Умереть Нельзя Любить. Публикация 17

ТРЕТИЙ
Теперь мой багаж пополнился новыми качествами — я умел работать с ОТРАЖЕНИЕМ и имел доступ к ЗНАНИЯМ. Без промедления, даже с каким-то нетерпением, я коснулся книги.
Огромная пещера. Здесь не темно и не светло, не холодно и не жарко, все в полутонах и какой-то жуткой серости. Я начал чувствовать, что и во мне все замирает и переходит в могильный покой. Впечатление было такое, как будто из меня по каплям вытекает энергия, оставляя вместо себя пустоту. Нужно было что-то срочно предпринять — но что? Мой багаж пока не работал, так как для него тоже нужна была энергия. Мне казалось, что уже готов к любым неожиданностям — но “университет” умел удивлять, и каждый Аркан становился неразрешимой вначале загадкой. Вдруг где-то очень далеко в вышине я заметил сверкающий огонек — всего лишь крошечную искорку, но она была такой жизненной в этом мире могильного покоя. Одновременно прозвучал такой же безжизненный голос.
— Ты умрешь, если не сможешь обнаружить источник и запустить энергию. Возможно, тебе поможет эта маленькая искорка. Не обманывайся размером — чем он меньше, тем больше может скрывать в себе… Создай совершенство.
На этом инструкции закончились. Искорка стала ближе ко мне, но я до сих пор не представлял, что можно с ее помощью сделать. А времени оставалось все меньше, и уже мысли замедлили свой бег. Страха не было — ведь для него тоже нужна энергия.
Совершенство… Что имелось в виду и как я это могу создать? Кроме красоты, на ум ничего не приходило. И уже из последних сил я представил себе прекрасное женское лицо — тем более, что еще жив был в памяти образ Богини. И этот образ сформировался прямо передо мной. Источником стала искорка, но с ней тоже произошли изменения. Один лучик питал созданный моим слабеющим воображением образ женской красоты и совершенства, в то время как другой вытянулся в противоположную сторону и на его окончании начал прорисовываться совершенно другой образ. Когда он стал чуточку яснее, в первое мгновение я подумал, что вместе со мной кто-то формирует воплощение безобразия и уродства. Но вскоре наметилась закономерность: чем краше и совершеннее становился женский лик — тем более уродливым казалась его противоположность. Я вдруг уцепился за это слово — ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬ. Сразу же последовали ассоциации — плюс и минус, инь и ян и тому подобные. Если соединить противоположные клеммы аккумулятора — плюс и минус — вспыхнет искра и на этом все закончится. А если поступить обратно — из искры разнести в стороны полюса — должно потечь электричество, ЭНЕРГИЯ. Так необходимая мне…
Словно в подтверждение моих догадок, между образами красоты и уродства пробежала неясная волна, а затем установился настоящий поток. Одновременно телу стало немного легче — часть этого потока как бы вливалась в меня.
Что-то начало оформляться в моих мыслях, и уже более уверенно стал я формировать мысленный образ здоровья, вытягивая его из искры. Получалось, но в противоположном направлении, там, где теперь было воплощение уродства, начал формироваться призрак всех возможных болезней. И чем крепче был мой образ, тем невыносимее становился его антипод. И снова между ними пролег энергетический поток, одновременно подпитавший и меня. Странно, но свечение искры при этом не уменьшалось, она все так же ярко сияла.
Для закрепления опыта я взялся формировать радость, и это получилось довольно легко, учтя, что сам я тоже радовался. И призрак печали не заставил себя ждать. И снова — приток энергии.
Пора сделать выводы. В этой пещере происходило нечто, противоположное предыдущей. Если там я компенсировал действие отвратительных образов их противоположностями, рождая тем самым свет, то сейчас из света рождал противоположности. И между ними устремлялась энергия. Только так и мог жить мир материальных проявлений. Я многого не знал, но понял основное — невозможно выбрать одну противоположность, отвергнув другую. Нельзя оставить в мире только красоту, здоровье или радость — они приходят со своими противоположностями — уродством, болезнями и горем. Можно их каким-то образом синтезировать, объединить — и тогда БУДЕТ СВЕТ, но как это сделать в реальной жизни, я еще не знал.
От всего пришедшего вдруг разобрал гомерический хохот — я со всей очевидностью понял нелепость борьбы за мир против войн, или провозглашение отсутствия бедности при наличии богатых, или попытки сделать свою жизнь беспечальной… Сколько сил тратит человек, пытаясь отбросить одну сторону монеты, оставив себе другую. Да и как бы люди ценили красоту, если бы не было уродства, или здоровье — не будь болезней. Как мудро все устроено.
— Вот именно! — этот звучный, но мягкий голос вывел меня из таких полезных размышлений и вернул к действительности. Принадлежал он все той же Ксантиппе, но теперь она предстала предо мной более “земной”, в образе императрицы. Сразу же возникло устойчивое впечатление, что в этой роли она является отражением той, Божественной. Впечатление власти подтверждали скипетр, щит с огромным белым орлом и корона. Да и сам трон, по традиции кубической формы, говорил о том, что восседавшая на нем имеет на это право свыше.
— Ты справился, причем довольно своеобразно. Обычно пытаются получить энергию прямо из искры — и покидают университет… Теперь попробуй применить свой багаж к практической задаче. Посмотри на образ храма, который я тебе покажу. — При этих словах в вышине действительно появился образ великолепного сооружения, подобных которому я не встречал на Земле. — Запомни его хорошенько, и потом воссоздай на острове. — И за этими словами последовало действие. Прямо передо мной, но в достаточной перспективе, возник остров в море, на котором стояло несколько ветхих строений явно культового характера. Картина была настолько живой, что я различал людей, спешащих на какое-то религиозное мероприятие из глубины острова.
— Поможет тебе в этом сила искры, теперь она будет действовать по твоему мысленному намерению. А я с удовольствием понаблюдаю… — Императрица рассмеялась легко и непринужденно.
Казалось, задача не очень сложная, опыт формирования четких и ясных мысленных образов я уже имел. Но смущала некая нелогичность происходящего. Я распорядился прояснить то, что происходит на острове. И тут же стал обладателем забот его жителей. Оказалось, что увиденные мною сооружения являются старым храмом, и уже долгое время люди эти просят даровать им новый, но при этом не прикладывают никаких усилий. Вот и сейчас они как раз собрались, чтобы в который раз обсудить свою мечту.
Теперь я понял. Парадокс состоял в том, что для создания нового, поразившего мое воображение, храма, придется разрушить старый. Но это станет трагедией для жителей острова, ведь, невзирая на мечту о новом, они всеми силами цепляются за старый. При этом я четко осознавал, что для выполнения задачи придется этих людей страшно огорчить. И почему-то это не казалось мне легким.
Я сел на берегу и стал ждать. Должна же у них наступить ночь, и тогда, возможно, я явлю им чудо, разрушив старый и создав новый храм. Задумка была неплохой. Но люди, словно почувствовав неладное, устроили нечто вроде дежурства, охраняя свое достояние. Тогда я решил вступить в переговоры с главными лицами этого острова, и отдал мысленное распоряжение искре. Тотчас в голове раздались их беспорядочные мысли, в которых преобладающей был страх перед потерей своих святынь. Я постарался как можно мягче донести свою мысль, но все равно перепугал их до смерти. Кажется, они решили, что слышат голос Божества, и оно им предлагало разойтись для того, чтобы можно было безопасно сломать старые здания, и взамен их возвести новый храм. После бурного обсуждения “коллективного пророчества” можно было выделить два основных направления течения их рассуждений. Первое соответствовало огромной радости по поводу возможного осуществления мечты, а второе обозначало сомнения по этому поводу. Тем более, они боялись сносить старое. В общем, от меня потребовали доказательств, и хотя для них я был невидим, подтверждения моей силы должны были быть совершенно реальными. Казалось, чего проще — прикажи искре, и она все исполнит. Но что-то останавливало, и следовало разобраться в себе. Оказывается, я испытывал чувство ответственности перед этими существами. Я не знал, кто они, откуда взялись в моем испытании, и куда денутся после него, но относиться к ним легкомысленно не мог — прямо сейчас для них очень многое зависело от меня.
Как всегда, решение пришло немного позже, после того, как успокоились эмоции, и перестало лихорадить ум. Я решил, что если мои намерения станут для них явны, они поверят и позволят осуществить задуманное. Теперь я уже не приказывал искре, но попросил ее сделать для жителей острова мои мысли явными. Ничего не произошло, но через минуту я почувствовал ответный отклик доверия с их стороны, и очень организованно этот маленький, но храбрый народ, освободил необходимое для работы место. Весь фокус был в том, что в намерениях можно сомневаться, им можно верить или отвергать их. Но когда люди почувствовали, что намерения мои соответствуют моим мыслям — всяческие сомнения рассеялись.
Пока все это происходило, я додумался до очевидной мысли, но только прежде она ускользала от меня. Оказывается, в этом простом задании я выступал в трех амплуа. Для того чтобы построить новый храм, мне приходилось разрушить старый, то есть выступить разрушающей силой. В строительстве нового тот же самый я был уже созидателем, а для спокойствия людей мне пришлось выполнить сохраняющую роль. Но я-то не изменялся! Значит, та тройственность, с которой я столкнулся не очень давно, имеет один источник. И чтобы построить новое, нужно разрушить старое, а это новое рано или поздно само станет старым. И все это нуждается в сохранении. Даже голова кругом пошла, а когда я взглянул на остров — там царило ликование вокруг нового храма, красовавшегося на месте старого — все совершилось. Сзади послышались хлопки в ладоши — так мои усилия оценила Императрица.
— Ты поразительно быстро усваиваешь уроки и справляешься с заданиями. Думаю, мы еще встретимся. А теперь прими подарок от благодарных жителей! — с этими словами она величественно протянула свой жезл по направлению к острову. Оглянувшись, я увидел, как раскрывается невидимая до сих пор завеса, и к ней от моих ног прямо на глазах вырастает поразительной красоты мост. Не задумываясь, я зашагал по нему навстречу новым неожиданностям.