Дети пятидесятых. Глава5

Наша героиня была не единственным ребенком, выпуска пятидесятых.
Муж ее Гриша ее ровесник, родился в небольшом городке на самой границе с Украиной. Вы наверно подумали, как ему повезло! Вырос на чистом воздухе,
в мягком климате. Ничего подобного: городской воздух был насыщен выбросами химических производств. А проще в городе день и ночь воняло органической химией и раки крови у жителей зашкаливали. А полки продуктовых магазинов сверкали пустотой.
Мясо было только на рынке. В семье его отца, инженера было трое детей.
Младшая сестра родилась инвалидом. Возможно, произошла генетическая мутация на фоне постоянной химичкской вони.
Гриша учился в Московском строительном институте, когда в горах, в турпоходе встретился с будущей женой Соней.
Когда-то в страшные времена кровавого диктатора, отец Гриши был главным инженером местного завода, но за что-то был снят, к счастью, не посажен, но и по работе более не продвигался, а трое детей при зарплате советского инженера и библиотекаря, коим работала его мать это бедность крайняя.От голода спасал только свой сад и огород.
Когда бог расставляет людей в пары, он, иногда, подбирает противоположности:
Гриша был по природе молчуном. А Соня слишком общительной болтушкой, что нисколько не помешало им дружно прожить всю жизнь, хотя казалось не было в природе людей более разных, но это только казалось, ибо под маской молчания этого провинциального парня скрывался отличный ум и светлая конструкторская голова, и природная русская мастеровитость. Не было такой вещи в быту, которую бы Гриша не мог починить своими золотыми руками. С тех пор как они поселились у них, домовые сантехники и электрики, так необходимые в быту, потеряли клиентов в лице всей семьи.А когда Гриша появлялся на даче к нему стояла очередь из пожилых соседок с просьбой починить телевизор или замок.
Гриша по распределению был направлен в старейший Ленинградский проектный институт, где сразу попал на хороший счет, что в прочем не мешало его прозябанию на грошах штатного расписания с непрерывным отбыванием сель хоз. повинностей. Он всю жизнь так и был молчаливой ломовой лошадью института, который довольно рано его и уездил, но об этом чуть позже, а пока его с семьей решили отправить поработать за границу, но райком они не прошли, о причинах тогда не сообщали,он был по-детски наивен, но родители Сони догадывались…
Еще на их свадьбе вся родня заметила, что Соня и Гриша чем-то неуловимо внешне похожи. Разные по росту, одинаковые по комплекции, оба интересные, но каждый по своему - эти  дети разных народов имели одинаковый цвет глаз и волос.
И что-то очень сходное, практическое во взгляде на жизнь, и на брак, на семью, а также ум, что, возможно и отражалось тогда в их слегка наивных карих глазах.
-Это будет удачный брак, сказала одна из пожилых дам-гостей, матери Сони.
Так и вышло, или так казалось, всему свое время.
А пока, считая рубли до зарплаты, жили они спокойно и счастливо, прямо как в народных сказках, пока не наступили времена Горбачева и тут же отправили Гришу главным инженером на стройку на далекий остров Кубу, правда оправляли главным, а пропустили простым, но для него это было, как полет на луну.
Там на тропической стройке, парень не знал ни вечеров, ни выходных.
Тропическая влажная жара, переносилась крайне тяжело, но он никогда не ныл и не жаловался. Всегда носил свои проблемы глубоко в себе. Жил без стонов и нытья…. А с Кубы летели благодарственные письма,в институт,за него, за то что его туда прислали.
Но в монотонности жизни год - как день и время утекло.
Их окончательный отъезд из советской колонии в Гавану был назначен на 7 утра.
С полными чемоданами, казавшимся им в то время, так нужного американского барахла, тщательно охраняемыми  кассетными магнитофонами, двумя  детьми и дорожными сумками, они ожидали прибытия автобусов, им обеим было тогда тридцать семь лет и они понимали, что прожили не худший период своей жизни, но Гриша уже слишком устал от всей этой не легкой тропической экзотики,а у Сони тяжело болел отец.
Ранним утром, в день отбытия, они с детьми и чемоданами ожидали автобуса в Гавану и вдруг, как ниоткуда, на остановке  появилась изящная черная кошка и сразу, почему-то  устремилась к ним. Гриша обожал кошек, а суеверная Соня, вдруг, испугалась и с тоской смотрела, как это изящное животное переходит  и переходит их нелегкую, длинную дорогу.
В Гаване их поселили в Аламаре, а так как столицу они за два года так толком и не посмотрели, то кинув вещи, побежали по ней гулять.
Эта прогулка стоила им новеньких вареных брюк, приготовленных в самолет, пропажу обнаружили, почти перед отъездом в аэропорт. Соня осталась без европейской одежды.
-Есть у тебя вообще какие-нибудь еще штаны! Орал Гриша.
Пришлось срочно перерыть чемоданы. Перелету через океан не было конца.
Они вернулись счастливыми, не подозревая, что до перелома, слома жизни им оставалось всего каких-нибудь пять лет.
Зарплату Грише сильно прибавили, а законы для мамочек еще больше смягчили.
И Соня взяла пол ставки, чтобы не сидеть больше с детьми на голове вечно недовольной  мамы, а самой с ними справляться.
За, что, формально, вскоре и поплатилась сокращением.
И в середине девяностых, не надолго Гриша оказался единственным кормильцем в семье.