Ты. Мое. Все. Целую...

Жанр: любовная расчлененка.

Эпиграф: Здесь ты помягче. Значительно мягче! Это не означает, что ты расползся в улыбке, в глазах ни грамма улыбки. Но лицо - мягче. Не такой грозный. Наконец-то, наконец-то исполнилась моя давняя мечта. Мне всегда хотелось посмотреть в твои глаза. Но ты же понимаешь, что это невозможно. Сесть напротив тебя и посмотреть в твои глаза - невозможно! И уж тем более встать напротив тебя. Можно, конечно, попытаться встать на цыпочки и заглянуть - но это будет не то.И вот теперь, наконец-то, моя мечта сбылась. Я сижу напротив тебя и смотрю в твои глаза. В них что-то горит. Какие-то искорки. Но они - словно, отблеск внешнего. Не идут из души. Словно душа перекрыта. Название... Ах, да, название...

"Боль. И немного солнца в соленой воде..."

Один. Согни-ка пальчик - фаланга меня волнует.

Ты улыбнулся и согнул. Удостоверившись, что именно этот пальчик меня и волнует. А какой еще? Порядочный курок интересует только один палец. Твой. Ты хотел уточнить - подходящих для альянса с курком пальцев у тебя два, но не стал. Мне бы пришлось развернуто отвечать, а мой рот ты решил занять своим пальцем. Вообще-то, с пальца начала я. Тебе не все ли равно с чего я начну? Ты сделал вот так: стало ясно - без разницы. Главное начать. И я начала...

Два. Ты так и знал, что я начну прогулку по твоему телу с моих самых любимых, насиженных взглядом мест.

- У тебя мухобойка есть?
- НАсиженных. Есть. Только это совсем не мухобойка!
- Мда, о-писочка...
- Угу... Может, согласно теме траекторию поменяешь?
- Может быть... Духи такие были...
- Чем пахли?
- Тобой.
- То-то же...
- А кто не смог - тех заставили.
- Они сначала долго сопротивлялись, но когда извлекли удовольствие...
- Навык - наше все. Спорить я с тобой буду долго и упорно, ты же понимаешь, мне будет казаться, что я все знаю и понимаю...
- А потом придет Дымочкин... и мы с ним на руках договоримся, дружно кивая тебе, чтобы ты нам рабочий день не сокращала...
- А поцелуи где?
- Где? Теперь ты понимаешь, как важно действовать, а не размышлять?

И я начала действовать. Слушай, а как действовать, когда рот только один? А, ладно, представим, что я держу угол одна против двоих. Подняла глаза, невинно посмотрела на твой рот и добавила: против троих. Я бы хотела тебе в глаза заглянуть, но ты же голову приподнял, предвкушая удовольствие...

Три. Всегда мечтала заблудиться вот в этих мохнушечках. И губами подергать. Больно?

- Не-а... А речь о каких "мохнушечках", кста...?
- Вот об этих, а что - есть еще какие-то?
- Есть.
- Покажи.
- Смотри. Гребеночку принесла?
- Пальцы мои - лучше гребеночки!
- Опять буксуешь?

И я запустила в тебя две гребеночки. Ничего, что кулак пришлось разжать? У тебя сейчас такое лицо, словно ты только что вылупился и не понимаешь - кукарекать пора или рановато будет? Подставь мне ладошку под лопатку - мурашек насыплю! Переложи мне их на загривок, пусть снова катятся...

Одновременно прошептали:
= Счастье состоит из мелочей...

Четыре. Целую в сердце! Кстати, именно этим ты меня взял за грудки. Еще тогда. Думала, что смогу освободиться. Практически, код да Винчи. Золотое сечение!*
* Золотое сечение (золотая пропорция, деление в крайнем и среднем отношении, гармоническое деление)

Сердце мое, как я тебя люблю! Прости, я не отвлекаюсь. Я молча думаю, молча! Целую-думаю-целую... Когда я тебя целую, у меня крыша, как шляпа слетает. Подержи? Можешь примерить. Ногами... обнять, прижать и никуда и никогда не отпускать. Хочу врасти. Прости, что не удобно будет... ссс... (Ну что ты опять подумал?) Пать!

Пять. Если успеть занять э-т-у позицию на твоем лице, то было бы интересно, как ты будешь выкручиваться и делать ро-о-отиком вот так: ам-ам. Упс! А мы - вправо, а мы -влево. А мы прыг сверху. И не думай, и не надейся, будешь как порядочная рыбка - воздух ртом хватать...

"Порядочная рыбка" принялась хватать ротиком воздух. Эй! Это вообще-то и мой воздух тоже. Ну и легкие у тебя, РЫБКАМОЯ! Ты - рыбина. Рыбища. Вот покажи мне хоть одного мужика, у которого руки вооооот так раздвинуться, если он захочет обозначить твой истинный размер. Но даже если найдутся такие руки... руки великана... Помнишь песню - руки великана? Надо ее послушать... ему же никто не поверит!

- Потому что меня нельзя поймать.
- А если накрыть?
- Так, что перезарядиться не будет возможности?
- "Великана" поет Пикник.

Если б мне такие руки
Руки как у великана,
Я б сложил их на своих коленях
Сам сидел бы тихо, тише вздоха, тише камня.

Если б мне такие крылья
Чтоб несли меня по свету,
Ни минуты не колеблясь
Я бы вырвал их и бросил ветру, бросил ветру.

Если б мне глаза такие
Чтоб все видели, преград не зная,
Я б закрыл их плотно-плотно
Сам сидел бы тихо, головой качая, головой качая.

Если б залилась ты смехом,
С ветром косами играя,
Я летел бы вслед за эхом,
Дивный голос догоняя, догоняя.

Шесть. Оказывается, я такой гурман. Причем, пристрастный и педантичный. Целую с пристрастием, пережевываю каждый кусочек с упертой настырностью - тридцать три раза. И все это ради того, чтобы отдалить твой конец. Оценил?

Если что - это "случайное совпадение". А у тебя так никогда не было? Де жа вю - руками по телу... Ой, надо это выписать! Я все время отвлекаюсь, ты прав. У меня сосредоточенности не хватает, потому что у меня по тебе глаза разбегаются. Интересно, правая коленка способна приревновать к левому локтю? Мозг - парадоксальная частица. С одной стороны, он обязан все согласовывать, чтобы ты не падал, а с другой стороны - его так легко обмануть. Стоит ему не сообщить вовремя о чем-то важном, как он окажется бессильным. И выплывай, как пьяный. На тех самых навыках. Целую тебя, целую... целую... и целую. Стоп! Дай поцелую?

Семь. Вот этого момента мне долго не хватало. По крайней мере, сюда я дотянусь. И даже могу тебя немножко потравить... совсем чуть-чуть. И послушать щекой как сосочек напряжется.

- И не только сосочек...
- Да ладно?
- Вот тебе и ладно!
- Давай проверим?
- Проверь...

И проверила. Точно, ты был прав. Но... а давай с другого сосочка проверим?

Восемь. Вот эти складочки слева не дают мне покоя. Я их под губами на пересчет знаю. И вызывают они во мне всегда одно и то же чувство - прилив нежности. Не знаешь почему?

- Знаю. Но не скажу. Если что, цитирую: "вы, мужчины, что-то там... считаете себя умными?"
- Слушай, я все подряд перепевки Великана слушаю. Так классно...
- Шестнадцать великанов и лукошко звезд!
- Складочки... такая прикольная вещица. Можно в них что-нибудь припрятать?
- Только не иголку.
- Парочку поцелуев, в заначку, а?
- В складочки, смею тебя заверить, больше поместиться!
- А потом наклонишься ты, а из тебя заначенные поцелуи посыплЮтся...
- Ну, не песок же?

Улыбаюсь, представила. И напихиваю во все складочки поцелуевую заначку. Будешь, как тетка из сказки, помнишь - Царевна-Лебедь - махнула правой рукой - озеро, махнула левой... Но ты скорей всего размахивать не станешь. Ших-ших?

Девять. Ваше левое ухо, Сергей Владимирович, просится, чтобы в него все время что-нибудь шепталось. И чтобы его щекотало. И чтобы в нем застревала парочка слов с прошлого раза, не расслышанных... С них можно начать в следующий раз: поехали?

...очень люблю! Ты такой родной, я так тебя хочу...

Надо же, подставился и отдался. И ничего-то мне не мешает. Редкая минута умиротворения, длинное в вечность. Сегодня ночь письмовая! Музыкой меня сносит... Ничего?

- А плавать ты не умеешь...
- Ну, не утону же? Или есть такая вероятность?
- Не знаю, говорить с тобой мне - щекотно...

Десять. Губы мои хотят соприкоснуться с кожей твоего лба. Не размыкаясь поводить, пока не появится сладко-щекотное ощущение и замереть в истоме, соприкасаясь с оголенным…

Я обожаю твой лоб! Ух, до чего эротичное местечко... Прикоснуться и умереть. Хочу наощупь его губами запомнить и потом закрывать глаза и губами шевелить - помнить...

- Когда это - потом?
- В ванной? А ты что подумал?
- А подумать я не успел...
- Я успела, не переживай!

Одиннадцать. Сложно сказать зачем тебе эта штуковина, но, наверное, она зачем-то нужна. Поэтому я ее тоже решила поцеловать. За компанию.

Я даже помню о какой штуковине идет речь! О, вот мы ее сюда и ... вгоним? Целую.. Вставим? Целую... Приложим. Целую... Пришпандорим. Целую... Можно еще пришпандорить... Целую! А что ты улыбаешься? Меня мурашки между лопатками опять отвлекли. "Пальцы великана - заплетаю в крылья..." (Только не делай резких движений, а то ты мне все перышки повыдергаешь... Интересная визуализация... Плохо кончим. Мне бы лучше переждать... А с другой стороны... Жизнь - одна. Ее надо по факту проживать.

Двенадцать. Иди сюда, иди... Будем пытаться доставить тебе наслаждение в чистом виде. Без примесей. Заколки у тебя случайно нет?

- Ни случайно, ни специально! даже в кармане не ношу. А что?
- Да нет, ничего.
- Надо разобраться: да? Или нет?
- Или целую...
- Смотри, не отвлеклась.
- Отвлеклась. Хотела сегодня купить у бабушек капусты кисленькой и с курочкой сварить щи. Сейчас жалею, что не стала связываться. Хочу щи с курочкой!
- Целуйся теперь, без щей, без капусты, без курочки, без заколки... А я не подойду?
- Подойди! Чего же ты медлишь?
- Снайпер и бабочка.
- Целую тебя, радость моя... Раз уж у нас нет кислой капусты...
- Да не сиди ты сейчас там, где сидишь - про капусту ты бы вспомнила только завтра. И то, потому что я голодный.
- А завтра уже через десять минут!
- Давай я тоже что-нибудь... Сижу я с курицей в капусте... Подойдет для мировой литературы?
- А что - недурно. Заготовочки я записываю. В мировых поцелуях - самое главное, ухватить первую фразу. Не знал что ли? У тебя же такой опыт!
- Век живи...
- Я тебе улыбнулась... Засмотрелась. Ничего?

Тринадцать. А мы перемещаемся на внутреннюю поверхность левого бедра и пытаемся понять - как себя поведет защитник. Защитник явно задремал.

- А зачем ты все время сообщаешь - левое колено правой ноги, правый локоть левой руки?
- Ну, как же! Чтобы ты мог представить - что я сейчас чувствую.
- А что - на левом локте правой ноги ты по-другому чувствуешь?
- Я - нет, а ты - да. Ты же сидишь или лежишь  какой-то позе, когда слушаешь - куда я тебя целую? Мозг получает информацию, включается в работу... А у меня отсюда и мурашечки. Ты меня удивляешь. Ты столько вещей невероятных из себя выжил... Так бы было все просто - все бы так могли и умели...
- Невероятно. Ты оценила то, что я умею?
- Я всегда это ценила.
- Да ладно!
- Вот тебе и ладно. Никто никогда не мог меня убедить в чем-то там... или здесь... Даже я сама себя не бралась переубеждать.
- Хорошо. Внутренняя поверхность левого бедра...
- Сверху вниз...
- Неверное напрвление.
- Верное. Вернее некуда. Мое подсознание меня редко обманывает.
- Ага, значит, все же обманывает?
- Ага, когда я его через логику пытаюсь пропустить. Которой у меня нет, не было и не будет. У меня же есть ты - зачем она мне сдалась?

Четырнадцать. Воспользуемся ситуацией и рванем на заднюю часть правого бедра, и пока защитник  дреме попытаемся забить решающий.

- "Полна тобой моя нога..."
- Да ты отличный ученик, Сереня!
- Спрашиваешь.
- Отвечаем.

Я целую тебя во все... на самом деле мне все равно - что это, рука, нога, уха, крылышко, перышки - то что попало под руку, на ощупь. Но чтобы ты мог разобраться в этом поцелуевом беспределе - я вынуждена тебе рассказывать: что, как, в какой последовательностью. И чем дело кончилось.

А что об этом люди сказали - мне по барабану. Целую тебя, мой хороший...

Пятнадцать. Вот она моя пяточка родная. Без берца. Мне кажется, если бы я там, в поле, сняла с тебя берц, то принялась бы щекой тебя вылизывать. У спецуры случайно нет в экипировке шапки-невидимки? А то пацаны завидовать будут.

Никуда не спеша целовала Малыша!

- На пяточке родной остановились?
- Нет, мы ее доцелуем.
- Щекотки бояться?
- Смотря как лягаться будешь.
- Не буду. Что же я - балда? Челюсть выбивать тебе и лишать себя скромного удовольствия.
- Вот именно.
- И?

Пяточка - волшебная часть тела. Если ее как следует... разминать - она же сгусток твоих органов. Ты - попал. Это, практически, слабое место. Целую! В пяточку. Ты только не дергайся. А то мне страшно. У тебя ревнивость повышенная. Причем, она у тебя не на внешние объекты направлена. Ревностное. Но от этого не умирают, живи, наслаждайся.

Шестнадцать. Это куда ты пальчик решил заныкать, хотя бы в тапочку? Нет, не пройдет. Ты бы еще лешего натянул и в кусты спрятался. Спокойно, щекотать не буду.

Не верь! Буду, буду щекотать. Завуалирую под поцелуй свой маневр, а сама буду щекотать. Сегодня полотно кучевое, а фигурка - бледно-голубая. И много-много солнца! И птички мечутся по парам. Жаль, что у меня в окне пейзажа нет. Только портреты неба. Вспомнила, как в кино заключенная, прежде чем поделиться со следователем важной информацией, потребовала камеру с окном... Целую тебя с конца - есть вероятность распутать путанку и подойти к началу. Целую... целую... целую... целую... целую... целую... целую... и целую... Да, чуть не забыла: целую...

И вдруг я подумала - а ты не устал ли? Может, ты поспишь? А какая разница какого целовать - спящего или неспящего?





Сорок пять. Если бы ты был курицей – это было было бы самым вкусным местом. Но поскольку ты не курица и на вкус я тебя не знаю,  то… В общем, это тот самый вариант, когда некоторые вещи нужно видеть. На ощупь, так сказать, вгрызаться, чтобы составить представление и извлечь хоть какие-то ощущения. Хотя бы ощущения. Против домыслов.

Сорок шесть.  Внутренняя часть руки от кисти до сгиба в локте. Левой руки. Интересно, я целую тебя от кисти к локтю или от локтя к кисти?  Без тебя все бессмысленно, понимаешь? Я себя так чувствую, что на данный момент – без тебя все бессмысленно.

Сорок семь.  Левая лопатка. Прижимаюсь щекой. И дотягиваюсь губами до тебя…

Сорок восемь.  Твой затылок! Подобраться к нему – невозможно. Но если представить, что получилось… и порыться по нему в поисках тайны… не военной, как ты понимаешь, я про эрогенную зону если что…

Сорок девять. А вот и левый бочок подмышкой. Прижми-ка, пожалуйста, руку, чтобы я не выпала. Если я нужна тебе – я заклинаю, прижми руку и не отпускай меня. Вдруг  я вспомнила, что ты там этим локтем как раз отбиваешься от девушек.
И выпала.

Пятьдесят. Люблю тебя. В счастье.
Ты: В счастье - это во что?
Я: Это во все! И сразу.