Прыгнула

      Зеркалом на дне каньона – бухта в центре города. Плоская вода - будто ухватом, зажата подковообразной набережной – присмирела и забыла уже, что была когда-то морем. Теперь она – нянька и присматривает за сотней разномастных плавсредств. Они с удовольствием тусуются в уютной гавани, как цыплята под надзором радивой мамаши-курицы. Я знаю многих из этих непосед - каждый со своим норовом, характером, и каждая масть держится обособленно.
      Мощные океанские яхты высокомерны, не терпят ни суеты, ни людей – ни тех, что простодушно щёлкают гаджетами, ни тех, которые воображают себя хозяевами. А спортивные парусники открыты и радостны, и компанейски качают мачтами, хотя понимаю, любят они только своих - хорошо засоленных профессионалов. Скоростные – стиль и нетерпение, как упругие дельфины, блестят боками и подмигивают: давай запрыгивай, не задерживай!
      Но королева любой тусовки  – Endeavour. Хотя и реплика, но романтична и загадочна. Как и та, оригинальная, подруга капитана Джеймса Кука. Тридцать километров такелажа, квадратный километр парусов: лазай, мечтай о приключениях. Но не всем она открывает душу; а те, кто не лезут, и так знают, что такое океан, где ветер плющит лицо и разрывает уши, где одежда, липкая от соли, не просыхает, а чёрная пустота ночи материальна, и каждое утро палуба запорошена белым.
      Трудно сказать, где они настоящие, где им, кораблям, лучше – в море или в порту. С берега их не понять. Они - творения свободного ума, но свобода начинается далеко от берега. А каторжный труд матроса – её оборотная сторона.
      Так и я, сама мечтаю о морях и кораллах, а не могу дождаться, когда попаду в самый дальний закуток набережной. Здесь вода стоячая. Пахнет тайной, водорослями и рыбьей чешуёй. Из воды торчат ноги старинных доков. Плавает мутная тина и в ней стаи оранжевых листьев. Щурятся на солнце пышные голуби. Краснолапые чайки наводят марафет. Одна белая, как молоко, примостилась на провисшем канате, крутит хвостом и глядится в своё отражение: клювик, глазки, хороша!
      
       Щербатые ступени заброшенной пристани уходили под воду. Если спущусь, потеряюсь во времени, а искушение сегодня не из преодолимых. Капли сверкают бриллиантово из гущи мха. И – о! – какие гости. Высокие борта, цепочкой иллюминаторы, задранный нос - шикарная, ярко-красная. Я и не видела таких здесь. Поблизости ни души, а новенький канат бесхозно брошен на пирс.
      - Скучаешь одна? - Моё отражение двигалось, словно зрачки, в круглых тонированных стёклах.
      Я почувствовала, что на меня глядят, с интересом.
      Напугав, канат змеёй скользнул в воду и замер - вопросительным знаком.
      - Меня приглашаешь? А твои-то где?
      Красные бока поймали солнечных зайцев. По обшивке запрыгали огненные бесята. Расстояние от кормы до причала стало увеличиваться.
      - Ты меня зовёшь? - Я уже глаз не отрывала от красной бестии. Больше метра до кормы. Прикинула: "Допрыгну?" В школе я увлекалась лёгкой атлетикой. Пришло на ум: "Пропадёт, дурочка, одна". А сама уже кричала:
      - Подожди!
      Я поскользнулась на мягких ступенях и съехала вниз. Вода по щиколотку, а до кормы уже с пару метров. Некогда думать! Я и прыгнула.
      Ударившись коленками о палубу, открыла глаза:
      - Привет!
      Намокшие кроссовки сбросила, но не за борт, и зашлёпала по нагретому дереву. Мокрые фигурные следы побежали за мной.  Ау-у! - нигде никого. В рубке белое кресло рулевого сиденьем развёрнуто ко входу, то есть ко мне.
      - Спасибо, - я уселась. - Позволишь? - Повернув ключи зажигания, нажала на кнопку стартёра. Заурчал мотор, как ласковый, но изголодавшийся кот. - Тогда рвём когти? - Одна рука на штурвале, другая на переднем ходе - мы полетели вон из зеркальной бухты.
      - А я тебе зачем? – Вдруг прошептала я, будто испугалась самого вопроса. Но включилось радио, и разлился в воздухе бальзамом джаз. - Ты что же - мои алые паруса? Но ведь я уже не Ассоль. Идёт?
      Яхта мягко качнула носом на встречной волне.

      Ранним утром в городской акватории не суетно. Паромы глядели со скукой. Или скрываемой завистью? - двуличные. Берегов я не видела – не смотрела, просто два конца радуги быстро исчезали за краями глаз. Я не отпускала руль из страха, что он исчезнет, вместе с яхтой, и всё закончится, а я вывалюсь в воду. 
      В пене и брызгах мы домчались до главных ворот города, где два скалистых мыса образуют узкий коридор. Море, прорываясь, свирепеет и беснуется, и набрасывается на скалы, охраняющие город.
      Заколыхало, и я потянула рычаг, чтобы сбавить скорость. Не тут-то было, его заклинило, он двигался только вперёд. Тогда я выжала до упора.
      Ветер бился в стекло, волны колотились в борта. Краснобокая с лёту вонзалась во встречные буруны. На очередном сильном ударе из динамиков грянул 1-й концерт Чайковского – я чуть было не выпала из кресла.
      С рёвом и гордо задранным носом мы вынырнули из бурлящего котла и понеслись к горизонту. Но уже через секунды я запаниковала.
      - Заблудимся. Давай тормозить. Пожалуйста! - Я потрогала рычаг, он заработал, и я сбавила скорость. 
      Надо уходить! Куда? В море! За прямой, как линейка, горизонт.
      Я выключила мотор и заглянула в мини-бар. Фужер ледяного шампанского и - подумать. Радио мурлыкало. Берег далеко, горизонт ещё дальше, посреди я одна на своём алом ковчеге. Одино-оо-ко! А перед панелью управления два кресла.
      - Нам нужен третий. Я без него не могу.
      Мягкий наклон в ответ. Я достала телефон - работал! - и вдруг  близко увидела китов: главный - нырял, выныривал и пускал фонтанчики, трое ведомых копировали его с предсказуемостью клонов.
      Киты – мощь, глубина, бесконечность океана, посланцы богов, древнейший символ возрождения. Значит, это – свобода? Бесповоротная? А погоня? Тут до меня дошло, что телефон кричал:
      - Ты где?!
      - Здесь. И тебе нужно быстро оказаться на нашем пляже в бухте Кука. Через час можешь? Мы уходим в море!
      - Ты с ума что-ли сошла?
      - Да! И хочу, чтобы ты – тоже!
      - Да ты где?!
      - У меня алая яхта, увидишь. Если не придёшь, я должна буду исчезнуть одна, навсегда. Придёшь?
      - ...
      - Придёшь?!
      - Да! Попробуй только исчезнуть без меня!

      Яхта давала управлять собой, легко. Мы шли не быстро и держались в стороне от шалых, прибрежных волн. В лазоревой бухте на окраине города ничто не напрягало покоя. Безлюдье. С пригоршню яхт - все белые, а мы - очень заметные.
      - Как будем шифроваться?
      Опять радио запело джаз, и яхта затанцевала на мелких волняшках.
      - Тогда ждём. Вообще-то я голодная.
      В камбузе я нашла молоко, кофе, даже декаф. Сделала две кружки и вышла с одной на корму. Пустынный пляж золотился в нескольких метрах. Вода - кристалл, ракушки видно на дне, прямо под нами зависли рыбины. Искупаться что ли пока? Я нагнулась к воде: в ней рябило отражение белой яхты - моей яхты?
         
      Наконец-то! Отлично узнаваемая фигура перешагивала через дюны и бешено крутила головой в разные стороны. Я махнула рукой. Пока сдавала назад, фигура залезла в воду и взирала на мои манёвры.
      - Быстрее! Кофе стынет.
      - Ты когда научилась так ловко ей рулить? - В лице ни капли удивления.
      - Да… она сама. Лезь в рубку, там два кресла и бар. Твой кофе на столе в камбузе. Дорогу в камбуз найдёшь?
      - Поучи мужа щи варить.
      - Не спрашиваешь – откуда?
      - Какая разница? И давай, поехали!
      - Я тоже сразу влюбилась. Куда мы?
      - А где жарко и острова.
      - Ты не заметил, какого мы цвета?
      - Вроде, белая, а ты говорила красная. Да жми уже!
         
      Мы рванули по мелководью и дальше, по большой воде. Да пускай меняет цвет, как ей хочется. Либо веришь кораблю, либо провожаешь его с берега.
      Нас интересовал горизонт. Туда же катилось и солнце.
 
 
 
 


Рецензии
**
отлюбить книгу
залюбить книгу

--
в доску

Серхио Николаефф   22.11.2017 21:16     Заявить о нарушении
На это произведение написано 20 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.