Цари и атаманы - излом

                КРИТИЧЕСКИЙ МОМЕНТ ВОССТАНИЯ

26. И действительно, как сообщает некий черкасский и иные информаторы,  в Черкасске  как будто бы готовятся к войне, но при этом  обнаруживается явная нерешительность,   опасение неудачи и еще более активная  готовность бежать:
«Вор де Булавин ис Черкаского в верховые козачьи городки посылает письма непрестанно, чтоб изо всех городков казаки съезжались в Черкаской. И по тем де письмам ис  тех городков казаки в Черкаской едут з десятку по 6-ти человек. А намерение  де у того вора итить к Азову войною…Да к нему ж де вору пришло в Черкаской запорожских козаков 60 человек. А июня в 13-й день у того вора в Черкаском был круг, и в том де кругу он вор говорил воровскому своему собранию, чтоб они были готовы на приступ к Азову июня к 14-му числу. И в том де кругу воровского ево собрания казаки говорили ему вору, чтоб под Азов не ходить, а дождатца б сверху казаков, для того что  де в Черкаском их воров малолюдно, а отпустил бы их сено косить. И он де вор сено косить их отпустил» (Б.В., док.87, стр. 269 – 270).
«Майя в 19-й день донской казак Алексей Мартинов, посыльной в Черкаской, тайно
сказал: слышал де он…что вор Булавин посылает на Кубань кубанских татар 2-х человек…да 2-х человек казаков с письмами. А знатно де с единомышленники своими и Рыковских станиц с казаками хочет бежать на Кубань вскоре. А Рыковских де станиц казаки и лошади и телеги готовят» (Б.В., док.88, стр. 270).
В сообщении капитана Ивана Семенова от 16 июня приводятся еще более убедительные данные теперь уже о начале фактического распада булавинского воинства:
«А ис Черкаского де казаки от вора Булавина, не хотя с ним быть, из за караулу  бегут и приходят в Азов на день человека по 2 и по 3 и больши. И говорят, что быть с ним вором многие не хотят, и только де с  ево сторону держатца Рыковские обе станицы. А паче же от того бегут, опасаютца они в Черкаском приходу ево князя Долгорукова. И о том де ево приходе и сам он Булавин имеет опасение… И хотя б де 1 полк государевых ратных людей пришел к Азову, то де конечно они казаки ево Булавина руками выдадут» (Б.В., док.90, стр.271).   
            
Комментарий. Как видно из приведенных цитат различных сообщений, в Черкасске складывается противоречивая обстановка. С одной стороны, следуя распоряжениям Войскового атамана, из верховых городков якобы прибывают казаки для пополнения оставшегося в Черкасске войска. С другой – явное нежелание войны, стремление и необходимость вернуться к обычной своей жизни, и даже бегство от возможного кровопролития то ли  при штурме Азова, то ли при приходе в Черкасск полков Долгорукого. Сам К.Булавин, похоже, тоже в смятении: рассылает бесчисленные письма с требованием  собираться верховым казакам в Черкасске для взятия Азова, с просьбами о поддержке то кубанских раскольников-старообрядцев, то татар, то калмыков. И при этом отпускает своих черкасских казаков на сенокос, а сам готовится к бегству со своими единомышленниками и рыковскими казаками. В этой новой ситуации проявляет себя вождь восстания далеко не как вождь, а как растерявшийся, малодушный и нерешительный человек. Этого состояния Войскового атамана не могли не чувствовать его подчиненные и уж, тем более, затаившиеся противники.
В этой обстановке хорошо информированный перебежчиками и тайными информаторами губернатор Азова И.А.Толстой чувствует себя довольно уверенно, но все же  просит начальство и командиров сконцентрированных на окраинах Войска Донского московских полков поспешить к Черкасску для прекращения смуты.
Но в течение всего июня Москва и ее воинство медлят, лишь неторопливо собираясь и концентрируясь для решительных действий.

27. Первым не выдерживает такого  затянувшегося режима царь. 28-го июня он отправляет В.В.Долгорукому указ:
«Господин маеор.
Письма ваши до меня дошли, ис которых я выразумел, что намерены оба полка, то есть Кропотов драгунский и пешей из Киева, у себя держать; на что ответствую, что пешему, ежели опасно пройтить в Азов, то удержите у себя, а конной, не мешкав, конечно отправьте на Таганрог. Также является из ваших писем некоторая медление, что нам не зело приятно. И когда дождетесь нашего баталиона и ингермонланского и Билсова полков, тогда тотчас подите к Черкаскому и, сослався с губернатором азовским, чини немедленной з божиею помощию промысл над теми ворами, и которые из них есть поиманы, тех вели перевешать по городам украинским. А когда будешь в Черкаском, тогда добрых обнадежь, и чтоб выбрали атамана добраго человека. И по совершении оном, когда пойдешь назад, то по Дону лежащие городки також обнадежь, а по Донцу и протчим речкам лежащия городки по сей росписи разори и над людьми чини по указу.
Из Нарвы в 28 день июня 1708.
Надлежит опустошить: По Хопру сверху Пристанной по Бузулук. По Донцу сверху по Луган. По Медведице по Усть-Медведицкой, что на Дону. По Бузулуку все. По Айдару все. По Деркуле все. По Калитвам и по другим запольным речкам все. По Илавле по Илавлинской. По Дону до Донецкого надлежит быть, как было» (Б.В., док. 98, стр281 – 282).

Комментарий. Следует, однако,  заметить, что это был не первый царский указ, в котором В.В. Долгорукому отдается распоряжение начать решительные и активные действия  против булавинцев. И несколько ранее Петр выражал свое неудовольствие по поводу медлительности князя, на что последний  всякий раз находил какие-то оправдания (Б.В., док. 96, 99,101, 104, стр. 278 – 288). И, тем не менее,  начавшаяся в конце июня -начале  июля активизация правительственных войск естественно привела  их к  существенному успеху.

28.1708 г. июля 2 – Доношение А. Ушакова царю Петру Алексеевичу о поражении атамана-булавинца С.Драного…
«Доношу вашему величеству…Июня ж 31-го числа он вор Драной с воровским своим собранием пришел…под местечко Тор…
…И  того городка люде сели в осаде. А они воры их доставали с пушками, и под тем городком их многих побили. Того ж числа он Шидловский…пришол со мною к тому местечку…   А было их под тем местечком 5000  и полторы тысячи запорожцов…А к тому числу приспел к нам и Кропотов с коволериею…И был бой до втораго часу ночи. Милостиею божиею и твоим государевым  счастием их воров с того места збили, и даже до самого обозу били и кололи, и ево самого вора Драного убили….И на том бою их воров побили больши 1000-чи человек» (Б.В., док.105, стр.288 – 289).

Комментарий. Это было первое такое крупное сражение между соединенными правительственными войсками  и  мятежниками. Правительственными войсками командовали  бригадир Ф.Шидловский,  полковники А.Ушаков, Г.Кропотов, Е.Гульц , Мещерский,  мятежниками- С.Драный и  С. Беспалый.
Неторопливый командующий правительственными войсками  князь В.В.Долгорукий  к сражению не поспел, хотя сообщить Петру о своем  поспешании все же успел: «Сего ж часа и минуты получил я письмо от брегодира Шидловского. Пишет, что вор Драной, собрався с войски, пришел к Тору и стал обозом, И я сего же часа и минуты пошел поход к Шидловскому в соединение» (Б.В., док. 104, стр. 288).
Как вскоре стало известно, что остатки разгромленного войска  повстанцев разбежались кто куда: донцы по своим домам, запорожцы в Запорожье.
Поражение  булавинцев и гибель видного атамана Семена Драного имело огромный резонанс на Дону,  сея среди повстанцев дезорганизацию, панику и уныние.

29. И все таки, не взирая на неблагоприятную для повстанцев обстановку в Черкасске и спад бунтарского настроя в целом по всему Дону после поражения  и гибели  Драного, мысль, засевшая в голове главного бунтаря, не оставила его: 6-го июля  мятежники начали штурм Азова. Описание этого и последующих событий содержится в многочисленных документах. Приведу некоторые из них.
Отписка Азовского губернатора И.А.Толстого:
«…конные службы от казаков были в объезде…наехали де они за Каланчою  воровских людей…и за ними гнали, и они де их навели на многолюдное воровское свое собрание…И сего ж де июля в 6-м числе…те воры ополчась воинским поведением…конницею и пехотою шли с великою нагластию к Азову…
 …солдаты, сообщась с конницею, на тех воров наступили мужественно и учинили бой,на котором 3 часа стрельба была непрестанно с обеих сторон.
…И помощию всемогущаго бога…на том бою тех воров побито многое число…
…А того их воровского собрания в приходе к Азову было числом 5000 человек. И ис того числа побито их воров 423, потонуло в Дону и в Коланче с 400 человек и больши, в полон взято 60 человек.
…Да сего же июля 7-го числа писали в Троицкой к нам…донские казаки Илья Григорьев и все Войско Донское. А в отписке их написано: в нынешнем 708-м году июля в 7 день пересоветовав де они Войском Донским на острову у себя тайно, согласясь с рыковскими и с верховымит козаками, и собрався воинским поведением с ружьем и пришед х куреню вора и изменника проклятого Кондрашки Буловина, и чтоб его вора с ево единомышленники поймать. И он вор, видя свою погибель в курене заперся с своими советники. И они Войском в курень ис пушек ииз  ружья стреляли и всякими мерами многое число ево вора доставали. И он проклятый ис куреня 2-х их казаков убил до смерти. И видя он вор свою погибель ис пистоли убил себя сам до смерти, а советников ево проклятых всех переловили, и посажали на чепи до твоего в. г. указу, и поставили крепкие караулы. А тело его проклятого они Войском Донским для уверения посылают в Азов к нам холопем твоим. И июля в 8 день писал в Азов он же Илья с Войском Донским и прислали вора Булавина мертвое тело. А по осмотру у того вора голова прострелено знатно ис пистоли в левой висок, и от тела ево смердит. И мы холопи твои велели у того воровского тела отсечь голову, и тое ево воровскую голову велели лекарям до твоего в. г. указу хранить, а тело ево за ногу повешено у рек Коланчи и Дону, где у присланных ево воров был бой. Да по скаске донских казаков Кондратья Савельева с товарыщи, которые то ево воровское тело привезли в Азов, что де того вора Булавина брат да сын, да пущие ево воровские завотчики Сеньки Драного сын, да атаман Ивашка Гайкин, Лунька Хохлачь, Мишка Голубятников, Кирюшка Курганов с товарыщи, человек с 50, пойманы и сидят в Черкаском на чепях. И о присылке в Азов ис тех воров пущих завотчиков о Луньке Хохлаче и о воровском Кондрашкине сыне Буловина с товарыщи послан твой в. г. указ в Черкаской к атаману Илье Зерщикову и ко всему Войску Донскому июля в 9 день. Велено тех воров прислать в Азов за добрым охранением…» (Б.В., док.108, стр.292 -294).

Комментарий. Вот и совершилось очередное возмездие, по существу завершившее булавинскую авантюру вместе с жизнью ее вдохновителя и главного осуществителя – Кондратия Афанасьевича Булавина. Почему возмездие? Потому что, рассматривая это последнее событие вместе с гибелью прежней донской власти, нельзя не объединить их в  одно целое дело. Оно  вместе ими было задумано и поначалу вместе осуществлено, но впоследствие развивалось вопреки замыслам  заговорщиков и реализовалось как  справедливое наказание обеих сторон бессмысленного и неправого заговора. Потому – и возмездие, что волею судьбы, обстоятельств или Божьей волею были наказаны задуманные и осуществленные злодеяния, сначала одно (наказание заговорщиков-предателей), затем другое (наказание убийцы и смутяна)
И все таки их жаль, потому что, творя свое черное дело, эти злодеи наверняка руководствовались не только низменными намерениями и порывами (они, безусловно, тоже были!),  но еще и мечтали или надеялись на высокий благой результат – на независимое процветание Дона. Увы! Они не понимали исторического хода событий. Не умели отличить неизбежное от случайного, большое от малого и даже порой доброе от злого. Им было дано погрязнуть лишь в сиюминутном и в непосредственном. История выбрала их для другого – показать  бессмысленность «лить… воду против ветров истории».
Действительно, в этом деле  все было заранее обречено на провал. Во-первых, убийство Ю.В.Долгорукого имело своим непременным последствием  наказание от московских властей. Избежать его было невозможно.
Второе,  более значительное последствие, тоже наступило почти мгновенно. Оно было подготовлено  неумной и грубой политикой московской власти относительно казачьих вольностей и в религиозной сфере. Доведенный до взрывоопасного состояния донской народ немедленно взорвался от спички якобы возмездного и справедливого убийства «злого» карателя. Этим всплеском ловко воспользовался один из убийц, чтобы расправиться с предавшими его другими убийцами. Но этот уже несравненно более кровавый всплеск насилия тоже с очевидной неизбежностью должен был быть потушен царскими войсками. И не только ими. В самой донской среде имелись силы, понимающие бессмысленность восстания и  неизбежность его погашения, и эти силы действовали вместе и в рознь, но однонаправлено с царскими  карателями. Справедливость восторжествовала?  - Никакая это не справедливость -  просто неизбежный ход истории. Как же он осуществлялся на последних этапах развития?
К.Булавин, по-видимому, впал в эйфорию от легко свалившихся на него побед, и начал  «фонтанировать» прелестными письмами с радужными планами, доводящими его до уже совершенно абсолютного абсурда - отделения Дона от России и присоединения его к Турции при сохранении на Дону старых религиозных традиций. При этом новоявленный Войсковой атаман  отпустил от себя своих ближайших приспешников с крупными воинскими соединениями на окраины владений Войска Донского. А царские войска концентрируются и надвигаются на столицу Дона с праздно засевшем в ней главой восставших. Черкасская знать между тем не дремлет и готовит путч. А Булавин, погрязнув еще и в разборках по изъятию имущества поверженных врагов, отпускает казаков на сенокос почти одновременно с неподготовленным походом на Азов  своего малочисленного и деморализованного войска.
Остатки разбитого войска бегут в столицу и вместе с подготовившей  путч старшиной расправляются с незадачливым и недалеким своим вождем. Все – как по нотам. Иного и быть не могло.
И народ избирает  нового правителя, понимая, что сейчас для него главное – сберечься от гнева царской власти. И более всего у него, у этого заблудшего народа, надежда на самого надежного, как ему кажется, человека из их среды – на Илью Григорьевича Зерщикова.
Далее в разных документах приводятся разные подробности (выделено мной – Ю.М.) произошедшего в Черкасске переворота.

30. Из допроса запорожского черкашенина Т.И.Верховира:
«И как де  из Озова ратные люди вышли к ним на выласку, и они де запорожцы и донские казаки от Озова побежали к Черкаскому. И многие из них казаков в реке Дону потанули, …И пришли де в Черкаской немногие люди и стали кричать гвалтом, что по посылке его вора Булавина под Озовом побито из них многое число и многие потанули в воде, а он де Булавин их не выручил и им изменил (здесь и далее выделено в цитатах мной – Ю.М.), и за то ево хотели убить до смерти. И Булавин де от них ушол и заперся в комнату. И донские де казаки учели комнатные двери рубить топорами, и он де Булавин зарезал сам себя ножем…» (Б.В., док.112, стр.297).
31. Доношение  князя В.В.Долгорукого от 15 июля:
 «А я пошел к Черкаскому для лутчаго укрепления казаков. Вашему величеству извесно какие они шаткие люди, и нынешний атаман, какова он состояния. Как в Черкасском, так по всем городкам…все изменили сплошь.
…Как в Черкаском и во всех станицах первые люди все сплошь воровству причасны.   
…И в Черкаской Дранова сын прибежал с вестью, что отца ево  под Тором убили, и для того у них лутчая надежда пропала. Василий Фролов, кой час услышал, что Драново убили, то он и все при нем сказали: ежели в Черкаском то сведают о Драном, конечно де Булавина убьют, для тово что Булавин был дурак, все воровство и вся надежда была на Драного; власно так все казаки сказывают.
…надобно определение с ними зделать, чтоб и впредь им нельзя не токмо делать и мыслить, но и вольность у них убавить…А ежели етово вышеписанново у них ныне не зделать и впредь от них ждать худобы.   Зело государь много работы к вашему величеству Василья Фролова. И ныне он со мною и о всех ворах доносит вашему величеству не маня, прямым сердцем…» (Б.В., док.113, стр.298 -299).
 Доношение князя В.В.Долгорукого от 22 июля:
 «…писал ко мне губернатор Толстой, что послал в Черкаской для взятия воров…, кои у них пойманы и сидят на чепях.
… Я послал в Черкаской казака с письмом, чтоб оне тех воров ко мне в полк привезли, и оне против того ко мне писали…, тех воров ко мне весть через степь опасно…, чтоб не отбили…И сам атаман говорил тому казаку, что хотел сам ко мне выехать навстречю. А другие казаки…сказывают, что у них намеренье такое, что тех воров не отдавать. И бутто был у них круг и в кругу черкаские жители приговаривали отдать, а другие отговаривали, что не отдавать.
…Атаман Зернщиков прислал ко мне отписку. Пишет и просит меня слезно, чтобы мне по всем городкам послать с указами, чтобы они были надежны и безбоязненны, и чтобы не разбежались (здесь и далее в цитатах выделено мной –Ю.М.).
…Василий Фролов так вашему величеству служит, что лутче быть невозможно.              Истинно государь удивительно, что из естово народу такой правдивой и верной человек. Так ж и все, которые при нем, зело изрядные люди и работают вашему величеству как лутче быть невозможно…»  (Б.В., док.114, стр.300 -302).
  Доношение князя В.В.Долгорукого от 30 июля:
«Сего июля 26-го числа пришел я к Черкаску на Аксай и встретили меня атаман Илья Зернщиков и есаулы со всею старшиною  и з знамены и увидели нас. А я полки поставил во фрунт. И оне далеко не доезжая меня слезли с лошадей все и пришли ко мне, положили знамена и сами легли на землю. Я велел им встать. Атаман начал просить милости у вашего величества о отпущении вин своих и стал говорить, как вор пришел на остров, и оне сидели в осаде от нево, и другие их воры, кои с ними сидели из Рыковских станиц, склонились к вору и их выдали, и оправдаютца, что вор многих из них побил и домы их разорил, и видя от нево страх молчали и в том приносят вины свои. И я им на то ответствовал, которые верно служили вашему величеству и я обнадежил вашего величества милостью, чтоб воров, кои у них пойманы, так ж и коих они знают воров и бунтовщиков, отдали и привели бы ко мне. И июля в 27-м числе пришел я под Черкаской и стал обозом под самым Черкаским. И оне атаман со всею старшиною в обоз ко мне привели Булавина сына и брата, да Драново сына и других, всего 20 человек…Я им говорил, чтоб отдали воров, которые Рыковских станиц больши в воровстве. И оне мне сказали: Рыковской де станицы начало их в воровстве, а в убивстве вора, ежели бы не оне, то бы черкаским жителем одним етово было не зделать ….И на сие государь их воровство доношу вашему величеству, по здешним государь ведомостям и по роспросам воровским, которые приведены, как вор Булавин пришел, и прежде всех склонились к нему рыковцы, а потом и черкаские жители. Первое Василей Познеев Большой поехал к вору Булавину и  договорился с ним, что атамана Лукьяна и старшин отдать, а потом Илья Зернщиков тех старшин, посадя в лотку, и отвез к нему. Не только рыковские, все сплошь черкаские в том воровстве ровны. И сам атаман Илья и есаул Соколов, будучи у меня сказали, что они все етому делу виноваты… сами о себе сказали. А что государь ваше величество изволил ко мне писать, чтобы выбрать атамана человека доброго, и ручатца по них невозможно….И скажу им, что оставлю для охранения их, чтобы по отступлении моем от Черкаского бунту какова и возмущения не было, и им при полку надежнее. А жестоко государь поступить мне с ними было невозможно, для того что все сплошь ровны в воровстве, разве было за их воровство всех сплошь рубить. И того мне делать без указу вашего величества невозможно…»  (Б.В., док. 116, стр.303 -305).
 Доношение князя В.В.Долгорукого от 5 августа:
 «Доношу вашему величеству. Василий Познеев поехал с станицею от Войска до вашего величества с повинною. И с ним поехали есаул Степан Ананьин  да 2 атамана, кои были посыланы под Азов от Булавина… и другие подобные им, такие ж. Однако ж государь хотя их вина есть перед вашим величеством, а потом есть их служба к вашему величеству. Ежели б не оне вора Булавина искоренили, черкаским бы жителем за безсилием одним без их тово над вором учинить не мошно. Так же государь вышеписанные сами просили у меня, чтоб им ехать до вашего величества с повинною, ведаючи за собою  сначала вину, а потом есть за вашим величеством их служба. И я их обнадежил вашего величества милостью. Василия Познеева есть в том деле трудов и радения к вашему величеству много» (Б.В., док, 121, стр.309 – 310)
     32.  Доношение Азовского губернатора И.А.Толстого от  5-го августа:
«А ныне    государь послан к вашему величеству ис Черкаского с повинною от Войска Василей Познеев просить милости у вашего величества об отпущении вин своих. С ним же государь Васильем поехали из Рыковской станицы Степан Ананьин, Карп Казанкин, которые были при Булавине; Степан - есаулом в Черкаском, а Карп посылан от Булавина в коннице атаманом под Азов.  И как у Азова их побили и он Карп, приехав в Черкаской, зговорясь с Степаном Ананьиным и рыковцами, и согласясь с черкаскими старшинами с Ыльею Зерщиковым, с Васильем Познеевым. С Тимофеем Соколовым, с Ываном Юдушкиным и со всеми тумами и черкаскими казаками, вора Булавина хотели, поймав, отвесть к вашему величеству. И в той поимке оному вору какая случилась смерть, и о том писал я вашему величеству прежде сего. А оные государь Ананьин и Казанкин сначала весьма служили Булавину, а окончали добром они ж, о чем объявил я вашему величеству выше сего…Он, же  Карп Казанкин и Луньку Хохлача поймал и убили…Сего государь числа вора Булавина голову и руки и ноги ростыкали по кольям и поставили в Черкаском против того места, где у них бывает круг, в том же месте повешено с ним 8 человек воров, которые пойманы у Азова из воровского ево собрания; также  государь и в Рыкове и во всех станицах у  станишных изб повешено ис таких же пойманных воров у Азова, всего 40 человек. И при помощи божией…маеор Долгорукой пойдет с полками…на Некрасова и на Павлова…с ним же государь пойдут донские казаки конницею и судовою. А в судовой пойдет атаманом Тимофей Соколов, которой вашему величеству служил верно во время Булавина воровства, и писал ко мне тайно ис Черкаского о всяких ведомостях с Ываном Юдушкиным…А атаман и все черкаские и рыковские жители и всех станиц казаки того желают, чтоб у них полк оставить. А Степан Ананьин и до приезду в Черкаской Карпа Казанкина того вора поймать умышлял с черкаскими казаками и тайно оного караулил, чтоб ис Черкаского не ушел» (Б.В., док.120, стр.308 -309).

Комментарий.  Согласно  вышеприведенным дополнительным материалам,  обстоятельства крушения булавинской авантюры выглядят так. Потерпевшие поражение у Азова казаки вместе с возглавлявшим их Карпом Казанкиным, прибежав в Черкасск и сговорившись с бывшими в нем старшинами И.Г.Зерщиковым,  Степаном Ананьевым, Василием Познеевым, Тимофеем Соколовым,  Иваном Юдушкиным и другими (чуть ли ни со всеми казаками!),  приняли меры по аресту К.А.Булавина. Произошло военное столкновение, в результате которого Булавин погиб. Обстоятельства его смерти не прояснены. Самоубийство ножом не подтвердилось.
По свидетельству некоторых казаков (в частности, Василя Фролова), Булавин был недалеким человеком («был дурак»), и вся надежда бунтовщиками возлагалась на С.Драного, якобы бывшего  фактическим руководителем восстания («все воровство от него»). Вообще же, по мнению В.В.Долгорукого, все казаки и особенно старшины крайне ненадежны и готовы к смуте. Поэтому он предлагает царю убавить у них вольность  настолько, чтобы они не могли желать и  мыслить об этом.  И все виноваты, в чем признались. Но всех подряд «рубить» он не может без указания царя (а по тону письма похоже, что следовало бы!).

33. В конце августа или в начале сентября В.В.Долгорукий, следуя указу Петра I, призывает к себе И.Г.Зерщикова и арестовывает его (Б.В., док. 139, стр.328). Это произошло, по-видимому, после расправы карателей над восставшими у городка Есаулова при возвращении Долгорукого на Сев. Донец. Здесь он был на ближайшем расстоянии от Черкасска, и поручение государя  о взятии Войскового атамана под арест легче было выполнить именно в это время и в этом месте. В.Догорукий уже не опасался нового восстания после такой «победы» и таких кар (см. далее), которые были совершены им у Есаулова.
 Условия и обстоятельства дальнейшего пребывания Зерщикова под арестом до его кончины в изученных мной документах не освещены. Не известна и судьба атаманского сына, есаула  Зерщикова, задержанного впоследствии (ноябрь?) Долгоруким в Курске до царского указа (Б.В., док. 158, стр.357).