нулл

Не могу точно объяснить, что со мной происходит, да и не уверен, происходит ли, или мне это кажется. Я опишу кратко, а вы решите, что это такое... Ну или не решите... Может я вам покажусь ненормальным, а может вы вообще мне не поверите, короче дело было так:

Почти три года назад я нанялся кодером в странную холодную страну, далеко за пределами моего тогдашнего разума. Все было очень необычным, как будто на другой планете. В свои первые выходные я сидел на холодной осенней лавке у края земли, высоко над горизонтом. В жырном, концентрированном и зябком тумане плавали глыбы пустых берегов с редкими домиками ярких цветов. Ледяной неуютный ветер то набегал потоками сырости и забирался в рукава и штанины, то растворялся в неподвижности. Здесь везде пахло морем и оно шумело со всех сторон.

Я действительно не знал, чем занять выходные, и что вообще делают в свободное от работы время эти угловатые местные люди, говорящие на непонятном языке. Я обошел опрятную кукольную деревеньку, заглянул в единственный магазин, где не было никакого спиртного кроме пива и никакой еды, кроме фастфуда, колбасной нарезки, чипсов и молока, и пошел на верх по холму. Каменистая дорожка, засыпанная прилипшими желтыми листьями, привела к площадке над пропастью. Урна, две лавки, пустые бутылки и ледяное серое море, переходящее в серебристо-серое небо где-то далеко за островами. Если смотреть налево, там в невидимом небытии Дания, если на право где-то далеко - Шотландия. Я достал банку пива, прикинул, можно ли здесь его упарывать, и не найдя никаких очевидных преград, отхлебнул...

Странное у них тут пиво, совершенно непохожее на привычное западенское, да и мир вокруг, вместо привычной загаженной равнины, представляет из себя совокупность тоннелей, мостов, скал и заливов, с игрушечными деревеньками и вялыми голубоглазыми людьми в ярких куртках. И вдруг ко мне кто-то подсел. Первое что екнуло - здесь нельзя пить пиво. Второе - я не знаю языка и у меня морда хохлятская, я буду выглядеть полным дебилом. Рядом сидела женщина в длинном черном платье, совсем не такая как квадратные блондинки в пуховичках. Она была худой, изящной и хрупкой. Казалось, что ей совсем не холодно. Я подвис, соображая как бы с ней объясниться, и вообще как это понимать, когда к тебе садятся без спроса так близко незнакомые люди... может у них так принято? Одновременно где-то на заднем плане попыталась сработать программа "потрахаться нахаляву", но данное приложение было практически сразу закрыто, из-за множественных программно-аппаратных конфликтов.

Вот с этой точки началось необъяснимое. Мы с ней заговорили, но я не знаю как. Я до сих пор не понимаю этот момент: тогда я владел только английским, и то на тройку, но мы точно с ней разговаривали. И еще я не знаю о чем. Не спрашивайте, "как?", я не знаю. Так же, как не знаю, почему этот факт не казался мне странным и не вызывал сомнений и подозрений. Более того, я даже не могу описать ее черты лица. Я смотрел на нее два года и не смогу объяснить, как она выглядит, хотя узнаю ее из миллионов...

Так вот мы мило пообщались, я дал ей баночку пива, а потом мы пошли по краю обрыва, так близко к обрывкам тумана, что можно было прикоснуться к ним или вдохнуть... А потом мы оказались у меня дома, я еще не привык к той съемной квартире и не обзавелся толком никакими вещами, и мы сидели на коврике у тролы и пили мою заначку - аальборг из бокалов для шампанского, потому что других не было.

А потом я проснулся утром прижимаясь к ней практически в обнимку, потому что у меня была только одна подушка и маленькое одеяло. Почему я ни тогда, ни потом не задался вопросом "а как ее зовут?" или "кто она вообще такая?", я действительно не знаю. Этот вопрос тупо не стоял вообще.

Настала темная и ветреная зима с нечищенными дорогами и всепроникающей влагой. Она жила у меня дома, всякий раз, когда я приезжал с работы она радовалась и повисала у меня на шее, я чувствовал запах ее волос и духов, я чувствовал ее ногти у себя на плечах, и тепло ее дыхания. Она всегда ходила в чем-то длинном и черном, часто не по сезону холодном. Не уверен готовила ли она и делала ли что-либо по дому, или это делал я, потому что все время вне работы вспоминаю очень нечетко. Как-то в общих чертах, без конкретики. Еще мы часто общались за столиком на веранде, или на балконе, или в спальне. Мы сидели вместе часами, выпивали и смотрели друг на друга, я не уверен, что мы молчали, это было полное и интересное общение, я что-то из него выносил, но не могу вспомнить ни слова, ни темы.

Иногда мы куда-то ходили вместе, но она никогда не ходила никуда одна. Все время, пока я был на работе или по магазинам, она была дома, ни разу не было, чтобы я пришел, а она отсутствовала. Еще у нее не было никаких друзей и связей, и она всегда отказывалась участвовать в банкетах и пьянках, на которые приглашали с женой или подругой. Тупо не понимаю, как она выкручивалась и оставалась дома, но помню что и меня отпускала неохотно. Несколько раз мы ездили в Фарсунд, ходили по магазинам и сидели в кафе, но так почему-то не купили ей даже куртки и резиновых сапог, хотя я периодически собирался это сделать...

Уже ближе к следующей осени меня отправили в командировку в маленькое островное государство в холодном океане, где-то на пол-пути от нас до Америки, налаживать какие-то сервера, буквально на неделю. Она очень переживала и оставила у меня на сердце тяжелый груз... День на третий по прибытии на место я понял, что скучаю без нее и решил позвонить домой... И внезапно понял, что не могу назвать ее имя... прожив с ней почти год. Я был после лютой пьянки, которыми кончался каждый рабочий день на этом депрессивном острове, и списал все на дикое похмелье, из которого рабочий день и состоял, и все-таки набрал домой. А там никто не брал трубку. На второй и третий дни все происходило точно так же, и я дико запаниковал, стало не до работы. Я даже поделился своей паникой с напарником по пингвинуксным делам, но он был жестко накурен и сказал, что с местными бабами это норма, а потом пол-дня развлекал меня байками о своих знакомствах и подвигах...

Когда меня привезли домой там приветливо горел свет и топилась печка, я практически уверен, что это не я ее  разжигал и дома было тепло и уютно. Она лежала на кровати и выглядела очень нездоровой. Не представляю, почему я не повез ее к врачу и даже не выяснил что у нее болит. Через несколько дней она поправилась и все стало, как прежде. Прошла еще одна зима. И меня опять отправили на пять дней в страну вулканов и алкоголиков. Она опять переживала, я опять напрягался и скучал.

На шестой день у нас в проекте произошла жопа вселенского масштаба, и после тяжелой алкогольной планерки мы решили оттянуть сдачу работы на неделю, отступать было некуда, я страдал, пил, и считал дни до отбытия домой...

Дом был пуст. Впервые за два года во мне что-то переменилось и опрокинулось. Страх и безисходность наполняли сознание и разум, руки дрожали. Я среди ночи под дождем искал ее по деревне, пытаясь вспомнить где она живет, и не нашел, я спрашивал о ней в магазинчике, забегаловке и даже в киркхене, но ее никто не знал. Мало того, когда я пытался объяснить местным, что ищу женщину с которой много раз заходил к ним, они искренне удивлялись и разводили руками, думали видно, что патлатый хохол сбрендил. А я даже не знал, как ее зовут. Я пошел в полицию, и не смог объяснить, кого ищу. Мне показывали фото утонувших, неопознанных, нелегалок и прочих усопших, пытались сделать фоторобот, вообще отнеслись со снисхождением, но так и не смогли помочь, а на последок посоветовали сходить к врачу.

Несколько дней я истерил, пил и спонтанно носился по деревне и окрестностям на велосипеде, пока не простудился. Теперь я стал осознавать ситуацию и заметил кучу несуразностей в своем поведении. Да я пошел к врачу, он меня отправил к еще одному врачу, и так далее... Выяснилось, что я здоров, у меня хорошие анализы и все нормально с головой, я правильно прохожу все тесты, и у меня нет проблем и комплексов, связанных с детскими травмами и дефектами психики. Самый последний врач предположил, что все же у меня было некое расстройство головы, от смены страны, перегрузок на работе и вообще всем программистам свойственно терять связь с реальностью. Он сказал, что я ее придумал.

Больше я к врачам не ходил. Мне стали очевидны странности моего поведения и я начал преодолевать их посещением коллективных пьянок, которым посвящалось все свободное время, как это принято у местных. Я успокоился и ассимилировался. Но загадка осталась. Я сменил жилье дважды, купил себе сноуборд и машину, я купил говнозеркалку и сделал татуировку, я пошел учиться в мотошколу и слетал в Таиланд... Но все время возвращался мыслями к ней.

Иногда я плакал, иногда пытался забить голову работой и дни сливались в единый кромешный пингвинуксойдный ад с цветом облачного серого неба, туманом и холодом... А однажды год спустя я нашел утром на кухне черное колечко. Оно тупо лежало посреди стола. Вчера я пришел пьяный, но точно не приносил ничего домой. Никто не мог прийти и оставить его. И я сразу понял что это ее кольцо. Холодный тяжелый металл что-то выражал, эта простая и неприметная вещь имела особый смысл. Я заплакал и стал ее звать. Но ничего не произошло. Кольцо так и лежит у меня в буфете, в бокале от шампанского. Волнами снегопада накатывается новая зима. Я  - семьдесят девять килограмм человеческого кода, где-то на краю холодной, странной и одинокой земли, практически без смысла и продолжения, моя функция каждое утро возвращает НУЛЛ, а человек который унес мою душу и сердце возможно никогда и не существовал, но я все же верю, что это было на самом деле, иначе в этой жизни совсем не было смысла...


Рецензии