Противоположности сходятся. Всегда. Глава 4

               
                Глава 4.
Джон, был счастлив своему нежданному наследству. Новому дому, великолепным и красочным коллекциям его бабушки. Он долго рассматривал фотографии Милены, и с каждой новой секундой, он чувствовал, как ему всё больше и больше начинает нравиться эта ушедшая из мира живых женщина и как он начинает сожалеть, что не смог её застать при жизни. Джон понимал, что отец был прав. И, что узнав, он ту же самую информацию из уст родителей год, а может и месяц назад, он бы уехал, быстро собрав вещи и взяв за спину гитару, и очутился бы в Файрондмиле намного раньше.                Джон не спал всю эту ночь. Он расхаживал по дому, любовался статуэтками и диковинными резными портретами, удивлялся дорогим и роскошным коврам, заходил в картинную галерею. Здесь всё ему было в новинку. Он замечал, как тонкое и нежное свечение луны, отображается  на изображения на картинах, на лица статуй, на чайные сервизы, затаившиеся в глубинах шкафов. Джону чудилось, что он попал в какую-то восхитительную и необыкновенную сказку, настолько ему трудно было поверить в настоящее. И это было превосходно!                Его совершенно не беспокоило соседство, со строгой, и казавшейся немного странной Катрин. Джон не в силах был понять образа её жизни, и когда он заглянул вечером, заметив, что Катрин вышла на мгновение из своей комнаты, зашёл в её покои и, оглядев жилище, только поморщился. Ему были не понятны вырезки с неизвестными ему названиями картинных выставок, именами художников и поэтов, лежащих у неё на столе или прикреплённых к стене около изголовья кровати, в том месте, где обычно молодые девушки или юноши, прикрепляют плакаты любимых групп или фотографии друзей. У Катрин же подле изголовья  висело расписание на день, описывающие, когда и чем она должна заниматься. Это расписание, поставило в тупик мнение Джона, складывающиеся об этой девушке, он хотел взглянуть на книги, которые  она читала, но не смог разобраться в их названиях, все они были напечатаны на разных языках и носили длинные и мудреные названия. Потом Джон услышал по коридору приближающиеся шаги и, испугавшись быть в очередной раз непонятым Катрин, он поспешил удалиться из спальни.                Больше всего Джону понравился первый этаж дома и находящаяся на нём кабинет Милены, в котором отныне он решил сделать своей комнатой. Здесь ему понравилась обстановка и уютная особая атмосфера, царившая здесь.  Около одной из стен комнаты стоял узкий диван, с красной бархатистой обивкой. Джон погрузил на него свою сумку с вещами и заинтересовано оглядел комнату.  Его внимание привлёк квадратных размеров письменный стол, возможно сделанного в конце девятнадцатого века, и в котором, по мнению самого Джона, было слишком много ящиков. В столе находилось десять ящиков,  находящиеся по разным сторонам стола и ещё два больших ящика, запирающихся на ключ. Сама же столешница могла так же подниматься, и под ней находился ещё один отсек для хранения вещей.            В комнате также было два стеклянных стеллажа забитых неизвестной Джону документацией, над диваном висело несколько грамот, в углу комнаты стоял шкаф для одежды.                Джон разобрал вещи, бережно извлёк из сумки тетрадку со своими записями и, включив настольную лампу, стоящую на столе, залез с ногами в раскидистое кресло и, взяв в руки гитару, стал медленно перебирать струны, наигрывая какую-то незамысловатую мелодию. Он изредка посматривал в окно, где круглая пузатая луна, в огнях тысячи звёзд освещала мрачное небо и белые, пушистые облака, проплывали по небосклону. Через окно, из глубин ночи доносились завывания бушующего ветра, и белые хлопья снега, в чудном  танце, приземлялись на подоконник, проплывали по стеклу и таяли, превращаясь в прозрачные, однообразные капли, напоминающие при свете луны, маленькие бриллианты, По-волшебству превратившееся из снежинок в драгоценные камни. Ветер напевал особую мелодию ночи,  он поднимал с дороги снег, устраивал вьюги. Вдали белели деревья, покрытые белоснежными шапками снега, и где-то вдалеке пару раз ухнул седой филин, спорхнул с ветки и растворился в сумраке ночи.                Джон с наслаждением вдыхал через приоткрытое окно чудесный аромат ночи, и ветер доносил до него прекрасный запах зимы, он что-то записывал в тетрадь, потом снова начинал играть на гитаре и в его грёзах, он представлялся сам себе на сцене, где ему аплодировали тысячи зрителей в зале. Джон мечтал о славе и чувствовал, что до неё остается всего лишь один шаг, что только стоит ступить вперёд в неизвестность, и его будет ожидать успех, но если пойдёшь не в ту сторону, и забредёшь по извилистой тропинке вглубь лесной чаще, то заплутаешь, там навсегда.                И тихое звучание гитары, которому аккомпанировал свист ветра, и первые восходы солнца, сопровождало сон уставшей Катрин.                На небе стало светать и яркое, но не греющее январское солнце, ещё не отошедшее ото сна, вместе с голубыми, словно разбавленными молоком проблесками рассвета, поднималось из-за горизонта. Оно восходило над спящими лугами и полями, освещая и придавая особую окраску застывшим рекам и ручьям.                Джон почувствовал недомогание, и сладко зевнув, отложил в сторону гитару, и хотел лечь на диван, как вдруг в дверь зазвонили и тотчас пробили  в парадном зале старые часы, отчитав пять раз.                Джон, размышляя, кто мог бы прийти в такую рань, вышел из комнаты и, пройдя в прихожую, заметил там  уже полусонную Катрин, которая открывала дверь пожаловавшим в столь неподходящий час незнакомцам.         Дверь отворилась, и на пороге комнаты возник худой стройный мужчина, одетый  в тёмные штаны и тёплый шерстяной свитер, поверх которого была небрежно накинута согревающая тело жилетка. Джон, не знавший его насторожился и, испугавшись за смело вышедшую на встречу ему Катрин, хотел уже посоветовать ей отойти, как заметил, что девушка, не боясь, общается с пришедшим.                Вскоре девушка отошла от дверей и пришедший мужчина вместе с неоткуда взявшимся своим молодым помощником, с трудом затащили высокую и широкую картину, скрытую под белой пеленой ткани в прихожую.                Катрин, в один миг, изумляясь и восхищаясь, с удивлением, взглянула на пришедших - Сэм, Джек, что вы делаете в столь ранний час и, что за прекрасное полотно скрывается под этой накидкой? С новыми вопросами обратилась Катрин.                На улице шёл снег, и вдалеке, неподалёку от дороги, где двое пришедших оставили свою машину, город растворяться в утреннем тумане непогоды и, приобретая белоснежные черты, их стены растворялись и становились невидимыми. Подул сильный ветер и мужчина, Сэм тяжело прокашлял, но не закрыл дверь, он обратился к продолжавшей стоять в недоумении девушки.                - Кэтти, в тот вечер, когда убили мисс Стайренд, я вышел из машины и я жалею, что не остался с ней тогда, я мог бы оставить её в живых, если бы...Мужчина, чьё лицо было изрезанно морщинами, замолчал на пару секунд, а потом продолжив - в тот вечер, мисс Стайренд опаздывала на аукцион, она попросила меня выяснить точное время, но аукцион начался и я зная, как важен он был для мисс Стайренд, назначил за неё определённую сумму денег, я знал, сколько она собирается потратить на эту картину. Я не хотел огорчать её, ведь это из-за меня машина сломалась по дороге, я не уследил за её неисправностью, поэтому я хотел извиниться перед мисс Стайренд. И назначил большую сумму за картину. Теперь полотно было нашим, но мне не удалось обрадовать мисс Стайренд. Её уже не было в живых.                От речей Сэма, сердце Катрин защемило, она видела, как тяжело переживает смерть Милены, пожилой водитель, и как опечаленно глядит в пол, помощник мисс Стайренд в сфере аукционов и выставок, Джек.                - И всё же Катрин, не стоит расстраивается, прошлое уже не возвратить, не стоит портить вашу жизнь. Мы привезли вам эту картину, теперь по праву она ваша. Объяснял Джек. Его чёрные соколиные глаза, угрюмо бегали по стенам прихожей, с интересом периодически останавливаясь на фигуре Джона, стоявшего в отдаление и с живым любопытством наблюдавшего за всем происходящим.                - Спасибо. Улыбнувшись краями губ, произнесла Катрин, с благодарностью посмотрев на пришедших людей.  - Спасибо. Улыбнувшись краями губ, произнесла Катрин, с благодарностью посмотрев на пришедших людей.                Она приблизилась к картине и, сдёрнула одним рывком закрывающие картину белой тканью, и взору присутствующих в прихожей открылась на вид чудесное изображение семейной четы.                Пятеро человек, подобно восковым фигурам застыли на полотне, и насыщенные краски, их старинных костюмов, освещались особым блеском при восходе солнца. Бледное и казавшееся задумчивым, лицо мужчины изображённым на портрете, осветилось яркими лучами восходящего солнца. И две складки на его лбу, словно расправились, а зелёный камзол засиял по- новому. Его белые гольфы и туфли на небольшом каблуке с тяжёлыми двумя пряжками, отливались нежными цветами. Фиолетовое, подобно цветам сирени, длинное платье женщины, которая обнимала двух своих дочерей, было расшито бисером и палетками. Каждое украшение было старательно выведено, и изящные банты, пышно спадали с миниатюрной шляпки женщины, возвышавшейся на пышных золотистых подобно солнцу волосах. Глаза незнакомки сияли добротой. Пухленькие прекрасные лица сестёр близняшек, детей в возрасте семи лет, заставляли  улыбаться им в ответ. Одна из девочек подыгрывая знатным дамам прошедшей эпохи, поддерживала своё платье. Мыс её туфли выходил из-под пышной оборки платья. Пятый же член семьи, мальчик лет десяти, стоял около младших сестёр, гордо расправив плечи, и подняв, словно бросая вызов, свой подбородок, величественно и прямолинейно глядя вдаль. Фон картины был размыт, и Джон, всмотревшись в лица, изображённые на портрете, перевёл свой взгляд на восхищённую Катрин. Она, величественно, прошептала - Джоуен Лайкренд, один из величайших и загадочных художников восемнадцатого века! Спасибо Джек, спасибо Сэм!  Благодарила от чистого сердца пришедших Катрин.                Девушка попрощалась со своими знакомыми и, придвинув картину к стене, удивившись восхищённому взгляду Джона, вежливо поздоровалась с ним и, пожелав доброго утра, удалилась в свою комнату. Джон же ещё долго с восхищением рассматривал привезенную Сэмом и Джеком картину, стоящую в огромной деревянной раме, которая с годами утратила свой цвет и потемнела. Потом он снова почувствовал тяжесть в ногах, и после бессонной ночи ему захотелось лечь в постель. Джон вышел из прихожей и направился в свою комнату.