Человек был внутри

Человек был внутри, в этом здании. Он просто не хотел выходить, он был недоволен тем, что снаружи. Кричал, рвал бумагу, метался по комнатам, снося все на своем пути, вырывал из стены трубы, выбивал ими стекла, а потом выкидывал из окон мебель, но не выходил, оставался один в этом большом, пустом каменном здании.
Вокруг здания ничего не было. Абсолютно. Это было похоже на самую настоящую каменную пустыню. Солнца нет, облаков нет, на небе одна большая туча. Человек знал, что это дерьмо до самого горизонта.
Несколько лет он выстраивал этот уютный для него домик. С каждым днем камней у него становилось больше, и он все больше выстраивал и все дальше уходил вглубь своей крепости. Сначала ему было хорошо, радостно, каждый день начинался с улыбки – его никто не трогал. Позже его начали одолевать разные душевные боли, но он не заострял на них внимания и уходил все глубже. Пустыня вокруг него не была пустыней, когда он только начинал строить свое чудо, которое сможет спасти его от людей, но стала ей. Солнце пропадало, появлялись тучи.
Он говорит с собой, он разрисовывает стены людьми, он пробивает их головой, он почти перестал есть и уже стал чем-то, что не похоже на человека – такую он выбрал свободу. Но свободу ли?
Из вырванных труб, заливая второй этаж, хлещет вода. Он смотрит в нее, он видит свое отражение: ввалившиеся глаза, мешки под глазами, очень длинные, но редкие волосы, впалые щеки, мешковатая кофта огромных размеров на костлявом теле, штанов на нем не было, но были разные тапки на ногах. Он подпрыгивает, хочет ударить ее за то, что он видит чудовище.
- Я не хотел этого, - Человек ревет и бьет ногами по воде, подпрыгивает и снова бьет, но поскальзывается, падает и ударяется головой об пол. Вода на полу залилась красной краской.
Он так любил маму, она была всем для него, пока однажды он сам случайно не перерезал ей глотку. Ну как, случайно? Он был в ярости, а она спала. Она хотела, чтобы он сам наладил свою жизнь, нашел себе квартиру, перестал быть ребенком и, наконец, встал взрослым мужчиной. Она хотела, а он не хотел. Он думал показать ей, как он не хочет, но перестарался. С тех пор он строил свой дом.
Он был мокрый, с треснутой по швам головой, он рыдал:
- Мама, какого черта? Зачем ты так? Ты мразь! Я хотел остаться с тобой, а ты предала меня! Предала! ПРЕДАЛА! Я ТВОЙ СЫН! А ТЫ СУКА! СУКА! – он кричал, перекатывался с места на место, бил руками по бордовой грязной воде, - Тварь, ты потеряла прекрасного сына! Я могу без тебя, смотри! – он подпрыгнул, истерично смеясь, - СМОТРИ! Я! УЛЫБАЮСЬ! Я! У-ЛЫ-БА-ЮСЬ! – он схватил себя пальцами за уголки губ и начал растягивать свою улыбку, - ХА-ХА-ХА, МАМА! Я УЛЫБАЮСЬ! – его речь стала невнятной, на лице треснула кожа и потекла кровь, он начал разрывать свое лицо. Теперь он будет всегда улыбаться.
Куски кожи свисали с его лица, а он кричал. На подоконнике стояла мама. Он перестал кричать, он начал радоваться, но теперь его лицо было в не состоянии показать его радость: «Мамочка, я соскучился! Моя мамочка!». Она манила его пальцем и звала к себе: «Беги ко мне!» и не спеша улетала сквозь окно. Он остановился, услышав крик: «Ты идиот! Выйди на улицу, там хорошо!». Он просто побежал по лестнице, кричал, поскользнулся и покатился по лестнице, он снова бежал, и было видно, как его язык дергался из одной стороны в сторону. Он выбежал на улицу, не смог открыть дверь и выломал ее. Он, он, он, он, он! Он один! Никого не было! ОН ОДИН ЗДЕСЬ! Пустыня, дом и он! Он снова заплакал, он. Он. Голова в крови, щек уже нет! На кого ты похож? Живой мертвец! Он лег на землю и просто плакал. Из-за туч вышло солнце. Он мычал:
- Какого черта ты здесь? Тебя не было здесь очень давно. Иди к черту! – он встал, - слышишь?! Пошло ты на***! – показал ему средний палец.
Он был посередине всей земли, рядом с домом:
- Я не хочу опять в дом, мамочка, - он взял камень и кинул его точно в дверь, - дерьмо! – он лег на землю. Тучи уходили и из-за них наконец-то проглядывало солнышко, - дерьмо… - подул легкий ветерок.
Он пропал.