Детвора Легко и Просто

История Одиннадцатая



Детвора Легко и Просто


ДЕТВОРА
И больше не нужны слова. Они излишни …


Алан Лига Легко и Просто



Детки


- Раз – два. Раз – два – три. Кошке сопли подотри, - звенит бойкий голос Ярче.

Детвора делает зарядку.

Магам, если они хотят в земном мире присутствовать осязаемыми телами, следует напоминать себе о теле. Физическими движениями в том числе.
Если тело начнет напоминать о себе болью, станет не до Магии.

Гимнастика Ярче – просто чудо!!!
Она не только – напоминание себе о теле. Она – напоминание и телу о Себе.
Она, как вдох и выдох, как легкий плавный переход  прихода в тело и ухода из него. И нового прихода …

Верещат от восторга Детки, отдавшись танцу своих приливов и отливов в теле …

…

- Корова, корова, корова.
Корова.
Корова дает молока.
Мы любим, мы любим корову.
Корову.
Не любим мы молока …, - распевает Детвора, стуча ложками по столу.

Гонзик приготовил обед, и в ожидании Детки развлекаются пением. А так как песенку со словами: «открывайте шире двери, а то повара съедим» петь небезопасно, ввиду того, что Гонзик в прошлый раз сам принялся кусать певунов, они поют нечто нейтральное к кухарям.

- Кушайте, мои цып-цып-цыпочки! Кушайте, мои кровинушки! Кушайте, радуйте меня своей радостью! Ах вы, манипусечки мои!!!
- Гонзик, ну, не надо так говорить, мы себя чувствуем малышней! – просит Лизонька, самая младшенькая из всех.

- Ах вы, мои возмужавшие и возженавшие повзрослевшие деточки, дедуганы старые и старушёночки дряхлые.
Давайте я за ручки ваши возьму вас, провожу вас. До соседнего кладбища.
- Ну, Гонзик, перестань! – взмолились, оплевав в смехе друг дружку едой, Деточки.

- А вы не будете больше старичками-взрослыми наряжать себя? - спрашивает плут.
- Нет!!! – хором уверяют его Детки.

- Точно? – подозрительно переспрашивает он.
- Да!!!

- Кто мы?
- Мы Дети, Детвора. Нам радоваться и шалить пора! Ура!!!

- То-то же, - Гонзик посмотрел вслед убегающим озорникам и утер набежавшую скупую слезу. – Цып-цып-цыпочки мои. Бегите, папочке нисколько не одиноко без вас, малыши.

И, уткнувшись в плечо обалдевшему от неожиданности Горну, зарыдал.
Воин смущенно погладил его по голове.

Гонзик посмотрел благодарно на друга.

- Одни мы с тобой остались, Горни. И нам одинаково одиноково, - и принялся рыдать в другое, еще сухое плечо.
- Вот баламут, - усмехнулся Горн, но не стал мешать сорванцу.

Когда оба плеча стали в равной мере мокры, Гонзик поднял голову и засмеялся.

- Прости, дружище, - пожал он плечами. – Не хотел насмехаться над твоими глубокими и трепетными чувствами ко мне. Просто так получилось.
- А никаких чувств и нет, - ответил Горн своим пожатием могучих плеч.

- Горни, ты ведь пошутил, - всполошился Гонзик. – Скажи, что ты обожаешь меня! … Как друга и как своего кумира. Скажи!
- Да ни за что! – Горн вырвался из объятий плута и кинулся наутек.

- Горни, у меня еще полно слез, - гнался за ним Гонзик. – Не вынуждай меня включить истерические всхлипывания! Ты же знаешь, их не выносят даже жестокосердные разветси!
Горни!!!

…

Как же тут хорошо!!! Детскостью светится и дышит всё-привсё.
Аута блаженно потянулась.

- Привет, красавица, как же ты вовремя! – пробежал мимо нее Горн так быстро, что она только успела ротик приоткрыть, как его след простыл.

Гонзик же резко затормозил и обнял девушку свою.

- Ау, ау, Аута! – пропел любимой плут. – Ау, ау, ау!!!
- Смешно! – она смеется. – А моего малыша тут не обижали? – отвечает на объятия Аута. – Кто щипал эти щечки? Кто шлепал эту попку? Я им!



Небесные дела


Сегодня полеты.
Детвора топчется на утесе, заглядывает в его небесную глубину. Там под нами Ткада. И сегодня она лазурна, как и небо.
Вообще-то Ткада повсюду, и небо – не что иное, как Она, ее шалость и озорство.

Именно это я и пробую втолковать Деткам. Они же в ответ хихикают и подталкивают к краю друг дружку.

- Не бойтесь падений, если куда вы и упадете – то только в Реку Жизни, в Ткаду, в Себя.

Первой прыгнула Маша. Без предупреждения. Прыгнула, как первоклассные ныряльщики, ласточкой.

- Кто последний – тот поросячий хвостик! - крикнул Гонзик и сиганул вниз.

Вся гурьба тут же рванула за ним, и поросячьим хвостиком остался на утесе я.

…

Грохочущая смехом и гиканьем компания уже рядом со мной. Мокрые, счастливые, стоят рядом Детишки, готовые к новым потехам.

- Отлично, - похвалил я прибежавшую Детвору. – Прыжки мы освоили, спасибо Гонзику!
А где Маша?
- Наверно утонула в Реке Жизни, - завистливо охнул Гонзик. – Счастливая!!!

- Значит, не знаете? А я знаю. Давайте притихнем, баловники, - предложил я. – На минуточку.

Все тут же замолчали, и до нас донесся восторженный визг.
Это Маша летела, касаясь ладошкой верхушек деревьев. И визжала от избытка чувств.

- Машенька, - ахнула Лизонька. – Я к тебе!
- И я, и я, - завопили Детки и ринулись в небо.

Легкость, с которой они совершали свой первый полет, наполнила меня радостной гордостью.

Гонзик проделывал всевозможные фортели и норовил столкнуть в Речку всех подряд.
Я улыбнулся, озорник всё превращает в игру и тогда пилотаж экстра-класса осваивается слёту. Во всех смыслах.

Горн обнял меня за плечи.

- Правда, здорово, Марк, когда невозможное ранее, становится возможным благодаря тебе. И когда оно представляется детской забавой тем, кому передаешь эту возможность ты.
- Да, здорово, - ответил я. – И когда мною воспринимается, как детская забава.
Тогда еще здоровей!!!

Горн усмехнулся и шагнул в небо. И я шагнул следом.
Пусть в небе будет больше поднебесных Счастьев …

…

- Леди Тейлин, леди Тейлин, - дразнятся Детки, паря над домиком. – Алан, Алан!!!

И показывают им языки.

- Ах вы, кисечки небесные!!! – воскликнула Повелительница. – Я вас сейчас переловлю!!!

Все заверещали и, сталкиваясь и хохоча в попытке улизнуть, кинулись наутек.

А Алан прикрыл глаза и влился в небо мягким и могучим порывом. Небеса зазвенели восторгом от его Счастья.
И Оно откликнулось во всех нас …



Забавы Магов


Мой милый с Марком говорит. И не по телефону. У них свой способ разговора.

Сегодня заглянул шутливо под кровать, разыскивая там мешок с деньгами, и … обнаружил там мешок, забитый под завязку инвалютой.
Наверняка Марк прознал о развлеченьи Алана.
Мой милый всякий раз, заглядывая под кровать, ерничает и озорничает: - Ау, где мой мешок с деньгами?!!

Вот и мешок. Просили – получайте.

В ответ он Марку под кровать любовника подсунул. Якобы любовника. А на самом деле, мыслеформу плотную.
У них игра такая: подкалывать друг друга.

Хинея, первой обнаружив хохму, просила не заглядывать под их супружеское ложе и так настойчиво, что Марк из любопытства заглянул и обалдел. Она смешливо уговаривала Марка не горячиться, держать себя в руках. И заверяла жарко, что это в первый и последний раз.
А шкаф открыли: там еще один красавчик! И еще один за шторой. И каждый с огроменным причиндалом.

В общем, здорово повеселились. Так шкафчик спальный пустовал один у Марка и Хинеи. Теперь «любовники» там. Целых десять штук.

- Могли бы заглянуть к нам, - мягко выговаривает Алан, когда утих восторг потехи.
- Да, - поддакиваю я.

- Мне лень покидать нашу кровать, - лениво отвечает Марк и на торопливый шепот переходит. – Меня Хинея, если честно привязала и не отпускает.
- Я всё слышу, - слышу голос своей подруги.

- Если тебе, конечно, интересно: я прихлебываю домашнюю простоквашу (дикую побаиваюсь) и утепляю домик, - мой парень говорит и, встретившись со мною взглядом, заканчивает разговор. – Всё, пока, меня тут кое-кто влюбил в себя!

…

Мы обнимаемся, друг друга из объятий не выпускаем. И не выпускаемся из обнимашечек друг дружки.

- Мы не помешаем? - бухаются к нам в койку Детки.
- Нет, милые мои, - я отвечаю им. – А ну-ка, обнимай нас все, кто любит!

- Люблю тебя, - мне шепчет милый и из рук своих не выпускает.
- А я тебя, - ему шепчу, притискиваясь крепче.

- А нас? - Лизонька меня целует. – А нас?!!
- И вас мы любим. Куда же вас девать?!!

- Не надо нас никуда девать, - смеется Гонзик.
- Не надо нас никуда девать, - качает головкой Лизонька.

- Да вы такие ребятишки, вас захочешь задевать – не задеваешь! – смеется Алан.
- Да, мы такие!!! – подтверждает Лизонька, прижимаясь своей щечкой к моей щеке и гладя Алана по волосам.

- Да что это за деточки такие мне попались?!! – вспыхивает умиленьем Алан.

И всех нас обнимает.
Ярче, Горна, Гонзика и Лизоньку. А меня он и не выпускал из своих объятий.

Все мы легко и просто поместились в них.
У Алана бескрайние объятья ...

…

Мой любимый домик утеплил. Стеночки и потолочки тонким мягким полосатым материалом.
Все это перед тем, как зашивать листами деревянными.
Ну, а пока он радуется тому, что получилось.

- Лин, гляди на Домик. Это он в пижамке!

Я радостно погладила по пижамке Домик за его Радость и за то, что Он радует меня и Алана.

- Ой, Домик в пижамке!!! – заверещала восхищенно Лизонька. – Солнышки, скорей сюда!!! Тут Домик наш в пижамке!!!
 
…

- Привет, Домик, - глажу благодарно Домик, с которого и началась история моя. – Благодарю, - я говорю тихонько. – Благодарю!!!
- О, Марк, привет!!! – мне салютует Алан. – Классно, что зашел!!!

- Пришел на пижамку Домика взглянуть, - я говорю ему. – Детвора так радуется, что я не удержался!
- И я, - целует Алана в щеку Хинея. – И я не удержалась.

- От Радости Себя не удержать Живым, - нам улыбается Недостижимая и нас целует. – И в этом наша Радость …



Замена


- Я слишком увлекаюсь. Живу тем, чем занимаюсь, - я начал разговор двух Магов. Себя и Алана.
- Тотальность – это обалденно! Поэтому ты Маг, - ответил Магу Маг.

- Мне захотелось увлечься Хинеей. Мы как-то отдалились друг от друга. Не значит, разошлись, но и не сблизились еще сильнее. Мне хочется той близости, что была у нас и еще ближе.
- Ты спрашиваешь моего благословенья? – он хитро щурится.

- Конечно, нет. Прошу, чтоб подменил меня ты в Школе Магии Легко и Просто.
- Легко и Просто, - отвечает Алан. – Легко и Просто, Марк, я подменю тебя.
А то какой-то ты незаменимый. Мне даже завидно слегка!

…

Маг прошел сквозь стену, будто ее и не было, но висящая на ней и умиляющая всех композиция из птичьих пёрышек, сделанная Ярче, аккуратнейшим образом легла Алану на голову. И он стал похож на диковинную смешную непонятку.
Конечно же, это развеселило и без того развеселую Детвору.

- Что такое?!! Что за смешки?!! – возмутился Алан, и Детвора грохнула от сочетания серьезности и комичности.

Маг почесал нос и сдвинул на бок перья, от чего принял залихватский вид.
Детки покатились по полу.

Тогда он снял и оглядел свой головной убор.

- О, пёрушки! - озвучил Пашка недоумение Мага, и Малышня выдала новую порцию хохота.

Им сейчас палец покажи, дойдут до визга.

- О, перушки! - обрадовался удивленно Алан и нахлобучил гнездо на голову.

Ребятня истерично застонала.

…

- Сегодня с вами занятие проведу я, - сказал, зевая Алан. – Будете ценить вашего Мастера. ЗацЕните его по-настоящему!
- Алан, классно!!! – обрадовались Детки.

- Что классного?!! Прежний наставник ваш сбежал от вас!
- Ты не сбежишь, - пообещала Лизонька и все снова грохнули раскатом смеха.

- И Марк не убежал. У них с Хинеей медовый месяц, - проинформировала всех Полинка. – Алан, не наговаривай на нас. Да и на Марка тоже.
- Не буду, - Маг пообещал, зевая. – Больше не бу-бу-бу.

Алан зевнул еще раз и все дружно принялись позевывать. Магу устроился поудобнее на столе и задрых, сладко посапывая во сне.
Детворе не представилась возможность возмутиться или засмеяться из-за безостановочного позехания.

Они зевали до тех пор, пока ни сдались, уютно погрузившись в сонное пространство, навеянное Магом …

…

- Ты нас чему-нибудь научишь, Алан? – проснулась Маша, сладко потягиваясь.

Малышня здорово отдохнула, была тихой и умиротворенной.

- А оно вам надо? – усмехнулся Мистик. – Вы и так классные!
- Ну, Алан, поиграй с нами в обучение, - заныли многоголосием Детки.

- Ладно, сами напросились!

…

- Мысли, - сказал Маг и оглядел ребят.
- Ага, - приготовились к игре малыши.

- Масло – пасло. Мысли – пысли, - сказал Алан. – Они рядом. Они увлекают, они ужасают, они понукают. Мысли, мысли, мысли … Как туман.
Как быть вне их, чтоб как в туманах в мыслях не теряться?
- Быть Собою, - подсказал Сережа.

- Быть Собою. Да.
Но и позволить мыслям самими мыслями побыть. Не разгонять туман.
Вы пробовали разогнать туман?
- Я пробовал, - признался Тимофей смущенно.

- И как? – не стал посмеиваться Маг.
- Дурацкое занятие, - ответил парень.

- Сейчас мы будем разгонять туман, - распорядился Алан. – Тимофей за главного. Он в курсе дела.

Туман стелился и клубился, всех накрывая неосязаемым на ощупь покрывалом.

- Алан, научи туман, как напускать, - смеются голоса в тумане.
- Сначала учитесь разгонять, чтобы понять его природу. Все дружненько туманчик разгоняем, не сачкуем!

Все стали разгонять завесу плотную и дымку. Махали, дули, хватали, толкали.
И конечно, хохотали.

- Разгоняем, разгоняем, разгоняем…
Рассеиваем, развеваем, раздуваем …

Сказал им Маг, а сам уснул.

…

- Попался, Алан!!! – щекочет Детвора. – Мы тебя поймали!!! Ох, и учитель, все время спит!
- Я не сплю, лежу в тумане. Почему его вы до сих пор не разогнали? Поставлю двойки в дневники!!!

- А у нас нету дневников!!!
- Разбаловал вас, Марк!!! Хвалю и одобряю. Его и вас …
Все по местам. Сейчас я разгоню туман. А может, всё же сами?

- Нет, - кричат все. – Опять уснешь!
- Я делаю все снова, не опять. Ладно, - Маг улыбнулся и отмахнулся любимой фразой: – Нет, так нет, - сказали Дети. Мы скачаем в интернете …

 - Миллер – пиллер – крокобиллер, - он хлопнул в ладоши. – Теперь надо пару часиков подождать и станет ясно.

- Наверняка, дурачится, и только что придумал крокобиллера, чтобы опять поспать, - раздается из тумана голос Рады.
- Алан!!! Не спи!!! … Вот это да … А где туман?!!

- Миллер – пиллер – крокобиллер, - кинулись записывать Детки.

- Мысли, - будто и не прерывался, заговорил Алан. – Попробуйте хоть раз, дать им возможность быть собой. Пусть порезвятся. А вы в сторонке побудьте.
Вы получите наслаждение, наблюдая за ними. Как за рыбками в аквариуме.

- А, если они станут нас одолевать? – почесал кончик носа Край и обменялся улыбкой с сидящей рядом Ярче.
- Они вас одолевать, а вы не отвечать, не воевать, - хмыкнул Маг. – Скажите им очень серьезно, без тени улыбки: «Миллер – пиллер – крокобиллер».
Я настаиваю: полнейшая серьезность, хиханек и хаханек не потерплю!!!
Полная серьезность.

Все затихли. Только и слышно было: «Миллер – пиллер – крокобиллер» и последующий хохот.
Говорить серьезно шутливое волшебство было очень смешно.

Алан хмурит брови гневно, грозит кулаком, и оттого закатываются Детки. Ухахатываются.

Попроси их Маг посмеяться, ну, может, посмеялись бы немного.
А тут запретили настрого. Никакого смеха. Всё серьезно.
Как тут удержишься?!! Как не рассмеешься?!!

- Миллер – пиллер – крокобиллер, - говорят они Магу по очереди и хохочут.
- Будете биты до синевы!!! – возмущается Алан. – Каждому персональный ремень, подпишу.

Новый взрыв веселья. Потешаются над серьезностью учительской Детки. Над его сжатыми челюстями, над взбешеностью его, над всякими приличиями и уважениями.

Ярится, топает ногами педагог, слова гневные выкрикивает.
Да тонет тот крик в потоке общей потехи. Сотрясает Деток Смех Неуемный, ломает спичками все запреты. Как снаружи, так и внутри.
Пух и перья летит от запретов и угроз, от неистовства любого.

Жалкой, скулящей в предсмертном страхе сукой жмется агрессия в углу, развоплощаясь. Становится, чем всегда и была агрессия – постыдным страшком, пустячковым дрожанием, рябью глади.
Возмущенной прикосновением Реального к своей поверхности.   

Перестал нагнетать Маг. Словно шубу мокрую, сбросил с себя тяжесть солидную.
И заржал, перекрывая всхлипывающий от изнеможения клекот Детворы, своим безудержным, звонким, неистовым гоготом …

…

А когда отгрохотала общая канонада, Тишина и Пустота явила свою Природу.

НИЧЕГО …

Всё исчезло в Этом НИЧЕГО …
Никаких туманов …
Никаких мыслей …
Ни даже волшебных Миллеров – пиллеров – крокобиллеров …

НИЧЕГО …



Магия прикосновения


- Что такое, что такое?!! – возмутился Алан. – Почему смех прекратился?!! Кому по жопе?!!
- Мы молчим, кто дольше, - ответила Полинка и спохватилась. – Ой, я проиграла!

- Ты выиграла. Мы с тобой пошепчемся, а остальные пусть молчат.
- Так не честно!!! - закричали все.

- Ты против молчания, Алан? – спросила Хлоя.
- Я за молчание руками и ногами, телами, головами, и даже фибрами, хоть и не знаю что это такое, фибры. Но вы же не молчите. Вы на спор пересиливаете друг дружку. Сдерживаете силой силу.
Хотите о Молчании узнать?

Кивает Детвора, вслушиваясь в слова и в то, что между ними.

- А ну-ка покричим, ни капельки не сдерживаясь. От нутра!

Такое началось!!! Невообразимье!!!

Потом рев пошел на убыль, а непроницаемость крикливая паузами проступила.
И … Тишина …

- Молчание – оно легко и просто. Оно блаженно.

Оно внутри, оно снаружи. Оно повсюду. Всё в нем. Мы, мои слова, наше дыхание …
Не молчите, а себя в молчаньи ощутите. В бескрайнем, необъятном и приятном.

Детвора притихла, блаженными улыбками сверкая.

…

- Внутренняя Тишина – вот Сила Мага. В молчаньи и в происхожденьи всего производимого из внутреннего своего молчанья – источник Силы необыкновенной.

Слова. И в них, конечно же, присутствует энергия и сила.
Но посмотрите, что есть у меня. Возможно, вам перехочется ронять слова впустую, а только Радостному посвятить слова.

Алан прикоснулся к животику, сидящей за первой партой Маши, к солнечному сплетению, и девочка глаза прикрыла. И Детство Изначальное в ее лице раскрылось необъятно.
Маг подходил и руку клал кому на голову, кому на плечи, кому на шею, кому опять же на животик. Меня обнял, поцеловал слегка. Я тоже Детвора, хоть и Повелительница тоже.
Он меня коснулся, я затихла ...

…
 
Затихла Детвора, восторгом тихим упиваясь, и только Тишина тихонечко вдыхалась Детками и выдыхалась. И Детками жила …



Кружиться Радостно


На входе магазинчика «Атрибуты и Аксессуары» Ярче колокольчики развесила.
Звенят на ветерках они, не затихая, радуют своим звучаньем. И Детвора под ними, с перезвоном колокольчиков перекликается смешливо. Стоит под ними и хохочет.

- Колокольчики желательно и в магазинчике самом повесить, иначе на пороге все стоять и будут, - цёмнул в носик Ярче Алан и сам под колокольчиками встал.

И зазвенел еще один смешок в смеяньи общем ...

…

- А это правда, что имеет значение в какую сторону кружиться? – спросила Маша. – Или что-то делать, или энергию как поворачивать. Похоже, в сторону одну раскручивается сила и сжимается в другую.
- Главное, кружить всё Радостно и Радостно кружиться, - улыбнулся Алан. – Всё очень просто: потребуется развернуть энергию, кружи ее по стрелке часовой, а если требуется тебе ее свернуть – то против.
Со скручиванием переусердствуешь – пружиной развернется и тебя ударит. А развернешь наполную энергию свою, то сам исчезнуть можешь в Изначальи. Так образ свой ты растворишь. Себя как высохшего и как Двери в Вечность …

Знание об этом – хорошая возможность. Нет, не для однобокости. Не для того, чтобы всё делать в сторону одну, а для того, чтобы осознавать: сейчас сворачиваю я энергию и сжимаю, сейчас – раскручиваю и высвобождаю.
Это отличная возможность для осознания.
И отличная возможность пошалить.

Детки навострили ушки. Пошалить – это по ним, это то, что им близко и радостно.

- А как? – первой не выдерживает Полинка.
- А вот как …

И писк звенит и в «Атрибутах» и в «Аксессуарах». Веселье плещется восторгом неуемным.

Я бегаю с Детворой. И я, и Алан.
Мы тоже Детвора!!!

…

Со стороны это выглядело так, будто носила по магазинчику Деток их Радость. И писк их развеселый, как моторчиков звучанье. А блеск их глазок восхищенный, как ближний или дальний свет. Только намного ярче, мягче и живее.

Детвора развлекалась тем, что сворачивала свою энергию до упора и резко отпускала. И носилась с визгами, раскручиваемая отпущенной энергией.

Это им очень нравилось. И им и их энергии.
И в этом восторге они были едины. Не было отличного ни в истоке, ни в его проявлении.
Каждый из Деток был един со своей энергией и был един в Детворе.
Восторженно Живущей и Живой Восторгом Жизни



Воин и Маг


- Я буду воином, как ты, не Магом, - поведал о своих намерениях Тимофей.
- Воины необходимы там, где не хватило Магии и Магов, - ответил воин. – Я сам мечтаю Магом стать …

…

- Алан, я мечтаю Магом стать, - сказал мне Горн.
- Вот это да! – ответил я. – Это прикол такой, мечтать о том, чтоб стать таким, какой ты есть?
Горни, это высший пилотаж осознанной игры и трепет восхищенья!!!
Благодарю, дружище!!!

Сейчас же этим и займусь!
Как здорово!!! Мечтаю быть Собой. Таким вот прямо, как я есть.
Ага, ага, таким, таким … Да, именно таким и не другим, и не иначе, только так … как уже есть …

Ха-ха-ха-ха, как классно!!! МОЯ – вся Моя Сила!!! Вся-прився!!! И никаких утечек Силы!!!
Я Собственной Исполненной Мечтой Являюсь!!! Мечтанием Себя и Исполнением Мечтания Одномоментно!!!
Всё Слито Воедино, не разлито.

Я – Океан Бескрайний и Бездонный. Я – Бесконечность, Безначальность.
Течение Живое из Ниоткуда в Никуда!!! И в Никуда из Ниоткуда!!!
Ты – гений, Горни, ты – Маг Магов!!! Такое развлечение собой создать!!!
В ТАКОЕ двери распахнуть легко и просто!!!

…

Я обнял его и приподнял.
А чтобы Горна приподнять необходимо не восхищение, а ВОСХИЩЕНЬЕ!!!!!!!

- Ты просто прелесть, милый, - Тейлин говорит ему и обнимает Горна – воина и Мага.
- Горни, я жалкое и недостойное твое недоразуменье-дополненье, - поэтично-артистично восторгает себя Гонзик и скачет рядом. – Ты – теперь Легенда Всех Легенд!!! Я – друг Легенды Всех Легенд!!!

- Я – Его Друг!!! – кричит плут в небо. – Горни, мы с тобой герои!!!

А Ярче просто тихо подошла, поцеловала Горна благодарно.

- Готовься благодарности принять, - смеюсь, счастливый. – К тебе потянутся немедля все Живые.
Марк и Хинея на подходе. А там нахлынет остальная Детвора … Затискают тебя …
Ты просто чудо, Горни …

…

Ночь на дворе. И я в постели. Готовлюсь отойти ко сну. Явиться новым сном, иным.
И, конечно же, Счастливым!

- Алан, - шепчет Горн.
- Что, Горни? - отвечаю.

- Хочу признаться я.
- Признать Себя? Уже признал Себя ты, Горни, - я восхищенно выдохнул. – Теперь ты, парень, навсегда Живое Неотъемлемое Чудо Жизни и Жизнь Сама!

- Я не специально так сказал. Хотел сказать другое. Получилось клёво.
- Я знаю, Горни. Это то, что я зову Легко и Просто, когда ты говоришь и действуешь, минуя всё.
От сердца к сердцу, от нутра к нутру.
Какие ни были бы поводы и предпосылки, причина – Ты.
Так и живи …

Ты – просто БОМБА, Горни и, если ты не улизнешь сейчас же, я запищу в восторге и снова буду обнимать тебя!!!

…

- Я – дурень распоследний, но счастливый, - смежил веки Горн, оставшись наедине с собою. – НевЕдение-неведЕние мое. Какой подарок для меня – ты!!!

Сегодня День Благословенный. Оказывается я – Маг и плюс невЕденьем своим позволил чудо, способное еще счастливей сделать Мага … Магов … Всех моих друзей ...

Двух новостей таких  и дня такого воистину достойна Вечность …



Как быть мне с обожанием всеобщим


- Алан, как быть мне с обожанием всеобщим? Все дружненько тронулись и почему-то в мою сторону! - Горн сопит растерянно и мило.
- Дело не в них, оно в тебе, - ему я отвечаю. – Ушла дистанция, которую ты держал. Открылась Твоя Суть, а Она Прекрасна.
Вот в тебя все и повлюблялись.

- И что теперь мне делать? – Горн смущен.
- Люби и обожай в ответ. Тебе понравится. Ты – такой пусик, Горни!!!

- А ты, как будто не такой!!! Ты – пусик и вдобавок балабусик!
- А, Горни, мой маленький такой биндюжничек и барчучок!!! Люблю тебя и обожаю!!! – подключилась Тейлин.

- И я люблю вас леди Тейлин. Вот прямо запищал бы громко-звонко, так рядом с вами хорошо!!!
О, я заговорил, как Гонзик!
- Ты стал открытым, Горник, - потрепала по загривку воина моя любимая. – И это радует твоих друзей безмерно.

- Благодарю вас за содействие! Ты тему предложил мне, Алан: любить и обожать, любви и обожанию в ответ!!!
Пойду и ошарашу Гонзика открытостью своею! Спасибо, леди Тейлин, за подсказку!

- Какая леди Тейлин – молодец! – обнял любимую я, когда нас Горн оставил.
- Да и парень у нее – ей под стать! – ответила она мне поцелуем.

- ПетУшка хвалит кукуха за то, что хвалит он петушку, - передразнил я строчку басни*.
* Басня И. А. Крылова «Кукушка и петух»

Но Лин не удосужилась ответом. И я не собираюсь отвлекаться больше от поцелуев нежных.



Маги


- Откуда же возникают дурацкие суеверия? – подсаживается ближе к Магу Маша.
- В основном, из-за страха и желания избавиться от этого страха, разделив его с другим. Из-за невыносимости чьей-то радости и желания ее спугнуть. Но бывает и из-за непонимания сказанного.

Вот вы знали, что примета сбрасывания воды с рук берет начало из мудрости Магов?
Водичке престало играть, струиться и струить. Будучи необъяснимо чудесной и Живой, Водичка струит энергию. И когда вы сбрасываете воду с рук, вы совершаете магический трюк по остановке струения Себя в мир.
Вы умываете руки и отбрасываете всё, заканчивая игру в происходящем. Вы больше не подпитываете наружное и не берете из него.

Это хороший способ увлечь за собой вовнутрь. Маги совершали подобное для того, чтобы поглотить неприятное и, не дав ему выйти, растворить в Себе. Мир, оставшийся без подпитки, устремлялся за уходящим вовнутрь Себя Магом и сливался с Изначальным.
Но в обиходе (язык не поворачивается сказать: «в повседневности» по отношению к Живым) Маги окунали ручки в водичку и позволяли ей стекать с пальчиков, тем самым удлиняя и без того бесконечные струи Себя в окружающем пространстве.
Сила Мистиков отнюдь не в накоплении энергий, а в полной отдаче всего внутреннего происходящему.
Вхождение тотальное во всё.

- И это хороший способ не впускать в Себя неприятное, - заметила Маша. – Когда ты безостановочно излучаешь энергию, то неподвержен излучению других.
- Да, - погладил по головке девочку Алан. – Позвольте вам представить, Детки, это Мастер Маша.

- Ты шутишь? – улыбнулась девочка-Дитя.
- Не переставая, - подтвердил ей Алан. – Но не вру. Все вы – Мастера Свои же.
Я от вас это скрываю, как могу, чтобы меня вы не затмили сиянием своим, и во мне и моих мудростях нуждаться продолжали.
Но Машу скрыть уже никак я не могу. Она меня своим могуществом уже пугает, и я сдаюсь. Маша, я признаю: ты – Мастер!

Детвора смеялась, и энергетические смешки кидала в Мага, но он не прекращал.

- О, Деточки мои, моя услада, позвольте еще немножко вас пообучать и побурчать, делая вас несмышлеными и слабенькими, чтобы на вашем фоне блистать звездой недостижимой.
- Кхе-кхе, - покашлял Гонзик. – ДВУМЯ недостижимыми звездами блистать!!!

Все хохотали, но Маша через смех смогла произнести.

- Ты не такой, Алан. И в смысле обучения и в смысле Проникаемости. Ты Проникаемый, да, но и Проникновенный!
- Да, Машунь. Я ненормальный, и самый чокнутый из Магов.
Я любитель Проникаемости и Проникновенности. Легко и Просто.

Легко и просто заигрался я, и меня не стало …

…

- Ура, Машуня – Маг!!! – мы закричали. – А почему мы – не Маги. Мы знаем то же, что и Маша.
- Она ведет себя, как Маг. Вы все тоже Маги, но притворяетесь другими. Вы – притворюшки-хрюшки! Играете в прятки с Собою и с Магичностью Своей.
Ой, я не Маг, ой я не Маг! Я – букашка-таракашка, а не Маг!
Дитя по Сути – он же Маг!!! Вы – Маги, Дети Сути!!!

- Ура, мы – Маги!!! – мы еще громче закричали. – Ура!!!
- Ура, нам Алан разрешил, а сами мы решиться побоялись Себя Себе признать и Себя Магом осознать! – ехидничает Маг.

- Алан, ну, не вредничай, - мы налетели на него и на нем повисли, на манер гирлянды.

С той лишь разницей, что светимся от Счастья, а не от электрического тока.

- Ура, мы – Маги!!!

…

Вы – Маги, вот и будьте Магами.
С этого момента, с этих пор, это не школа, а Курсы по Обмену Радостью Магических Забав.

Вы – Маги, и с вопросами уже не приходите. Ни ко мне и ни друг к дружке.
Во всем – Доверие к Себе. Пусть каждый слушает Себя.

А здесь мы можем все играть и хвастаться открытием Своим Себя и достиженьями Своими.

На поприще Веселия и Озорства ...

…

- Ау, ау, а где мои ученики девались-подевались! Сплошные Маги, а не ученики! – дурачится Марк, с Хинеей обнимая Деток. – Мы вернулись, а школы уже нет.
О, я не удел, я – безработный педагог!
- Мы тут обмениваемся и играем, - сказала Лизонька. – На попроще … короче, веселимся и озорничаем. И делимся секретами, как это делать веселей и озорней.
Вы с нами?

- Ни за что не пропущу! – ответила Хинея.
- И я охотно пообмениваюсь и поиграюсь! – откликнулся на приглашенье Маг.



Тикоя


Гонзик, зажмурившись и вскинув руки, шутливо пританцовывает-приплясывает под напевы Ярче.

- Гонзик, не смешно! – прерывает пение девочка.

Попоёшь тут, как же, когда Гонзик кривляется. Впору по полу кататься от смеха.
 
- А вы пойте, пойте, - дурачится плут.
- Гонзик, отвали!

- Ну, или как сейчас, повойте.
- Гонзик!!!

- Тебе, возможно, будет интересна новость. К нам приехала Тикоя.
- Приехала?

- Да, Горна обнимает за его Открытие Живое. А наобнимается, споет. Айда, послушаем!

…

- А почему кися больше не поет, - я обнял Ярче.
- Услышала, как поет Тикоя, - ответила мне Девочка-Дитя.

- И …?
- И мне перехотелось петь. Я услышу песню и могу спеть точь-в-точь ее, таким же голосом, не отличишь. Я умею спеть по-любому, но не знаю, как по-своему мне спеть.

- Ты знала, что самобытная Тикоя поет свои недостижимо шаловливые песенки своим недостижимо шаловливым голоском, вслед за композитором своим, жутко искажая и перевирая исходную мелодию?
- Правда?!!

- Да. Это не означает, что она фальшивит. Просто она ИМЕННО ТАК слышит мою мелодию и поет ПО-СВОЕМУ. И это теперь уже Ее мелодия.

Не пой под стать другим. Услышь Себя. Свое звучание.
Будь Счастлива, когда звучишь.

Нет ничего прекрасней Своего Звучания
Нет ничего прекрасней Счастья Твоего

…

- Я подслушала, как Ярче в магазинчике своем поет, - положила на плечо мне свою головку Тейлин. – Так классно!!!
Я не стала ее смущать и потихоньку удалилась.
А почему мой милый не поет?
- Сейчас ватрушку Гонзика неторопливо дожует и очарует своим пеньем! Заранее найди пути отхода, - я губы облизал и поцеловал любимую. – Как? Вкусно?

- Очень! А есть еще?
- Полно! Целый поднос.

- Я о поцелуях.
- В них тоже недостатка нет, - я успокоил Тейлин.

…

Тикоя улыбается, как ребенок. Вот, кто незаслуженной милостью даже небесам!!!

- Привет, солнышко! – целую ее милые щечки.

Но Тикоя и не думает ограничиваться этим и, пища от восторга, виснет на мне.
Я с удовольствием покружил девушку.
Вот, когда вам так будет радоваться Дитя по Сути, вы сможете меня понять.

- Как ты, пусик? – спрашиваю, хотя и так прекрасно знаю, как она.

Суперски!!! 
Быть Тикоей невыразимо прекрасно. И я бы охотно побыл ею, если бы мне настолько ни нравилось быть собой.

…

- Должна признаться, я пришла к тебе за новой песенкой, - щебечет Тикоя. – Прости, я хочу прийти хоть раз в гости просто так, но как начинаю петь, про всё забываю. Простил?
- Ага, - соглашаюсь я. – И у меня есть для тебя песенка.

- Классно!!! – восхищается она. – Спой скорее!!! То есть, пожалуйста. И на этот раз я постараюсь погостить у тебя.
- Тебе и не убежать. Как только я спою, тебя поприветствуют все и никуда не отпустят. Будешь петь для нас. А мы все будем млеть и восхищаться.

- Договорились!



Лизонька


Рассказ о Лизоньке – еще одна история Живая. Еще одно восторженное Детское, согревшее нас своим теплом Любви …

… 

- Я сейчас кому-то!!! – я шлепнула Гонзика. – А ну-ка, угомонись, солнышко. Пока я тебе все лучики твои не расчихвостила!
 
- И не больно, - засмеялся он. – Мне не больно и курочка довольна!
- Я сейчас этой курочке!!!

- Курочка довольна, - хохочет Лизонька.
- Я сейчас одной и второй курочке! – обняла я озорников.

…

Гонзик надул щеки, вот-вот лопнут!

- Что ты, милый? – спросила я.
- М м-гм-гм, - ответил он.

- Что?
- Я надулся, - заявил жалобно Гонзик. – Никто меня не ценит, не хвалит, не обнимает, а только ругают.

- Кто? – невинно полюбопытствовала я.
- Ругалки и неценилки.

- Иди, я тебя обниму, оценю и похвалю! Ты мой хороший дружочек-пирожочек!!!

Лизонька комично надула щечки.

- Иди, я и тебя обниму, оценю и похвалю!

Я обнимаю шалунишку.

- А похвалить! – напоминает она.
- Ах ты, моя хорошая подружечка-кружечка!!!

- Ну, Тейлин, - протестует Лизонька. – Я не кружечка!
- Ах ты, моя подружечка – не кружечка!!! – я любуюсь малышкой, не могу наглядеться. – Ты – моя прелесть!!!

- А Гонзик? – уточняет она.
- И Гонзик – прелесть, моя чудесная!!!

- И он – чудесная?

…

- Обожаю ее, - Тейлин светится от Счастья. – Так бы никуда и не отпускала бы!
- И не отпускай, - говорю. – Лизоньке хорошо с тобою.

- Не хочу ею делиться с людьми. Она такая тонкая. Ей среди них не место!
- Не хочешь, не делись, - соглашаюсь с милой.

- Алан, любимый, ты меня слышишь?!! У нее же есть родители, родственники, друзья!
- Прекрасно, как и всегда тебя я слышу, и слушаю с любовным трепетом, - целую я любимую. – Мы – ее родители, родственники и друзья. Она – Дитя по Сути.
Радость мне принесшее Собой Дитя.

- Она была …?!!
- Тихо, тихо, - успокаиваю Тейлин я. – Не надо никаких названий. Она Дитя. Солнышко с детским именем Лизонька.

- Но как?!! И кто ее послал? Ведь колдунов не существует для тебя!!!
- Я отыскал в Себе убийство собственное. Оказывается, его я в тайнике держал. В запасе. Если станет мне совсем невыносимо, меня убьют.
А то, что будет мне невыносимо я, похоже, твердо знал.

Теперь-то собственные мне убийства ни к чему.
Невыносимое уже закончилось и растворилось, а началось и отворилось Выносимое.
То, что выносит мозг от Счастья. Выносит и на место вносит.

Нет надобности мне в насилии, но возможность есть.
Я обнял Собой эту возможность, а она меня обняла Лизонькою.

Теперь-то собственные мне убийства ни к чему. И тому, с кем я договорился в прошлом, потенциальным убийцей быть ни к чему.

И скоро он придет, появится за обещанной наградой.
Я – жулик, знаешь? Ему я обещал Непередаваемое Счастье, как будто кто-то кому-то может Счастье дать.
Да, подтолкнуть. Да, подвести его к Нему. К Нему, а значит, Счастью.

Но я-то обещал, что дам. Наверно, из себя кусочек вырвать я намеревался.
Теперь по-честному: он не убивал – я не давал.
Он готов был мне содействовать, и я готов содействовать ему.

- Тейлин, кися, я тебя жду!!! – Лизонька первая из всех зовет мою любимую запросто. – Алан, я заберу Лини у тебя! Ты и так с ней долго гулял!
- Люблю тебя!!! – сказала Тейлин. – За то, что есть ты! За то, что вынес ты невыносимое! За то, что не убил себя! И за Лизоньку люблю!
Иду, родная!!!

Лизонька смотрит изумленно.

- Алан, а ты не с нами?



Назови меня просто по имени


- Теперь все меня будут звать только по имени!!! – ликует моя милая. – А ты не забывай говорить мне: леди. Так будет честно.

Не знаю, что она прочла на моем лице, потому что поспешила объявить.

- Шутка не прошла, ладно.

…

- Гонзик, солнышко, сделай для меня кое-что.
- Все что, угодно!!!

- Назови меня просто по имени.
- А-а-а …

- Давай прямо сейчас.
- Я не могу.

- А ты скажи «леди», сделай длинную паузу и уже тогда скажи: Тейлин.
- Леди …

- Вот умничка!!! Держись, крепись!!! И …
- Тейлин, - выпалил мальчишка.

- Отлично, милый. Теперь разделим пополам. Я говорю: «леди», ты – мое имя. Поехали!
Леди …
 - Тейлин, - робко выговорил Гонзик.

- Умничка! Так теперь и зови меня.
Классно!!! Теперь все меня Живые так будут звать!!!
Без почитаний.

Запросто!!!



Стишок про лопушок


- Алан, - ласковою кисей жмется Лизонька. – Расскажи, пожалуйста, стишок про лопушок.
- Опять?!! - страдальчески вскрикивает, а затем смеется Алан. – Что делать?!! Гнать с планеты!!! Ох, уж эти мне поэты.

Ему и самому по вкусу сей стишок.

- СТИШОК ПРО ЛОПУШОК, - объявляет Алан. Он всегда начинает названием стишок, давая паузу перед разгоном.

Расцвел зеленый лопушок
Пописал на него Пушок.
И получается стишок
Немножко мокрый, но веселый

Детвора запищала от восторга, и общий хохот оживил собой окрестности.

- Это мой любимейший стишочек, - всплеснула ручками Лизонька. – Классно и прекрасно!!!
- И вдобавок пушисто, ведь речь и о Пушке.

- Ох, уж этот Пушок! Пописал на лопушок, - засмеялась девочка.
- Он такой!!! Он может, - подтвердил Гонзик.

- Сильнейшая вещь. Классика, - подтвердил веско Горн.
- Что ты понимаешь в высокой и глубокой поэзии?!! – хмыкнул Гонзик. – В ее недостижимых высях и бездоннейших глубинах.

- Что понимаю? А вот что!!!
Не удержать веселого смешка. В чем сила у Пушка и Лопушка? Нет ни обидчиков, ни разобиженных. Возвысившихся нет и нет униженных. Ни злобы, ни заплаканных очей. Нет жертв, нет палачей.
Всё чудесно, честно и уместно.

Всего лишь маленький штришок
Для Лопушка Пушок
И для Пушочка Лопушок

- Горни, вот это нечестно!!! – прижал к груди ладони Гонзик. – Как сказано красиво, какая глубина бездонная и высота недостижимая!!!
И как я проглядел талант под носом у себя?!!

…

- А теперь расскажи про птичку, - просит девочка.
- Ладненько.

 ПТИЧИЙ СЕКРЕТ

О, птицы, я пою вам оду!!! Примите восхищение мое!!!
Восторг от вашей легкости полетов в Небе Жизни!!! Жизнью!!!
Я покорен величьем вашим и вашей простотою.
В чем ваш секрет, скажите птицы?!!

Птица мне одна сказала, озорно блеснув глазами:

- Чик-чирик. Чик-чик-чирик. Ты о чем, какой секрет? Никаких секретов нет.

Зернышек я поклюю
Спою
А потом покакаю

…

- У меня есть в тему стишок, - подскочил от нетерпения Гонзик. – Сейчас расскажу!
- Может быть, не надо? - попросила Ярче.

- Я, может, тоже поэт, - надулся от важности озорник. – Почему меня никто не слушает?!!
- Давай послушаем, солнышко, - предложила я. – Пожалуйста, прочти нам, Гонзик.

- Не стоит, я смотрю, никому не интересно, - стал он набивать себе цену.
- Да у него и нет никакого стиха, - кричит Ярче. – Он  время тянет, на ходу сочиняет!!!

- Ах, так?!! Ну, и оставайтесь без высочайшего полета сочетаний слов узорных, воздушной легкости и аромата благоухания Небес!!!
- Читай уже! – воскликнул Горн. – Ты ведь не успокоишься, пока не вывалишь на нас свой сомнительный шедевр!

- Горн хотел сказать, что мы в нетерпении, милый, - Тейлин погладила сорванца по голове.
- Правда?!! – удивился Горн и, ощутив ласковое прикосновение Недостижимой, замолчал.

-  Так и быть, пощажу вас, - возопил Гонзик. – Приобщайтесь к красоте стихов моих и наслаждайтесь:

Я какал-какал, пока был кал.
Я какал кал пока не выкакал …

…

- Фу, - поморщилась Лизонька. – Фуфунька!
- Что? - переспросили мы малышку.

- Фуфунька, фунька-фунька, - повторила она и до нас дошло.
- Вот чудик!!! – я обняла Лизоньку.

- Да уж, тут и узоры, и воздушность, и аромат благоухания Небес!!! – засмеялась Ярче.
- Комментарии излишни, - ехидно прокомментировал экспромт Гонзика Горн. – Только что прозвучал Гимн Засранца!

- Я знаю и другие стихи! – принялся горячо заверять всех плут. – Слушайте и трепещите!!!

И не успели мы запротестовать, как он выполнил свое намерение.

…

ПЕСИК КУШАЕТ КАКАШКИ

Песик кушает какашки
Песик, не смеши Детей
На, поешь-ка лучше кашки
Сразу станет веселей.

И пока во рту какашки
Целовать меня не смей

Он посмотрел на нас, предлагая оценить экспромт.

- Отличные стихи, - мы восхитились.

- Мне нравится про песика. Хорошие стихи. Вот только в них всё кто-то какает и ест какашки. Ты можешь о чем-нибудь еще писать? – Лизонька плута спросила.
- Про пИсать написать. О том, как песик писает, к примеру, - добавил Горн, смеясь.

Но Гонзик головой качает и нам серьезно говорит.

- Пушок ТАК отличился в этом деле, что песику тут нечего ловить!

…

- А еще про Машу и Кису дорасскажи, - просит Ярче. – Ты тогда не всё нам рассказал. Машунь, Кисунь, можно про вас стихи послушать?

Маша кивает, готовясь слушать. Все, как по команде гладят Кису, и она мурчит, довольная ласковым вниманьем.


ПРОГУЛКА МАШИ С КИСОЙ

Говорит сурово Маша
Я сейчас твоя мамаша.
Я не просто Машечка
А Машечка – мамашечка.
Не как мамочка моя
А привередливая.

Так что, Киса, не брыкайся.
Не сердись, не обижайся.
Помоем твои лапочки
Раз не носишь тапочки.

- А теперь про лопушок, - просят все.
- Ох, уж мне этот неувядаемый лопушок!!! – засмеялся Алан.

- И легендарный, - добавляет Гонзик.



Не разлей вода


Лизонька прилипла к Гонзику. А он к ней.
Вот, как увидели друг дружку, так сразу малышка плута взяла за руку и уже никуда не отпустила.

И ручку разжала лишь, когда уснула после колыбельной, смешной и перевранной по ходу дела.

…

- Простите, леди Тейлин, - начал, было, он извиняться.
- Не прощу, - ему я твердо говорю. – Кто?

- Тейлин, - кивнул Гонзик. – Прости, Тейлин!
- Что упрощать мне предлагаешь? – усмехнулась я. – И так легко и просто всё.

- Я не хотел мешать вам …
- Быть родным родному мне?!! Я для родства тебе не подхожу уже?!!

Гонзик облегченно рассмеялся.

…

- С тебя колыбельная, - мы с Аланом в постели. И я решила покомандовать.
- С меня? – Алан удивлен.

- Нет, сначала с Гонзика, которую он Лизоньке пропел. И ты готовым будь пропеть мне колыбельную, когда потребую.
- Яволь, майн фюрер!

- Гонзичек, пожалуйста!!! – прошу плута. – Ну, спой!!!

Баламут хотел еще немножечко упрашивать себя заставить.
Тут Лизонька заворочалась в кроватке и Гонзик начал петь.

И Лизонька, и я, и Алан заулыбались, когда раздался приглушенный, мягкий, озорной напев:

- Спи, моя радость, усни
В доме погасли огни*
Рыбки уснули в аквариуме
Буль-буль-буль
Змейки уснули в террариуме
Пш-пш-пш-пш …

*Две строчки из песенки «Спи, моя радость, усни» (Русский текст С. Свириденко, музыка Б. Флиса - В. А. Моцарта)

…

- Тейлин, кися, а мы кино* смотрели уморительное. Про девочек смешных и озорных.
*Фильм «Одноклассницы / St. Trinian's» (2007)

- Там песик не погиб. Песик не погиб, - успокаивает меня Лизонька. – Он как будто бы погиб. Погибла его роль. Закончилась. А сам он весел и здоров.

Белокурая девчушка улыбается, будто солнышко сияет.

…

- Ах, вот вы где, обормотистые пусики! – нашла я неразлучную парочку.

- Трум-ту-тум, - доверительно ответил мне Гонзик.
- Трум-ту-тум, - повторила за ним Лизонька.

- Не трум-ту-тум вам!
- Трум-ту-тум, - смеются мне озорники.

- Ах вы, трум-ту-тумчики такие! Я сейчас вам!!! – пригрозила я.

Они переглянулись и обняли меня.
И я растаяла.

…

- Жарко, - обмахивается девочка.

Алан подул ей в личико. Тонкая струйка из сложенных трубочкой губ освежила румянец.

- А так?
- Так, хорошо.

- А ну-ка, я, - отозвался Гонзик и подул открытым ртом, обдавая жаром.

Малышка наморщила носик и прикрыла глазки.
Проказник повторил свою шалость.

- Так еще жарче, – запротестовала Лизонька. – Так еще жарче!!! – она потрепала щечки плута за его шутку. – Так еще жарче-е-е!!!

…

- А где твой Гонзик?- спрашиваю у Лизоньки. – Что-то не видно его!
- Я видела его, - доверительно кивает мне улыбчивое солнышко. – Летит, летит, крылышками машет!

- Крылышками?!!
- Да! Такими большими крылышками!!! – уверяет меня малышка.

- Все ясно. Опять пугает всех, жутики изображая, - поняла я.

…

- Обувай уже свои сапожищи, и погнали, - торопит Гонзика Горн.
- СапОжки, - поправила Ярче, чтобы предупредить возможные пререкания.

- У меня сапожкИ!!! – заявляет обидчиво плут и готовится прочитать лекцию об уважительности к предметам его обихода.
- А у меня тобики, - сказала Лизонька, и все рассмеялись.

…

- Гонзичек, а кто такие люди? Вот бы посмотреть на них!
- Кисенька, Деткам желательно не смотреть на них! – увещевает Гонзичек.

- Они опасные?
- Опасней всех!

- А они в клетках?
- Если бы! – вздохнул мечтательно плутяра.

- А они страшные?
- Они больные, - отвечаю я. – Моя хорошая, держись от них подальше, - прошу я девочку, ее целуя в лобик.

- От них подальше, а к Гонзику поближе? - спрашивает Лизонька.
- Да, - соглашаюсь я.

…

- Гонзичек, давай на людей посмотрим, - заговорщицки шепчет девочка плуту, щекоча губами ему ухо.

Он хохочет и так же, губами ушко малышке щекоча, ей отвечает.

- Тейлин нам не разрешила.
- Лини сказала быть подальше от людей, к тебе поближе. Я буду к тебе поближе, когда мы станем на них издалека смотреть.

Гонзик головой качает, и девочка вздыхает: ладно.
Мальчишке, как нож в сердце малышкин вздох.

- Пусть монетка все решит, - поозиравшись, предлагает Гонзик. – Угадаешь, будь по-твоему. Орел или решка?
- Решка, - ответила Лизонька.

- Думай, сестренка, думай, у тебя еще две попытки!

…

- Ты как? – заботливо наклонился к Лизоньке Гонзик. – Смотрю: не очень, чтобы было очень.

- Питеньки хочу, - облизнула пересохшие губки девочка. – Сухонько тут. И еще как-то … не могу слово подобрать.
- Больно, - подсказал Гонзик.

- Да, - кивнула малышка. – И в глазках чешется какая-то водичка.
- Это слезы, - кивнул Гонзик. – Айда домой!

- И Алан живет среди людей? – блестит слезами милая мордашка.
- Не живет, но раньше жил, - ответил Гонзик. – Теперь скользит, не замечая. Сейчас он только для Живых. Ну, и для Оживающих.

Лизонька молчаливо разглядывала людей, пока ее ножки ни подкосились. Тогда она легонько опрокинулась, но не упала, подхваченная ловкими руками ее друга.

…

- Ты обалдел?!! – я рассердилась на Гонзика. – Мало я возилась с Аланом?!!

Тот в ответ лишь понуро мотал головой.

- Теперь она знает о людях! – я не сдерживала своего огорчения. – Спасибо, что познакомил ее с несчастьем!!!
- Тейлин, - позвала Лизонька. – Не ругай Гонзика. Это я его упросила.

- Как ты, моя хорошка? - мой голос сорвался на последнем слове и вместо «хорошая» получилось то, что получилось.

Но Лизонька просияла.

- Хорошка, - повторила она, наслаждаясь словом. – Хорошка.
- Ты, моя хорошка! – умилилась я, обнимая ее.

- И ты, моя хорошка, - обняла она меня и зашептала мне на ухо. – Скажи и Гонзику, что он – хорошка, пожалуйста.

Я отпустила свое сокровище.

- И ты – моя хорошка, - обняла я мальчишку, и он засопел растроганно.
- Гонзик, ты – хорошка, - засмеялась девочка. Ей уже было явно получше. – А еще Гонзичек знает, как не знать несчастья. Его Алан научил.
Как там говорить?

Гонзик прокашлялся и радостно продекламировал:

- Какое дело мне  до мертвецов? Да никакого дела!!!
Теперь я ничего не знаю о несчастьях.
Не знаю и не узнаЮ …

Легко и Просто. Я НЕ ЗНАЮ.
Как ползать, я не знаю!

Я летаю! Я пою!

Живых Полет – от радости летать. Восторга удивляться-удивлять.
Удачи нам – Живым и Радости Полета!!!
Я говорю себе: айда летать!

Мой организм мечтает о полетах и ни в какую не желает ползать …

- Теперь я ничего не знаю о несчастьях. Не знаю и не узнаю …, - нараспев читаем мы с Лизонькой.



Достойная смена


Маришка не отстает от Кухонного Божества.

- Ну, Гонзичек, я смогу! Я очень-очень хочу готовить классно!!!
- Маришка, беги вприпрыжку!

…

Девушка не сдается. Она уже на кухне, готовит обед Детворе.
Гонзик не сможет прогнать ее. Маришка исполнена решимостью. Она будет готовить для Детворы.
Она знает, КАК это прекрасно!
Она не сдастся.

О, нет началось! Гонзик с кем-то идет!!!
Так, не подавать вида, что я посторонняя тут. Все в порядке, Я НА СВОЕМ МЕСТЕ!!!

…

- О, привет, Маришка! – Алан целует меня в щеку. О такой поддержке я и не мечтала!!! – У тебя чудесный ученик, Гонзик!
- Да, взращиваю достойную смену, - небрежно ответил тот.

Они взяли по куску пирога из заначки, и пошли на выход.

- Пахнет лаврами, Маришка, - сказал уже на выходе Гонзик. – В том смысле, что пора лавровый лист выбрасывать из кастрюльки.
- Да!!! – сказала я, оставшись одна. – Да!!!

И поспешила извлечь весь лавр из борща.
Какое признание!!! Я – Повар!!!
 


История от Гонзика


Лизонька обожает огонь. И Алана обожает. А потому рядом, когда мой расчудесный разжигает костер.

- Что ты, мой юный поджигальщик? – обнимаю свою прелесть.
- Тейлин, я умею разжигать огонь! - в ее глазках мерцает восторженное пламя. – Смотри, это всё я. Алан рассказал, а всё делала я. У меня получилось!!!

- Еще как получилось!!! – похвалил Алан. – Сейчас будет огонь до неба!
- Хочу до неба!!! – обрадовалась Лизонька. – Хочу до неба!!!

- Давай небольшенькие дровцы, - предложил Алан. – Чтобы разгорелся костерчик быстро.
Сейчас разгорятся веточки сухие, и тогда я закину дровишек–чурочек, крупнячков-сушнячков, - пояснил Алан. – Знаешь, как хорошо у костра?!!
- Не знаю, - шепчет она. – Не знаю …

- А теперь узнаешь, - обещает он. – Еще  как узнаешь!!! Будем сидеть у костерка, смотреть в огонь.
- И позовем всех наших, - предлагает девочка.

…

- Гонзик, Гонзик, - теребит плута Детвора. – Расскажи Историю!
- А кто кулеш полевой варить будет? – спросил тот.

- А я сварю, - отвечает Маришка. – Ты же меня научил.
- Ладно, - легко уступает Чудо-Повар. – Но советую тебе попрощаться со стройностью фигуры. Если не получится, съешь все сама! Согласна?

- Мы тебе поможем, - ободряют Маришку Детки. – Соглашайся!
- Согласна.

Девушка извлекает из ниоткуда поварской наряд, крупу, лук, воду и все причитающиеся ингредиенты и принимается за кухонное волшебство.

- Что бы вам рассказать-поведать, малыши? Какой историей вас поразвлечь?
- Расскажи, которую мне на ночь рассказываешь, - просит Лизонька. – Про сестричек.

Манюня подперла ручкой свой подбородочек, приглашая Гонзика незамедлительно приступать к изложению.
Обормот буквально из рук ее ест, так благоволит к ней. Да и мы обожаем девочку за ее Детскость Глубинную и Взрывной Восторг.

Дружно подсаживаемся поближе. Мы тоже Детвора.
Я обнимаю Ярче, и она радостно прижимается ко мне.

- Жили-были две сестрички, - начал торжественно рассказчик. – Симпа и Антипа.
Симпа была симпатичной и всем симпатизировала. А Антипа …

- … была антипатичной и всем антипатировала, - засмеялись мы.
- А, так вы знаете эту былину!

- Нет, - смеемся мы.

Гонзик не Гонзик будет, если не подурачится сперва. А Горн не Горн, если не выскажет ему за это.

- Ну, давай, рассказывай уже дальше! Уверен, ты уже придумал продолжение.
- Не понимаю о чем речь!!! – безапелляционно заявляет озорник воину. – Излагаю всё, как было, ни словечком не приукрашиваю, не то что додумываю.
За кого вы меня принимаете?!!

Так вот, придет, бывало Симпа и как давай всем симпатизировать.
Только выпроводят ее, а тут Антипа, как нагрянет, как заантипатирует всем!
И антипатирует всем, и антипатирует, пока не прогонят и ее.

Неуемные были сестрички.

Решили как-то они поменяться местами. И стала Симпа Антипой, а Антипа Симпой.
Но их все равно прогоняли.

И тогда решили, что теперь они будут всех гонять и стали королевами.
А их поданные стали Симпами и Антипами.

Вот такая вот сказка, мальки!

Лизонька зашептала на ухо баламуту.

- Нет, не эту. Про Муфи и Пуфи. Про них.
- А, эту! Ну, слушайте.
Жили-были, Муфи и Пуфи.
Обе были кошечками.
Пуфи была пушистой, а Муфи – мышистой …

- Не так, Гонзик, ты не так рассказываешь, - поспешила внести ясность малышка.
- Не так? Наоборот? – спохватился Гонзик. – Муфи была пушистой, а Пуфи – мышистой?

- Ну, глянь, - шлепнула его по руке Лизонька. – Не придуривайся! Там про сестричек, не про кошечек.
- Да я и не помню уже, - засмущался Гонзик.

- А я тебе расскажу. Там дело было так, - уговаривает его  девочка. – Жили-были две девочки-сестрички. И звали их по-разному. И даже нехорошими словами ругали. Но сестрички называли друг дружку: Муфи и Пуфи.
Жили они сами, потому что родителей у них не было. 
Вспомнил?

- А дальше как? – хитро спрашивает плут.
- Некому было заступиться за Муфи и Пуфи, и выгнали сестричек из дома противные родственники и собаку злющую посадили у входа на цепь, чтобы девочки не смогли во двор войти. Но страшнее собаки были девочкам: дядюшкино ружье и сковорода тётушкина.

Ушли Муфи и Пуфи в лес, чтобы не знать людей больше. И меньше не знать.
Чтобы вообще не знать.

Днем ягодки, травки, орешки и грибочки собирали Муфи и Пуфи, а ночью спали в пещерке на горе.
Всё было хорошо у них, вдали от людей. Но пришел к ним однажды говр.

- Это такой большой, вонючий и нехороший лохмандей, – поясняет нам девочка явно словами Гонзика то, с чем мы знакомы не понаслышке. – Гонзик обещал мне его показать.
Обещал, обещал, - отвечает она знакам плута не выдавать его.
- Гонзик!!! - вскрикнула я.

Говры те еще уроды!

- Издалека, - успокаивает меня малышка. – Из укромного местечка.
- Никаких говров!!! - говорю обоим.

- Хорошо, - отвечают те, слишком быстро.

Ну, вот, теперь у меня два заговорщика!

А что, если разрешить, но уговорить Гонзика показать Лизоньке кого-то другого?
Медведя, снежного человека, буреломку на крайний случай, слишком уж мерзкий вид и нрав у говров.
Я устыдилась заполошности своей. Хороша мамаша, ничего не скажешь!!!
Я шумно выдыхаю воздух.

- Кисенька, пообещай мне: быть осторожной, - прошу Лизоньку.
- Хорошо, - отвечают обе кисеньки мне радостно.

Ну, вот, так-то лучше!

…

- А что было дальше? - спрашивает Маришка, помешивая в котле кулеш.
- Да, как там дальше? - поддерживает ее Гонзик.

- Ах ты, хитрюга!!! - грозит ему пальчиком Лизонька. – А ну, рассказывай сам!
- И ты мне ни капельки не напомнишь, как там дело было? – умоляюще смотрит на девочку плут.

- Рас-ска-зы-вай, - Лизонька карабкается по нему, как по дереву, забираясь на плечи, и говорит в ухо. – Рас-ска-зы-ва-ай!!!
- Жили-были Муфи и Пуфи, - затараторил Гонзик.

- Они уже пожили-побыли, - напоминает ему Лизонька.
- Как?!! Уже отжили-отбыли свое?!! Когда похороны?!!

- К ним пришел …, - напоминает она.
- Новый Год?!!

- Нет, - смеется игре Лизонька. – Го …
- Горн?!!

- Говр!!! К ним пришел говр!!!
- Какой ужас!!! Бедные девочки!!! Их необходимо срочно спасать!!! – подскочил Гонзик. – Скоро вернусь, покрытый славой!

Хорошо, что мы готовы к подобным выходкам и быстро перехватили хитреца.

- Попался, - довольным голосом выговаривает ему Лизонька. – От меня не убежишь!
Пришел говр. Рассказывай дальше.
- Пришел говр, - повторил Гонзик. – И девочки побежали. Гораздо быстрее, признаюсь, нежели сейчас я. Иначе их схватил бы говр.
Девочки бежали, куда их несли их ножки.

А ножки принесли их в отчий дом, отнятый когда-то противными родственниками.
Муфи и Пуфи бежали не за помощью, нет. Они не ждали помощи от людей. Просто за ними гналась некая свирепая, невиданная ранее ими Сила.

Раньше они были бессильны, но не теперь, когда могли легко и просто представить себе, что сила за их спинами – за них. Девочки могли вообразить, будто они – полководцы во главе непобедимого ужасного войска.
И Муфи и Пуфи играли с этой Силой, увлекая за собой. И кричали не только от страха, а и от восторга удалью своею.

Когда они забежали во двор, выскочившая злобная псина оказалась под ногами говра.

- Одна из его ножищ наступила злой собачке на лапку и превратила ее в ласту, а вторая на голову и та стала размазней, - блестя от возбуждения глазками доверительно сообщает нам Лизонька. – Девочки забежали в домик, и дяде с ружьем говр откусил ручку, а тёте со сковородкой ножку.
Да? - уточнила она у Гонзика.
- Да, - кивнул он. – Пуфи и Муфи выскочили в окошко, а говр остался.
Ему хотелось посмотреть, как истекут кровью дядя и тетя, потому что говры и сами злые и любят смотреть, как умирают в мучениях такие же злые. А еще потому, что они остерегаются кушать людскую кровь и даже прикасаться к ней, чтобы не заразиться бешенством.
Потом говр отнес трупики дядечки и тётечки своим деткам, и никто из людей, которых своими криками разбудили Муфи и Пуфи, не захотел ему помешать.

- Хорошая идея разбудить соседей, чтобы и их скушал говр. Жаль номер не прошел, - одобрительно хохотнул Горн.

Мы охотно присоединились к его смеху.

- Муфи и Пуфи после всего вернулись в свой домик, сначала запустив туда уличных собачек, чтобы те вылизали кровь.
И стали жить-поживать и добра не наживать, и зла не делать.
Легко и просто жить.

Они продолжали ходить в лес и подолгу бывать в нем, потому что он стал их вторым домиком, а на ночь девочки возвращались. Они не боялись встречи с говром, потому как знали секрет обращения с ним.
Односельчане очень крепко полюбили сестричек на всякий случай, чтобы и к ним не пришел злой говр.
И всё у Муфи и Пуфи было хорошо …

Гонзик помолчал, глядя на Лизоньку.

- Вот так, девочка моя …, - подсказала она ему, и ему ничего не оставалось, как завершить историю.
- Вот так, девочка моя,  не зачем быть злым против зла. Где-то обитает твой говр – худший из твоих кошмаров, и ему разобраться с твоими обидчиками, как ...

- Как котику насрать в прихожей, - подсказала малышка.
- Да, - кивнул Гонзик. – Главное: пусть и испугаться, но не потерять Себя при встрече с ним. Тогда твой говр – помощник твой.
А твой обидчик – тот, кто на погибель себе зовет твоего говра. Ведь, зло отыскивает на свою голову еще сильнее зло.
Как и добро приходит к еще большему добру.

Будь Собою, не доброй и не злою, и позволяй злу и добру играть злом и добром без привлечения тебя ...

…

- Прости, что тебе пришлось поделиться Сокровенным, - тихо сказал Алан. – Это история была только вашей: твоей и Лизоньки.
- Ой, - спохватилась малышка. – Прости, Гонзик!!!

- Ничего, - в глазах Гонзика блеснула слеза, когда он обнял Лизоньку. – Эта история, видно, уже давно просится выйти. А что может быть лучшим для истории, чем быть услышанной Живыми?!!
- Она теперь Оживет, милые мои, - погладила по голове Гонзика я и легонько пощипала проказницу за щечки. – Вы только что оживили чудесную историю!

Мы все мечтательно вздохнули. Наша Мечтательность зазвучала самой звонкой и высокой нотой.
Еще мгновение и оборвется нота ...

На выручку Ей пришла наша Чудо-Поваришка Маришка.

- Кулеш готов, - объявила чудесница, и мы оживленно загомонили.



Ожившая История


- Говры – самые мерзкие существа!!! – говорю Алану. – И как я согласилась?!!
- Как? – переспрашивает он. – А вот так, - и, презабавно изображая меня, продолжает. – Кисенька, пообещай мне: быть осторожной!
Не упади, когда захочешь увидеть выражение его лица вблизи. Когда говр рядом, такую высоту ты не охватишь взглядом, как голову ни задирай! Смотри не опрокинься.
И носик не пытайся зажимать – это не поможет. А слезки пусть текут, чтобы в глазках твоих не резало от вони.
Примерно так.

- Что я наделала!!!
- Ты, походя, вручила нашего ребенка прямо в руки монстра! О, бедное, невинное дитя!!!

- Тебе смешно!
- Всегда. И тобой, моя хорошая, горжусь я! Ты – молодца!!!
Я уж было решил: в земную мамашу обращаешься.
Те свято верят: что без них их чадам не протянуть и дня. Вот эти наперекор и тянут тем. Натужно.
А их опекуны вместо того, чтоб представлять, как у детей всё прекрасно и счастливо, им жути накликают-нагоняют безумной неуемностью своей.
Рад, что не одна из них ты!

Он меня целует.

- Но это же говры!!!
- Они не кровожадны, - отвечает мой шутник.

Я оценила шутку горьким смехом.
Говры действительно обходят стороною кровь людскую. ЧТОБ НЕ ЗАРАЗИТЬСЯ БЕШЕНСТВОМ!!! 

Как вам это нравится: даже самые отъявленные монстры  не то, что не едят, обходят стороною человеческую кровь?!!
Вонючие, безжалостные, чудовищные монстры!!!
И Лизонька среди них, беззащитная!!!

- Так, - твердо сказала я. – Хватит представлять мою малышку беспомощной. Представлю я ее себе бесстрашной, всемогущей и красивой.
- Я тобой горжусь, - Алан обнимает и я плыву в объятиях его восторженной стихией. Бесстрашной, всемогущей и красивой

- И я тобой горжусь, - раздался голос звонкий. – Простите, я подслушала. Я не нарочно.

…

Гонзик спит на сеновале. Вообще-то ни он, ни Горн, ни Ярче и тем более я не нуждаемся во сне. Но Алан обучил нас этому чуду: СПАТЬ ОСОЗНАННО.

Лизонька тихой мышкой забралась к нему, и щекочет нос травинкой. Гонзик чихнул и отвернулся. Но малышка уже с другой стороны и снова забавляется чиханием друга.

- Ах ты, шкода малАя!!! – раздается звонкий голос Гонзика и визг девочки.

Они выходят из сарая. Гонзик, зевая. Лизонька, светясь от восторга удавшейся шалости.

- Мы пойдем посмотрим говра, - говорит малышка.
- Осторожно, моя хорошка, - прошу я.

- Ладно, - обещает она.
- Ладно, - обещает Гонзик.

…

- Так вот ты какой, лохмандей! – присела рядом со спящим говром девочка. – Спасибо, что помог Муфи и Пуфи.

И погладила его по голове.

…

- Что это?!! Гонзик, что это?!!
- Солнышко, не пугайся, - успокаивает он меня, обалдевшую от вида Лизоньки, держащейся ручкой за ручищу говра. – Она погладила его, и он теперь ходит за ней неотступно.

Мой парень меня объятьями своими сдерживает. Мягкостью объятий.

- Не торопись атаковать, любимая! Он ничего не сделает плохого.
- Ладно, мы. Но это Дети, Алан!!! Ты хочешь, чтобы кровь детей напамять лужами осталась. Хотя и крови говры не оставят. Наша кровь по вкусу будет им. Мы же не люди.

- Послушай, что тебе я расскажу. Говры очень милые создания, - потрепал лохматость Алан, и гора вонючей шерсти припала к его ногам.
- Не говори, что и они тебя однажды съели!!!

- Нет, только откусили голову, - ответил он. – Такой был уговор.
- А тело есть не стали?!! – насмешливо осведомилась я. – Водрузили на алтарь для поклоненья?!!

- Не на алтарь, а в Гроте Говров, как святыню. Они не ограничились моею головою, и выпили вытекшую кровь. С тех пор они и не выносят даже запах человеческой крови.
Я всё не соберусь из Грота выкрасть тело.

Лизонька погладила говра и тот голову поднял.

- Сами отдадут. Правда, говричек?

- Я его покормил перед тем, как привести сюда, - продолжил релаксировать мою психику уже Гонзик. – Очень плотно. До отвала.

Но я уже само спокойствие, раз Алан в теме.

…

- Ребята, знакомьтесь, это мой друг Говрик, - представила своего друга Лизонька, когда вся Детвора собралась.
- Ничего ж себе, коврик! - ахнула Маша.

- Ух ты, у тебя забавная зверушка, игрушка-лохматУшка! - одобрила Ярче.
- Говрик, а это мои друзья, - представила нас говру малышка. – Такие же, как Гонзик и Алан.
Их тоже есть нельзя!



Предводительница Говров


- Говры весьма мерзкие существа, - вертится в моей голове. – Они не пожирают моментально, как амиты и не высасывают постепенно жертву, словно серту.
Говры откусывают конечность жертве и наблюдают, как та истекает кровью.
- Мы не жертвы, - усмехаюсь обстоятельному дикторскому репортажу и тоже глажу громадный шерстяной комок.

Надо же, я радуюсь его ответной реакции: тому, что он зажмуривается и блаженно сопит. 

- Ах ты, мой ластёна!!! – сказала ему Лизонька и потрепала его за ухо.

Тот посмотрел на девочку доверчивым щеночком.

- Кушать после того, как вымоешься и пострижешься, - непререкаемым тоном ответила на его просящий взгляд девочка. – Маришка, как раз приготовила всем покушать. Ты же не хочешь распугать всех своей фу-фунькой?!!

- Меня даже его вымытая фу-фунька напугает, будь здоров! - пробурчал Гонзик. – Штаны ему какие, сообразить, что ли?
Я ведь мастер кройки и шитья! – добавил он, хвастливо подбоченившись.
- Точно, поддержал его Горн. – В смешных коротеньких штанишках, как у тебя, Коврик будет смотреться посимпатичнее!

- Нам необходима парнушка, - в устах маленькой девочки это звучит презабавно, когда знаешь, что речь не о порно, а о парной, бане.

- Гонзик, кися, мы идем купать Говрика, - позвала малышка. – А потом пострижем и принарядим моего лохматенького!
- Предчувствую, что лохматенького придется мыть мне, - крякнул плут. – Летописцы оборжутся от того, что Несравненный моет гениталии говрам!
До чего я докатился!!!

А Горн радостно засмеялся его конфузу.

- Когда-нибудь и я посмеюсь над твоим смущением, - пообещал ему Гонзик.

…

К обеду говр вышел в крайнем замешательстве, зато помытым, постриженным и в обещанных штанишках. Мы ахнули от симпатичности его вида.
То, что все кинулись восхищенно обнимать его, наверняка, придало ему уверенности.
А обед вознес его на вершину блаженства.
 
Детки наперебой угощали его кто, чем мог и, наевшись, плюш улегся под стол и уснул.
Уходить из кухонного рая, он, по всей видимости, не собирался.

Я была не против. Сытый говр, голодного приятней!

…

Мы называем (конечно же, только между собою) говра Ковриком.
Так смешнее и легче воспринимать его присутствие Детворе. Или это мне легче думать о легкости их восприятия?
Деткам всё ни по чем!!!
Виснут на нем, как на огромном песике, играют с ним.

Но говр даже в пылу самой развеселой игры следит: рядом ли Лизонька. Он, прежде всего с ней. Он ее.
Я улыбаюсь преданности Говрика и радуюсь, что не помешала этому чуду произойти.

…

- Куда подевался наш Гаврик? - спрашивает Гонзик.

Мы так привыкли, что говр всегда рядом, что отсутствие огромного, немножко нелепого и смешного мишутки ощущается сразу.

- Он придет, - Лизонька что-то знает, но не считает нужным говорить об этом. – Сами увидите.

Между ними нет никаких недопониманий, они каким-то образом общаются с Говриком, и явно не угадыванием. Их взаимопонимание безошибочно точно, они на одной волне.

…

Честно говоря, я вздохнула с огромным облегчением, когда Коврик привел с собою подружку. Ее появление, конечно же, сулило нам новые встряски, но мне куда спокойней, когда я знаю, что половые потребности вчерашнего зверя не перенесутся на нас.

Подружка Коврика – Говрочка – вдруг воспылала привязанностью не к кому-то, а к Горну. Он отныне – ее жизненный ориентир и бескрайние горизонты.

Как всё это смущает воина и веселит-забавляет Гонзика, говорить, пожалуй, не стоит. И так понятно.
Вот как, к примеру, сейчас.

- Горн, она без тебя ничего не хочет, - я пожимаю плечами. – Отказывается мыться.
- Без тебя никак, мой хороший! – подтверждает Лизонька. – Говрочка хочет тебя. Выручай, Горни-кися!

Горн, не глядя по сторонам, идет за Лизонькой. А я взглядом прошу быть великодушным плута. Знаю, ему бальзамом на сердце происходящее.
И готов он ржать, катаясь по земле.

Он прижимает руки к своей груди. Он понимает мою просьбу и сделает все, что в его силах.
Я спешу вслед за воином и малышкой.
С чувством исполненной жизненной миссии.
Я сделала всё, что могла.

Разудалый смех Гонзика вспугивает воробьев, да и набежавшие облачка прицепом. И мы, не удержавшись, хохочем.
И Горн с нами.

…

Уверена, когда Говрики занялись прямо посреди детской площадки любовными утехами, Горн испытал ни с чем несравнимое воодушевление. Наверное, ни одну ночь просыпался в холодном поту, представляя, как дарит ему ласки его вновь обретенная подруга.

Я забавлялась, слушая, как Лизонька читает лекцию о желательности уединения во время исполнения актов супружеской близости и тем, как Горн кивает головой в знак согласия.
С тех пор у Ковриков появился отдельный домик.



Паровозик Пусик


- Алан, нам необходим Паровозик Пусик! – говорит мне Лизонька и, поджав губки, внушительно кивает мне своей белокурой головкой. – Без него никак!
- А как же Паровозик Кися? – спрашиваю.

- Алан, - как маленькому объясняет мне малышка. – Паровозик Кися, чтобы ехать к филюстрикам и хлапикам. А чтобы ехать к говрикам паровозика-то и нету. Понимаешь?
- Прекрасно, - киваю ей я. – Прекрасно тебя понимаю, солнышко.

- И пусть он улыбается, ладно? И подмигивает глазками, когда стоит на остановке. Потому что, когда паровозик едет, ему нельзя подмигивать, а то его за семафор примут или сигнал какой.
- А улыбаться паровозику можно, когда он едет? – любопытствую.

- Конечно, можно! – разрешает девочка. – И даже смеяться. Паровозики очень развеселые!

…

- А хочешь, я тебя научу, как паровозик получить?
- Хочу, - шепчет восхищенно малышка. – Хочу, Алан!!! Алан, хочу!!!

- Представь, что паровозик выезжает из животика, из солнечного сплетения твоего.
- Из солнышка?

- Ага. Из твоего солнышка выезжает Радость. А когда наиграешься им, представь, что он возвращается обратно и растворяется там.
- А я смогу свой паровозик с говриками переносить в себе, когда пересекаю Междумирье?

- Да. Только тогда паровозик с пассажирами не растворяй.
- Не буду, - обещает Лизонька, смеясь.

…

- Алан, у меня из солнышка появился Песик Пусик. Не паровозик.
- Наверно, ты хотела песика сильней, чем паровозик, - я глажу милое существо – лохматого терьера.

- Да, - признается девочка. – Хотела. Теперь пусть будет паровозик.

…

- Алан.
- Да, моя хорошая.

- А я могу то, что неприятно мне, в себя впускать и растворять?
- Запросто. Тут главное, прочувствовать, что не твоего ничего не существует. И оно когда-то вышло из тебя, и ты его назад не позвала.
Теперь зови, в себя впускай - в него входи.
И растворяй.

Да оно само и растворится, когда вошла-впустила его ты.

…

- Кисенька, хочешь кое-что я расскажу тебе о говрах?
- Хочу, Алан,- блестит восторженной улыбкой Лизонька.

- Говр – сокращенно означает говор.
- Они умеют говорить? – вскакивает радостным порывом ветерка малышка.

- Не умеют. Но могут научиться.
- Я научу!!! – ликует девочка. – Спасибо, Алан!!! Я тебя люблю!!!

И убегает к говру своему.

- И я тебя люблю, малышка!!! – ей вслед тихонько говорю. – И я тебя люблю!!!

…

Стоит ли говорить о том, что спустя совсем немного все говрики обосновались у нас.
Теперь у них отдельное селение.
Где, кстати, расположено очень занимательное съестное учреждение: харчевня «Три Говрика», в коем имеют обыкновение питаться далеко не три представителя этого вида.
Заправляет там Гонзик и Маришка.

Детвора обожает там бывать.
Они увлечены обучением говриков. У Лизоньки здорово получается разговаривать своих новых питомцев.

А пока самый жаркий час в харчевне. Обед.
Все уплетают за обе щеки стряпню Несравненногои и его напарницы, смеются.
Вы знали, что говры способны смеяться? Я не знала.

- Сейчас кисечки покушают, - приговаривает Гонзик. – Ах, вы такие кисечки!!!

И все, и говры, и Детки улыбаются заботливому другу.

- Машунь, тебе прогул, - радостно приветствует нового посетителя Гонзик.
- Киса отработает, - смеется девочка, указывая на кошку, похожую на огромного бобра, жующую вкусноту посреди стола из своей не пустеющей миски.

Говрики реально обожают Кису, иначе не делились бы с нею своей едой.
Особенно сейчас, когда жутко проголодались, вернувшись с экскурсии к филюстрам и хлапикам.

Теперь вот восторженно и благодарно мычат, вспоминая свое общение с прекрасным.
Киса – та вообще завсегдатай у развеселых комочков и так похожих на котят пушистиков.
Они с Машей открывают для себя заново Магию Озорства и Бездумья.

…

Лизонька пыхтит с говрами, осваивая науку говорения.

Говрик охотнее обучается. Он уже бегло говорит с Лизонькой, хотя пока еще стесняется на людях.
Если так дело пойдет, вскоре мы будем небрежно переговариваться с говрами за чашечкой чая (говры обожают заварушки Алана) или обмениваться приветствиями по пути к океану Хасы или реке Кельхи.

Потому что и Хаса и Кельха обожают говриков, а говорить они научатся очень скоро, или я не знаю мою малышку Лизоньку.



Мамы – дочки


- Тейлин, кися, скажи мне, пожалуйста, я готова быть самостоятельной или мне необходима твоя опека?

Я зажмурилась, обнимая малышку, но мой голос был ровен, когда я мягко и нежно ответила ей.

- Кисенька, ты всегда была самостоятельной. Я никогда не пыталась посадить тебя под замок, просто очень хотела побыть хотя бы немного для тебя мамой.
- Тебе надоело ею быть? – спросила девочка.

- Что ты, конечно же, нет!!! – запротестовала я. – Просто подумала, что наверно я тебе уже не нужна.
- Не нужна, - согласилась Лизонька. – Ведь дело не в нужде, а в Любви. Мне невероятно повезло, что у меня ТАКАЯ мамочка!!!

Она посмотрела мне в глаза, и я увидела ее счастливые слезы.
И сама заплакала от Счастья.

…

- Ну, вот, еще одна малышка вполне способна обойтись без своей мамочки. А во мне столько нежности!!! – широко раскинула руки в стороны Тейлин. – Алан, мне срочно необходима малышка! Или малыш.

Я надул губки и детским голоском спросил.

- А такой бутуз-карапуз не подойдет?

Лин подозрительно ласково осмотрела меня.

- А что мой маленький делает? – обняла она меня. – Расскажи мамочке.

Похоже, я перестарался и слишком глубоко вошел в образ.

…

- Гонзичек, приготовь нам, кися, лавтуриков, - просит Лизонька, и мы строим просящие глазки.

На всякий случай, потому что, как нам известно, обаяния Лизоньки хватает с лихвой для согласия прохвоста с выдающимся кулинарным талантом.
Но лавтурики – это нечто, а потому наши умоляющие взгляды будут нелишними.

Лавтурики.
Как однажды великий Моцарт единожды, услышав чарующую тайную мелодию, сыграл ее*, так и Несравненный Гонзик, унюхав аромат секретного блюда Эмима, тут же воспроизвел лакомство.
Поговаривают, что Эмим пребывал в крайней безутешности, что готов был прыгнуть в кипящий поварской котел, но передумал, получив от Гонзика рецепт кАрики, который вожделел с того самого момента, как Кухонное Божество впервые явил его на свет.

- Будут вам лавтурики, - легко соглашается Несравненный и затевает волшебное действо.
- А к ним еще и карику забабахать будет классно, – предлагает Ярче, вспомнив легенду, и прикусывает язычок.

Гонзик может заартачиться в любой момент. Он такой.
Но плут кивает одобрительно.

- Хорошая идея!!! – одобряет он. – У тебя наконец-то появляется утонченный вкус!
- А я отойду в сторонку, чтобы тебе не мешать, - говорит Горн.

- Ну, что ты, дружище, будь рядом, - благоволит Гонзик. – Все рассаживайтесь кружком. Я буду лавтурики прямо с печи подавать, чтобы с пылу с жару их в ледяную карику окунать.

Деликатная смесь сладких и горьких перцев с хрустящими воздушными чудо-оладушками – это феерия услады вкуса.
Мы только за!!!

*В Ватикане всего один раз в год исполнялось гигантское девятиголосное сочинение Аллегри для двух хоров. По приказу Папы Римского партитура этого произведения тщательно охранялась и никому не показывалась. Но Моцарт, прослушав всего лишь раз это произведение, записал его на слух. Он хотел сделать подарок для своей сестры Наннель – преподнести ей ноты, которые имеются только у Папы Римского...
Узнав о "похищении", Папа пришел в крайнее изумление и, убедившись, что нотная запись безупречна, наградил Моцарта орденом Рыцаря золотой шпоры

…

- Тейлин, кися, я тебя люблю!
- Ах ты, Лизонька-подлизонька, - подхватываю я девочку. – Ты ж такая девочка-конфеточка! Сладкая и вкусная моя! – целую я малышку, а она хохочет.

- И моя, - целует ее в щечку Алан. – Вы обе – сладкие конфетки, - касается губами губ моих.
- Я – карамелька, - ухахатывается Лизонька. – А Тейлин – шоколадная. Меня нельзя кусать, а только целовать. А Тейлин любит, когда ты ее кусаешь.

- Ах ты, вредина малая, - легонько покусываю ее я.

Хохочет озорница.



Сокровенное


- Алан, проведи с нами урок. Проведи еще один урочек, - обступает Мага Детвора.

Маг вздыхает.

- Вам нужны уроки? Вот вам главный урок Магии Легко и Просто:

БЫТЬ СЕРЕДИНКОЮ СВОЕЮ. И ЖИТЬ СВОИМ, ДЫШАТЬ СОБОЮ

Детки захихикали, вспомнив продолжение про пуканье-мяуканье-ауканье.
Алан посмеялся заодно со всеми и повторил сказанное.

- БЫТЬ СЕРЕДИНКОЮ СВОЕЮ. И ЖИТЬ СВОИМ, ДЫШАТЬ СОБОЮ

Детвора притихла, понимая: сейчас прозвучит нечто, без чего не обойтись. А если и обойтись, то значит обойти Себя. Без Своего Живого обойтись. Живое за ненужностью отбросить. И мертвому шагнуть навстречу.
А мертвое не для Живого. Для Живого Жизнь

И потому зазвучал голос Мага в тишине внимания его словам.

- Не ведитесь на силу, предлагаемую вам людьми. Когда вам говорят: да, ты – супер, ты – тот, кого я долго ждал, ты – мой спаситель-избавитель, ты – ангел, посланный мне небесами, и всё такое прочее. Конечно, говорить всё это могут изощренней, но смысл вы уловили.

- Чем плоха сила доверия других тебе? – спросила Маша.
- Доверие всегда к Себе и отзвукам Своим на сказанное кем-то. Не к другим и их словам.
Доверие всегда Свое, всегда к Себе.
А пресловутое доверие людское – не что иное, как их недоверие к себе.
Они тебе показывают всем своим видом: смотри, КАК доверяю я тебе, я никому не доверяю, даже себе, ТОЛЬКО ТЕБЕ!

И ими ты становишься превознесен. Превознесение людское – всё та же сила, взятая взаймы.
Они ведь могут и спросить за силу. И спрашивают, когда кумиров низвергают. И кумир вчерашний растоптан отнятою силой и недоверием к себе.
Ведь сила, взятая у кого-то – недоверие Твое к Тебе. Недоверье к Изобилью Твоей же Силы.

- И, взяв чужую силу, ты лишаешь отдаваку силы? – уточняет Маша.
- Да, - отвечает Маг. – Он всё равно б ее кому-нибудь всучил, но это роли не играет. Ты – тот, кто ему в этом пособил. Ответ держать обоим.

- Перед Собою? – снова уточняет Маша.
- Да, кисенька, - соглашается с нею Алан. – Все ответы мы держим только лишь перед Собой. И все Собой даем Себе ответы.

- А ты раньше велся на людские похвальбы? – спросила я. – Брал силу у людей?
- Да, любимая, - кивает Алан. – Еще и как!!!
Мне казалось, что я смогу помочь им их же силой. Они же предлагали отвечать за них. Раз сила у меня их, с меня и спрос.
Тут такое дело, когда ты силу чью-то взял – то, значит, недобрал Своеи. Свою оставил в стороне.

Когда выходишь ты из «доверия» людского – разбитым чувствуешь себя.
И никому не нужным.

Такой прием освоили прежние мои враги. Ведь, вынимая свою силу из тебя, «доверчивый» ее вручает не кому-то, а твоему врагу.
Забавно это вспоминать, но не забавно проживать.

- Что делаем с доверием людским? – нас спрашивает Алан.

- Шлём на три буквы, - говорит Светланка.
- Отбрасываем, как гомно с лопаты! – шутит Гонзик.

- Обходим стороною, - отвечает Алан. – Рекою полноводною обходим-огибаем берега людские. Не атакуем и не лижем жопы берегам.
Кому Ожить охота – прыгнет в Воду. Все остальные – пролетают мимо.

Удачи Нам Всем, Счастья и Любви!!!

…

- Но мы, Живые, не такие. Мы же происходим из тебя, - спросила Лизонька. – Ты – Наша Жизнь и Наша Сила, а мы – Твоя.

Она ТАК это радостно сказала, ТАК мило и проникновенно, что боль у Алана внутри запела сладкой нотой. Убийственной и упоительной одновременно.
Я ощутила его боль, как будто бы свою.

Он покачнулся от потрясения открытия такого. Голос любимого охрип, но был спокоен, ровен, когда опять звучал в звенящей тишине.

- Вы, что?!! – блеснул слезой детской обиды Алан. – Я же такой, как вы, я не над вами!
Вы видите меня возвышенным и величавым?!!
Отцом семейства?!!
Благообразным и сославившимся верховодцем?!!

Я рядом, не над вами. Мы вместе, вы не со мной.
Мы – ровня. И всё, что нас объединяет – Любовь и Детство Озорное.

Ведь если я – ваш центр, а не вы – свои же, то я – обычный Грёзер, а вы – мои причуды. Тени мимолетные других теней.

А, если вы, мои родные и любимые – сосредоточие мое, выходит, я использую вас.
Если вы – мое отдохновение и сила, я сам Себя задвинул в угол, в попытке избежать Себя.
Вместо того чтоб выдвинуть себя и засиять, я спрятался за ваши спины. И вам при этом не даю сиять.

Вот это да!!! Приплыл.
Гомном очередным к очередному бережку.

Простите, малыши, меня за то, что стал я на пути у каждого к вашим Сердцевинкам Сокровенным!

- Но ты – наш …, - начала Полинка и осеклась.
- Кто? Отец, царь, бог?!!! Кем вы меня себе вообразили?
И тем, кто есть я – я вам не подхожу?
 
Молчим мы все.

- Любимая, прости, мне необходимо одному побыть, - Алан зашагал от нас, лишь поцелуй моим губам оставив. – Как и, наверное, тебе. И каждому из нас …

…

Алан развернулся круто и ушел, а мы стояли, рты разинув.

- И что нам делать? – спросила Маша.
- Своим же Центром признать Себя, - сказала я. – Каждому наедине с Собой остаться, представить, что Алана не существует (а так и есть в данный момент) и поговорить с Собою.
И НЕ В КОМ-ТО, А В СЕБЕ – СВОЙ ЦЕНТР И СОКРОВЕННОЕ СВОЁ ПРИЗНАТЬ.

Кто-то из малышей заплакал.

- Мне очень жаль, - я стала обнимать Детей. – Мне очень жаль, но выбора не существует для Живого: быть или не быть Живым.
Удачи, малыши!!!

И, закончив с обниманьями, ушла.

…

- Простите за то, что это я подтолкнула всех к произошедшему, - попросила Лизонька.
- А меня за то, что брякнула не в тему, - Полинка попросила.

- Мы сами хороши! К чему упрямо шли – к тому пришли, - ответил Горн.

- Алану и Тейлин трудней всех, - сказала Лизонька. – И Алан, и Тейлин правы.
- Им труднее всего, - согласился Марк. – Но всё равно Легко и Просто.
А нам так Легче Лёгкого Проще Простого.

- Ты как, Детка? - спросил Хинею Марк.
- Я обойдусь без тебя запросто! Наконец-то сдЫхаюсь и стану вольной. Птицей привольной, - огорченно сопела девушка, безуспешно пытаясь бравировать.

Марк поцеловал любимую, и она ответила на поцелуй так, будто он был последним в их истории.

- Всем пока! И Удачи!!!

Горн смотрел на Тиссу, а она на него. Они поцеловались взглядами, не в их привычках демонстрировать свои симпатии на публике и двинулись в разные стороны.

- Да, у каждого Свой разговор с Собою, - вздохнул Гонзик. – Привет всем и до встречи!!! Удачи всем нам!!!

И все, как по команде, разбрелись.

…

Я поторопилась уйти, чтобы не грустить ребят своей печалью.

Я шла, пути не разбирая, в глазах стоял туман от слез.
Я очутилась у Реки и у воды присела.
И плакала, и плакала.
Беспомощно.

Навзрыд.

…

Ладно, я одна. И ничего не остается, как заглянуть в Себя поглубже и посмотреть, как там обстоят дела. Или обстоит безделье …

…

Я присел, давая гудящим ногам передышку. Глупо убегать от чего-то, но прогулки здорово освежают и проветривают голову.
Жгучая обида улеглась, и я смог поближе разглядеть ее.

Она была на Лин, на Детвору, идеализирующих меня, на себя, допустившего это. И на несправедливость.
Я точно знал, что придется распрощаться с тем, кто и что дороже мне всего возможного и невозможного. И Лин, и Детки стали моим собственным Центром и Сокровенным.
А значит, я разминулся с Собою. Незаметно для Себя же. И разминул Живых. Каждого Живого разминул с Им же.
Встал на пути Себя к Себе у каждого из них.

Я заглянул в Себя и попросил прощенья у Себя же. В этом не было нужды, но мне хотелось упростить всё.
Потом попросил прощенья-упрощенья у Детворы.

- Где каждый из Живых? Они во мне и я в них. Да, тут вопрос: «где?» – не прокатит. Стоит замолчать, Живые тут, как тут.
Значит, не откидывать мне чьи-то центры предстоит, как чьи-то, не мои, а отыскать свой центр – моя задача.

И я нырнул в Себя ...

…

- И отчего без Алана мне ТАК невмоготу?!! Выходит, я без себе и Алана нестерпима и противна?
Вот это да!!!

Тогда пора бы неприятие приятным сделать. Приять Свое и пусть мне неприятное приятным будет.

Я рассмеялась. И неприятие приняла Себя и мне оно приятным стало. Приятным стало неприятие мое меня.
Я заглянула вглубь Себя, отыскивая: что же мне во мне противно мне. Противно мне и нестерпимо.
Снаружи совершенство я, а что внутри не совершенно?
Что там я не свершила для совершенья моего? Что не совершено?

…

Чуланчик, серенький и затхлый в себе я обнаружил.
Я в нем расположился и свой мир признал. Тот, что отыскал, а может, создал я собой однажды.
Чтоб напугать себя и скукою замучить, чтоб вдохновить себя на подвиг: чуланчик осветить собою.
Светом своего сиянья!
Как пафосно!!!

Я посопел обиженно, потом обиде рассмеялся, да и уснул. И сон приснился мне, что я один, несчастлив и печален.
Потерян и затерян.

И я расхохотался и проснулся. Я хохотал не по причине сна смешного, а потому что обожаю хохотать. Смех состоялся-разбудил меня.

Я снова в том чуланчике. А чего хотел я, от Живых уйдя, от Жизни?!!
Хотел, чтобы Живые обходились без меня? Тогда не удивительно, что я в кладовке позаброшенной и пыльной!

Вообще-то я хотел, чтоб каждый из Живых Жил от Себя, и Безоглядно.
И без меня?

Нет, не без меня, а Жил Собою.

Вообще-то странно: в заброшенной каморке оказаться.
Ведь о несчастьях я ничего не знаю, не знаю и не узнаЮ.

А это не несчастье, это … серость.
Беспросвет и беспросветность бытия.

Но где же Центр Мой и Сокровенно Моё?
Неужто Он и есть – вот эта серость?!! И все мои попытки объясненья серости, что серая она.

Я с ней решил сразиться? Ею сразить себя?
Или сразить ее собою, красотой своею неземною? Чуланчик поразить своею нечуланской красотою?
Как это мило!

Я хотел себя здесь отыскать и не сыскал. Нет в серости меня!
Ура!!! А значит, с серостью пора прощаться!

Тут что-то промелькнуло и серенькая тень зашевелилась и предо мной нарисовалась струящимся потоком пыльным.
И это я?!!
Вот этой тенью я боялся быть?!! Боялся обмануться ею и за себя принять.
Вздор редкостнейший, глупейший и полнейший!!!

Ох, и глупостей себе насоздавал!
Теперь вот хохочу, тревожа пыль в кладовке.
Гримасничаю и кривляюсь.

- Какой я пыльный! Немедля отряхнуть себя от пыли! - дурачусь я.

Но только пыль струится под ладонями моими. И пляшет в свете.
Всё это – тень от света, все эти отсветы от меня на стенках закутка.
Зловещие (у-у-у!!!) и скучные (а-а-а) мои отсветы.
И мне смешные, глупостью моею прежней.

Я крепко постарался, чтобы создать мирок непроницаемый Живому. Настолько плотно доски подогнать, законопатить щели, чтобы ничто Живое не проникло внутрь.
Вот так игра: потом в него пробраться, в нем потеряться и найти Себя!!!
Покинуть том мирок убогий, скучный.
И памятью его себе оставить ...

…

… Моя застенчивая детскость? Вот это да!!!
Я убегала от застенчивой себя, от робкой и пугливой, и неуверенной в себе себя.
Всё это я Совершенством внешним скрыла. Теперь нашла.
Я Девочка-Дитя.
Стыдливая и боязливая малышка. Не знающая о Красоте Своей и Силе.
Бутон нераспустившийся прекрасный.

Ты, моя прелесть, робкое дитя! Иди ко мне, малышка.
Ты ведь сокровище мое, которое я не замечала, а прятала.
В Себе и от Себя.

Смотри: какая ты красивая, малышка, какая сильная!!!

Смотри …

…

… Я окинул взглядом чуланчик. Каким нелепым занятием показалась мне затея объяснить ему, что он темен и грязен, изображать из себя фонарь, собою освещая пыльные углы.
Я – яркий лучик света, нашедший щелочку-лазейку в изолированный короб декораций.

Я засмеялся и толкнул ногой одну из стенок.
Она не преминула пошататься, а после нескольких моих несильных футболяний коробка развалилась.
Наверно склепать сумрачный уголочек-закуточек было куда сложней, чем развалять.

Я оглянулся в поисках  тени и ухмыльнулся. Тень возможна, когда ты загораживаешь собою солнце. Когда стоишь ты на пути его лучей, тогда лишь тень возможна.
Когда препятствием стоишь ты на пути Себя.

Когда ты – солнце, нет тени для тебя и у тебя.
Нет тени для тебя и у тебя, когда ты – собственное солнце ...

Я рассмеялся прежней глупости своей, как хорошей шутке, и в Себя нырнул гораздо глубже ...

…

… И во всю мощь я развернулась ...

И небо плакало во Мне от Счастья, и земли ступни целовали мне, а все ветра шальные меня восторгом обнимали, и брызги пенных волн мне доносили поцелуями морей.
Когда я Девочкой-Дитя и Повелительницей Крови танцевала.
Когда мы обе становились Целым и Единым.

Всецелым, Радостным и Необъятным
Восторгом Единенья Бытия

…

… Ну, вот я и один. Свое собственное солнце. С чем себя горячо и поздравляю!!!

Я – не Грёзер, а Детвора – отнюдь не грезы, но вот теперь я понимаю Грезящих. И почему они творения свои не отпускают.

Я – не творец, а Детки – вовсе не шедевры моего пера и кисти.
Они Живые, Живы. Собою Живы и Своим.
И им узнать об этом предстоит. И Свою Самопричинность уяснить.
И, если вдруг они во мне нуждались – поскорей меня покинуть.

Меня, свою нужду во мне.
Нужду любую.

Следует признать, что было здорово быть с Детворою. Быть вместе с Детками Живыми.
Но подло – быть их Серединкой, Сердцевиной! У каждого Она – Своя.
Своя Серёдка, Сердцевинка …

Но вот теперь всё без обманов, всё предельно ясно.
Я рад за каждого из Детворы. Я точно знаю: каждый стал Срединкою Своею, стал Сердцевинкою Своей

Чудесные и милые мои родные. Мои РОДНЫЕ. И Собственные Серединки-Сердцевинки
Удачи Всем Вам, Счастья и Любви!!!



Живой среди Живых


Тут нет границ-перегородок, на которых бы мелькали тени. Тут Буйство Необъятного Простора и Необъятного Покой Простора
Есть лишь Живое в проявлениях своих Живых
Такое всё Живое!!!

И полилась песнь о Живом Живого

Живые Живы.
Нет среди Нас того, кто чуть Живее или намного больше Жив
Мы все Живые
Живые средь Живых

О, как легко и просто БЫТЬ Живыми
ЖИВЫМ легко и просто быть

…

В Бездоньи Глубины Моей.
Там не было никаких кладовок и чуланов.
И там был я. И я был всем.

И не отдельным и неотделимым.
И были Детки в Глубине. Оказывается Глубина одна на всех!

Живое для Живых – Единое и Они едины

- А вот ты где, Алан!!! Попался!!! ПАли-стукАли, мы тебя нашли. Теперь тебе водить!
- Хороводы с вами? Запросто!!! Как вы сюда попали?

- Мы заглянули в Глубину Себя …
- И провалились …
- И Сюда попали ...
- И оказались Этим Всем …, - ответило мне многоголосье.

А мои губы получили сладкий поцелуй моей любимой.

Я охватил всех взглядом. Детвора восхищением сияла, глядя на меня.

- Мы хотим с тобою полетать!
- Именно со мною?

- Да, - все оживились.
- Мы собрались полетать все-привсе, - пояснила Лизонька, беря меня за руку. – А без тебя мы, получается – не все-привсе!

- И вы – не продолжение мое случайно? А Собственное Изначалье?
- Да, - ответил хор многоголосый дружно.

- Я – не источник ваш?
- Да!!!

- Ты – не источник наш, Ты – Свой Источник, - сказала Лизонька. – И мы – Источники Свои, - мне доверительно поведала малышка. – И вполне легко и просто обходимся мы без тебя.
- И с тобою легко и просто обойдемся, - Тейлин обняла меня.

- И нам, Живым, усладою Живою: Своею Сердцевинкою и Серединкой Своею Быть?
- Да!!!

- Как сказано красиво про меня!!! – воскликнул Гонзик и обнял меня. – Благодарю тебя за Красоту Твою Живую, Алан!!!
Себя благодарю за то, что пробуждаю красоту твою своею красотою!!!
И все красоты остальные зову цвести под стать МОЕЙ!!!

- Вы – Собственные Дети, не мои? – я уточняю скрупулезно, погладив по голове плута. – Вы – Собственные Дети? Дети по Сути? Вы – Суть, по Сути?
- Да!!! – мне радостно ответил хор.

- Ты тоже Собственная ДЕтя, - сказала Лизонька. – И Детям полетать пора!

Я обнял улыбающуюся Тейлин, и вся Детвора на мне повисла.
Я закричал от восторга, переполнявшего меня, и взмыл в небо.

- Одним движением, - предложили все: в унисон осуществить чудачество смешное. – Синхронно. Последующим ударом сердца.

Детки отпустили меня и Небо Ожило сверкающими Счастьем Магами, как тысячами солнышек вспыхнуло Оно.
Словно бы сама Магия расцвела пышным многоцветием, заполнив Собою восторженно внимающее Своей Радости Пространство



Просто и Легко


- Ну, ладно, я играл и заигрался, но ты-то, Марк, мог мне подсказать!
- А что подсказывать тебе? Такого до тебя никто не делал!
Для Мага – запросто подпиткой быть всему ему родному.

Мне было проще всех, меня ты отфутболил ко Мне ловко. Я был свой собственный, хотя и чувствовал, что мы – едины.

Маги. Маги все делали, чтобы их ученики Себя открыли. И жили от Себя.
Маги не привязывали к себе своих реализовавшихся учеников. Но их питомцы были их цветеньем, их яркими цветами и благоуханьем неземным.
Да, каждый ученик, осознавший себя Магом, был самобытен и самопричинен, осознав Изначалие Свое. Но при этом он с Мастером своим един был, как веточка на дереве, как листик веточки.
Да, уходил корнями вглубь земли, а ветвями в небо созвучием Своим. Но и созвучием, созвучным Мастеру.
Великолепие Потока Жизни, где ты – Поток и в тот же миг – лишь капелька Потока Жизни.
Ты приоткрыл завесу: Маг – есть Жизнь. Живой – есть Жизнь.

Для Магов их состоявшиеся Магами ученики были сияньем Силы. Утвержденьем Жизни в мире. Их блаженной Радостью Реализации Живой.

Ты же ободрал себя, и веточки отдельно рассадил. И при этом выжил и расцвел еще красивей. И веточки все принялись, ожили и расцвели красиво.
Цветеньем неизвестным до этого мгновенья.
Они корнями собственными в Безначалье окунулись.

Ты не прибегнул к иным корням, свои растил в Свои Глубины, в Себя. Не зная и не признавая иных путей-дорог, что не вели тебя к Своей же Радости Живой.
И близких и родных своих ты к этому привел. И они в Свое Своим укоренились.

Ты – самый чокнутый из Магов, Алан!
Я даже и не представляю, ЧТО ощущал ты, отпустив всех нас.
Опустошив себя.
Отдав всю силу.

И пред тобою в восхищении склонился б я (мне совсем не жалко), но знаю-помню о твоем приколе: подзатыльник кланяющемуся и, на колени вставшему, пинок под зад.

- Ты просто подхалим, Марк, - отмахнулся Алан. – Я ничего для вас не сделал.
И рад, что вас у вас же не отнял, не встал великим монументом славы на пути цветам.
Цветы живут-растут-цветут, благодаря СВОИМ корням.
Они живут СВОИМИ лишь корнями.

…

Вышел я во двор. Пасмурно на улице.
- Это тучи – главный вор, - сказал я проходящей курице.
Солнышко закрыли тучи, думают: они могучи.

Я представил солнца луч, говорю:
- Не слушай туч. Не они, а ты могуч.

В небе сразу из-за туч показался солнца луч.
Подмигнул, меня увидев. И меня к себе втянул.
Прямо в Солнышко с разгона луч с восторгом окунул.
Без раздумий я нырнул.
В Солнце тут же утонул …

И ни много и ни мало, но меня тогда не стало.

Появился я из Солнца, будто распахнул оконце.
Оказался Солнцем я и лучами Солнца.
Радуйся теперь Земля возвращенью Солнца

Во Мне Солнышко Мое
Высоко и Глубоко
И, когда нет разделений
Всё Так Просто и Легко …

Пели Ярче и Тикоя.
Два чудесных неповторимых голоса звучали в Тишине.
Пели девочки две ли, или Восторгом двухголосым пела Тишина, не знаю.

Наверно Тишина, раз уже дружным хором тут же зазвучало:

Во Мне Солнышко Мое
Высоко и Глубоко
И когда нет разделений
Всё Так Просто и Легко

Всё Так Просто, Всё Так Просто
Всё Так Просто и Легко

А потом зазвенело-заискрилось Детским Смехом Пространство
И снова улыбнулась Тишина



Алан Лига Легко и Просто
http://legkoiprosto.ucoz.ru/