милиционер

   Я, гражданин Советского Союза!  Это потому, что родился я сразу же после войны в  гор.Ташкенте, Узбекистане.  Детство и юность прошли в гор. Каменец-Подольском, на Украине. А сознательную жизнь прожил в Ленинграде, России. Вот и получается – Советский Союз. Не так уж плохо было, когда в мире и дружбе жили разные народы.
   В семье я был третьим ребенком самым маленьким, а следовательно, и самым любимым. Двое моих братьей были значительно старше меня: один на 8 лет, второй на 11 лет.
   После войны на Украине был голод, хотя отец работал директором швейной фабрики, еды в семье не хватало и мать меня кормила грудью до полутора лет.  Видно поэтому, у нас, мужчин,  такие слабости к женским прелестям проявляются.
   Рос я слабым и болезненным ребенком, часто сверстники обижали, и драться я не умел, и не любил. Может поэтому, во мне так развилось чувство к справедливости. Так и в России было, кого больше всех угнетали, тот больше всех и участвовал в революции. Я мечтал стать сильным и смелым, помогать бедным и несчастным. Поэтому, как только я начал читать, а читать я начал рано, книги поглощались мной с запоем. Телевизора, тогда ведь не было. Вместе с героями книг я плавал в «Наутилусе», воевал в Африке, путешествовал на Северный полюс и участвовал в революции. Да, тогда для нас, участники революции были героями, которые боролись за освобождение народов от гнета капиталистов. Это сейчас они уже не герои, но тогда, мы все по-другому воспринимали.
  Вот только бабушка меня все останавливала, говорила, что надо верить в бога. А что я тогда понимал? Время было совсем иным. Это теперь молодежь мечтает о «бабках», машинах и квартирах. Мы же мечтали быть капитанами дальнего плавания, летчиками, космонавтами, изобретателями, но никак не официантами, продавцами и спекулянтами. Было такое слова, в советское время, сейчас они называются бизнесменами. В общем, по идейным соображениям, мне по душе больше социализм, чем капитализм, с его «звериным оскалом», как раньше писали. Согласитесь, ведь что-то в этом есть в действительности.
   Я мечтал о многих  профессиях, зачитывался книгами о майоре Пронине, сотруднике КГБ,  книгами  Льва Шейнина, о следователях, поэтому хотел быть и следователем, но не милиционером. Уважение к милиции было, но не настолько, чтобы эта профессия привлекала.
  Возраст подходил и возникал вопрос об армии. Братья старшие к тому времени уже давно отслужили, поженились и проживали отдельно. Родители у меня были, к тому времени, уже преклонного возраста и мне можно было отказаться от призыва, в связи с необходимостью оказания помощи родителям. Но я не хотел быть «маменьким сынком», так тогда это называлось, и выбрал армию. Как говорится, пошел «исполнять священный долг перед Родиной». Не плохо ведь звучит.
   Было у меня среднетехническое образование, поэтому призвали в технические войска. Сейчас они называются космическими. Это были сверхсекретные части, разбросанные по всему Союзу, они управляли космическими спутниками, как военными, так и гражданскими. Я же служил под Симферополем. На третьем году службы, познакомился я с девушкой, настоящей украинской красавицей, Лилей. Высокая, чернобровая, с копной волос на голове, большой и красивой грудью, в общем, красивая  девушка. Каждый выходной, а тогда я уже был сержантом, «дедом», я проводил в городе, в увольнении, я мог себе такое позволить.
   Лиля работала секретарем, в отделении милиции, хотела поступать  в юридический институт. Я тоже хотел учиться, но еще не решил, куда и зачем. Метался в поисках. По специальности, после окончания техникума, я был электрик, но работа на заводе меня не прельщала. Когда меня демобилизовали, Лиля предложила мне остаться в Симферополе, пойти работать в милицию, постовым, а потом вместе поступать в Одесский юридический институт. На ее предложение, я просто рассмеялся и спросил у нее, как она представляет себе, меня в форме милиционера. Вот такие дела.
   Я вернулся  домой, к родителям, пошел работать на завод и стал думать, куда пойти учиться. Приятель мой, Виктор, стал готовиться поступать в юридический институт, чтобы стать следователем прокуратуры. В общем, склонил меня тоже, так как я сам не знал, чего хочу. Он получил рекомендацию из прокуратуры, там работала его жена, и поехал поступать в Харьковский юридический институт, а я поехал в Воронеж. На Украине поступать не захотел, да и рекомендации мне никто не давал, и украинский язык, я не очень- то знал, чтобы на нем учиться. Родителям не нравилась моя идея, они рассчитывали, что я буду жить с ними, но мешать мне не стали. Мне же хотелось, как теперь говорят, экстрима. Что ж, я его получил и получаю по жизни вполне, даже сейчас, находясь в камере «Матросской Тишины», в возрасте 64 лет. Экстрим – так по полной.
    Вернемся, однако, к своим баранам. Я решил, что буду поступать на юридический факультет и стану следователем. В Воронеже я провалился на первом же экзамене, сочинении. Вернулся назад и с удвоенной силой стал опять готовиться. На этот раз, я уже выбрал Ленинград. Город Герой, город истории России и Революции, манил к себе своей славой, своим величием. Но опять я срезался на сочинении. Ошибки, ошибки и еще раз ошибки. Передо мной возник  вопрос, как у Н.Чернышевского: «Что делать?»   Домой возвращаться я не хотел, скучно там было. И тут приятель, у которого я остановился, познакомил меня с экспертом райотдела милиции. Услышав мою историю, он и предложил мне идти работать в милицию. Объяснил мне, что при поступлении в университет, я буду пользоваться льготами, могу получить комнату в коммунальной квартире, если женюсь, в советское время их предоставляли милиционерам, а по окончанию университета, могу работать следователем МВД, что фактически то же самое, что и следователь прокуратуры, только другая категория дел.
   И вот, без всяких связей и протеже, я обратился в Октябрьский отдел милиции. Постовых всегда и везде не хватало. Хотя руководство все время обещает, что как повысят зарплату, то в милицию на поступление, будут в очередь  «люди в шляпах», стоять. В то время фраза: «люди в шляпах», означало, имеющие высшее образование. Но не очень они видно шли. Хотя надо признать, наличие среднетехнического образования, мне помешало.  Не хотели брать на должность милиционера. В милиции,  в то время не все офицеры, были с таким образованием. В конце концов, мне удалось убедить начальника  кадров, что я согласен на должность постового и на большее пока не претендую. Но это было еще не все. В то время, в милицию брали только по набору от коллектива завода или фабрики и через райкомы партии. Поэтому меня направили на Ленинградское Адмиралтейское объединение, которое рекомендовало меня для работы в милицию. У них желающих не было, поэтому они с удовольствием дали рекомендацию, тем самым выполнили разнарядку райкома партии. Им хорошо и мне приятно.
  Так в сентябре 1970 года я попал в милицию и через пару недель уже стоял на посту в качестве стажера в городе- герое Ленинграде. И, между прочим, гордился этим.