Цари и атаманы - апофеоз восстания

               ВТОРАЯ ВОЛНА БУНТА - АПОФЕОЗ ВОССТАНИЯ

                1708
1. 8 января отправка из Черкасска на р. Хопер «для искоренения воров и бунтовщиков» отряда казаков под началом старшин Тимофея Федорова и  Матвея Матвеева. Месяц спустя старшины писали в Черкасск (текст их письма приводится в Отписке донских казаков, посланной в Москву от имени вновь избранного Войсковым атаманом  Лукьяна  Максимова и всего Войска Донского):
«…воров и отклатчиков под твою в. г. высокодержавную руку подклонили и на смирения де повинныя свои головы и вину свою они тебе в. г. принесли. И съезжались де из верховых городков козаки донския и хоперския, бузулуцкия и медведицкия, и целовали де крест и святое евангелия, чтоб служить всем им верно и безответно богу и тебе в. г. И учинили де у себя по всем рекам наш Войска Донского приговор: есть ли де после того умирения в которой станице такие воры впредь явятца, и таких воров смертью казнить и в воду сажать…А про  пущего вора и изменника Кондрашку Булавина, где он проклятый укрываяся живет, о том нам холопем твоим Войску неведома и нигде не явился» (Б.В., док.26, стр.160-161).
Как обычно в таких случаях, Отписка отправляется (22 февраля) в Москву с легкой станицей и вновь  пойманными «пущими бунтовщиками и забойцами».
               
Комментарий.  Январь и февраль – месяцы относительного успокоения казачества,  зачистки беспокойных верховых станиц и поимки последних «завотчиков»  и «смутянов». Массовое целование казаками креста и евангелия в знак верности царю. Казалось, воссстание пошло на убыль. Однако, это было обманчивое успокоение.

2. Март буквально взрывается потоком сообщений, депеш, посланий, отписок, донесений и прочих письменных документов, информирующих  о начале новой волны народного возмущения. Ниже -  перечень и выдержки из некоторых  из них.
Выписка из дел Козловской воеводской избы о сборах булавинцев в Пристанском городке…
«…танбовец Роман Белевитинов да…татарин Акмемет Дунаев…написали:…Как де будут они в хоперском Пристанском козачьем городке марта в 9-м числе, и в том де городке в заборе воровского отомана Буловина с 1000 человек козаков…И слышал он татарин, от них воров, что де собрався им итить в Черкаской отомана убить, за то что де он с азовскими бояры знаетца и вместе думает, и итить де им ворам под Озов, а нужно де им бояре.
…танбовский дьячок Иван Попов сказал: марта в 12-м числе…и в том де горотке …набольшой де их воровской отоман Буловин идет к ним с силою в близости, а с ним запорожских козаков с 17 000, да и з другой де стороны ожидают они воры к себе бутто караколпаков и иных людей, прозванием будто множество
 явился козловский подъячий Игнатей Соколов и сказал сего марта 19-го числа…что де в то время в хоперском козачьем в Пристанском городке в зборе козаков тысячь с 20 да колмык тысячи з 2. А итить де им козакам и калмыком под Танбов и да под Козлов и под иные городы.
…им де ворам то и служба, что вывесть прибольщиков да немцов и обидников» (Б.В., док.28, стр. 165 - 167).
3.Доношение  Козловского воеводы кн. Г.Волконского…
«…марта с 9-го числа в хаперском Пристанском городке воровские казаки, а именно воровской их атаман Кондрашка Буловин с ево единомышленники учинили бунт…» ( Б.В., док.32, стр.174).
4.Отписка Нижнеломовского воеводы И. Никитина…
«…марта в 17 день приехов с Пристани с хоперского казачья городка воровские казаки Иванов сын Самойлов, а как зовут не знает, собрався с калмыки, татары да черкасы, называютца де запороцкими казаки, с великим собранием з знамены и с копьи и со многим огненным боем, деревню их…Грибановки да дворцовую деревню Карачан, монастырскую деревню Русскую Поляну, да …помещичью деревню Самодаровку, да подъячевскую деревню Катасонова, разорили без остатку, пожитки их все развезли и лошадей и скотину отогнали, и их всех бьют и мучат, и из дворов им всем сходить не велят.
…а у готовности де корабельных лесов и устроения будар работным людем и работать не велели» (Б.В., док.30, стр.171).               
5. Отписка Азовского губернатора И.А.Толстого…
«…марта в 24 день писали к ним Войску Донскому в Черкаской с Хопра ис Правоторовской станицы посланные от их Войска казаки Остах  Ларионов, Степан Андреев, да того городка атаман Никита Леонтьев…что де вор Булавин ныне на Хапре в Пристанской станице стоит собранием, а письма де он  Кондрашка, прелестные от себя посылает по городкам  под смертной казнью, а полковников и знаменщиков выбрал неволею, и  хвалитца де он Кондрашка идти конною и судовою силою на остров к ним войску в Черкасской.
…А выбрал де в полковники Василья Строка,..Мартына Чекмарихина,.. Ивана Шуваева, поставил  по неволе, бив…Лучку Хохлача с товарищи …послали под Танбов…» (Б.В. , док. 29, стр. 168 - 169).
6. 1708-го марта в 28 день - Память из Разряда в Посольский приказ…
«Да в отписке из Азова губернатора Ивана Толстова написано: писали к нему ис Черкаского войсковой   атаман и все Войско Донское, что на бунтовщиков, которые взбунтовали в Обливенской, в Гарасимовой, в Беловоцкой станицах, послали они Войском войскового атамана Илью Григорьева с войском для искоренения их.      Да в  отписке острогожского полковника Ивана Тевяшова написано: товарыщ Булавина Щербаков пойман на Бахмуте и в расспросе говорил, что он с ним Булавиным виделся на речке Лугани, а при нем товарыщев ево из Запорожья 150 человек…
И в.г. и в.кн. Петр Алексеевич указал…Дмитреию Михайловичю (Голицыну – Ю.М.) о военном поиску и промыслу над бунтовщиком Булавиным…чинить по прежнему  своему в. г. указу…
…воеводе князь Андрею Гагарину итить…и стоять в том месте, где по ево…разсмотренью доведетца.
…донскому атаману и всему Войску…чтоб они … о поимкеБулавина…чинили усердное свое радение…
… Григорию Волконскому от булавинцов иметь опасение… и да разорения не допускать.
…для обороны  тех городков от них бунтовщиков итить……Степану Бахметьеву…
 а в Острогожском быть для осторожности Ивану Тевяшову. А которые воры и бунтовщики бутто пошли под  Саратов, и от них иметь осторожность и проведывать…Петру Ивановичю Хованскому, а в Астрахани …Петру Матвеевичю Опраксину» (Б.В., док. 31, стр. 172 -173)

Комментарий. Итак. в начале марта в Пристанском городке появляется  К. Булавин. Похоже, что несколько ранее (днями –  неделями?), как следует из показаний захваченного в Бахмуте булавинца атамана Щербакова,  он находился еще, примерно, на трети пути из Запорожья. Щербаков якобы виделся с Булавиным  на речке Лугане (примерно около 100км от Бахмута – Ю.М.). Его сопровождали 150 запорожских казаков.
Эта история излагается В.И.Лебедевым следующим образом:
«…от казака–предателя, сбежавшего в Луганский городок, атаману Зерщикову стало известно о появлении вождя повстанцев на Дону. Атаман Зерщиков поспешил к Обливенскому городку, пытаясь преградить путь Булавину, но не смог его настигнуть. Булавин «со товарищи» сумел уйти от преследования и добрался до Пристанского городка – центр восстания, где был радостно встречен  собравшимися.». И все это произошло якобы при том, что «из Сечи  вышел Булавин на Дон 4 апреля» (Лебедев, 1967, стр.54).
 По мере его продвижения к Пристанской станице численность его сопровождения, похоже,  возрастала. Однако, молва, несомненно, росла еще быстрее: называемая численность бунтовщиков ( до 17 – 22 тысяч)  является скорее плодом народной фантазии, чем истиной, подобно тому как очевидец насчитал всего 150 запорожцев при  Булавине, а в Запорожье при нем  было якобы «несколько сот гультяев» (см. выше).
Несмотря на то, что  далеко не все охотно шли в войско восставших и что вождю восстания приходилось даже применять насилие (то есть тривиальное битье!) для утверждения на высокие войсковые должности избранных им кандидатов,  было немало и охотников на это дело, с одной стороны вроде, справедливое, с другой – обыкновенное разбойничье дело. Вспомним воззвание Булавина к «охотникам погулять, да сладко пить да поесть» и примеры поведения этих охотников при разорении и грабеже обычных крестьянских деревень. На лозунгах - призывы бить бояр, помещиков и  прибыльщиков, а на деле вульгарный и дикий разбой   и грабеж  всех, кто под руку попал и прежде всего  простых крестьян. Такова обычная политика и практика  народных вождей. Увы!
Примерно в это же время, когда  И.Зерщиков был отправлен на подавление  восставших в Обливе и на Деркуле,  они, заговорщики,  решали главную свою  задачу. А именно, в Бурацкую станицу, что расположена рядом с Провоторовской  и  вблизи от Пристанского городка, где распологался Булавин, были посланы  казаки-разведчики:  «были посланные из войска казаки Остах Ларионов да Степан Андреев, которые посланы для проведыванья про Кондрашку Булавина, чтоб его как мочно поймать…» (Б.В., док.29,стр.169).
Таким образом,  этим документом проясняется  истинный характер взаимоотношений заговорщиков друг с другом: намерение свести личные счеты и этим похоронить суть произошедших событий. Но развертывающаяся драма преподносит новые осложнения. Засевший в Пристанском городке Булавин рассылает по всему Дону письма, в том числе и в Черкасск. В них содержится призыв всем съезжаться  в Паншине для похода на Черкасск против  сторонников московских порядков. История с посылкой этих и еще каких-то писем изложена в Отписке Азовского губернатора И.Толстого. Она интересна тем, что  вскрывает отношения внутри группы заговорщиков, а именно, войскового атамана Лукьяна Максимова и старшины Ефрема Петрова:
« А те де посланные ис Черкаского казаки того казака с теми прелестнаго письма с списком и со всеми вышеписанными ведомостями ( казак с письмами и документами от Булавина! – Ю.М.) прислали в Черкаской… И как де он Ефрем, про все то от того казака осведомясь, пришел к войсковому атаману Лукьяну Максимову и про то письмо спрашивал, и он де атаман то письмо ему отдал посмотреть, и он де Ефрем то письио взяв, и велел тайно сыну своему с него списать список, и тот список привез в Троицкой. Да он же Ефрем, сказал, что при отпуске де ево в Троицкой был у них в Войску круг, и в  том де кругу приговорили Войском: против тех воров ехать войсковому атаману, и казаков ис Черкаского и изо всех городков взять по половине; и пойдут де они в тот поход марта с 28 числа» (Б.В., док. 29, стр.169 – 170).
Из письма явствует: заговорщики не доверяют друг другу,  Максимов снова старается скрыть содержание писем, приходящих от Булавина даже от своего ближайшего подельника (подобное было продемонстрировано и выше), а подельник тайком от него копирует и  отправляет письма московским властям в Троицк (Таганрог). В этом со всей очевидностью просматривается нечистоплотность и низость  указанных «персон».

7. Конец марта.  Войско Донское во главе с его атаманом Лукьяном Максимовым   выходит из Черкасска вверх по Дону в поход против собирающихся у Паншина (излучина Дона у Волги) восставших булавинцев.
 8.. Начало апреля. Наказной атаман войска донских казаков Илья Григорьевич Зерщиков по возвращении из похода на Деркул прислал в Запорожскую Сечь письмо, в котором сообщал: «…кошевому атаману и всему войску Запорожскому…донские атаманы и козаки, наказной войсковой атаман Илья Григорьев и все  Войско Донское, челом бьют. В нынешнем 708-м году в Филипов пост (1707 г.. 15 ноября – 24 декабря – Ю.М.) приехал к вам в Сечю вор изменник донской козак Кондрашка Булавин с единомышленники своими и привез прелесные воровские письма и сказывал вам, бутто мы Войском Донским от в. г. отложились и для того, бутто, ево вора к вам прислали, чтобы вы Войском шли б к нам Войску Донскому на помочь. И тем ево словам прелесным и письмам вы Войском не поверили и из Сечи ево выслали вон…И ныне мы Войском Донским в своем войсковом кругу приговорили послать от себя к вам в Сечю свое войсковое письмо для подлинного уверения, что мы в. г. ц. и в. кн. Петру Алексеевичю… служили верно и за православную християнскую веру и за него в. г. готовы головы свои положить...И вам кошевому атаману и всему Войску впредь таким ворам и  никаким возмутительним письмам и ево Булавиным товарыщем не верить. А буде такие воры явятца и их присылать къ нам Войску или в Троицкой, на Таганрох, сковав за крепким  караулом. А у сего нашего  войскового письма Войска Донского прежняя печать приложена. А новоприсланная от в.г. Войска Донского печать  ныне с войсковым нашим атаманом в вышеписанном походе». (Б.В., док. 178, стр.376-377).

Комментарий. Показательно то, что в столь критический момент  для донской столицы и всего Дона наказным атаманом избирается Зерщиков. Это означает, что Войско Донское, то есть верховная власть Дона среди своих выдающихся деятелей не находит более значимой и надежной фигуры, чем старшина Илья Григорьевич.
Продиктованное им  письмо полностью раскрывает отношение Ильи Григорьевича и к событиям смуты, и к их основному действующему лицу Кондратию Булавину.
Это письмо, каким-то странным образом игнорируемое как московскими властями в обсуждаемый период, так и   всеми последующими историческими изысканиями и выводами, настолько ясно и однозначно объясняет поведение и проясняет морально-психологический облик И.Г.Зерщикова, что роль этой личности в донской и российской истории требует коренного пересмотра.

9.Грамота из Посольского приказа Войску Донскому…
«От в.г.ц..и в.кн. Петра Алексеевича на Дон в нижние и верхние юрты автаманом и казаком, войсковому атаману Лукьяну Максимову и всему Войску Донскому, наше царского величества милостивое слово. Понеже нам в.г. нашему царскому величеству известно учинилось, что вор и изменник Кондрашко Булавин, которого вы Войско Донское, по верности своей служа нам в. г., было розбили, и многих воров и единомышленников его поймав к нам в.г. прислали, а иных сами казнили, ныне возобновив свое воровство, паки в силу приходит, и многие к нему такие ж воры и изменники з Дону и из иных мест пристают…того ради указали мы вам войсковому атаману и всему Войску Донскому… дабы вы…з знатным числом донского войска, собрався под управлением знатных и верных атаманов, шли против того вора Булавина и единомышленников его…» (Б.В., док.34, стр. 180).

Комментарий. Это и подобные (см. выше) послания из Москвы, как и внутренний посыл злоумышленников, подталкивали  черкасскую верхушку к активным действиям непосредственно против Булавина. Этим они решали сразу две проблемы: личную – сведение счетов со своим бывшим подельником, чтобы «упрятать концы в воду» по их заговору, и социальную – угодить Москве, уничтожив Булавина, и тем успокоив Дон.
Но, как это уже случалось не раз в этом грязном деле, события повернулись в противоположную от замыслов заговорщиков сторону.

10.Сказка станичника Кузьминой гати Г.Курепонова о присоединении «коренных казаков» Пристанского городка к булавинцам…
«…Григорий Курепонов…сказал: сего де апреля в 1 день…
…коренные все казаки пошли с Кондрашкою Буловиным с товарищи в Черкаской убить атамана Лукьяна Максимова, для того что он Лукьян взял з бояр 7000 руб., за то что   им с реки Хопра и с ыных их речек выдовать казаков за 15 лет. Да ему ж де Кондрашку с теми казаками итить в Азов и в Троицкой, что на Тоганрогу, вырубить начальных людей; а за что, про то не сказали.
…посланные от него Кондрашки воровские казаки отгонных лошадей ис Танбова и пограбленные котлы, приехав, под Пристанским городком на степи розделили. А розделя те ж казаки  поехали на Бетюк для разорения всяких же чинов жителей» (Б.В., док.38, стр.189).

Комментарий. Отличный документ, проливающий свет на истинный характер действий бунтовщиков, заметно отличающийся от возвышенного содержания «прелестных писем». Вместо высоких лозунгов и призывов - обыкновенный грабеж «жителей всяких чинов». Известно, каких чинов жители в подавляющем большинстве проживали  на помещичьих землях российской окраины – крестьяне. Смысл свары для простого народа – месть за грабеж, учиненный  Лукьяном Максимовым, что  совсем не противоречит  самому первому Булавинскому призыву: погулять, поесть, попить.

11. 9 апреля произошло столкновение на реке Лисковатке между донским войском под руководством  его атамана Лукьяна Максимова и войском восставших под руководством Кондратия Булавина. Вот так описывает его казачий атаман в письме Степану Бахметьеву:
«…апреля 9 числа собрався они со всех городков на речке Голубой, и ходили под Голубинский городок на вора и изменника Булавина з боем. И он де вор с ними замирался, завел в буяраг людей своих и напал на него атамана и на войско его боем, и будущие с ним атаманом донских городков казаки, …все ему атаману изменили и заодно с ним вором конницу и пехоту ево разбили, пушки и в.г. жалованья 8000 руб. отбили; и едва от них воров они отбились Северской Донец весь отложился и збирается с вором же…с Семеном Драным. Хопер и Бузулук и Медведица и по Дону, сверх до Курманьяр Нижнего на низ, все изменили ж с Кондрашкою Булавиным, хвалятца взять Черкасской и Троицкой; а ево атамана и старшин побить до смерти…И  Черкаской де остров, коса де, крепить будут, только им против их  воров сидеть в осаде за малолюдство будет с великою нуждою» (Б.В., док. 41, стр.194 -195)
Это же событие описывает его участник полковник конной службы Азовского полка Николай Васильев:
«…сошлись с вором с Кондрашкою Булавиным апреля  в 8 день выше Паншина на речке Лисковатке у Красной Дубровы. И того числа хотели с теми ворами учинить бой, и верховых городков казаки, которые были в том походе с войсковым атаманом, бою с ним вором учинить не приговоривали, а приговорили чтоб учинить с ними пересылку и розговор. И апреля в 9 день ис полку от него вора Булавина пришел к ним в войско казак и сказывал, что де прислал ево Кондрашка Булавин к Войску Донскому говорить, чтоб напрасного кровопролития и по реке городкам разорения не учинить, а между собою сыскать виноватых. И с тем де казаком войсковой атаман на розговор послал от себя к нему старшину Ефрема Петрова, и быв де он Ефрем у того вора  пришел по прежнему  к ним в войско и учинили де они войском круг. И в том де часе тот вор с единомышленники своими на них войскового атамана ударили жестоким напуском нечаянно, и которые верховых городков казаки были с ним войсковым атаманом в соединении и приговаривали чинить разговор, в то время изменили и пристали к тем же ворам. И в обозе у них войскового атамана4 пушки и пороховую казну и свинец и денежной казны 8 000 руб. взяли и пожитки их побрали и обох разбили; и которые были люди с войсковым атаманом многих побили до смерти и переранили. И Лукьян де Максимов з достальными казаками поворотился к Черкаскому…А вор Булавин со многим собранием сухим путем и плавною идет к  Черкаскому. А ис казачьих де донских городков многие казаки к нему вору пристают. И хочет де он вор, пришед в Черкаской, старшин всех побить, и хочет войною идти к Азову и к Троицкому, и побить воевод и начальных людей и немцев, и тюрьмы розпустить» (Б.В., док.43, стр.199 - 200). 

Комментарий.   Сражения между восставшими и Донским Войском по существу не было. Похоже, был хитро задуманный и ловко проведенный погром восставшими совсем не готовых к подавлению восстания карателей. Вся черкасская верхушка в полном составе благополучно убежала домой. О числе погибших с той и другой стороны не сообщалось. Это обстоятельство вызывает у Москвы подозрение: не  является ли эта «кампания» разыгранной по сговору фикцией: «А на том бою из них черкаского войска много ли убили. Также и из воров есть ли убитые, того не означено; о том под сомнением, нет ли у него Лукьяна с ними ворами какой факции »- пишет князь  Г.И.Волконский князю А.Д.Меньшикову (Б.В., док.51, стр.222 – 223).
И действительно,  лисковатское  «сражение»  вызывает двойственное чувство и неоднозначное толкование, поскольку и отчеты о нем, и сами участники не вызывают никакой  уверенности в чистоте всего этого события. Ложь, измена, коварство – обычные способы действий всех основных участников события. Правда,  новая в этом деле  личность полковника Васильева нам совсем не известна, поэтому причислить его к таким же  деятелям, как герои этого события, мы не имеем права, и поэтому обязаны относиться к его изложению хода событий как к более или менее достоверному. Но не без тени сомнения. Словом, если сговор и был, то сговориться им не удалось.
В публикации Е.П. Подъяпольской «Восстание Булавина» приводятся показания Семена Кульбаки,  проливающие свет на этот период времени в Черкасском. Привожу эти показания в своих комментариях, а не в перечне исторических документов, поскольку принадлежность их к таковым установить мне не удалось:
«Как Лукьян Максимов ис походу пришол в Черкаской, разбитой с войском на речке Перекопе, и по приходе ево атаманском в Черкаской на другой или на третий день читали в кругу присланное воровское от Булавина письмо, а в нем написано.
Батюшка Илья Григорьевич (выделено мной – Ю.М.) да Василей Большой Лаврентьевич Поздеев. За что они напускают на него, Булавина, атамана Лукьяна Максимова с войском и с калмыки, которые били на него, Булавина, с воровским его войском. И он де Булавин с ним Лукьяном попративились, и он Лукьян от него вора с войском… побежал в Черкаской. И что он Илья и Василей по ево Булавина прошению ево Лукьяна с старшинами – с Ефремом Петровым, с Обросимом Савельевым, С Микитою Саломатою, с Иваном Машлыченком – дали на поруки или,  сковав, держать велели» (Подъяпольская, В.Б.,1962, стр.39). Форма обращения к Зерщикову  свидетельствует о величайшем уважении даже булавинской воровской братии к нему и  подтверждает  безусловную авторитетность и  отстраненность от интриг Ильи Григорьевича.

12. Согласно следующему посланию Волконского Меньшикову,  в конце апреля   ситуация на Дону складывалась следующим образом:
«И  те де воры со многим собранием пошли в Черкаской и похваляютця пришод в Черкаской старшин всех побить, а ис Черкаского итить войною к Озову и к Троицкому и побить воевод и начальных людей, и немцов, и тюрьмы роспустить, а потом под украинные в. г. городы и до Москвы бояр и князей, и немцов, и по городам воевод и начальных людей, и прибыльщиков всех побить до смерти. И того ради отоман Лукьян Максимов и все Войско Донское готовятца в Черкаском к осаде
…воровские казаки изо всех нижних городков съезжаютца и уже в собрании  многое число и стоят на кароулех на речке Таволжанке» (Б.В., док.53, стр.226).
13. Что касается самого Черкасского, то о ситуации на этот момент в донской столице можно судить по письму атаманов пяти  станиц городка (из десяти   наличествующих!), адресованному К.Булавину:
«От станиц от 3-х Рыковских, от Скородумовской, от Тютеревской атамана Дмитрея Степановича, от Антипа Афонасьевича, от Ивана Романовича, от Обросима Захарьевича, от Якова Ивановича и от всех станиц Кандратью Афонасьевичу  челобитье, и всему вашему войску походному челом бьем. Пожалуй о том у тебя милости просим, когда ты изволишь к Черкаскому приступить, и ты пожалуй на наши станицы не наступай. А хотя пойдешь мимо нашей станицы и мы по тебе будем бить пыжами из мелкова ружья. А ты також де вели своему войску на нас бить пыжами.И буде ты скоро управишся и ты скоро приступай к Черкаскому, потому что на наши станицы будут ис Черкаского мозжерами палить, и ты пожалуй нас не подай» (Б.В., док.54, стр.227).
Об этой же ситуации в другом послании пишется несколько иначе:
«… апреля в 25 день вор Булавин с единомышленники своими пришел к Черкаскому, и в близости того острова починил шанцы и окопы, и осадил тот остров, и в нем тамошнею старшину и знатнейших казаков.
…яко бы вор Булавин Рыковскую станицу к себе прельстил. А которые сидят в острове с теми чинит договор и кончая де хотят здатись» (Б.В., док.61, стр. 234).
14.В эти последние апрельские дни (28-го числа)на севере Донщины в  Чиглянском юрту у речки Курлак произошло первое крупное сражение между восставшими (атаман Лукьян Хохлач) и правительственными войсками (полковники Степан Бахметьев, Тевяшов и Рыкман), закончившееся полным поражением булавинцев:
«И они воры…пришли всем собранием с конницею и с пехотою…и учинился бой...
 И от них воров стрельба и напуски были превеликие…был бой часа с 3 непрестанно на обе стороны, при котором бою за помощью божиею оных воров збили и рубили верстах на 20-ти и больши, и многое число оных воров побили и поколотили, покамест было которые спаслись лесами и болотами. И на том бою взято оных воров 143 человека да 3 знамя; а ружье оных воров и лошади и верблюды разобрали на том бою ратные люди, для того что у многих на бою лошади были побиты…По ведомости от оных взятых, в собрании их было ис хоперских, из медведицких, из бузулуцких городков 1 500»  (Б.В., док.56, стр. 229).

Комментарий.  Как следует из вышеприведенных документов (п.п. 12 , 13), положение в Черкасском стало критическим. Его жители не могли быть не осведомлены о том, что по существу весь Дон уже был охвачен восстанием, что к восставшим активно примыкают и казаки нижнего Дона и следовательно у них практически нет шансов на успех в их осадном сидении. Даже известие о сокрушительном поражении восставших на речке Курлак, где один из самых знаменитых атаманов Л.Хохлач едва унес ноги живым, едва ли могло приободрить противников бунта.. Более того, в самом Черкасском, по меньшей мере, половина населения была подготовлена к сдаче без сопротивления, о чем вела переговоры с Булавиным. Еще более того! Разногласия  внутри столицы были столь велики и непримиримы, что в ходе предстоящей осады города не исключалось  и военное противостояние между враждующими сторонами в самом городе.
Всякий разумный человек в этих условиях должен был бы ради сохранения  жизней своих  расколовшихся и противостоящих друг другу соратников  выбрать из двух зол наименьшее, то есть сдаться  бунтовщикам,  даже если сам он не разделял их взглядов и поведения. Считая  И.Г.Зерщикова именно таким человеком, невозможно представить для него какой-то иной выбор в сложившейся ситуации. Слава Богу, что именно его он и сделал, как это будет видно далее.         

15.Доношение  Азовского губернатора И.А.Толстого царю Петру Алексеевичу…
«Премилостивейший государь.
Доношу тебе государю раб твой. Сего государь 708-го лета майя 8-го дня явились в Азов ис Черкаского азовские пушкари, которые посыланы были в Черкаской по прошению войскового атамана Лукьяна Максимова и старшин для управления пушак к осаде от вора Буловина. И те государь пушкари сказали, что  де сего ж майя в 6-й день войскового атамана Лукьяна Максимова и старшин Ефрема Петрова, Абросима Савельева, Никиту Саломату. Ивана Машлыченка, вор Буловин казнил смертью, отсек головы при них пушкарях. И стоит ныне у Черкаского в обозе. А для управления воровского своего замыслу в Черкаской присылают от себя единомышленников своих Игнатья Некрасова, Семена Драного, которые чинят непрестанно круги и выбирают войскового атамана. А кого  атаманом выбирут, и что от них впредь будет чинитца, и о том немедленно буду писать. Раб твой Иван  Толстой» (Б.В., док.60, стр.233).

Комметарий.  И вот наступил  момент, который можно истолковать как вершину драматических событий, завершившихся первым трагическим возмездием заговорщикам, затеявшим злодейское дело убийства князя Ю.В.Долгорукого, и тем выпустившим  на донские просторы «джина восстания». Все заговорщики, осуществившие руками Булавина заговор и после чего предавшие его, казнены по его велению. Надо думать, что в его глазах это стало торжеством справедливости, но, разумеется, оглашенная  вина  его подельников будет совсем иной. Благо для него, что виноватыми их можно было считать по многим статьям, которых набиралось вполне достаточно, чтобы без угрызений совести рубить им головы.
Несомненно, эту точку зрения разделяли многие казаки, непосредственно осуществившие казнь, принявшие в ней какое-то косвенное участие, одобрившие    или согласившиеся с нею.
Это первое и скупое на детали послание не вскрывает всех обстоятельств произошедшей в Черкасске трагедии. Далее в течение нескольких месяцев оно неоднократно обсуждалось властями и свидетелями, обрастая подробностями, из которых, возможно, не все соответствуют истине. Попытаемся разобраться в этом путем сопоставления противоречивых данных и в соответствие с психологическим и нравственным обликом и гражданской позицией участников трагедии.

16.Двумя  днями позднее (10 мая) тот же Иван Толстой пишет Федору Шидловскому еще короче, но с новыми обстоятельствами, свидетельствующими о сдаче Черкасска и выдаче войскового атамана и старшин Булавину:
«…на Дону черкаские и иных станиц казаки в. г. все изменили и здались вору Боловину и войскового атамана и старшин ему вору выдали» (Б.В., док.64, стр. 236).
17.Письмо строителя Успенского монастыря Ионы полковнику И.И. Тевяшову…
«Пришол он Кондрашка на Василев конными полками, а Доном пустил судовую силу и на приступ к острову. И Лукьян Максимовичъ с казаками, которые помня крестное целование и государева жалованья, стали чинить свой казачий промысел, как б их врагов на остров не пустить, стали бить ис пушек и из ружья стрелять. И на острове ево Кондрашкины единомышленники Лукьяна Максимовича, Ефрема Петровича, Обросима Савельевича, Микиту Алексеевича и иных казаков поймав и ему Кондрашки отдали. А на острове казаки виде такое злое дело и все здалися. Да он же Кондрашка Булавин реки Медведицы казака Семена Кобыльского да  ис Паншина Савелья Чекунова в воду посадил за токое дело, что они ево Кондрашку учали называть изменником. И иным многим казаком головы рубил и в воду сажает, которые помня крестное целование с ним в злой совет не пошли. А составляет он Кондрашка такой злой совет, что идти под украинные государевы городы. А иные де ево единомышленники говорят ему Кондрашки, что идти к Азову городу…» (Б.В., док.65, стр.237).

Комментарий. Здесь все представляется вполне достоверным,  так как совпадает с предшествующими сведениями. Новые подробности интересны и красочны: активная оборона Л.Максимова, расправа  К.Булавина с обличающими его и неугодными ему казаками, обсуждение дальнейших планов.

18. Дополнительные сведения содержатся в следующих письмах азовского губернатора И.А.Толстого царю (15 мая) и Войска Донского к  И.А.Толстому (18 мая).
От 15 мая:   «I… - Сего 708-го лета  майя в 14-й день получена ведомость от Черкаского казака Андрея Шилкова, которой ис Черкаского ушел в Азов. И в роспросе сказал, что де вор Булавин с воровским своим собранием в 8000-х ныне в Черкаском и выбран в войсковые атаманы на Лукьяново место Максимова. А в ясаулы де выбраны  ис Черкаского Тимофей Соколов, который сослан был в Сибирь, да Рыкова Степан Ананьин. И имеет тот вор намерение добывать Азов и Троецкой и итить на море…И тот  де вор Булавин розделя воровское свое собрание на двое хочет итить с половиною к Северскому Донцу сам, а з другою половиною на Хопер посылает товарища своего Игнатья Некрасова, а в Черкаском де оставляет наказным атаманом   Илью Зерщикова, а с ним казаков з десятка по 3 человека.
…А Василей де Большой и Василей Меньшой  Поздеевы, Увар Иванов, Козьма Минаев, Ян Грек и иных знатных козаков человек з 20 у того вора сидят за караулом на чепях. И хочет де их всех природных черкасских козаков побить до смерти и пожитки их разграбить (выделено мной – Ю.М.)…
                II – В е д о м о с т ь…    к а з а к а   А н д р е я   Ш и л к о в а…
  Вор Кондрашка Булавин с единомышленники своими  пришел к Черкаскому и стал на речке Василевой апреля в 27 день. И апреля в 28 день Черкаской осадил и Рыкова и Тютерева и Скородумова станицы ему вору здались. И в то число по том воре ис Черкаского стреляли ис пушек во  весь день и сидели от того вора в осаде сутки з двои. И майя в 1-й день на Черкаском острову Дурная и Прибылая станицы  ему вору сдались же и ево воровских единомыщленников пустили в Черкаской и караулы поставили ево воровские. И в то число пришел в Черкаской товарыщ ево Кондрашкин вор Игнашка Некрасов и взяв ис Черкаского атамана Лукьяна Максимова и старшин  Обросима Савельева, Ефрема Петрова, Никиту Соломату, Ивана Машлыченка и отвезли к тому вору в Рыковскую станицу.  И в той Рыковской станице тех старшин тот вор бил плетьми и пожитки их все побрал к себе (выделено мной – Ю.М.). И майя в 6-й день был круг в Черкаском и в том кругу он Кондрашка был сам, и в то число тех старшин привели в тот круг и ис того круга повели их на Черкаские бугры и на тех буграх по велению того вора тех старшин казнили смертью, отсекли головы. А у той казни был вор Игнашка Некрасов. А он вор Булавин в  то время поехал к брату своему в Рыковскую станицу. И на другой день у того вора был круг и в том кругу ево единомышленник Игнашка Некрасов  просился у него Кондрашки з голутьбою для добычи на море на морских струшках. И тот вор ему Игнашке сказал: атаман де Лукьян Максимов и Ефрем Петров в роспросе сказали ему, что  де пожитки свои отвезли в Азов и в Троецкой. И о присылке тех пожитков он вор писал к губернатору…И есть ли де губернатор… тех пожитков к ним не пришлет и он вор с ним собрався пойдет под Азов и под Троецкой и на море сам (выделено мной –Ю.М.). А войско свое пошлет водяным и сухим путем. И майя ж в 8-й день писали к нему вору товарыщи единомышленники ево с Хопра Лунька Хохлачь,  з Донца Серешка Безпалой, а в тех письмах написано, что де на Хопер и по Донцу пришли в. г. ратные полки и городки разоряют и казаков рубят. И у того вора был круг и в кругу тот вор приговорил: в Черкаском оставить от десятка по 3 человека, а достальным всем итить в поход против полков в. г. на Хопер половине,а по Донцу другой половине, водяным и сухим путем; и по Донцу  хотел итить сам, а на Хопер послать Игнашку Некрасова, а в Черкаском оставить куренного атамана Илью Зерщикова.
… И майя 11-го числа тот вор взял из церкви церковных денег 20.000 руб. и роздал войску своему жалованье … А черкаским казакам давать не хочет. А с ним вором первые в замыслех вышеписанной вор Игнашка Некрасов да Сенька Драной» (Б.В., док.66, стр. 238 – 239).
Не ранее 18 мая: «…Ведомо ему губернатору они войском донским чинят, приезжал от Азова и Троецкого конной службы  казаки также крешенные и некрещенные калмыки под Черкасским по многим местам по обе стороны Дона отгоняют конские и скотинные табуны и их казаков ружье, платье и рыбу и всякую бортень все пограбили и чтоб ему губернатору они войска отгонные лошадинные и скотинные табуны и пограбленное сыскав к ним прислать, а буде взятое к ним войску черкасскому прислано не будет и они также войском под Азов и под Троецк, выбрав казаков для отгону конных и скотных табунов за те обиды взамен пошлют.
…ведомо им войску учинилось, которые были на рыбных ловлях, которые на взморье и по иным местам казаки взяты в Азов и Троецкое и чтоб им губернатору тех взятых казаков из Азова и с Троецкого отпустить в Черкасск без задержания.
Посланных от них войска из Черкасска в Азов на время 18 дня из тюремного двора Ивана Пивоварова, Федора Щербака, Илью Старченка отпустить к ним  войску в Черкасск немедленно вместе с рыбными ловцы. Ведомо ему губернатору чинят в расспросе ими казаков Лукьян Максимов отослал пожиток в Троецкое капитану Симакову три шубы собольи, 20 стаканов серебряных, 4 кружки серебряные, 4 ковша серебряных жалованных, 10 ложек серебряных, 4 чашки серебряных. В расспросе им Ефрем Петров сказал, что он положил пожитки свои в Азов у архимандрита 4 шубы одна соболья, другая рысья, 2 лисьих, 15 лисиц… Кафтан, пара соболей, шапка соболья, другая с жемчугами и чтобы пожитки Лукьяна и Ефремовы прислать к ним в Черкасский без утайки…(выделено мной –Ю.М.)» (Лебедев,1934, письмо № 6 к Толстому, стр.89) .   
         
Комментарий. История существенно разрастается подробностями. Черкасск хоть и взят восставшими почти без боя, но на это все же ушло  четыре дня, потому что в самом Черкасске жители долго и упорно решали свою судьбу из-за разного своего отношения к мятежу (Черкасск состоял из нескольких станиц, расположенных рядом друг с другом, главной из них была Черкасская станица).. Самымой упорной  в сопротивлении была элитная часть общества – казаки станицы Черкасской.  Остальные станицы поочередно сдавались по мере их приближенности к столичной станице – дальние сразу же, ближние последними. Кстати, в дальней, Рыковской, жил  родной брат главного бунтовщика, Булавина. У него сначала и поселился «Кондрашка», ставший, несмотря на столь уничижительное прозвище ,  вождем взбунтовавшегося народа.         
Ближайшие приспешники Булавина – Игнатий Некрасов и Семен Драный. Некрасов арестовывает  поверженного Войскового атамана  Л.Максимова и его сторонников – всю компанию сообщников  по заговору – и отвозит их к  ими преданному и преследовавшемуся ими  Булавину. Суд последнего над ними был недолгим и издевательским – выпороть и казнить, и при этом у осужденных вождь народа не забывает отобрать все имущество. А проводил их в последний путь и присутствовал при ритуале казни все тот же Игнатий Некрасов.
Так совершилось первое возмездие: часть заговорщиков, посягнувших на московские притязания к донским правам и вольностям была уничтожена.. Но (парадокс!) осуществилось оно не властью Москвы, а другой частью тех  же заговорщиков и не за посягательства на  царские прерогативы, а как внутрибандитские разборки. Но  в глазах московской власти это возмездие выглядело как дерзкий выпад против нее самое. Ведь уничтоженная донская верхушка пока еще воспринималась Москвой как  ее верная прислужница, а не как     непосредственная участница заговора и убийства князя Юрия Долгорукого! Именно поэтому другой ее посланец и каратель (брат убитого князя) продолжал искать бунтовщиков и «воров» не там и не среди тех, кто таковыми действительно были, а среди тех, кто по каким-то  неизвестным нам обстоятельствам лишь казались ему виновными. Это был  князь                В.В.Долгорукий, осуществлявший репрессии на Дону, и  эпизод с расправой над  арестованной верхушкой донской власти описывающий  30-го июля совсем иначе:
«Василий Познеев Большой поехал к вору Булавину и договорился с ним, что атамана Лукьяна и старшин отдать, а потом Илья Зерщиков тех старшин, посадя в лотку, и отвез к нему» (Б.В., док.116, стр.304). Это заявлено Долгоруким либо с чьих-то слов, либо по собственной инициативе, так как сам он не был свидетелем обсуждаемого эпизода. Между тем предыдущее изложение дела  принадлежит непосредственному его свидетелю.Поэтому  вера – непосредственному свидетелю – казаку Андрею Шилкову.
Между тем  на освободившееся место войскового атамана избирается  И.Г.Булавин, там же  определились и его помощники - есаулы:Степан Ананьев и Тимофей Соколов. Их имена следует запомнить. Куренным, то есть станичным  атаманом избирается И.Г.Зерщиков как уже неоднократно бывавший на этой должности.
Новый Войсковой атаман перебирается в новое свое место жительства – дом бывшего Войскового атамана. Жалованье своему воинству новый атаман выплачивает из средств, реквизированных в местной церкви, но своими щедротами обходит черкасских казаков, а наиболее выдающихся из них сажает в кутузку на цепь.
Неожиданно для нас объявилась на самом высоком уровне тема «пожитков» - вот тебе и высокая идеология борьбы с московской оккупацией, с московским насилием, с московской безнравстенностью. Даже свои «революционные» планы предводители  ставят в зависимость от возможности и перспективы обогатиться. Вожди, вожди, вы тоже небескорыстны, вам бы тоже побольше нахапать, сладко поесть и попить!

19. Новая власть на Дону сразу же проявила себя как якобы вполне законное явление, и засвидетельствовала это соответствующими документами, отправленными  верховной, то есть московской власти. Текст одного из таких документов сохранился и приведен в виде письма к царю под № 5 в книге В.И.Лебедева «Булавинское восстание»:
«…...Пришед мы в Черкаской увидали за атаманом и старшинами  многие неправды: царского жалования в дуван не давали, новопришлых с Руси людей многое число принимали и о заимке юртов без нашего войскового ведома, письма многия давали, и за те письма многие взятки себе  брали. По твоему указу не одних пришлых с Руси людей, многое число и старожилых казаков, которые пришли лет по 20 и больше и тех всех неволею в Русь послали и в воду, ради своих бездельных взяток сажали, по деревьям за ноги вешали, женщин и младенцев меж колод давили и всякое ругательство чинили, городки многие огнем выжигали. Князя Юрия Долгорукого убил не один Кондратий Булавин, но с ведома общего, потому, что князь чинил у розыску не против твоего указу. И от тебя  великий государь никому не откладываемся, твоих украинских городов не разоряли и отнюдь не будем, желаем тебе служить попрежнему всем войском Донским и всеми реками преусердно. И чтоб твои  полководцы к городкам нашим не ходили, а буде они насильно поступят и такое разорение учинят в том воля твоя; мы реку Дон и со всеми запольными реками тебе уступим и на  иную реку пойдем…» (Лебедев, 1934, № 5, стр.88).
Другое подобное письмо было отправлено воеводе С.П.Бахметьеву (см. далее в разделе «Иделогия смуты»). Обращение к царю новоявленной донской власти приводится в виде пересказа в письме кн. В.В.Долгорукого «на Дон в Черкасской»:
«И сего ж  майя 16-го числа з Битюка станичники Мартын Панфилов, Фетис Туляев явились на Воронеже и подали мне от вас войсковую отписку за войсковою печатью  к царскому величеству, да другое письмо за войсковою печатью к стольнику Степану Бахметеву. А в войсковой вашей отписке к царскому величеству написано: пришли де вы к Черкаскому собрався изо всех городков и станиц для перемены и выбору иных старшин, атаманов Лукьяна Максимова и старшин Ефрема Петрова с товарыщи. И пишите, что от них были к вам многие неправды и нестерпимые к вам обиды, и за то де вы их побили. А вместо де их по совету всем Войском инаго атамана и старшин выбрали, и по договору де для крепкого впредь постоянства и твердости в книги написали. И пишете вы к в. г.  в отписке своей, что быть вам в верности ему в. г. и в том крест и святое евангелие целовали, что служить вам ему в.г. верно и непоклебимо  и просите отпущения вин своих и ожидаете к себе от него в. г.  премилосердного указу» ( Б.В., док.69, стр.243).

Комментарий. Трудно представить себе, что пересказанный текст идентичен исходному, но он вполне подобен и другим текстам посланий бунтовщиков к царю Причина. низвержения прежней власти на Дону и верноподданнические уверения в лойальности новой едва ли  придуманы В.Долгоруким. Это, несомненно, дипломатический ход новой властной верхушки в Черкасске. Насколько он был искренним, достоверно судить невозможно. Но абсолютно исключать наличие такой надежды на примирение у булавинцев все же нельзя. Ведь полное завершение военных действий и замирение с Москвой, когда соперники унчтожены и вся власть прибрана к рукам, было бы неплохим итогом бунта. Однако. такой вариант развития событий, хоть вероятно и лелеемый в глубине души, все же был практически невозможен. Этому препятствовала бунтарская обстановка на Дону, вздыбившая почти все население,  и приведенная в действие военная машина мстительного и непрощающего Петра.
Мир, конечно, был уже невозможен. И этого не могли не понимать вожди восстания. Зачем же ими послано такое неискреннее письмо царю, на что они надеялись при этом? – Не понятно. И возникает дилемма: письмо это – результат мудрости или глупости. И еще поражает скорость, с которой это письмо было написано и доставлено по назначению: новый атаман был избран 9-го, а до Воронежа отнюдь не близко – более 500 верст. Очень торопились.
Подобное же послание было отправлено из Черкасска 16 мая  Изюмскому бригадиру Ф.Шидловскому для пересылки его  Киевскому губернатору кн. Д.М.Голицыну (Б.В., док.73, стр.246 – 247).
И уж совсем замечательно, что параллельно и сразу же вслед за этими письмами в Черкасске творились дела, напрочь исключающие верноподданнические заверения, в них содержащиеся. Об этом можно судить по следующему письму, отправленному из Черкасска  за первым и по тому же адресу. Однако автором этого второго письма был некто иной. Оно полностью опровергает лживые заверения официального послания. Впрочем, судите сами:

20.Ведомость, полученная кн. В.В.Долгоруким 18-го мая из Черкасска…
«Вор Кондрашка уведал, что де пришли в. г. полки на Хопер и…отпустил он вор ис Черкаского против полков…казаков з 2000 человек . А старшиною у них вор Игнатий Некрасов. Да он же вор отпустил из Черкаского ж против полков на Изюм полковником вора Семена Драного, а с ним 2-х тысячь не будет. А пошли те воры Некрасов и Драной ис Черкаского сего майя в 13-й день (выделено мной – Ю.М.). А судовая сволочь подлинно пошли на Волгу…Да у него ж вора умышление, и будет посланные от него Некрасов и Драной полки государевы разобьют, и у него де вора намерение итить под Азов и под Троицкой в Русь по городам до Москвы. А буде ратные государевы полки тех ево единомышленников побьют, и у него вора с Некрасовым положено збиратца по Дону в Цымле, а собрався итить на Кубань…А доброго у него вора во уме отнюдь нет и пишет от себя в письмах все ложно. А Черкаской хочет весь разорить и казаков вырубить…А ис Черкаского с острова верховые казаки и бурлаки опасаясь в. г. полков бегут непрестанно» (Б. В., док.70, стр.244 – 245).

Комментарий.  Замечательный документ. Все написанное в середине мая частью уже произошло и с поразительной точностью произойдет в июне и июле . Разве что бегство  на Кубань  будет осуществлено одним Некрасовым «со товарищи». Люди, писавшие это, были настолько приближены к войсковому атаману, что знали даже о его намерениях на будущее. Это, несомненно, были люди из окружения  И.Г.Зерщикова, быть может, даже он сам.

21. В эти же майские дни активно функционирует и булавинская дипломатия. Помимо писем с «прелестным» содержанием, призванных прельстить и призвать соседей к себе в союзники и соучастники, в некоторых из них излагаются далеко идущие планы, я бы сказал,  клятвопреступнического и предательского толка.
Так в послании атамана С.Драного  запорожскому кошевому К.Гордиенке предлагается союз: «… с вами умирати заедино, чтоб над нами Русь не владела (Б.В., док. 244, стр.460). А в послании атамана К.Булавина кубанским казакам пишется еще конкретнее:
«А есть ли царь наш не станет жаловать, как жаловал отцов наших дедов и прадедов,  или станет нам на реке какое утеснения чинит, и  мы войском от него отложимся и будем милости просить… у турского царя, чтоб турский царь нас от себя не отринул.
… подлинное наше сие письмо пошлите к своему салтану в Царьград.
По сем писании войсковой атаман Кондратей Афонасьев и все Войско Донское у тебя турского салтана милости прося и челом бью. А нашему государю в мирном состоянии отнюдь не верь, потому что он многия земли и за мирным состоянием разорил и ныне разоряет. Также и на твое величество и на царство готовит корабли и каторги и иныя многия воинския суды и всякой воинской снаряд готовит. По сем писании мало пишем и наипаки челом бьем.
А сие письмо послано из Черкаского майя в 27 день 1708-го году» (Б.В., док.246, стр.464 – 465).

Комментарий. О том, что это сказано не ради красного словца или  угрозы свидетельствует, как это покажет дальнейшее,  реальное осуществление такого  плана ближайшим соратником  Булавина Игнатием Некрасовым. Наверное, существует какая-то ипостась «морали», которая в состоянии оправдать подобное действие людей, предающих Родину. Однако с позиции общечеловеческой морали это оправдано быть не может, потому что подобная акция свидетельствует об отсутствии морали, о занесении карающей руки во имя  сохранения собственной шкуры над  тем, что тебя породило. Этим так называемые вожди народного восстания продемонстрировали крайнюю степень своего морального падения и безмерно снизили и очернили содержание самого восстания.

22. Между тем повстанцы предпринимают и активные действия, о чем свидетельствуют доношения руководителей и офицеров воинских подразделений Москвы и требования к Войску Донскому «учинить справедливость» над «грабительством» повстанцев:
«… товарыщи вора Буловина  донские ж казаки, прозванием Беспалой и Драной… стояли около Бахмута с такими ж  ворами и единомышленники человек в 800-х и большы, и бахмутских де жителей с ними  ворами были много за одно ж.
…он вор (Булавин – Ю.М.) послал от себя из Черкаского с письмами за войсковою  печатью к запорожцом 3-х человек, а знатно де что для прелести и призыву к своему воровству» (Б.В., док.77, стр.252 – 253).
«Да он  же вор Булавин послал от себя в Сечю с воровскими своими письмами возмущая запорожцов к своему воровству» (Б.В., док.80, стр.259)
«…и в запорожцах является немалая шатость…видели на Запорожье руского человека в раде с письмом, и мним, что от него Булавина» (Б.В., док.79, стр.256).
«…пришли на Бахмут запорожцев 4000. А те де запорожцы идут с Серешкою Беспалым под Изюм. А из Ровенков Никито Голой, которой разорил Полатавское село, пошел под Волуйку, под Палатов, под Усерд, под Верхососенск, под Ольшанск» (Б.В., док.68, стр. 242).
«И тые воры Безпалой, которые стояли по юртам, пришли в Янполь сего числа (21-го мая – Ю.М.). А Янполь от Мояк в 7-ми верстах» (Б.В., док.72, стр.246).
« А какое от Безпалого вашего воинского полку моего под городами починилось грабительство, прикажите Войском розыскать и учинить справедливость» (Б.В., док.72, стр. 247).               
«…сумской полковник Андрей Кандратьев с ними старшиною и полку своего с козаками для нынешняго донского походу пришед стояли обозом за Волуйкою в степи, в урочище у речки Уразовой. И сего де июня против 8-го числа в ночи…воры булавинцы многолюдством пришли…И с теми де ворами…был у них бой…И бились с ними покамест их сила была. И они де воры многолюдством своим…ворвались в обоз и полковника…застрелили до смерти и над ним ругались, у груди правую титьку взрезали.
…и иных старшин и урядников и рядовых казаков многих побили.
…А в том де сумском полку было старшин и казаков с 1200 человек. А…побито половина или меньши» (Б.В., док.82, стр.262 – 263).
               
Комментарий. Вышеприведенный довольно пестрый перечень военных приготовлений и действий повстанцев против государственных войсковых подразделений свидетельствует о протестном воинственном настрое не только донского, но и запорожского  казачеств, которое продолжает привлекаться к донской смуте и «прелестными» письмами, и непосредственным вовлечением в свои ряды запорожцев. В связи с этим  смута разгорается только  на северо-западе Донской области у границы с Украиной.
По-видимому,  из-за медлительности связи и локального характера конфликта московская власть (даже царь Петр I!) проявляет пока что не только некоторую вялость действий, но и необычную для нее мягкость или даже «ласковость», как изволил заметить один из самых неласковых московских вельмож.

23.Доношение кн. В.В.Долгорукого царю Петру Алексеевичу от 25 мая 1708 г.               
«Изволишь государь писать, которые казаки к воровству не пристали, а хотя которые и пристали… да с повинною пришлют, чтобы мне с ними ласково поступать, и чтоб я им не мстил смерти брата своего, и чтоб им тем пущего чего не учинить. И я государь на сие доношу вашему величеству: приехав я на Воронеж, и которые казаки 143 человека взял на бою господин Бахметев и по розыску надлежали они смертной казни и хотел государь их я вершить, и майя 16-го числа получил я от всего донского войска отписку с покорением вин их, которую послал до вашего величества. И тем вышеписанным винным казакам смертной казни не учинил для такого случая до вашего государева указу. И мне  государь какая то польза, что смерть брата своего мстить. Я государь желаю того, дай бог, чтобы они тебе в. г. вину свою принесли без великих кровей» (Б.В., док.74, стр. 248).

Комментарий. Вот уж поистине – затишье перед грозой! Значит, булавинская дипломатия  оказалась не столь уж наивной. Испрошение ею прощения за совершенные злодеяния  услышаны верховной властью, и она милостиво проявила… терпение. И не больше того. И – слава Богу! Может быть, чья-то жизнь была этим сохранена. Отдадим должное обеим сторонам за  это краткое просветление. Хотя, как мы видели, уважения заслуживают больше царь и его слуги, чем  взбунтовавшиеся, которые, несмотря на покаяние их вождя, продолжали творить непотребное: убийства, воровство, глумление.

24. В июне и сам  Булавин переходит не только к враждебным дипломатическим акциям, чем   обнаруживает свои истинные намерения.  Это видно из послания губернатора Азова И.А.Толстого «командиру всех воинских соединений Украины» кн. В.В.Долгорукому:
« …июня в 8-й день вор Кандрашка Булавин прислал ко мне ис Черкаского в Азов отписку свою за войсковой печатью, в которой пишет з грозами, открыв явно свое воровское намерение, что хочет Азов и Троицкой добывать… И войско де уже в собрании у него есть, ..А меня и азовских и троецких афицеров хочет побить до смерти, и иные многие похвальные слова пишет с великими грозами ж. А что к милости вашей он вор пишет отписки и бутто приносит в. г. повинную, и тому государь верить не надобно, понеже то чинит под лукавством, чтоб вашу милость с полками одержать, а ему вору намерение свое воровское исполнить,  понеже ожидает вскоре к себе помошников по посланным своим воровским письмам ис Сечи…» (Б.В., док.83, стр. 264).
Об этом же и теперь уже о прямых военных действиях докладывает царю (док. 84) и пишет казакам (док.85) в Черкасск В.В.Долгорукий:
«А что  государь писали они отписки до вашего величества с покорением ,и то государь все воровством своим поступали обманом, и явно государь воровство свое оказали над сумским полковником, и сумские государь старшины сказываютъ, что зело их много конных и пеших.
…от нево вора отправлены в розные места: на Донце атаманы Драной, другой Беспалой, третей Голой, четвертой брат ево Булавин. А полки все розные ж. Да на Хапре Некрасов да Лунька Хохлачь, оба атамана. Первой у него в воровстве Игнашка Некрасов» (Б.В., док.84, стр. 266 - 267).
«Сего  июня против 8-го числа товарыщи ваши Семен Драной да Безпалой да Микита Голой, собрався многолюдством, пришед за Волуйкою речки Уразовой воровски розбили сумского полку обоз и самого полковника и старшин и казаков многих, побили до смерти безвинно, а иных ранили и в полон взяли…И в том есть ваша явная неправда, когда вы у в. г. просите милосердия и винам своим отпущения, и вам было так делать не надобно. И есть ли б к вам от в. г. какой склонной милости по моему доношению не было, то уже бы его  государские ратные люди со всех сторон давно на вас наступили и в городках ваших было бы не без разорения. Однако ж то все  моим доношением по се время удержано и разорению никакова не учинено, покамест вы по обещанию своему ему в. г. будете в совершенной верности, тако ж как и претки ваши…И Семена Драного и Безпалого и Никиту Голого и иных  своевольцов, которые без вашего войскового совету то  чинили, взять и ко мне прислать. А как вы их ко мне пришлете, и  то вам будет во оправдание и во всем очистка…» (Б.В., док. 85, стр. 267 – 268).   
25. Примерно в это же время  (конец мая – июнь?) от допрошенного торгового человека, бывшего на Дону, стало известно, что: «А из Черкаского де от Буловина присылаютца грамоты непрестанно, чтоб отнюдь из городков козаки и своевольцы на Русь под города и на Волгу для разоренья и на войска государевы войною не ходили» (Б.В., док.95, стр.278).
               
Комментарий. Несмотря на столь уже явные местами проявления бунтарских настроений и действий московская власть и ее воинские соединения проявляют поразительное терпение и даже снисходительность к агрессивности повстанцев. Тут уже совершенно явно проступает попытка властей действительно уклониться от кровавых репрессий над бунтовщиками, предоставляя им возможность остыть в своей ярости и одуматься. И, похоже, что это не только остужает некоторых представителей восставших, но в целом приводит к ожидаемому результату, то есть к спаду бунтарских настроений. В этом смысле особенно показательны сведения (если они достоверны!) о запрещении Булавиным идти казакам на Русь и государевы войска.