и настроение художника или нет. Работы Татьяны до меня «доходили». Мне хотелось смотреть на них еще и еще. И почему-то опять возник вопрос - совместимы ли гений и злодейство?

Через несколько минут Татьяна принесла мне бокал. Надеюсь, в нем нет  яда.

- Со свиданьицем, - произнес я и сделал глоток, - так что ты мне хотела показать?

- Вот это я нашла на балконе, - сказала Татьяна и положила передо мной молоток для отбивания мяса, - там полно всякого хлама, вы могли и не заметить.

Идиоты! Перерыть все и забыть осмотреть балкон!

- Ты его трогала руками?

- А чем я его достала? Ногами?

- Логично.

Молоток был стандартным и ничем не отличался от тех, что  продаются в любом хозяйственном магазине. Кроме засохших пятен красно-бурого цвета.

Остается молить Бога, чтобы эксперты нашли на нем не только Танины пальцы.

- Это орудие преступления? – спросила Татьяна.

- Думаю да. Слушай, а кухонного ножа на балконе не было?

- Кухонные ножи у меня на кухне.

- Дай-ка посмотреть.

Ножей было множество. Ни один из них не вызвал у меня никаких подозрений.

- Ладно, допью и буду иметь честь откланяться.

- Ты торопишься?

- Вообще-то нет.

- Посиди, а то мне одной тоскливо.

- У тебя есть друг - «Бифитер»

- Раньше на такие предложения ты реагировал по-другому.

- Реакции с годами меняются.

- Ты боишься меня?

- Танечка, поверь мне, я могу чувствовать по отношению к тебе абсолютно все, кроме страха.

- Кофе сварить, Илья Муромец? – улыбнулась она.

- Не откажусь.

Разговор за чашкой кофе почему-то не клеился. Татьяна молчала, уставившись в одну точку и обхватив чашку обеими руками. Видимо, период активности, связанный с преобразованием квартиры, опять сменился периодом «раздавленности». Я использовал паузу для дальнейшего знакомства с полотнами.

- Ты не будешь менять квартиру? – спросил я.

- Нет, я привыкла к этому месту.

- А случившееся не давит?

- Справлюсь.

Я поставил чашку на стол.

- У меня не очень-то получается разогнать твою тоску.

- Не в этом дело. Меня не надо веселить. Просто иногда хочется быть не одной. А у тебя еще с давних пор осталось одно из достоинств.

- Это какое же?

- Ты умеешь молчать, находясь рядом, но присутствие твое все равно чувствуется. У тебя хорошее биополе.

- Никогда не считал себя молчуном.

- Я не сказала, что ты молчун. Я сказала, что ты умеешь молчать.

- Ладно.  Спасибо за кофе и за джин. Мне пора.

- Федор…

- Да?

- Если вдруг мне будет необходимо…. Не в целях следствия…. А вообще… Могу я видеться с тобой не как с сыщиком?

- Я, как сыщик, на свидания с женщинами не хожу. (Классно сказано, да?) Мой телефон ты знаешь.

- Спасибо.

Забрав молоток и поцеловав ее родинку, я отправился в контору.

Мне показалось, что в момент прощания Татьяна была готова  попросить меня  о чем-то.   Будем надеяться, что показалось…

Неужели она понимает, что является единственной подозреваемой и ее страх делает из меня следующего, после краснодеревщика, кандидата в ее интимную жизнь? Раньше ее душевные движения всегда подкреплялись холодным расчетом. Воспылала, значит! А что изменится? Дело ведет следователь, а не я. Работает целый штаб.  И потом – у меня все пальцы на руках целы…



9 ИЮНЯ, ВТОРНИК

- Что задумался, детина? – Серега спрятал улыбку Мефистофеля за чашку с утренним кофе.

- Притчу одну вспомнил, - ответил я.

- Ну, поведай.

- «Научи меня летать» – попросил ученик. «Летать очень легко» - сказал учитель и улетел.

- И к чему это ты?

- Михалыч, да и все остальные, просят меня выяснить что-нибудь у Орловой «нетрадиционными» методами, а как это сделать не говорят.

- Дурачок. Ты сейчас, как герой Майкла Дугласа в «Основном инстинкте». Да и баба она ничего. Я видел. Главное, чтобы она тебя молотком во время оргазма не грохнула.

- В фильме был нож для колки льда.

- Так, то у них. У нас молоточком обойтись можно.

- Тебе не терпится отдать «пятерочку» на венок?

- А то!

- Лучше скажи, в ГАИ ездил?

- Да-а-а…

- И-и-и?

По Серегиному лицу было видно, что он что-то узнал, но говорить не торопится. Интриган хренов!

Открыв блокнотик, закурив и откинувшись в кресле, Серега, с довольным видом начал:

- 28 сентября 1996 года на перекрестке улиц Миклухо-Маклая и Академика Волгина было совершено дорожно-транспортное происшествие. Неустановленная иномарка черного цвета сбила на полном ходу гражданина Орлова Игоря Петровича. От полученных телесных повреждений гражданин Орлов скончался в машине «Скорой помощи», не приходя в сознание. Два свидетеля показали, что за рулем автомашины была женщина, скорее всего блондинка или в светлом парике. Никаких мер к торможению иномарка не предприняла, скрывшись с места происшествия. «Мерседес» Игоря Петровича был обнаружен припаркованным на улице Миклухо-Маклая у супермаркета «Седьмой континент». Вечером следующего дня на улице Профсоюзная, в брошенном состоянии, с ключом зажигания в замке, была обнаружена автомашина «Фольксваген-Пассат», черного цвета, с областными номерами, имеющая характерные повреждения передней части кузова. Вычисленный по номерам владелец автомашины, проживающий в Одинцово, сообщил, что продал указанную автомашину «по доверенности» в июле 1996 года на Люберецком авторынке ранее неизвестному ему гражданину, что подтверждает копия доверенности, оставшаяся на руках у владельца. После проверки оказалось, что лицо, значащееся в доверенности новым владельцем, умерло в мае 1996 года от сердечного приступа. Осмотр салона «Фольксвагена» ничего не дал. Допрос нотариуса тоже. Все. Дело приостановлено за розыском преступника. Висяк!

- Зашибись! – только и смог произнести я.

- Что ты обо всем этом думаешь? – спросил Еремеев.

- Следователь уже знает?

- Да и уже вежливо попросил Орлову никуда не уезжать из Москвы.

- Ты думаешь, что это была она?

- Мне интереснее, что думаешь ты.

Я закурил.

- Я не знаю что думать, - мои мысли никак не хотели собираться, - все слишком очевидно. Так не бывает.

- А может, не стоит усложнять?

- Нет. Не могу себе представить. Если Татьяна убила мужа из-за денег, то зачем ей убивать Хохлова? Она всегда была расчетливым и хладнокровным человеком, но пойти на убийство? А, вернее, на два. Не могу себе представить!

- Она сильно пьет, Федя.

- Алкоголь еще никому не добавлял хладнокровия!

- Хладнокровие не всегда необходимо. Тебе сейчас мешает оценить обстановку только одно.

- Что именно?

- Твое чувство к ней.

- Сереженька, чувство растаяло еще тогда – десять лет назад. Я покинул Татьяну Олеговну со словами: «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить». И с той минуты нисколько не сожалел о содеянном, поскольку мавра банально достали! А она встреч не искала.

-    Чувства могли возобновиться. Коньяк десятилетней выдержки крепче молодого.

- Глупости!

- Неужели при встрече с ней у тебя не екнуло сердце?

- Екнуло, но это не значит, что я сразу сошел с ума!

Сергей задумчиво посмотрел на меня.

- Она не знала, что ты здесь работаешь?

- Не думаю, а что?

- А то, что если знала, то она очень опасная женщина!

- Серега, ты насмотрелся триллеров.

- Дай Бог мне быть неправым!

- Мы можем с тобой разглагольствовать здесь сколько угодно, но ларчик ломом открывался. Как говорит наш любимый шеф: «Раскрывать преступление надо, на…»

- Их всегда желательно раскрывать. Но иногда раскрывается только рот.



11 ИЮНЯ, ЧЕТВЕРГ

Я ехал с Петровки к себе в контору и матерился. На метро было бы быстрее. Моя «шестерка» ревела прогнившим глушителем, а на дороге со мною были, естественно, одни идиоты. Настроения не добавлял только что полученный разгон в ГУВД.

Получил по полной программе весь Штаб. За плохую работу по раскрытию убийства гражданина Хохлова. Оно, как водится, «зависло».  А это означает, что уже в будущий понедельник никого из Штаба в нашем отделении милиции не будет, и все понемногу успокоятся. Следователь прокуратуры еще покидается отдельными поручениями, а потом приостановит дело. Ему других хватит.

Мне не хотелось отвлекаться на другие дела. Думайте, что хотите. Возможно, меня снова тянуло к Татьяне, а, возможно, хотелось установить истину. Что есть истина? (Понтий Пилат, тоже мне!) Скорее всего – и то, и другое. Мне и копаться в себе сейчас не хотелось, хотя это одно из любимых моих занятий.

Утром в кабинете я прослушал автоответчик. Только одно сообщение: «Федор, позвони мне, когда будет время». Ее голос. Я не стал звонить, потому что торопился на Петровку. А вот сейчас обгоню этот долбаный «Опель», доеду до конторы и позвоню. «Когда будет время».

Будет.

Будь, что будет…

Серега сидел в нашем кабинете и что-то строчил.

- Как совещаньице? – елейным голосом спросил он.

- Пошел в жопу!

- Понятно. Видимо, не хвалили.

- А ты что, убийцу поймал?

- Не-а.

- Так за что тебя хвалить?

- Нас, Федя, нас.

- И не только нас.

- Что же посоветовали лучшие умы МУРа?

- Разрабатывать гражданку Орлову. На молотке ведь только ее пальцы. Охринительное доказательство!

- А как разрабатывать – не сказали?

- Колоть.

- Ага. Тогда все просто. Ты ее вызывай, а я ей дам пару подзатыльников, она и поплывет.

- Ты сам-то понимаешь, что это не смешно?

- Я понимаю только одно – учить раскрывать преступления легче, чем их раскрывать.

Я улыбнулся:

- Все-таки здорово, что в отделениях милиции остались еще гении!

- Согласен, но нас мало.

- Во истину!

Раздался телефонный звонок. Серега снял трубку:

- База торпедных катеров! Вахтенный – боцман Нечитайло –  слушает! Что? Да, да, милиция. Кого? Федора Андреевича? А что так официально? Он у нас просто Федя, дьяк Посольского Приказу. Даю, даю, барышня…

Серега протянул мне трубку. Я взял ее, закрыв ладонью.

- Остряк! А если это кто-нибудь из потерпевших?
-
- Я знаю – кто это. Гадом буду, хочет чистосердечно во всем сознаться!

Я произнес в трубку:

- Слушаю!

- Привет! Кто это у тебя такой юморной?

- Напарник, мать его…

Серега оторвался от бумаг:

- Мать не трогай!

Судя по голосу, у Татьяны было неплохое настроение:
 
- Федор, что ты делаешь в понедельник?

- Это какое число?

- Пятнадцатое.

- Хочешь пригласить на день рожденья?

- А ты помнишь мой день рожденья?

- Как говорит мой друг, Сергей Еремеев: «А то!»

- Я действительно хотела тебя пригласить.

- Народу много будет?

- Только ты.

- Что так?

-     Я не хочу никого видеть и скажу всем, что не справляю. Дата не круглая.

- Что при себе иметь?

- Смокинг не обязателен.

- Постараюсь быть, если ничего не произойдет.

- А что может произойти?

- Ну, например, еще одно убийство.

- Не дай Бог!

- Время прибытия?

- Приходи, как сможешь. Я буду дома весь день.

- Спасибо. Буду.

Я положил трубку. Серега, продолжая писать, забубнил:

- Я бы тоже вместо всей этой писанины на день рожденья к кому-нибудь сходил.

Я сурово сдвинул брови:

- Балда! Именно так я раскрываю убийство!

- Ах, ну да, ну да… Парадные трусы одеть не забудь,  раскрывальщик!