Монологи

Пограничность


Я заработала себе язву в ту осень. Мне тогда казалось, что смерть – это маленький безобидный ребенок, по сравнению с тем, что происходило со мной и происходит сейчас, но уже в легкой форме. Смерть – это раз и все! И нет ни до, ни после, ни сейчас. А когда, тебя постоянно дергают, когда ты как собачонка гоняешься за летящей палкой, когда находишь её в траве, когда приносишь хозяину, а он гладит тебя по голове, забирает палку, кидает её и ты бежишь за ней снова, а в это время хозяин садится в машину и уезжает…Тогда, ты хочешь зацепиться ошейником за ветку дерева и удавиться. Но. Ты ждешь.
В ожидании проходит год, два, три. Иногда ты стоишь возле входной двери и прислушиваешься к шагам в подъезде. Ты ничего себе не покупаешь, никаких красивых платьев. Ты не хочешь быть красивой для других и для себя тоже. Но когда он звонит, когда вы должны встретиться. Ты надеваешь не свое любимое платье, а то платье, которое ему понравилось тогда.  Заказываешь такси,  приезжаешь в бар и не опаздываешь. К тебе подходит официант, он меняет седьмую пепельницу. Первые полчаса  пьешь чай, остальные полтора виски или вино. Идет дождь. У тебя нет зонта. Нет денег на такси.  Идешь домой пешком. Жива ли ты в этот момент, если даже капли дождя становятся тяжелыми?
Как бы это назвать… Пограничность? Да, подходит. Очень легко довести себя до пограничного состояния, очень легко сломаться, потерять былую стойкость и выдержку. Способ перемотать время – это снотворное, смешанное с вином. Тяжелый сон, из которого невозможно выбраться, пока не начнешь орать наяву, орать так, что это замечают соседи. Ты находишь для него замену в нем самом, когда он приходит к тебе. Вроде ты спишь с ним, вроде он рядом и вы уснете вместе, но в этот момент он чужой. Но стоит ему уйти…Стоит ему закрыть за собой дверь…

Голова работает замечательно, голова понимает все. Я осознаю несвоевременность моей любви, ненужность и её сиротство. Кому сейчас нужна любовь? Посмотри вокруг. Кому нужна любовь? Любовь, ради которой ты будешь готов поднять свою жопу для начала? Она никому не нужна, мы не нужны друг другу. Все стали потребителями. Все хотят брать, брать и брать, а если и отдавать что-то взамен, то только на выгодной основе. Много ли таких женщин как я, которым не нужно свадебное платье и совместно нажитое имущество? А нужен только человек? Много ли нас?   


Жестокость

Жестокость? Мы взрослые люди, почему ты обвиняешь меня в жестокости? Это не справедливо. Я пытаюсь избавить человека от лишних страданий. Он любит не меня. Посмотри сейчас внимательно на меня, всмотрись. Что ты видишь? Ты слышишь мои духи, ты видишь мои глаза, мой нос и губы, мои волосы, шею, худые плечи и руки, пальцы и вот эти кольца, запястье, вены, татуировку. Я твой друг и ты даже не заметишь, что я вчера была без колец. А он заметит. Для него все это имеет значение, он запомнит даже маленькую царапину на моей ладони. Он будет часами искать в ИЛЬ ДЕ БОТЕ мои духи. Он будет пытаться объяснить консультантам, на что они похожи и опишет меня. Для него я и мои духи идентичны, этот аромат - часть моего ДНК в его воображении. В его воображении я рядом, я ощущаема, я люблю. Он просто такой человек, упертый романтик, фантазер. Он становится реалистом, только когда от него уходят. Но даже тогда, он не может заставить себя обозлиться. Я аккуратно торможу его. Он хороший человек. Талантливый. Смешной. Но он не мой человек. Он совсем не мой человек. Почему я в этой истории отрицательный герой? Как я могу заставить себя чувствовать – невозможное? Вначале это приятно, а потом раздражает, это дико раздражает. А когда ты понимаешь, что из-за тебя кто-то страдает и тебе приходится оправдываться, сдерживаться, стараться быть мягче и тактичнее, тогда в тебе просыпается жестокость. Но она обоснованна. Я не хочу, чтобы он тратил свое время на безнадежные порывы. Для чего? Он встретит другого человека, этот другой человек будет любить его и первое время он будет опустошен и может случиться так, что он не будет любить того, кто любит его. Вдруг он захочет испытать то, что я испытываю сейчас? Поэтому стоп. Поэтому я не беру трубку. Поэтому, я не отвечаю на сообщения, на его длинные письма. Я видела его недавно в городе. Он кого-то искал в толпе, отчаянно искал. Иногда соскакивал с места и смотрел куда-то вдаль, кому-то вслед. Я была совсем рядом, в кафе. Я пила кофе и смотрела на него. И знаешь, что я чувствовала? Жалость. А жалость разрушает влюбленных, любящих и одержимых. Так что, никакой жестокости. Он меня простит.   


Диффузия
Вы дети и постоянно жалуетесь. Вам не хватает терпения. Вам всегда не хватает терпения. Вы боитесь даже представить себе, что любовь – это работа. Это непрерывная работа над самим собой. Представь себе границу, где происходит соприкосновение металлов, так вот, атомы этих металлов перемешиваются на месте соприкосновения. В физике это называется диффузией. В жизни – это называется любовью. Но не путай диффузию с сексом. Любовь – это работа. Ты готов принять человека таким, какой он есть, ты готов постепенно, год за годом исправлять ошибки его родителей? Все ли родители правильно воспитывают своих детей? Когда-то я любила, и мне было все равно, что его мать лежала в психушке. Что на его глазах, папа бил маму, ладно бы только бил, но еще держал на огне монеты, а потом ставил маме клеймо на руке, так он давал ей цену. Моя любовь прошла одномоментно… Когда я узнала свою цену. Мне задрать рукав?
 Если ты хочешь познать настоящую любовь, то не будь дурой. Научись присматриваться, научись обращать внимание на детали. Ты ведь журналист, вы умеете докапываться до истины. В любви навыки журналиста очень важны. Вы умеете анализировать и делать выводы. Но тогда почему, почему ты забываешь обо всем на свете, когда увлекаешься кем-то? Почему ты видишь только хорошее в этом человеке и прощаешь плохое? Потому что, это плохое не так бросается в глаза, оно не такое объемное и явное? Тебе нужно получить клеймо, чтобы начать думать головой, а не сердцем? Романтика проходит, а вот шрамы остаются. Шоры спадают спустя какое-то время. Первое утро, которое вы встретили вместе, отличается от сто первого. Вы уже не просыпаетесь в обнимку, вы делите между собой одеяло. И однажды за завтраком, когда ваши взгляды будут устремлены в разные стороны, когда ты будешь рассказывать ему что-то, а он в ответ будет кивать и не отрывать  взгляда от газеты. Именно в это утро ты начнешь его ненавидеть. Казалось бы, а за что? В чем его вина, он такой, какой он есть. Ты полюбила его таким. И только в это утро, ты начинаешь анализировать…И вспоминать, что когда-то заканчивала журфак или психфак.

А твои вот эти душевные страдания…апатии и депрессии, самоистязание, боязнь одиночества… Грустная музыка под шум дождя. И вот эти порезы на руках. Ты же боишься смерти, а чиркаешь лезвием по коже, зачем? Тебе кажется, что боль из сердца, переместится в руку? Тогда, скажи мне, с какой силой нужно полоснуть себя, чтобы боль прошла совсем? Ты хочешь совсем избавиться от боли? Нет, не хочешь, страшно тебе. Эти шрамы не следы оставленные любовью, это следы глупости. 
Если от тебя уходят, значит, что этот человек никогда и не был рядом. Значит диффузия не случилась, моя дорогая. Так что, хватит реветь. И давай все-таки закажем блины с вареньем.      

Ирония

Признание в ненависти не вызывает у людей недоверия, а признание в любви подвергается сомнению всегда. Я так часто видела это выражение лица у разных людей, после моих признаний. Иронический взгляд, ироническая улыбка, ироническое согласие, но не ответное признание. И в этот момент, если бы я могла влиять на электричество, то все бы лампочки в городе разом погасли.  Сказать, произнести, это словно  снять с себя самостоятельно кожу, и накинуть её на плечи, это какая-то, не знаю…анатомическая откровенность. Ты прилагаешь к этому невероятные усилия, тебе каждый раз дико страшно, ты боишься отказа, а может и не отказа, возможно, ты и не ждешь чего-то подобного взамен,  все что угодно, но вот только не эту иронию в лице. А потом, потом все повторяется. Можно даже отключить телефон и не ждать сообщений, а уж тем более звонка.

Перформанс
    
   Я не удивлюсь, если кто-то начнет заниматься сексом на улице, среди толпы, собак и солнечного ветра. В искусстве это называется перформанс, представляешь, для того,  чтобы откровенная пошлость приобрела  какой-то глубокий смысл, достаточно её необычно обозвать. И все!  Любовь. От неё вообще хоть  что-то осталось? Если бы любовь можно было сфотографировать, она бы предстала в образе женщины и я очень отчетливо представляю какие у неё глаза. Это абсолютно пустые серые глаза. Тупой взгляд. Равнодушный. Потасканный. От неё воняет самыми отвратными духами. И ногти такие длинные заостренные. И этими ногтями она вгрызается в сердце, но никак Данко .  Она выскребает сердце, чтобы его сожрать, сожрать с картошкой фри и кетчупом Heinz. Просто, чтобы утолить голод.   

Анестезия
    
Прежде чем удалить у зуба нерв, тебе ставят анестезию. Зуб остается на месте, но он не понял, как стал бесчувственным. Ты самостоятельно удаляешь из себя кого-то и твоя анестезия самая тривиальная, это бессонница, алкоголь, работа, много работы. Еще можно собрать вещи, никому ничего не сказать и ранним утром  катить свой маленький чемоданчик на платформу. А потом ехать, просто ехать, смотреть в окно, глотать из горла коньяк, уснуть, проснуться в портовом городишке и снять деревянный скукоженный  домик с облупленной на коже краской синего цвета. Снова уснуть, не разобрав чемодан, на панцирной кровати, уткнувшись лицом в красный ковер на стене. А проснувшись, почувствовать себя так отвратно и мерзко, в этом самом убогом на свете месте и выйти на берег, отвязать от причала лодку и грести в неизвестность в спокойствии туманной тишины. Все. Анестезия прошла. Удаление случилось. Хроническая бесчувственность приобретена.      

Руки      
Когда ложишься спать, ты представляешь, что правая рука – это твоя, а левая – это рука человека, которого рядом с тобой нет. Правая рука касается левой,  сжимает пальцы, ты целуешь  запястье.  Левая рука касается щеки, губ, шеи. Когда рука в руке ты засыпаешь спокойно. И вот, вы рядом в зале кинотеатра. И ты позволяешь себе прикоснуться, такое легкое касание, робкое, даже детское. Но неразделенное касание. От тебя отстраняются, тебя корректно тормозят.
 Ты не замечаешь, что происходит на экране. Ты видишь картинку, но диалоги ускользают, смысл теряется. Твоя правая рука, сжимает левую, ногти впиваются в запястье до тех пор, пока на экране не появятся титры. 

Курить
            
Курить вредно. Но мне нравится курить. Нравится слышать это ваше “курить вредно” и читать предупреждения Минздрава на пачках “никотин убивает”,” причина импотенции”, “рак легких”. А о любви вы и Минздрав, можете сказать правду? Провоцирует развитие сердечной недостаточности, туберкулеза, бессонницы, раздражительности, депрессии, неадекватности, суицидальных наклонностей, алкоголизма, а еще этой гребанной сентиментальности.  Хотят запретить актерам курить в кино, и как тогда они будут многозначительно молчать в кадре о любви?

    
Я становлюсь циничной.

Вот будет рядом реветь моя подруга, от того, что он от неё ушел. И тушь у нее потечет, и нос покраснеет, сопли побегут, и её не будут смущать люди в кафе. И эта дура будет просто  громко рыдать и ждать от меня, каких –то слов поддержки и понимания. А что я? Я начну смеяться. Да, смеяться, так же громко как она ревет, я буду смеяться и не буду обращать внимания на людей, а от смеха у меня побегут слезы. Она перестанет реветь и с великим недоумением будет смотреть на меня своими тупыми глазами и хлопать ресницами и её поддавленный вид  с полосками от туши на щеках, будет смешить меня еще больше.  Она разозлится на меня и тогда, тогда я перестану смеяться и скажу, что он сейчас смеется над тобой так же, как и я. Я скажу, что ему плевать на твои переживания и истерики, поэтому, разозлись на него так же, как сейчас злишься на меня. Эта дура ничего не поймет и уйдет, оставив меня в самом прекрасном расположении духа.

Почерк   
У меня много тетрадок. Красивых. Разных. Каждый раз покупаю тонкую гелиевую ручку черного цвета. Почерк ужасный, но так я фиксирую важное. В основном это не свои собственные мысли, это стихи, какие-то новые слова, исторические заметки, цитаты, названия фильмов, которые я никогда не посмотрю в этом году, названия лекарств. Когда я встречу человека я буду читать ему эти записи и тогда, он ничего важного не упустит.
    У меня очень много тетрадок. Красивых. Разных. Страницы потрепаны, их часто перелистывали люди, кто-то вырывал листы, кто-то рисовал на полях. Но я все равно продолжаю покупать тетрадки. Я верю, что мой почерк исправится.


(Рассуждения Михаила)   
В идеальном мире, где нет убийств, где все занимаются любимой работой и получают хорошие за это деньги, где мужчины не изменяют своим женам и всегда хорошая погода. Мир, где нет бедности, где никто друг перед другом не выпендривается, выпячивая свои богатства. Где все равны, коммунизм одним словом. Так вот, я абсолютно уверен, что первой накосячит женщина!


Тост
Люди боятся друг друга. Ты можешь быть откровенным в интернете, в переписке, но стоит увидеться вживую и ты не узнаешь человека с которым общался, а он не узнает тебя. Вы уже не так откровенны, не так близки и раскованы. Мы носим в себе кучу слов, вынашиваем какие-то мысли и переживания, но молчим друг с другом в реальности.  Мы придумали каких-то семейных психологов и откровенничаем с ними, нам нравится отвечать на вопросы, решать тесты, смотреть на картинки. Короче, заниматься всякой ***той, лишь бы не быть  тем, кем мы являемся на самом деле. Меня ненавидит моя родня. Знаешь, почему? Я всегда говорю то, что думаю о них. Они готовы придушить меня за то, что я говорю это при всех. И так каждый год. И вот. Очередное торжество. Все друг с другом любезничают, улыбаются друг другу, обнимаются, целуются и наступает момент, когда я должна сказать тост.  Они всегда пытаются пропустить этот момент, но все произносят тост по очереди, а меня трудно проигнорировать. Я стучу по бокалу ножом, встаю и наблюдаю за тем, как все они начинают нервничать и ерзать на своих местах, стараются не столкнуться со мной взглядом.  Это очень тонкие вещи, едва уловимые для того, кто не знает личную историю каждого. Тот, кто чувствует на себе грешок, нервно покашливает и интенсивно пережевывает пищу. Но я люблю быть непредсказуемой. После долгой, многозначительной паузы в моем исполнении, когда все изрядно поерзали на стульях и покраснели, я улыбаюсь и произношу неожиданный тост “какие вы у меня хорошие, я вас так всех люблю”. И они в шоке, они тянут свои бокалы ко мне, они чокаются друг с другом и улыбаются.
 Но я одна понимаю, что мы все были искренними и откровенными только во время этой  паузы. В минуту многозначительного молчания.