Киевские оладушки

Пока моя шестнадцатилетняя дочь стоит навытяжку перед телевизором и поет гимн Канады вместе с ликующими спортсменками, получившими золотые медали в странном виде спорта под названием curling, я жарю оладушки из кабачка. Я жарю их всю жизнь с 15 лет, но никогда они не получаются такими вкусными как те, которые я попробовала тогда в Киеве. Были летние каникулы, я переходила в девятый класс, вдруг у мамы случилась командировка в Киев и она взяла меня с собой. В Киеве жил ее двоюродный брат Сеня. Так получилось, после армии влюбился, женился и остался там. Я лежала на верхней полке скорого поезда «Москва-Киев», ела сладкую желтую черешню, купленную на одной из станций уже недалеко от Киева, и смотрела на высокие красные и фиолетовые цветы мальвы, георгины в садиках, поля до горизонта и всю эту теплую, солнцем пронизанную зеленую Украину, которую видела впервые.

Принимали нас тепло, сразу посадили за стол, и я увидела перед собой тарелку, на которой лежало штук… не знаю… не меньше десяти оладушек из кабачка, а может пятнадцать… Я сказала: «Ой!», вспомнив о вдолбленных мне правилах приличия – в гостях надо съедать все, что дают, иначе обидятся.
-  А ты попробуй – сказала  высокая красивая женщина с пушистыми седыми волосами, теща дяди Сени.
- Как вкусно! – бормотала я, поедая оладушки, в то время как она подкладывала мне густую сметану из красивой вазочки.

Оказалось, что у меня есть троюродный брат Костя, сын дяди Сени. Утром нас с Костей накормили завтраком (размерам порций я уже не удивлялась) и отправили гулять по Киеву. Очень непривычно было впервые в жизни гулять по незнакомому городу с ярким брюнетом-ровесником, пусть он даже и родственник, но я быстро освоилась, хотя поначалу мы оба для порядку немного постеснялись. Болтая, мы проскочили много красивых центральных улиц и оказались в парке. Деревья высоченные, ветер качает ветки, тепло, но не жарко, градусов 20. Мы шли выше и выше по дорожкам, я узнала, что это место называется Владимирская горка. И вдруг… я ахнула… открылся потрясающий вид: мы стояли на какой-то вершине, а внизу под нами памятник в зелени – человек с крестом, а под ним не то лес не то парк, конца-краю нет.

Дорога к дому была быстрой, потому что под горку. Мы опять вышли на центральные улицы. Витрина одной кондитерской просматривалась в деталях: торты, булочки, пирожные… те самые, что у нас, и тоже  по 22 копейки, но как много!
- Таких трубочек с кремом в Москве я не видела...
- А ты попробуй! – улыбнулась полная румяная продавщица с ямочками на щеках, протягивая нам две хрустящие посыпанные сахарной пудрой трубочки.

Я читала названия  и хохотала: «чоловічий і жіночий одяг»
- Ага, значит у вас «человек» – только мужчина, а женщина просто «жінка»!
- А что такого? - Костя не понимал моих восторгов, но тоже смеялся.
Дальше больше: ощадна державна... зупинка, 12 годині 30 хвилин...
- Что тебе так весело?
- Разве ты не слышишь, Костя, что «х в ы л ы н» это смешно!?

Быстро пролетела та неделя в Киеве, еще быстрее проскочили годы. Я в который раз жарю киевские оладушки, чувствуя, что они все равно не будут такими вкусными как тогда и как всегда надеясь: а вдруг получится...

Что будет с тобой, теплая, лучами солнца пронизанная Украина? Господи, найди достойных  разумных людей, чтобы взяли все это в свои руки, подтолкни, укрепи и направь их. Дай им сил и энергии.