Босха

                Б О С Х А .

Падре, неторопливо брел по площади монастыря. Пербирая морщинистыми руками четки, он размышлял о проблемах, свалившихся на его государство.
В западном крыле неожиданно провалился пол. Мастеровые, полазив по развалинам, заключили, что внизу оказалась какая - то промоина  от весенних грунтовых вод. Она и послужила причиной обвала. В отшельничестве никого не было, ( в западное крыло уходили искать одиночества ) и хвала босхе, обошлось без жертв. Но востановительный ремонт своими силами не сделать, это точно. Нужны мастеровые со стороны, а они просят непомерную плату. Где же взять столько меди, если пожертвования за первую Селену, составили только пять трубок? Отдавать священные босхи?! Тогда, в неурожайный год придется голодать всему монастырю... О, святая жизнь, как он устал молчать!..
- Прошу прощения, масса, вклинился в его думы молодой послушник, исполняющий обязанности курьера. - Из мира пришли ходоки. Хотят вас видеть, - послушник поклонился и залился краской смущения - обычно к Падре обращались мысленно.
" спасибо, отрок " - он даже обрадовался, что можно отвлечься от невеселых дум.
Пройдя через читальный зал библиотеки, он свернул к усыпальнице и, минуя, поднялся в свою резиденцию, служившую не одному поколению рода Падре.
В приемном покое его ждали мастеровые, сеятели, гончие и две сооблазнительницы.
" прошу вас по очереди " - мысленно пригласил Падре, усаживаясь в глубокое кресло за массивным столом.
Первыми подошли мастеровые.
- Мы пришли поднимать пол, масса... - неуверенно начал старший.
""уже за стеной знают о провале - с горечью подумал Падре, закрыв свои мысли от постронних. - не иначе завелся шпион.""
" сколько вы хотите за работу?"
- Ну, - мастеровые переглянулись - если уважаемый масса наполнит две трубки,то мы будем трудиться до заката второй Селены,клянусь руками!
" благодарю, не стоит усилий. следующие " - с такими Падре общался просто.
К столу подошли сеятели.
Эти принесли пожертвования - почти полную трубку, немного бодрительной соломки и пару необработанных кусков смолы.
" я впишу ваши родовые имена в списки дарителей." - пообещал им Падре, выделив по крупинке босхи.
Сеятели ушли, ликуя и восхищаясь щедростью Падре.
Гончие принесли обычные пасквили от старого, но все еще сильного оппозиционера - Аскхилла. Проведя рукой над конвертами Падре усмехнулся.
" передайте Аскхилу, что я напишу ответ сегодня. придите за ним после десяти часов."
На счет сооблазнительниц Падре не ошибся. Молодые, красивые, сочные, словно плоды манго, они уже перенасытились мирскими забавами и желали одного - рожать детей от монахов и послушников.
Отдав распоряжение, устроить их на поселение, с испытательным сроком, Падре отправился в ризницу.
Доступ в нее имели еще два лица - сын, законный наследник чина и рода, а также супруга. После покушения шпиона - карлик подсыпал яд в травяной настой, Эльма Падре уже не вставала с постели и не употребляла босхи : верный признак скорого и полного забвения.
Вход в ризницу не охранялся. Никто не знал кнопки, пускающей в действие поворотный механизм мраморной стены. И не одному шпиону, за долгие годы владычествования, не удавалось пройти даже треть лабиринта, предшествующему входу.
Падре прошел за стену, которая тут же закрылась.Он миновал стол с травами и остановился у святая святых - голубого женьшеня. Это капризное древо, не переносящее света ни красной, ни белой Селен, было основным компонентом босхи.
Девяносто восемь лет, он был единственным держателем секрета приготовления зерен, который перешел ему от отца. И каждый раз, приходя сюда, по - юношески волновался, стараясь не забыть ни одного из ста рецептов.Ведь если в зерне насыщения будет больше мяты, чем корицы, то крупинка станет непригодной в пищу и женьшень пропадет зря. Или, к примеру, зерно долголетия. Стоит передержать, всего лишь, на одну четку, пары серебра в медном купоросе - пиши пропало. Но он никогда не откроет тайну босхи ни друзьям, ни врагам. Это и сила и власть, делиться которыми он не намерен!
Падре зажег горн, качнул меха и поправив колбу на подставке, стал привычно отсчитывать четки. Сегодня предстояло сделать две босхи - тридцатый рецепт и сорок второй. Если мемного съэкономить на последнем, женьшеня хватит в аккурат. И до следующего урожая ризница будет пустовать.На будующий сезон, Падре расчитывал готовить зерна вместе с сыном. Пришла пора. Если бы еще отрок не был таким ветрянным! Как бы пригодились его ловкие руки. А они только и могут, что щупать ножки послушниц и сооблазнительниц. Ну ничего, разберется Падре с проблемами и вплотную займется воспитанием наследника...
Закончив с приготовлениями,Падре скромно пообедал и вновь поднялся в кабинет. Его уже ждал адепт первого колена с пером и бумагой.
Сосредоточившись на несколько мгновений, Падре стал мысленно диктовать :
Асхилл!
ты верен себе. это делает тебе честь. но следующего твоего шпиона я отправлю в полное забвение, клянусь святой жизнью.
также советую оставить в покое блаженную Эльму. твои ясновидящие, только даром едят хлеб, от их советов смердит и воняет. если они не успокоятся, я пошлю верных людей с босхами порчи. учти, я не буду тянуть с исполнением того, что обещаю сделать.
что же касается лично тебя, Асхилл, то хочу сказать следующее.тебя, как и всех нас, ждет смерть, за которой неминуемо последует полное забвение, противником которого ты так упорно себя выставляешь. и в качестве очередного аргумента выдвигаю беспорный факт.
где твои рьяные сторонники, сгинувшие в канун прошлой белой Селены? где Горхи и Садон, что обещали придти ко мне после смерти и засвидетельствовать почтение, доказывая существование после жизни? что говорят по этому поводу твои тощие ясновидящие?
прожить отпущенные годы, Асхилл, надо гордо и достойно, чтобы уходить в полное забвение с чувством выполненного долга, а не с хилой надеждой скитаться по абстрактному миру, которому ты не можешь даже придумать название.
во славу босхи - Иерон Сантана  Падре.

" все успел записать? " - уточнил он.
- Да. - адепт кивнул, хотя надобности в этом не было.
" запечатай и дождись гончих. потом позовешь мне Ханта. "
Адепт удалился в канцелярию и Падре откинулся на спинку кресла. Приготовление босхи стало занимать слишком много сил. Все чаще он задумывался, вспоминая прожитые годы. Все настойчивее одолевали видения, которые Эльма называла снами. И зерна долголетия уже не так действуют, как хотелось бы...
- Массон Ханта отказывается идти... - сообщил растерянный адепт.
Падре вздрогнул.
" как это отказывается? "
- Он там... с...
- Что ты мямлишь! - неожиданно даже для самого себя вскричал вслух Падре, нарушив обед молчания.
Адепт отступил, трясясь всем телом.
- Вон отсюда, позорник! - разозлился Падре не столько на юношу, сколько на себя. - Я сейчас покажу тебе...- процедил Иерон Падре сквозь редкие зубы, нащупывая мешочек с босхами в складках одежды.
Ханта Иерон Падре, наследник чина и рода, широко раскинув ноги, лежал среди двух соблазнительниц, одна из которых имела от него жизнь в своем чреве. Приятная истома владела его телом. Ханта наслаждался мгновением жизни - он умел это делать.Мысли его витали среди пышных форм новых соблазнительниц и не хотели воспринимать реальность. Неожиданно он почувствовал, как чья - то ладонь легла на глаза, а в рот проник маленький шершавый кругляшок. "Босха!" - с торжеством подумал он.
- Ты знаешь сын, что только врагам я повторяю дважды. - твердо сказал Падре - старший, убирая руку с лица сына. - Это босха печали. Тебе придется долго плакать... - Падре отступил к арке. - Плакать и думать о смысле жизни. - Теперь он не жалел о нарушенном обеде.

Ужинал Падре со своим советником - Янгером Даузом.
- У тебя появилась новая морщина. - заметил сотрапезник.
Он имел статус третьего колена босхи, и мог высказываться, не боясь гнева.
- Я давно уже не молодой послушник, чтобы щеголять чистым лбом, не обремененным заботами. - спокойно ответил Падре тщательно пережевывая листья салата.
- Вот и я что-то стареть стал. - с горечью сказал Янгер. - Иерон, Асхилл прислал мне письмо.
- Ну и? - Падре насторожился.
- Он пишет, чтобы я переходил в его владения...
- Что еще можно ожидать от шакала.
-... И еще он пишет, что его ясновидящие говорят о новом боге, который скоро придет и заберет неверных в полное забвение за...
- У нас есть один бог, - перебил егоо Падре, - босха! Любое из сотни цветных зерен - божество!..
- Я не закончил говорить, Иерон. - терпеливо продолжил Янгер. - Если на мгновение предположить, что это так... Ты единственный кто владеет секретом приготовления. Может пришла пора открывать тайны?
Падре открыл рот, чтобы упрекнуть старого друга в слабости и трусости, но в этот момент пол под ногами качнулся. Послушник, подающий десерт, не удержался и рухнул на советника, заливая соком белоснежную мантию. Следующий толчок опрокинул стелажи с посудой.
Падре вцепился в подлокотники, пытаясь поднятся. Он подумал, что на монастырь совершенно нападение. Значит надо спешить к лабиринту, зажечь ядовитые палочки у входа и забаррикадироваться с охраной в кабинете.
Но толчков больше не было. Где-то на площади кричали женщины, на переходах хлопали мостки, а на кухне, за стенкой, весело журчала вода.
В трапезную вбежал легионер из внутренней охраны.
- Масса, - с одышкой, без вступительных приветствий выпалил он - восточное крыло полностью провалилось!..
Падре скрежетнул зубами. В восточном крыле находился склад овощей, сейфы с трубками и кельи адептов первого колена.
- Усиль охрану! - выдавил из себя Падре.
Легионер тут же испарился.
- Янгер, помоги подняться. - Падре почувствовал груз своих лет, давящих на шею и грудь.
Дауз помог Иерону встать и, поддерживая, повел к выходу. Падре поморщился.
- Нет, не надо, чтобы видели... - он держался за грудь, пытаясь унять ноющую и тупую боль. - Иди... успокой людей. Я подойду чуть позже.
Картина, представшая перед ним ужасала. " Святая жизнь, - подумал Падре, - дело многих поколений рушится на глазах. Сколько труда, усилий, надежд..."
По развалинам сновали послушники, разбирали завалы и доставали искалеченные тела, складывая их рядом с фонтаном.
Вдруг руины вздыбились, во все стороны полетели камни и остатки строения ухнули в овальную развернувшуюся дыру. Крик ужаса и страха слился с протяжными воплями провалившихся.
Спустя мгновение из нее появилась голова гиганского червяка. Она возвышалась над остатками фундамента, словно красномедный колокол, мерно покачивающийся из стороны в сторону.
" Всем молчать и стоять на месте!" - рявкнул червяк, но никто и не думал шевелиться. Воля людей была парализованна еще до прямого приказа.
" Я - бог карающий и праведный, - звенело в головах людей. - Я - бог которому вы подчиняетесь. За зло принесенное в мой мир, я наказываю вас бессрочной изоляцией"
Все молчали. Затем выстроились в цепочку и по очереди спрыгнули в яму. Безвучно и безропотно пропадая в недрах планеты.
Через несколько часов монастырь опустел. Были наказаны даже грудные младенцы. Поднявшийся к вечеру ветер гонял по площади сухие листья и завывал в переходах унылые мелодии.

Перед главными воротами монастыря, широко раставив ноги стоял Аскхилл.
- Ну? - он обратился к ясновидящим.
- Там никого нет. - с тревогой в голосе ответил старший группы. - Мне это не нравится.
Аскхилл криво усмехнулся
- Ломайте ворота. - приказал он и отступил.
К воротам подбежали легионеры и во мгновение ока разнесли преграду.
С обратной стороны, прямо на них смотрел червяк. Колоколообразная голова покачивалась, чем - то напоминая чертами Иерона Падре.
Аскхилл подался назад, но сила исходившая от монстра остановила его. Ясновидяшие попадали плашмя, а легионеры зажали уши руками. У некоторых из глаз сочилась кровь.
Приговор прозвучал еще раз, но в более жесткой форме. Червяку не понравились топоры легионеров. Вся свита Аскхилла, включая его, тем же строем сгинула в яме.
И снова ветер пронесся над монастырем, забавляясь над руинами.
Селены сменились еще раз и на планете не осталось ни одного крупного живого существа. Весь животный мир канул в яму. Когда последний полуживой кот, распушив хвост улетел вниз, червь принялся за насекомых. После за большие деревья, за маленькие, за траву, мох, микроорганизмы, воду и наконец за плодородный слой почвы...

Странник шел по пустыне. Белый кварцевый песок похрустывал под ногами. Взгляд Странника был прикован к известняковому строению, издалека напоминающее разрушенные временем и ветрами скалы. За весь пройденный путь Творец не встретил ни одной души.
Равнину и постройки разделяла широкая трещина. Странник подошел к ней и взмахнул дерижерской палочкой. Оба края пропасти, как бы не желая, соеденились.
Странник пошел дальше, однако через несколько сот метров, опять наткнулся на трещину. В ней копошился огромный червяк, не обращавший никакого внимания на Творца.
- Эй! - Странник сложил ладони рупором. - Ты, что ли здесь хулиганишь?
Червь оторвался от своего занятия и поднял голову.
- Я - бог, карающий и пра... - но Странник не дал ему закончить.
- Тихо. - он ткнул палочкой в голову и червяк, дернувшись, вылетел на песок, взметнув красное облачко пыли.
- Вот так лучше. А теперь рассказывай, пакостник, куда и зачем ты дел мои разумные создания?
- Они сами виноваты - на удивление плаксивым голоском загнусавил монстр.- Они нас создали, придумали, потом чуть не убили, червяки наземные. Сволочи...
- Стой.- Странник поморщился. - Давай так : я спрашиваю, ты отвечаешь. Быстро и внятно, понял?
Червь кивнул.
- Что из себя представляет твой вид? Поле жизнедеятельности, пища, смысл существования?
Червяк тупо заморгал.
- Ты сам - то понимаешь, что спрашиваешь?
- Что неясного?
- Да ничего! Я просто из дома убежал, погулять, а ты подло напал, двигаться не даешь!... Ма-м-о-о! - неожиданно заорал он и заплакал.
- Понятно, - Странник очертил палочкой круг над головой червя и кого - то позвал.
- Ах, вот ты где! - из трещины показалась голова другого, более крупного червяка. - Я тебе сейчас покажу,как из дома бегать. - рядом с головой, словно огромный стручок, вынырнул хвост.
- Ой, мамочка, не надо! - завопил " малыш ", но с места не сдвинулся.
- Надо - заявила родительница и стукнула чадо.
Гулкое эхо прокатилось по пустыне.
Закончив с сынком, мамочка обратила взор на Странника.
- Извини, вседержитель, совсем дитя от рук отбилось.
- Ничего себе  " отбилось ". Посмотри, что оно с планетой сделало.
- Я могу исправить положение?
- Да. Расскажи про подземный мир. Ведь вы оттуда?
Мамаша кивнула.
- У людей - она стала рассказывать, поглядывая то на Странника, то на сына, - было разумное растение - голубой женьшень. Оно росло в абсолютной темноте, раз в десятилетие выплескивая через корни пучки энергии. Эти пучки собирались в глубине планеты и конденсировались в плазму. От нее мы ведем начало своего рождения. То есть мы и есть эта плазма.
- А при чем здесь люди?
- В последнее время женьшень стал выдавать чужеродные пучки. Они уничтожали нас. Из целой колонии суфлектов остались двое. Остальные засохли от ожегов энергии. Я провела иследования и поняла, что женьшень растет в темноте, потому что она - наилучший проводник мыслей людей. А женьшень, больше чем наполовину питается ими. У людей стало больше плохих мыслей и женьшень начал выбрасывать энергию разрушения. У него, - мамаша кивнула на сына, - погиб отец. Глупыш решил отомстить. Непослушный он у меня. Еще не понимает, что наша главная задача -  контролировать физические процессы внутри планеты. Ты создал землю несовершенной, вседержитель, под коркой все готово взорваться в любой момент. Нам приходится исправлять твои ошибки.
- Вот и исправляйте, а не создавайте новые. Вы всегда были такими змееобразными?
- Нет. Так удобней передвигаться. Обычно мы выглядим, как плазменные кляксы.
- Погоди, - Странник совершенно запутался. - Вы пучки энергии женьшеня. Выглядите, как плазменные кляксы. Откуда тогда, родственные связи : папы, мамы?...
- К каждому новорожденному сгустку, приставляются... приставлялись - поправилась родительница, - два взрослых суфлекта. За приспособление к внешнему миру отвечает мать, за внутренний - отец. Все просто.
- Понятно. У тебя есть предложения?
- Не знаю. Мы зависели от людей через женьшень. Теперь его нет. Суфлектов больше не будет. Люди умрут. Планета взорвется... Мне кажется, все ясно.
- А мне нет - Странник сердито посмотрел на младшего "червячка ".
- Мамка! - заорал тот, - он нас сейчас анигилирует!!
- Заткнись, без тебя тошно. Значит так. Ты - он указал на ребенка, - как главный специалист, будешь есть кварцевый песок. Мама поможет. То, что будет выходить, распределите равномерно по всей поверхности, где ты успел... Гм. Вообщем, чтобы плодородная почва была! Вода и семена, моя проблема. Ну, а дальше, дальше все зависит от людей на верху и вас внизу. Поверь - он улыбнулся мамаше, - все Творцы - эгоисты. Они не совершают " ошибок". Они ставят " заранее обдуманные эксперементы ". Даже если сами ничего в этом не понимают. Удачи вам. И учтите, у вас очень мало времени, - он взмахнул палочкой и "малыш " вновь смог двигаться.
- А ты куда, вседержитель?
- К людям, куда же еще.- И Странник спрыгнул вниз. На верху раздался громовой писк, шлепок  и почва заколыхалась...

Иерон Падре, в окружение легионеров Аскхилла, раскладывал по грязной скатерти остатки зерен босхи. Дрожащими руками, вытаскивал  их из полотняного мешочка, на ощупь определяя, соединяя и размешивая. Он пытался соеденить долголетие, бодрость и силу мысли. Но к сожалению, большинство оставшихся зерен, были печалью, гневом, или неверием. Некоторые могли помочь больным рассудком, но накормить изможденных женщин, или плачущих малышей, способны не были. Людей оставалось не больше сотни. Многие погибли при падение. Некоторые скончались от ран позже. Канули в забвенье пропавшие при пожаре и обвале. Отчаяные смельчаки уходили на поиски выхода и больше не возвращались, становясь пищей неизвестных подземных тварей. Выжившие, разделились на группы. Одни желали полного забвения, и кидая куски лавы, не подпускали к себе никого. Другие, наоборот, хотели выжить любой ценой. Они выжидали удобного случая, чтобы наброситься на изможденных легионеров и отобрать у Падре последние зерна. Которые были нужны для женщин и детей. Последней надежде рода человеческого.
Иерон печально вздохнул и повернулся к Аскхиллу. Бывший враг не шевелился, но едва подрагивающие руки свидетельствовали, что жизнь еще не покинула его. Падре подсел поближе и склонился. От истощения Аскхилл стал плохо слышать.
- Как ты себя чувствуешь,старик?
Аскхилл открыл глаза :
- Нормально, пердун. Лучше чем когда -либо. Твои босхи действительно творят чудеса. Но, знаешь, когда смотришь в глаза косой смерти, почему - то душат сомнения. Есть существование после смерти, нет его - волнует живущего. Умирающего мучает простой вопрос : как он прожил  с в о ю  жизнь... По - дурацки мы это сделали Иерон... Можно было гораздо лучше и плодотворнее... Без вражды...
Он не договорил. Губы застыли в немой гримасе, обнажив стертые зубы - Аскхилл уснул.
Падре посмотрел по сторонам. Заснули все : немощные старики и дети, разметав руки ; легионеры, облокатившись о топоры ; женщины, притянув ноги к животу. Кто- то его окликнул. Падре оглянулся и в проходе увидел нечто.
Там, окруженный голубоватым ореолом стоял Странник.
- Здравствуй Иерон Сантана Падре.
- Здравствуй... Но я тебя не знаю.
- Это не важно. - Странник подошел ближе и сел. - Поговорим, пока все спят?
- Давай.- Падре приосанился.
- Расскажи, когда ты обнаружил суфлектов?
- Когда мои Селены сменились в тридцатый раз - ни секунды не раздумывая ответил Иерон. Казалось, он постоянно был готов ответить на этот вопрос. - Я заметил, что покойники, захороненные в склепах нижнего яруса, разлагаются гораздо быстрее, чем раньше. Первые же анализы показали : на трупные ткани, оказывается воздействие извне. Сначала я подумал на агентов Асхилла, хотя и не мог предположить, зачем ему это. После мое зрение ухудшилось, и я получил первое подтверждение существование суфлектов. Я смог улавливать потоки, забираюшие силу мертвого тела. А иногда даже слышал, как суфлекты общаются между собой. Слабость зрения привычного, компенсировалось усилением внутренннего.
- Значит они питались "мертвой" энергией и, сами того не подозревая, уничтожали сами себя?..
- Да. Но еще они изучали нас. И хотели поработить. Мы должны были стать слугами голубого женьшеня который и без того считали божеством. И в конце концов отдать все свои мысли и чувства этому маленькому предателю, через которого эмоции переходили к настоящим хозяевам планеты. Но я их перехитрил. Я стал убирать из рецепов компоненты, вызывающие зависимость, и даже почти научился заменять женьшень. Но не успел...
- Ты решил победить природу в одиночку?
- Нет. Только не дать погибнуть людям. Я не хотел, чтобы произошло то, что произошло.
- Хочешь, я расскажу тебе сказку Иерон Падре? Без людей не будет суфлектов. Убивая вас, они уничтожают себя. Без суфлектов не будет этой планеты. Я действительно, что-то здесь перемудрил. Знаешь, в твоих руках не только остатки этого небольшого племени. В твоих руках судьба целого мира. Не страшно?
- Кто ты?! - Падре действительно стало не по себе. - Почему ты так говоришь?
- Потому что хочу, чтобы вы хотя бы выжили. Для начала. Что получится дальше, не знаю ни я, ни ты.
- Вижу!!! - закричал старик. - Я ВИЖУ КТО ТЫ!
- Дак и каковы твои действия?
- Сейчас... Только скажи, я не умер и это не тот самый мир, после смерти? Неужели я всегда ошибался?!
- Ну, не всегда... Ты не умер. И надеюсь, проживешь долго. Только, ЧТО ты будешь делать с жизнью?
- Я перестану бояться. Постараюсь вырастить новый женьшень и передать преемнику секреты босхи. Я попробую  подружиться с суфлектами. Мы с Аскхиллом...
- Достаточно. - Странник взмахнул палочкой, шепнул несколько слов, улыбнулся, прислушавшись к шуму наверху и убирая инструмент, поднялся.
- Удачи, Иерон. Поднимай людей. Ты увидишь свечение которое укажет вам путь наверх. Туда уже можно. Прощай.
- Подожди... - Иерону хотелось спросить о многом, но с языка сорвался только один вопрос :
- Как тебя звать, спаситель?
Творец задумался. И почему-то даже смутился.
- Странник. Просто Странник.
И он ушел, растворившись в сумерках пещеры, оставив после себя слабое, невидимое никому, кроме Падре, свечение. Старик вздохнул и только здесь почувствовал, что до сих пор сжимает в руке последние засохшие зерна. Он разжал ладонь и слезы брызнули из его подслеповатых глаз. над каждым зернышком, стремясь к свету обоих Селен, пробивался маленький голубоватый росток. Хрупкий, как любое творение в этом непростом мире.