Эйбибиэй

                АЛЕКСАНДР  ПУШИН




                ЭЙБИБИЭЙ
                Повесть





















Вместо предисловия или краткое содержание

ЭЙБИБИЭЙ - это повесть о девушке, оставшейся сиротой. Девушка живёт одна, учится в одиннадцатом классе и занимается выживанием: днём она ходит в школу, после школы упорно делает уроки (она круглая отличница, золотая медаль – чистая формальность) и остальное время проводит в поисках способа выживания. Времена наши – 21-ый век
 


 










ЭЙБИБИЭЙ


…Мамочка, ты даже не представляешь, какая я сильная. И это твоя  Таша, когда-то такая хрупкая и мечтательная. Помнишь, когда тебе нагрубил сосед, как я плакала и долго не могла успокоиться, целую неделю…Теперь…Боже!- Таша закрывает глаза и опускает голову.- Я знаю, ты простишь меня. Ты такая добрая, такая хорошая, ты простишь меня…
На кладбище тихо. Только вороны, обсевшие тополя вокруг кладбища, иногда вдруг как по команде зашумят и также вдруг умолкнут.
Я пойду. -Таша поправляет цветы у креста и уходит. Идет по глубокому снегу, петляя между могилками, видны только верхушки крестов и памятников, оградок не видно – всё занесено снегом. Таша выходит к шоссе. Мимо с шумом проносятся автомобили. Много автомобилей.
До города Таша идёт пешком, хотя некоторые автомобили сигналят, предлагая подвезти, но Таша отрицательно качает головой. Через полчаса начинаются многоэтажки. «До-ро-га-до-ро-га…» - гремит откуда-то Любэ.  Базарчик под открытым небом. «Ну-и-мо-ро-зец! – тянет красноносая краснощекая баба, она смотрит на Ташу, пританцовывая. – Девка! Колбаски! Сырку!..» - она еще что-то говорит, говорит с матерком  впермешку. Таша смотрит сквозь неё куда-то вдаль. « Даже водка не берёт», - возвращают её к прилавку слова другой бабы, которая пряча стакан под прилавок, закусывает куском колбасы.
-Килограмм вот этой.- Таша показывает рукой на круг колбасы.
-Без проблем. – Баба кидает круг колбасы на весы и смотрит, вытянув шею, куда-то далеко поверх Таши. – Когда же они, сволочи, приедут за товаром. Минус тридцать!..Восемьсот грамм. – Она вопросительно смотрит на Ташу.
-Да. Хорошо. – Таща расплачивается и идёт дальше. Оглядывается. На бабах-продавщицах столько одежды, что они кажутся снеговиками в фуфайках. Они дико чему-то смеются… «Мы-пой-дё-ём-в дво-ём»,- продолжает Любэ. Пьяный мужичок с пустой пивной бутылкой лежит у ларька с конфетами и что-то бормочет. Продавщица рядом кричит: «Витек, убери эту вонь отсюда…Устроил нам картину Боярыня Морозова!..»
Таша долго со стороны наблюдает, как мужичка за ноги оттаскивают подальше от лотка, кто-то качает головой: замерзнет мужик; кто-то брезгливо отступает в сторону…В синем морозном небе безоблачно, только белая полоса от самолета…

Дома у Таши полумрак. Сняв шубу и посидев несколько минут у батарей, согревшись, Таша  достает из холодильника селедку, сыр, разогревает мясо, варит картошку…Накрывает стол в комнате. Накрыв стол, долго сидит в кресле с закрытыми глазами.  Может это   забытьё её длилось бы вечность, но  звонок в дверь вернул ее в комнату. Она быстро выбегает в прихожую и открывает   дверь.
Две женщины в пальто и в шапках. Здороваются.
-Ты, Наташенька, прости, что вот так вот поздновато, - говорит одна из них. – Пока закончились уроки, то да сё.
-Ничего-ничего, - говорит Таша.
  Женщины, переодевшись и разувшись, проходят в комнату. Таша усаживает их за стол, накладывает в тарелки салат, картошку, мясо.
-Так холодно, - говорит она.
-Очень холодно, - говорит одна из женщин.
Таша разливает по рюмкам водку.
-Ну, - одна из женщин поднимает рюмку, вопросительно глядя на другую. - Царство небесное Светочке. – Они пьют, смотрят на фотографию красивой брюнетки, сокрушённо качают головами. Закусывают.
- Мы тут немного собрали. – Женщины кладут на стол конверт. – Илья Иваныч  постарался, а сам не смог, совещания.
Потом женщины выпили еще за « Наташину горькую судьбу», чтобы ей стало легче. « Твоя мама уже на облачке и рада, рада,»- говорит одна женщина и вдруг начинает плакать. Все молчат.
Приходит мужчина. Борис Иванович – большой дружище Светочки, - как он выразился. Кладёт на телевизор конверт, садится за стол.
- Светочка, Светочка,- говорит он горестно, глядя на портрет Светочки. – Сорок дней! Царство ей небесное.
Пьют. Молча закусывают. Молчат. Приходит еще один мужчина. Лысый.
- Леонидов, - представляется он, - Светланы Ивановны коллега. Бывший,- добавляет он со скорбью в голосе. Кладёт на телевизор конверт.
Наливают. Пьют за вечный покой Светланы…
- Морозы то какие, - говорит Леонидов.               
-Весна будет сильной, - говорит Борис Иванович.
-Главное – посевы, - говорит одна из женщин, и женщины переглядываются.
-Весна, конечно, весна, - оживляется Леонидов и наливает. – Чтоб у тебя, детка, - он смотрит на Ташу, - она была хорошей, весна.
- Будет, - улыбается Таша,  наливает всем.
Пьют за хорошую Ташину весну.
-Ну, мы пойдем, - говорят вдруг женщины.
-И мы, - говорят мужчины.
Они долго уходят, советуя Таше, как жить и выживать.
Проводив гостей, Таша садится за стол, наливает себе полстакана водки, долго смотрит на портрет матери, плачет.
За тебя, мамочка. Прости и пойми. - Она  чокается с рюмкой, которая стоит у портрета, отпивает чуть-чуть из стакана, сидит некоторое время  с закрытыми глазами и начинает есть. Ест долго и жадно. Съедает почти всё, что было на столе. Потом надевает наушники, включает плейер и долго с закрытыми глазами лежит на кровати.

На следующий день в школу Таша опоздала на один урок. Тяжело просыпалась, в голове был туман. Её «обрадовали», что ею интересовался директор. Уроки тянутся мучительно долго. Домой после школы её провожает  одноклассник.
- Серёжа, не провожай меня, - говорит Таша.
- Только вон до того угла, - улыбается Сережа. – Последнее время ты какая-никакая. Давай хоть в кино сходим.
- Потом, - говорит Таша, и на углу они расстаются.
Придя  домой, Таша долго разглядывает себя в зеркало. Чему-то усмехается.
Пожалуйста, сумочку, - говорит она с улыбкой и ставит школьную сумку на табуретку. -   Пожалуйста, шубу, шапочку. Спасибо. - Она вешает шубу на вешалку. Шапочку кладет на сумку. – Спасибо, спасибо. – На ней красивый зеленый в ромбиках свитер, джинсы, сапожки. – Пожалуйста, помогите снять сапожки. – Она садится на пол и стаскивает с себя сапожки. – Спасибо. Большое спасибо. – А теперь примите свитер. – Она стаскивает свитер. На белой футболке написано: «До встречи, Билл!» - Брюки, если можно, я сниму сама. – Оставшись в носках, трусиках и футболке, Таша разглядывает себя в зеркало с разных сторон. Усмехается: - Ноги почти от груди и ровные. – Она вальсирует, размахивая руками. – Что там ещё у вас? – говорит она скрипучим мужским голосом. – Ещё? – она улыбается и снимает футболку. Белый лифчик обозначил две большие сферы грудей. – О-о,yes! – говорит она тем же скрипучим голосом. Потом она, глядя на себя в зеркало, медленно расстёгивает лифчик, медленно за бретельку стягивает его, позволяя ему свалиться к ногам, и прикрывает ладонями груди. Нет, нет! – звучит старческий голос. – Да,- говорит она и опускает руки. - А ты ничего, стерва, - улыбается Таща и трясёт грудями. – Но это еще не всё. – Она хитро улыбается и стаскивает с себя трусики. Потом она смотрит на себя то сбоку, то прямо, то из-за плеча. Снимает носки и садится на пол. - Ну. И сколько же вы хотите, - говорит скрипучим старческим голосом. -  Сто баксов, - говорит Таша…и вдруг вздрагивает: за дверью в коридоре кто-то что-то роняет, матерится, слышится скрип открываемой двери и раздаётся смех и всё смолкает. За пятьдесят согласен, - шепчет Таша и собирает одежду. – Как они меня напугали. – Она переходит в комнату, переодевается в домашнюю одежду и с наушниками на ушах делает уроки до самого вечера. Несколько раз звонит телефон, но она не снимает трубку. Перед сном она некоторое время сосредоточено смотрит на себя в зеркало. –Ну, что, Серёжа? – говорит она суровым голосом, - Пора? – и вздыхает. – Пора-а-а! Ты труслив, родители богаты, строгие. А?..

На следующий день после занятий в школе весь класс собрался вдруг в кино.
-Нет-нет, - отказывается Таша. – Мне надо учиться. Ещё этот зачёт по-английски.
- Эт тебе то английского  бояться. – Сергей смеётся. – Сеанс в пять. Ещё два часа до пяти…да два часа после кино.
- Не знаю... – говорит Таша.
-Пацаны! – кричит Сергей классу. – Без четверти пять у касс. Я провожу нашу ученицу домой и потом доставлю её на сеанс.
Все смеются, расходятся. Сергей провожает ученицу.
-Я не пойду в кино. – Таша говорит решительно. – Можешь меня не провожать.
- Только до угла, – улыбается Сергей.
Расставшись  с Сергеем у угла и сделав несколько шагов, Таша вдруг оборачивается и кричит:
-Серёжа! Серёжа!
-Да, - подбегает Сергей.
-Я совсем забыла, - говорит Таша. – У меня проблема. Хотела тебя попросить помочь. Мне надо зеркало передвинуть.
-Без проблем. – Сергей оживляется. – Сгоняю только за солью, мать просила, и к тебе.
-Хорошо?
Придя  домой, Таша  быстро переодевается. Снимает всё, одевает халат на голое тело. Смотрит на себя в зеркало. Волнуется. Потом, спохватившись, убирает всё с зеркала, готовит в комнате место под зеркало. Садится в кресло и долго сидит с напряжённым выражением на лице.
Сергей приходит только через  час.
- Я уже и не ждала, - усмехается Таша. – Может  в кино пошёл.
- Что, где, куда? – по-деловому  говорит Сергей и смотрит на часы. – Может,  ещё успеем. – Он снимает пиджак и вешает его на вешалку. – Мать ещё послала за лавровым листом. Как стала  домохозяйкой, так из кухни не выходит.
- Вот это зеркало, - говорит Таша, - из прихожей в комнату.
- А в прихожей она лучше смотрится.
-Нет-нет, - Таша улыбается. – Тут разные звуки и прочее. Может пепси глотнёщь  для начала?
- Нет. Сначала дело. Пепси потом. – Сергей бодро пытается приподнять зеркало. –Ого-го! Тонна!
-Зеркало капитальное. Мама по заказу делала. Тут и секретер  и всякие штучки. – Таша обхватывает зеркало, пытаясь его приподнять. Халат её слегка распахивается. Сергей отводит от неё взгляд. – Ты приподнимай, - Таша поправляет халат, - и тяни на себя, а я буду толкать.
- Хорошо, - буркнул Сергей, смущённо улыбаясь.
Они ухватились за зеркало и с большим трудом начали его перетаскивать. Дело двигалось медленно. Халат Таши всё время распахивался, она всё время его поправляла. Сергей старался изо всех сил. На финишной прямой, когда зеркало уже скользило по паркетному полу, халат Таши распахнулся совсем, и Таша, чтобы не потерять темп, пыталась поправить  его то бодбородком, то как-то рукой. Сергей командовал, тянул, пыхтел и …его взгляд все чаще останавливался на Таше.
Через полчаса зеркало стояло так, как хотела Таша.
- Фу-у, - Таша падает  на ковер и закрывает  глаза, – я давно уже так не потела, даже когда мы танцевали.. – Она не обратила  внимание на то, что халат её распахнут, и видно почти всё. – Всё великое требует большого труда…Надо отдохнуть. Надо, - она что-то говорит,  говорит…Сергей  тем временем, быстро  раздевщись, подсаживается  к Таше и распахивает её халат полностью.
- Что ты делаешь?- возмущается  Таша и пытается  встать.
- Тихо. – Сергей наваливается на неё. – Я больше не могу. Царапай, плюйся, что хочешь  делай…
- Я закричу. – Таша пытается крикнуть.
-Кричать не надо. – Сергей закрывает Ташин рот своими губами, и Таша только мычит…
Через минуту борьбы всё кончается. Сергей сразу как-то обмякает, отползает в сторону, и некоторое время они лежат молча.
- Подонок,  - шепчет Таша. – Она начинает плакать. – Ты изнасиловал меня.
Сергей молчит, потом говорит:
- Прости, Наташа, ты такая красивая…я не мог…
- Что ты со мной сделал, - стонет Таша.
- Я не хотел, прости, я ж не знал, что ты ещё ни с кем. Ты извини, все наши девчонки уже с кем-нибудь переспали или мастурбируют на полную катушку…
- Убирайся.
- Я не хотел…я не мог устоять, Наташа…
- Подонок! – Таша  отползает к дивану, заворачивается в халат и всхлипывает. – Кто б мог подумать, такие папа и мама и вдруг…Убирайся!
-Что я наделал. – Сергей вдруг начинает плакать. – Что я наделал?..Ты только ничего не говори моим. Отец убьёт меня. – Сергей одевается.- А за себя не бойся, там всё в порядке. У меня уже есть опыт…
- Опыт насиловать? – Таша всхлипывает.
- Нет…ну…ты понимаешь, о чём я. - Сергей испуганно смотрит по сторонам.
- У-би-рай-ся-вон! – Таша ложится на пол лицом вниз.
Сергей некоторое время в нерешительности топчется на месте и уходит. Таша переворачивается на спину и долго лежит, глядя в потолок. На лице ничего. Каменное. Потом Таша идёт в ванную, включает горячую воду и долго лежит в воде.
Вот и сходили в кино, - единственное, что вылетело из ее уст.
А вечером приходит Сергей. Таша, чуть приоткрыв дверь, спрашивает:
- Сто надо?
- Впусти. Переговорим.
-Уже раз впустила. Сто надо?
- Я через дверь не могу.
- Лучше б ты в кино сходил. Сто надо? –спрасываю.
- Я деньги принёс. Не говори только ничего родителям, я …
- Подонок принёс деньги. –Таша хихикает. – Пошёл ты! – Она пытается прикрыть дверь, но Сергей ставит ногу и, выйграв  мгновение, поспешно достаёт из кармана деньги и бросает их в прихожую.
- Не говори… - говорит он одновременно с хлопком двери. – Извини…-долетает уже из-за двери.
Закрыв дверь, Таша некоторое время стоит, прижавшись к ней спиной. Слышит удаляющиеся шаги.
Чтож. - Таша приседает и собирает деньги. Стодолларовые купюры. – Пятьсот баксов! Ничего себе сходили в кино. Как бы мальчик ещё и не повесился. – Она смеётся. – А папаша  у него зверь. – Она заходит в комнату и смотрит на себя в зеркало. – Вот теперь можно и поговорить. – Она улыбается зеркалу. – Итак, мальчика ты соблазнила легко. Но это тихий мальчик, маменькин сыночек…Хотя отец у него крутой биз-нес-мен. Он и тебя, дура,  - Таша поворачивается к зеркалу боком и разглядывает свой профиль, - убьёт…Тяжёлый день выдался. Спать! Спать!..

Несколько дней подряд проходят для Таши как-то напряжённо: у  неё всё время задумчивое лицо, она пытается со всеми шутить, но не со всеми получается.  И уроки, уроки, уроки! Она  и Сергей почти не разговаривают друг с другом, хотя сидят за одной партой…Из всего  однообразия  этих дней можно выделить только один острый момент, когда на одной из перемен  к ней подошёл высокий брюнет и ехидно спросил, кивнув на Сергея: «Никак сей господин вас трахнулис.» - На что Таша  мгновенно ответила также с ехидцей: «Тарабахнулись,» - сделав ударение на мягком знаке. Дома  Таша также задумчива, и также  одни уроки. Каждый день вечером перед сном Таша раздевается перед зеркалом и, становясь в разные позы, изображает на лице разные улыбки, ужимки, хмурит брови, прищуривает глазки. Перед сном она надевает на голову наушники, включает плейер и ложится спать.

Воскресенье. Таша просыпается поздно от назойливого телефонного звонка. Звонок с небольшими перерывами повторяется несколько раз. Таша задумчиво смотрит куда-то в сторону телефона, но трубку не снимает. Она долго лежит в постели. Потов варит кофе и опять долго лежит в постели. Включает телевизор. Выключает. Ест, лежа в постели, дремлет,  в который раз варит кофе и пьёт. Потом вдруг чему-то улыбается и  сказав : Всё! – встаёт  с кровати, идёт в ванную и принимает прохладный душ.  Потом открывает шкаф и вытаскивает все вещи на середину комнаты. Надевает прозрачные однотонные колготки, трусики, футболку, свитер. Одеваясь, всё время разглядывает себя в зеркало. Звонит телефон. Таша смотрит на него, и, когда звонок прекращается, она раздевается догола. Одевается снова: другие колготки, футболка, блузка, миниюбка чёрного цвета. Короткие белые сапожки на высоком каблуке. Короткая белая шубка с огромным воротником.
Сколько там натикало? – она подбегает к окну и смотрит на термометр за окном. - Минус десять. Потеплело! – Она собирает свои пышные волосы на макушке и закрепляет их одной большой чёрной заколкой. Смотрит на себя в зеркало. Сбоку, сзади. – Ну, - глубоко вздыхает, - присядем на дорожку. – присаживается на кровать. - Да! – вспоминает она вдруг что-то. – А макияж? – Задумывается. – Нет, не надо. Только слегка губы. – Она проводит по губам помадой, смотрит на себя в зеркало, смыкая губы. – Теперь можно немного и посидеть на дорожку. - Она долго сидит. – Успокойся, старуха. Ты же знаешь, начало всегда трудно…А если тебя увидят знакомые? Скажу, что иду на свидание, а потом скажу, что он не пришёл. Ну! Вперёд!
Выйдя из дома, Таша быстро проходит два квартала и садится в троллейбус. Троллейбус забит – все куда-то едут. Через несколько остановок Таша выходит и идёт по яркой широкой улице. Тёмное небо, фонари. Таша идёт не спеша. Заходит в магазины, подолгу рассматривает прилавки, одежду. В одном магазине даже чуть не купила желтые кожаные перчатки. Но ей не понравился прыщавый продавец, который назойливо предлагал ей всё подряд. Потом она долго ходила по ювелирному.  На вопрос продавщицы, что она ищет? – она отвечает, что у подружки день рождения  и она хочет подыскать ей сережки. Продавщица тут же предлагает Таше несколько пар серёжек.
- Нет, - Таша качает головой, – у неё рост метр девяносто и размер ботинок сорок второй…
- А-а-а, - продавец задумывается. – А может…
- Нет, - Таша озабоченно смотрит вдоль витрины, – у вас ничего нет. –Она уходит.
- А  может ей  нужны два баскетбольных мяча?  – кричит вслед продавщица. 
- Они у неё уже есть, - улыбается в ответ Таша.
Потом Таша долго ходила по парфюмерному магазину, на выходе из которого её останавливает бородатый мужчина:
- Я знаю, где есть то, что ты ищешь. – Он по-деловому осматривает Ташу с ног до головы, приговаривая: - Класс.Класс.
- Пошёл ты, - говорит Таша.
- Ну конечно. – улыбается бородач. – Здесь рядом. Для начала поговорим, кофейку выпьем.
- Пошёл ты. – Таша поворачивается к нему спиной, собираясь уйти.
Бородач слегка придерживает её за локоть:
- А то смотри,  может, уже и сегодня при деньгах будем…
- Спасибо. – Таша уходит.
- Всё нормально, - бросает он ей вдогонку. – Мы ещё встретимся. Твоё счастье – это я.
Домой Таша не просто бежала, летела. Дома она, не раздеваясь, садится на пол перед зеркалом и долго смотрит на себя.
Дура, что ты так испугалась, - говорит она себе в зеркало. – Нагрубила молодому человеку при исполнении… Нет, дорогуша, надо делать выводы. Слишком броско, - говорит она, встаёт, снимает шубку и кладёт её на спинку кресла. – Издалека бросается в глаза  разным  бородатым. Что у нас ещё есть. – Она вдруг начинает хохотать. – Хорошо хоть, что додумалась не  накраситься…Так, так,  модное мамино пальтишко. Чёрное. То, что надо. Может даже слегка и старомодно. Фу-у, - Таша вздыхает, оставляет вещи на полу, ложится на кровать, надевает наушники и закрывает глаза.

Последние дни перед Новым Годом пролетают в зачётной суете. Под самый Новый Год Таша одевает чёрное мамино пальто, полукуртка-полупальто, прозрачные колготки, белые сапожки на высоком каблуке и всё остальное. Зима немного отпустила, температура чуть ниже нуля, и Таша распустила свои длинные волосы  почти до пояса. Потолкаемся в предновогодней суете, – говорит она. Она едет на самую широкую улицу, теряется в многолюдной наряженной  толпе.
На улицах царит предновогодняя суета, уже подвыпившие  и хохочушие  юноши и  девушки. Все веселятся. Петарды, фейерверки. «Что я тебе скажу,» - слышит вдруг Таша и чувствует, как её плеча кто-то касается. Она оборачивается и узнаёт бородача, только на этот раз глазки его не весёлые,  не предновогодние, а злые, колючие.
-Что вам надо? - говорит Таша.
-Вот что я тебе скажу, - бородач закуривает, – не мусоль мне глаза. Как видишь, мир тесен. Иди в мою бригаду, и не будет никаких проблем.
-Какую ещё бригаду?! – Таша пытается возмущаться и ускоряет шаг. Бородач не отстает.
-Тебя ж по взгляду видно, - говорит он. – Поверь, я профи. Если тебе еще нет и семнадцати, то бабки…
-Отстаньте. – Таша почти бежит.
-До встречи, - смеётся вслед бородач. – А за одну сегодняшнюю ночь хватанула б кусок. – Он смотрит на часы. – У тебя ещё есть подумать пару часов…
Пройдя почти квартал, Таша останавливается у витрины и оглядывается. Дальше идёт не спеша. Останавливается около каждого киоска, подолгу стоит, глядя по сторонам,  и идёт дальше. Одна киоскерша спросила:- Вам что-то надо? – Нет-нет, - вздрогнула Таша. Она сворачивает на узкою улочку, идёт быстро и выходит на широкую улицу. Новый Год приближается, но большие яркие улицы почти не пустеют. Банки, офисы, магазины  - всё в яркой разноцветной иллюминации.
- И куда же мы так спешим? – слышит она мужской голос с кавказским акцентом. Таша боковым зрением видит, что рядом с ней медленно едет автомобиль. – Девушка, нехорошо не отвечать хорошему человеку.
- Я не разговариваю с лицами кавказской национальности, - говорит Таша, бросив на автомобиль беглый взгляд.
-И правильно, девушка. Но с евреями разговаривать надо. Я Эдик Вольский. Хороший парень. Скоро Новый Год, а я без компании. Так случилось.  Может составите компашку? А?
Таша ничего не отвечает, молча идёт по тротуару. Автомобиль едет рядом, потом чуть обгоняет Ташу, и открывается задняя дверца. Таша смотрит по сторонам: впереди группа пацанов что-то бурно обсуждает, курит; сзади с песней приближается пьяная компания.
-Говорите, Эдип? – спрашивает Таша и садится на заднее сидение.
- Эдик, - подчеркивает мужчина. – Спасибо за доверие. Хотя в наше эмансипированное время неизвестно ещё, кто  кому доверяет. А вы случайно карате не занимаетесь? – Он смеётся и смотрит на Ташу в зеркальце. – Итак, я Эдик. А вы?
-Люся, - говорит Таша.
-Люська  врунья, – смеётся Эдик. – Люська так Люська. Вы знаете, Люсьен?..можно Люсьен?
-Pleas, - улыбается Таша.
-Вы знаете, Люсьен, у меня с девушками не получается. И деньги есть и всё, и умный вроде, а вот девушки, увы. – Он делает разворот, и они едут в обратную сторону. – Здесь недалеко. – Он смотрит на часы и присвистывает. – Надо чего-нибудь купить. Посидите, я сейчас. – Он тормозит около магазина и исчезает.
Таша, сидя в тёмном салоне автомобиля, смотрит вперёд. Подъезжают, отъезжают автомобили, люди торопятся, суетятся, витрины сверкают. Эдик возвращается минут через десять.
-Теперь можно и Новый Год встречать. – Он включает зажигание, и автомобиль бесшумно начинает движение. – Все спешат, бегут, продавцы смотрят на часы. – Он тормозит у здания с вывеской «ВОЛ». – Вот мы и приехали. – Он паркуется  на тротуаре рядом с ПЕЖО. Выходит, помогает  выйти Таше, включает сигнализацию, и они заходят в здание. Первый этаж. Шикарная двух-комнатная квартира. – В гостиной у меня офис, в прихожей приемная, там кухня, а там моя спальня. – Он открывает дверь, оббитую черной кожей. – Секретаршей я взял одну старушку с юридическим, но это не главное, главное то, что скоро Новый Год. – Он подходит к Таше. – Не стесняйтесь. Расслабьтесь. – Он помогает Таше снять пальто. Они проходят большую комнату-офис и оказываются в спальне.– Уже полдвенадцатого. – Эдик снимает пальто и бросает его на пол в угол. – Надо торопиться. Располагайся. Я сейчас. – Он исчезает.
Таша садится в кресло и разглядывает спальню. Все довольно скромно: огромная тахта, журнальный столик, кресло, видеоцентр, немного книг и окно с черной занавеской.
Эдик появляется с подносом: шампанское, фрукты, шоколад. Он уже без пиджака и в тапочках.
-Ты извини, я не знаю, чем угощают девушек, - Он ставит поднос на столик.
-Секретаршами надо не старух брать, а девушек. – Таша улыбается.
-Старух? – он подходит к Таше. – Ты почему еще не разделась. Полночь скоро! – Он садится перед ней и снимает с неё сапожки. – Свитерок  свой стаскивай сама.
Пока Таша стаскивает свитер, Эдик раздевается.
-Теперь футболочку. – Он помогает ей снять футболочку. – Что ж ты так дрожишь? Первый раз что ли? -  он вопросительно смотрит на Ташу и чешет затылок.
- Не боись, бизнесмен, - улыбается Таша  и смотрит, куда бы бросить футболочку.
-Лифчики нормальные девочки уже давно не носят…Правильно. – Он целует Ташу в грудь. –Я так боялся, что на тебе будет лифчик.  Колготки пусть остаются. Некогда. – Он валит Ташу на пол.
-А тахта, - шепчет Таша.
-Поздно. Некогда.
-Подожди…Резинку…
-На моего малыша нет резины…
-Есть. – Таша достает из кармана футболки презервативы.
-Ну-ну, - смеется Эдик. – Получается?
-Ни черта, - злится Таша.
-Это неважно. – Эдик наваливается на Ташу.
-Ой! – вскрикивает Таша.
-Что с тобой! – Эдик смеется и смотрит на часы. – Надо торопиться. Народное поверие говорит, что, кто кончит с боем курантов, тот весь год будет счастлив. – И  Эдик старается изо всех сил. Таша стонет, мычит, держится, чтобы не кричать…Эдик успевает на пятом ударе.
- Успел,- выдыхает он и долго лежит на Таше. – Успел, -  говорит он ещё раз и отползает к журнальному столику.. На лице его радость. Он наливает в бокалы шампанское и подаёт бокал Таше. – С Новым Годом!
Они чёкаются, Эдик выпивает всё, Таша – чуть-чуть. Он голые сидят на полу, Эдик спиной к тахте, Таша посреди комнаты, обхватив колени. Молчат.
-Давай поспим, - говорит Эдик, забирается на тахту в угол, поворачивается к Таше спиной и почти сразу засыпает.
Таша продолжает сидеть  на полу. Сидит долго,  почти не двигаясь. Под утро Эдик начинает ворочаться, открывает глаза, смотрит на Ташу и улыбается.
-Ты чего сидишь?
-Вы ещё не расплатились, - говорит Таша.
-Разве мы расстаёмся? – Эдик улыбается. – Люсьен! Деньги…Я думал это любовь.
-Такая любовь стоит денег, - говорит Таша.
Эдик тянется рукой к одежде, достает из пиджака бумажник и бросает на пол несколько купюр. Купюры разлетаются по полу.
-Извини, - улыбается Эдик. – Я заснул. Несколько ночей не спал по-человечески. – Он наливает в бокалы шампанское и один протягивает Таше. – С Новым Годом!
-С новым.- Таша, держа в одной руке бокал, другой подбирает с пола деньги. – Я, пожалуй, пойду, Эдик.
-Подожди. – Эдик делает глоток шампанского. – Новый год только начинается…
-Нет-нет, родители будут волноваться, - говорит Таша.
-Родители? – Эдик улыбается. – Хорошо, но…у меня к тебе просьба. Как бы тебе это сказать, ну…- Он подползает к Таше, целует её колено…- Сделай мне миньет. А? – Он становится перед Ташей на колени, и Таша видит, что он уже возбуждён.
-Я сказала родителям, что в пять буду дома…
-Ты-ж не ребёнок. – Эдик трётся о Ташу.
-Но я обещала, - упирается Таша.
-Мы должны ещё увидеться. Где я тебя найду?
-Двадцать пятая школа, одиннадцатый А, Люська Козлова.
-Это совсем недолго. – Эдик подтаскивает к себе бумажник и бросает на пол пятидесятидолларовую купюру. – Поехали.
-Хорошо, это всё и я ухожу
-И уходи-и-и…
Выйдя от Эдика, Таша почти бегом преодолевает несколько кварталов. Бежать на высоких каблуках тяжело, и Таша несколько раз подворачивает себе ногу, один раз падает. Проходившая мимо парочка смеётся: Нализалась девчонка.
Нализалась, насосалась,- бормочет Таша и идёт дальше. Потом она ловит такси и добирается домой, когда ещё темно.
Дома она, раздевшись, забирается в ванну и долго сидит в горячей воде.
Дура! Дура! – ноет она. – Какой он большой, этот Эдик. Какой ужас…И нога распухла…и болит. Кошмар! - Таша сидит в ванне почти полдня. После ванны она долго бродит по комнате в нервном возбуждении. Заваривает, пьёт кофе. Через некоторое время на её лице появляется спокойствие. Она берёт карандаш и подходит к зеркалу:  А что! Всё нормально. Сделаем первую зарубку. – Она сбоку на зеркале проводит карандашом чёрточку. – С началом! - Она идёт в кухню, наливает в стакан немного водки, возвращается к зеркалу, поднимает стакан, моргает себе в зеркало. – С началом!? -  но не пьёт. – Только б не спиться. Только бы не… - ложится на кровать и засыпает со словами «только б не спиться».

Просыпается Таша…третьего января. Варит кофе, пьёт сырое яйцо и садится голой  перед зеркалом. Долго сидит неподвижно, глядя куда-то вниз. Independens, - шепчут её губы, и она делает глоток кофе. Потом, не меняя позы, она надевает наушники, включает плейер и сидит перед зеркалом неподвижно, глядя себе в глаза.
Independens, - шепчут изредка её губы. Потом она раскладывает перед собой доллары, с одной купюры на неё смотрит Грант, с другой Франклин, оба подмигивают ей.
Под вечер Таша вдруг оживляется, накидывает на себя халат и начинает яростно что-то искать.
Мамулечка, куда же ты её сунула? Ведь там были все твои друзья. А этот твой последний. Он уже и на меня поглядывал. Мне-еб-та-ко-го-о-о! - поёт Таша, садится перед зеркалом и начинает плакать. Успокаивают её только наушники и плеер.
На следующий день Ташу будит телефонный звонок. Она смотрит на часы. Четыре часа. За окном чуть светло.
Ну ты  и спишь.- Она варит кофе, пьёт со сгущёнкой. Зевает во весь рот: - Надо развеяться.
Одевшись как на Новый Год, Таша выходит на улицу. Не очень многолюдно.  Попрежнему новогодние иллюминации, но предновогоднего ажиотажа и суеты уже нет. Народ отдыхает от Нового Года. Таша идёт по улице не быстро, но и не медленно. Деловая походка, даже так,  как будто куда-то спешит. У кафе «Чижик» её чуть не сбивает с ног женщина: она выбежала из кафе в одном нарядном платье, в туфельках и побежала вдоль шоссе, крича: «Такси! Такси!» Женщину подбирает такси, и Таша  уже собирается идти дальше, как из кафе вылетает мужчина с шубой в руках; он сбивает Ташу с ног и бежит за такси, но через  шагов десять останавливается, матерится, бросает шубу в снег и бьёт по ней ногой. Потом возвращается в кафе, по пути извиняется перед Ташей, помогает ей отряхнуть снег с пальто.
-Подожди. – Он  подбирает шубу и скрывается в кафе. Пока Таша стряхивала снег, мужчина, уже одетый в серую куртку, в шляпе вышел из кафе. – Егорий, - представляется он и протягивает Таше руку.
-Слушай, Егорий…- Таша хочет пройти мимо мужчины, но тот берет её за локоть и кричит:
-Такси! – Он пристально смотрит на Ташу. – Выпьем по рюмочке коньяка, я успокоюсь  и…- он подталкивает Ташу к остановившемуся у тротуара такси. Таша не сопротивляется.
Едут молча минут двадцать. Остановившись, выходят у многоэтажного здания, поднимаются на третий этаж. Егорий, не снимая верхней одежды, проходит в комнату и падает в кресло.
-Заходи, располагайся! – кричит он.
Таша робко заходит в комнату.
-Как звать? – спрашивает.
-Инна, - говорит Таша.
-О! боже-е-е, - стонет Егорий, - ещё одна Инна. – Он достаёт из шкафчика бутылку водки, наливает больше полстакана и пьёт. – Ничего, эта сука еще побегает за мной. – Он смотрит на Ташу. – Как звать? – спрашивает.
-Инна. – говорит Таша.
-Выпьешь? – Егорий подходит к Таше. - Немного  надо, - Он наливает почти полный стакан и протягивает его Таше. -Пей!
Таша мотает головой. Егорий усмехается и выпивает водку сам. Потом несколько секунд стоит с закрытыми глазами.
-Пора! - Он снимает с себя куртку, шляпу надевает на Ташу. - Тебе идёт шляпа…- Он осматривает Ташу с ног до головы. - Если всё остальное скинуть. - Отходит к кровати, задумчиво смотрит куда-то в угол комнаты, допивает бутылку водки из горлышка и падает на кровать. – Раздевайся и ложись рядом…А эта сука ещё за мной побегает.
Таша начинает раздеваться.
-Да! – вскрикивает вдруг Егорий, поднимает с пола куртку, достает кошелек и бросает на пол бумажку. – Вот сто баксов…если что, там еще…только поторопись, так хочется…
Таша быстро раздевается и ложится рядом.
-Егорий я, - бормочет Егорий. – Боже, как всего хочется. И пожрать, и …Вот сука…- Он переворачивается на бок и засыпает.
Таша лежит рядом с полчаса. Егорий не собирается  просыпаться. Звонит телефон, звонит долго и несколько раз. Потом звонит мобильник в кармане куртки. Егорий спит мертвецким сном.
Пора сматываться, - шепчет Таша. Он осторожно встает с постели, поднимает деньги. - И на такси. – Она заглядывает в кошелёк. Кошелёк набит тысячными купюрами и несколько стодолларовых. Таша берёт стодолларовую, потом ещё одну.
Надо смываться, - шепчет она. – Сейчас сюда припрётся  эта сука. Таких парней так быстро не бросают. - Таша поспешно одевается и…пытается уйти, но дверь не открывается, закрыта на ключ. Таша яростно ищет ключ на полу, в куртке, на кровати. Ключа нигде нет. Таша начинает метаться, потом подбегает к кровати, и шарит по карманам брюк Егория, тот мычит и произносит только одно слово – «Сука».
Фу-у, - вырывается у Таши, когда она достает из кармана  его брюк ключи. Она спешит, суетится,  и дверь открывает с трудом. – А за страх, – шепчет она, возвращается в комнату и забирает из кошелька все деньги. – Страх дорого стоит. – Она кладёт ключ в карман куртки, осматривается – не забыла ли чего-нибудь и, выйдя из квартиры, тихонечко захлопывает дверь…
Внизу раздаётся звук каблучков.
- Знаю, милый, знаю, что с тобой, - начинает петь Таша и быстро спускается по ступенькам вниз. Между первым и вторым этажом она встречает ту самую девушку, только на ней уже был пиджак. Девушка проскакивает мимо Таши, даже не взглянув на неё.
Таша вылетает на улицу. У обочины стоит такси. Таша сворачивает в сторону ближайшего перекрёстка и, стараясь показать, что никуда не торопится,  быстро  уходит. Дойдя до следующего перекрестка, оглядывается. Никого. Свернув за угол, она ускоряет ход, почти бежит и только  на третьем перекрестке, ещё раз оглянувшись, ловит такси.
Дома с Ташей происходит истерика.
Нет,нет,нет, - шепчет она, переодевшись. Наливает чуть водки и пьёт. – Ох! Если б она тебя застукала. Ох! – Таша выгребает из кармана деньги и бросает их на пол. – Это уже грабёж. Уголовщина. Вот так-то, Таша. Будь осторожней. Это побольше, чем у Эдика…Ах, мамочка, где же твоя книжка. У тебя ж были такие ребята! Они приходили к тебе, чики-чики, деньги на стол, и всё тихо-тихо. Красиво, и никто ничего не знает…Или ты к нему…Прости меня, мамочка. – Таша падает на кровать и закрывает глаза.
Просыпается Таша от яркого солнца в глаза. Долго лежит и смотрит на небо через окно. Потом встаёт, скромненько одевается и выходит на улицу. Проходя мимо Банка России, останавливается около красного Мерседеса. На фоне чёрного здания банка, белоснежной клумбы с зелёными ёлочками картина красивая. Чему-то  улыбаясь, Таша идёт дальше. В кафе она берёт чашечку кофе с тортиком,    устраивается за столиком в углу и долго сидит, разглядывая посетителей – в основном родители с детьми. Выйдя из кафе, она продолжает свою прогулку по улицам, подолгу останавливаясь у витрин. У одного супермаркета она пропускает пару,  мужчина и женщина, которые с покупками направляются к потёртым Жигулям синего цвета. Таша стоит и смотрит, как они складывают покупки в багажник. Женщина толстая, короткая, некрасивая. Мужчина низенький, суетливый, послушный.
-Ну-у во-о-от, - женщина потирает ладонями, и её взгляд бежит по улице и останавливается на Таше. – На-та-а-а-шенька, – расплывается она в улыбке. – Ты что тут делаешь?
-Каникулы, тётя Надя. Гуляю, - отвечает Таша.
-Ну, как ты? – Тётя Надя завертела вдруг головой. – А мы тут все в суете. Отчёт за отчётом. Виктор, - она кивает на мужчину, - из рейсов не вылезает.
-Здравствуйте, дядя Витя, - говорит Таша мужчине.
-Здруй,- бурчит дядя Витя в ответ.
-Обо всём забыли, - продолжает стонать тётя Надя. – А про сорок дней  мы помнили, но были в разъездах. Вот раскрутимся и с пенсией поможем, и с опекунством. А деньги то хоть есть?
-Есть, - улыбается Таша. – Мамины трачу.
-Да, она ж на трёхкомнатную копила. – Тётя Надя качает головой. – Ну этих тебе надолго хватит. Не голодаешь?
-Нет. Что вы.
-Мы о тебе всегда помним. Сейчас я тебе немного деньжат подкину. – Тётя Надя лезет в карман сумки. – Нет,- она смотрит на дядю Витю, - Виктор, завтра занесёшь Наташеньке продукты. Я подготовлю…
-Тётя Надя, не беспокойтесь.
-Молчать! – кричит тётя Надя. – Принесёт. Завтра или послезавтра. А теперь мы поехали. Очень надо спешить. – Тётя Надя и дядя Витя усаживаются в Жигули и уезжают. Таша долго смотрит им вслед, пока её не толкает прохожий. Домой она возвращается мимо Банка России. Красный Мерседес ещё стоит. Таша останавливается и смотрит на него некоторое время, потом идёт дальше.
И на следующий день Таша идёт гулять. И опять мимо банка  и  в тот момент, когда подъезжает красный мерседес. Из него вываливается слегка небритый полный мужчина лет тридцати. Их взгляды встречаются. Мужчина приятно улыбается Таше, пролетает мимо со словами: «Всегда ты куда-то спешишь, идиот…» - и исчезает за дверями банка. Таша долго гуляет и возвращается домой мимо банка. Красный мерседес ещё стоит. Минуту, другую Таша любуется им и идёт дальше.
Дома каша, кофе с сыром, наушники, плеер.
 Может это судьба, - шепчет Таша,  выключив свет. - А дяди Вити с едой, похоже, не будет…Не бу-у-удет…- Она засыпает.
Будит её настойчивый телефонный звонок.
Может это дядя Витя. - Таша снимает трубку: - Алё…А-а-а, это ты, половой  разбойник…Нет…Нет. Пока. – Таша кладёт трубку и подходит к окну. Уже светло. Идёт снег. Таша смотрит на термометр за окном. Ого! минус тридцать…нет, пятнадцать. – Таша подходит к зеркалу и смотрит на себя. – Надо погулять. Может это судьба. – Она долго красится перед зеркалом, одевается покрасивей и выходит из дома. Направляется в сторону Банка России. Мерседес уже стоит. Пустой. Таша, полюбовавшись им, идёт дальше. На углу её окликает мужской голос:
-Девушка!
Таша оборачивается и видит приветливую улыбку того самого владельца мерседеса. Он открывает дверцу и приглашает Ташу сесть в мерседес. Улыбается. Таша тоже улыбается и садится в мерседес.
-Куда? – спрашивает мужчина, глядя на красный свет светофора.
-Можно просто покататься, - говорит Таша. – Такой красивый мерс.
Мужчина вздыхает, резко газует и едет прямо.
- Вы знаете, что вы очень красивы. Особенно сегодня. Обнажили ноги. – Он смотрит на Ташины ноги. – Вы наверное модель…Нет-нет, рост у вас немного не тот и каши много кушаете. Но в конкурсах Мисс играли точно.
-Да, победила в школе, победила в районе, и был ещё один турнир в доме офицеров…
-В Доме Офицеров? – Мужчина удивлённо пожимает плечами. – Вот не знал.
-В нём я не победила, но, - Таша задумывается, - моё третье место было намного больше победы.
-Как это, как это, как это. – Мужчина смеётся.
-Меня засудили. Все офицеры гудели, и я стала их героем. – Таша улыбается.
-Хорошо сочиняете. – Мужчина тоже улыбается. – Я б об этом знал точно.
-И на старуху бывает проруха.
-Что вы говорите. – Мужчина смотрит на Ташу.
-А куда мы едем? – Таша смотрит по сторонам. Город кончился и пошёл лес.
-Катаемся. – Мужчина смеётся. – Я вам покажу свою дачу…
-Я не хочу на дачу.
-Мы всё равно катаемся, а у меня такая профессия, что мне в компании с девушками лучше не мелькать. – Мужчина смотрит на Ташу.
-Но я не хочу на дачу, - упирается Таша.
-У меня такая дача! – Мужчина качает головой. – Там теплей, чем в городе. Посмотрим и обратно. – Мужчина смотрит на часы. – К тому же мне к пяти надо на совещание. - Он сворачивает с трассы, и они несколько минут едут по узкой дороге – могут разъехаться только две легковушки. Подъезжают к небольшому городку двух-трёх этажных домиков. У высоченного забора из булыжников тормозят. Мужчина выскакивает из автомобиля, открывает ворота, и они  въезжают во двор.
-Здесь, что называется, как за каменной стеной, - говорит мужчина. Они выходят из автомобиля и идут к двухэтажному зданию мансардного типа. – Да, к стати, Толик, - говорит вдруг мужчина.
-Ася, - говорит Таша и протягивает руку.
Толик долго держит её руку в своей, потом они поднимаются по ступенькам.
-Снаружи я ещё ничего не сделал, только гараж. Зато внутри!..- Толик замирает, глядя на дверь. Лицо его меняется. – Стерва! Стерва! Стерва! – Он подходит к двери и бьёт по ней ногой. Потом смеётся и смотрит на Ташу. – Замок сменила. Стерва. – Потом он долго смотрит мимо Таши куда-то вдаль. – Но это ничего не изменит, - задумчиво говорит он и переводит взгляд на Ташу. – Правда? – Он подходит к Таше и начинает расстегивать её куртку.
-Вы что!? – Таша пытается его оттолкнуть. – Минус двадцать!..
-Во-первых, минус десять всего, - шепчет Толик. – Во-вторых, я весь горю, и нам будет даже жарко. – Он начинает стаскивать с Таши куртку. – В-третьих, секс на морозе – это высший класс. – Он валит Ташу на пол. – И не вздумай кричать!  Здесь качественный деревянный пол, дуб, граб, бук – не помню, что…- Он срывает с Таши одежду.
-Немного поосторожней  можно, - сопротивляется Таша.
-Можно, но я уже не могу…
- И вот это, пожалуйста. – Таша протягивает презерватив.
- Но я же не успею!
- Тогда ничего не выйдет. – Таша пытается вырваться.
-Хорошо, - соглашается Толик…Потом он наваливается на Ташу и стонет, стонет, стонет…Обмякает, падает лицом на Ташино лицо. От него пахнет.
Несколько минут они лежат неподвижно.
-Мне холодно, - говорит Таша.
-Холодно? – Толик встаёт, застёгивается. – Презерватив мы повесим на дверь. – Он обвязывает презервативом ручку. – Нам замок не помеха! А? – Он смотрит на Ташу.
-Мне холодно, - говорит Таша, одеваясь.
-Ей холодно, - усмехается Толик. – Я  в машине. – Он идёт к машине со словами: - Сдохла романтика. Им подавай постель, душ…
Таша быстро одевается и бежит к красному мерседесу. Хоть бы не заболеть,- шепчет она. – Хоть бы… - Она дёргают ручку  задней дверцы, но Толик открывает не сразу.
-Я  вообще-то на заднем никого не вожу,  -  говорит он, глядя на Ташу в зеркальце.
-Хоть бы не заболеть, - говорит Таша.
-Держи, - Толик протягивает ей бутылку коньяка. – Пей! Надо!
Таша делает глоток.
-Ха! –Толик хлопает себя по бедру и смеётся. – И ворота не закрывал, всё на распашку…Во как сильно беспокоят треугольные дела, - напевает он. - Они выезжают за ворота. -Знал бы, что ты такая дохлая, высадил бы ещё в городе. – Он закуривает.- Хотя я мог бы тебя трахнуть и в салоне, но я  в салоне никого не трахаю. Принципиально. Это место для меня святое.
-Почему? – спрашивает Таша.
Толик не отвечает, некоторое время едут молча.
-И чего я тебя в салоне не трахнул, - сокрушается вдруг Толик. – Склероз проклятый. Куда тебя?.. Высажу, где взял…Нет-нет…
-Вы ещё не расплатились со мной, - говорит Таша.
_Что? Не расплатился? – Толик тормозит и оглядывается на Ташу.  – Я? – Он смеётся. – Да за один километр поездки  на этом чуде я должен трахнуть тебя раза три или  четыре…Всю ночь…
-Вы много говорите. – Таша застёгивает верхние пуговицы куртки. – Не дай бог, я ещё и заболею.
-Ладно, - Толик роется в кармане и бросает на заднее сиденье две сторублёвые бумажки, задумывается на мгновение и бросает ещё одну десятидолларовую купюру. – Вон троллейбус, он тебя куда хочешь завезёт.
-И самому стыдно стало. – Таша смеётся, берёт доллары. – А на деревянные купи себе коробку презервативов, чтоб не появлялись такие чуда. Вот только мерс у тебя красивый. – Таша открывает дверцу. – Прощай, романтик.
Домой Таша добирается несколькими транспортами и с одной только мыслью: Не простыть бы, не заболеть бы. Дома она долго сидит в горячей ванне, потом выпивает немного водки, пьёт чай с мёдом, надевает шерстяные носки, закутывается в одеяло и засыпает с наушниками на голове.
Вечером её будит звонок в дверь. Таша тихонечко подходит к двери, смотрит в глазок и видит мужчину.
-Кто? – спрашивает.
-Виктор, - говорят из-за двери.
-Сейчас, дядя Витя, сейчас. – Таша начинает метаться, еще тщательней закутываться в одеяло и открывает дверь.
-Вот подарок от тёти Нади. – Дядя Витя  ставит на пол огромный кулёк. – Нет, давай я сразу разберу. Кухня там? – Он проходит в кухню и выкладывает на стол круг сыра, палку колбасы, несколько пачек масла, окорочка в пакете, фрукты - в основном бананы. – Подморозило. Посижу немножко.
-Кофейку?
-Я вообще-то на минуту. – Дядя Витя смотрит на часы. – Ну, давай, только быстро.
-Проходите в комнату.
-Нет, я привык жить на кухне. – Дядя Витя садится на табуретку у окна и начинает разглядывать кухню.
Таша варит кофе. Пока кофе варится, она нарезает дядину колбасу, сыр.
-Может сто грамм с мороза? – предлагает Таша.
-Нет-нет, я за рулём. – Дядя Витя приглаживает редкие волосы на почти лысой голове, вздыхает и смотрит на потолок. – Ну, как ты, учишься хорошо? – спрашивает.
-Я отличница, - говорит Таша, ставя на стол чашки. Ей не очень удобно подавать на стол, так как она одной рукой придерживает одеяло, чтоб не соскочило, а другой подаёт.
  -Молодец, молодец. – Дядя Витя разглядывает Ташу. – Учиться надо. Надо учиться...Ну, а мальчики?
-Мальчики, как мальчики. – Таша разливает кофе по чашкам.
-Наверно, косяками прут. – Дядя Витя кивает головой на Ташу. – Вон какая красавица! Вся в мать. – Он тяжело вздыхает, рассматривает свои ладони. – Царство ей небесное. – Переводит взгляд на Ташу. – Сейчас девицы такие ранние, будь осторожна.
-Осторожной? – Таша  берёт чашечку, делает глоточек и улыбается. – Осторожность, как говорят философы, тупиковый путь. – Она смеётся.
Дядя Витя поглаживает  лысину, разглядывает Ташу с ног до головы и пытается улыбнуться, но от этого лицо его только морщится. Он делает глоток кофе. В его движениях появляется суета, он ёрзает на табуретке.
-Ну, Натка, я побегу. – Он встаёт, и Таша идёт с ним в прихожую…
Она только сейчас обращает внимание на то, что в прихожей бардак: пальто, свитер, колготки и всё-всё  валяется на полу. На полу содержимое карманов пальто – разные бумажки и… начатая пачка презервативов. Дядя Витя переступает через бумажки, его взгляд задерживается на презервативах.
-Ты звони, если что, - говорит он, открывая дверь. – Мы поможем…- Он улыбается, скользя  по Таше  взглядом,  и уходит.
Проводив дядю, Таша смотрит  на пол, откидывет ногой рукав пальто, другой; под другим рукавом лежат десять долларов. Таша смеётся и идёт к зеркалу.
Он тебя всю разглядел…И ещё эти штучки. – Таша скидывет с себя одеяло. – Да, ты недурна. Не то, что тётя Надя. И в кого она такая короткая  и толстая. – Она переводит взгляд на фотографию мамы. – Родные сёстры, и такая разница.

В последний день каникул Таша посещает кладбище. Уже протоптаны тропинки, многие надгробия и памятники очищены от снега.
Пишу тебе, мама, и разные чувства переполняют, - говорит Таша и оглядывается. Кладбище пустынно. – За эти две недели я столько натворила, что…Но я сильная. Я всё обдумала, сомнений почти нет. Я не жалею, не зову, не плачу. Я не раскаиваюсь. Я ещё не потратила ни одной твоей копейки. Я обязательно куплю трёхкомнатную квартиру и мы с тобой ещё отпразднуем новоселье. Настоящее новоселье. – Таша задумчиво смотрит куда-то далеко. - Я никогда не буду работать, мама. Ни на хозяев, ни на государство. Может я сошла с ума!? Нет, я просто вижу и не хочу. Я сильная. Я, мамочка, артистка. Ты не смотри, что я плачу. Мне надо поплакать. Я знаю, что каждая твоя косточка говорит: - «Ты молодец, Ташка,  молодец! Какая ты у меня большая и умная.»-А я, мамочка, начала изучать немецкий и испанский. Пока сама, но уже даже понимаю, что говорят на кассетах. Испанский мне очень нравится. Я много могу ещё тебе  написать, но потом. Я пойду. Замёрзла. -  Таша уходит.
Она идёт пешком до города. Доходит до базарчика. «А-у-ре-ки-а-у-ре-ки-а-у-ре-ки гу-ля-ют-дев-ки-и-гу-ля-ют- му-жи-ки…» - гремит музыка. Таша смотрит на пацанчика, который торгует музыкой, и идёт дальше. Идёт пешком.
Солнечно. Ясно. Морозно. На одной улице перекрыто движение. В глубокой траншее матерятся мужики. Наверху тоже стоят мужики в дорожных фуфайках и в касках, и все что-то кричат вниз. Таша смотрит по сторонам: где б обойти траншею.
-Я вас перенесу, - говорит кто-то сзади, беря Ташу за локоть. Таша оборачивается и видит бородатого мужика с улыбкой до ушей. – Я правда могу перенести через траншею, но лучше, - он кивает куда-то в сторону. – Немного потолкаемся. И три сотни твои. – Он подталкивает Ташу.
-Мужик, да пошёл ты? – говорит Таша, но идёт туда, куда подталкивает её бородач.
-Не горячись. Всего пять минут, и целых три сотни твои, - говорит с выражением бородач. – Шла по улице, шла и целых три сотни нашла. А у нас сегодня праздник, целая годовая премия. Редкий случай нашего времени. Его нельзя упустить. Тебе страшно подфартило. Ты только подумай…- Пользуясь Ташиным замешательством, бородач уже почти нёс Ташу к голубому вагончику.
-Бред какой-то, бред какой-то, - только и произносит Таша.
-Го-лу-бой- ва-гон –сто-ит- ка-ча-ет-ся, - напевает бородач, открывая дверь.
В вагончике за столом сидел мужик в шубе и ушанке и что-то писал.
-Колян, выйди минут на пять, - говорит бородач.
Колян по-деловому смотрит на бородача, потом на Ташу.
-Миха, я за тобой. – Он быстро сбрасывает бумаги в портфель и выходит из вагончика.
-Тепло как, чувствуешь? – говорит бородач, снимая с Таши пальто, свитер. – Колготки не снимай. – Он суёт в карман пальто три сотенки и  наваливается на Ташу.
-Видишь, - говорит он через некоторое время и смотрит на часы. – ровно пять минут. Точность – мать порядка. – Он удовлетворённо смеётся и одевается. – Но Коляну я скажу, что ты пятьсот берёшь. Для хохмы. Потом посмеёмся.
Бородач выходит и заходит Колян, он уже без шубы.
-Старушка, ты это…не многовато берёшь? - говорит он, расстегивая брюки.
-Ты посмотри на товар, - Таша раздвигает ноги.
-Пятьсот … за один раз. – Колян наконец справляется с брюками. - В таких условиях…Я люблю сзади. Хороша. Хороша. Тебе б в стрип баре выступать…- Потом он аккуратно, слюнявя пальцы, отсчитывает четыре сотни и бросает перед Ташиным лицом. – Ну поверь, пять -  это много. Больше не могу. – Он уходит.
Входит тощий, кривой, можно сказать, что уродливый, юноша с сигаретой во рту.
-Красавица. Ха! – Он скидывает пачку презервативов на пол. – А ну-ка, минетик! Но так, чтобы глаза повылазили. - Сбросив брюки, он подходит к Таше. – Ну-ка, вставай на колени, так будет удобней…Вот..во-от. – Потом он говорит: - Хорощо, но плакать мне не хочется. Чувствуется, что начинающая. - Он отсчитывает деньги. – Опыта мало. Пятьсот  много, минет вообще идёт по дешёвке. – Он бросает Таше три сотни.
-Тебе повезло, - улыбается Таша, - в другом бы месте тебе за твою женилку ещё б самому платить пришлось.
Юноша  не успевает ничего сказать: дверь с шумом распахивается, и в вагончик входит огромный мужчина.
-Серж, сваливай! Итак смену затянул, – говорит он и начинает быстро раздеваться. Юноша, усмехаясь, уходит. – На нём отдохнула, - говорит огромный мужчина, кивая на дверь, - со мной придётся поработать. – Он ложится на Ташу. – У меня с женой проблемы…
Через несколько минут Таша начинает стонать:
- Бедненький, ну когда же ты кончишь…
-Сейчас, сейчас. – Мужчина пыхтит, старается. – Я со своей уже год не могу кончить…Ха! Кончил! – вскрикивает вдруг мужчина, на его лице сияет детская радость. Он встаёт, роется в бумажнике, бросает Таще пятисотку. – А на жене не получается. Вот дела. - Он гладит Ташу по голове…
Дверь открывается, и входит мужчина в шляпе, в куртке, при галстуке.
-Дед, - говорит он огромному мужчине. – Поторапливайся, ты не один.
-Я…- говорит Таша. – Я немного…
-Закрой рот! – командует мужчина в шляпе. Огромный мужик уходит. – Одевайся! Живо! Сколько тебе лет?
- Много, - отвечает Таша, одеваясь.
-Оно и видно. – Мужчина в шляпе прохаживается по вагончику. – И чего  вам не хватает? Вам что, мама с папой не могут купить эти колготки? Конфет вам хочется? – Он разглядывает Ташу. – Убирайся отсюда.
  -Они мне пятьсот рублей не доплатили, - говорит Таша, одевшись.
-Вот тебе две сотни на такси, - мужчина в шляпе бросает на стол деньги, - и убирайся отсюда.
-И куда я на них уеду? – Таша начинает хныкать. – Мне надо на другой конец города.
-На конец ей надо, – мужчина усмехается, бросая на стол ещё одну сотню. – Был бы я твоим отцом, я б…
-Станьте моим отцом, - ухмыляется Таща, берёт деньги и выходит из вагончика, мужчина в шляпе вслед за ней.
-Переправьте её на ту сторону, - говорит он очереди, - и быстро все к винерологу, с неё…- он не успевает договорить.
Таша немного разбегается и под изумлённый вскрик толпы перепрыгивает через траншею.
-Вот это баба, - восхищаются мужики. – Приходи ещё…в аванс…в получку…и просто так, – летит через траншею.
-Да, - Таша отряхивается, - некоторым из вас нужна помощь, но не винеролога. Прощайте мужики.
Под смех, свист, мат Таша уходит. Выходит на оживлённую улицу и садится на троллейбус.
Домой она добирается в темноте. Сразу в горячую ванну. Долго лежит с закрытыми глазами. После ванны садится перед зеркалом.
Вот и закончились последние зимние каникулы. – На лице её печаль. – Вот и закончились, - задумчиво повторяет она. – Пора и тебе заканчивать. И с сегодняшней романтикой в первую очередь. Пора? – она грустно усмехается. – Что, вышла чуть-чуть в народ и сломалась? – Она идёт в прихожую, достаёт из пальто деньги и возвращается к зеркалу. – Меньше, чем за час. – Она пересчитывает деньги. – Зарплата учителя. Без истерик, без нервов. Ну страшновато чуть-чуть. А кому не страшно? А где не страшно? А жить вообще не страшно?..Ташка, что ты мелешь?! – она начинает смеяться. Смолкает и долго молча смотрит на себя в зеркало. – Но с мужиками надо заканчивать. Добрые дела пусть делает церковь. Надо перерыть весь дом, но найти эту зелёную записную книжку. Мама не могла её выбросить. - И Таша «перерывает» весь дом, но не находит. Окончательно уставшая, с наушниками на голове она засыпает.

На первый урок после зимних каникул Таша опаздывает, приходит сразу на английский.
-Ты где пропадала? – шепчет ей Сергей. – Я все каникулы тебе звонил.
-Была у тёти в гостях, – шепчет в ответ Таща. – А ты мне не звони, я все равно не сниму трубку, у меня теперь телефон с определителем.
-Напрасно, мы так классно оттянулись…
Их шёпот грозным голосом перебивает учительница:
-Быков!
После уроков Сергей провожает Ташу как всегда до перекрёстка.
-Этот перекрёсток я запомню на всю жизнь, - говорит грустно Сергей. - Перекрёсток разлук.
Таша ничего не говорит, прощается и уходит. У дома её поджидает дядя Витя.
-У меня сегодня рейс. – Он пытается улыбнуться.- Тётя Надя тут кое-что передала. Они поднимаются по ступенькам наверх. Потом уже в квартире он говорит: - Я побуду у тебя до рейса?.. Пока доеду домой, уже надо будет ехать.
-Хорошо, - говорит Таша. – Пообедаем, и я сразу за уроки. Тьма уроков. А вы можете поспать.
-И что же так поздно уроки заканчиваются?
-Шесть уроков плюс всякое, - говорит Таша, накрывая на стол.
-Всякое – это мальчики…а может мальчик? – Дядя Витя хитро смотрит на Ташу.
-О чём вы, дядя Витя. Уроки, уроки и ещё раз уроки, как говорили древние. - Таша улыбается.
-Да-а-а, - дядя Витя садится на стул. – А я работаю без напарника. Тяжко, но я люблю одиночество
-И делиться не надо, - говорит Таша.
-И делиться не надо, - говорит Дядя Витя.
-А есть, чем делиться? – Таша улыбается.
-Есть, - улыбается дядя Витя. – Но не хочу.
-А придё-о-отся, - тянет Таша, глядя в глаза дяди Вити.
-Это с кем же? – Дядя Витя настораживается.
-Да с налоговой инспекцией, - смеётся Таша.
-А-а-а. – Дядя Витя расслабляется, хихикает и трясёт головой.
Так за разговором ни о чём Таша готовит обед, варит вермишель, сосиски. Она уже переоделась в короткую домашнюю юбочку, топик. Дядя, продолжая разговор ни о чём, украдкой разглядывает Ташу.
После обеда Таша стелет дяде Вите постель, сама уходит заниматься в кухню. Через полчаса в кухню заходит дядя Витя.
-Нет, не могу уснуть. – Он смотрит Таше в глаза. – Сделай кофейку, и я поеду.
Когда Таша варит кофе, дядя Витя разглядывает её откровенно с ног до головы.
-Нет! – вдруг говорит он. – Не могу больше. – Прохаживается по кухне, движения его суетливы, на Ташу старается не смотреть. – Я поеду, - говорит он, глядя в пол. – Быстро собирается и уходит.
Закрыв за ним, Таша долго стоит в прихожей, глядя на дверь, загадочно улыбается и водит указательным пальчиком по двери. Потом напевает «о-чём ты ду-ма-ешь ска-жи-и…», идёт в комнату и допоздна делает уроки.
Следующий день она активно учится, на уроках задаёт много вопросов, зарабатывает отличные отметки. Учителя гордятся ей, ставят всем в пример, а ученики удивляются: «Наташка, какого чёрта из кожи лезешь, итак всё знаешь?» - «Не знаю, - пожимает плечами Таша. – Дура, наверно.»
Сергей провожает Ташу.
-Может, в кинуху  сходим, - предлагает он.
-Уже раз сходили, - улыбается Таша.
-Да брось ты. Я сто баксов зачал. Сходим в кино, в кафе…
-Осенью, - говорит Таша. – Как цеплят пересчитаем. – Она улыбается. Сергей тоже улыбается.
-Твои иронии ни к чему…
-Натали! – врывается в их разговор высокая брюнетка в сапожках на высоченных каблуках, в минишубке, без головного убора, хотя мороз приличный. – Что за хрень ты придумала…- Дальше идёт мягкий женский мат. Потом: - Ты куда запропастилась?..Знаю, знаю. Соболезную. Но это разные субстанции материи. Жизнь, как говорят французы, продолжается. Я… – Она презрительно смотрит на Сергея. – И ты тоже хорош, такую партнёршу почти проморгал. Но мы ещё поборемся…
- Ich bin alles, - улыбается Таша брюнетке и  проходит мимо неё в вальсе, потом оборачивается, делает реверанс, - I am sorry, Марина Георгиевна, - и уходит.
-Я жду тебя всегда, - кричит вслед Марина Георгиевна. – И никаких аллесов…А ты, жук порхатый…
Таша не слушает, что говорят  Сергею.
Через два дня вечером Ташу отрывает от занятий звонок в дверь. Таша тихонько подкрадывается к двери. Смотрит в глазок и видит дядю Витю. Некоторое время она думает, поправляя халат, встряхивает своими длиннющими волосами и тихонько спрашивает:
-Кто?
-Дядя Витя, - звучит тихо из-за двери.
Таша открывает дверь и впускает дядю Витю.
-Я уже почти легла спать.
-Так рано? А как же уроки? – Дядя Витя улыбается.
-Я уже все сделала, - Таща зевает, - а завтра две контрольные.
-Может, ты и на медаль тянешь? – Дядя Витя разувается.
-Тяну-у-э-а. – Таша зевает ещё шире.
-А я загнал машину на стоянку к корешу. – Он приглаживает волосы. – Вот, - он раскрывает пакет. – Фрукты. Бананы, груши, посмотри какие, а мандарины…
-Мяса бы. – Таша проходит в кухню, дядя Витя за ней.
-Чайком угостишь?
-И не только чайком. – Таша начинает накрывать на стол.
-Устал как собака…Давай я приму душик, и мы отметим удачный рейс. А? – Дядя Витя смотрит на Ташу, и рот его открыт в широкой улыбке. – А? – В вопросе его появляется неуверенность, мольба. – А?
-Конечненько. Отметим. – Таша провожает дядю в ванную и продолжает накрывать на стол: колбаса, сыр, консервы, хлеб, водка. Ставит на огонь чайник. Накрыв на стол, долго смотрит в тёмное окно: в домах горят огни, где-то загорается свет, где-то гаснет…
-А вот и я, - появляется дядя Витя. Он садится на табуретку. – Я даже проголодался… Надежда не звонила?- спрашивает он вдруг и испуганно смотрит на Ташу.
-Тётя Надя, тётя Надя, - вспоминает Таша.
-Щас перекушу и поеду домой. – Дядя Витя вдруг начинает улыбаться, улыбаться.- Устал, как собака. После душа ожил. – Взгляд его глазок бегает по столу. – Он нерешительно встаёт с табуретки, чешет голову. – Да, ладно, - решается он. – А почему бы и нет. – Он разливает водку в чашку и в рюмку. Рюмку протягивает Таше. – Бери. Хоть пригуби.
Таша берёт рюмку, и на её лице появляется ухмылка.
-Да! – соглашается с чем-то дядя Витя и выпивает чашку водки. С чувством нюхает хлеб и делает глубокий выдох. – Молодец, что держишь водку в доме.
-С поминок осталось, - говорит Таша. – Закусывайте.
-Да, да, с поминок? – дядя Витя наливает ещё одну чашку. – Помянем…Ну,- он смотрит на Ташу, - хотя бы символически. – Он пьёт, закусывает и говорит: - Да-а, жизнь хитрая штука. Надо идти. – Он закрывает глаза и покачивает головой. – Потом наливает себе ещё водки и делает глоток, потом ещё и допивает чашку. – Надо? – Он смотрит на Ташу.
-Да, конечно. – Таша усмехается. – Поздно. Пока доберётесь…Тётя Надя наверно уже ждёт.
-Она меня завтра ждёт, - говорит дядя Витя, и его пьяный взгляд останавливается на Таше. Он улыбается. – Сколько у тебя уже побывало мальчиков?
-Мальчиков? – удивляется Таша. – Каких мальчиков?
-Да ладно тебе, Натка. – Дядя Витя подсаживается к Таше и обнимает её ноги.
-Вы что, дядя Витя?! – Таша пытается вырваться, но дядя Витя держит её крепко.
-Не глупи. – Он проводит щекой по её коленям. – Я буду тебя содержать. Я-ж дальнобойщик,  каких ещё поискать надо. Работа тяжелая, но всегда при деньгах. – Он просовывает руки под халат.
-Дядя Витя, вы что? Вы что?
Дядя Витя валит её на пол.
-Хорошо, когда большая кухня.- Дядя Витя задирает Ташин халат. – Боже мой, боже мой, - голос его дрожит. Одной рукой он держит Ташу, другой пытается стащить с себя брюки.
-Я закричу…
-И будешь дурой… не дёргайся, а то побью. – Он никак не может стащить с себя брюки, начинает целовать Ташу везде. Таше всё-таки удаётся оттолкнуть его от себя. – Я не уйду, пока не получу то, зачем пришёл. Не глупи… Это бесполезно…Предупреждаю, я сильный как…Особенно, когда выпью.
-Если вы хотите меня изнасиловать, - Таша начинает плакать, - наденьте презерватив.
-Что-что?..А-а-а! – дядя Витя расплывается в улыбке. – Да, это, конечно, у нас всегда при себе. – Он крепко берёт Ташу за руку, выводит в прихожую, достает из пиджака пачку презервативов и ведёт Ташу в комнату. – Кухня – это очень вульгарно. – Он валит Ташу на пол. – Хорошо, что не кричишь. Умница. Хорошая девочка…
А потом дядя Витя отползает к окну и долго лежит неподвижно. Таша ложится на кровать под одеяло. Через некоторое время дядя Витя начинает стонать и произносить что-то неразборчиво. Он подползает к кровати и тихонько шепчет:
-Натка…Наташенька.
Ему отвечает молчание.
-Что я наделал…что я наделал…ой-ё-ёй…Наташенька прости…Ты такая красивая, такая была вся голая…Что я наделал…
-Ничего особенного. – Таша голая встаёт с кровати, выходит из комнаты и возвращается в халате. – Изнасиловали всего лишь племянницу родной жены тёти Нади. Всё нормально. – Она смотрит дяде в глаза.
-Натка, Натка, прости. – Дядя Витя начинает стонать.
-Вам, дядя Витя надо остыть. – Таша зевает. – И, конечно, в таком состоянии появляться перед тётей Надей …Вы меня извините. А она вас всё-таки ждёт. – Таша улыбается.
-Я, пожалуй, пойду. – Дядя Витя поспешно одевается и подходит к двери.
-Вы ж обещали содержать меня. – Таша за дядей Витей выходит в прихожую и смотрит на него, задрав подбородок.
-Что? – Дядя Витя задумывается.
-Many-ma-ny-many, - напевает Таша и делает известный жест пальцами.
 – Ах, да…Я что, так говорил?..Да, конечно. – Он достаёт из кармана куртки пятьсот рублей и протягивает Таше. – Не много ли? А? На …тем я три сотни отваливаю и…
-Бросайте на пол, - говорит Таша. Дядя Витя бросает деньги на пол. - И это всё, на что способен классный дальнобойщик. – Таша улыбается. – Я вам не те, я племянница вышей любимой жены.
-Кошмар, какой кошмар, – с этими словами дядя Витя уходит.
После его ухода Таша подходит к зеркалу и смотрит на себя.
Вот так зигзаг! - Она усмехается. - Что скажешь? – спрашивает. – Переиграла? Да ничего, на этом жлобе далеко не уедешь. Надо думать. – И, нацепив наушники, Таша ложится в постель.

Январь в школе выдаётся очень напряжённый, каждый день контрольные  по разным предметам. «Финишная прямая!» - сказал один из учителей. Сергей упорно каждый день провожает Ташу до перекрёстка. Но разговоры у них не получаются, Сергей предлагает то в кино, то просто погулять, или посидеть в кафе.
-Ну что ты так рвёшь пуп, - не выдерживает он однажды. – Учиться хорошо надо, но посмотри,  кто хорошо живёт. Умные люди. Ум-ны-е! Будешь со мной, и мой отец тебя устроит так, что…
-Спасибо, Серёжа, - улыбается Таша.
-У меня куча  баксов, - продолжает Серёжа. – Они будут твоими. Давай встречаться по-настоящему. Вот, бери. – Он суёт в Ташин карман сто долларов. – Я же знаю, что все женщины любят подарки и деньги, но больше деньги.
-Спасибо, Серёжа. – Таша продолжает улыбаться. – От валюты не откажусь, но гулять с тобой мы не будем. Ты ещё…- Таша задумывается.
-Говори, не стесняйся…давай поспорим, кто из нас ещё. –Сергей заводится.
-В спорах ничего не рождается, - улыбается Таша. – Ну, мне пора. – Таша уходит.
Это уже конец января. Придя домой, Таша, не раздеваясь, ложится на кровать и долго лежит, глядя в потолок.
Может не надо его отшивать? – размышляет она вслух. - Пусть гуляет. Кино, ещё что-нибудь. Три раза по сто баксов, и можно как-то жить…- Потом она встаёт, переодевается и долго с задумчивым видом пьёт чай…
А поздно вечером приходит дядя Витя. Таша впускает его, он проходит сразу в кухню, ставит на стол огромный пакет с продуктами и садится.
-Это от тёти Нади. – Он смотрит на Ташу. – Ты извини меня, но я не могу. Но у меня деловое предложение. Тётя Надя это тётя Надя, а я это я. У меня неплохой заработок, и всё или почти всё забирает Надя. Как женщина она уже давно труп. На её лечение уходит столько денег…Но я не об этом. – Дядя Витя нервничает, пьёт из –под крана воду. – У меня есть левый доход, она о нём не знает, и…- дядя Витя глубоко вздыхает, - почти всё остаётся или где-то на трассе или ещё где-то. – Он долго молча смотрит на Ташу.
-Я слушаю, - говорит Таша.
-Ты не понимаешь меня? – Дядя Витя переводит взгляд в окно. – А ведь эти деньги могли бы быть твоими. – Он продолжает смотреть в окно.
-Я школьница, - говорит Таша, идёт в комнату и ложится на кровать. Через некоторое время в комнату заглядывает дядя Витя, он смотрит на Ташу, улыбается гадливой улыбкой и хихикает.
-Я сейчас.
Слышно, как он заходит в ванную, потом шум душа. В комнате он почти вбегает, голый, квадратный, корявый.
-Ты умница, - говорит он и набрасывается на Ташу.
Потом, одевшись, он выглядывает из прихожей в комнату, улыбается довольной улыбкой и говорит:
-Я буду приходить, когда захочу. – Он бросает на пол деньги и собирается уходить.
-Вы  помните, что я вам сказала, - говорит Таша.
-Что? – дядя Витя поворачивает ухо в сторону Таши. – Что?!
-Я школьница, -говорит Таша. – Притом отличница и всякое там. Есть о чём подумать в пути.
Дядя Витя задумчиво смотрит на Ташу, чему-то усмехается и уходит. Таша тоже задумчиво смотрит на дверь. Ложится спать она рано: наушники, плейер..

Через два дня после уроков её вызывает к себе директор школы. Сначала он долго молча смотрит на Ташу, достаёт из пачки сигарету, берёт со стола коробку спичек, но не закуривает.
-Илья Иванович, вы что-то хотите мне сказать? – спрашивает Таша.
-Присядь. – Илья Иванович показывает на стул. Сам прохаживается по кабинету. – Как твои дела? – спрашивает.
-Всё нормально, - отвечает Таша. – Одни пятёрки.
-А дома?
-И дома одни пятёрки, - улыбается Таша.
-Это хорошо. – Илья Иванович кладёт сигарету и спички на подоконник. – Это хорошо…Как с деньгами.
-Нормально. Экономно трачу мамины деньги.
-Вот от меня немного. – Илья  Иванович протягивает Таше небольшой конверт. – Пенсию оформила? – Он садится на стул напротив Таши. Таша молчит. – Не оформила значит.
-Не пойду я к ним за этими грошами…
-Гордость не позволяет. – Илья Иванович усмехается. – Гордость – это хорошо. Ну а что потом?
-А что потом? – Таша пожимает плечами.-  Закончу  школу, пойду работать. Не пропаду, Илья Иванович.
-Так-так. – Илья Иванович встаёт, задумчиво прохаживается по кабинету. – Наталья, если будут какие-нибудь трудности, обращайся ко мне. Не стесняйся. Ты можешь мне довериться.
-А почему я должна…могу вам довериться? – Таша встаёт.
-Ну хотя бы потому…- Илья Иванович задумывается. – Долго рассказывать, Наталья. Как будет время, поговорим. Иди учись.
Таша прощается и уходит.
-Что ему от тебя надо? – спрашивает её рыжая девушка в такой же рыжей шубе.
-Говорит, чтоб я получше училась, - отвечает Таша и они обе дико смеются. Рыжая девушка идёт вместе с Ташей. Долго идут молча.
-Наташка, Наташка, - вдруг проникновенно говорит девушка, - тебе нравится Серёга?
-Никапельки, - сразу отвечает Таша.
-Так какого он провожает тебя до вот этого самого места? – Рыжая показывает  рукой на газетный киоск.
- А какого? – спрашивает в ответ Таша, и они обе смеются.
-А я иду за вами метрах в пятидесяти и завидую вам, - грустно говорит девушка.
-Тебе нравится Сергей? – спрашивает Таша. – Он классный парень, но не в моём вкусе. – Она останавливается у киоска. – Да, здесь, - она рассматривает киоск, - мы всегда расстаёмся. Если он тебе нравится, поборись за него.
-Нравится, не нравится…Я и с тобой хочу дружить, - говорит девушка. – Наши девчонки все какие-то чёкнутые, кроме как о сексе разговоров других нет…- И девушка долго говорит о том, как много она читает, учится. Таша слушает её, разглядывая обложки журналов, газет, всякие наклеечки, шариковые ручечки, маркеры и прочее.
- Верушка, пойду-ка я домой, - говорит Таша. – Холодновато что-то. Мы с тобой ещё побазарим. – Она улыбается Верушке и уходит.
Придя домой, скинув куртку, Таша падает на кровать и долго хохочет.
Я могу ему довериться! – вырывается иногда у неё. – Ещё один озабоченный дядя Витя. - Потом Таша кушает, надевает наушники и делает алгебру.
А поздно вечером приходит дядя Витя. Таша долго думает, прежде, чем открыть дверь.
-Я только из рейса. – Дядя Витя широко улыбается, похоже, что он уже успел выпить. – Удачный рейс. – Он снимает куртку, разувается. – Всё чики-чики, всё быстро…ещё и за срочность отхватил. Только тёте Наде ни гугу. – Он обнимает Ташу и целует в губы.
Таша отталкивает его.
-Что, пьяному и море по колено? – она смеётся.
-Ах, Натка, Натка…с корешом всего по сто граммчиков. Я  тебе сейчас кое-что расскажу. – С этими словами дядя Витя скрывается в ванной и моется долго-долго.
Таша подходит к зеркалу, распахивает халат, под ним ничего, закутывается снова и ложится на кровать.
Дядя Витя выходит нескоро.
-Ну, Натка, - он смотрит на Ташу и мотает головой. – Хороша. Хороша. – Он подползает к кровати на коленях. – Ты меня губишь, - шепчет он. – Не губи меня, я ж почти этот, как его…мазохист. – Он запускает руки под халат.
-И что это за срочности? – шепчет Таша.
-Да разные, - шепчет дядя Витя и…
Уже поздно ночью обессиленный дядя Витя падает с кровати на пол и почти тут-же засыпает. Пролежав неподвижно некоторое время, Таша под храп дяди Вити встаёт с кровати и выходит в прихожую. Прислушивается. Только храп и где-то далеко что-то гудит. Она осторожно, стараясь не шуметь, роется в карманах куртки дяди Вити: паспорт, какие-то документы, клочки бумаги, мобильник…вот и деньги – пачка пятисоток, аккуратная пачка соток и мятая пачка десяток. Таша пересчитывает деньги, берёт две пятисотки, а остальные кладёт на прежнее место. Ложится спать. Дядя Витя уже не храпит, он лежит на боку, откатившись к окну.
Просыпается Таша от того, что дядя Витя в одних трусах с курткой в руках стоит посреди комнаты и матерится.
-Можно выключить свет,- говорит Таша, щурясь.
-Ты зачем взяла две пятисотки? – спрашивает дядя Витя. Лицо его злое. Он подсаживается к Таше на кровать и срывает с неё одеяло. – Говори!
-Что-что? – Таша пытается натянуть на себя одеяло.
-Две пятисотки, - хрипит дядя Витя. – Ты думаешь, я выпил и ничего не знаю, не вижу, не помню. – Он замахивается на Ташу.
-Ну-ка, ну-ка. – Таша смеётся. – Пятисотки! Ищите их на трассе, где-нибудь в кустах…в сугробах, или в лифчиках…
-Верни, или хуже будет, - злится дядя Витя.
-Это вы мне должны сто баксов. – Таше удаётся натянуть на себя одеяло. – Это как минимум пять пятисоток…С вас пять пятисоток. – Она смеётся. Дядя Витя вдруг робеет, на лице его появляется растерянность. Он достаёт из кармана деньги и ещё раз пересчитывает пятисотки.
-Лучше б их мне отдали, - говорит Таша.
-Я же точно помню. – Дядя Витя задумчиво проходит по комнате взад-вперёд, пожимает плечами, смотрит на часы. – Ну, мне пора.
-А деньги, - говорит Таша. – Вы ж обещали меня содержать.
Дядя Витя молча смотрит в пол, покачиваясь.
-Да подавись ты ими! – Он достаёт деньги, отсчитывает какую-то сумму и швыряет их под потолок. – Деньги! Я их заработал, а …- он смотрит на Ташу и  выходит из комнаты. Слышно, как он возится с замком, потом хлопает дверь, и становится тихо.
Таша лежит на кровати и чему-то улыбается. Звенит будильник. Долго звенит. Таша встаёт, смотрит на себя в зеркало.
Ну что, - усмехается она, - проверила айкью любимого дяди? Помнит. Молодец. А насколько он щедр? – Таша ползает по полу и собирает мятые десятирублёвки. – Не очень, не очень, - приговаривает она, заглядывая под кровать. – И там ещё. – Она приносит из ванной швабру и выгребает из-под кровати две сотенные бумажки. – Щедрый то какой! – А это что такое?! – На третий раз она выгребает из-под кровати зелёную записную книжку. – Разрази меня гром! – восклицает она и радостно визжит, листая записную книжку. – Мамочка, твоя записная книжка…Так…так…так-так. Сегодня в школу не идём!!!
Таша долго завтракает, листая книжку.
Итак, начнём с этого. – Она идёт в комнату, садится около телефона и набирает номер. – Э-э, пожалуйста, Владимира Ильича…Ошиблась номером?..Извините. – Она кладёт трубку. – Первый облом. Может тот кент совсем и не Владимир Ильич. Поехали дальше. – Она набирает следующий номер. -  Можно Удальцова…Что передать? Передайте, пожалуйста, что звонила дочь Климовой  Наталья Климова. Он знает, что моя мама умерла. Я хочу собрать альбом фотографий её друзей, может у него что-то есть. У мамы ничего нет, а мне…Спасибо. Извините. – Таша кладёт трубку, подходит к зеркалу и долго смотрит на себя. – Версия с альбомом может быть неубедительной. Может уже сейчас начать сбор денег на оградку…- Она набирает номер телефона. – Не отвечает. Поедем дальше, - она набирает следущий. – Извините, вас беспокоит подруга Натальи, дочери Светланы Климовой…Да… Да. Мы решили начать собирать деньги на надгробие, она сама стесняется звонить…Нет…Нет…Хорошее надгробие пока закажешь, пока сделают и год пролетит…Да. К ней домой. Адрес…Знаете. Спасибо…Извините. – Таша кладёт трубку. - А неплохо прошло, этот сразу проникса. Но похоже, что это не тот.  – Она подходит к серванту и смотрит на фотографию матери. – Ты прости меня, мамочка. Я сделаю такой памятник! Я тебя очень люблю…- И Таша весь день звонит по телефону: кого-то нет вообще, кто-то будет попозже, кто-то считает, что звонок не по адресу.
Ну, - подводит итог дня Таша, - теперь будем ждать клёва. А сейчас уроки, уроки, уроки. – Она набират номер телефона. – Верунька?..Что нам задали на завтра?  Так…так…есть. – Таша болтает с Верунькой почти полчаса. –Нет, Верунь, сейчас сделаю уроки и спать…Горло. Температура под тридцать девять…Что?..Водки? Да пробовала вчера. Сегодня аспирина наемся и спать. Пока.
Два дня настроение Таши отличное. Она даже сходила с Сергеем в кино. После фильма Сергей приглашает Ташу к себе домой.
-Родители улетели в Турцию, - говорит он. – Посидим, попьём кофе. Ты меня боишься?
-Я никого не боюсь, - говорит Таша.
Квартира у Сергея  шикарная: огромная прихожая – целый зал, огромная  кухня – столовая, огромная гостиная, комната Сергея, комната отца – кабинет, комната матери – она же спальня родителей, огромная ванная…
Они долго сидят в гостиной, пьют кофе, потом Сергей приносит начатую бутылку Алазанской Долины, конфеты. Обсуждают фильм. В основном говорит Сергей, Таша слушает. Потом Сергей пытается поцеловать Ташу.
-Не-е-ет, - Таша машет головой. – Нам с тобой не по пути. – Она улыбается.
Сергей падает в кресло и делает глоток вина.
-Упрямая ты, Наташка. – Он тоже улыбается. – И не современная. Я ж хороший пацан. Совсем не то, что Чурбаков или Чех…
-Ты младше меня, - говорит Таша. – Для меня ты пятиклассник.
-Обидеть меня хочешь. Ну-ну. – Сергей допивает вино. – Я ещё кофейку сделаю?
-Спасиба, Серёга. Я пойду. – Таша встаёт. – Мне пора уроки делать.
-Уроки, так уроки. – Сергей тяжело вздыхает.
Придя домой, Таша долго сидит на кровати с задумчивым видом. Ну почему он тебе не нравится? – говорит она. – Не дурак! Такие родители! Не-нра-вит-ся! И всё.
Два следующих дня Таша только и делает, что учится. До двенадцати ночи. А на третий часов в восемь вечера раздаётся звонок в дверь. Таша смотрит в глазок и видит незнакомого мужчину.
-Кто? – спрашивает она.
-По вашему звонку, - отвечают из-за двери.
Таша открывает дверь и видит тучного мужчину лет пятидесяти.
-Можно? – улыбается он и входит одновременно со словами. – Правильно делаешь, что не открываешь. -  Он тяжело дышит, осматривается и проходит в комнату, оставляя на полу снежные с грязью следы. – Одна живёшь? – Подходит к портрету Ташиной матери. – Сильная была женщина. – Садится в кресло, с трудом вытаскивает из кармана кожаной куртки небольшую пачку денег и кладёт на стол. Потом из внутреннего кармана достаёт небольшую коробку конфет и тоже кладёт на стол. – Я вообще-то жадный мужик, но почти все деньги мои личные. Принеси что-нибудь выпить, если есть.
-Водка.
-Годится. И чайку поставь!
Таша убегает в кухню, ставит на огонь чайник и  возвращается в комнату с начатой бутылкой водки, кругом колбасы и рюмкой.
-А почему одна рюмка?
-Я не пью. Я ж школьница, одиннадцатый класс…
-Тащи…Нет, не надо. – Мужчина дотягивается до подоконника и берёт стакан. – Садись.
Таша садится в кресло напротив.
-Наливай, -  говорит мужчина. Таша наливает в стакан. – Лей полный, - говорит мужчина. Таша наливает почти полный стакан и начинает лить в рюмку. – Разливай всю, - командует мужчина. Таша разливает всю водку, и получается почти полная рюмка. – Помянем твою матушку, да я побегу. – Мужчина поднимает стакан, смотрит на Ташины ноги и начинает кашлять. – Царство ей небесное. – Он пьёт медленными глотками и, поставив на стол пустой стакан, говорит: - За такую женщину можно было б и чёкнуться и выпить стоя…- Он смотрит на Ташу. – А ну пьём!
Таша отпивает чуть-чуть.
-До дна! -  командует мужчина.
Таша выпивает полную рюмку, морщится, машет руками. Мужчина подаёт ей конфетку.
-Спасибо. – Таша берёт конфетку, но не закусывает.
-Все настоящие русские после первой не закусывают. – Мужчина откидывается на спинку кресла. – Борис Сергеевич. Бывший директор института, в котором работала твоя мать. Узнаёшь? – он пристально смотрит на Ташу.
-Конечно, - кивает головой Таша.
-Да-а, это была сильная женщина. Ей бы быть женой президента или кого-нибудь ещё. – Он закрывает глаза, говорит медленно, не спеша, и всё дифирамбы Ташиной маме. На щеке Таши появляются слёзы. Борис Сергеевич достаёт из внутреннего кармана куртки небольшую бутылочку коньяка. – Давай еще раз за неё. – Он разливает коньяк.
-Борис Сергеевич, перед смертью, - Таша поднимает рюмку и смотрит на коньяк, - мне мама…
-За неё. – Борис Сергеевич пьёт и следит, чтоб Таша тоже всё выпила.
-Как на исповеди, - Таша морщится, закусывает конфетой, - мама много мне рассказывала…Да, она была неординарной женщиной.
-Да-а, - вздыхает Борис Сергеевич, - это точно.
-Я даже знаю, Борис Сергеевич, - Таша заглядывает в пустую рюмку, - что мама была вашей любовницей…если вы тот самый директор.
Наступает долгое молчание. Борис Сергеевич прикрывает лицо руками.
  -Мама говорила о вас с восхищением, - продолжает Таша. – Такого оргазма, как с вами, она не испытывала ни с кем…
После этих слов Борис Сергеевич падает на спинку кресла и в перемешку с кашлем громко смеётся. Успокоившись, он долго с улыбкой смотрит на Ташу, потом говорит:
-Детка, ты перебрала. – Он забирает из рук Таши рюмку и ставит её на стол. – Милая девочка, всё дело в том, что я ни разу не спал с твоей мамой. Я только и делал, что таскал её на разные приёмы, званные обеды, ужины, включал её в различные делегации, и мне было очень обидно, что рядом с ней был всё время я, а спали другие. Она была моей потенциальной любовницей, но…- Он замолкает, глядя на Ташу. Таша смущается, но тут же на её лице появляется улыбка и она говорит:
-Вы хотите сказать, что не любили Светлану Юрьевну?
-Ну-у-у, детка, ты или явно перебрала или… - Борис Сергеевич кашляет, встаёт с кресла и отходит к окну, - не понимаешь, что любить это одно, а спать – это нечто другое. – Он пристально смотрит на Ташу. – Если честно, то я не знал, что у Светланы Юрьевны есть дочь. – Он улыбается. – Школьница, - подчёркивает он. – Подойди ко мне! – говорит он повелительным тоном, Таша подходит. – Снимай свой свитер, такая жара в комнате.
Таша бросает на него удивлённый взгляд
-Снимай, снимай! – командует он. Таша тянет через голову свитер. – Футболка? У-у, какая красивая футболка, но потёртая. Снимай и её. – Он начинает часто дышать. – Теперь такие лифы в моде? Вот отстал, я думал, что лифы уже ушли в прошлый век. Анахронизм. –Он проводит рукой по лифу, отстёгивает одну бретельку. – Ну, помогай же. – Таша отстёгивает другую бретельку, и он медленно стаскивает с неё лиф. Берёт в ладони её груди. – Юбочка тоже лишняя, снимем и её, - говорит он. Таша сбрасывает юбочку и остаётся голой. – Я тебя правильно понял? – спрашивает Борис Сергеевич с ехидцей и проводит ладонями по соскам. – А теперь помоги мне. Мне тоже тесно.
Таша пытается снять с него плащ. Он расстегивает плащ и говорит:
-Начни с брюк!
Таша становится перед ним на колени и спускает с него брюки.
-Ты умница, - говорит Борис Сергеевич и гладит Ташу по голове. – Какие роскошные волосы…А теперь загляни, кто там у меня в кустах.
Таша стаскивает с него трусы и говорит.
-Какой то мальчик.
-Так вот сделай из него мужчину. – Борис Сергеевич двумя руками прижимает Ташину голову к себе. – Только не торопись, дай мужичку расчувствоваться, и всё время что-нибудь говори…чтоб я не уснул, мне страшно.
Таша делает всё, что говорит Борис Сергеевич. Потом он хрипит. Грубо отталкивает Ташу и падает в кресло. Становится тихо-тихо. Борис Сергеевич разливает коньяк.
-Выпьем, - командует он. Таша поднимается с пола, пытается надеть юбку. – Не надо, - говорит Борис Сергеевич. – Сядь на полу. – Таша садится на пол. – Ну, что будем с тобой делать? – Он пьёт коньяк. – Вот так зашёл на минутку. – Долго кашляет. – А дома жена ждёт. А? говори, что будем с тобой делать?..Хорошо, выпей сначала.
Таша делает маленький глоточек.
-До дна! – почти кричит Борис Сергеевич. Таша пьёт до дна. – Ах, какие груди у современных школьниц. Прелесть. – Он подходит к Таше и начинает мять  её груди.
-Мне больно, Борис Сергеевич. – говорит Таша.
-А мне было не больно, когда ты тут предстала передо мной во всей своей красе. – Борис Сергеевич ещё сильнее начинает мять Ташины груди. – Боль – это жизнь, милая. Повторим? – Борис Сергеевич чуть не задыхается в кашле. – Как это там у вас…- доносится сквозь кашель, - повторенье – мать ученья?
Таша пытается  повторить, но у неё не получается.
-Вы, наверно, не восстановились ещё, – говорит она, глядя на него снизу.
-Так восстанови меня! – возмущается Борис Сергеевич. – Для чего ты тут?!
Восстановление с муками и стонами длится около часа.
- Сделай кофе, да я побегу, - говорит потом Борис Сергеевич. – Только не одевайся ни в какой хлам, я тебя очень прошу.
Таша варит кофе, делает бутерброды с сыром и колбасой и на подносе несёт в комнату. Борис Сергеевич прижимает её к себе.
-Спасибо дочка. – Он делает глоток кофе. - А я себя уже похоронил. – Он вздыхает. - Эротика – это жизнь. – Он делает ещё глоток. – Исус, если б вернулся, поставил бы эротику во главе всего…
-А он итак ставил её во главе, - говорит Таша и пьёт кофе.
-Это ты кощунствуешь, но…  и не апостолов бы он придумал, - продолжает Борис Сергеевич, -  а апостольш. – Он пытается смеяться, но только кашляет. – Не будем об этих очевидных истинах. Давай лучше о тебе. – Он начинает есть бутерброд. – Ты хороша, молодец, и это тоже истина. Моя старуха… - он долго ест бутерброд. – Восстановить! – хорошее слово. – Он кашляет вместо смеха. - А там, - он кивает на деньги, - ну, на памятник не хватит, но некоторое время пожить хорошо можно. А памятником мы займёмся ближе к осени, у меня есть хорошие знакомые. Памятник! – Он делает глоточек коньяка. – Твоя мать заслужила памятник. Я был хорошим адвокатом, но она…Нет, она была сильна не только адвокатурой. Нет. – Борис Сергеевич долго сидит с закрытыми глазами. Таша сидит рядом и напряжённо смотрит куда-то в пол. – Я знал только одного её любовника, - продолжает говорить Борис Сергеевич. – Большого, сильного. Он тогда уже в думе был, а мы его представляли. Это случилось прямо на моих глазах: они несколько раз переглянулись, потом перекинулись парой фраз и исчезли. Потом я узнал, что они встречаются, а ещё потом она, похоже, его отвергла. Напрасно. Она была птицей большого полёта, и такой мужик ей бы не помешал. Хотя мне было обидно, по большому счёту, ведь я первый её заметил, когда ей было всего двадцать. – Борис Сергеевич допивает кофе и доедает бутерброд. – Хороший кофе, - говорит.
-И что же стало с этим думцем? – Таша улыбается. – Он не покончил с собой?
-С думцем? – Борис Сергеевич смотрит на часы. – Ох, и засиделся я с тобой, дочка. – Встаёт с кресла. – Пора домой. К своей старухе. А этот думец богатейший человек. Нефтяные и газовые акции, самые сильные бензоколонки в городе, куча наворованных партийных денег. Да-а-а, - тянет Борис Сергеевич, выходя из комнаты, - Вовочка Ломако крупная шишка! Молод, силён, красив! И чего она его отшила.
-А может он её  отшил?
-Всё может быть. – Борис Сергеевич достаёт из кармана пиджака расчёску и долго причёсывает волосы. – Да, - он оборачивается, - надень только трусики да так и  проводи.
Таша одевает трусики, задумчиво смотрит на себя в зеркало и выходит в прихожую. Улыбается.
-Будешь умницей, как сегодня, - Борис Сергеевич треплет её за груди, - я не дам тебе пропасть. Так?
Таша молчит и смотрит в пол.
-Так? – повторяет свой вопрос Борис Сергеевич и указательным пальцем поднимает Ташину голову за подбородок.
-Так, - говорит Таша, глядя в его глаза.
-Не вижу энтузиазма.
-Так, Борис Сергеевич. – Таша улыбается.
-Умница. Завяжи шнурки. У меня не получается. – Борис Сергеевич проводит ладонью по Ташиной груди. – Да-а-а, не ожидал…вот не ожидал…
Таша опускается на колени, завязывает ему шнурки, и со словами «Я не прощаюсь» он уходит.
Таша остаётся  некоторое время на коленях, потом идёт в комнату и смотрит на себя в зеркало. Качает головой:
Только без паники и эмоций. – Она  пересчитывает деньги. –Недурно, недурно, но с оргазмом ты явно переборщила, - она задумывается, - и даже…И как это ты так  сразу подчинилась этому садисту…Один садист, другой мазохист, третий ещё кто-то. – Она смеётся. – Испугалась? Всё нормально, Ташка, всё нормально…Без истерики, с этим козлом ты разберёшься лихо, а вот с Ломако Вовочкой … - Таша идёт в ванную и долго лежит в горячей воде.
Вытаскивает её из ванны звонок в дверь. Накинув халат на мокрое тело, Таша тихонько выходит в прихожую и смотрит в глазок. Это дядя Витя.
О боже, - шепчет Таша и некоторое время стоит в нерешительности. Звонок настойчиво звонит ещё три раза подряд. Таша открывает дверь.
- Поздновато, но я только из рейса. – Дядя Витя пытается обнять Ташу, но Таша отталкивается от него. – Да ты прости меня за те  деньги. Было утро, я не врубился. Приготовь что-нибудь, а я пока приму душик. – Он ставит на пол кулёк, - здесь мясо, рыба, водка, - и исчезает в ванной. Таша накрывает на стол в кухне. После душа дядя Витя пьёт водку, закусывает, много говорит, настроение у него отличное. Потом он тащит Ташу в постель
-Мне горько это говорить, - Таша садится на кровать, - но, чтоб не было недоразумений, сначала расчёт.
-Да какие проблемы!? - Дядя Витя смеётся
-Чтоб не было никаких проблем, - Таша улыбается, глядя на дядю Витю, - пересчитайте все свои деньги ещё до того, как ляжете переспать…
-Да что с тобой? – Дядя Витя достаёт из куртки деньги и пересчитывает. – Всё, и что теперь?
-Сколько?
-Десять тысяч.
-Точнее.
Десять тысяч сто тридцать, - говорит дядя Витя, ещё раз пересчитав деньги.
-Не густо, дядюшка. – Таша скидывает с себя халат и ложится на кровать под одеяло. – Тышу на столик, пожалуйста, и утром у вас должно быть девять тысяч сто тридцать с копейками, - Таша улыбается, - я слышала, там ещё что-то звенело.
-Да я всего-то на часок заскочил, - усмехается дядя Витя. – Ну когда я тебя обижал. – Он раздевается и лезет под одеяло.
-И куда же потом? – улыбается Таша.
-Куда? Домой.
-Вымытый,  напитый, и это после тяжелого рейса. – Таша смеётся. – Не гоните пургу, дядя Витя.
-Потом, Натка, разберёмся…Потом. – Дядя Витя наваливается на Ташу…
А потом он долго лежит с открытыми глазами, глядя в потолок. Таша лежит лицом к стене.
-Ну, я пойду. – Дядя Витя встаёт и одевается. Таша смотрит, как он одевается, при этом на её лице сияет улыбка.
-Я так понимаю, - она обнажает грудь, трёт её и снова прячет под одеяло, - десять тысяч надо удвоить, то есть, неплохо съездили. А?
-Можно сказать, - мнётся дядя Витя.
-И всё-таки надо поделиться. – Таша садится на кровати. – Ведь я способствую вашей хорошей производительности. – Она встаёт с кровати, подходит к зеркалу и разглядывает себя. – Мне надо б и бельё обновить.
Дядя Витя долго стоит, глядя на Ташу, потом подходит к ней и обнимает сзади.
-Сколько ж тебе надо на бельё?
-Я уже сказала. – Таша отталкивает его и накидывает на себя халат.
Дядя Витя достаёт из кармана деньги, отсчитывает  часть и кладёт на столик.
-Я больше не могу, - говорит он жалобно. – Следующий раз…
-Следующего  может не быть! – резко перебивает его Таша и усмехается. – Я вечером не хотела портить вам настроение, ну-у-у…чтоб не сказалось на потенции. – Таша смотрит на дядю Витю.
-Ну, что-то случилось? – настораживается дядя Витя.
-Не знаю. – Таша поднимает ногу, пальцами ноги берёт со столика сотенную купюру и протягивает  её дяде Вите. – Вчера часов в девять звонила тётя Надя и спрашивала, не забегал ли ко мне Виктор.
-Ах ты, сучка! – Дядя Витя вдруг бьёт Ташу по лицу. – Она меня шантажировать будет.
Некоторое время Таша стоит с откинутой от удара головой.
-Я не собираюсь быть игрушкой в ваших семейных играх, - говорит она, прикасаясь к месту удара. – Особенно после этого.
-Да я тебя, - злится дядя Витя.
-Убьёте? – Таша смеётся. – Зарежете?..Я не шучу. - Она переходит на серьёзный тон. – Вы совратили меня и хотите остаться чистым.
-Ды ты и до меня была шлюхой, - шипит дядя Витя. – Я видел, сколько у тебя презервативов…У тебя и взгляд шлюхи…И мать твоя была шлюхой…
-Моя мать была шлюхой? – Таша падает на кровать и хохочет. – Я девочка тихая и разумная. Тётю Надю я любила, люблю и буду любить, она ещё молода, а ты старый пень…
-Что ты хочешь этим сказать? Что? – рычит дядя Витя. – Она больная и дохлая, она…
-Что? – Таша поднимает ногу с зажатой сотней и размахивает ею перед носом дяди Вити. – Ты даже не оплатил мои презервативы. – Она улыбается. – Думаю, если тётя Надя узнает об этом, она будет очень не довольна.
-Что ты хочешь этим сказать? – спрашивает дядя Витя. Напор в его голосе исчезает, лицо вдруг становится жалостным, глазки трусливо бегают по сторонам. Он лезет в карман куртки, отсчитывает деньги и осторожно кладёт их на стол. Потом, подумав, добавляет ещё. На Ташу старается не смотреть.
-Тётю Надю не беспокой, - просит он. – Я очень прошу. Я умоляю.
-Не знаю, не знаю, дядя Витя, - улыбается Таша. –Оривидерчи!
-Что? А? Ну я пойду? – Он вопросительно смотрит на Ташу и пятится к двери.
-Может быть. – Таша ногами пересчитывает деньги. – Может и не быть.
-Натка, ну что ты со мной делаешь?! – Дядя Витя вдруг падает на пол и подползает на коленях к Таше. Обхватывает её, целует всю. – Я сейчас…я быстро…я…
Потом, откинувшись от Таши, он долго лежит на полу не двигаясь.
-Вы, дядя , чудовище, – говорит Таша, зевая. – Скоро утро. – Она встаёт, поднимает с пола куртку дяди Вити, достаёт деньги, отсчитывает часть. – Дядя Витя, ну кто носит деньги в карманах, - она показывает дяде деньги,- они мнутся, пачкаются, рвутся. – Она кладёт куртку на пол и отходит к окну. – Ну, вы поняли, у кого сила? Я только одного боюсь, чтоб тётя Надя не узнала. – Таша хихикает.
-Да! да! – подскакивает дядя Витя. - Это очень важно. – Он берет брюки, куртку и выходит в прихожую.
-Дядя Ви-и-тя-я, - тянет Таша. Она идёт вслед за дядей Витей.
Дядя Витя смотрит на неё и поспешно одевается.
-Не вешать носа! – Таша приветливо улыбается. – Я почти не тронула ваших денег, так что тётя Надя ни о чём не догадается, но помните, что за четверть акта вы мне ещё должны. И ещё:  погуляйте по городу, вы очень пахните моим эйваном. Это подозрительно.
-Да-да, конечно. – На лице дяди Вити появляется улыбка и, пятясь задом, он уходит.
Таша возвращается в комнату, садится на пол перед зеркалом и усмехается себе.
Ну и денёк выдался…Вечерок, то есть. Ночка. – Она вздыхает. – Артистка. Великая артистка. Где-то ты переборщила, переиграла. – После этих слов она долго смотрит куда-то в одну точку, потом смотрит в зеркало. – Да-а-а, замочил он тебя не хило. – Он притрагивается к глазу. – Лишь бы глаз не заплыл. Хотя синяк уже есть…А ты злая, Таха, злая...

Несколько дней Таша не ходит в школу. Сидит дома и учится: английский, испанский, немецкий. Ей звонят по телефону, но она отвечает, что простыла, как температура спадёт она придёт в школу. Как-то вечером к ней приходят две девушки. Таша долго стоит у двери в нерешительности, но потом всё-таки впускает их.
-Наташка, ты жива?! – улыбается одна из них.
-Вот, мы принесли бутылку вина, - говорит другая, показывая Таше бутылку кагора.
Сняв куртки и разувшись, они проходят в комнату. Девушки ставят на стол бутылку, кладут две шоколадки, апельсины.
-Ты только кофейку сделай, - говорит одна из них.
-Наташка, что эт у тебя под глазом? – вскрикивает вдруг другая.
-Да, так. Было побольше. – Таша разглядывает синяк в зеркало. – В парадном отморозки напали…
-Ну и дела-а-а!
-Милицию вызывала?
-Что в классе новенького? – Таша оборачивается и весело смотрит на девушек.
-Да-а-а, контрольные, тесты, тесты, тесты.
-Готовимся к двадцать третьему. Что мальчишкам купить?
-Бобрик предлагает по огромной пачке презервативов.
-Это уже не оригинально и даже может быть пошло.
-Да сейчас вся жизнь пошлость…
-Ты опять за своё…- и разговор перешёл на женские темы о мужчинах, который вдруг прерывается звонком в дверь. Таша подкрадывается к двери, смотрит в глазок и видит молодого мужчину.
-Кто? – спрашивает Таша. За дверью молчание, потом звонок повторяется. – Кто? -  погромче спрашивает Таша.
-По вопросу…С работы…По вопросу Светланы Климовой, - доносится из-за двери.
Таша открывает дверь.
-Это вы дочь Светланы Юрьевны? – спрашивает молодой мужчина в куртке и в шляпе.
-Да. Проходите. – Таша впускает мужчину. Он заходит, расстёгивает куртку и достаёт из кармана конверт.
-Немного собрали. – Он протягивает его Таше.
-Спасибо. – Таша берёт конверт.- Кофе? Чай?
-Нет-нет, я на секунду. – Мужчина вдруг краснеет. – Мы…-Он смотрит на Ташу, потом куда-то в сторону. – Я  из группы Светланы Юрьевны…Можно сказать, возглавляю теперь. Хотя от группы после неё ничего не осталось…Я пойду…
-Подождите, - вырывается у Таши, она вдруг смущается. – Ну, если вам надо, пожалуйста.
-Да, вы знаете, надо ещё заскочить в несколько магазинов…Мать одна дома.
-От кого-то хоть деньги? - спрашивает Таша, показывая на конверт. – Это ж деньги?
-Да, конечно. – Мужчина поправляет шляпу. – Глеб, - говорит он вдруг и протягивает Таше руку. – Ой, извините, - тут же отдёргивает её обратно.
-Наталья, - улыбается Таша и протягивает руку.
-Очень приятно. – Глеб задерживает Ташину руку в своей, хочет что-то сказать, но только улыбается. - Я побежал…Если будет нужна какая-нибудь помощь, звоните. ..
-Наташа, мы пойдём, - в прихожей появляются девушки. Они разглядывают Глеба.
-Девчонки, посидите ещё немного, - просит Таша, но девчонки, сославшись на какие-то «важные» дела, уходят.
-Ну вот, - смущённо улыбается Глеб. – Спугнул подружек. Извините. – Он поспешно уходит.
После ухода Глеба  и девчонок Таша долго смотрит на себя в зеркало и задумчиво чему-то улыбается.
Не-е-ет, дорогая, этого Глеба надо  держать от себя подальше. Ещё не время. – Она надевает наушники. – Сначала школа, потом надо поступить и аж потом через годик…- Она ложится на кровать и закрывает глаза.

Неделя в школе прошла однообразно. Ежедневные контрольные и тесты. 
К Таше больше никто не приходил по делам её мамы.  Таща сходила к мастерам по надгробиям.
-Безеньчук, - представился ей мужчина лет пятидесяти. – Делаем всё. Тема?
-Не поняла, - говорит Таша.
-Кому памятник, надгробие? Зачем? – Быстро по деловому говорит мужчина.
-Маме, - говорит Таша.
-Вот заполните бланк, и потом поговорим. – Мужчина кладёт на стол перед Ташей бланк. – Я сейчас. – Он уходит и возвращается, когда Таша уже заполнила  бланк. Он пробегает по нему глазами. – Я могу показать вам готовые, можете нарисовать эскиз.
- Мне к ноябрю, - говорит Таша.
-Ну, конечно, к ноябрю. – Мужчина улыбается. – Будем делать новый по эскизу? – Он смотрит на Ташу и называет ориентировочную стоимость.
-Я подумаю, - говорит Таша и уходит, мужчина успевает ей только крикнуть в след:
-В городе  самые низкие тарифы у  нас!
Дома Таша пересчитывает деньги, раскладывая их по пачкам. Долго думает, считает.
Надо  искать, - она смотрит на себя в зеркало и усмехается. – Совсем обленилась. Все задумки рухнули, не пойти ли погулять. – Она выглядывает в окно, и начинает одеваться: прозрачные колготки, миниюбка, футболка, свитерок в обтяжку. Она смотрит на обувь, выбирает ботиночки на высоком каблуке и опять смотрит на себя в зеркало. – В этих твоих ботиночках, мамочка, должно повезти…Просто не может не повезти. – В прихожей она одевает  куртку, садится на стул. – Посидим на дорожку. – Сидит долго, задумчиво смотрит куда-то в угол. От звонка в дверь вздрагивает. Смотрит в глазок. Это дядя Витя. Он заходит в прихожую и разглядывает Ташу.
-Ты далеко собралась? – спрашивает.
-Я только пришла, - говорит Таша. – Ну? – Она вопросительно смотрит на дядю Витю.
-Ты извини, Натка. – Дядя Витя скребёт висок и смотрит куда-то мимо Таши. - Прошлый раз пришёл домой, Надька злая, меня ругает, смотрит косо…
-Наверно, догадывается, - говорит Таша и заходит в комнату.
-Ты ей ничего не говорила?- Дядя Витя заходит следом.
-Я что, дура? Хотя вы мне столько задолжали, что не грех и обратиться в международный суд. – Таша улыбается.
-Ты чего такая нарядная? На свидании была?- Дядя Витя смеётся.
-В кино была с подружками. – Таша разваливается в кресле.
-И что смотрели?
-Смотрели про войну…Короче, дядя Митя, принесли поесть от тёти Нади? – Таша зевает.
-Ты не хочешь, чтобы я тебя содержал? – Дядя Витя садится  у её ног. – Дядя Ми-и-итя, - тянет он и качает головой. – Ну, что тебе  пацаньё? Я тебе хоть денюшку несу, а те, наверно, с тебя ещё и тянут. Знаю я современных молодых мужчин. Альфонсы сплошь и рядом.
-И сколько вы принесли сегодня? – Таша встаёт и прохаживается по комнате.
-Я сегодня ухожу в рейс, - говорит дядя Витя. – Вернусь, расплачусь на полную катушку.
-Дя-дя-Ви-и-тя, - Таша подходит к дяде, - я в долг не играю.
-У меня тут есть на бензин, на поесть, на то, на сё. -  Он  роется в кармане куртки.
-Нет-нет, они в дороге пригодятся. – Таша выходит в прихожую. – Спокойной ночи, любимый дядюшка.
Дядя Витя выходит за ней.
-Не можешь простить прошлого раза?
-У меня месячные, - говорит доверительно Таша.
-А-а-а, ну Натка, - дядя Витя  застёгивает  куртку, надевает шапочку, - не буду надоедать. – Он уходит.
-Утром деньги, днём стулья. – Таша смеётся. – Днём деньги, вечером стулья. – Она садится у зеркала на пол. – Посидела на дорожку. Оно и к лучшему. Никуда не пойдём. Будем доить дядю Митю. Он не опасен. Если что, тёть Надей припугнём. А!..- Таша одетая ложится на кровать. – Страшно? – шепчет она. – Страшно? Не очень…- она засыпает.
С утра школа. Девчонки заняты подарками мальчикам на  23 февраля. Договорились посидеть в кафе Посейдон и обсудить «оргвопросы». Таша сначала отказывается, потом соглашается. Они сдвигают два столика, заказывают пепси и пиццу. Девчонки спорят, но долго не могут ничего решить. Предлагается разное, кроме стола после уроков, фотоальбомы, алкогольные напитки, книги. Таше вдруг поручают написать короткие эпиграммы на каждого. Таша быстро соглашается.
-Я пойду, - говорит она. – Надо работать над рифмой.
-Да, времени мало, - говорят ей.
Таша прощается и уходит. Она долго идёт домой . По пути заходит в кафе «Здравствуй и прощай», берёт чашку кофе и долго сидит, глядя сквозь окно на улицу, как едут машины, ходят люди…
-Это уже судьба, - слышит она вдруг над собой мужской голос и видит мужчину с коротенькой бородкой. Он улыбается и садится рядом, в руках у него бутылка пива. – Узнаёшь меня? – спрашивает он.
-Мы не знакомы, - отвечает Таша, вставая.
-Посиди. – Мужчина придерживает её за локоть. –Я тебя не съем. Не обращай внимания на мою сатанинскую бороду. -  Он гладит свою бородку.
-Сатанинскую? – Таша делает глоток кофе.
-Так сказал один борец за права трудящихся. – Мужчина широко улыбается. – Всего пару словечек.
-Ну разве что пару. – Таша остаётся.
-Я вижу ты не нашла то, что хотела. – Он делает глоток пива, не отрывая взгляда от Таши.
-Ещё раз. – Таша пожимает плечами.
-Ты что, и вправду меня не узнала? – Мужчина усмехается. – Мы с тобой сталкиваемся в нашем огромном городе вот уже третий раз за два месяца. Я друзей вижу раз в год!..Да ты не бойся. Не нужна ты мне. – Он делает долгий глоток. – Я вижу, что не нашла, что искала. По глазам вижу. Я профи. Я добрый. Мы вообще добрые. Это только в кино  сутенёров делают злодеями. Да и название то какое – су-те-нёр. Мы больше посредники между спросом и предложением. Все мы посредники: Христос, Сатана, все. Узкое разделение труда. Верх цивилизации. Нормальное  общество без этого ничто…Что это я всё говорю? Скажи что-нибудь.
-Мне нечего сказать. - Таша делает маленький глоточек кофе.
-Это признак ума, когда нечего сказать, - улыбается мужчина. – Ты мне нравишься всё больше и больше. А знаешь, почему мы так сравнительно часто встречаемся? А? – Он вопросительно смотрит на Ташу. – Просто, девочек, которые что-то ищут, я вижу, чую даже за версту, и меня притягивает к ним каким-то магнитом.
-И что же я ищу?
-Ты? – Мужчина делает глоток. В это время в его кармане звонит мобильник. – Секунду. – Он достаёт мобильник. – Але…Да…Еду… Простите, мадам,  - он смотрит Таше в глаза, - надо ехать. Рад был видеть. А вопрос вы задали интересный: что мы ищем? Ответ за мной. – Он встаёт, улыбается Таше и уходит.
Таша смотрит ему вслед,  видит как он выходит из кафе, пересекает улицу, садится в Ауди на противоположной  стороне улицы и уезжает.

За день до двадцать третьего февраля девчонки поздравляли мальчиков с Днём 23 Февраля. Официальное поздравление  - громкие слова, пожелания здоровья, счастья, силы и прочих успехов- было написано на доске. Перед началом уроков девочки раздавали подарки – книги. Всё-таки остановились на книгах. Старались подарить каждому  что-то характерное.
  После  поздравления начинается урок истории. Учительница истории, женщина лет сорока пяти, поздравляет  весь класс с Днём Защитника Отечества и начинает урок.
-Как вы знаете, первыми защитниками своих отечеств были женщины!..
-Это интересно….и мы знаем этих защитниц…- несутся реплики мальчиков. Смех.
-Тихо! Тихо! Я вам сейчас всё расскажу. – И учительница под смех, шутки и выкрики с мест рассказывает о первых и самых настоящих защитниц отечеств. Точно также шумно и скомкано проходят и остальные уроки.
После уроков класс бурно обсуждает, где соберутся двадцать третьего. Кто-то предлагает собраться у Таши.
-Нет-нет, только ни в этот раз, - не соглашается Таша.
Договариваются собраться у Владика Ершова. Расходятся. Сергей провожает Ташу до перекрёстка.
-Можно к тебе? – спрашивает Сергей.
-Ко мне? – Таша смотрит мимо Сергея и видит на остановке Верунью.
-Вон Верка, давай и её позовём, - говорит она.
-Верка? – Сергей оглядывается. Верунья  быстро прыгает в подошедший троллейбус. – Зачем нам Верка.
-А что нам надо? – Таша улыбается.
-Ничего. Просто посидим.
-Пойдём. – Таша заглядывает в портфель. – Надо чего-нибудь купить, а то дома хоть шаром покати.
-Запросто! – Сергей расплывается в улыбке и смотрит по сторонам, где магазин. Они долго ищут магазин, Сергей всё бракует: там дорого, там грязные продавцы, там залежалый товар. Короче, гуляют.
Он всё-таки покупает бутылку пива, бутылку колы, колбасу, шоколад, фрукты и они  попадают к Таше, когда уже стемнело.
Дома Таша быстро накрывает  стол в комнате и они начинают праздновать.
-Я пива не буду, - говорит Таша.
-А я колы, - улыбается Сергей. – Тогда из горлышка. Ну, - он поднимает бутылку пива, Таша поднимает бутылку колы, - за тебя, защитницу отечества.
-Полузащитницу, - поправляет Таша. –И за тебя. - Они пьют и долго молчат.
-Ты знаешь, - Сергей подсаживается к Таше, - я мог бы тебя пригласить к своим, но батя…Батя запил. – Он кладёт руку  на её колено. – Какие-то проблемы с бизнесом, я догадываюсь, на него кто-то наехал. – Он начинает гладить Ташу. – Он  выберется, я знаю. Это уже не первый раз, но он всегда начинает напиваться.
-Сергей, у тебя совесть есть? – Таша кладёт свою руку на руку Сергея.
-Конечно! – Сергей достаёт из кармана джинсов стодолларовую купюру и кладёт на столик.
-Ты смеёшься? – Таша улыбается.
-Сейчас это последний писк, - Сергей тоже улыбается и продолжает гладить Ташу, - когда мужик бросает на пол бабки, она говорит: «Мало». Он бросает ещё. Она говорит: «Ещё!». Он говорит, что уже не может достать деньги из кармана…А потом после всего он забирает бабки и уходит, но…
Сергей не договаривает: раздаётся резкий звонок в дверь.
-Кто это? – шепчет он.
-Не знаю, - говорит Таша. – Сейчас посмотрим.  Может дядька  пришёл,  он обещал принести немного денег.
-Гони его к чёрту, - шепчет Сергей. – Я дам тебе денег. – Он кладёт на стол ещё сто долларов – две купюры по пятьдесят.
-Не сори деньгами. – Таша убирает со стола деньки наверх шкафа и идёт в прихожую. В дверной глазок видит Бориса Сергеевича. Впускает его. – Дядя Боря! – говорит она с улыбкой и громко. – Я уже  заждалась вас. Проходите!
-Привет детка, - хрипит дядя Боря, заходит в комнату и вопросительно смотрит на Сергея.
-Дядя Боря, - говорит Таша. – Мой любимый дядя. А это Сергей, мой одноклассник.
-Сергей? – Борис Сергеевич разваливается в кресле. – А почему с маленькой буквы?
-Что вы хотите этим сказать? – возмущается Сергей.
-Сообразительный молодой человек. – Борис Сергеевич кашляет. Откашлявшись, он долго вытирает рот платком, потом удивлённо смотрит на Сергея. – Не по-онял!
-Чего вы не поняли? – грубит Сергей.
-Детка, это твой жених? – Борис Сергеевич начинает смеяться, кашлять. – У него ж ещё сопли на шее…
-Дядя Боря, - Таша обнимает Бориса Сергеевича, - ну что вы так меня оберегаете. Я ж такая чистая и непорочная…
-Как Машка Магдалина, - кашляет Борис Сергеевич.
-Что вы знаете о Марии  Магдалине?
-Всё знаю, всё. Сделай кофейку. – Борис Сергеевич переводит взгляд на Сергея. – Ну что, может партейку в шахматы? А? Кто выйграет, тот…
-Мы играем в другие игры, - зло говорит Сергей.
-Ну, тогда адьё, молодой человек. – Борис Сергеевич переводит взгляд на Ташу. – Детка, кофейку. С ним, - он разглядывает Сергея, - я разрешу тебе встречаться годика через два, три, - он хрипло смеётся, - может позже…
Таша кивает Сергею, и они выходят в прихожую.
-Извини. – говорит Таша. – Дядя очень крутой, и мне лучше с ним не сориться. До завтра у Владика.
-Ты обязательно приходи, будет весело. – Сергей улыбается Таше, некоторое время стоит в нерешительности и уходит, также нерешительно.
Таша возвращается в комнату. Борис Сергеевич  полулежит в кресле, глаза его полуоткрыты,  на губах застывшая улыбка.
-Мы ж договорились, детка, никаких  ни мальчиков  ни девочек. – Он берёт со стола недопитую Сергеем бутылку пива и разглядывает этикетку. – Эти сопляки и пить то толком не умеют. Я не буду тебе таскать продукты. Мне нельзя таскать тяжести. – Он лезет в карман куртки и достаёт деньги. – И нервничать мне тоже нельзя. Вот тебе на мясо и рыбу. – Он кидает на пол несколько сотенных купюр. – Дети обязательно должны есть мясо. Это на фрукты и овощи, молоко. – Он кидает ещё. – А это на сладости. Коньяк я буду покупать сам. – Он достаёт из кармана маленькую бутылочку коньяка.
-А на шмотки, - говорит Таша, приседая, чтобы поднять деньги.
-Не трогай, - останавливает её Борис Сергеевич. – Пусть полежат некоторое время. На шмотки следующий раз. – Он делает глоток коньяка. – Ты догадываешься, зачем я пришёл?
-Наверно, - говорит Таша.
-Что за неуверенность. – Он протягивает Таше бутылочку коньяка. – Возьми, простирилизуйся и за работу.
Таша набирает в рот коньяк и возвращает бутылочку Борису Сергеевичу.
-Будем праздновать день Красной Армии. – Он поднимает бутылочку. – За нас. – Он пьёт. – Времени у меня в обрез…
Таша проделывает с ним всё то, что и при первом его приходе.
-Ты вроде как подросла, - он делает паузу и улыбается Таше. - Ни с этим ли соплячком тренировалась? – Он смеётся, кашляет. – Не обижайся. Сейчас такие шутки в моде…Ох, хорошо то как. А моя старуха намазалась, нацепила на себя всякую дрянь и на какой-то там огонёк собралась.-  Он смотрит на часы. – Надо идти. Там будет столько разных гадов, что…Да ну их. – Он откидывается на спинку кресла. – отдохну немного. Он  долго с закрытыми глазами лежит в кресле. Дремлет. – Потом открывает глаза и делает глоток коньяка.
-Борис Сергеевич, - говорит Таша.
-Да, детка.
А вы не собираетесь в Думу? – спрашивает Таша.
-Что ты, детка, - хрипит Борис Сергеевич. – Там такие монстры! – Он машет рукой.
-Вы директор такого института! - Таша кладёт руки на его колени. – А там какой-то Ломкин…
-Ломако, - поправляет Борис Сергеевич.
-Ну Ломако.
-Что ты, детка. – Борис Сергеевич глубоко дышит. – Ломако великий аферист. Мне до него далеко. Да и женщин я очень люблю, не могу остановиться. Я не политик. Я бабник. Да! – вдруг восклицает он. – Этот твой юноша вывел меня из душевного равновесия. Ты  почему одетая. А ну устрой мне небольшой стриптизик.
Таша начинает раздеваться.
-Может на стульчик встать? –спрашивает она, улыбаясь.
-У юной шлюшки появилось чувство юмора. – Борис Сергеевич смотрит на часы. – Не надо ни  на ни под.  Мне пора. – Он встаёт, застёгивает брюки и, кашляя, направляется к двери. – Да! – он оборачивается к Таше. – Что это тебя Ломако заинтересовал? – Он усмехается. – Глупышка, он не доступен для таких, как ты. Ну, ладно, - он подзывает пальцем Ташу, расстегивает брюки. – Давай. только быстро.
Таша подходит и опускается перед ним на колени.
-Вы сидите в кресле директора, а он что? Ну был думцем, а теперь…
-Подожди, я лучше прилягу. – Борис  Сергеевич в куртке в туфлях ложится на кровать. -Давай, поехали. –Он гладит Ташины плечи. -  Ломако! Он теперь сидит в своём шикарном офисе-заправке на Ленина и руководит своими людьми по всей России, а также думами думцев. У него везде заправки, на Суворовском, на Главном шоссе, на Московской – везде, да ещё по России. Ох, как он сильно сидит. Ему б такую бабу, как твоя мать… нет, не то, твоей матери место рядом с ним. А с ним рядом одни шлюшки, которых ему поставляют специально…И чего это ты им заинтересовалась.
Таша бормочет, что она никем не интересуется.
-Глупыщка, он не доступен для таких, как ты. То, что ты сейчас делаешь, это твоё дело. Твоё искусство. Ты для таких, как я, уже вышедших в политический тираж   О, хорошо-о-о! Умница. Вот теперь я пойду, как сбросил тонну груза. Теперь и те гады на огоньке  не гады. Но, - он грозит Таше пальцем, - если ты ещё раз заговоришь про Ломако, будешь вызывать у меня оргазм через задний проход. Ясно?
-Есть через задний проход! – Таша прикладывает левую ладонь к правому виску
Борис Сергеевич пытается смеяться, но только кашляет и так, кашляя уходит.
После  него Таша долго чистит зубы, набирает ванну горячей воды и ложится. После ванны она долго сидит перед зеркалом.
Ну, - обращается она к той, в зеркале, - что будем делать? Как там у разведчиков, нужна легенда? Да-а, нужна легенда. Одна акция Газпрома? Нет. И видела ты его всего-то раз и со спины. Но похоже, что это он. Убить не убьют, а выкинуть смогут. Будем продолжать доить дядю Витю, родственник всё-таки, должен помогать. И тёть Надю подключим…А! – Таша смеётся и ложится спать.
Просыпается она двадцать третьего февраля поздно. Долго лежит в постели.
Потом едет на заправку на Суворовский. Долго смотрит со стороны, как подъезжают машины, как заправляют. Заправщик один, блондин в очках.
-Можно прийти с канистрой и заправиться? – спрашивает его Таша.
-Да хоть с бочкой, - не глядя, отвечает тот. – Хоть с цистерной. – Он смотрит на Ташу оценивающм взглядом, с ухмылкой. – Иди  откуда пришла!
-Ко-зёл. – Таша усмехается. – Буду Ломаке жаловаться.
-Что, что? – Блондин поправляет очки. – Да хоть Ленину. – Он смеётся.
Таша  переходит на другую сторону улицы и наблюдает, как подъезжают  автомобили, как заправляются, отъезжают. Блондин изредка посматривает в её сторону. Поймав  такой момент, Таша показывает ему указательный палец и, смеясь, уходит. Долго идёт пешком, потом садится в маршрутку и едет ещё дольше. Мужчина напротив смотрит на неё сонными глазами, глаза его слипаются, он начинает улыбаться и часто моргать. Таша выходит на остановке у высотного здания. Уже темно. Она заходит в здание и подходит к лифту, из него в этот момент, матерясь,  вышла весёлая компания. Таша спокойно смотрит, как закрываются двери лифта, и идёт пешком.
Один…два, - считает она этажи. На пятом  курит группа курсантов, они подвыпивши.
-Ты не к нам? –спрашивает один из них, гимнастёрка его расстёгнута до пояса.
-На обратном пути, тарищ генрал, - улыбается Таша.
-Смирно! – кричит другой.
А третий успевает ущипнуть Ташу за ногу и  тут же получает звонкую пощёчину
-Вот дура, - злится он и переходит на мат, остальные смеются.
Пять, - считает Таша дальше. – Шесть… - На двадцатом этаже она звонит в дверь 53. За дверью гремит музыка, слышен смех, визг. Открывает дверь высоченный брюнет.
-Ха! – Он издаёт дикий вопль, приседает, подпрыгивает. – На-та-ха!
-Привет Влад! – Таша улыбается. – Чего раскричался? Весь сюрприз испортил.
-Натка! – Влад обнимает Ташу и целует.
-О! Наталья. – В прихожей появляется толстенький юноша и с едва обозначенными чёрными усиками. – Вовремя пришла, ещё не трахались. – Он улыбается и целует Ташину руку.
-Толян, помоги-ка лучше куртку снять, - говорит Таша.
-Это завсегда. – Толян смотрит на Влада. – Но при живом хозяине это плохой тон.
-Давай, давай. -  Влад быстро стаскивает с Таши куртку. – Не разувайся…о-о! какие ботиночки!..Проходи…
Они заходят в полутёмную комнату. Гремит музыка, кто-то танцует, кто-то сидит, развалившись в кресле.
-О-о-о! – кричат все. – Штрафную!
Таша достаёт из сумочки бутылку водки, улыбается.
-Это от меня нашим будущим мужчинам…
-Ах ты негодяйка…вы только посмотрите на неё…- будущие мужчины приходят в негодование. – Штраф-ну-ю! Штраф-ну-ю! – скандируют они.
Таша находит на столе фужер и протягивает его Сергею, тот кричит громче всех.
-Штрафную так  штрафную. – Таша поднимает фужер с водкой.
-Тишина! – кричит кто-то, кто-то включает верхний свет.
-За вас мужики, - начинает декламировать Таша, - опора ***. Мы за кулаки, но мы против пушек. – Она  пьёт, медленно, спокойно, до дна, возвращает фужер Сергею, вытирает  губы тыльной стороной ладони, делает классический выдох.
-Почти сто грамм! - стонет рыжая девушка. – Вот это да-а-а!
-Закусить!
-Русские бабы, - Таша берёт протянутый ей бутерброд с икрой, - не только коня на скаку поимеют, но и после первой не закусывают. – Она  ест бутерброд.
-Так вот кто написал нам стищки. – Юноша в рубашке, при галстуке наливает себе немного водки и поднимает рюмку. – Я хочу…
-Все уже хотят, - говорит Толян.
-Я хочу тебя, Дима, - декламирует юноша в рубашке, при галстуке. – Но только не мимо.
-Наш выбритый Толик, - пытается декламировать Толян, - стоит будто столик…
-На вилы Чулкову! – кричит Влад. – На вилы!
-На пику! На пику…- Начинается шум, свист. – Нью рубайи, - кричит кто-то.
-Что, давно уже пьёте? – спрашивает Таша девушку в такой  миниюбке, что!..
-Да как тебе сказать. – Она ест апельсин. – Как-то сразу накатили. Пацаны вообще какие-то не в себе.
-Мальчики и девочки, - звучит вдруг из темноты женский голос, но он ещё тонет в разных возгласах и шуме, в звоне стаканов. – Девчонки и мальчишки, - продолжает тот же голос настойчивей. Становится тихо. – Это последнее наше двадцать третье. – Высокая девушка подходит к столу, что-то ищет на нём, находит бокал с шампанским и делает глоток. – Я щас спою. – Она берёт гитару. – Мелодия народная, слова мои и Чулковой . – Она берёт несколько аккордов. Становится тихо. – Песня проститутки. Наш подарок нашим любимым мальчикам:

До свиданья, мой милый мальчишка,
Ты, наверно, не виноват.
И красивая я,  и сберкнижка,
И бреду за тобой наугад.               
Были счастливы мы, пусть недолго,
Но запомнится на всю жизнь…
На просёлочной этой дороге
Почему ты всё время молчишь?

Среди всех этих пухлых карманов…-

В это время раздаётся звонок в дверь. Он звучит так неожиданно, что поющая девушка вздрагивает и чуть не роняет гитару.
-Неужели предки? – Влад чешет макушку. – По домам? – Он выходит из комнаты. Слышен звук открываемой двери, низкий мужской голос, голос женщины. Влад возвращается. – Да, у них там что-то не вышло, и они вернулись. Я приношу пардон. – Он раскланивается.
Все дружно одеваются и уходят. Кто-то предлагает завершить праздник в кафе, и почти все соглашаются. Только Таша хочет домой. Она пьяно машет рукой, что-то лепечет: …я после литры выпитой только домой…-
Сергей и Толян прощаются с толпой и провожают Ташу. Толян предлагает пройтись пешком, а Сергей говорит ему, что какого чёрта он не пошёл со всеми. Пока они выясняют, кто должен провожать «Натали», Таша ловит такси и уезжает.
-Что эт ты их бросила? – ухмыляется таксист.
-Не ты, а вы, - возмущается Таша. – Мужики хреновы. Защитники собственных яиц!
Таксист смеётся.
-Куда вас, мадам?!
-Прямо! Гони прямо, а там налево, я буду командовать…
-Эт вы умеете, бабы хреновы. – Таксист смеётся…
Таша не помнит, как добралась домой. Она смотрит на себя в зеркало и вспоминает: Он тебя высадил, и ты пошла. И всё. Провал. – Она  мотает головой. – Нервы?..Нервы! Легенда. Счас, счас. - Она надевает наушники и ложиться на кровать. – Немного родной речи. Немного родных звуков, и … - Таша засыпает.

Всю субботу Таша вертится перед зеркалом. Перебирает кучу верхней одежды, но всем не довольна. Наконец, после долгих мучительных размышлений  останавливается на  потёртых чёрных брюках, чёрном  поношенном пальто и на истоптанных ботинках. На голову надевает синий берет. Лицом она вообще не занимается, даже вообще пытается стереть остатки макияжа после Двадцать Третьего.  Быка за рога надо брать сразу, - говорит она себе в зеркало. – Но надо быть осторожной, как в разведке…Разведка…разведка. Боем? Присядем на дорожку. - Она садится на край кровати. – Ну, вперёд, Франция!
Едет троллейбусом, потом автобусом, потом  идёт пешком по оживлённой улице. Сияет яркое солнце. Небольшой морозец. Улица переходит в шоссе. Таша издали видит автозаправку. К заправке со стороны заправочных автоматов пристроено небольшое двухэтажное здание: стекло и бетон. К зданию отдельная подъездная дорога. Таша сворачивает на эту дорогу. Пройдя стеклянные двери, она оказывается в небольшом уютном фойе...
-Вы к кому? – спрашивает  скрипучим голосом пожилая женщина с сигаретой во рту. Она сидит на диване и смотрит на Ташу поверх журнала, который держит в руках.
-Мне к Ломакину, - говорит Таша.
-К Ломакину? – Морщинистое  лицо женщины выражает удивление. Она  опускает журнал на столик и некоторое время  разглядывает Ташу с ног до головы. На её лице появляется презрительная улыбка. – К Ломако? – спрашивает она.
-Да, наверно, - говорит Таша.
-И по какому же вопросу? -  Пожилая женщина затягивается и выпускает дым краем рта.
-По личному, - говорит Таша.
-С личными вопросами ко мне. – Старушка усмехается и кричит: - Борь, по личному,  слыхал?
Над стойкой появляется часть лысой головы, видно только лоб и пару глаз.
-Это интересно, - говорит голова.
-Не-е-ет. – Таша подходит к пожилой женщине. – Этот ваш очкастый тип с заправки сказал, чтобы я обращалась хоть к самому Ленину  Вла-ди-ми-ру –Иль-и-чу. Так что, извините. – Таша смотрит по сторонам. – После таких слов  мне нужен только сам Ломако.
-А что, что-то случилось? – ехидно спрашивает  пожилая женщина.
-Что-то случилось? – Таша корчит лицо в кривой ухмылке . – И они ещё спрашивают. Заплатили за пятьдесят литров, а доехали чуть за кольцевую,  баки пусты.
-А-а-а, - пожилая женщина машет руками. – Дырявые баки?
-Бабуля, - Таша вздыхает. – я знаю, что ваша фирма в порядке, но…Короче, Борис Сергеевич сказал, чтоб я обратилась лично к Ломако.
-Кто такой Борис Сергеевич? – Женщина смотрит в сторону лысой головы.
-Да мало ли кто, - отвечает голова.
-Они знакомы, - говорит Таша. – А этого очкарика надо проучить.
-Не тебе, детка, нас учить, кого миловать, кого наказывать, - говорит женщина.  – Почему ж Борис Сергеевич сам не пришёл?
-Придёт, - говорит Таша. – Как  вылечится, так придёт. Но мне пусть вернут мои деньги.
-От чего вылечится? – Пожилая женщина затягивается. – От сифилиса? – выдыхает она клуб дыма.
Голова за стойкой начинает  дёргаться от смха.
-Ну, и что будем делать, Борис? – женщина стряхивает пепел в банку из-под консервов.
-Да пусть идёт, - говорит Борис. – Владимир Ильич таких легко на место ставит. Даже интересно будет посмотреть. – Борис смеётся. Женщина тоже смеётся.
-Ты уже нас повеселила, детка. – Женщина садится в кресло и берёт со стола журнал. – Приходите в понедельник, Ломако в командировке.
-А-а-а, ну конечно, - Таша улыбается, - это называется « приходите завтра». Завтрак от Ломаки.
-Владимир Ильич действительно в командировке, - говорит лысая голова. – Давайте я запишу вас на понедельник на пять вечера. Назовите имя и фамилию.
-Наталья Чулкова, - говорит Таша. – В пять?
-Да, приходите в пять
-Но лучше не приходите, - говорит пожилая женщина. – Понасмотрелись сериалов и вышивают тут…
-До понедельника, - улыбается Таша и направляется к дверям.
-И где он их находит? - слышит она голос пожилой женщины, но не оборачивается.
Выйдя из здания и отойдя от него на значительное расстояние, Таша оглядывается. Ну, - говорит она, - каждая хорошая атака должна обязательно завершаться ударом по воротам. У-да-ром…
-Что вы говорите?- Спрашивает её, проходящий мимо мужчина.
-Не нажирайтесь на ночь, - серьёзно говорит Таша  и направляется в сторону автобусной остановки.
Домой она добирается долго, пешком. Дома, раздевшись, устраивается как всегда перед зеркалом, но смотрит не на себя, а куда-то в отражение угла комнаты. Вздыхает: Куда ты лезешь, Ташка. – Она вдруг смеётся. – У тебя аж колени затряслись, при виде этой старухи. Хорошо, что они не увидели этого…- она вздыхает ещё раз. – Но записаны на пять, надо держать слово.  Проверим-ка мы ещё раз товар. – Она раздевается до гола и долго изучает свои ноги, грудь, руки. – Лишь бы он не был противен, - шепчет она. – Боже, лишь бы он не был противен. - Таша накидывает на себя халат, надевает наушники, ложится на кровать и читает сонеты Шекспира на английском языке. Звонок телефона поднимает её с постели. Да, - говорит она. – А-а-а, Марина Георгиевна…Подума…Нет, я больше не буду ходить на танцы…От нагрузок вены надуваются…Можно, но только поговорить…Думаю, вам лучше не терять даром время…Спокойной ночи…- Она кладёт трубку и чему-то улыбается. – А может это тоже вариант? Интересный разворот танцев. - Она ложится на кровать и долго задумчиво смотрит в потолок. – А как ты испугалась, когда над стойкой появился этот лысый  череп! – Она  смеётся, смеётся и не может остановиться.

В понедельник перед уроками Ташу приглашает к себе директор школы.
-Какие дела? – улыбается он.
-Нормальные, - улыбается в ответ Таша. Илья Иванович  прохаживается по кабинету,  посматривает  на часы, задаёт разные вопросы про Ташиных  родственников.
-Да-а-а, - он садится за огромный стол. – Ты, как твоя мать, гордая, - лицо его мрачнеет, - умирать будешь,  а помощи не попросишь…
-Откуда, Илья Иванович, вы можете знать что-то про мою маму? – спрашивает Таша.
-А я не просто директор. -  Илья Иванович улыбается. – Я всёзнающий директор. Вот возьми еще немного денег…Бери, бери. – Он запихивает  небольшой  конвертик в Ташину сумку. – Можешь считать, что это директорская премия за отличную учёбу. Я  ужасно уважаю умников и умниц. Особенно – умниц, им труднее. – Он вдруг задумывается. – Намного труднее…Если  что, вырастешь вернёшь. Договорились?
-Хорошо. Илья Иванович, можно вопрос? – говорит Таша.
-Да, конечно.
-Вы мне хотите что-то сказать?
-Я давно хочу тебе что-то сказать, но как-то мало времени.
-Что-то  приятное или что-то гадкое?
-Илья Иванович! – В кабинет без стука влетает толстая женщина с огромным портфелем в руке. -  Так будет транспорт или не будет?
-Одну минуту, - строго говорит Илья Иванович. – Подождите за дверью. – Он поворачивается к Таше, когда женщина выходит. – Здесь невозможно поговорить. Как-нибудь я назначу тебе свидание и что –то скажу.
-Вы заинтриговали меня. – Таша улыбается Илье Ивановичу. – Я пойду на урок?
-Иди.
На уроках Таша была рассеянна, невнимательна. С последнего урока уходит, сославшись на сильную головную боль.
Дома она, быстро пообедав кофе с бутербродом,  достаёт из шкафа кучу вещей и бросает на пол перед зеркалом.
Ну что, Ташика Окиоши? – спрашивает она, глядя на себя в зеркало. – Рубикон? – смеётся.  – Никто тебя не убьёт, даже…ты можешь в любой момент свернуть вправо и побрести вдоль Рубикона. – Она надевает на себя джинсы; джинсы облегают её, подчёркивая контуры фигуры, надевает тесный свитер, который  также подчёркивает тонкости её фигуры, особенно бюста. Таша смотрит на себя прямо, сбоку. – Хорошо, хорошо! Если уж проигрывать, то красивой со всех сторон. – Она обувается в высокие сапоги и тут же их снимает: - Это смахивает на жокея в цирке. – Она одевает короткие сапожки и заправляет в них джинсы. – Это несколько лучше. – Она смотрит на себя слева, справа, выставив ногу вперёд, согнув. – И коротенькую курточку. – Она одевает короткую – до пояса – белую курточку. – Побрести вдоль гнилой речушки Рубикон? Ну  не-е-ет! Только через, а там…- Она задумывается. – Надо накраситься. – Она долго возится с бровями, мажет лицо кремом и красит губы перламутровой помадой. – Ну? – она сжимает губы. – теперь главное: уловить его реакцию на твои слова. От этого и будем плясать. – Она распускает волосы, они достают почти до пояса. – Нет, надо как-то укоротить. – Она прячет волосы под куртку. – Так то практичней. – Таша некоторое время неподвижно смотрит на себя в зеркало. – Поехали!
Троллейбусом, автобусом и пешком добирается до автозаправки. В фойе её встречает огромный мужчина в камуфляжной форме.
-Мне на пять к Ломако, - говорит Таша, старается выглядеть робкой.
Мужчина  разглядывает Ташу с ног до головы.
-На-пять-на-пять-на-пять, - напевает он и, перегнувшись через стойку, достаёт журнал. – На пя-а-ать…Есть на пять. Паспорт при вас?
-Конечно. - Таша протягивает ему паспорт.
-На-та-лья-Чул-ко-ва, - произносит на распев мужчина. – Есть такая. На пять. Это что у нас?..Николай Васильевич оскорбил клиентку. Хе-хе. – Он наклоняется к микрофону. – Владимир Ильич!
-Слушаю, - звучит откуда-то хриплый голос репродуктора спустя некоторое время.
-К вам тут девушка, некто Чулкова…По записи.
-Пропусти.
-Есть. – Мужчина смотрит на Ташу, морщится. – Коля, проводи к Ломако.
Из-за стойки появляется ещё один мужчина в камуфляжной форме.
-Что у вас в сумочке? – Он протягивает руку к Ташиной сумочке.
-Так, мелочи, - говорит Таша, протягивая ему сумочку.
-Извините, у нас порядок такой. Время сами знаете какое. – Осмотрев Ташину сумочку, Коля  молча приглашает Ташу следовать за ним. Они поднимаются на второй этаж. Ташу заводят в просторный кабинет с огромным  окном. За столом в углу сидит мужчина и стучит по клавишам компьютера.
-Владимир Ильич, - обращается мужчина в камуфляжной форме к мужчине  за компьютером. - Наталья Чулкова, по Колькиному делу. -  На его лице появляется гадливая улыбка, но Владимир Ильич, мужчина за компьютером, никак не реагирует на его слова, продолжает стучать по клавишам. Где-то с минуту длится молчание. Потом Владимир Ильич, не прерывая своего занятия,  говорит:
-Я слушаю.
-Я дочь Светланы Климовой, - говорит Таша, говорит достаточно громко, чтобы её слова были услышаны там, за компьютером.
-И? – Владимир Ильич  продолжает стучать по клавишам, но скорость печатания падает, потом он кладёт руки на клавиши, сидит неподвижно некоторое время. Всё это длилось может быть совсем недолго, и последовательность этих действий кому-то может  показалось бы  одним действием, но Таша различила действия.
-Фу-у-у, - Владимир Ильич  вдруг начинает трясти кистями  рук, зевает. – Что-то я подустал. Коля сделай мне кофейку, пока я тут с мадам разберусь.
Коля уходит.
-А кто такая Чулкова Наталья, если я не ослышался? – спрашивает Владимир Ильич, поворачивается к Таше и ухмыляется. Владимир Ильич – мужчина за пятьдесят с начинающей ото лба лысиной.
-Я по паспорту Чулкова, это фамилия отца, а мать моя Светлана…Светлана Юрьевна Климова.
-Да слыхал, - перебивает Ташу Владимир Ильич и начинает  стучать пальцами по столу. – Так что там натворил наш Колька? – Владимир Ильич отходит к  окну и смотрит куда-то вдаль.
-Ваш Колька тут не причём, - говорит Таша. – Я к вам по личному делу.
-Ну-ка-ну-ка. – Владимир Ильич поворачивается к Таше и улыбается. – Присядьте, чтобы я не упал. Присядьте! – Он показывает на стул у стола. Сам садится в кресло на другой стороне и откидывается на спинку.
-Мама говорила перед смертью, что только вы можете мне помочь, - говорит Таша, присаживаясь.
-Что? Что?! – Владимир Ильич громко смеётся. – Я сочувствую Вам, что ваша мама…но я тут причём? – он разводит руками. Таша молчит, опустив голову. – Если, каждая мама…- Владимир Ильич не договаривает, садится за компьютер, подносит руки к клавиатуре, но не печатает. – И в чём же. Я. Могу. Вам. Помочь.
-Помогите мне поступить на юрфак.
-Юрфак. -  Он трёт подбородок. Чему-то усмехается. – Может ваша мама имела  ввиду Владимира  Ильича  Ленина? А? Он юрист. Настырный…-  Входит Коля с чашечкой кофе. – Коля, - спохватывается вдруг Владимир Ильич, -  проводи девушку. Похоже наш очкарик  неправ. – Он смотрит на Ташу. – Я  разберусь с вашим делом.  – Он  кладёт руки на клавиатуру. - Виновные будут наказаны, –  широко улыбается и начинает стучать по клавишам,  - справедливость восторжествует.
- И никакой  ни материальной ни моральной компенсации? – спрашивает робко Таша.
-Копменсации? -  Владимир Ильич перестаёт стучать по клавишам и смотрит на экран монитора. - Приходите в пятницу в это же время. Варвара Петровна! – кричит он вдруг. – Варвара Петровна!
-Сейчас, - раздаётся откуда-то скрипучий голос, и через некоторое время в кабинет входит пожилая женщина с сигаретой во рту. – Я вот.
-Коля, проводи девушку. – Приказным тоном говорит Владимир Ильич, не отвлекаясь от клавиатуры. – А вы, Варвара Петровна, получаете выговор за то, что отвлекаете меня по разным пустякам. И очкастого  завтра ко мне.
-Есть! – говорит Варвара Петровна. Она смотрит на Ташу и улыбается. – Вот видишь, из-за тебя выговор и премия с тринадцатой. Пострадает хороший человек.
Коля подталкивает Ташу к двери, и Таша уходит.
Выйдя из здания, она делает несколько шагов и, закрывая от ветра лицо, оглядывается: на втором этаже в огромном окне светится  огромный лоб Владимира Ильича.
Пока Таша была на заправке, поднялся ветер, пошёл снег. Таша почти бежит вдоль шоссе, потом долго ждёт маршрутное такси. На дорогах уже заносы, и Таша добирается  домой поздно.
Сразу, не разуваясь и  не раздеваясь, садится в кресло и долго сидит с закрытыми глазами. Да, - выдыхает она вдруг, - это длилось всего мгновение, но Светлана Климова его задела. Заде-е-ела, - Таша смеётся. – И это было  заметно. А  потом как  он растерялся, начал спешить и  тут же взял тайм-аут до пятницы. Он принял игру…При-и-инял. Конечно, такая шишка и какая-то девчушка права качает…А может и правда надеется на помощь? А, какой надо сделать ход? Вот-вот…И  тут ещё не вовремя вошёл этот Коля. - Таша разувается, снимает верхнюю одежду, заходит в кухню, достаёт из холодильника продукты и долго -долго  ест.

Учёба в школе проходит для  Таши  очень напряжённо. Она старательно делает уроки и получает одни пятёрки. Но в четверг происходит срыв по алгебре, она где-то в середине урока долго смотрит в окно, и возвращает её в класс только реплика учительницы: « Чулкова, очнись!» - Таша очнулась, но последний номер контрольной сделать не успевает. Домой она идёт  с подругами.
-Наташка, приходи ко мне в субботу  на день рождения, - говорит высокая девушка в белой шубке и в сапогах на высоких каблуках – Будет весело.
-Не знаю, Оль, - говорит Таша. – У меня курсы, да к тётке обещала сходить.
-Приходи, Натуля, будут  одни девчонки, - говорит вторая девушка в красной шапочке.
-Устроим бабник. Так хочется без этих придурков…
-Возьмём винца, наделаем кофе…
-Наготовим деликатесов, оттянемся от этой дурацкой  школы.
-Я  постараюсь. – Таша на перекрёстке останавливается. – Но не обещаю.
-Наташа, мы всё понимаем, расслабься, приходи…
-Мы только в школе злые и колючие, а в неформальной обстановке  мы душевные  девочки.
Девочки расстаются. Дома Таша, пообедав, садится за уроки. Долго делает, и отрывает её от уроков звонок в дверь. Она смотрит в глазок: это Борис Сергеевич. Таша не сразу решается открыть дверь, но после небольшого раздумья открывает.
-Это я, - хрипит Борис Сергеевич. Он сразу проходит, в комнату,  падает в кресло и, закрыв глаза, глубоко дышит. – И когда у вас пустят лифт.  – Он достаёт из куртки деньги и бросает на пол. – Небольшой гонорарчик. – Смеётся.
Таша садится на пол и пересчитывает деньги.
-Пусть валяются, не трогай, - хрипит Борис Сергеевич.
-Да! – Таша улыбается, подходит к зеркалу. – Быть или не быть?! – декламирует она.
-А? – Борис Сергеевич вдруг начинает кашлять. – Гамлет! Помню! Ну, что ты там стала. Ползи сюды!
-Вот в чём вопрос, - говорит Таша и продолжает разглядывать себя в зеркало. – Сейчас, Борис Сергеевич, сейчас, мне надо решить одну задачку…
-Алгебра? – смеётся Борис Сергеевич.
-Около. – Таша тоже смеётся.- Психоалгебраический материализм.
-Бросай философию, - командует Борис Сергеевич.
-Вы знаете, Борис Сергеевич, - Таша ставит ногу на зеркало, обнажает бедро, - у меня колготки совсем износились, кончилась губная помада и …короче, в приличном обществе и раздеться стыдно.
-Мне твои колготки до фонаря, - усмехается Борис Сергеевич. – Приличное общество это я.
-А мне, - Таша отходит от зеркала и сметает ногой деньги под кровать, - мало ваших бананов, килек, и асетрин…
-Что-что-что? – Борис Сергеевич качает головой. – И ты тоже дрянь. Ну и дрянь. Деньги! Эта дрянь…- Он лезет в карман куртки и достает деньги. На лице его появляется хитрая улыбка. Он расстёгивает куртку, мнёт бумажные купюры и  суёт их себе под брюки. – Достанешь зубами, все твои. Не достанешь, выполнишь для начала одну мою просьбу. – Он нагло смотрит на Ташу и улыбается. – Ну-ну, что испугалась? Давай поиграем.
-Если б знать, сколько там. – Таша тоже улыбается.
-Ох, как я тебя понимаю, юная шлюшка. – Борис Сергеевич, кряхтя, встаёт. – Я знаю, что всё стоит денег и я буду платить, но давай поиграем. Там, - он кивает вниз, - много, не волнуйся.
Таша подходит к нему, смотрит в его глаза.
-Я подумаю. – Она некоторое время продолжает смотреть в его глаза.
-Ну, поехали! – говорит Борис Сергеевич, он достаёт из кармана куртки бутылочку коньяка и делает глоток.- Торопись, шлюшка,  пока я не передумал.
-Поехали. - Таша улыбается , опускается на колени, шарит губами по гульфику. Борис Сергеевич тяжело дышит. Таша зубами нащупывает змейку, тащит зубами за язычок…
-Что, не получается? – смеётся Борис Сергеевич. – Сейчас такие молнии делают. – Он делает долгий глоток  из бутылки. – Помочь?
Таша что-то мычит в ответ.  Она долго борется со змейкой, и всё-таки ей удаётся расстегнуть её. Потом она с трудом просовывает подбородок под трусы, рыщет губами и всё-таки вытаскивает деньги – две бумажки по пятьдесят рублей.
Борис Сергеевич смеётся, хлопает в ладоши. Таша тоже смеётся.
-Ну, а теперь, детка, покушай меня.
-Я вам сделаю кучу удовольствий. – Таша спускает с него брюки, трусы.
-Детка, что ты там делаешь в моём заднем проходе? – хрипит Борис Сергеевич.
-Как и обещала, - говорит Таша, - ищу ваш оргазм через задний проход.
-Да я-ж. – Борис Сергеевич смеётся, - пошутил насчёт заднего прохода…А хорошо! Хорошо…-Он почти стонет.
-Готово, - говорит Таша и отходит к окну.
-Нет, нет, - Борис Сергеевич стонет, - ещё не кончил…
-Дорогой, всё кончено, - Таша улыбается, - я засунула тебе в задницу твои бешеные деньги.
-Как засунула?! – Борис Сергеевич открывает глаза и смотрит на Ташу с удивлением.
-Как засунула? – Таша хохочет. – Свернула трубочкой и  по часовой стрелке…Помните из физики правило буравчика?
-Что-о-о?!- шипит Борис Сергеевич, свирепея, и делает шаг в сторону Таши. – Я тебя сейчас придушу здесь и…
-Не подходите ко мне! – испуганно говорит Ташу и берёт с подоконника газовый баллончик.
-Что-о-о, -продолжает наступать Борис Сергеевич, но ему мешают спущенные брюки.
-Я не шучу. – Таша дотягивается до телефона и снимает трубку. – Пущу вам  газ и вызову милицию…Вы меня ещё мало знаете  - Лицо Таши злое, движения решительные.
-Ты ещё пожалеешь об этом. – Борис  Сергеевич управляется с брюками. Лицо его злое, глаза колючие. Он бесится, но издаёт только шипящие звуки, от злости скрипит зубами,  подойти  же к Таше не решается.
-Ещё минуту и звоню в  милицию. – Таша начинает крутить диск телефона.
Борис Сергеевич грубо матерится, смотрит по сторонам, чтобы сделать, на чём бы сорвать зло, но уходит.
После его ухода Таша закрывается на все замки и возвращается в комнату. Смотрит в зеркало. Ну ты и выступила, - усмехается она. - Я от тебя не ожидала такого. А теперь…теперь как страшно. - Она берёт оставленную бутылочку коньяка, наливает коньяк в стакан и пьёт. – Всё. Всё. Успокойся. Эта дрянь больше не придёт. Спать. Спать!

В пятницу Таша не идёт в школу. Проснувшись от звонка будильника, она открывает  глаза  и долго смотрит в потолок. Потом опять засыпает и просыпается уже днём. Варит кофе, наливает большую чашку и устраивается у окна. За окном метель и почти ничего не видно, мокрые снежинки залепили всё окно. Долго звонит телефон, потом ещё раз. Таша снимает трубку : Да! – вяло говорит она. – Никаких…Зачем?..Будет вечер – будет пища. - Она кладёт трубку и подсаживается к зеркалу. - Одного только отшила, так нет, другой прётся. – Она делает глоток кофе. – Иди ва банк. В крайнем случае Серёжу подоишь. Хотя там па-па-ша…Ну и что? Выйдешь замуж, если припрут, а потом…нет-нет, там ещё тот папаша. – Таша  раскрывает шкаф. – Зачем  он сказал, чтоб я пришла сегодня? Хочет подумать. Отшить сразу побоялся. По-бо-ял-ся. Эт уж точно. Сегодня мы оденемся по погоде. – Он достаёт из шкафа белые джинсы, пушистый-пушистый белый свитер, красную кожаную куртку и белые сапожки на высоком каблуке. – Мамочка, у тебя на все случаи жизни всё было. Как хорошо, что мы с тобой одинаковые. Это такая редкость. -  Разбросав выбранную одежду  по полу, Таша надевает на голову наушники и ложится на кровать. Несколько раз звонит телефон, Таша не реагирует. В четыре часа дня она вскакивает с кровати и начинает одеваться, стоя у зеркала. Над лицом почти не работает, только красит губы бледно-розовой помадой.
Метель к вечеру не стихла. На дорогах заносы, на тротуарах сугробы. Таша пробирается сквозь снег и через несколько кварталов выходит на широкую улицу и смотрит по сторонам. На лице её появляется беспокойство. Такси! – принимает она решение и выскакивает на дорогу. – Такси!
Останавливается серая Волга.
-На заправку, что на Ленина, - говорит она, залезая в салон автомобиля.
-На Ленина? – Таксист трёт затылок. – Триста.
-Поехали.
-Всё занесло к чёртовой матери, - говорит таксист, резко выворачивая руль у троллейбуса.
-Вы резко не поворачивайте, - говорит Таша.
-На свидание что ль? – Таксист смеётся.
- Куда ещё по такой погоде.
-Видно, классный мужик.
-Ещё какой классный, - говорит Таша. – Не пьёт, не курит…
-А денег у него много?
-Куча.
-Да, мужик классный. Ну а с этим у него как?
-С этим? Почти  десять дюймов.
-Да, мужик классный
-Ты давай гони потихонечку. Обгоняй этого  козла на ауди.
-Этого козла? Лёгко.
-Вот, видишь, на какой простор вырвались…
Так за диалогом они доезжают до заправки.
-Если сорвётся твой мужик, - таксист тормозит и оглядывается на Ташу, - Андрей, двадцать пять, не женат, без вредных привычек, и с дюймами в порядке…
-Спасибо, таксист, - говорит Таша, протягивая три сотни. – Сдачи не надо. – Она улыбается
-Удачи! – кричит вслед таксист, резко разворачивается и уезжает.
-Спасибо. - Таша качает головой и смотрит в сторону двухэтажного здания на заправке. Мужики расчищают снег, заправляется Газель. – Вперёд, Россия!
Таша идёт по проезжей части, так как везде сугробы снега. В фойе ярко, тепло и никого, только голова над стойкой.
-Мне к Ломако на пять, - говорит Таша отряхивая снег.
-Я провожу, - звучит скрипучий голос. Таша оборачивается  и видит ту самую пожилую женщину. – Вперёд и вверх! – улыбается пожилая женщина.
Они поднимаются на второй этаж и заходят в уже знакомый Таше кабинет.
-Владимир Ильич, к тебе, - говорит женщина.
За письменным  столом сидит Владимир Ильич и подписывает документы.
-Я вас слушаю, - говорит он, не поднимая головы.
-Я  Наталья Чулкова, - робко говорит Таша. – Я была у вас в понедельник…
-А-а-а, - Владимир Ильич  отрывается от бумаг и  задумчиво смотрит на Ташу. – Да-да-да. Не знаю, чем и помочь вам. -  В это время звонит телефон. – Слушаю, - говорит Владимир Ильич и жестом руки подзывает к себе Ташу. –  Да, я знаю, завтра чартерным рейсом. – Он смотрит на Ташу: - Паспорт! – шепчет.  Таша протягивает ему паспорт, он начинает его листать. -  Встретим… Без проблем.- Он  кладёт трубку. - Варвара Петровна, оформи на имя Чулковой пятьсот рублей. -  Он пытается улыбнуться Таше. – Это за бензин и некоторые моральные издержки, ну и, конечно, только ради классного юриста. Варвара Петровна, выдай деньги и проводи ребёнка.  – Сказав, он снова склоняется над бумагами.
-За мной, детка,  - говорит Варвара Петровна. Они выходят из кабинета и подходят к маленькому столику. – Варвара Петровна достаёт из ящичка пятисотрублёвую купюру и кладёт её на край стола. – Квитанция нужна? – спрашивает ехидно.
Таша молча берёт деньги и направляется вниз по лестнице.
-А спасибо? – звучит вслед. – Владимир Ильич сегодня так добр.
Таша оборачивается, рядом с Варварой Петровной уже стоит высокая стройная брюнетка, они  смотрит на Ташу и  улыбаются.
- Мы еще разберёмся. – Таша тоже улыбается и уходит.
Метель продолжается. Таша долго идёт пешком. Машины буксуют. Таша никак не может поймать такси, никто не останавливается. Она доходит до троллейбусной остановки, впрыгивает в отъезжающий  троллейбус и едет целую вечность: троллейбус немного проедет – постоит, немного проедет- постоит. Домой Таша добирается уже поздно вечером.
В ванну! В ванну! - стонет она, закрыв за собой дверь. Быстро раздевшись, побросав всю одежду на полу в прихожей,  она садится в ванну и набирает горячую воду. – Ты сделала, пожалуй, всё, что смогла. Теперь…-Она вздыхает. – А что теперь? Подождём немного...
После ванны Таша накидывает на себя халат, но лечь на кровать она не успевает: раздаётся звонок в дверь. Таша смотрит на часы, уже почти полночь.
-Кто? – зло кричит она, выйдя в прихожую, и смотрит в глазок. Это дядя Витя. – Какой кошмар. – Она открывает дверь и видит дядю Витю.
-Пустишь? – жалобно говорит он.
Она молча впускает его.
-Я только из рейса, - говорит он. – Устал, как собака.
-Я то чем могу помочь? – зло говорит Таша.
-Ты? – он разглядывает её. – Что ты со мной делаешь, хоть прикрылась бы…
-С каких это пор у себя дома!? – Таша застёгивает халат.
-Только разок, Натка, - молит дядя Витя.
-Что? Как первый раз? – Таша говорит грубо, не глядя на дядю Витю. – Таксу знаешь…
-Ой ты моя умница! – почти взвизгивает дядя. – Я только душик приму. – Он бросает сумку в угол прихожей, вешает куртку на вешалку и скрывается в ванной. Через некоторое время из ванны сквозь плеск воды слышится пение дяди Вити.
Таша осматривает карманы его куртки. Деньги  пачкой сторублёвок и в кошельке, крупные купюры, лежат во внутреннем кармане. Пачку сторублёвок Таша, не пересчитывая, кладёт под коврик, а несколько крупных купюр, вытащив из кошелька, вешает на внутренний карман куртки. Кошелёк возвращает в карман. Прислушивается. Пение в ванной продолжается, но плеска воды уже не слышно. Таша быстро заходит в комнату и, сняв трубку телефона, смотрит на входную дверь. Слышно, как из ванны выходит дядя, он ещё продолжает что-то напевать…Таша  отворачивается к окну и громко говорит в трубку:
-Да нет же, тётя Надя…Ну с чего вы это взяли?.. Тётя Надя, - Таша почти кричит, всхлипывает. Пение дяди стихает. – Да нет у меня никакого дяди Вити. ..Ну был один или два раза, продукты приносил…Не знаю…Нет. – Она кладёт трубку и оглядывается: в дверях  стоит голый дядя Витя с открытым ртом. – Через  десять минут здесь будет тётя Надя. – Таша начинает плакать. – И откуда вы взялись на мою голову…
-Она сейчас сюда придёт? – спрашивает дядя Витя, в голосе его ужас, в глазах паника.
-Да, она звонила из Берёзки, - тоже с ужасом говорит Таша. – Это здесь рядом.
-Боже мой! – дядя Витя начинает метаться. – Я сейчас…я сейчас…Ты только ничего не говори…Я только  несколько раз приносил продукты…Я сейчас…- Дядя Витя спешно одевается. Когда одевает куртку, из неё разлетаются  деньги. – Вот, вот, – несколько купюр он кладёт на табуретку, - это тебе, только молчок…
-Дядя Витя, - Таша выходит в прихожую, смотрит на деньги. – Я так боюсь вашей жены, если она будет меня бить…
-Не будет. – Дядя Витя надевает шапочку. – Ты только не раскалывайся, и всё будет хорошо.
-Не приходите больше ко мне, - просит Таша.
-Какой там приходи, - дядя машет рукой.- Если она заподозрила, то надо залегать на дно и не дышать…Боже, какой ужас…Какой ужас, - с этими словами, не попрощавшись, дядя Витя уходит.
Закрыв за ним дверь, Таша возвращается в комнату и смотрит на себя в зеркало. Страх на лице сменяется спокойствием, потом проскальзывает улыбка, потом улыбка застывает на лице и через некоторое время Таша смеётся.
Ташка! Артистка! Великая драматическая артистка. – Она смеётся и вдруг умолкает.- А может в артистки пойти. К чёрту юристику. Ну ты и по-е-ха-ла. Итак, двоих ты уже отшила, они уже больше не припрутся. Теперь ждать…Нет, ждать то нечего. Будем учиться, а там его величество случай…Что ты несёшь?! – Таша надевает наушники, включает плеер и ложится на кровать . – Спать. Спа-а-ать…
Будит её телефонный звонок. Таша не сразу  берёт трубку. Привет…Уже час!? – она смотрит на часы. –Какой кошмар! .. Отпустили с уроков?  Понятно. Сейчас чего-нибудь глотну и еду. ..Пока. - Ещё с полчаса Таша лежит  в постели. – Боже уже день.  И школу проспала. - Она идёт в ванную, моет голову и, пока варится кофе, сущит  голову феном и смотрит в окно.  Метель закончилась, сугробы снега тают, из-под колёс автомобилей летят брызги. Таша пьёт кофе. Потом долгое одевание, макияж и…Выходит Таша из дома в куртке, в сапожках на высоком каблуке, волосы распустила по плечам. На лице застывшая улыбка. Покупает в магазине упаковку сёмги, бутылку белого десертного вина и палку копчёной колбасы
Встречает её девушка в  топике и коротенькой юбке.
-Наташка, сколько можно спать.
-Прости, Оль, расслабилась, - говорит Таша.
-Все, кого я хотела видеть, уже в сборе, - говорит Оля, принимая Ташину куртку. Таша разувается и проходит в комнату.  На диване и в креслах сидит несколько девчонок. Посреди комнаты столик с едой.
-Ура-а-а! – кричат девущки.
Таша ставит на стол бутылку вина, выкладывает сёмгу и колбасу.
-Как сговорились! – кричит блондинка в сверх –мини. – Рыба, вино…
-Ты знаешь, Лен, - говорит ей Таша, - посмотрела  я на эту слякоть, и так мне вина захотелось.
-А мне ешё и водки…
-Фу, нет, - говорит толстая девушка в джинсах. – Водка  - это как секс с презервативами…
-Ну ты,  Катька, и даёшь, - говорит ей Оля. – Секс он  по любому секс.
-Нет, - не соглащается Катька. – Когда в ход идут резинки, это уже промышленность, то есть – контроль деторождаемости.
-Давайте лучше выпьем, - звучит голос из-за «Журнала мод».
-Светка что-ли? – Таша отводит журнал в сторону. – Я тебя и не узнала. Светка. А где ж твои джинсы, в которых ты клялась ходить до последнего звонка.
-Ты, Наташка, вообще от жизни отрешилась, - говорит Светка, поднимая вверх ноги…на ней такая короткая юбочка, что при этом её движении видны трусики. – Я давно уже хожу в чём попало.
-Ура! Ура! Ура! – говорит Оля, разливая  водку. – По чуть-чуть за всё, что попало.
-Начнём с водки? – спрашивает Светка, откладывая журнал на пол. – Надоело, девчонки. – Она громко зевает. – Надоели и джинсы, и  кроссовки, и всякие там шапочки. – Она встаёт с кресла. – Хочется свободы, раскрепощения. – Оль, твоих точно дома нет? – спрашивает она вдруг.
-Мать, но она сюда не сунется, - отвечает Оля. – Она у меня современная, так что можно гудеть.
-Хочется. - Светка стаскивает с себя через голову свитер и остаётся  только в юбочке. – Хочется воли…
-Съезд лесбиянок объявляется открытым, - говорит Катька, поднимая рюмку.
Пьют водку.
-Когда я пью водку, - говорит Светка, - то чувствую, что воняет нашими пацанами. – Он морщится. – Шутка, для красного словца, - смеётся она.
-Светка, спрятала б ты лучше свои эллипсы, - говорит Лена. – Ещё б…
-Ты разве не видишь, что это сферы, - говорит Светка.
-У Ленки тройка по геометрии, - говорит Оля.
-Тройка, - соглашается Лена. -  Я даже свой треугольничек  называю чёрточкой.
-Полусексуальная маньячка, - смеётся Катька.
-Девчонки, - говорит Оля. – Кто у нас открыватель вин? Вина хочется. Права Светка, от водки мужиками пахнет.
-Конечно, я, - говорит Катька. Она берёт протянутый ей штопор и открывает  бутылку кагора. – Начнём с кагора?
- О! К стати! Как вам этот наш священник?..
-Хорош. Ах, как бы я его совратила…
-Да он сам кого угодно совратит.
-А эти его слова, что если бы все по-настоящему верили, то уже был бы коммунизм
-Я  начну с вот этого белого, - говорит Таша. Катька откупоривает также  белое десертное. Оля разливает вино по большим хрустальным рюмкам.
-Эти рюмки я подарила своим родителям на год их свадьбы, - говорит Оля.
-На год? –  говорит Лена, и все удивлённо смотрят на Олю.
-На новый год, - улыбается Оля. Все смеются. – Ну, девчонки…
- За тебя, Олька, - говорит Таша.
Чёкаются и пьют. Потом говорят о всякой чепухе. О парфюмерии, о летней моде на юбки. Все вдруг интересуются Ташиным макияжем.
-Пользуюсь мамиными запасами, - говорит Таша. – Она ж была координатором по Эйвану…
После второй бутылки решают потанцевать. Музыку включают на полную громкость. Разные танцевальные хиты из коллекции Оли. Катька в экстазе сбрасывает с себя джинсы и остаётся  в трусиках. Полные её ляжки трясутся.
-А я не стесняюсь своих толстых ног, - кричит она, танцуя. – Естественность…
-Без резинок, - продолжает Светка.
-Ташка, - Оля устало падает в кресло, - ну ты  и танцуешь. Я   балдею…
-Напрасно ты бросила танцы.
-Серёга говорит, что могли б и на Европу пробиться.
-Мне скучны бальные танцы, - говорит Таша, улыбаясь и переходя на танец живота, чем вызывает дикий восторг.
-Ты и это умеешь!? – восхищается Лена.
-Давайте выпьем!
Наливают и пьют.
-Эх, девчонки! Такой классный у нас девичник получается.– Оля тяжело вздыхает. – Хотела  не говорить до самого последнего, но…
-Ну-ка, ну-ка!
-Помните Стаса Рогозина? Нашего футбольного кумира…Ну, когда мы ещё в пятом были, они выйграли Россию по юношам…
-А-а-а! Ну и что?
-На двадцать третье он сделал мне предложение.
-Ды ты что!?...
-Да-а-а, - Оля наливает себе вино и делает глоток. – Я так волнуюсь. Я даже предкам ничего ещё не сказала.
-И ты согласилась?
-Согласилась? – Оля смеётся. – Мы уже пять лет встречаемся.
-Не фига себе! Это что, с того самого пятого?
-Да, представьте, с того пятого. Когда его поздравляли в школе, забыли что ли, я цветы ему вручала, а он взял и поцеловал меня…А потом в кино пригласил…
-Может вы ещё тогда и поклялись вечно любить…- Катька смеётся.
-Глупышка ты, Катька. – Оля смотрит куда-то мимо всех. – Любовь  - это всего лишь игра гормонов, и на кого они заиграют, клянись не клянись.
-Сейчас они заиграли у тебя на него?
-Он закончил финансовый. – Оля достаёт из стола сигареты. – Кто?
Все, кроме Таши, закуривают.
-Он закончил финансовый. Отец его, пухленький купец, подкинул деньжат, и Стас год назад открыл дело и неплохо идёт. Уже купил Ауди…Мне он нравится. Так расположились звёзды.
-А что с футболом?
-Мениск. Врачи сказали, что в большой футбол он не пойдёт, а такой не для него.
-Счастливая ты, Олька. – говорит Светка. Все некоторое время молчат, может, обдумывая новость. – На-пи-ла-ся я пья-а-ана, не дой-ду я до до-му, - начинает вдруг петь Светка.  -  Довела -а меня тропка у-узкая до зеле-о-ного сада.
Все начинают подпевать. Не замечают, как в комнату заходит  женщина в халате и в шлёпанцах, она, пристроившись у двери, подперев подбородок ладонью, слушает и начинает подпевать:
- Я хоро-ошая я приго-ожая только до-оля такая… -Потом она говорит: - Девочки, у вас никак девичник?..Я не помешала?
-Нет, что вы…У вас такой красивый голос.
- И кого ж мы замуж выдаём? – Она улыбается.
-Меня, мамочка, - говорит Оля.
-Я серьёзно. - Мама Оли улыбается.
-А я ещё серьёзней, - серьёзно говорит Оля.
Наступает долгая пауза. Улыбка на лице Олиной мамы исчезает, появляется растерянность.
-Оленька, ты что, с ума сошла…уж лучше б ты серьгу на пупке сделала… - говорит вдруг Олина мама.
-Олька, я пойду, мне ещё к тётке надо заехать, - говорит Таша и быстро уходит.
На улице её догоняет Светка.
-Как тебе новость?
-Новость как новость.
-Замуж! – Светка усмехается. -У него бизнес, а у тебя что? И будешь сидеть дома домохозяйкой…Уж лучше быть проституткой. Как ты считаешь?
-Да, валютной. – Таша улыбается.
-Валютной? – Светка задумывается. – Так всё неожиданно. Представляю, что сейчас там творится.
-А Олька нас за этим и собрала, чтоб сообщить  и обмыть свою новость, - говорит Таша. – Только присутствие матери не учла.
-Ведь точно…А ты  знаешь, что к ней Сергеев Борька клеится. Из одиннадцатого А.  Они не редко из школы вместе идут.
-Пути господни…- Таша останавливается. – Мне налево.
-А мне прямо и побыстрей.  От всего этого или от вина голова кругом.
-И мне вино не пошло. А вообще, посидели неплохо.
-Классно посидели, и без пацанов. Хотя, если б не лапали, и с ними было б не плохо.
-Да можно б и с «лапали», - улыбается Таша. – Пока, - говорит и уходит.
К двери своей квартиры она подходит одновременно с огромным мужчиной в шляпе.
-Наталья Чулкова? – спрашивает он.
-Допустим, - говорит Таша.
-От Владимира Ильича, - улыбается мужчина. – Можно?
-Что именно можно? – Таша роется  в кармане куртки.
-Войти, - говорит мужчин. – Есть новости.
-Да? – Таша задумывается.
-Или да или нет, - резко говорит мужчина. – Я не буду разговаривать  на улице.
Таша открывает дверь и впускает мужчину. Мужчина рассматривает прихожую, проходит в комнату.
-С кем живёшь? – спрашивает, прохаживаясь по комнате  и всё разглядывая. Раздаётся звонок в дверь. – Откройте, это мой коллега.
Таша открывает дверь и видит мужчину в плаще и кепке, ростом  пониже первого, но очень широкого в плечах.
-Сенкью, - говорит он и заходит в квартиру. – Ну? – спрашивает он первого.
-Посмотри кухню и так далее, - отвечает первый и поворачивается к Таше.- С кем живёшь? –  повторяет он свой вопрос.
-Одна. – Таша улыбается. – Это что – обыск?
-Это, - первый мужчина заглядывает под кровать, - это, чтоб у вас проблем не было. – Он поднимается с пола и, отогнув край портьеры, выглядывает в окно. – Посидите в кресле. Мы быстро. – Побродив взглядом по потолку, он выходит, и через некоторое время слышно, как в кухне разговаривают двое мужчин. – Наталья, - в комнате появляется первый мужчина, - мы уходим, дверь не закрывай.
Они уходят. Таша в сапожках и в куртке остаётся сидеть в кресле. Через некоторое время слышно, как дверь распахивается, кто-то заходит, дверь закрывается, щелкает защелка одна, вторая. Потом пауза, тишина, как будто  никто не входил. Еще через некоторое время  дверь в комнату медленно открывается и на пороге обозначается мужчина в кожаном плаще при галстуке. Это Ломако Владимир Ильич. Он улыбается, заходит в комнату, в руках у него газета. Он внимательно смотрит на Ташу, на её ноги, на голову, на руки. Таша хочет встать с кресла, но он останавливает её:
-Сидите. – Он прохаживается по комнате, разглядывая стены, потолок, шкаф, шторы. – С кем живёте?
- Одна.
-Мать. Отец.
-Мама умерла. Отца нет.
-Отца нет. Отца нет. – Владимир Ильич зевает, прикрывая рот ладонью.  – Извините, такая ваша назойливость по отношению к таким, как я, подозрительна. Потому весь этот маскарад. Как вы меня вычислили? – спрашивает он вдруг, глядя в окно, отогнув край шторы. Таша молчит. Молчание затягивается. – Вы плохо слышите? – спрашивает он, продолжая смотреть в окно.
-Ну-у-у, во-первых, - Таша делает паузу, улыбается, - мама сказала, что единственный  порядочный человек, который сможет мне помочь, когда жизнь припрёт…
-Единственный! Порядочный! – перебивает Владимир Ильич. – На дурочку вы не похожи…Вы знаете, какого полета я птица? Только не молчать!
-Это было,- говорит Таша трагическим голосом, - за неделю до её смерти. И телефон ваш дала…
-Телефон?! – Владимир Ильич смеётся. – Это какой же телефон?
-Вот. – Таша достаёт из ящика стола зелёную записную книжку, раскрывает её на нужной странице и протягивает её Владимиру Ильичу.
-Так, так. – Владимир Ильич  бросает беглый взгляд на страницу и качает головой, изображая на лице широкую улыбку. -  Сделайте, пожалуйста, чашечку чёрного кофе. Растворимого. Тройного.
Таша снимает плащ, переобувается в домашники  и делает кофе. Вернувшись в комнату, она застаёт Владимира Ильича в кресле. Она ставит чашечку кофе на столик.
-Во-первых, - говорит Владимир Ильич, поднимая записную книжку и бросая её на столик, - этому телефону уже почти два года и…
Звуки Варшавянки перебивают его. Он достаёт мобильник из плаща.
-Да, - говорит. – Нет, дорогая, поздравляю одну старую суку с днём рождения…бомонд? Да! Сижу в туалете и думаю, как бы побыстрей смыться…Полчаса болтовни, час езды и всё. – Он нажимает несколько раз на клавиши и говорит: - Чан, звонила невеста. Уже волнуется. Заканчивай свои дела и минут черед двадцать подкатывай… – Он кладёт мобильник в плащ  и делает глоток кофе. Смотрит на часы. Делает всё медленно, плавно. Зевает. – Во-вторых, мы не виделись с твоей мамой  года два, да и до этого то виделись лишь несколько раз, а разговаривали и того реже. И в-третьих, кто навёл вас на меня?
-Именно два года назад я и видела вас  вместе с мамой  на её дне рождении в « Чёрных глазах»…
-Ах эти чёрные глаза, - напевает Владимир Ильич, встаёт с кресла и, улыбаясь подходит к Таше. Берёт её подбородок двумя пальцами. – Последний раз спрашиваю: кто?
-Борис Сергеевич, - шепчет Таша, на глазах появляются слёзы.
-Борис Сергеевич! – Владимир Ильич тяжело вздыхает, разглядывает Ташу с ног до головы, улыбается.- А с ним вы где познакомились? Тоже мама?
-Владимир Ильич, вы задаёте очень много вопросов…
-Это вы ко мне пришли, а не я к вам, - зло говорит Владимир Ильич.
-Борис Сергеевич мамин коллега, - говорит Таша. – Один из немногих, кто обещал помочь с обустройством маминой могилы.
-И направил вас ко мне!  - Владимир Ильич смеётся.
-Нет, он только упомянул, что некто Ломако тоже помог бы в этом деле, а я вспомнила об этом только когда решила поступать на юрфак. – Таша подходит к двери. – Но коль пошла такая пьянка…- Она усмехается.
-Тихо! – Владимир Ильич допивает кофе. – Слова придержи. Тебе повезло, что я допросил тебя лично, а не Дик или Чан. Уже б давно, - он пробегает взглядом по Ташиным ногам, - поимели б тебя во всё и ещё б морду набили.
-Если б я знала, что вы такая страшная птица и такого страшного полёта, я б…- Таша усмехается.
-Хорошо, хорошо. – Владимир Ильич улыбается, прохаживается по комнате. Звучит вальс «Сказки Венского леса». Владимир Ильич достаёт из плаща мобильник и говорит: - Выхожу. – После этих слов он подходит к портрету Ташиной мамы.- Светлана Климова – супер адвокат. Твоя мама вела одно моё дело моего приятеля. Красиво вела…Ну ладно. Да-а-а, Светлана  Климова…Наталья… Чулкова? – спрашивает он вдруг Ташу.
-Чулкова Наталья Анатольевна, - говорит Таша.
-Анатолий  Кузьмич Чулков! – Владимир Ильич усмехается. - Работёнку вы мне задали адскую. – Он прохаживается по комнате. – Никогошеньки на юрфаке, одни враги и сволочи. – Он смеётся. – В политех бы на кого угодно…А? – Он  очередной раз подходит к портрету Ташиной мамы.  Качает головой. – Только ради неё. Учишься как?
-Одни пятёрки, - говорит Таша.
- Ладно, - он вздыхает, -  думаю, проблем не будет. – Он подходит к окну и, отогнув край портьеры, смотрит в окно. -  Немного формальностей, немного деньжат для приличия, в духе времени, как говорится…- Он отходит от окна и садится в кресло. – Фу-у-у, устал. – Зевает. – Прости, пожалуйста. О моём участии в твоём деле ни с кем  ни о чём. Потому что у тебя потом будут проблемы. – Он смотрит на часы. –  Как что продвинется, я сообщу. – Он усмехается. – И всё-таки я не верю…в вашем  «юрфаке» что-то не то.
-Владимир Ильич, - жалобно говорит Таша, - я просто подумала…
- И на будущее, надо лучше думать, во-первых; во-вторых, если кто-то и переспал с вашей мамой, это далеко не повод обращаться к нему за помощью. Я ведь правильно вас понял, что вы считаете меня любовником вашей мамы?
Таша молчит.
-Считаете, вижу по глазам. Столько ошибок…
-Разве я похожа на дуру,  чтоб идти к совершенно незнакомому человеку…
-Меня перебивать не надо, - назидательно говорит Владимир Ильич. – Похоже, что дура. – Он, пристально глядя на Ташу, качает головой. - Вам повезло со мной, это о порядочности.
Не прощаясь, он уходит. Таша долго сидит в кресле, глядя в потолок. Потом она делает большую чашку растворимого кофе и устраивается у телевизора. Долго щёлкает каналами: Киркоров, сатира и юмор… переключается  на кабельное телевидение и  останавливается на бальных танцах, турнир в Киеве. Целый час Таша смотрит танцы, потом подходит к зеркалу, задирает платье и рассматривает свои ноги.
Да, старуха, замахнулась ты  лихо, - шепчет она. - Было б неплохо, если б они о тебе больше не вспомнили. Ладно, сама поступишь. Ещё приналяжешь на учёбу, наведёшь справки  и поступишь. – Она достаёт из-под кровати пакет с деньгами и считает. – До августа хватает на достойную жизнь, а там посмотрим. – Она прячет деньги и снова пристраивается у телевизора. – Может, и подтанцовкой  займёмся. – Таша открывает холодильник. – Что ж так дрожь бьёт. Боже, а страшно.- Берёт бутылку водки, осталось чуть-чуть, наливает в стакан, улыбается. – Нет, машет головой и выливает водку в раковину…

Начало марта проходит в обильных снегопадах и таяниях выпавшего снега. На улицах море воды и мокрого снега. Небо серое и бесконечное. В классе  на переменах все тихо шушукаются, обсуждают Ольгину новость. Особенно мальчишки. Одна Таша активно учится, даже на переменах что-то читает, что-то решает. Над ней подшучивают, она в ответ только улыбается, не отрываясь от своих занятий. «Я, как Кай Юлий, могу вас всех одновременно…» -после этих слов Таша делает многозначительную паузу и продолжает слушать,  читать при этом химию, «Идиота» и решать алгебру…

После школы она обычно подолгу бредёт домой по мокрому снегу, выбирает самые залитые водой улицы и приходит домой с абсолютно промокшими  ногами. Быстро раздевшись до гола, включает музыку, делает растяжку  и час танцует. Потом  горячая ванна, горячий кофе  и учёба до полуночи с короткими перерывами на обед и перекусы.
В один вечер звонок в дверь поднимает её из постели. Она, застёгивая халат,  бесшумно подходит к двери и смотрит в глазок. Видит  мужчину Владимира Ильича. Открывает дверь. Мужчина Владимира Ильича заходит. Улыбается.
-Так спокойно открываешь?
-Я вас запомнила, - говорит Таша,
-Запомнила, - усмехается мужчина, проходя в комнату. – Одна?
-А с кем же ещё.
-Сейчас придёт босс. – Мужчина осмотрев комнату и кухню, говорит в мобильник: - Чисто, - и уходит.
Владимир Ильич появляется через минут пять. Проходит в комнату и садится в кресло. Смотрит на Ташу.
-И почему ты решила, что я буду заниматься твоим вопросом? – Сказав, он улыбнулся.
-Я так не решила, - робко говорит Таша. – Я и не подозревала, что вы такой занятой человек. Я сама…
-Сама! – Владимир Ильич улыбается. Похоже, он выпимши, от него пахнет. – О том, что я, возможно, буду заниматься твоим вопросом никому, нигде, ни с кем, никогда! Понятно? – Он закрывает глаза и улыбается.
-Да, конечно, - говорит Таша. – Вы повторяетесь.
- Я никогда не повторяю ничего дважды, – говорит Владимир Ильич. - И здесь, - он   показывает рукой  на стены, кровать, потолок, - чтоб всё это время  было чисто. Я, по мере поступления новостей, буду появляться неожиданно. Всё понятно? – Он пристально смотрит на Ташу. Таша кивает головой. – Ну, теперь спи.
Владимир Ильич уходит, не прощаясь. Таша не может уснуть до утра.
Через два дня Владимир Ильич  появляется у Таши еще раз. В шляпе, в плаще, при галстуке. Сразу проходит в комнату и садится в кресло.
-Можешь считать себя юристкой, - улыбается он. –Осталось поговорить с одним моим должником  …-он улыбается, -и  за скамью подсудимых.
-Спасибо, Владимир Ильич. – Таша радуется. – Будете чай, кофе?
-Кофейку тройного, растворимого.
Таша убегает, делает кофе и с подносом – кофе, печенье, сыр масло – появляется в комнате.
-Боже, как я рада, - говорит она, ставя поднос на столик.
-А как я рад, - говорит Владимир Ильич, лицо его серьёзное, взгляд колючий. Он встаёт с кресла, подходит к Таше вплотную и указательным пальцем за подбородок приподнимает её голову, смотрит в глаза. – Значит, хочешь стать юристкой?
-Да, как мама, - отвечает Таша, не отводя глаз.
-Историю с очкастым сама придумала?
-Сама. А как же ещё к вам попасть.
-Сколько тебе лет?
-Скоро семнадцать.
-Какая молодёжь пошла. – Владимир Ильич отпускает Ташину голову, садится в кресло и пьёт кофе. – Наталья Чулкова! – произносит он задумчиво, глядя в чашку кофе. – Наталья Анатольевна. – Он делает глоток, встаёт, подходит к окну и, отогнув край шторы, смотрит на улицу. – Напротив музыкальная школа?
-Нет, бывший Дворец Пионеров. Теперь там…
-Интересно. Интересно. – Владимир Ильич отходит от окна. – Анатолий  Кузьмич Чулков, - задумчиво произносит он. – Живёшь, значит, сама. Получается, как благотворительная деятельность. – Усмехается. – Как-то не вяжется. – Он говорит, совершенно не обращая на Ташу внимания, говорит как сам с собой. – Нонсенс. – Он ставит чашку на стол, снимает шляпу, приглаживает редкие волосы на начинающей ото лба лысине, заглядывает в шляпу. – Не знаю, не знаю. – Вытаскивает из кармана плаща газету и садится в кресло. – Читала? – Он кивает на газету. – Эти  придурки опять хотели Кремль спалить. Манежа им мало. – Он листает газету и чему-то усмехается. – А этот босяк…- он смотрит на Ташу. - Какой-то босяк  зимой пересёк Байкал в одной рубашке и в трусах  и босиком. Потом кто-то, похоже, что он же,   пересёк  Енисей в самом бурном месте вплавь. Потом его видели…И кто ж его видел? Рыбак - алкоголик, влюблённая парочка, какая-то богомолка…Глаза, мол, у него Христовы. – Владимир Ильич бросает  газету на столик. – Мир сошёл  с ума.
-Есть такая песня «Я сошла с ума», - говорит Таша. – Мир всегда сумасшедший и…
-От меня то чего ты хочешь? – спрашивает вдруг Владимир Ильич.
-Нет, совсем не того, чего хотел  Коля Остенбакен от польской красавицы…- начинает говорит Таша.
-Читаешь классику?
-Мама сказала…Вам повторить?
-Оставь свою маму в покое.
-Мама сказала: Читай классику, это интересно, пригодится и на многие вопросы  есть готовые ответы.
-Чушь. – Владимир Ильич смеётся. – Какая бабская чушь. Но хорошо. Хорошо. И что же ты читаешь?
-Всё.
-Вот и отлично. – Владимир Ильич надевает шлапу  - Пора. А ты учись. Хорошо учись. Я проверю. -  Он стремительно уходит, почти убегает.
После его ухода Таша подходит к своему волшебному зеркалу. Ну что? – Она улыбается. – Если бы не бросил глаз, не припёрся  бы. А может просто решил убедиться, что я не опасна. Так подослал бы людей, а не лично…Значит, положил глаз…Что будем делать?..Дура, тебе ж приказали учиться. Хорошо учиться…Странный он какой-то. Страшный? Нет. Зачем он приходит?..

Седьмого марта Таща без учебников, но с  кипой файлов, приходит в школу на полчаса раньше обычного. На доске уже написано всеобщее  поздравление с Женским Днём, на партах лежат красивенькие букетики цветов и коробочки с подарками. Таша развешивает файлы по периметру доски и уходит.
-Ты чего так рано? – спрашивает её мужчина в камуфляжной робе. – Я и не заметил, как ты прошла.
-Часы убежали вперёд, - говорит Таша. – Погуляю ещё.
Она выходит из школы и заходит в кафе напротив.
- Закрыто! – кричит нудным голосом женщина.
-Я чуть погреюсь только, - говорит Таша и смотрит на улицу. Потихонечку тянутся школьники, потом ручеёк школьников превращается в поток.
Перед первым уроком в Ташином классе шум, свист, гам. Толпятся у доски, читая развешенные листовки. Девчонки рассматривают подарки. Шум и гам прерывает появление высокой блондинки в платье чуть выше колен. Все со смехом расходятся по своим местам..
-Good morning, - говорит блондинка.
Все отвечают : «Morning» - и садятся за парты. Сергей не садится, он подходит к блондинке и говорит:
-Дорогая Ирина Ивановна…Ничего, что по-русски? – Он вопросительно смотрит на  блондинку.
-Я уже и не помню, когда слышала от вас что-то по-русски, - смеётся  блондинка.
-Мы вот тут на нашем мальчишнике посовещались и решили…- продолжает Сергей.
-И решили жениться на мне, - перебивает  его блондинка.
-Нет, лучше, - улыбается Сергей. – Мы решили не дарить вам подарок, мы решили  поступить по-современному, то есть -  вручить вам наше послание с вложением, которое имеет материальный эквивалент. Не судите нас строго и будьте счастливы, - заканчивает Сергей, вручает блондинке конверт и целует её в щёчку.
-Ах! – Ирина Ивановна изображает на лице блаженную  улыбку. - С праздником, девочки, -  блондинка  кладёт конверт на стол, - и мальчики. Всего вам самого…- Она подходит к доске и читает:
-Чтобы пятки были гладки, девочки – вперёд! На ****ки! – Она улыбается, покачивая головой. – Чтоб были аппетитней ножки, - читает она дальше, - каждому подарим рожки. – Та-а-ак. – Блондинка подходит к столу. – Автору этого бессмертного шедевра повезло, что уроки сегодня открываю я. Но я сейчас докажу вам, что я не только знаю английский, не только хорошо выгляжу, - он ставит ногу на стул, обнажая чуть полноватое, но красивое бедро.
-Фю-у-у! – летит с  задней угловой парты. –А  аппетитные. Хорошо, что у нас не первый урок математика…
-Но я ещё и людовьед и психулог. – Она прохаживается по классу,  возвращается к доске, читает  молча ещё несколько листовок, смеётся. – Наталья Чулкова, соберите, пожалуйста, все листовки и положите их на край моего стола. Потом  мы передадим  их в музей народного творчества…Сегодня на уроке, - продолжает она, пока Таша собирает листовки,- я  не буду говорить по-английски. – Гвоздев, к доске!
С задней угловой парты поднимается  толстый юноша и выходит к доске.
-Пару слов в оправдание…существования женского дня, - говорит блондинка.
-Ну-у-у, э-это, - тянет юноша, - сам бог велел сделать этот день…и как это люди не придумали это раньше…
-Ты плохо знаешь историю, - перебивает его блондинка. – Женский  день, к вашему неудовольствию,  придумали не люди, а женщины.  Ставлю тебе пять за понимание проблемы, но вместо отметки я ничего не скажу математичке. Идёт?
-Благодарствую, Ирина Ивановна, - говорит юноша и возвращается за свою парту.
-А вот я всегда был против этого дня, - кричит Сергей. – Я…
-Два, - перебивает его блондинка. – Предупреждаю, что сегодняшние отметки будут в журнале. Только двойки будут исправлены на тройки…
-Можно вопрос? – с первой парты поднимается  Толян. – Это правда, что все блондинки тупые.  – Задав вопрос, Толян, часто моргая и ухмыляясь, смотрит по сторонам.
- Если б миром правили блондинки…- Блондинка  подходит к Толяну и гладит его по голове. - Я ответила на твой вопрос?
- Очень умно! – Толян подчёркнуто восхищённо смотрит на блондинку.
-Это что, КВН? - спрашивает  кто-то...
Урок пролетает быстро. Все уроки пролетают быстро. Во время перемен в классе и особенно бурно после уроков обсуждается вопрос: кто, куда и с кем идёт после уроков на Восьмое Марта. Группа, в которую попала и Таша, решает собраться на дискотеку в кафе у школы.
Потом Сергей провожает Ташу до перекрёстка.
-Пригласишь? – спрашивает Сергей.
-Нет. – Таша качает головой. Некоторое время молчат.
-Это тебе. – Сергей протягивает Таше мобильный телефон. – Самый лучший в городе. Я уже записал его на тебя, и номер уже есть, и десять баксов уже кинул на него. Я всегда буду кидать баксы.
-Спасибо, - говорит Таша, но не берёт телефон.
-Бери просто так, - говорит Сергей. – Если не хочешь, я не буду тебе звонить. Можешь использовать его, как часы.
-Спасибо. – Таша берёт телефон и целует Сергея в щёчку. – Больше, я прошу, ничего мне не дари. Я не люблю, когда мне дарят. – Она улыбается Сергею. – Пока.
-До вечера, - кричит вслед Сергей.
Распрощавшись с Сергеем, Таша не идёт домой. По пути домой она заходит в кафе «Здравствуй и прощай», заказывает чашечку кофе, сто грамм кагора и устраивается за столик лицом к окну. Слева за соседним столиком сидит группа школьников и шумно празднует Восьмое Марта. Девчонки, гуляем! – говорит писклявым голосом юноша в кожаной куртке. – Мой батя выделил мне на восьмое сто баксов… - Другому юноше тоже что-то выделили «предки». Девчонки предлагают разодеться и завалить вечером в торговый центр « Амазонки»…
-Гуд апитайт, - слышит вдруг Таша над своим ухом. Она вздрагивает, оглядывается и видит двух молодых мужчин. – Я…мы, конечно, sorry, но вам, конечно, грустно одной…конечно.
Таша переводит взгляд за окно, и, потягивая кагор, смотрит на улицу. Две толпы - праздничная и предпраздничная - куда-то спешат. Идёт сильный мокрый снег, который мгновенно налипает  на окна.
-Кагорчик сейчас в моде, - говорит один из мужчин. Они присаживаются напротив Таши.  В руках у каждого по стакану с прозрачной жидкостью. – Особенно церковный.
-Ну, конечно, - говорит первый, - церковь сейчас панацея от ужасов прошлого.
-И армия сильней и люди лучше, - говорит второй.
-Оставим  эту грешную землю людям, - говорит первый.
-Гена и Вова, - говорит второй.
-Крокодил Гена и Вовочка – удачнейшая находка жизни…Нет-нет, вы… ты не смейся, - первый мужчина делает глоток и поднимает стакан. – Водочка – универсал.
-Хотите, я скажу из трёх раз, как вас зовут? – говорит второй. Таша усмехается, смотрит на него, делает глоточек, и снова её взгляд устремляется за окно.
-Вика, - говорит он. – Так?
Таша отрицательно качает головой.
-Ты что, не видишь, какая же это Вика, - говорит первый. – Думай, крокодил, думай!
Крокодил делает глоток, морщит лоб.
-Светка, что ль? – говорит он разочаровано. Таша отрицательно качает головой и улыбается. – А-а-а, - крокодил  вдруг чему-то радуется. – Наташка-какашка! А?Угадал?
Таша молчит, делает глоток и смотрит в окно.
- Натаха, значит, - разочаровано говорит крокодил и делает глоток.
-Я так и знал, - также разочаровано говорит другой мужчина. – Как что-то попадается, что нравится, так обязательно Натаха. – Он пьёт.
-Да-а-а, дела-а-а, - тянет крокодил. – Извини, Вовочка.
Мужчины умолкают, смотрят куда-то мимо всего и пьют свою водку.
-А может, не будем поддаваться этой магии имён? – говорит крокодил.
-Надо подумать, - говорит Вовочка, достаёт из куртки пачку сигарет и кладёт на стол.
-Поздно. -  Таша не допивает свой кагор и уходит.
Придя домой, она раздевается до гола и долго сидит перед зеркалом , не глядя в него. От звонка в дверь она вздрагивает, растерянно  смотрит по сторонам, находит и быстро накидывает на себя халат и, застегнув все пуговицы, подходит к двери. Смотрит в глазок. Это Владимир Ильич. Она открывает дверь.
Он заходит, вид у него мрачный. Не снимая плаща, в шляпе, в обуви, покачиваясь, проходит в комнату и садится в кресло. Достаёт из кармана пачку сигарет, закуривает.
-Я не говорил, что курю? – спрашивает.
-Вы даже не поздоровались, - говорит Таша.
-А-а-а. – Владимир Ильич затягивается, выпускает дым в потолок. – Понимаю, понимаю. С ума можно сойти.  Вам, бабам, этого не понять. Пока поздравишь вас всех… Ох, уж эти женщины! И все ждут чего-то необыкновенного, чего-то…Чуда какого-то. - Он безнадёжно машет рукой. Потом долго молча курит, разглядывая кончик сигареты. – Они ждут, а ты не жди от мужчин ничего хорошего. Никогда. Я  - исключение. Я тебе, как отец. – Смеётся. – Сказал, и самому смешно стало. Подойди ко мне, присядь. Не бойся.
Таша подходит к нему и садится на край столика. От Владимира Ильича пахнет спиртным
-Так-то лучше. – Владимир Ильич пристально смотрит в Ташины глаза. – Ненавижу Восьмое Марта. Двадцать штук поздравил. А! Как? – Он улыбается Таше пьяной улыбкой.
-Сильно, - пытается улыбнуться Таша.
-Не то слово, - усмехается Владимир Ильич. – Но, - он гасит сигарету о салфетку, - ни к одной не прикоснулся. – Кладёт сигарету на край стола. – И всё потому, что есть ещё одна бедная школьница. - Он проводит рукой по Ташиной щеке. -  Сделай мне кофейку, - улыбается он, - как всегда. Устал как собака.
Таша уходит делать кофе. Пока греется вода, она режет хлеб, сыр. Через некоторое время в кухню входит Владимир Ильич, он уже раздет по пояс, на седой волосатой груди  на цепочке болтается  золотой крестик, на весь живот татуировка: восходящее над морем солнце, солнце на пупке.
-Я тебе помогу. – Он обнимает Ташу и  целует  в губы.
-Владимир Ильич, резинку, - шепчет Таша.
-Всё в порядке, - шепчет Владимир Ильич. – Я только пригублю тебя…- Он  валит  Ташу на пол. – Ни к одной не прикоснулся... Ни к Валюхе… ни Ирине Игоревне… ни-ни…
Потом он говорит:
-Я больше всего боялся, что ты еще целка. –Он  садится на табуретку, прикрывшись кухонным полотенцем.
-Я  всё-таки сделаю кофе? – говорит Таша, застёгивая халат.
-Кто тебе мешает, делай, - говорит Владимир Ильич. - Видишь, какой я быстрый. – Он смеётся. – Сoitus brevis, называется. Какой кошмар. – Он серьёзно смотрит на Ташу. – Я ничего не смог с собой поделать. Извини…Выпил немножко.  - Он идёт вслед за Ташей в комнату. Таша ставит на столик поднос.
-Ты великолепна, - говорит он, обнимая Ташу за плечи. – Я…- Его перебивает звук Варшавянки. Он берёт телефон и говорит с улыбкой на лице: - Да…еду поздравлять одну клячу с вашим сучьим днём…Да …да…конечно, ты же знаешь, что для меня мартовский лес…Часа через два. – Он кладёт мобильник в карман плаща и смотрит на Ташу. – Ты знаешь сколько мне лет? – спрашивает вдруг.
-Лет пятьдесят, - отвечает Таша.
-Именно, - говорит Владимир Ильич. – Пятьдесят. И всё ещё впереди, а не то, что вы, юнцы, думаете.
-А мы ничего и не думаем, - говорит Таша.
-А что думать?! Юнцы.– Владимир Ильич усмехается, потом хлопает себя по ноге и смеётся. – А как мы занимались сексом в Советском Союзе! Мы занимались им на рабочих столах, под столами, на  верстаках, в туалетах,  в парткабинетах, в лесах и в морях… на всех просторах  нашей необъятной родины.–  Он гладит  Ташу. – Мы – это уборщицы, слесаря, инженеры, учителя, спортсмены, коммунисты, директора, домохозяйки….Все-все-все. – Владимир Ильич, усмехаясь, покачивает головой. -  Ничего не изменилось. Ты даже не сопротивлялась…
-А что сопротивляться, если и самой хочется, - улыбается Таша.
Пьяная усмешка застывает на лице Владимира Ильича, взгляд его застывает на Таше.
-Что с вами?- спрашивает Таша. – Вам плохо?
-Нет, я перевариваю твои слова. - Владимир Ильич вертит головой. – Мне очень хорошо. – Он садится в кресло, берёт чашку и делает глоток кофе. Он не сводит глаз с Таши. – Мне очень хорошо, - повторяет. – И куча дел, и у всех на виду, а плевать. И я опять напился у этой сказочной женщины. – Он морщит лицо. – Плохо напился. Я напиваюсь у неё каждое Восьмое Марта. – Он мотает головой. – Надо уходить. Сейчас я знаешь где?
-Как где? – удивляется Таша.
-Сейчас я еду из леса. Я  только что бродил по мартовскому  лесу. Это моя слабость. Но вот только сегодня в этом году, - он делает глоток кофе, - впервые в жизни за меня там бродил Чан.
-Почему за вас? – спрашивает Таша.
-Почему? – Владимир Ильич вдруг смеётся. – Причём в моих сапогах, в моих джинсах, в моём свитере. – Он откидывается на спинку кресла и закрывает глаза. – И почему я так долго восстанавливаюсь! – Он берёт Ташу за руку и притягивает её к себе. – Я тебе не противен?
-Вы красивый мужчина, но я вас боюсь, - говорит Таша.
-Глупышка. – Владимир Ильич раздевает Ташу и ласкает её.- Маленьким девочкам бояться меня не надо. У нас будет всё хорошо. Когда у тебя день рождения?
-В апреле.
-И я апрельский! – восклицает Владимир Ильич. – В этом году апрель будет ранний. У меня есть одна примета. Моя личная примета. Если на восьмое марта у меня отличное настроение, это не обязательно связано с сексом или с любовью, я просто иду и заглядываюсь на женщин, как-то замечаю их ножки, пупки, плечи, ну всё как обычно, то весна будет поздней затяжной или обычной грязной и кислой; и наоборот, когда у меня гадкое настроение, внутри что-то тревожное, от одного вида женщин тошнит, вот как первые семь дней нынешнего марта, что в общем-то со мной бывает редко, а  на седьмое я…- звонок мобильника не даёт ему договорить, но он заканчивает, - я  ещё и напьюсь, то весна ранняя, что тоже бывает редко… Да! - кричит  он в мобильник. -Ты где?.. Подъезжаешь?.. Я знаю, невеста нервничает…Ничего…Минут через десять. – Он прячет мобильник. – Вот такие дела. – улыбается. – Надо уходить. У больших людей всё расписано по минутам. – Он одевается . – Завтра я занят, а на следующей неделе… Ну. – Он смотрит в глаза Таши. – Не скучай.
-Буду скучать, - грустно говорит Таша. – И что, у вас и сейчас  мрачное настроение?
Владимир Ильич задумывается, глядя куда-то себе под ноги. .
-Не то слово.  Мрачней  не бывает. Это к очень ранней весне. И зачем она мне? – Он вздыхает. – Ты думаешь, я тебя вижу. – Качает головой. – Нет! Идиот! Всё, надо идти, - выдыхает он. Надевает плащ, шляпу… – Стоп, стоп. – Он достаёт из кармана деньги, кладёт две синенькие купюры на стол. – Побалуй себя чем-нибудь.  И обо мне никому.–  Он  уходит.
После ухода Владимира Ильича Таша садится  на пол перед зеркалом.
Ну что, победа?! - спрашивает она себя. - Ты с ума сошла, Ташка. Если что, они ж тебя прибьют. А что, если что? Мужчина видный, даже приятный, без садистских наклонностей…и при деньгах. Но «если что» надо всегда иметь ввиду. Надо думать. Думать надо. Это он к тебе по пьяни… - Она надевает наушники, включает плейер и ложится на кровать. Через некоторое время звонит телефон. Таша говорит Серёже, что у неё ужасно болит голова, что к ней приходить не надо, что она приняла снотворное и лекарство и уже почти спит.

Восьмого марта она просыпается поздно и проводит  почти весь день в постели. Наушники, плеер, телевизор. Несколько раз звонит телефон, Таша отвечает только на один звонок: отказывается с кем-то погулять. Вечером звонок в дверь. Таша смотрит в глазок и видит женщину и за ней дядя Витя.
-Сейчас, тётя Надя, - кричит  Таша, убегает в комнату, поспешно одевается в джинсы и свитер и впускает гостей.
-С праздником, - говорит тётя Надя.
-С праздником, - говорит дядя Витя и протягивает Таше букет ландышей.
-Спасибо, - улыбается Таша. – Я сейчас….
-Ничего не готовь, - останавливает её тётя Надя. – У нас всё готово. Витёк! – она подзывает дядю Витю, и они  выкладывают на стол  бутылку вина, два судочка с отбивными и с салатом, бананы и огромную кисть черного винограда. – Вот, - говорит тётя Надя. – Ты только тарелочки, вилочки и стаканчики.
Таша приносит посуду, тётя командует, сервирует стол. Рассаживаются. Дядя разливает вино.
-Ну, мужчина, - тётя смотрит на дядю, - тост!
-За вас женщины, - говорит дядя и смотрит куда-то под стол,- за вас хозяюшки. – Когда чокаются, он смотрит на рюмки.
Пьют. Молчат. Только тётя говорит о своей работе, о том, как  у неё всё болит.
-Ну всё, - говорит она через полчаса. – У нас ещё одни гости. Давай быстренько помоем посуду…
-Я сама, тётя Надя, - говорит Таша.
-Нет, - резко говорит тётя, - у меня такой закон.
Таша собирает посуду и уносит. Через некоторое время к ней в кухню приходит тётя и моет с ней посуду.
-Наташа, Наташа, - говорит она вдруг грустно, вздыхает. – Кажется, мой кобель нашёл себе какую-то суку. – Молчит. – Конечно, если б не моя болячка. Но… ведь  я его из грязи вытащила. Кобель…Извини, что я тебе об этом…Хотя с другой стороны, он стал более хозяйственным, сделал на кухне…- и тётя рассказывает, какой ремонт они делают у себя дома. После мытья посуды тётя и дядя быстро уходят.
Концовку Восьмого Марта Таша проводит за уроками. На голове наушники.
Учиться! Теперь надо учиться ещё лучше, - говорит  она вдруг и  прохаживается по комнате.
 
Девятого марта первый урок математики. В классе стоит необычная тишина. Учительница математики опаздывает на десять минут. Поздоровавшись с классом, она  подходит к окну и долго смотрит в окно.
- Сегодня будет только один урок, - говорит она печальным голосом. – Витя Бойко был моим лучшим учеником…Я не могу вести урок. – Она поспешно выходит из класса. После её ухода в классе начинаются хождения, кто-то вышел из класса, кто-то пересел на другое место. Кто-то…
-Что будем делать? – спрашивает высокий блондин.
-Нам скажут, - говорит Ольга. – Пока будем сидеть.
- А что такое? – спрашивает Таша Сергея.
-Да-а-а! ты ж не знаешь. – Сергей поворачивается к Таше и трёт лоб ладонью. -  Витька Бойко погиб. В Чечне. Сегодня похороны. В двенадцать.
-А-а-а, Бойко…С какого он?
-Да он кончал года три назад, - говорит кто-то сзади.
-Не тот ли это Бойко, который вёл дискотеку?
-Он самый…
-Вот ёлки…
-Классный был пацан. Помнишь, это он  пустил нас на дискотеку, когда ты взяла приз за танец.
-Да, помню. Но как он оказался в Чечне?
-Добровольцем пошёл с третьего курса мехмата.
-Он хотел стать хакером.
-И стал бы, если б не моча в голову: пока не побуду в Чечне, учиться не буду.
-Свихнулся что ли?
-Получается так. А ведь шёл на лучшего хакера в мире.
-Ну в мире, ты задул…
-Да он ещё у нас в школе такие взломы  творил…
-Мог столько бобла накосить…
-Да, - говорит Таша, вставая. – Я пойду, - говорит она Сергею
-Куда?
-Домой. Я  сама, - говорит она Сергею, который тоже встаёт. Таша незаметно уходит. В школьном дворе несколько групп людей. Таша сталкивается с  Ильёй Ивановичем.
-Наталья? – Он останавливает Ташу, озабоченно смотрит куда-то вдаль. – Дня через два зайди ко мне в кабинет. – Он убегает.
Таша выходит за ворота школьного двора. Её догоняет Верка.
-Я тоже ушла, не могу, - говорит она. -Таш, посидим где-нибудь.
-Посидим, только не в нашем кафе.
Они  молча переходят через улицу, проходят квартал и заходят в кафе  «Здравствуй и прощай».
-Я сегодня увидела его портрет в чёрной рамке и влюбилась в него, - говорит Верка. – Кофе или чай?
-Давай просто посидим, - говорит Таша.
-Дурочка, да? – спрашивает Верка.
-Наверно…не знаю. – Таша смотрит по сторонам.
-Даже и не знаю, что со мной– У Верки на глазах появляются слёзы. Всё это враньё,  что он сам пошёл в Чечню. Дураков нет. Его отец разбил его компьютер, уничтожил все его разработки и вообще выгнал из дома. Вот он и решил на зло отцу.
-Откуда ты знаешь?
-Знаю. Полковникова рассказывала.
-А-а-а, Полковникова.
-Ничего не хочется, ни учиться, ничего не  хочется. Если б у меня была такая внешность, как у тебя, пошла б в проститутки.
-Иди.
-С такой фигурой?
-Всё в том, как себя поднесёшь, я думаю, и…Короче, проехали.
-А ты помнишь Бойко?
-Конечно. Мы были в одной команде на областной олимпиаде…да и на всех моих олимпиадах. Он всё выигрывал, а я нет. А за что его отец выгнал?
-Полковникова  говорит, что за хакерство. Менты, мол, приходили…
-Я пойду домой, - прерывает вдруг разговор Таша.
-Давай ещё куда-нибудь сходим…
-Нет, мне нехорошо. Наверно, дела начинаются. – Таша улыбается.
-Ну ладно, - задумчиво говорит Верка, - Тогда я пойду на похороны. – Она смотрит на мобильник. – Школа прощается в одиннадцать.
Девушки расходятся в разные стороны. Таша приходит домой. Её знобит. Она лезет в горячую ванну  и долго сидит.
Что же тебя так зазнобило? - спрашивает она себя. – Неопределённость: придёт - не придёт, а если придёт, то - когда.  Мы виделись с ним уже пять раз, нет – шесть. Два раза на его поле, четыре  раза на моём. Если он придёт пятый раз, то буду и шестой и седьмой и…Главное – седьмой. Это уже на  долго. - После ванны она выпивает горячий чай с мёдом и ложится спать.

Следующие  два дня в школе проходят только в разговорах о гибели Вити Бойко. Ещё больше трагичности придаёт этому событию мгновенно разлетевшаяся новость о том, что после похорон отец Вити застрелился. Таша вспоминает, что надо зайти к Илье Ивановичу, но в кабинете директора толкотня.
-Чулкова, - кричит он ей от окна, - Я сам тебя найду. – Он что-то говорит милиционеру и женщине в чёрном, с которыми разговаривал, и, лавируя в толпе, пробирается к Таше. – Я тебя найду…Видишь, что творится. – Голос его взволнованный, он пытается улыбнуться.
Таша идёт в класс. Разговоры о Вити Бойко продолжаются даже на уроках. Кто-то говорит, что «на поминках после нескольких рюмок такой скандал начался, ещё на кладбище мать Бойко прокляла всю Россию с её  Москвой, своего мужа, назвала его убийцей…её еле успокоили…не смогли успокоить…а на поминках это продолжилось, и кончилось…»
Таша уходит домой.
В школе она не появляется до конца недели. Сидит дома и учится.

Владимир Ильич приходит  в субботу очень поздно, почти около полуночи. Как всегда в плаще, в шляпе. Как всегда, не снимая верхней одежды и обуви, проходит сразу в комнату и садится в кресло.
-Ну, здравствуй, - говорит после затянувшегося молчания.
-А я уже подумала, что вы разучились здороваться, - улыбается Таша.  Владимир Ильич прищуривает глаз и долго смотрит на Ташу. – Или на тех высотах не принято здороваться, - нарушает Таша затянувшееся молчание.
-Браво! Браво! – Владимир Ильич поднимается с кресла и подходит к Таше. Берёт её за плечи. – Ты не поверишь…Я веду себя так из страха, что не понравлюсь тебе. Мне так всё надоело. Все мои дела, все мои деньги, всё моё положение. И когда ты пришла первый раз, это как после долгих нудных дождей выглянуло солнце…Я мог бы приходить к тебе каждый день, но…- Владимир Ильич вздыхает, - во-первых, всё те же дела; во-вторых, я не знаю, когда ты бываешь дома.  Если б я знал…Извини за прошлый раз, немного перепил, удержаться не смог.
- Владимир Ильич, - перебивает его Таша. – Вы сделали итак для меня очень много, почти устроив меня в институт…
- Не надо меня благодарить, - перебивает в свою очередь он её. – Я устроил…почти  устроил тебя в институт только  из-за твоей мамы. На этом моя благотворительная деятельность заканчивается, и начинается блуд, или, как говорят умники: … а бес в ребро. Но! – Владимир Ильич прохаживается по комнате, жестикулируя, - это идиоты придумали, что в пятьдесят или  там  в шестьдесят мужики уже рухлядь и так далее, это придумали уродливые юнцы, которые не могут подцепить девчонку,  это придумали неудачные невесты, это…- Он подходит к Таше и обнимает её за плечи. – Не будем об этом.  Я ж нравлюсь тебе. Я это сразу заметил…
-Да, Владимир Ильич, - тихо говорит Таша. – Но мне не хотелось бы, чтобы мне кто-то сейчас нравился.
-Да ты не бойся, это тебя ни к чему не обязывает. -  Владимир Ильич целует Ташу в губы. Они долго целуются. – Боже, - Владимир Ильич смотрит на Ташу и улыбается. – Не знаю…Давай что ль кофейку треснем.
-Вашего тройного…
-Натали, - Владимир Ильич обнимает Ташу за талию, - можно я буду тебя звать Натали? А ты меня…Как ты хочешь?
- Вэи.
- Вэй?
- Вэй!
- И на ты! Идёт?
-Идёт. -Таша выходит из комнаты  и возвращается с подносом: кофе, сыр, шоколад.
-Я проведу у тебя ночь, - говорит Владимир Ильич. – Можно? Или тебе завтра в школу…Но ты спи, а я просто посижу.
- Я не иду завтра в школу. – Таша ставит поднос на стол и садится в кресло.
-У меня не простая жизнь. – Владимир Ильич делает глоточек кофе. –  Так уж получилось, что все мои женщины или шлюхи  или…- он морщит лицо. – И ужасно странно, что бог или судьба, рок, да назвать можно как угодно, даёт тебе то, что только для тебя, и тут же забирает. – Он смотрит куда-то мимо Таши. Таша пьёт кофе и смотрит в направлении взгляда Владимира Ильича: он смотрит на портрет её матери. – Да, - вздыхает Владимир Ильич. – Ладно, - он резко встаёт. – Я поеду. – Он достаёт мобильник. – Чан, подбери меня… Покатаемся  по городу. – Он прячет мобильник. – Жди меня завтра днём. Будет сюрприз. Как у тебя с деньгами? – достаёт из кармана кошелёк, отсчитывает купюры и бросает на стол. – Купи себе завтра спортивный костюмчик. Поприличней. Поярче…Какой понравится… да-а! мобильник есть? – спрашивает.
-Да. – Таша достаёт мобильник и показывает ему свой номер. Владимир Ильич записывает номер, целует Ташу и уходит.
После его ухода Таша садится на пол в прихожей.
Неравный брак, - усмехается она. – Ты ж решила для себя, что он тебе не противен. Во всяком случае, мужик…мужчина, а не сынок какой-то. - Она возвращается в комнату, смотрит на деньги на столе, надевает наушники, включает плеер и ложится на кровать.

На следующий день она идёт в спортивный магазин. Покупает самые дорогие жёлтые кроссовки и чёрный спортивный костюм: брюки с жёлтыми полосами и куртка  с жёлтой звездой на спине и с надписью на груди «I  LOVE SPORT».
Владимир Ильич звонит в два часа дня. Выслушав, Таша говорит: Вэй, давай у газетного киоска на перекрёстке… -  Одевает спортивный костюм и выходит из дома.
У газетного киоска её уже поджидает  джип. Таша садится на переднее сидение. Владимир Ильич  за рулём. Они сначала едут по городу, молчат и улыбаются друг другу. Потом выезжают за город, сворачивают с шоссе, въезжают в мартовский  лес и едут по грунтовке на сколько позволяет дорога.
-У нас хвост, - нарушает долгое молчание  Таша.
-Это Чан. -  Владимир Ильич смотрит в зеркальце заднего обзора. – Мы приехали. – Он открывает дверцу и выходит. Таша тоже выходит. Владимир Ильич снимает плащ, под плащом  спортивный костюм красного цвета.
-Почти как Кармен, - улыбается Таша. – Сочетание чёрного и красного. – Она снимает свою куртку.
-О Кармен ни слова. – Владимир Ильич тоже улыбается. – Мы сейчас сотворим небольшую пробежку.
-Вэй, куда ж бежать, слякоть такая.
-Это весна. Бегут ручьи, и мы побежим. Догоняй! – Владимир Ильич начинает бег вдоль дороги по травянистой  обочине. Таша бежит за ним.  Сначала они бегут рядом, но потом Таша начинает отставать. – Не отставать! – кричит Владимир Ильич.
Таша делает ускорение, догоняет его, бежит в двух шагах от него сзади, так как обогнать невозможно, кругом огромные лужи. Владимир Ильич вдруг резко останавливается, Таша натыкается на него. Они обнимаются.
-Видишь вон ту чёрную массу на деревьях? – Он показывает куда-то вдаль.
-Да.
-Это грачи прилетели. Я ж говорил, что весна будет не только ранней, но и бурной. – Он целует Ташу.  – Мне кажется, вон там повыше и луж нет.  – Он перепрыгивает через лужу. – Давно прыгала через лужы?
- Ой, давно. – Таша смеётся и тоже перепрыгивает через лужу. Они идут в лесок. Редкий берёзовый лесок. Кое-где еще лежит снег. Там, где снег растаял, берёзки ярко-белые; там, где снег, стволы сливаются  со снегом и появляется только на фоне голубого неба. Шумят грачи.
- Защищайся! – кричит Владимир Ильич и бросает в Ташу снежком.
-Ах, так. – Таша  лепит снежок, бросает и попадает Владимиру Ильичу в плечо.
-Только ранен! – кричит Владимир Ильич. Его второй  снежок попадает  Таше в бедро. Потом после еще нескольких снежков он кричит: - Иду на абордаж, - и набегает на Ташу. Таша успевает несильным броском попасть ему в лицо, но он сгребает её, прижимает к берёзке и начинает целовать.
Потом они долго бродят по лесу, целуются.
- Бред какой-то! – смеётся Владимир Ильич. – Тебе только семнадцать будет, мне за пятьдесят. Скажи что-нибудь.
- Ты мне нравишься. Вэй, ты такой молодой.
-Правда?! В машине я специально молчал. Я думал, что, если сейчас она заговорит и начнёт болтать,  я ей безразличен.
-И что она?
-Она молчала. – Владимир Ильич обнимает Ташу. -  Сейчас  мы поедем в одно место.
Они возвращаются к джипу. Джип уже стоит развёрнутый. Они едут. При въезде в город заворачивают в небольшой ресторанчик. Спускаются куда-то вниз. Лысый официант проводит их в отдельную кабинку.
-Замёрзла?
-Да, немножко.
-Сейчас, чуть-чуть коньячку.  – Он наливает Таше в бокал коньяк, себе наливает водку.
-Вэй, ты ж за рулём.
-Всё, руль я уже передал в надёжные руки. Ну! – Он поднимает рюмку. – За знакомство.
-За знакомство. – Таша делает небольшой глоточек коньяка. – Крепкий!
-Молдавский. – Владимир Ильич пьёт водку. – Хорошо, - говорит, не закусывает. – Я люблю молдавский, и ничего с собой поделать не могу. Как –нибудь съездим в Молдавию к одному моему другу и попьём настоящего вина.
-Я, честно говоря, боялась. – Таша начинает вдруг смеяться.
-Что-что? – Владимир Ильич тоже начинает смеяться.
-Одна моя подруга рассказывала. – Таша ест банан.
-Сейчас принесут баранину, - говорит Владимир Ильич. – Так чего ты боялась?
-Познакомилась она с одним парнем. Поехали они как-то зимой к нему на дачу. Он раздел её, выволок во двор и  там на снегу трахнул…
-Что-что-что? – Владимир Ильич наливает себе еще водки. – Ты думала, что я тебя там меж берёзок..- Он начинает смеяться, водка расплёскивается…- Да-а-а, -он пьёт, качает головой и надолго задумывается.
-Вэй, - Таша кладёт свою руку на его руку. – Обиделся? Сейчас такая не предсказуемая жизнь…
-И интересная, - добавляет Владимир Ильич. Он  сжимает её ладонь в своей, смотрит на неё и улыбается.
Приносят баранину, свежие помидоры, соусы, хлеб. Они едят и смотрят друг на друга. Чан появляется неожиданно, что-то шепчет на ухо Владимиру Ильичу и уходит.
-Девочка моя,- Владимир Ильич помрачнел, - сейчас Чан отвезёт тебя домой. Извини, я должен принять одного человека. Он ехал из такого далека. Тем более, я сам его позвал. Вот ждал я его не сегодня. Извини.
-Дела есть дела, - бодро говорит Таша. – Вот коньяк допью. – Он допивает коньяк.
-Серж, - кричит Владимир Ильич куда-то в темноту. Появляется лысый официант. – Заверни  порцию баранины со всеми соусами, и, если, можно, побыстрей.
Появляется Чан, он провожает Ташу  к джипу, они усаживаются. Подбегает официант и передаёт Таше пакет. Едут. Едут молча. Потом Ташу вдруг от выпитого развозит  и она начинает петь. Чан смеётся.
- Приехали, - говорит он. –Сама дойдёшь?
- Обязательно, - отвечает Таша.
- Значит так, - Чан закуривает, - поднимешься, зайдёшь в комнату и сразу включишь свет, чтоб я знал, что ты дошла. Ясно.
- Так точно! – Таша  выбирается из автомобиля. Поднявшись на свой этаж, она долго вставляет ключ в замочную скважину, ругается. Наконец, она открывает двери и оказывается у себя дома. Тут же следом за ней заходит Чан.
- Всё в порядке? – спрашивает он.
- Всё  окей и даже лучше, - говорит Таша. – Никак не могла ключ вставить. Пока, старик.
Чан уходит, а Таша, закрыв двери, не снимая одежды, падает на кровать и засыпает.
Будит её звонок в дверь. Таша долго поднимается, кряхтя,  подходит к двери, смотрит в глазок. Это Владимир Ильич.
-Пять минут звоню, - говорит Владимир  Ильич, входя в прихожую. – Что случилось?
-Похоже, я   так  наклюкалась. – Таша зевает.
-Ты прелесть. – Владимир Ильич обнимает Ташу и целует. Они в обнимку проходят в комнату и усаживаются в кресле. Долго целуются. – Я, - Владимир Ильич трёт лоб, - короче, мне надо уехать на несколько дней. Архиважные дела.
-Далеко?
-Далеко. Вернусь, расскажу.
-Дела они и в Африке дела, - говорит Таша. -  А я буду ходить в школу, и учиться, учиться и ещё раз учиться.
- Это последняя тонна. Отгружу  её и всё, на боковую. Ну, - Владимир Ильич тяжело вздыхает, – меня там  ждут. – Он смотрит на часы. – Через час самолёт.
- Вэй, - Таша обнимает его за шею, в глазах её печаль, - ты помни там вдалеке, что здесь тебя ждёт…
-…одна бедненькая школьница, - продолжает Владимир Ильич. – Я буду звонить. Всё пора. – Он целует Ташу. – Да, чуть не забыл, – достаёт из кармана  плаща деньги и бросает на стол несколько зелёных купюр. – И прошу тебя, купи себе белые колготки и одевай только их. В них ты будешь не так соблазнительна. Чёрные и прозрачные носить запрещаю. – Он улыбается и уходит.
После его ухода Таша снимает с  себя верхнюю одежду, снимает кроссовки, спортивный костюм, делает большую чашку растворимого кофе и садится перед зеркалом. Долго пьёт кофе и смотрит на себя. Потом подползает на коленях к столику и смотрит на зелёные купюры. Пересчитывает их взглядом, не прикасаясь руками. Отползает к зеркалу и снова смотрит на себя...

С середины марта  начинается  бешеное тепло. Снег быстро тает, кругом  ручьи, лужи. Дорога из школы домой  удлиняется. К Сергею, постоянному провожающему, прибавилась ещё и Верка. Сергей доходит только до перекрёстка, несколько минут они болтают, потом ему намекают, что ему уже пора домой, он обижается и уходит. А Верка  и Таша  идут дальше, но не в сторону  Ташиного дома,  а в сторону ближайшего кафе. « По болтаем!» - называется. Они  подолгу сидят, пьют кофе, едят мороженое и болтают. В основном говорит Верка. Любимая её тема «Сергей Быков».
-Наташка, он готов для  тебя на всё, - вздыхает она. – Надо пользоваться.
-Как?
-Ох, если б он за мной приударил. – Верка мечтательно смотрит куда-то вдаль. – Но он даже не смотрит на меня.
-У него, Вер, одно на уме, - говорит Таша.
-Это у всех на уме. Я б с ним трахнулась…а ко мне пристаёт этот козёл Крутиков.
-Если трахаться, то какая разница с кем, - говорит Таша.
-Тебе  легко говорить. Тебе, наверно, не так хочется.
-Мне хочется, но…ещё рано, и пока не с кем.
-Серёга! Ты знаешь, чем он хорош. У многих родители жлобы,  над каждой копейкой жмутся, а у Серёги…Он всегда при деньгах. Он свободен…
-Это ты написала на доске « Быков плюс Чулкова…»? – спрашивает вдруг Таша
-Ты что?
-Я тебя по почерку вычислила. – Таша пристально смотрит в глаза Верки.
- Ну я. – Верка отводит взгляд и смотрит куда-то вверх. – Если б ты только знала, что …какие слухи кто-то пустил про тебя.
- Ну-ка, ну-ка! Интересно!
-Что Серёга Быков будто бы тебя постоянно трахает. Вот я и решила превратить слухи в любовь. – Верка смотрит себе под ноги и молчит.
Такие или похожие разговоры продолжаются несколько дней…
-Что мы всё о трахах да о бабках?! Давай о чём-нибудь повеселей, - предлагает как-то Таша.
-Давай, - живо соглашается Верка. – Открою тебе один секрет.  – Она озирается по сторонам.
- Что ты озираешься? – смеётся Таша.
- Это как в мастурбации признаться, - шепчет Верка.
- Ты что, мастурбируешь?
-Можно подумать, ты не мастурбируешь. Я как-то читала, что если бы люди…
-Проехали, - перебивает Таша. – Ты хотела что-то сказать.
-Да. - Верка оживляется. - Я прочитала у одной современной писательницы, как её героиня по вечерам садилась у двери и смотрела в глазок. Вот и я решила.
-Да ты что-о-о?!
-Боже, так интересно.
-Подсматривать всегда интересно.
-Ты даже и представить себе не можешь…- И Верка долго рассказывает о своих наблюдениях…

Проходит неделя учёбы в школе.  Таша старательно учится. В  субботу она  незаметно уходит с последнего урока. Спешит домой. Дома, быстро скинув куртку и переобувшись в домашники, Таша выкладывает на столик в комнате много еды: колбаса, сыр, огурцы,  хлеб, рыбу и долго ест, ест, ест, глядя на себя в зеркало.
Всё ясно,- шепчет она  и  усмехается. - Конечно, мужик с такими бабками. Он наверно бдёт своё реноме. И его уже наверняка застукали с тобой…Ещё бы, такие  люди всегда на виду…Да нет, не ты. Он! Пройгрыщ  ли это? А почему пройгрыш? Ты что, играла? Ха! - Таша  долго смеётся. – Ещё как играла. Немного обидно, это был первый мужик, который был не противен. Все предыдущие, и Эдик, и тот в мерсе, противны… И богат… - От звонка в дверь Таша вздрагивает. Потом почти бежит в прихожую и смотрит в глазок. И видит дядю Витю. Недолго размышляет, чему-то усмехается и впускает дядю.
-Привет! – дядя протягивает Таше пакет с продуктами, видны бананы, консервные банки.
-Вот, посмотри, - Таша отходит в сторону и показывает на дядю рукой, - классический образец…-она думает, что сказать.
-Похоже, она ни о чём не догадалась, - лепечет дядя, на лице счастливая улыбка.
-Он даже не представляет, на что он похож, - продолжает Таша. – Мужик называется.
-Не понял, - говорят дядя. – Репетируешь роль. Неплохо…
-Внимание, он не понял. – Таша поднимает кулёк, который принёс дядя. –Ни водки, ни портвейна, ни презервативов.  Мужик, а деньги у тебя есть?
-Деньги? - Дядя вдруг теряется. – Есть немного.
-Дай посмотреть, -  улыбается Таша, протягивая руку.
-Да, вот. – Дядя протягивает ей пачку сторублёвок. – А что? Посмотри и отдай. У меня…
-Что это? – Таша берёт пачку. – И это называется мужик. – Она смеётся и открывает дверь. – Выйди на секунду.
Дядя выходит. Таща закрывает дверь, но он ставит ногу.
-Ты что? – шепчет он. – Я ж…- Он начинает открывать дверь и открывает её пошире.
Таша  бьёт ногой между ног дяди и тут же захлопывает дверь и смотрит в глазок. Дядя сморщил лицо от боли, стоит, не двигаясь, какие-то мысли в нём борются, он думает, потом  делает несколько шагов от двери, оборачивается, смотрит на дверь, машет рукой и уходит.
Зачем ты это сделала? – шепчет Таша и отходит от двери. – Опять победила… Хочешь утвердиться. – Она смеётся нервным смехом. Истерика. - Постой, постой… - Она  идёт в кухню, берёт табуретку и возвращается в прихожую. Садится у двери и смотрит в глазок.
Ближний сосед с детьми и психованной женой. Таша  только сейчас осознаёт, что на этаже всего только три квартиры. Появления жильца квартиры напротив она не дождалась.

Проходит еще несколько дней. Март заканчивается. Тепло так, что можно ходить без куртки. Таша ходит в ярком красном пиджаке. Верка, похоже, поостыла к Таше, теперь она уже не идёт с ней из школы. И  Сергей Быков перестал сопровождать Ташу до перекрёстка. Таше же продолжает возвращаться домой по маршруту мимо кафе «Здравствуй и прощай».  Она заходит, берёт чашку кофе, садится  в угол  и смотрит на улицу…
 В тот день кафе было  забито, и  все места с видом на улицу  были заняты. Таша садится на свободное место в глубине кафе. Улицы не было видно, зато можно было рассмотреть всю кафешку. За её столиком сидит несколько человек: две девушки и молодой мужчина. Таша видит их боковым зрением.  Она выпивает одну чашечку кофе, потом берёт  ещё и ещё зефир. Девушки сменяются двумя школьниками из младших классов, они долго мучают мобильник, подбирая музыку.  Мужчина продолжает сидеть. Таша видит, что его чашка давно пуста, она также видит, что мужчина смотрит в её сторону. Поймав момент, как бы невзначай, Таша смотрит в сторону мужчины. Он начинает улыбаться:
-А я думаю: вы или не вы.
-А я это я. – Таша  тоже улыбается.
-Не узнали меня? Глеб. Помните?
-А-а-а. – Таша кивает головой. – Да, я помню вас, Глеб.
-А я сижу и думаю: боже, она или не она. – Глеб смеётся.
-А я  тоже сижу и думаю, я это или не я, - говорит Таша. – А почему, «боже!»
-Извините. Я просто очень рад, что встретил вас.
-Я тоже очень рада, что  вы встретили нас.
- Я тут часто бываю. – Глеб смущённо улыбается.
-Я тоже тут часто бываю.
-Я вас ни разу не видел.
-Я тоже вас ни разу не видела.
-Извините, Наталья?
-Наталья.
-Извините, Наталья, «тоже» - ваше любимое слово.
-Тоже, - отвечает Таша  и оба смеются. – И мне очень надо идти. Пацаны, сколько времени на ваших? – спрашивает она школьников. Те с радостью отвечают:
- Четыре!
-Я вас провожу, - говорит Глеб.
Они выходят из кафе и медленно идут по улице.
-Всё, - говорит Глеб, - уже весна.
-Да, уже весна, - соглашается Таша. – А мне надо ещё учить уроки.
-Много задают?
-Целую тонну…
Дома Таша появляется часов в шесть вечера. Переодевшись в домашнюю одежду, она подходит к любимому зеркалу.
Чудо зеркальце скажи, да всю правду расскажи. – Она усмехается. – Не-е-ет, от этого парня надо держаться подальше… А чего это ты так разволновалась? Даже покраснела при упоминании его имени? Ромео и Джульетта. Куда тебе Вэи, такая птица. Тебе вот Глеб, полунищий, да-да… А ты ханжа. Ханжа-а-а. - Таша долго разглядывает себя молча, потом садится за стол делать уроки.

На следующий день Таша долго стоит около кафе, но не заходит, а идёт домой. У дома её поджидает Глеб.
-Был занят сегодня и на два в кафе уже опаздывал и решил сразу сюда, - говорит он, улыбаясь.
-Мы договаривались встретиться?
-Я так понял, что вы после школы всегда…
-А вы догадливый, - говорит Таша. – Но мне надо делать уроки.
-Тонну?
-Две.
-Хорошо. Не буду мешать. Давайте завтра попьём кофе ещё?
-Хорошо.
-В три там же?
-В три там же.
Они встречаются несколько дней подряд. Так же зачастили и те два младшеклассника с мобильником. Один из них вдруг спрашивает Ташу:
-Ты, Чулкова, что эт ты сюда всё ходишь. Это наше место…Ты думаешь, мы тебя не знаем. Мы всё Быку расскажем…
Эти слова вызвали у Таши бурю смеха.
-Пацаны! Идите-ка лучше покачайтесь на его рогах, - говорит она, насмеявшись. – Сколько там на ваших поломанных?
-Сама та поломанная, - говорит один нудным голосом. – Уже полчетвёртого.
-Вот и отлично, - улыбается Таша. – Он уже успел купить своей маме соль и спички. Пойдём, - говорит она Глебу. Они встают и уходят.
-Так бы сразу, - говорит вслед всё тот же нудный голос. – А то устроила тут дом свиданий.
Они долго бродят по городу. Ни одна тема не является общей, от разговоров о весне они перескакивают на одежду, потом на автомобили…И вдруг тормозят на  Булгакове. Таша в восторге от «Мастера…», Глеб критикует. За Булгаковым они подходят к дому Таши.
- Зайдёшь? – спрашивает Таша. Они уже незаметно, не сговариваясь, перешли  «на ты».
-С удовольствием, - соглашается Глеб. Первоначальная его робость  исчезла.
У Таши они долго разговаривают, пьют кофе… Вдруг целуются.
-Ты знаешь, Глеб, - говорит она между поцелуями. – Меня и раньше мальчики целовали, признаюсь честно. Но то не мы целовались, а они меня целовали. А с тобой так вкусно…
Так проходит ещё несколько дней. Таша как-то встречает на улице Бориса  Сергеевича. Он пытается заговорить с ней, но Таша только улыбается ему и проходит мимо. Глеб уже ждёт в кафе.
В один из приходов Глеба к ней домой, она  вдруг чувствует, что в комнате кроме неё и Глеба ещё кто-то есть. Каким-то десятым чувством. После этого в её словах, движениях…во всём появляется напряжение. Она быстро выпроваживает Глеба.
-Я тебе позвоню, - говорит она уже в прихожей. – Я, кажется, заболеваю.
После ухода Глеба она устраивает в доме обыск.
Никого и ничего. Что же это? – спрашивает она себя, сидя перед зеркалом. - Влюбилась? Страшно…А почему вдруг стало страшно? Предчувствие? Чего? Учись, дура! Брось всё. Осталось то чуть-чуть… - Она садится за уроки.
Ночью  появляется Владимир Ильич. Разглядев его в глазок, Таша впускает . Он  бьёт её по щеке и проходит в комнату, падает в кресло. Таша продолжает стоять в прихожей с откинутой головой. Потом она заходит в комнату и говорит:
-Владимир Ильич, это что, новый способ здороваться?
-Это значит: он в делах – она с пацанами, - раздражённо говорит Владимир Ильич.
-Какие пацаны? – Таша садится за письменный стол. – Я только уроки…
-Только уроки. – Владимир Ильич усмехается, достаёт из кармана портативный плеер. – А это что? – Он нажимает кнопку и бросает плеер на кровать. Из плеера звучат шаги, потом какой-то шорох. «Проходи в комнату, - звучит женский голос. -Да, Наташа, конечно, - звучит мужской. – Глеб, я сделаю кофейку… - Владимир Ильич хватает плеер и прокручивает плёнку. – И ты мне, Глеб, - звучит женский голос. – Я  ещё тогда, когда приходил первый раз, - говорит мужской голос, - с тех пор…»
Владимир Ильич берёт плеер и бросает его об пол.
-Он ещё тогда…И ты мне, Глеб..Твои поцелуи вкусные… – Владимир Ильич встаёт и нервно прохаживается по комнате.
-Вэи, ну что ты…
-Или со мной или ни с кем. – Владимир Ильич подходит к ней и смотрит на неё сверху. – Тебе это понятно? Я по зодиаку кащей. Они все для меня воняют. И  мне некогда заниматься любовными похотьждениями  Наталии Чулковой.
-Вэи, что мне было делать? – говорит Таша. – Ты сказал на два-три дня, а исчез на целую вечность.
-Я этого твоего Глеба…Ты хочешь, чтоб у мальчишки были проблемы?
-Нет, не хочу.
-Тогда вот сейчас звони ему и скажи, что всё кончено.
-Вэи, полночь…
-А мне плевать! Ты хочешь, что у мальчишки были проблемы?. Давай, звони!
-Хорошо. – Таша берёт со столика мобильник и некоторое время задумчиво смотрит на кнопочки, потом  нажимает.-Глеб, это Наталья…Извини, за столь поздний звонок… ты мне больше не звони, больше не ищи меня…Я тебе не сказала, что у меня есть другой парень…Всё, Глеб. -  Таша кладёт мобильник на кровать и смотрит на Владимира Ильича. Молчат.
-У тебя есть водка? – спрашивает Владимир Ильич.
-Есть.
-Тащи и стакан.
Таша приносит начатую бутылку водки, стакан и порезанную колбасу.
-Но это ещё не всё. – Владимир Ильич бросает на стол пачку фотографий. – Объяснись, пожалуйста. – Он наливает немного водки и пьёт.
 Таша берёт фотографии и начинает их рассматривать. Она с Глебом на улице, у её дома, она с Борисом Сергеевичем на улице…
-Это ещё что за хрен? – Владимир Ильич  хлопает  ладонью по своим губам, не закусывает.
-Вэи! – Таша улыбается. – Это ж тот самый Борис Сергеевич, который …он спонсор мой, как-то приносил деньги на памятник  маме, сказал, что поможет с установкой…Он бывший коллега мамы. Случайно встретились.
-Чан сказал, что он разговаривал с тобой не очень то ласково. – Владимир Ильич прохаживается по комнате, его взгляд падает на колбасу, он берёт кружок и ест. – Что молчишь?
-Мне стыдно за тебя, Вэи. -  Таша бросает фотографии на столик. – Я что тебе, проститутка? Ты только посмотри на этот мешок с дерьмом. – Она находит фото Бориса Сергеевича и бросает её под ноги Владимира Ильича.
-Да, - Владимир Ильич ногой поправляет на полу фотографию и смотрит на неё. – Здесь ты права.
-И ещё, - Таша  садится в кресло и смотрит на Владимира Ильича в упор. – Ты следишь за мной? Ты прослушиваешь мой дом?
-Ты должна понять. – Владимир Ильич наливает водку в стакан. – Я не та…
-…птица, - перебивает его Таша.
-…которую можно подставлять, - продолжает Владимир Ильич. – Но не это главное. – Он пьёт водку, берёт колбасу и смотрит на Ташу. – Ты для меня много значишь, не как для птицы, не как  для мужчины, но в основном, как для человека. – Он кладёт колбасу на стол и садится рядом с Ташей. – Даже представить себе не могу… если б ты отказалась позвонить этому парню. Это была б катастрофа…Боже мой, боже мой. -  Он обнимает Ташу и целует её. Раздевает. – Не могу…Я все эти дни только и думал о тебе, девочка моя…Нет, я тебя сам раздену. – Он целует её всю, стаскивает на пол. – Так будет удобней…
Потом они долго лежат на полу и смотрят на потолок.
- Раньше б это назвали совращением малолеток, - говорит Владимир Ильич.
-Во-первых, я не малолетка, - Таша накидывает на себя халат. – Во-вторых, у меня до тебя уже был один мальчик.
-Надеюсь, это не Глеб
-Правильно надеешься.
-Эх, Натали, Натали. – Владимир Ильич прикрывает себя одеялом и садится в кресло. – Я всегда такой быстрый. И ничего не могу поделать. Coitus…
- Ты уже говорил об этом, - говорит Таша. – Я сделаю что-нибудь поесть…
-Конечно. Я был так зол и так мчался к тебе, что ничего не прикупил.
-У меня всё есть. -  Таша уходит и через некоторое время возвращается, ставит поднос  с едой на столик.
-Всё так интересно и запутано. – Владимир Ильич наливает в стакан водку. – Тебе налить?
-Чуть-чуть, за компанию. – Таша протягивает рюмку.
-Мой  дед, Ломакин Илья Владимирович…ну, - он протягивает стакан, - за нас. – Они чокаются  и пьют и закусывают. – Ломакин Илья Владимирович был большевиком. Настоящим большевиком, как в старых фильмах.
-Они ж не настоящие, - говорит Таша.
-Вот те как раз и настоящие. – Владимир Ильич смеётся. -  Он родил сына в двадцатом и назвал его Ильей. – Язык Владимира Ильича начинает заплетаться. - Знаешь зачем?
-Чтоб тебя назвали Владимиром Ильичом.
-Правильно. Вот только один момент. Он жил тогда на Украине и считал, как говорил отец, что коммунизм можно построить только в одной стране – Украине.
Таша смеётся.
-Это то и не смешно, - говорит Владимир Ильич. – Хорошо-о-о. – Он  пьяно улыбается и разваливается в кресле. – Вот тогда-то он  и сменил фамилию Ломакин на  Ломако. А ведь с кем и где он только ни был, и с Махно даже был, и с Петлюрой был. -  Владимир Ильич ест долго и молчит. – Но Ленин для него остался идеалом, - говорит он спустя некоторое время. – Он наливает в стакан водку. – За деда и его Ленина. -  Пьёт. – Тебе не налил, так как ни дед, ни Ленин тебе и даром не нужны. – Закусывает. – А сейчас, посмотри вокруг, очень модно быть Ломако, Кривляко, Кохом, но совсем не модно быть Ивановым, Сидоровым или Овечкиным…Ломакин! Мой дед был сибиряком. Ломакин! А какой-то  Ломако…
- Вэи, - перебивает его Таша, - может ну их всех.
- Да-да. – Владимир Ильич зевает. – Я очень мало  спал последнее время. Очень. Я прилягу немного. – Он ложится на кровать и тут же засыпает.
Таша всё убирает, моет посуду, потом садится в кресло и, закрыв глаза, долго сидит с наушниками на голове.
Когда она просыпается, Владимира Ильича уже нет. На столике записка: «Извини, не стал будить. Срочные дела. Перезвоню.»

В школе в этот день праздник - «День дурака». В актовом зале коротенькое собрание. Выступает директор школы Илья Иванович: «Наша школа лучшая в городе среди дураков… - раздаются аплодисменты, свист, смех. – С восьми часов сорока пяти минут начинается конкурс на лучший розыгрыш. Условия те же: разыгрывающий, разыгрываемый и два свидетеля. Итак, - он смотрит на свои часы – время пошло. Комиссия  начинает работать через полчаса»
Ученики и учителя расходятся.
-Наташка, - обращается к Таше высокий парень в жёлтой штормовке. – Там у ворот школы тебя какой-то мужик ждёт.
Все, кто стоял рядом с Ташей, дружно смеются.
-Пень, - говорит ему Таша, - ты б хоть как-то замаскировал свой розыгрыш, или чуть позже.
-Я  серьёзно, - серьёзно говорит Пень. – У него ещё какой-то акцент. То ли американец, то ли австралиец. Он спрашивал всех: кто знает Наталью Чулкову? Пусть выйдет…Он даже…
Дружный смех не дал ему закончить фразу. В классе  очень шумно и весело. Таша, выбрав момент, когда все  дружно отвлеклись на чью-то шутку, прихватив свою сумку, выходит  из класса, сбегает по ступенькам  на первый  этаж и смотрит  сквозь двери. Конечно, её никто около школьных ворот не ждёт. В школьном дворе за девчонками бегают несколько мальчиков, охранник стоит на ступеньках, задрав голову, у ворот стоят две девчонки, по улице едут автомобили, у кафе напротив стоят группа мужчин,  мужчина  в необычной розовой фуражке, толстая женщина в пальто и…Таша вздыхает. В класс ей не хочется возвращаться. Она выходит из  школы и идёт по улице. У кафе «Здраствуй и прощай» останавливается и после недолгих размышлений заходит. В кафе пустынно. Таша смотрит по сторонам  и, выйдя, идёт домой. У дома её поджидает женщина в синих джинсах и жёлтой блузке.
-Зашла на авось, -  говорит она. – Ну, ты решилась?
-Всё так… - Таша не знает, что сказать, думает. – Я ещё подумаю.
-Подумай…Хотя думать нечего. Ты ничего не теряешь и всегда будешь при деньгах. – Женщина смеётся. – Твою неприкосновенность я  гарантирую, а там как сама захочешь. Могу и партнёра подыскать, если Серёжа тебя не устраивает.
-Давайте через недельку я зайду в клуб…Я так давно уже не танцевала…
-Ерунда. Давай через недельку. В клубе. В пять вечера.
Придя домой, Таша включает музыку и делает  гимнастические упражнения на растяжку.
И когда же всё это случилось? – вдруг спрашивает она себя.. - Да, в тот морозный день, когда ты шла с кладбища. Вот тогда то ты и решилась… И правильно сделала. Теперь… Будешь подтанцовывать, зарабатывать, учиться…

Последующие дни проходят однообразно: школа, после школы Таша бежит домой, переодевается во всё спортивное и выбегает на улицу. У перекрёстка её ждёт  Владимир Ильич. Они на Джипе едут в лес и делают пробежки. Гуляют до захода солнца, целуются, любуясь закатами.
Пятнадцатого апреля  Владимир Ильич приходит утром.
-Натали, с днем рождения. – Он обнимает Ташу, ещё сонную. 
-Спасибо, - говорит Таша. – Но я родилась вечером часов в семь.
- И вечером поздравлю.  – Владимир Ильич хитро улыбается и достаёт из кармана  пиджака  деньги. – Купишь себе, что хочешь и отпразднуешь с одноклассниками, но только днём и не дома. – Он бросает на столик несколько синих купюр. – Подарок вечером. Вечер мой… Нет, не уверен. Именно сегодня у меня одна важная встреча. – Владимир Ильич задумывается. – Да-а-а, дядю  Колю я не учёл...Чёрт.
-Не огорчайся, Вэи, - говорит Таша. – Не сегодня так завтра.
-Это верно. – Владимир Ильич целует Ташу.
-Ты знаешь, - Таша задумчиво смотрит куда-то  за окно, - вчера, когда солнце закатывалось за берёзки, я вдруг подумала, что этот апрель будет не только ранним, но вообще вся весна будет настолько  стремительной, что даже лето не успеет.
-Что не успеет?
-Не успеет и всё. – Таша улыбается. – У меня предчувствие.
-Вот вечером за твои предчувствия и выпьем. – Владимир Ильич тоже улыбается. – Может ты у меня Кассандра?
-А почему бы и нет.
 – Я помчался. – Владимир Ильич смотрит на часы. - Я перезвоню тебе. – Он уходит.
Таша ещё некоторое время лежит в постели, потом одевается и, не позавтракав, уходит в школу.
В классе на доске написано поздравление, на парте огромный букет роз с открыткой. Весь класс в сборе.  Поздравляет Сергей Быков. Он быстро от имени всего класса желает Таше дожить до правнуков и вручает ей розовый конверт. Дверь открывается и заходит преподаватель. Поздравления продолжаются…
Уроки для Таши тянутся медленно. Обсуждают: куда пойти и где посидеть. Решают посидеть в парке с пивом. Сергей Быков и ещё двое юношей  уходят с последнего урока за покупками. Потом все встречаются  в парке недалеко от школы. Скорее это сквер: две аллеи, несколько клумб и самое главное  - скамейки. Бутылки пива, чипсы, орешки, колбасу и рыбу раскладывают на скамейках. Таша достаёт бутылку шампанского.
-Шампанское с пивом! – говорит кто-то.
-Шампанское – это символ достатка, счастья и любви, - говорит Сергей и открывает бутылку с хлопком..
-А кто кого любит?
-Все любят всех.
Бутылку пускают по кругу.
-Вино ты можешь и не пить, бутылку ж облизать обязан, -  говорит Таша.
-Поэтому стоим: мальчик, девочка, мальчик, девочка…
-Только не плевать в бутылку.
-Наташка может раз плюнуть.
-Нет, шампанское – это символ дружбы и братства…
-Все, кто сейчас не с нами, наши враги.
-Недруги…
-Грозы испугались…
-Какая вчера была гроза…
-Это был настоящий водопад…
-Что-то весна уж совсем  ранняя…
-Счас все ранние…
Шампанское быстро совершает круг, и пустая бутылка летит в урну. Переходят к пиву.
-Первый тост как всегда имениннице.
-Хорошо сидим. – говорит Таша. – Так сидим последний раз. За моё здоровье!
-Ура! Ура! Ура!
Пиво пьют из горлышка. После первого тоста начинается непрерывный поток тостов. Смех, визг, хохот, болтовня. Светит яркое солнце. Небо голубое.  Парит. В разгар пиршества звонит Ташин мобильник.
 Таша отходит в сторону.
Да…Да…Хорошо…Понятно. - Она кладёт мобильник в сумку и возвращается к скамье.
-Мне пора, девочки и мальчики, - говорит она.
-Как это пора…
-Что нам делать с этой горой пива.
-Пить, пить и ещё раз пить! – говорит Таша. – Для особо любопытных и особливо непонятливых сообщаю, что мой любовник уже меня ждёт.
-Любовник и подождать может, - говорит Сергей Быков.
-Извините, - улыбается Таша, - и особенно для Быкова: любовник мой ждать  не намерен. 
Девчонки смеются, мальчики не все.  Быков отводит Ташу в сторону.
-Наташа, что ты себе позволяешь. Не надо нас кидать…
-Сергей, мне, правда, нужно идти. Моя любимая тётя, оказывается, уже стол накрыла для меня. По-моему,  мы итак неплохо…
-Да плохо, плохо. – Сергей машет рукой. – Иди, если надо. Так, - обращается он ко всем. – У нашей подружки и  правда серьёзные проблемы. Поэтому, предлагаю проводить её до моего всем известного перекрёстка, а потом завалить к Ольке и продолжить оргию…
Кто-то соглашается, кто-то расходится. Ташу до Серёгиного перекрестка провожают несколько человек.
Придя  домой, Таша роется в шкафу, вытаскивая и сваливая на кровати платья. Наконец она останавливается  на чёрном бальном платье. Примеряет. Платье чуть выше колен, с  большим декольте и открытой спиной.
Спасибо тебе, мамочка. У тебя всё на все случаи. - Она аккуратно складывает платье в пакет. – А куда ж я своё  дела?  - Размышления Таши прерывает звонок в дверь.
Это Чан. Он  заходит в прихожую и ждёт, пока Таша соберётся.
-Уже опаздываем, - поторапливает он Ташу.
Они выходят из дома. На противоположной стороне стоит серая Волга. Они усаживаются.
-А почему Волга? – спрашивает Таша. – Вроде, как не модно.
-Это  моя  личная.  А я признаю только Волгу. Понимаю, идиот, но…- он смотрит на Ташу в зеркало и смеётся. Смех медленно превращается в улыбку, потом улыбка уступает место мрачному выражению лица, потом  на лице остаётся только сосредоточенность и суровость. Едут молча. Долго едут. Таша, глядя на  сосредоточенное лицо Чана,  вдруг начинает нервничать.
-Что-то случилось? – спрашивает она Чана.
Чан отвечает молчанием.
Волга останавливается перед чёрными металлическими воротами. Ворота открываются. Волга въезжает во двор: посредине перед двухэтажным  особняком  асфальтированная площадка, по краям подстриженный кустарник и за ним до самого забора перекопанная земля.  Таша успевает ещё увидеть только  свинцовые тучи, нависшие с южной стороны, и её быстро уводят в особняк.
-Натали, - встречает её Владимир Ильич. На нём серый костюм и шляпа.  – Давай быстро. Все уже за столом.
-Что мне делать?  Кто за столом?
- Просто сидеть и вспоминать, как надо танцевать вальс…Ты ж говорила, что асс в этом деле.
-Было дело. – Таша улыбается. Они заходят в небольшую комнатку. Владимир Ильич убегает. Таша переодевается. Потом приходит незнакомый ей мужчина, протягивает ей какую-то одежду и просит  Ташу переодеться снова. Таша  переодевается  ещё раз в школьную форму советского образца с белым  фартуком. Незнакомый мужчина  просит идти за ним. Они заходят в огромный зал. С краю у стены накрыт  стол  человек на десять.  За столом пока никого. Ташу подводят к  двум девушкам и под пристальные их взгляды усаживают рядом на диван. Таша старается особо не смотреть по сторонам. Но она видит, что в зале один мужчина и три  вместе с ней девушки. Больше никого. Откуда-то  тихо льётся музыка. Потом в зал заходит Владимир Ильич, он смотрит по сторонам, улыбается Таше, исчезает и вновь появляется, но рядом с бородатым мужчиной. Они оба улыбаются. Бородатый садится за стол посредине, Владимир Ильич -  напротив бородача, ещё  трое мужчин рассаживаются кто где, девушки остаются сидеть на огромном диване. Им дают карты, и они играют в дурака.
-Ну, - бородач смотрит на Владимира Ильича. – Володя, я так понимаю, пришло время поужинать.
-Обязательно, - говорить Владимир Ильич.
-Каждый берёт, что хочет? – спрашивает бородач.
-Как всегда, - говорит Владимир Ильич. – Да, дядя Коля. – спохватывается он вдруг, - сегодня мы решили ограничиться одной бараниной.
-Ты как всегда  в своём стиле, Володя, - говорит дядя Коля. – Поехали! – Он наливает себе полный стакан водки. – Предупреждаю, каждый льёт себе столько, сколько сможет утащить. Пьяных нам тут не надо. Стреляем без предупреждения. – Он громко смеётся.
Все наливают себе столько, сколько  « смогут утащить», накладывают в свои тарелки еду. На столе только водка, хлеб  и баранина. Пьют и едят без тостов. Разговаривают негромко. Так что почти не слышно, что они говорят. Смеются. Ясно, что все чем-то очень довольны. По мере того, как наливают и пьют, дядя Коля говорит всё громче и громче. А наливает себе он не менее, чем полстакана.
-Эти козлы показывают нас придурками. - Дядя Коля встаёт из-за стола и подсаживается  на диван к девушкам. -Во что играем? -  он гладит брюнетку по бедру. – В дурака? В придурка? Мы, мол,  только и думаем, кого б замочить, о бабах и… - Он обнимает блондинку за плечи. - Но никто и понятия не имеет какой труд и экономический, и физический, и психологический лежит между этими, -  он целует сначала блондинку, потом брюнетку, - короткими мгновениями жизни…Володя! Ты специально подбирал блондинку с брюнеткой?
-Так вышло, - говорит Владимир Ильич.
- И в основном-то  льётся наша  кровь, - продолжает дядя Коля. -И в основном-то  морально измотаны  мы, а не милые девушки. – Он гладит колено блондинки, поднимается с дивана. – И это пузо, - он расстёгивает  рубашку и показывает на свой живот, - прямопропорциональный  показатель нашего труда.  Но! - он  подходит к Таше, - я никогда ни за какие деньги и ни за что на свете, - он переходит на крик, - не закажу своего друга, свою подругу или родственника. Запишите, девочки, это себе в блокнотик. – Он берёт Ташу за руку и приглашает встать. Таша встаёт. – Как звать?
-Кэт, - отвечает Таша.
-Кэтрин Денёв! – Он улыбается. – Только одну Кэт и знаю. Танцуешь?
-Немного.
-Вальс?
-И вальс.
-Гриша, - обращается дядя Коля к кому-то за столом.  Мужчина с пышной шевелюрой, приподняв руки с ножом и вилкой, кивает дяде Коле. – Вот, посмотрите на этого человека. В руках у него нож и вилка.  Мирные  нож и вилка. Это мой финансово-экономический компьютер. Он знает всё. Даже, не побоюсь Владимира  Ильича,  он знает, что зарыто на глубине тридцать метров под этим особняком. – Смеётся. Смеются и Владимир Ильич и все. – Но не это главная  его ценность…Гриша…
Гриша встаёт из-за стола и, вытирая руки и губы, выходит из зала. Дядя Коля, ведя Ташу за руку, выходит на середину зала и задумчиво смотрит  куда-то вверх. Появляется Гриша с балалайкой в руках.
-Вот она, главная ценность Гришы  – российская душа. Российская! - подчёркивает дядя Коля. – Гриша, мой любимый!
Гриша начинает играть вальс «На сопках Манчжурии».  Дядя Коля, кружась с Ташей в вальсе, подпевает:
-Ми-и-ла-я-Русь-ве-рю-к те-бе-я-вер-нусь…- Вальсируя, они покидают помещение и оказываются во дворе.
 Льёт дождь... Ливень. Сверкает молния, гремит гром. Гриша тоже выходит из дома, но стоит под навесом и играет. Танцующие  под проливным дождём пересекают  площадку перед домом и упираются в кустарник.  Дядя Коля начинает целовать Ташу.
-Надо уметь сливаться с природой, - прорываются его слова между поцелуями. Он срывает с Таши платье, берёт Ташуна руки и, царапая  о ветки и себя и Ташу,  продирается с ней на руках сквозь кусты. – Мы разучились носить женщин на руках, - говорит он, опускает Ташу на землю, срывает с неё остатки платья, быстро стаскивает с себя брюки…
-Вы положили меня в лужу, - тихо говорит Таша.
-Это земля наша, - шепчет дядя Коля. – Наша матушка…
-Мне холодно в этой жиже, - стонет Таша.
 -Она наше тепло…Ты чувствуешь, что и ты становишься  землей. Сейчас мы согреемся. -  Он набрасывает на Ташину грудь  жидкую землю, прижимается и трётся о Ташу. Где-то сверкает яркая молния – Таша видит только ослепительно яркий свет за чёрным силуэтом  головы дяди Коли. И почти одновременно раздаётся оглушительный  треск грома.
-Мне больно, - стонет Таша.
-Всем больно, - говорит дядя Коля. – Ты не бойся, я никогда не кончаю. Это моя религия…Ещё чуть-чуть, ещё немножко…Всё-о-о.- Он становится  около Таши на колени, накидывает на неё жидкую землю, размазывает по груди, по животу, по бёдрам...по всему телу.  Таша  ничего не видит, только звучит балалайка… -Теперь бассейн! – восклицает дядя Коля и оставляет Ташу на земле.
Слышно, как кто-то хлюпает по грязи, потом, как что-то падает в воду. Таша лежит и чувствует, что погружается в землю.  Снова сверкает яркая молния и почти одновременно с ней гремит гром, закладывает ущи; за время вспышки  Таша успевает только увидеть отделившиеся от дома две мужские фигуры, одна в шляпе… Потом её кто-то поднимает, куда-то несут.В горячий душ, - слышит она голос Владимира Ильича. – И полстакана коньяка…Влить в рот! - Таша чувствует, как её ставят под  горячий душ… Потом кто-то просит открыть рот: Пей, подохнешь ведь!..

Открыв глаза, Таша видит темноту. В голове туман. Она долго всматривается в темноту. Потом протягивает руку в сторону, шарит по стене и щёлкает выключателем. Смотрит по сторонам.
Боже, если это не сон, - шепчет она, тяжело встаёт, идёт в туалет и долго сидит в туалете. Потом пьёт воду из-под крана. Возвращается в комнату и смотрит на себя в зеркало. На ней огромная белая мужская рубашка, спортивные брюки, шерстяные носки. Таша смеётся. Потом плачет. Потом опять смеётся. Ложится на кровать и засыпает.
Просыпается она от звонка в дверь. Она идёт в прихожую, смотрит в глазок и открывает дверь. Входит Владимир Ильич. Таша, ничего ему не сказав, уходит в комнату и ложится на кровать. Входит Владимир Ильич.
-Натали. – Он кладёт руку ей на плечо. – Как ты себя чувствуешь?.. Натали, не молчи.
-Бодро, - тихо говорит Таша.
- Прости. Я ничего не успел понять. – Владимир Ильич  пожимает плечами. – Дядя Коля…Я знал, что он любит вальсировать, только за этим и взял тебя с собой…
-Штраус, - шепчет Таша, - вальс члена.
- С ума сойти! – Владимир Ильич обнимает Ташу. -  Дядя Коля  убеждённый миньетчик, поэтому я и привёл тех двух. Это его философия, религия, можно сказать…
-Ещё один Римский Папа, - шепчет Таша.
-А кто ещё Римский Папа? – настораживается Владимир Ильич.
-Ещё в Ватикане сидит, - шепчет Таша. – Пора б знать.
-А-а-а. – Владимир Ильич трясётся от смеха. – Натали, ну что…как мне искупить мой грех?
-Никак. Мог бы и раньше прийти…
-Я вот только час назад посадил его в самолёт. Он такой контрактище подписал! – Владимир Ильич прохаживается по комнате. – Ну, Натали, ну улыбнись. Ну не губи меня.
Таша улыбается.
-И вот, - Владимир Ильич достаёт из кармана ключи. – Это тебе мой подарок на день рождения. 17 лет – это очень сильно.
-Что это? – спрашивает Таша.
-Это? – Владимир Ильич присаживается на кровать рядом с Ташей. – Это ключи от машины. Японская малолитражка. Специально дамский вариант.
- Спасибо, Вэи.
-Всё, Натали, это мой последний контракт. Получу последнюю тонну и на боковую. Эх, мне только пятьдесят. Ещё, как говорит жизнь, лет двадцать я  буду в форме… А потом мне будет семьдесят, тебе тридцать семь, найдёшь себе двадцатилетнего и всё сначала. А? - Он улыбается и прохаживается по комнате. – А сейчас будем с тобой учиться на юриста, если это тебе так хочется, а в свободное от учёбы время будем путешествовать. С чего начнём?
- С юрфака.
-Это уже замётано. – Владимир Ильич смеётся. – Начнём с Парижа. А?
-Пожалуй, - говорит Таша.  – А что мне с машиной делать?
-Ездить, - говорит Владимир Ильич. – Завтра в три я тебе позвоню, и начнём учиться ездить. Грек научит тебя за три  дня.
-Грек? Кто такой?
-Это я и он несли тебя… извини…короче, чтоб за три дня научилась ездить. Машина будет стоять на стоянке одного моего друга.
-Спасибо, Вэи. Позавтракаем вместе?
-Пообедаем. – Владимир Ильич смотрит на часы.  – Но, извини, дорогая, мне ещё надо в контору съездить. Нужно обсудить контракт с одними ребятами.
-Жаль.
-Но может, сегодня…нет, завтра мы точно приступим  к автомобилю.
-Ты уходишь?
-Да. Ты, правда, себя лучше чувствуешь? Не простыла?
-Нет.
-Кстати, те две девушки потом отработали на полную…извини, пардон. Я, поеду. Чан ждёт. Я утречком тебе позвоню.
Владимир Ильич уходит. Таша берёт со столика ключи, долго рассматривает их и кладёт в ящик письменного стола. Весь день она проводит в постели. Плеер,  телевизор, дремота.

На следующий день, проснувшись, она долго лежит в постели. По стенам бегают солнечные зайчики. В комнате ярко, не смотря на плотно зашторенные окна. Таша  долго смотрит на игры солнца, потом вскакивает, быстро одевается и выбегает из дома. На ней чёрный платок, мини юбка, туфли на высоком каблуке, лёгкий  свитерок  и  ветровка. Пройдя квартал, она ловит такси.
- На кладбище. – говорит она таксисту.
-А не легко ли вы оделись? – Таксист улыбается, глядя на Ташины колени.
-Ваше дело вертеть не только головой, но и рулём, -  отвечает Таша. – У магазина цветов  остановите.
Они едут долго. По пути Таша покупает огромный букет герберов. Таксиста просит остановить не доезжая кладбища. Идёт пешком с полкилометра. Из-под  земли уже пробилась зелёная травка. На деревьях почки, на некоторых даже маленькие зелёные листочки. Солнечно. Голубое небо. Таша улыбается.
Здравствуй, мамочка. - Она приседает на корточки у холмика с крестом. – Это тебе твои любимые. – Она кладёт букет на холмик. – Ты извини, что давно не заходила к тебе. Исповедоваться не буду. И обещать ничего не буду. Только в одном я уверена на все сто, что люблю тебя и что без тебя мне трудно. Но, как я и говорила, Ташка у тебя баба сильная. Я просто посижу с тобой и пойду. Пойду продолжать жить. Самое  ужасное я уже преодолела. Так что, ты уже можешь не волноваться за меня. У меня, как говорят эти американцы, всё в порядке. - Таша осматривает холмик, выдёргивает пробивающийся из земли сорняк. – Улажу свои дела с одним человеком и сделаю надгробие. Всё сделаю. Мамочка…- Таша ложится на холмик и некоторое время  лежит. – Пойду… Пойду. – Она вдруг тихо плачет, и тихий плач переходит в рыдание. - Стоп! Что это ты, Ташка…Извини, мамочка. – Таша  вытирает слёзы и уходит.
До города идёт пешком. Мимо проносятся многочисленные автомобили. Сияет яркое солнце. « В мо-ре- си-нем, в мо-ре- юж-ном…» - летит песня. Таша заходит на базарчик  под открытым небом. Проходит мимо тех лотков, мимо  которых проходила зимой. Одну из продавщиц узнаёт. Просит  её взвесить  килограмм ветчинной колбасы.
-А где подружка слева? – спрашивает, пока продавщица взвешивает.
-Какая ещё слева? - удивляется продавщица.
-Что зимой была.
-Где, где… Замуж вышла за хорошего мужика. – Продавщица хохочет и заворачивает  колбасу в пакет. – За богатого…
-Сдачи не надо. -Таша  протягивает ей пятисотрублёвую купюру.
-Как это не надо…- Продавщица достаёт из коробочки деньги и начинает отсчитывать. –Нам чужого не надо.
-Выпей лучше за упокой моей души, - говорит Таша, кладя пакет с колбасой в сумочку.
-Что ты… что вы такое  говорите. – Продавщица растерянно смотрит на Ташу.
Таша уходит. Сразу у базарчика она ловит такси и едет домой. Таксист что-то говорит, но она его не слышит.

Войдя в свою квартиру, Таша втягивает носом воздух, чует табачный дым…На её лице появляется улыбка, она входит в комнату…Кресло стоит спинкой к двери, в кресле кто-то сидит и курит.
-Проходи, что стоишь, - звучит скрипучий женский голос.
На Ташином лице появляется ужас.
- Проходи, будь как дома . -  В кресле затягиваются и выпускают в потолок клуб дыма.
Таша стоит, не шелохнувшись.
-Придётся мне встать, старой, но вовсе не больной женщине. – С кресла поднимается женщина: берет, старенькое зеленое пальтишко. Она поворачивается к Таше лицом. – Ну! - Ехидная улыбка застывает на её лице.
-Варвара… – шепчет Таша.
-Правильно, - говорит женщина. – Варвара Петровна Ломако. – Она пристально смотрит на Ташу. – Ломако потому, что жена Владимира Ильича. А фамилия моя Сомова. Запомни это детка на будущее и никогда не перебегай передо мной дорогу… Да  ты садись, детка. Может тебе водички дать попить? А? Ты не стесняйся.
-Я постою, - говорит Таша, постепенно приходя в себя. – Думаю,  разговор будет коротким.
-Умница, - говорит Варвара Петровна. – Лирику сразу отбросим, так как зашли вы уже очень далеко. – Она прохаживается по комнате, подходит к окну. – Даже презервативы двадцатого калибра, его любимые. – Она берёт с подоконника пачку презервативов, показывает Таше и кладёт в карман пальто. – Его любимые. Хотя я в этих калибрах  ничего не понимаю. Пистолет держала в руках последний раз лет этак назад…
-Проехали, - говорит Таша.
-А ты не вежливая. – Варвара Петровна смеётся. – Молодёжь. Дух времени. Я и не надеялась на интересную беседу.  Проедем дальше. Всё-таки без лирики не обойтись. – Она затягивается. -Я старше Вовы  на десять лет. Я была  секретарём парткома нашего институтика, мне было всего тридцать, связи, обаяние и так далее позволили мне в таком возрасте достичь этого. А Вовка был комсомольской шавкой у меня на побегушках. У него был ум, была хватка, не было совести, короче,  всё, что надо, но не было связей, и был он ещё очень молод…
-Уважаемая Варвара Петровна, короче, - говорит Таша. – Мне надо уроки делать.
-Ах,да, - спохватывается Варвара Петровна . – Уроки. Я чуть не забыла, что ты школьница. И ещё какая. Я это говорю, потому что всё очень серьёзно. Мы поженились с Вовой... Если б кто на свете так любил кого-нибудь, как я Вову…- Варвара Петровна качает головой. – Мы долго не могли родить. А потом всё-таки зачали. Боже, какие это были токсикозы. Никому на свете не говорила об этом, только вот тебе. Сейчас поймёшь, почему.  Рожала с разрывами, ели родила, еле выжила сама. Ромка всё время болел. Я спала по два часа в сутки, десять часов политика, десять Ромка. Я сделала его золотым медалистом, я сделала его краснодипломником  МФТИ, я сделала его мастером спорта по шахматам  и теннису, я сделала бизнес только для того, чтобы передать его ему. Я! Не Вова! И тут появляется некая   школьница, - Варвара Петровна смеётся. – длинноногая блондинка,  фигуристая, неотразимая, короче…Тебе понятен ход мыслей?
-Продолжайте. – Таша подходит к окну и садится на подоконник.
-Да, детка, ты права. – Варвара Петровна  мнёт сигарету в блюдце. – Для начала: ключи на стол!
-Какие ключи? – спрашивает Таша.
-От автомобиля.
-Ах, да-да-да. – Таша достаёт из ящика письменного стола ключи и кладёт их на стол.
-Во-вторых, не ищи больше встреч с Вовой. – Варвара Петровна выжидательно смотрит  на Ташу. – Объясняю. Первое я тебе сказала. Второе: если Ромка узнает о твоём существовании в жизни отца, он тябя просто прибьёт. Это стопудово. А я не хочу криминала. Тебе же лучше. Ну и третье. Ты знаешь, где сейчас Владимир Ильич? – Она подходит к Таше  и смотрит на неё  с усмешкой. – Не поверишь.
-Поверю. – Таша тоже улыбается. – После такого предисловия, не поверить?!..
-Вот-вот. – Варвара Петровна подходит к столу, берёт ключи от автомобиля и кладёт их в карман. – Так вот, твой любовник вот уже два часа, как  находится на высоте одиннадцать тысяч метров по пути в Нью-Йорк. И ты знаешь, зачем он туда  летит?
-Он летит к сыну передать дела, - говорит Таша.
-Точно!
-Но он не сам  до этого додумался.
-Точно, красавица. Я начинаю тебя уважать.
-Взаимно.
-Вот, пожалуй, всё. Я ухожу. – Варвара Петровна  поправляет  берет. – Не буду больше мешать  делать уроки… Мы больше не будем мешать  вам делать  уроки, - добавляет она ехидно-ехидно. – Смирись, сестра, - говорит она вдруг с пафосом. – Такова женская доля. – Она на какое-то время задумывается, кладёт на столик синюю купюру: - Залей своё женское горе, мне это так понятно. – Она  уходит.
После её ухода Таша облегчённо вздыхает, подносит к глазам руки и смотрит на них.
Боже, как они трясутся, - шепчет она. – Что ж ты так её испугалась? Ты ж была такой сильной и таким молодцом! Нет? - Таша достаёт из холодильника  бутылку водки… и ставит обратно. – Нет. Заснуть. И видеть сны, – шепчет она. – Быть или не быть… -Она идёт в комнату, падает на кровать и долго лежит в забытьи, не спит,  но и не бодрствует.  Потом она идёт в ванную и долго сидит в горячей воде. Завтра пойдём в школу и продолжим учёбу, - говорит она. – Бу-дем- у-чить-ся-а-а, - напевает. Приняв ванну, она долго бродит по комнате в голом виде, повторяя разными голосами: - Завтра пойдём в школу и будем учиться… Учиться будем. Надо хорошо учиться. Надо школу закончить хорошо…Ох, как надо закончить хорошо школу…Школу. Всё к  лучшему…
Звонок в дверь прерывает её  упражнения в дикции. Она накидывает на себя халат и, застёгиваясь на ходу, идёт в прихожую, смотрит в глазок и видит незнакомую женщину, думает некоторое время и открывает дверь, делает узкую щелочку.
- Вы кто? - спрашивает.
- Я соседка по этажу, - говорит женщина. – Моя квартира напротив вашей.
-Уже поздно. – говорит Таша.
-Я на секунду, - говорит женщина.
Таша открывает дверь и впускает женщину. Ей лет пятьдесят, может сорок, может…трудно определить её возраст, она хорошо ухожена, на ней приталенный жакет,  джинсы в обтяжку, короткая стрижка.
-Проходите в комнату, – говорит Таша. Они проходят в комнату.  – Присаживайтесь. – Таша показывает рукой на кресло.
Женщина садится в кресло. Таша стоит.
-Может кофе сделать?
-Может.
Таша уходит делать кофе.
-У вас уютно, - говорит женщина, войдя через некоторое время в кухню.
-Стараюсь, - говорит Таша. Она ставит на поднос кофейник, вазу с конфетами, и они  возвращаются в комнату.
-Марина, - говорит женщина.
-Наташа, - говорит Таша.
-На ты? – улыбается Марина.
-На ты, - улыбается Таша.
-Я давно за тобой слежу, - говорит Марина.
-То есть? – спрашивает Таша.
-То, что у тебя умерла мама, это известно, но, - Марина улыбается. – Я ведь тоже одна. Ни мужа, ни детей, только работа, работа, работа. – Она вдруг смеётся. -  Как-то прочитала в книге, что героиня романа любила сидеть у двери и смотреть в дверной глазок. Села и я. Этаж скучный…
-И я смотрела, - говорит Таша. Они начинают хохотать.
- Все скушные, - говорит Марина, - кроме тебя. Я высмотрела всех твоих посетителей. Это явно не твои одноклассники. Ты ж в школе учишься?
-Да. Заканчиваю. – Таша делает глоточек кофе. – Мне не дают пропасть. Так трудно после мамы. У неё хорошие друзья, они не оставили меня в беде. – говорит Таша.
-Да, да, конечно. – Марина достаёт из кармана кофты шкалик коньяка. – Давай за знакомство!
-Давай. – Таша приносит две рюмки.
-Сейчас такая жизнь, что женщинам надо немного выпивать, - говорит Марина.
-А я уже выпила сегодня немного водки, - говорит Таша. – Маму помянула.
-Да-а. – Марина разливает по чуть-чуть. – За знакомство. – Они чокаются и пьют. – Я небольшой предприниматель. У меня два магазина модельной одежды. Всё сама. Без особого какого-то образования. Наш политех закончила. Потом парочку курсов, и пошло и поехало.
-Молодец, - говорит Таша. – А я ещё не определилась…
-Можешь ко мне, - говорит Марина.
Они выпивают ещё по рюмочке. Марина много рассказывает о своей работе. О своих работниках. Выпивают ещё. Смеются. Потом Марина вдруг говорит:
-Я видела сегодня эту стерву.  – Сказав, она долго смотрит на Ташу, берёт бутылочку. – Допьём. Хороший у нас вечерок получается. – Она разливает.
-Какую стерву?  – спрашивает Ташу.
-В зелёном пальто и в берете.
-А почему она стерва?
-Из-за мужика приходила? Лысеватый такой. А? Угадала? – Марина смеётся.
-Она не стерва,  - говорит Таша.
-Ты права, - соглашается Марина. – Это мужики всё делают. Эти грязные животные. В них нет ничего человеческого. Бог, когда создавал мужчину, чего-то не учёл. От них вечно воняет то потом, то табаком, то перепоем. Я права?
-Наверно, - говорит Таша пьяным языком. – Вот мы сейчас с тобой наклюкались и тоже станем нечеловеками…
-Нет, девочка, мы никогда не будем нечеловеками. – Марина встаёт с кресла и подходит к Таше, опускается перед ней на колени. – Разве мы можем быть грязными животными? Ты только посмотри на себя. – Марина расстёгивает на Таше халат. – Это же совершенство. И форм и содержаний. -  Она ласкает Ташины ноги, расстёгивает халат полностью и распахивает его. – Одни коленочки чего стоят.  – Она целует колени, руки кладёт на грудь Таши.
-Марина, ты что, - говорит Таша.
-Да, Наташенька, груди, - стонет Марина. – Мы ещё не дошли  …
-Марина, не надо, - просит Таша.
-Наташенька, - Марина целует Ташины бёдра. Таша начинает сопротивляться:
-Марина, не надо…
Звонок в дверь отбрасывает Марину от Таши.
-Ты кого-нибудь ждёшь? – спрашивает она.
-Нет, - шепчет Таша.
-Счас узнаем. – Марина выходит в прихожую и возвращается . – Там какой-то мужик. Я его раньше не видела. С цветами.
Таша на цыпочках выбегает в прихожую и смотрит в глазок двери. Видит незнакомого мужчину, возвращается назад. Сидят тихо, затаившись. Мужчина долго звонит, потом слышны удаляющиеся шаги. Через несколько минут Марина говорит:
-Я пойду, Наташа. Заходи и ты ко мне. После девяти я всегда дома. – Она уходит.
Таша садится на пол, обхватив голову, и только два слова слетают с её губ: « Какой ужас! Какой ужас!»…

Утром её будит телефонный звонок. Таша не снимает трубку.
Всё, довольно, - кричит она в сторону телефона. – Идите вы все… Я теперь буду только учиться. Я стану специалистом, и вот  тогда-то… - телефон  продолжает настойчиво звонить. Через минут пять Таша всё-таки снимает трубку: Да…- и долго слушает. – Я всегда дома…Что?.. Чем вы это докажете?.. Приходите,  посмотрим. - Она кладёт трубку и некоторое время с задумчивым видом сидит в постели. Потом вдруг вскакивает: Чтож я сижу?! Быстрей! - Она бегает по комнате, потом смеётся, глядя на себя в зеркало: - Давно я к тебе не обращалась. – Она надевает джинсы, свитер, волосы собирает не макушке и закалывает. – Так нормально? Человеком выглядишь. И даже потасканность не видна. Мазаться ничем не будем. Всё – ни губы, ни веки, ничто…
Звонок в дверь прерывает её разговор с зеркалом. Она медлит, подходит к двери,  смотрит в глазок  и видит вчерашнего мужчину.
- Кто? – спрашивает.
-Анатолий , - доносится из-за двери.
-Анатолиев  разных пруд пруди, - говорит Таша.
-Анатолий Кузьмич Чулков, - доносится из-за двери.
- Вот это уже кое-что, - говорит Таша. Старается придать своему голосу суровость. – А чем докажете?
- Паспорт есть.
-Давайте. – Таша приоткрывает дверь, не снимая цепочки. В узкую щель просовывается книжечка. Таша  берёт и начинает её листать. Всё написано по-английски. Чулков Анатолий Кузьмич… Год рождения  1965. Ереван. – Совпадает, - шепчет Таша, открывает дверь и видит мужчину лет сорока-пятидесяти, в серых джинсах и  сером пиджаке. Смотрят друг на друга, молчат. – Входите, - говорит Таша робко и отходит в сторону.
              -Благодарью, - говорит мужчина с английским акцентом. Заходит. – Наталья Чулкова? – спрашивает.
-В комнату, пожалуйста, - говорит Таша. Они проходят в комнату. – Да, Наталья Чулкова. Присаживайтесь.
-Ничего, - мужчина улыбается. Он не сводит с Таши глаз, но ничего не говорит, только качает головой.  – Наташенька, - шепчет он робко, - я так долго добирался до тебя. Извини. – Он подходит к портрету Ташиной мамы.  – И ты извини…
-Поздно извиняться, - говорит Таша. – Кто вы? Что вы? Садитесь. – Таша отходит к окну, отдёргивает шторы. В комнату вливается поток  солнечного  света.
-Хорошо. – Мужчина садится в кресло. – Много говорить не буду. Главное. Я бывший муж Светланы Климовой. Мы прожили с ней пять лет. До распада Советского Союза. Виноват, конечно, во всём я, так как наука для меня была выше всего…
-И почему вы решили, что вы мой отец, мама могла…- Таша улыбается
-Не могла, - говорит мужчина. – У тебя глаза мои. Посмотри на себя в зеркало.
-Глаза у меня мои, - резко говорит Таша.
-Да, конечно. – Мужчина достаёт из кармана фотографии и кладёт на столик.- Вот…
-Как будто знали, что надо будет доказывать. - Таша берёт фотографии: на одной мужчина и женщина, на другой мужчина держит на руках ребёнка. -  Таша громко смеётся. – И вы хотите сказать, что вот здесь вы держите на руках меня?!
-Это я несу тебя из роддома, - говорит мужчина. – Потом мы жили вместе ещё несколько лет, потом… -Мужчина  умолкает.
-Продолжайте свой рассказ, - говорит Таша. – Даже интересно.
-Потом  наш союз развалился, - Мужчина вздыхает, - и Советский со всей своей наукой тоже. Мне совершенно случайно представилась возможность  поработать в ЮАР. Я  решил там остаться. Позвал Свету с собой, но у нас уже были проблемы. Я вообще не занимался семьёй, я пропадал на работе и приходил домой только переночевать, иногда и не приходил…
-Другая женщина? – улыбается Таша.
-Нет, что ты. – Мужчина тоже улыбается. – У меня была одна женщина – работа, и такой я Свете уже был не нужен. Там я иногда думал о вас,  но иногда. А год назад я сменил адрес, работу,  и как  Илья  нашёл меня? Если б он не позвонил…
-Что ещё за Илья?
-Илья Иванович  Чагин…
-Илья Иванович? Наш директор школы?
-Он уже директор. А тогда он был учителем физики. Мы вместе учились, он учился слабовато, и наука его никогда не интересовала, но вот общественная жизнь… он был активным комсомольцем… Короче, когда он мне позвонил и сообщил, что Света умерла, я сразу почему-то вспомнил её сестру, не помню, как звать, но помню, что это была  ещё та…- Мужчина не договаривает, о чём-то думает и спрашивает: - У тебя ведь никого, кроме неё из родственников нет?
-Понятно, - Таша подходит к окну и смотрит на улицу.
- Мне стало и стыдно, - продолжает мужчина, - и грустно. Да, я, наверно, эгоист…Ты не веришь мне?
- Не верю. - Таша закрывает глаза и некоторое время молчит. - Хорошо, - говорит, - если вы мой отец и бывший муж моей мамы Светланы Климовой, - она  оглядывается на мужчину, опускает глаза, потом снова смотрит в окно, - то обязательно должны знать её любимую музыку, певца, или группу любимую. А? – Таша поворачивается к мужчине и с усмешкой смотрит на него.
Мужчина теряется вдруг, смотрит по сторонам.
-Ну, на чём она была помешана? – Таша продолжает с усмешкой смотреть на мужчину.
-Сейчас, сейчас. – Он трёт лоб,  пытаясь что-то вспомнить. – Со слухом у меня плоховато… Сейчас, кажется вспомнил… I have a dream? – начинает петь. – Ла-ла-ла-ла-лай. Да, точно, она от них с ума сходила. Она ещё называла их Эйбибиэй…I have a driam…ля-ля-ля, не помню слов. Ля-ля…- Он продолжает напевать.
Таша долго смотрит на мужчину, на глазах её появляются слёзы.
-Папочка, - шепчет она, - ну почему ты так долго шёл ко мне.
-Да, полгода прошло. – Мужчина улыбается Таше. – Я, как узнал, заспешил. Я…
-Полгода, - плачет Таша, - это целая вечность. Как же долго ты шёл ко мне. – Она  закрывает глаза ладонями, но слёзы катятся сквозь пальцы.
-Натешенька, я спешил. – Мужчина  подходит к ней и обнимает её.
-Папочка, ты очень долго шёл ко мне. – Плач переходит в рыдание. – Ты-ся-чу лет…