Тоска

Она довольно безжалостна и всегда категорична. Она не объясняет, почему пришла, и не говорит, когда исчезнет в очередной раз. Она приходит, чтобы остаться надолго, чтобы по вечерам заставлять разговаривать в темноте с тишиной, чтобы по ночам шептать слова беспомощности на ухо, не давая уснуть, чтобы по утрам научить не замечать солнечного света, пить горький кофе и вдыхать жгучий дым сигарет. Днем Она уходит на второй план, но лишь для того, чтобы вечером ее сила и власть чувствовались острее и болезненнее. Она самодовольна и настойчива, она может довести до паники и бросить погибать в одиночестве…

Она приходит всегда вслед за одиночеством, мрачная и безграничная. Лишь наедине Она может насладиться моментом власти. Она бьет по самому уязвимому месту, мгновенно окутывая безразличием, бездействием и страхом. Она дарит мрак, холод и дрожь, заставляет забыть улыбки и звонкий смех. В ней можно раствориться, и тогда Она ликует. После этого Она собирает последние частички воли и дразнит ими умело и непринужденно, чтобы полностью покорить и наслаждаться наконец-то родившейся беспомощностью. Теперь Она точно знает, что вся дальнейшая жизнь будет начинаться одинаково – с частицы «не» – не хочу, не буду, не вижу, не чувствую, не живу. И чем дальше, тем меньше Ей надо прилагать усилий для этого, потому что страх со временем притупляется, бездействие начинает нравиться, а безразличие даже радовать.

Наступает извращенная форма самоуничтожения. Остается лишь один шанс…

Сделать шаг – или навстречу пустоте, в Её цепкие ледяные объятия, или невыносимо тяжелый шаг вперед, дальше. Ведь Она по своей сути всего лишь оболочка, внутри которой пустота, где нет ни эмоций, ни переживаний, ни стремлений. Они где-то там, совсем близко… Главное дать себе соблазниться, пока Она радуется очередной победе. Уйти от Нее быстро и спонтанно, не дав Ей возможности догнать и переубедить. Уйти туда, где вечером ждут, ночью обнимают, а утром дарят счастливую улыбку.