Картина маслом

ГЛАВА 1

                На самом деле искусство отражает не жизнь, а зрителя!
                Оскар Уайльд

      Яркое солнце было уже в зените и земля была раскалена до возможного предела, когда на парковой аллее появилась маленькая девочка. Это прекрасное создание было восьмилетнего возраста, с длинными русыми косичками, голубыми глазами и тоненьким голоском. В руках у этой малышки был разноцветный шарик, который как бы обрызгала краска; и не было предела ее улыбке.
      Эта девочка была в парке единственной, кого действительно переполняло счастье.
      И вот, когда девочка бросила руку папы и побежала на детскую площадку, ей в глаза бросился один человек. Это был Художник. Он был одет в поношенные старые вещи: грязную жилетку коричневого цвета, черные штаны с заплаткой и темно-коричневые туфли. Девочке стало жаль этого человека и она, передумав гулять на площадке пошла к нему.
- Здравствуйте, дядя! - Сказала девочка и поправила свою косичку.
Художник, видно не ожидавший, что это обратились к нему, никак не отреагировал. Тогда, девочка подошла к нему ближе и снова поздоровалась:
- Здравствуйте, дядя!
      Уставшие глаза Художника оторвались от создаваемой ним картины и он взглянул на девочку с шариком в руке.
- Здравствуй! - ответил он.
      Девочка улыбнулась, обнажив белоснежные зубки, на что Художник ответил желтоватой улыбкой, но очень доброй.
- А что вы делаете? - поинтересовалась девочка, когда увидела краски, - Рисуете?
      Пожилой человек, неожиданно засмеялся каким-то детским, грудным смехом и посмотрев на девочку теплыми, карими глазами ответил:
- Нет, малышка, я пишу.
- Пишете? Ну, а почему у вас краски? Ними же рисуют! - удивилась девочка.
- Просто в рисовании картин, как и в каллиграфии, мы, художники, с мельчайшей точностью выводим каждый штришок, каждую деталь и мазок. - дружелюбно пояснил Художник.
- А, понятно...А что такое каллиграфия? - неуверенно спросила девочка.
       Снова ласковый смех и доброе пояснение.
- А мне можно посмотреть что вы рисуете, то есть, пишете? - наконец попросилась девочка.
- Конечно можно! - сказал Творец и привстал со своего складного, деревянного стульчика.
       Девочка с огоньками интереса в глазах, быстро обежала мужчину и взглянула на холст.
- О, ну так тут же ничего нет! - раздосадовано сказала малютка и "надула" губки.
- Это пока нет! - сказал Художник и взглянул на девочку. - Я ведь тебя ждал!
      Тоненькие бровки девочки сошлись на лбу от непонимания.
- А зачем, дядя? - спросила она.
- Ну как же! Ведь я хотел нарисовать тебя! - шепотом сказал он.
- Меня? - еще больше удивилась девочка.
- Да, тебя. Садись вон туда, я начну. - Художник показал на близстоящую лавочку.
      Девочка обернулась, посмотрела и быстро села на нее.
Художник принялся писать картину.
      Холст начал оживать и переливаться масляными красками, от заходившего красного солнца. Мазок за мазком, как и было обещано, Художник писал портрет девочки и только к вечеру, когда отец позвал малютку идти домой, тот вручил его ей.
- Ох! Какая я тут красивая! - начала любоваться картиной девочка, - Спасибо, дядя!
- Не за что! Совсем забыл, зови меня Роман! - улыбнувшись сказа Творец.
      Девочка, хихикнув, побежала к отцу и они вдвоем пошли домой. Роман же, собрав вещи, отправился гулять по городу, чтобы завтра утром снова прийти в этот парк, на это самое место.

ГЛАВА 2

      На следующий день, и девочка, и Художник встретились вновь. Снова был жаркий полдень, а у девочки в руках все тот же разноцветный шарик.
- Здрасте, дядя Рома! - поздоровалась девочка и добавила, - Меня, кстати, зовут Женя.
- О, а я то думал как тебя зовут! Здравствуй, Женя! - обрадовался Роман.
- Маме и папе, очень понравился мой портрет! - радостно сказала девочка и хлопнула в ладоши, да так, что ее яркий шарик вырвался и полетел в синюю вышину. К звездам, к Богу.
- Ой! - начала плакать Женя.
- Ну что ты! На плач! - начал успокаивать ее Художник. -Хочешь я тебе еще что нибудь напишу?
      Перестав плакать, девочка согласилась.
- А что? - поинтересовалась Женя.
      Роман задумался и через минуту, как будто словив нужную мысль. сказал:
- Тою душу! Твой внутренний мир!
- Но вы же его не видите. - недоверчиво сказала девочка.
- О! Я вижу все! - убедил ее Роман.

       С тех пор, с того самого дня, Художник начал писать внутренний мир Жени. Каждое лето, осень, весну и Роман, и девочка встречались в том самом парке и Творец продолжал деталь за деталью выписывать душу малышки, на белоснежный, как ее улыбка, холст.
      За долгие их дружбы, в тетрадках, на холодильнике, прицепленные магнитом, у Жени появились листики с разнообразными рисунками Художника. Это были радужные бабочки, и дикие местности Сахары, и высота Ниагарского водопада, и даже закаленная сталь! Но не было лишь одного...До сих пор, на протяжении вот уже десяти лет, Роман писал душу, внутренний мир Жени. И пока еще, ни разу не показывал, что же у него получалось. За эти десять лет, Художник и Девочка, стали лучшими друзьями. Они делились между собой самыми сокровенными мечтами и тайнами.
      Во время зимы, Женя с некоторой дрожью переворачивала листки календаря, ожидая, что вот-вот она увидит долгожданную картину. Но время бешено неслось вперед...


ГЛАВА 3
                Прошло еще десять лет...

      Женя выросла и стала взрослой, преуспевающей на своей роботе женщиной. А Романе, она уже забыла, покинула Художника давно, когда восемь лет назад у нее родилась дочка, которую она назвала Надя, Надежда. Эта девочка стала смыслом всей жизни Жени.
      И вот однажды, гуляя в старом парке, когда солнце было в зените, Надежда побежала играть с друзьями в песочницу, но кто-то ее окликнул...
      Вечернее солнце освещало парковую аллею, а Женя только-только дочитала книгу и собиралась позвать Надю. Но, этого не потребовалось. С сияющей на лице улыбкой, маленькая девочка со всех ног неслась к маме, держа что-то в руке.
- Мама! Это тебе! - запыхавшись сказала Надежда.
- Ух ты! А от кого это? - поинтересовалась мама.
      Девочка пожала плечами, в знак того что не знает и села рядышком с Женей. Взяв в руки пакет. Евгения почувствовала как сильно начало биться ее сердце; не ожидая ни секунды она разорвала коричневую бумагу. ЕЕ взору открылось то, от чего ее глаза наполнились горячими, горячее чем раскаленный от солнца асфальт слезами. Перед ней лежала картина, на ней был изображен большой и разноцветный шарик, который взмывал высоко в небо, к звездам, к Богу. В углу картины, некрасивым, но столь знакомым почерком было написано:
"Если честно, я все - таки рисую картины..."

      Сейчас, эта женщина была единственной в парке, кого действительно переполняло счастье!