О философии верлибра, в 5-ти частях, ч. 1

О ФИЛОСОФИИ ВЕРЛИБРА И НЕ ТОЛЬКО В 5-ти частях
Пособие для начинающего стихотворца

1.

    И какой стихотворец не любит славы!.. Таковые, если и есть, то редки, как, скажем., рифма к слову «любовь». (Не злословь! Вновь свекровь за морковь даст в бровь да в кровь, а потом готовь и ятовь – яму в реке, где зимой отлёживаются белуги и им подобные. Не пугайся, читатель! Это я так, между прочим, в скобках).
    А путь к славе не так уж прост. Прежде чем стать любимым героем публики, надо завоевать популярность, а до того – добиться такой известности, чтобы тебя узнавали на улице. Не грех предварительно и попиарить как следует. Но самым первым шагом твоим на этом славном пути будет твоя решимость – заявить о себе, причём, любым способом; но главное, чтобы люди, услышав тебя, удивились: «Вот те на! А мы даже не подозревали, что на земле существует эдакая незаурядная личность!».
    Такой трюк самовыдвижения отлично удаётся особенно артистам, причастным к шоу-бизнесу: из всех искусств этот вид наиболее близок народу, недаром каждый его представитель, независимо от пола и возраста, вероисповедания и дарований, мечтает, хотя бы раз, хотя бы минуту, побывать в шкуре прославленного индивида. К шеренге будущих звёзд экрана и подмостков непременно стараются примкнуть и эквилибристы слова, то есть стихотворцы, в том числе, конечно же, и верлибристы.
    История мировой поэзии свидетельствует о том, как «свободный стих» триумфально завоевал Америку, Европу, Австралию и так далее. Не мало имён из числа приверженцев верлибра высечено Временем на поэтических скрижалях. Россия, как всегда, пыталась не отставать от планетарного свободомыслия и прогресса. Ныне о главных достижениях мировой науки и техники, пожалуй, не плохо осведомлены даже первоклассники, держащие в руках те или иные гаджеты. Да и свободомыслие у всех на слуху: толерантность, сексуальная ориентация, правозащитники, ювенальная юстиция и многие другие демократические завоевания.
    В искусствах тоже не было и нет застоя: «авангардисты» всех мастей всегда впереди! Правда, иногда их творческие натуры… заносит, когда, например, в качестве скульптурного шедевра они ставят на пьедестал - унитаз или, как образец поэтического новаторства, предлагают послушать поток «сознания», иначе – зауми, которая в их «поэтике» считается одной из разновидностей «свободного стиха».
    Какие только жанры не причислялись, да и причисляются до сих пор, к верлибрам! Было  время, когда разного рода стиховеды относили к «свободным стихам» любые отклонения от классической силлабо-тоники, и тогда с их лёгкой руки в разряд верлибров тут же попадали и «белый», и «вольный» стих, и стихотворения в прозе (почему бы и нет?..), а также подобные прозе сентенции-афоризмы, моностихи, и даже похожие на хокку и танка трёхстишия и пятистишия,  которые часто вовсе не соответствуют каноническим формам средневековой японской классики, зато, по мнению их горделивых сочинителей, блюдут «таинственную прелесть» дзен-буддийского мироощущения.
    Слава богу, приверженцы «чистого» верлибра (а у них уже есть своя классика) всё активнее отмежёвываются от примкнувших к ним «инородцев» и «бастардов», что, в свою очередь, бесспорно, способствует развитию теории верлибра как жанра. Беда лишь в том (на мой взгляд), что многие теоретики «свободного стиха», говоря о его отличительных свойствах, подчёркивают в нём «главное» (с их точки зрения), а именно: чтобы строчки, как правило, были дисметрические и без рифм. (Кое-что о нюансах в дефиниции верлибра можно прочесть в моей статье «О реальных свободах… так называемого «свободного стиха»: http://www.stihi.ru/2014/01/10/1542). Более того, выпячивая свою «исключительность», верлибристы зачастую, на полном серьёзе, вещают о том, что именно им принадлежит открытие новых горизонтов в поэзии Нового времени.
    Для истории мировой литературы «свободный стих», как мы его понимаем сегодня,    давным-давным-давно не новинка. В этой связи часто вспоминают, к примеру, не только псалмы Давидовы, но и многие другие тексты из Старого и Нового Завета. Вот и мы возьмём, тоже в качестве примера, отрывок из Евангелия от Иоанна (глава 10), разобьём его на строчки и прочитаем с должной интонацией:

«И так опять Иисус сказал им (иудеям):
истинно, истинно говорю вам,
что Я дверь овцам.
…кто войдёт Мною, тот спасётся,
и войдет и выйдет, и пажить найдёт.
Вор приходит только для того,
чтобы украсть, убить и погубить;
Я пришёл для того, чтоб имели жизнь
и имели с избытком.
Я есмь пастырь добрый:
пастырь добрый полагает жизнь свою
за овец;
А наёмник, не пастырь,
которому овцы не свои,
видит приходящего волка и
оставляет овец и бежит,
и волк расхищает овец и разгоняет их;
А наёмник бежит, потому что наёмник,
и нерадит об овцах.
Я есмь пастырь добрый, и знаю Моих,
и Мои знают Меня:
Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца,
И жизнь Мою полагаю за овец».

    Чем не верлибр?..
    А вот отрывок из древнеегипетской «Книги мёртвых», написанной на свитках папируса при ХVIII династии – в 1550-1292 гг. – до Рождества Христова! Эти откровения, обращённые к Осирису, должны были открыть душе умершего «чертог истины», где человек освобождается от своих грехов, чтобы созерцать лики богов.

«…Я не делал вероломно зла никакому человеку.
Я не сделал никого ни робким, ни больным,
ни страдальцем, ни несчастным.
Я не позволял обижать раба, не заставлял голодать.
Как начальник людей, я не заставлял работать сверх сил.
Я не причинял никому слёз, никого не убивал.
Я никогда не приказывал убивать изменнически.
Я не лгал ни одному человеку.
Я не грабил запасы в храмах, не уменьшал яств богам.
Я не похищал ни хлебов, ни повязок у мумий.
Я не прелюбодействовал.
Я не совершал гнусного преступления
с жрецом моего прихода… (И т.д. и т.п.)
Я чист, чист, чист!!!»

    Разве во всех этих «Я» не слышится интонация Уолта Уитмена (1819-1892) – ярого борца за демократию, «родоначальника» американского верлибра, в поэзии которого ощущается влияние риторики священных текстов Востока. Попутно можно вспомнить и о древнеегипетских «верлибрах» ХХ – ХVII вв. до н. э. в переводах Анны Ахматовой; например, «Прославление писцов»:

«Мудрые писцы
Времен преемников самих богов,
Предрекавшие будущее,
Их имена сохранятся навеки.
Они ушли, завершив свое время,
Позабыты все их близкие…»

Пропускаем полсотни строк, и – концовка:

«Они скрыли свое волшебство от людей,
Но их читают в наставлениях.
Они ушли,
Имена их исчезли вместе с ними,
Но писания заставляют
Вспомнить их».

    Я привожу все эти закавыченные строки отнюдь не в качестве образцов, тем более для подражания, а лишь для того, чтобы читатель лишний раз мог убедиться, «откуда есть», откуда «пошла» современная верлибристика, как далеко упрятаны Временем её корни.

    Народные «поэты», ещё до появления письменности, не говоря уж о книгопечатании, сочиняли свои песнопения явно «свободными стихами». Правомерно предположить, что, стремясь к «сладкоречию», творцы фольклора старались совершенствовать звучание своих песен путём упорядочивания ритма, а также с помощью постепенно открывающихся (в ходе опыта) различных средств словесного благозвучия, в числе которых было: сначала – равносложие строк, затем – константный ритм и, конечно же, столь унижаемая современными верлибристами рифма .
    Изучая русский фольклор, филолог, поэт и академик А. Х. Востоков (1781-1864) пришёл к выводу, что русское народное стихосложение не знает употребления стоп и рифм и довольствуется лишь одними ударениями. Правда, в его время появилась и другая точка зрения, которая, в отличие от Востокова, стала защищать метрический принцип строения народного стиха (А. Кубарев, 1838 г.).
    Однако, не погружаясь в глубины фольклористики, есть все логические основания считать, что акцентный, дисметрический стих да ещё без рифмовки был первоначальной ступенью развития более усложнённого по форме стопного, метрического стиха. Отсюда, само собой, -  вывод: верлибр, «свободный стих», по сравнению с «традиционным» классическим, является (по формальным признакам) более примитивной системой стихосложения, как это ни печально слышать не в меру возгордившимся верлибристам. (В этой связи любопытен эксперимент, представленный мной в заметке «Смысла я в тебе ищу – от верлибра к силлабо-тонике», см. http://www.stihi.ru/2013/11/29/40. Дополнительно, с примерами русского фольклорного верлибра можно познакомиться в моей книге «Ступени восхождения», чит. главы об истоках русской духовной поэзии. - http://www.stihi.ru/avtor/vadimrosov&book=12#12).

    Один из идеологов российского верлибра, талантливый поэт Арво Метс, увлечённый своими творческими опытами, в своё время считал, что «свободный стих представляет собой качественный скачок – переход от слогового стиля речи к новой стихии – к стихии полнозначного слова». В этом суждении, как и в манифестациях многих других «патриотов» верлибра, - только пафос, но мало смысла, ибо поэзия, как таковая, как искусство слова, независимо от «стиля речи», сама по себе, по определению, не может существовать вне «стихии полнозначного слова». Получается: слова, слова, слова, то бишь – пустословие!
    Спешу заметить: я вовсе не хочу убеждать кого бы то ни было, будто какая-то одна из двух поэтических формаций (верлибр или… неверлибр) по той или иной причине достоин большего  уважения. Все ныне практикуемые виды стихосложения в конечном счёте равны перед читателями, для которых любой стих заслуживает признательности, если он отвечает прежде всего эстетическим нормам поэзии, лучше сказать – Высокой Поэзии, проще – если он непредвзято хорош. А в каком конкретно жанре стихотворствовать – это дело сугубо личное, дело автора, точнее – его капризного вдохновения.
    Знаю из собственного опыта, поэт, как правило, не выбирает заранее форму своего будущего творения, она возникает как бы сама собой (но наверняка не без воздействия логики содержания); она, подобно Венере, рождённой из пены морской, выходит… из волн  нахлынувших образов, которые тут же требуют своего воплощёния в стихах. А потом…
    Потом читатель спрашивает: «Почему Вы предпочли форму верлибра, а не сонета, например?.. Может быть, свободным стихом сочинять легче?»
    Поэт отвечает: «Сотворить верлибр или сонет – одинаково легко и трудно. Легко – благодаря вдохновению, трудно – из-за необходимости довести опус до совершенства. Ревнивая муза следит лишь за тем, чтобы ты не изменил Поэзии, не осквернил Её своим невежеством».
    Я выдал это «лирическое отступление» в некотором смысле по праву, если учесть, что
на сегодня мной написано более полутора тысячи стихотворений, из коих не менее сотни-другой можно отнести к полнозначным верлибрам, не считая нескольких сотен спорных «коротышек». К общему числу своих «свободных стихов», разбросанных по печатным сборникам и Интернету, я присовокупил переводы в большинстве из англоязычной поэзии, которая, начиная со второй половины девятнадцатого столетия и поныне, в основном, если можно так выразиться, верлибровая.

(Продолжение следует)