Ключи от моря

     В истории сражений за военно-морские базы береговая артиллерия и «морские солдаты» играли весьма важную, часто решающую роль. Они всегда воевали вместе, бок о бок. Геройски воевали. Примеров тому много. Первыми можно назвать матросов береговых батарей Балтийского флота - героев «Моонзунда» - которые противостояли орудиям немецких линкоров, рвавшимся к Петрограду. Исторический опыт гласит, что после подобных баталий на береговых батареях живых людей практически не остаётся. В период Великой Отечественной войны матросы-пехотинцы и морские артиллеристы стояли насмерть, не пропуская врага к Одессе и Севастополю – главным военно-морским базам Черноморского флота. Жерла корабельных орудий были повёрнуты с моря на сушу. Береговые батареи в обороне крушили военную технику и живую силу противника в невероятных масштабах. Так  тридцатая батарея под Севастополем за несколько выстрелов могла уничтожить сотни танков и тысячи солдат противника. Мужеству и стойкости моряков-артиллеристов завидовал в своих высказываниях сам фельдмаршал Манштейн. Он сожалел о том, что его войска воевали с черноморцами, отчего понесли невосполнимые потери. Тридцатую батарею (4 корабельных орудия в бетонных укреплениях) штурмовали два немецких пехотных полка и три батальона сапёров одновременно. Когда боезапас закончился, и осталось в живых всего несколько матросов, командир батареи капитан Александер отдал приказ о подготовке к её взрыву. В другой изолированной башне укрылись раненые матросы. Они предпочли умереть на батарее, чем сдаться в плен. Перед взрывом из башен  доносился «Интернационал». Над батареей поднялись два черных столба и через секунду прокатился рокот двух мощных взрывов. 30-я батарея вместе с её защитниками перестала существовать.
     А, возле деревни Дуванкой, на пути к Севастополю, пятеро матросов полка морской пехоты, созданного из бывших батарейцев противостояли пятнадцати фашистским танкам. Воевали матросы к тому времени всего-то неделю. Немецких «тигров» увидели впервые. Ценой своей жизни они уничтожили 11 танков.  Пятеро совсем молодых парней – младший политрук Фильченков, матросы Цыбулько, Паршин, Красносельский, Одинцов – пошли, почти не пригибаясь, навстречу танкам. На широких матросских ремнях у всех висели связки гранат. Немецкий головной танк стал пятиться назад. Но, было поздно. Один за другим матросы бросались под гусеницы танков и … уходили в бессмертие.
     Через много лет после окончания войны, уже в 70-е  годы, в кубриках 362-го отдельного берегового ракетного полка и 810 – го полка морской пехоты на огромных панно, изображающих этот подвиг, золотыми буквами были начертаны эти пять имён. На их подвиге учили последующие поколения морских пехотинцев и артиллеристов. Учили и нас.
     В шестидесятые годы мощные береговые батареи, как отслужившие свой срок, были законсервированы. Береговая артиллерия стала ракетной, мобильной, коренным образом изменились её задачи. Она стала ключами к морю. Теперь уничтожать корабли противника можно было даже через сине море, от одного берега к другому, за 300 км, а то и дальше. А, морской  десант стал уходить далеко от родных берегов, он стал океанским. Большие десантные корабли могут по нескольку месяцев находиться в автономном плавании на боевом дежурстве, где-нибудь в районе Африканского рога, к примеру. В семидесятые годы наш военный флот оказывал неоценимую помощь развивающимся странам социалистической ориентации.
     У современного корабля есть немало средств защиты от любого вида атаки. Но, против летящей над водой крылатой ракеты он бессилен. Поэтому в горах Крыма, в районе мыса Айя, был создан уникальный отдельный береговой ракетный полк (ОБРП), который обслуживал стартовые подземные позиции крылатых морских ракет. Они могли «достать» любую надводную цель или военно-морскую базу на акватории Черного и части Средиземного морей. Почти одновременно подобный полк-близнец появился на заполярном острове Кильдин. Его крылатые ракеты держали на прицеле Северный ледовитый океан.
      Противостоящие стороны, как ни странно, всегда хорошо осведомлены о взаимной дислокации, о техническом оснащении, знают что, куда и за какое время может долететь, куда оно нацелено. Относительный секрет составляют лишь текущие «телодвижения» друг друга, результаты учений с проведением ракетных стрельб, технические новинки и т.п.
     Как-то в Черное море пришел незваный гость – американский авианосный крейсер «Энтерпрайз» с десятками морских истребителей и ядерным оружием на борту. В тот напряженный период холодной войны это был вызов стране, который мог спровоцировать ядерный конфликт. Стоит ли говорить, какой «фурор» на всём побережье Крыма произвёл его визит и, особенно, в засекреченном ОБРП. Ведь формально - это была цель, которую он должен был уничтожить. И, если бы крылатая ракета была таки выпущена по авианосцу, это бы означало начало третьей мировой войны. Ни больше, ни меньше. И, слава Богу, такой команды из Кремля нашему командиру не последовало. Но, весь берег Крыма зашевелился, словно гигантский муравейник: были приведены в боевую готовность все наличные военные силы в этом районе, ушли в воздух истребители-бомбардировщики. А монстр, как тихо зашел в акваторию Черного моря, не проявив заметных агрессивных намерений, так и ушел, запеленговав, однако, все наши «точки» береговой обороны. Об этом тогда очень много было разговоров в войсках. Матросы и офицеры сотой батареи, как еще именовали ОБРП, по готовности №1 несколько суток практически не спали, носили постоянно при себе противогазы и автоматы и глядели «в оба», как приказывали командиры. В горных штольнях всё было так, как будто бы третья мировая там, наверху, уже началась.
     Именно тогда и надолго я был откомандирован в береговой ракетный полк для несения службы в радиационно-химической разведке (РХР). Изучил образ жизни и распорядок ракетчиков, носил синюю морскую робу, берет со звёздочкой, погоны с красной окантовкой.
     Доверили так же доставлять корреспонденцию на воинскую часть из почтового отделения «Орлиное». Когда возникали проблемы с машиной, ходил туда пешком через горы. По пути люди в местных сёлах давали, кто огромных крымских груш, кто винограда, а кто и вина. Нельзя, конечно, но очень хотелось попробовать. Приносил матросам на батарею эти дары вместе с письмами в почтовом чемодане. Однажды в райцентре, ожидая «рафик», посчастливилось увидеть киносъёмочную группу. Артистов привезли пообедать в местную чайную, где на полках кроме спичек, соли и древних бычков в томате ничего не было. Поразили артистические костюмы: шпики охранки в соломенных короткополых шляпах с тросточками, белые офицеры во френчах с аксельбантами, дамы в длинных пышных платьях с веерами, зонтиками и в белых перчатках. Такое увидишь только в кино. Они стаей кинулись на базарчик покупать семечки, так как есть тут было нечего. Плотный усатый офицер в погонах штабс-капитана с дамой под руку медленно прогуливались по тротуару, не обращая никакого внимания на многочисленных зевак. Я стоял поодаль у киоска «Союзпечать» в форме и с чемоданчиком в руке. Поровнявшись, офицер повернул голову в мою сторону и густым баритоном спросил: «Как жизнь, матросик?» Ответа не дождался, повернулся к даме и что-то весело сказал ей. Я потерял дар речи, потому, что узнал в этом  «штабсе» очень известного в то время киноартиста Ефима Копеляна. Помните, это он, Копелян, читал за кадром текст в «Семнадцати мгновениях весны». Это он играл атамана Бурнаша в «Неуловимых мстителях». Вот это удача, увидеть такого человека живьём!
     Как жили «морские ключники»? Утром в 5-50 зарядка. По громкой связи раздаётся «секретная команда»: форма одежды на зарядку (летом) – «трусы-ботинки», зимой – «голый торс»! Ракетный дивизион мчится по горному серпантину круто вверх прямо к железным  воротам штольни. Новички задыхаются после первых же 100 метров. Здесь ведь намного выше над уровнем моря, чем на пляже под мысом Айя. Можно встретить плывущее по горной дороге настоящее облако и пробежать сквозь него, как через густой туман. Затем упражнения на гимнастических снарядах.
     Общее построение полка на узком горном плацу. Торжественный марш под россыпи строевого барабана мимо трибуны, где личный состав приветствует, взяв под козырёк, полковник в форме морского офицера. Завтрак быстротечен. Матросы, свободные от вахты, строем уходят на учебно-тренировочную базу (УТБ). Я был там несколько раз и удивлялся мастерству тех, кто создал всю эту военную красоту своими руками – тренажеры, приборы, механизмы, отсеки, части и узлы от ракет. На стенах величественные панно, напоминающие этапы освоения человеком просторов Вселенной. Как в музее космонавтики на ВДНХ. Вот здесь и тренировались морские ракетчики. С 1989 года крылатые морские ракеты «Объекта 100» были оснащены ядерными боеголовками.
     В увольнении встретишь матроса с красным кантом на погонах – значит он из сотой батареи. Морские пехотинцы в шутку называют их «королевским флотом». Но, оба эти вида вооруженных сил служили у одного командира и в одном соединении. На парадах пехота поёт: «Расстаются с берегом корабли десанта, моряки-десантники в дальний рейс идут…», а береговая ракетная артиллерия выводит – «Нам по велению страны ключи от моря вручены, ключи от моря Черного!».
     Мне не известна дальнейшая судьба уникального подразделения. Судя по недавнему выступлению бывшего начальника береговой обороны КЧФ морского генерала Романенко в одном из радиомостов по проблеме Черноморского флота, все коммуникации, постройки и боезапас ОБРП в отличном состоянии были переданы ещё в 1992 году в собственность независимой Украине.
     P.S. Этим  летом (через 40 лет!) я побывал в Севастополе и на месте, где когда-то был секретный полк «Объект 100», гордость Черноморского флота. Разрушенные до основания стартовые позиции, пустынные тёмные и гулкие штольни, капает вода…